Текст книги ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

Даже в момент победы, даже когда его имя уже шептали с затаённым изумлением, когда взгляды были обращены только к нему, Андрей чувствовал холод. Не ледяной, не от пустоты – а холод хитрых улыбок и завуалированных слов, обёрнутых в шелк почестей.

Процедура награждения началась… Немного запоздало. Будто кто-то из старейшин, по-прежнему не решивших, как “правильно” отреагировать на это недоразумение, до последнего надеялся, что победа будет аннулирована, или кто-то “вдруг” откажется, или… случится хоть что-то, что позволит всё обернуть.

Но ничего не случилось. И потому всё было скомкано, словно разыгрывалась пьеса по забытым репликам. Даже не было обычного пышного вступления о величии секты и гениях-победителях. Один из старейшин, высокий, с ястребиным лицом и знаками на воротнике, которые означали “Ответственный за внутреннюю дисциплину”, взял на себя роль ведущего церемонии. Его голос был чёток, громок, звучал на всю арену – но каждый, у кого был слух и разум, мог уловить фальшь и раздражение под тонкой вуалью величия.

– Итак… Победителем наших ежегодных состязаний стал… Тот, чьё имя пока неизвестно широкой секте, но кто заслужил право быть признанным…

Пауза. Он взглянул на Андрея, как будто ждёт, что тот что-то скажет – но молчание немого парня лишь усилило неловкость.

– Анд Рей, младший из семьи Хваджон, рекомендованный к участию по личной просьбе старейшины Йонг Мина.

Некоторые из гостей переглянулись. Тонкий укол. Очень тонкий. Фраза звучала будто “его допустили по чьей-то личной прихоти, а не за реальные заслуги”. Словно он – не победитель, а эксперимент. Или случайная помарка в свитке судеб. Старейшина продолжал:

– Наша секта всегда славилась тем, что способна распознавать потенциал даже в самых… неожиданных учениках…

Кто-то из учеников усмехнулся. Кто-то из гостей поднял бровь. Кто-то из старейшин – опустил взгляд, будто не хочет участвовать в этом фарсе.

– Порой, когда наши ученики зазнаются, начинают думать, что их родословная и место в учебных залах важнее, чем настоящая работа над собой – судьба сама посылает нам… напоминание…

Он даже не посмотрел в сторону Андрея. Так как эти слова сейчас были адресованы не ему. А всем остальным. Это была не награда, а отповедь остальным через его фигуру.

– Вот он – чужак. Без привилегий. Без подготовки. Без прошлого. Но он пришёл, и один за другим поверг тех, кто считал себя недосягаемым.

И тут тон его голоса снова сменился. Теперь он был пафосным. Под стать церемонии. Но Андрей чувствовал: под блестящими словами – яд.

– Такой “талант” нельзя терять. Такие… редкие искры должны быть развиты в должном направлении. Под присмотром. С необходимыми ресурсами.

Прозвучало почти как напоминание, что секта контролирует, а не благодарит. Под глухое, сдержанное одобрение толпы, к нему подошёл один из помощников и на специальной алтарной подставке принёс шкатулку из чёрного нефрита. Та сияла мягким внутренним светом, словно даже камень знал, что хранит пилюли четвёртого ранга. Внутри располагались три сферических капли силы, заключённые в хрупкие защитные скорлупы из сплетённых нитей янтарной энергии.

– Пилюли для укрепления ядра. Использовать с умом. – Сказал помощник без лишней интонации. Андрей же не сделал ни шага вперёд. Он лишь медленно склонил голову в безмолвном поклоне. Без благодарности. Без эмоций. Как тень среди огня. Многие заметили, что в его взгляде не было радости. Что он не вознёс руки, не улыбнулся, не дрогнул. Он стоял, будто уже знал, что всё это – не награда, а новая клетка. Что подобный дар для “развития” его ядра – это всего лишь новая форма контроля. Что под обёрткой “одолжения” сейчас были скрыты всего лишь кандалы. Он видел, как один из старейшин усмехнулся, повернувшись к соседу:

– Пусть побудет символом. Пусть им пугают остальных, чтобы не расслаблялись.

Он видел, как Йонг Мин прикрыл глаза, точно чувствуя. Вот она, плата за победу его воспитанника. Он видел, как Соль Хва напряглась, уловив изменение энергии в зале. Он видел, как Хваджон Ёнсан сдержал довольную ухмылку, потому что теперь это была его “пешка”, на виду у всех. По крайней мере сам этот старик мог именно так думать. И всё же… Он забрал шкатулку. Поклонился. И стоял. Прямо. Молча. Как буря, прячущаяся в облаках.

………..

Всё это время Андрей старательно держался в стороне от основной толпы, не столько из желания побыть наедине с собой, сколько из естественного инстинкта – отделиться от шума, от взглядов, от слов, что звучали вокруг с таким возбуждённым блеском. Он ощущал не столько усталость, сколько сильнейшее перенапряжение – не тела, а внутренней структуры, что до сих пор не могла полностью заглушить гул от пробуждения древней кости. Он чувствовал, как защитные печати на грани того, чтобы соскользнуть, как шёлк с остриём ножа.

И тут к нему со всех ног, с сияющей улыбкой и пылающими глазами подбежал Хваджон Мунджэ. Наследник благородного и весьма значимого семейства. Мальчик. Шустрый, оживлённый, с переполненным до краёв сердцем восторга.

– Я видел! Да! Видел, как ты его – хоп! А потом так – бум! – Закричал он, не дожидаясь ответа, и показал руками нечто среднее между волной магии и пинком судьбы. – Я же говорил деду, что ты особенный! Что ты не просто так появился! Ты ведь стал учеником дедушки Йонг Мина потому, что я тебя заметил! Верно? Верно ведь?

Андрей взглянул на него. Глаза мальчика сверкали. Он верил в это всем сердцем. А разочаровывать этого ребёнка парень точно не хотел. И поэтому просто кивнул. Медленно. Спокойно. Как будто соглашался. Хотя в глубине он понимал – всё было иначе. Не благодаря… А именно вопреки. Но сейчас не было смысла ни спорить, ни разрушать хрупкий мирок восторга, что хранился в глазах мальчишки. Да и… Возможно, именно благодаря детской искренности этого наследника он и не оказался до сих пор в подземелье, на допросе или под наблюдением старейшин.

– Ты видел, как они смотрели? Все-все! Даже тот, что раньше тебя показательно не замечал – теперь смотрел только на тебя! – Продолжал мальчик, чуть ли не приплясывая на месте. – А теперь ты будешь сражаться с нами! Ты ведь будешь сражаться за семью Хваджон, да? Правда ведь?

Андрей снова кивнул. Но всё его внимание уже было сосредоточенно не на мальчике. А на точке, что располагалась позади него. Немного слева. У края возвышения. Там, где стояли старшие. Именно там он и уловил движение. И резко возросшую плотность взглядов.

Ведь именно там сейчас и находился глава семьи Хваджон, Хваджон Ёнсан. Который стоял в кругу тех, кому вдруг стало интересно пообщаться с ним. Рядом с ним уже стоял и сам старый алхимик Йонг Мин, в серой, слегка выцветшей мантии с вышитыми знаками огненной пилюли и древа истины. И чуть сбоку, но всё же в ядре беседы – мастер Соль Хва, прямая, как меч, с лицом, в котором холодная уверенность перемешалась с лёгкой тревогой.

Их разговор шёл тихо, но позы – говорили громче слов. Хваджон Ёнсан держал руки за спиной, как военачальник, стоящий перед советом. Его подбородок был чуть приподнят. Он явно не спорил… Он ставил условия. Йонг Мин слегка наклонился вперёд, его седые и кустистые брови были немного сведены, а губы напряжены. Он возражал. Или предлагал. А Соль Хва… Её глаза быстро скользнули по толпе, затем перешли на Андрея, и на миг замерли. Потом она сказала что-то, и взгляд главы семьи стал уже не высокомерным, а оценивающим.

Андрей не слышал ни слова. Толпа вокруг него жужжала, словно растревоженный улей. Поздравления, выкрики, обмен мнениями, предложения о ставках на будущее – всё это сливалось в плотную завесу звуков. Он сосредоточился, попытался вытянуть магическое чутьё, настроиться на вибрации слов, но…

– Анд! – Снова воскликнул Хваджон Мунджэ, дёрнув его за рукав. – Ты ведь пойдёшь с нами в Верхние Залы после награждения? Там будет пир, дедушка сам пригласил!

Кивок. Безмолвный, но неосознанный. А разум всё ещё возвращался к тому, что происходило вдалеке. Потому что даже старейшины секты, что до сих пор будто изображали невозмутимость, теперь краем глаз смотрели на тот разговор. Они напряглись. Они ждали, что там будет решено. И если даже старейшины замерли – значит, что-то важное было поставлено на карту. И это что-то – был он…

…………..

Соль Хва, самый молодой из признанных мастеров секты Пяти Пиков Бессмертных, носитель титула Доу Ши третьей звезды, из рода Соль, всегда гордилась своей родословной. Чистой, холодной и гордой, как первый лёд на пруду лотосов.

Но сейчас Соль Хва стояла, будто вырезанная из нефрита, у каменного парапета зала старейшин, и на мгновение отгородилась от шума, аплодисментов и радостных выкриков. Её утончённые черты лица не выражали никаких эмоций – она так была воспитана, так привыкла, так требовала её позиция в секте. Но внутри её души сейчас всё гудело, точно шторм, запертый под гладью водной глади.

Анд Рей. Тот самый молчаливый юноша, которого она впервые заметила ещё на пути в обитель секты, а потом и сама привела к старому наставнику. Часто они встречались в библиотеке алхимического крыла обители. Он тогда читал старые трактаты. Молча. Слишком молча. И именно эта неестественная тишина, с которой он старательно пергаменты по вопросам каналов Ци и структуры магических потоков, отдельно привлекла её внимание. Ни один юнец не читал такие вещи без причины. Да ещё и с таким хищным вниманием, будто впитывал не слова, а смысл между строк.

Возможно уже заранее почувствовав его потенциал, она и повела его к Йонг Мину? Старому алхимику, с которым у неё было… Взаимопонимание. Он мог видеть то, что другим казалось несущественным. Он тоже сразу распознал потенциал этого паренька. Но даже они оба, как оказалось, банально недооценили масштабы. Анд Рей был просто странным учеником. Немым. Сдержанным. Тихим. Теперь же, для многих, он стал потенциальной угрозой равновесию.

Подумав об этом, Соль Хва крепко сжала кружевные края своих длинных белых рукавов, чтобы пальцы не задрожали. Снаружи она была всё та же. Спокойная, грациозная, как фреска из нефрита. А внутри…

“Он сражался с мастерами Доу Ши первой звезды – и победил. Хорошо. Это уже изумительно. Но… Он сражался с Цуй Ханэр. Наследницей Дома Снежного Пламени. С девочкой, чья техника, Танец Лунного Облака, была известна тем, что поднимает культиватора минимум на одну звезду выше. А в момент прорыва – на две. Даже три.”

Она видела это всё своими глазами. Она ощущала, как техника Ханэр пронзает поле, как её ядро сияет, как она вырывается на рубеж силы, превышающий её естественный предел. И… Она всё равно проиграла. Даже не проиграла. Её снесло, как пыль в порыве горного ветра.

“Это был не обычный прорыв. Это не скрытая техника. Это не просто „талантливый парень с улицы”…”

Сейчас же Соль Хва чувствовала, как холод пробегает по её спине. Она сама была Доу Ши третьей звезды. Стояла на пороге четвёртой. Она годами шла к этому моменту, методично укрепляя ядро, очищая Ци, и постепенно поднимаясь в силе и опыте, шаг за шагом. А этот немой… Этот чужак… Он скрывал что-то. И она это знала. Потоки Ци в его ауре были слишком… Ровными. Контроль – на грани невозможного. Его магические плетения – чистые, как у более старших и сильных мастеров, опередивших его на десятилетия.

“И даже в бою он сдержан. Не потому, что не может – а потому, что не хочет показывать больше.”

Она вспомнила, как при последней атаке Ханэр девушка почти прорвалась – и в этот момент Анд просто взмахнул руками, и пошла волна сырой силы, которая просто снесла всё с поля. И плетения, и даже звук на арене. Миг – и тишина. Покой после бури. Так не действуют новички. Так действуют… Древние…

Соль Хва повернулась на пол-оборота и взглянула на Йонг Мина. Тот, как ни странно, казался спокойным, но в его глазах плескалась… Нет, уже не просто гордость… А опасная заинтересованность. Он, как и она, уже что-то понял. Возможно, раньше. Возможно – глубже.

“Что ты такое, Анд Рей?”

Не просто немой слуга… Не просто „младший родственник семьи Хваджон“… У этого паренька был слишком опасный потенциал. Прореха в устоявшихся порядках. Или… шанс. Если он действительно настолько силён – то с его помощью можно выровнять хрупкий баланс власти между сектами и семействами. Возможно даже… Соль Хва едва заметно нахмурилась.

“Если он останется в Пяти Пиках… Если будет верен… Если…”

Слишком много получалось тех самых если. И именно это сейчас и заставляло её сердце биться чаще, а взгляд – быть осторожным. Она нашла его первой. Она указала на него старому мастеру. Она дала ему путь. Но теперь ей стоило удержать его рядом – или быть готовой к тому, что однажды… Именно он станет тем, кто сокрушит их всех.

Соль Хва не сразу поняла, что голоса, доносившиеся из-за спины, относятся к тому самому разговору, который она невольно ждала. Не сразу, потому что слишком глубоко ушла в свои мысли. Но стоило ей вынырнуть из тревожной, тягучей реки размышлений, как она мгновенно уловила тон. Ровный, уверенный голос главы семьи Хваджон – и более низкий, насмешливый, но исполненный скрытой мощи голос старого алхимика Йонг Мина.

– Ты сам видел, старик. Мы не можем упустить такого мальчика. Его сила… Его скорость… Он уже вызывает шепот во дворцах и храмах. В нём есть то, что нужно настоящим опорам рода. Семья Хваджон может дать ему всё – наставников, защиту, статус, имя. А главное – лояльность. Ведь это мы первыми признали его.

Соль Хва замерла, стараясь даже дыхание не сбить. Старый алхимик усмехнулся, по его голосу прошёл лёгкий хрип, как будто он едва сдерживал раздражение:

– Да, да, конечно. Вы признали его. Уже после того, как он выбросил вон троих любимцев других старейшин секты. После того, как я три месяца поил его пилюлями очищения, раз за разом восстанавливая его сосуды. После того, как все вокруг считали его немой обузой. Даже вы, скорее всего, признали его только потому, что это… Стало выгодно…

– Не утрируйте, мастер Йонг Мин. Мы благодарны вам за всё. Искренне. Но давайте будем говорить прямо… Вы не сможете раскрыть весь его потенциал в одиночку. Ни вы, ни ваши ученики. А у нас – есть всё. Пилюли. Земли. Артефакты. Люди. Всё, что ему нужно. И он уже почти… наш.

– Вот в том-то и дело, что почти… – Тут же в ответ проронил алхимик, а затем его голос обострился, стал твёрдым, как наточенное лезвие. – Вы хотите забрать его из обители секты. А я говорю – нет. Здесь он стал тем, кем стал. Здесь он рос, развивался, сражался. Здесь он прошёл проверку. Пять Пиков Бессмертных могут сделать его чем-то куда большим. А вы – очередным юным псом с золотой цепью.

При этих словах Соль Хва непроизвольно сжала кулаки. Вот оно. Вот ядро конфликта. Два мира столкнулись – мир секты и мир благородного семейства. Один говорил о долге и тренировках, другой – о влиянии и привязи.

“Но ведь… Они оба по-своему правы…”

И тогда, словно вспышка, словно озарение, она поняла, к чему это ведёт. Брак. Брачный союз. Это был древний способ уравновесить противоречия между интересами влиятельных сторон. Семья Хваджон хочет его, но не может забрать. Секта хочет его, но не может навязать своё мнение. Но если парень станет роднёй с обеими сторонами… Проблема тут же исчезнет. И при этих мыслях, Соль Хва выпрямилась, как перетянутая струна.

“Если я поняла это… то и они уже об этом подумали.”

Именно поэтому старый лис Йонг Мин и позвал её на эту встречу. Именно поэтому он поставил её рядом с Андом, дал ей возможность наблюдать, оценить… И, возможно, даже… Привыкнуть… Именно она могла стать той самой скрепой. Она – молодая, талантливая, уважаемая в секте, и с хорошей родословной. Он – молчаливый, пугающе одарённый, но нуждающийся в защите и статусе.

“Это возможно. Это даже логично. Но я…”

И тут пришла растерянность. Глубокая, неожиданная. Соль Хва не привыкла терять равновесие, но сейчас её внутренний мир дрогнул. Ведь если этот путь будет предложен – отказаться от него она не сможет. Почёт, долг, слава, защита секты, влияние семьи – всё говорит в пользу союза. Но сможет ли она жить рядом с тем, кто смотрит на всех так, будто видит сквозь них? С тем, кто хранит такую силу – и, явно, какую-то тайну? С тем, кто может быть не тем, кем кажется на первый взгляд?

Она глубоко вдохнула. Пока – ничего не было решено. Но если она услышала это между строк, то значит, и другие уже это предчувствуют. Политика вступила в игру. И теперь она была частью этого поля. Наряду с ним. С тем, кого звали Анд Рей. Кем бы он на самом деле ни был.

Всё это время Соль Хва стояла в тени столба, укрытая от посторонних взглядов, но сама ясно видела всё – и то, как в поле зрения снова появился старейшина Цуй Ёнъчжин, один из самых старых, жёстких и коварных представителей семьи Цуй, и то, как тот, сложив руки в рукава, долго, слишком уж долго смотрел на стоящего чуть поодаль немого парня.

Сначала этот взгляд был похож на обычную оценку – будто старик пытался взвесить, чего стоит этот молчаливый юнец, которого никто не знал ещё утром. Но потом что-то в этом взгляде изменилось. Появился холодный расчёт. И – то, что Соль Хва мгновенно узнала – намётки желания. Нет, не личного. А стратегического. Политического.

“Он думает о том же…”

Соль Хва чувствовала, как её пальцы невольно сжались в кулаки. Ещё чуть-чуть – и ногти впились бы в ладони. Она не была глупа. Она слишком хорошо знала, как мыслят подобные люди.

“Он хочет переманить его. Через родство. Через союз. Через власть.”

Ведь он тоже мог предложить союз через брачный договор. Тем более, что его внучка – та самая, которую Анд Рей только что выбросил с поля, была не только одной из лучших учениц, но и обладательницей родовой техники Танца Лунного Облака, что уже делало её подходящей партией по любым меркам. Да и проигрыш – не позор, если он был честным и впечатляющим, а бой действительно был таков.

“Он подумает – да, она проиграла. Но именно поэтому стоит скрепить союз. Смешать технику рода Цуй и силу этого юноши… – Соль Хва едва не отшатнулась от собственной мысли, будто от едва не наступившей змеи. – Это ведь даже логично. Чисто. Прагматично. Но почему… Почему я вдруг чувствую себя… Как будто сейчас могут забрать что-то моё?”

Она медленно перевела взгляд – и увидела, что Анд Рей всё также стоит у фонаря, внимательно слушая взволнованного наследника семьи Хваджон, но его глаза смотрят в сторону, точно сквозь всё попадающееся им на пути, как обычно. Он всё слышит. Всё понимает. Просто молчит. Как всегда.

Соль Хва вдруг поймала себя на невыносимом раздражении. Он не смотрел на неё. Не искал её взгляд. Не искал её, хотя именно она первой его заметила, и именно она и настояла на том, чтобы он остался в секте… Она говорила с мастером Йонг Мином, чтобы тот взял этого странного паренька в ученики.

“Я же… выбрала тебя. Я была первой, кто увидел. Почему же теперь кто-то другой собирается тебя увести у… Меня?”

Где-то глубоко под этим ворохом мыслей и эмоций жгла ещё одна, острая и резкая, как игла:

“Почему мне вообще невыносимо думать, что ты окажешься… с кем-то другим?”

От осознания этой странной мысли, внутри её души всё смешалось. Долг. Страх. Гордость. Инстинкт. Женская уязвимость, которую она всегда презирала – и всё же сейчас, в этот миг, не могла не признать.

Обдумывая всё это, Соль Хва стояла неподвижно, как статуя, но внутри неё сейчас что-то кипело… Бурлило… И даже ломалось… Это была не только ревность. Это было притяжение, обрамлённое страхом. И это было нежелание отпустить того, кто вдруг стал важен. Даже если она себе в этом ещё не призналась. И теперь – на фоне взглядов старейшин, шепотов родов и выстраивающейся игры интересов – она понимала… Если не сделает шаг она, то его сделает кто-то другой вместо неё. И тогда… Будет поздно что-то менять.

Соль Хва стояла неподвижно, её длинное бело-серое одеяние мягко колыхалось от тёплого ветерка, доносившего аромат нагретых солнцем камней и цветов, рассыпанных по террасам Обители Пяти Пиков. Она и не сразу заметила, как от самой центральной лестницы к ней пробирается человек. Но как только взгляд выхватил знакомую фигуру, спина сама собой выпрямилась.

Соль Чхон Ёнбин. Глава её семьи. Её родной дядя. А по факту – человек, с которым она не произнесла ни слова с того самого дня, как зашла речь об этом немом. С того самого дня, когда он холодно сказал:

– Ты опозорила свой род. Мы – клан Дао, а ты тратишь время на… ущербный обломок.

Тогда это было как удар в грудь. Но Соль Хва не оправдывалась. Просто поклонилась – и ушла. А теперь… Теперь именно он шёл прямо к ней. И по его лицу было видно, что он не был зол. Он – думает. Об этом сейчас говорило буквально всё. Его медленные, уверенные шаги, скрещённые за спиной руки, прищуренный взгляд. Она знала этот взгляд с детства. Так Чхон Ёнбин выглядел тогда, когда вычислял новую возможность. Когда смотрел на тех, кого можно использовать. Когда пересматривал стратегию. И Соль Хва внезапно поняла. Он идёт не просто к ней. Он идёт – к тому выбору, что она сделала. И не потому, что разделяет его. А потому, что теперь этот выбор стал выигрышным. Из всей этой толпы старейшин, мастеров и высокородных, кто пытался придумать, как обойти решения семьи Хваджон и алхимика, именно Соль Хва оказалась в самом центре будущей борьбы.

Она была той, кто первой увидела зерно истины в пыли. А теперь, когда это зерно прорастает бурей, все взгляды снова и снова возвращаются к ней. И она это чувствовала. Физически. Каждый взгляд, каждый шепот, каждое движение губ на трибунах, каждый вздох.

“Раньше они смеялись. А теперь считают, как бы урвать кусок побольше. Но я – увидела его раньше. Я – сделала выбор. Я – не отдам.”

И всё же, когда её дядя подошёл ближе, всё ещё молча, всё ещё оценивающе, она не смогла полностью избавиться от ощущения дискомфорта. Потому что знала, к чему может привести такой разговор. Глава семьи Соль остановился в шаге от неё. Мгновение – тишина. А потом, не отвлекаясь на вежливости, бросил:

– Ты давно об этом знала? – Тихо, почти шёпотом спросил он, но в его голосе уже звенел металл. – Заранее? Или… Просто угадала?

Соль Хва медленно повернулась к нему всем корпусом, встретившись с ним немигающим и упрямым взглядом. Она не кланялась. Она больше не была той послушной девочкой, что могла начать извиняться по любому поводу. И этот взгляд был её ответом.

– Я увидела то, чего вы не захотели заметить. А теперь вы пришли, чтобы взять это себе?

Чхон Ёнбин слегка прищурился, но не ответил ей сразу. Он просто посмотрел в сторону, туда, где стоял Анд Рей, рядом с внуком главы семьи Хваджон. И произнёс:

– Такой потенциал нельзя терять. Даже если он чужой. Сделай всё, чтобы он стал… ближе к нам.

В этот момент она почувствовала, как внутри что-то снова напряглось, как та самая перетянутая струна.

– Ты хочешь заключить союз через меня? – Спросила она, не повышая голоса.

– Это было бы удобно. – Он коротко кивнул. – Он уже под крылом семьи Хваджон. Но твоя привязанность – весомый аргумент. А ты ведь привязалась к нему, не так ли? Или он к тебе?

Соль Хва замерла. В сердце возникло ощущение холода. Он увидел это. Он понял её чувство. И хотя она молчала, дядя, взглянув на неё с лёгкой улыбкой, добавил:

– Ты уже сделала выбор. Теперь – просто доведи его до конца.

После этих слов он развернулся и пошёл обратно, не сказав ни слова больше. А Соль Хва стояла, будто оглушённая. Он не дал приказа. Он дал разрешение. А в её груди клокотала странная, с трудом удерживаемая смесь ярости, страха и желания. Потому что отныне… борьба только начиналась. И она – её часть.

Некоторое время Соль Хва продолжала стоять неподвижно, её взгляд был направлен вниз, будто бы она просто отдыхала или размышляла о чём-то отвлечённом. Но каждая частичка её внимания была сосредоточена на той тихой, почти интимной беседе, что происходила в паре шагов от неё – чуть в стороне, где уединённо переговаривались глава семьи Хваджон и старый алхимик, в прошлом её, а ныне – наставник Анда Рея.

Она не удивлялась. Совсем. Всё происходило точно так, как она предсказала ещё за несколько мгновений до того, как Чхон Ёнбин подошёл к ней. Разговор, начавшийся как обсуждение потенциала, очень быстро ушёл в сторону вопросов будущего. Но не в смысле обучения. Нет.

Оба этих разумных – один, закалённый в дворцовых интригах и брачных соглашениях как в кузнице стали, а другой, прославленный среди сект за прозорливость и жёсткий отбор учеников – не могли не подумать в том же направлении, куда повернули и мысли самой Соль Хва. Если у тебя в руках алмаз – ты не бросаешь его в реку. Ты вставляешь его в венец. И венец должен быть достойным.

– …Если оставить его просто в секте, он станет ещё одним выдающимся учеником… – Негромко говорил старый алхимик, медленно, с нажимом, будто кристаллизуя свою мысль. – Но если мы хотим, чтобы он оставался преданным… то нужно привязать его.

– Привязать… Да. Это было бы разумно. – Кивнул глава семьи Хваджон, задумчиво потерев подбородок. – Но не просто через обязательства. Вы хотите сказать – через брак?

– Именно. – Старый алхимик посмотрел в сторону, где стоял Анд Рей, окружённый гостями. – Вы же и сами видите, как сейчас смотрят на него все остальные семьи. Они его не забудут. А вы же и сами хотите, чтобы он остался на вашей стороне?

– В идеале – ещё и на стороне секты… – Тут же тихо хмыкнув, добавил глава семьи Хваджон. – Чтобы у нас был общий интерес.

– Тогда стоит искать среди тех, кто уже связан с Обителью. Желательно – из семьи, у которой прочные корни в самой секте.

Соль Хва почти вздрогнула, услышав это. Именно это она и предчувствовала. Старик собирается подобрать ему невесту.

“Подходящую”.

Как он сам выразился. Не из любви. Не по страсти. А из целесообразности. Она уже видела, как взгляд старого алхимика скользнул по нескольким девушкам, что участвовали в состязании. Особенно – по той самой Цуй Ханэр, что дошла до финала. Которая проиграла Андрею. Но была хороша собой, сильна духом, обучена семейным техникам… и, главное – с хорошей родословной.

А Соль Хва стояла чуть поодаль. И вдруг почувствовала, насколько холодно устроен этот мир. Даже старейшины, даже мудрые, даже те, кто вроде бы “заботятся”, прежде всего планируют.

“Он будет нужен. Его будут делить. А я – уже просчитана.”

И в этот миг она впервые за долгое время почувствовала, что теряет почву под ногами. Не потому, что кто-то у неё что-то отнял – а потому что её самой никогда не было в этих расчётах. Лишь инструмент. Проводник. Средство. Но вдруг в ней, едва уловимо, шевельнулось сопротивление. Маленький, тихий голос внутри:

“А если я не отдам этого парня им? Если он сам… Выберет? Меня?”

Но был ли он свободен выбирать? И, что могло быть куда хуже… Захочет ли он выбирать её? Соль Хва продолжала смотреть вперёд, но внутри всё было похоже на медленно нарастающий шторм. А два старика – всё продолжали говорить. Словно решая судьбу юноши, словно он – не разумный, а инструмент стратегии. Словно это вовсе не Анд Рей, а чья-то будущая фигура на доске власти…

…………

Андрей стоял в самом центре поля для поединков, окружённый множеством зрителей, старейшин, учеников и гостей, и с трудом сдерживал желание отступить назад – туда, где было тихо, где не жгли эти взгляды. Где не нужно было изображать то, чего он не чувствовал. Его магическое ядро, всё ещё пульсирующее от остаточных колебаний после последнего боя, постепенно успокаивалось, в то время как вокруг начиналась совершенно иная битва – битва интересов. Он почувствовал, как изменился воздух – густой, напряжённый, тяжёлый от расчетов.

Это была не тишина, как после поединков. Это была взвешенная, ледяная тишина старших, сильных и влиятельных, – которые вдруг осознали, что их мир пополнился неизвестной, но потенциально разрушительной переменной. Им приходилось быстро адаптироваться, переосмысливать, просчитывать, и – как всегда – начинать с вежливости. Первым подошёл высокий мужчина в мантии, расшитой символами серебряного пламени – эмблема Семьи Ён, тех самых, что когда-то пытались уничтожить наследника семьи Хваджон. Он держал в руках изящную лакированную коробочку, в которой приоткрыто блестела пилюля – судя по ауре, четвёртого ранга.

– Ты удивил нас, юноша… – Сказал он громко, чтобы услышали те, кто стоял ближе, лицо его было вежливо каменным, но во взгляде мерцала тонкая ненависть, затянутая в шелковую вуаль доброжелательности. – Пусть эта пилюля поможет тебе не растерять твой путь.

Он протянул коробочку, даже не касаясь пальцами кожи Андрея. И сразу же отступил. А следом – уже шли другие. Представители мелких родов, младшие наследники, хранители реликвий, откупщики и мастера прикладных искусств. Кто-то дарил свитки с записями тренировок, кто-то – пояса с магическими нитями, а один даже передал приглашение в павильон оружейников, пообещав "особые условия" если он захочет что-то приобрести.

Все они говорили одинаково. Слегка приглушённо, обтекаемо, сдержанно вежливо, но в их голосах то и дело проскальзывали фразы:

– …если вдруг захочешь посмотреть на другие пути…

– …у нас есть наставники, что обучают только избранных…

– …полагаем, тебе стоит быть среди тех, кто по-настоящему ценит талант…

Андрей не мог ответить – и это было его оружием. Он просто клонил голову, слегка покачивал ею, и с лёгкой, будто выученной скромностью, принимал эти своеобразные подарки и даже какие-то подношения. И чем дольше он молчал, тем больше их это раздражало. Они хотели видеть хоть намёк на благодарность, признание их значимости – ведь для них он был просто никто. Безродный. Немой. Откуда-то с улицы. Он не носил дорогой мантии. На нём всё ещё была та самая выцветшая, изношенная хламида ученика, которую он получил ещё в первый день, когда вошёл в ворота алхимических лабораторий секты.

Но теперь… Она резала глаза. Особенно – представителям других сект, что тоже подошли. На их одеждах блестели знаки Небесной Черепахи Хаоса, Солнечного Владыки Теянгина, секты Песчаной Тени. Они ничего не говорили напрямую, но в их голосе звучал яд меда скрытой лести:

– … В наших залах ученики не носят обноски…

– … Победитель подобного уровня достоин лучшего… если знает, где искать….

– … У нас немых тоже ценят. Главное ведь не речь, а Сила….

Один из них – худощавый пожилой мастер с тёмными глазами и эмблемой Небесного Нефритового Императора – даже погладил себя по подбородку, осматривая Андрея с головы до ног, и добавил с ленивой усмешкой:

–Иногда сектой становится не место, а выбор.

Андрей всё так же молчал. Он кивал. Он принимал дары. И запоминал лица. Голоса. Намерения. Но внутри его души уже начиналась настоящая буря.