Текст книги ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

После этого добежал до скверика, подхватил со скамейки оставленный там гвоздодер, и спокойно отправился в сторону школы. Ну, как спокойно, разумеется сердечко билось так, что казалось я пробежал без остановки с десяток километров. Но так или иначе, удалившись от киоска на пару кварталов, нашел спокойное местечко у одного из домов, и распечатав одну из пачек «БТ» с наслаждением закурил. Когда сигарета, оказалась выкуренной примерно наполовину, мимо меня вопя сиреной, промчалась пожарная машина. Очень надеюсь, что к моменту приезда, тушить там будет просто нечего, ведь прошло уже минут десять, а последний взгляд брошенный в сторону киоска, подсказал мне, что внутри все довольно сильно все полыхает.

Глава 3

3

Дверь спортзала, открылась, без особенного труда. Заперев ее за собой на три оборота барашка, и на всякий случай на предохранитель, чтобы ее было невозможно открыть с ключа, а то мало ли, что вдруг Кощею приспичит прийти сюда за чем ни будь. А так, пусть через главный ход ломится. И насколько я знаю, его хрен кто пустит до понедельника. Поэтому, вполне смогу выспаться не только сегодня, но возможно и завтра.

После этого спокойно пересек спортивный зал, и попытался проникнуть в тренерскую. Гвоздодер, помог и здесь, и вскоре, я уже обживался за письменным столом Кощея-Бессмертного, разогревая его чайник, и готовясь пить его растворимый кофе с его пряниками. От него не убудет, а у меня растущий организм, постоянно ищущий чего пожрать. Пока чайник грелся, я расстелил на диване советский флаг снятый с древка, помимо мячей, и спортивных снарядов, здесь находился еще и склад флагов и плакатов предназначавшийся для ежегодных демонстраций. Затем перевернув куртку, высыпал на развернутый флаг, всю мелочь. Так получилось гораздо быстрее, нежели если бы я доставал из карманов все руками. После подсчета, нарисовалась довольно крупная сумма в целых семнадцать рублей тридцать семь копеек мелочью и целых девяносто шесть рублей разными, от одного до десяти рублей купюрами. Я почувствовал себя богачом.

Правда хорошенько подумав, понял, что толку от всех этих денег, практически никакого. Самое многое, на что я могу их потратить, так это еда. На это еще не очень обратят внимание. Но стоит мне появиться в любом городском универмаге, и попробовать купить, что-то из одежды, и у меня тут же спросят, откуда у меня деньги. Все дело в моем возрасте. Сейчас мне всего одиннадцать лет, а ближе к лету исполнится двенадцать. К тому же мою веселую семейку, тут хорошо знают. Но даже если и так, то скажем приход мамашки, для покупки одежды для меня, воспримут достаточно спокойно, Даже если от нее будет нести перегаром, хотя и будут кидать в ее сторону настороженные взгляды. А если появлюсь я и без нее, сразу же возникнут неудобные вопросы. Поэтому, как в том анекдоте. Теоретически я богатый человек, а практически все тот же потрепанный школьник из семьи алкоголиков.

Хотя, с киоском, получилось довольно ловко, может стоит попытаться обнести и универмаг, ну чтобы слегка приодеться? Помню в прошлой жизни, мне один приятель, проведший всю свою юность в школе-интернате, рассказывал одну занимательную историю. Как школьники этого заведения добывали себе одежду и обувь. По его словам, выходило это так, кто-то из них, пристроившись к взрослой тетке или мужчине, следующим в скажем обувной отдел, заходил туда, брал с полки обувь для примерки. Примеривал ее, и выбрав момент, когда продавщица отворачивалась, задвигал свою старую обувь под полку, а в новой выходил из магазина. Примерно так же происходило и с футболками. В примерочной происходило переодевание, затем старая футболка или рубашка вешалась на плечики и возвращалась на общую вешалку с остальным товаром, а новая уходила вместе с примерявшим ее школьником. А после, во время генеральной уборки из под полок с обувью вытащили целую кучу рваной обуви и детей вообще перестали пускать в магазин. Буквально до скандала. Порой идет ребенок с мамой, так от той требуют доказательств, что это ее сын или дочь, и только после этого запускают в магазин, и не сводят глаз. (Реальная история дело было в Бутурлиновке)

Правда есть одно, но. Сейчас практически не встречается магазинов самообслуживания, и товары для примерки можно получить только из рук продавца и ему же их вернуть, если не подошли. Так что до того момента, когда появятся магазины самообслуживания, нужно еще как-то дожить. Вот и выходит, что пока я заработал только на еду. Но хотя бы то, что как минимум месяц-два, а то и больше я не буду в этом нуждаться, очень грело мою душу.

Правда сразу же встал вопрос, где все эти деньги хранить. Ну, допустим бумажные купюры я как-то сохраню. И, пожалуй, сейчас самое время этим заняться. С этой мыслью, я завернул все купюры в газету, ту самую, что брал из киоска для мелочи, затем, поверх газеты накинул резинку от велосипедной камеры, которая до этого стягивала купюры, и выйдя из тренерской, перешел в спортзал. В другом конце находились раздевалки, мужская и женская. Прятать я решил именно в женской раздевалке, решив, что так будет надежнее. Просто в нашей мужской, порой творится такое, что пацаны могут случайно обнаружить мой тайник. Очень надеюсь, что девочки ведут себя более скромно и культурно, чем пацаны, и поэтому не станут заглядывать в отдушины, куда я собственно и собирался положить деньги.

Но, оказалось не все так просто. Оказывается, отдушина, во-первых, была без решетки, а во-вторых оказалась соединена с той, что выходила на мужскую сторону. Но самое интересное, было в том, что ею, похоже активно пользовались. Может не в нашем классе, а то бы я об этом знал, но кто-то другой точно. Потому что в ней обнаружилось зеркало. То есть кто-то из пацанов, не думаю, что наоборот, снимал решетку с нашей стороны, и через зеркало подглядывал за девками, пока те переодеваются.

Так или иначе, это место для тайника никак не подходило, а ничего другого в голову пока не приходило. Спрятать деньги в тренерской? А как после из доставать. Ладно сейчас, здесь никого нет, к тому же каникулы, а во время занятий? Поэтому, решил пока не задумываться над этим. Попытаюсь спрятать где-нибудь дома. Главное избежать шмона по прибытии, хотя если моя «Энергетика» сработает, то можно не особенно этого шмона и опасаться. С дугой стороны, деньги я положим спрячу за пазуху, а вот куда девать остальное. Уж очень жалко расставаться с тетрадями и ручками, не говоря уже о сигаретах. Хотя с тетрадями вопрос можно решить. Уроки у нас проходят всегда в одном и том же классе, вполне можно сейчас отправиться туда, и сложить все это в парту, за которой я всегда обитаю. Уж в нее-то никто чужой точно не залезет. Тем более, что послезавтра понедельник, и мне идти в школу. Так что придя чуть пораньше, вполне успею переложить все это в свой портфель.

Положив на стол капроновую сетку из киоска, аккуратно сунул в нее тетради, оба набора шариковых ручек. Блок с колодами карт, и распотрошив блок «БТ» сложил туда же восемь пачек сигарет со спичками. За один день ничего не пропадет, во всяком случае очень на это надеюсь. А там я приду со своей сумкой, и переложив все в неё, спокойно унесу домой. Таким образом сейчас у меня на руках останутся только деньги, пара пачек сигарет и вроде бы все. Хотя нет, гвоздодер, и куча мелочи.

Так и сделал. Сетка заняла место в моей парте, а все остальное осталось при мне, и я, попив кофе и съев пару Кощеевых пряников, выключил свет, снял обувь и расположился на диване, укрывшись советским флагом вместо пледа. И мне стало так хорошо, что уже довольно скоро я сладко спал. Снился мне почему-то вдрызг пьяный, Михаил Кегельман, сидящий на облюбованном мной месте в коттедже убежища, а вокруг него валялась целая куча пустых бутылок, из под коллекционного вина, а по дому разносилась песня «Кольшик», в исполнении группы «Бутырка», бесконечно повторяющаяся раз за разом.

Проснулся я от громыхания входной двери запасного выхода, кто-то очень упорный колотил в нее, требуя открыть дверь. Не став дожидаться пока ее выломают, быстренько оделся, и на цыпочках пробежав по спортзалу, нырнул в главное крыло, а затем забежал в первый попавшийся класс, выходящий окнами на другую сторону школы. Осторожно выглянул в окно, убедился что нет никого постороннего, затем, откинул шпингалет, и отворил внутреннюю створку. Влез на подоконник и проделал тоже самое с наружной створкой, заодно отворив и форточку. Затем балансируя на отливе, аккуратно прикрыл створки, и через форточку, поставил верхний шпингалет на место, после чего спрыгнул вниз, Благо, что было не очень высоко. Выбрался на тротуар и спокойно направился в сторону автобусной остановки.

Нужно было позавтракать, а в это время, судя по настенным школьным часам, которые показывали семь утра, поесть можно было только возле автовокзала. Как раз к этому времени, приносили горячую самсу. Стоила она по пятнадцать копеек за штуку, и раньше мне перепадала, довольно редко, сейчас же когда у меня в карманах позвякивало больше семнадцати рублей мелочью, я рассчитывал наесться до отвала, и еще взять с собою. Так оно и вышло. Взяв сразу четыре самсушки, завернутые в лист плотной бумаги, дошел до привокзального буфета, и взял там стакан горячего чая. После чего пристроившись в уголок, спокойно позавтракал. Пока поглощал самсу, успел услышать, как буфетчица, требовала от посетителей готовить мелочь, мотивируя тем, что кассу вчера сдала, а новой пока не наработала.

Доев пирожки, и выждав подходящий момент, подошел к буфетчице и произнес:

– Тетенька, я слышал вам мелочь нужна. У меня возьмете.

– Откуда у тебя? Много?

– Я копилку вскрыл, на конструктор копил, больше пятнадцати рублей.

Услышав о конструкторе, или может вспомнив что-то свое, тетка, заулыбалась и приказала:

– Выкладывай сюда! – Ставя на прилавок, железный поднос.

После того как я выгреб кучу мелочи взялась пересчитывать ее. В этот момент подошел какой-то покупатель, и что-то спросил. Буфетчица отмахнулась, а после выставила на витрину табличку, где было написано: «Технический перерыв 15 минут», и продолжила считать мелочь. В итоге, я обзавелся пятью трехрублевыми и одной рублевой купюрами. Кроме того, осталось еще семьдесят копеек мелочи. И это было прекрасно. Все же бумажные деньги легче упрятать, да и легче носить. Сытый и довольный, я вышел на площадь перед автовокзалом, размышляя о том, куда двинуться дальше. Идти домой, совершенно не хотелось, и по большому счету, делать там было нечего. Разве что смотреть на пьяные рожи родителей и вдыхать миазмы давно нестираного белья и всеобщего запустения.

Но появиться там все же было необходимо. Хотя бы для того, чтобы забрать ключи от входных дверей, чтобы опять не искать себе место под ночлег. В принципе, в этом случае, сейчас не самое удобное время. Папашка наверняка уже куда-нибудь исчез, разыскивая очередной фунфырик, и распивая его с закадычным Толянычем, а мать, наверняка тоже или собирается, или уже отправилась на вещевой рынок, торговать остатками тряпья, что я не успел сдать. Так что идти сейчас домой, не имело смысла, дом наверняка закрыт, а оставить ключи для меня, никто не озаботился. С другой стороны, сейчас можно было бы спокойно добраться до своей комнаты, пока никого нет, и организовать заначку. Как это сделать? Да в общем достаточно просто. Способов уйма, и перечислять их можно до вечера.

И я, направился в сторону вещевого рынка. По пути зашел одно злачное место, где можно было в любое время, через грузчика купить бутылку «Бормаллея». Бормаллей, Борматуха, Борман – все это относилось в плодово-выгодному вину местного разлива официально называемому «Алмазар» или «Чашма». В них обеих было восемнадцать градусов крепости и стоили они всего один рубль сорок копеек. И продавались всем подряд, в любое время дня, поэтому мой возраст никого не заинтересовал. Конечно выбрасывать такие деньги было немного жаль, но с другой стороны, их вполне можно было обменять на ключи от дома. Одним словом, я хотел предложить «пизирёк» мамашке, взамен на ключи, и думаю она не откажется. Тем более, что наверняка мучается похмельем со вчерашнего, а наторговать на бутылку, еще не успела. Заодно и смягчит свой гнев, касающийся сданных тряпок. Как бы то ни было, а выслушивать ее инсинуации очень не хотелось.

Стоящую у входа на вещевой рынок маманю, слегка задубевшую от холода, и отпугивающую всех клиентов своим перегаром, я заметил еще на подходе к рынку. Маманя, то и дело хваталась за голову и закатывала глаза, изображая из себя умирающего лебедя, и едва сдерживала свои порывы, чтобы не рухнуть на снег. Весь ее вид говорил о том, что у нее жуткое похмелье, и ей срочно нужно подлечиться, иначе она скоро просто отключится. По большому счету, он держалась только из-за того, что на улице был легкий морозец, и лелеяла надежду, продать что-то из тряпок, чтобы было на что опохмелиться.

Заметив меня, идущего вдоль рядов, и время от времени останавливающегося возле очередного продавца, и разглядывающего товар, она уперла руки в боки, ее глазки налились кровью, и она уже собралась было гаркнуть во все горло, начав петь мне нотации, но похоже из-за похмелья, ее голос дал петуха, и пока она откашливалась, приходя в себя, я оказался возле нее.

– Как ты себя чувствуешь? – Нейтрально-безразлично поинтересовался я. – Ключи от дома дай.

– Сейчас распродам все и вместе пойдем, – постукивая зубами от холода произнесла мать.

– Согреться хочешь?

Маманя посмотрела на меня удивленными глазами. Я откинул полу своей фуфайки, показывая ей вожделенное горлышко. Мамашка сразу же потянула туда свои клешни. Я отпрыгнул в сторону и произнес протягивая руку.

– Меняю на ключи от дома.

Маманя сразу же начала рыться по карманам, выуживая оттуда ключи. Забрав их у нее, я повернулся к ней лицом и передал бутылку в ее руки.

– Сбегай в уборную, а то менты заметут. – Сказал я ей. Здесь в открытую пить было нельзя, за этим строго следили. Залететь в трезвяк, было проще простого, потеряв при этом весь свой товар, и мать это прекрасно понимала.

– Я быстро! – Бросила она, срываясь с места и убегая в сторону туалета.

Уже через пару минут она вышла из туалета, вполне нормальной, во всяком случае, похмельной трясучки у нее, уже не наблюдалось. Да и сама разговаривала вполне адекватно. О том, где я взял бутылку и откуда у меня на нее деньги, вопросов не возникло. Принес и слава богу. Дождавшись, когда она подойдет ко мне, бросил ей что пошел домой и до ее прихода буду дома, отправился домой.

Дома было все по-старому, за исключением, пожалуй, того, что отсутствовал отец. Но так было даже лучше. Первым делом, решил навести порядок в собственной комнате. Все же мне в ней жить, а находится в том бардаке, который там сейчас имел место, было по меньшей мере противно. Тут же был освобожден шкаф от всего тряпья, нанесенного сюда маманей, и накиданном прежним Вовочкой. Куда, все это девать, вопросов не возникало. По сути, всему, что там находилось место на ближайшей помойке, но и выбрасывать все это я просто не решился. Кто знает, вдруг маманя решит все это продать, а если нет, то и самому, можно отнести в утильсырьё. Сейчас деньги у меня, конечно есть, но, кто знает, что будет дальше?

Пока же, собрал все эти тряпки и сложил в угол комнаты, освободив шкаф. В этот момент, услышал настойчивый стук в дверь, все говорило о том, что пришел, кто-то чужой. Двери были открыты, и свои бы не стучали. Выйдя на крыльцо, я заметил милицейский уазик, остановившийся у калитки и молодого милиционера, стоящего возле двери.

– Мать дома? – Спросил тот.

– На рынок ушла.

– Ладно передай ей повестку, и скажи, чтобы завтра, как штык к девяти утра была в отделе милиции.

– А, что случилось-то?

– Папаша твой отличился. Застали на месте преступления, так что готовься, года три как минимум ты его не увидишь. – парень уже развернулся уходя, но на мгновение остановился и добавил. – И передай, чтобы трезвая была, а то и ее упекут суток на пятнадцать. А тогда и тебя в приют отправят. Хотя давно пора бы.

Честно говоря, весть о том, что папаню взяли, меня обрадовала. Одним идиотом в доме будет меньше. Да и хоть говорят, что женский алкоголизм не лечится, но уж маманю всяко легче удержать от пьянки, чем отца. Тем более с моей новой способностью, да и живого примера не будет. Правда я пока не знал, проявит она себя еще раз или нет, но уж в отношении мамани, я всегда смогу найти возможность влияния на нее. Во всяком случае, постараюсь найти.

Раздумывая обо всем, я вошел в свою комнату, взглянув на кучу тряпок, решил, что уж теперь точно не стоит опасаться ничего, и решительно сгреб из в один узел, оставив одну, подходящую для мытья полов, и тут же остальное вынес в сарай, на заднем дворе. До понедельника полежат и там, а после школы, я схожу их сдам в утильсырье, или мамашку отправлю, видно будет. В шкафу остались чисто мои вещи, которые еще можно было бы носить. Подумав немного, бросился в родительскую комнату, и быстро перешерстил все возможные папашкины тайники и нычки. Его возвращения можно не ожидать, и мать зная об этом, точно пустит их все на пропой. Ведь наверняка, прекрасно знает, где, что лежит, и не берет только из опасения получить взбучку от отца.

К моему немалому удивлению нашлось довольно много. Уже через четверть часа у меня на руках оказалось больше двухсот пятидесяти рублей. И ведь наверняка это далеко не все деньги. Но в этот момент, послышался шум в прихожей, говорящий о возвращении матери, и я тут же метнулся в свою комнату, где сунул найденные деньги под подушку на собственной койке. После чего, выйдя навстречу матери, не дожидаясь пока она разденется, протянул ей повестку со словами:

– Отца в милицию забрали. Мент, что приезжал, сказал, что он кого-то ограбить хотел.И его взяли на месте преступления. Тебя на завтра вызывают к девяти. Приказали, чтобы трезвая была.

– Да, как же, так-то? Что же я, без мужа делать-то буду⁈

С этими словами, она подхватила повестку, тут же сунула ноги в ботинки и выскочив на улицу, помчалась, похоже в отдел милиции. Конечно кроме дежурного там сейчас никого нет, но что произошло, ей наверняка расскажут. Сам же, еще раз пробежался по родительским возможным загашникам, правда на этот раз ничего уже не нашел. Но и найденного было за глаза. Теперь главным было удержать маманю от пьянки. Ну, тут уж как получится. И в ближайшее время, нужно приодеться самому. Как это сделать, я пока не знал, но что-то надеялся придумать.

Глава 4

4

Мамашка вернулась заплаканная и уселась за стол, выставив перед собой бутылку какого-то дешёвого пойла. Увидев подобное действо, я сразу же схватил бутылку со стола и спрятал ее за спину. Мать открыла было рот, собираясь закричать на меня, но я, не дав ей это сделать воскликнул.

– Ты, что совсем сдурела? Тебе завтра к следаку идти. Предупредили же, чтобы трезвая была!

– Да, насрать! Поставь пузырь на места, еще мое же говно, учить меня будет!

– Еще как буду. Или тебе уже наплевать на все, и ты решила меня в приют сдать?

– А может и так. Одни проблемы от тебя!

– То есть ты решила если сдашь меня в приют жить будет легче? Как бы не так, пособие что на меня выплачивали тут же отберут, и много ты на сорок рублей проживешь?

Похоже мать об этом даже не задумывалась.

– Да сколько там твоего пособия-то? Толку от него. Отдай бутылку, а то плохо будет! Поставь на стол, сказала!

– Раз уж тебе насрать, то мне тем более. – Выплюнул я, одновременно с этим разбивая пузырь о чугунную дверцу печи голландки. – Пока я здесь, ни одного пузыря в доме не будет, а начнешь пить на улице, там же и ночевать станешь. Ясно тебе⁈

Бросив осколки от бутылки возле печи, прошел в свою комнату, уже слыша за спиной дикий ор, и врывающуюся следом за мною мамашку с подхваченным ею стулом, которым она замахивалась на меня.

* * *

Пока, маманя бегала в милицию узнавать новости, я слегка потренировался на соседе, не старом еще, но весьма противном человечишке, так и норовящим утащить с нашего двора все, что плохо лежит. С одной стороны, он типа хозяйственный, все равно мои родители – это рано или поздно пропьют, а так он в дело пустит. Честно говоря, застал я его в нашем сараюшке совершенно случайно. Просто выходил в уборную, которая находится у нас во дворе, и услышал, как кто-то копается в сарае. Оказалось, это сосед, которому вдруг срочно понадобились гвозди, вот он и выбирал из имеющихся наиболее подходящие. Я и решил попробовать на нем свои новые способности, так заодно и выяснилось, что лестница, и множество инструмента, когда-то находящегося в сарае, вовсе не пропито отцом, а благополучно взято «во временное пользование», как гвозди из какого-то фильма про колхозный уклад.

Оказывается, мне совсем не нужно покидать свое тело, а всего лишь свести немного к носу зрачки, так сказать изображая косоглазие, и я сразу же начинаю видеть все, что мне необходимо, и получаю возможность воздействовать на подопытного. После того, как я запустил ему в сознание картинку рычащего пса, мужичок тут же наложил в штаны, и пообещал все быстро вернуть. И действительно вскоре, у дома сама собой появилась лестница, приставленная к чердачному окну, и да и в сарай мужик забежал несколько раз, что-то неся с собою. В общем одного урока, оказалось, как мне кажется достаточно. Правда, чуть позже, в дверь постучал наш участковый, мол сосед пожаловался на то, что я спустил на него собаку.

– Ахмед-ака, откуда у нас собака. Если бы и была, давно бы издохла. Порой самому жрать нечего!

– Да, сынок, я тебя понимаю. А что же он тогда жалуется?

– Я выходил в туалет, и застал соседа в нашем сарае. Он, что-то там искал. А у нас каждый день что-то пропадает. Я думал отец пропил, оказалось сосед типа одолжил. Ну я и попросил вернуть. Он мне ответил, что родители все равно пропьют, а ему пригодится. Тогда я сказал, что сейчас пойду к вам Ахмед-Ака, и пожалуюсь на него. Смотрю он сразу все притащил обратно. а после наверное на меня жалобу написал.

– Не обижайся на него, Володя. Твой сосед служит кладовщиком в воинской части, у него в крови тащить все, что плохо лежит.

Милиционер все-таки прошелся по комнатам, убедился, что здесь нет даже собачьего запаха и ушел восвояси, сказав, что поговорит с соседом. Я же проводив его, дошел до чайханы Назар-ака, которая находилась неподалеку от дома, и перекусил там, съев миску шурпы с лепешкой, и прикупив штук пять пирожков самсы из слойки. Стоили они по двадцать копеек, но прямо таяли во рту. На обратном пути зашел в гастроном, где купил пачку черного чая. На сахар решил не раскошеливаться.

* * *

Я тут же повернулся, выставил вперед свою руку и включив свой дар дотянулся им, до мочевого пузыря матери, и слегка надавил на него. От неожиданно потекших по ногам струек мочи, мать мгновенно растеряла, весь свой пыл, и уронив стул на пол, что есть силы поскакала в прихожую. Вскоре послышался хлопок входной двери. Пока мать срочно отправилась в туалет, я поднял стул и вынес его обратно в зал. Потом вспомнил, что собирался наладить свет, все же сидеть вечерами в темноте, то еще удовольствие. Эти то нажрутся и в нирвану, а мне каково? Одним словом, нужно было что-то с этим решать. Подставив табурет и добравшись до счетчика, обнаружил, что электрик поленился делать что-то радикальное. Хотя по сути он был прав. Потому что заплати родители задолженность, и придется все это устранять. Поэтому пошел по короткому пути. Просто снял нижнюю крышку, счетчика, которая прикрывая провода, входящие в него, и раскрутив клеммы, выдернул первый и второй провод из гнезд. Затем заизолировал концы, чтобы не было случайного замыкания, а крышку прикрутил на место, и поставил пломбу, чтобы без срыва пломбы было невозможно туда добраться. Единственное, что он не учел, или скорее просто поленился, или не обратил на это внимания, так это не затянул винты на гнездах клемника. И сейчас, я просто сняв изоляцию, воткнул через нижнее отверстие вначале один провод, а следом за ним и другой. Конечно при сильной нагрузке они будут греться, искрить, и в итоге придется их укорачивать, и все-таки, как-то добираться до места, чтобы укрепить. Но временно пойдет и так. Во всяком случае лампочку такое соединение вполне потянет, а может и не одну.

Пока я занимался со светом, в дом вернулась мамашка, увидев меня стоящего у счетчика на табурете, воскликнула:

– Ты, что там делаешь? Дом решил спалить?

– Лучше нажми на выключатель. – Повернув к ней голову произнес я.

Она удивленно посмотрела на меня, а после, нажала на выключатель, и не веря своим глазам несколько раз щелкнула им, включая и выключая свет.

– Хватит баловаться, – одернул я ее, дай хоть глянуть что тут со счетчиком.

– А, что с ним может быть. Там такой долг, что вовек, не расплатиться. А как у тебя свет-то получилось наладить?

– Да, что тут сложного-то? Воткнул на место провода, и вся недолга. – произнес я, вглядываясь в счетчик. Оказалось, что я воткнул провода неправильно. В счетчике, на первое место ставится входящая фаза, а на второе тот провод, который подает эту фазу на все домашние электроприборы. И если их поменять местами, то счетчик начинает вращаться в обратную сторону. Если конечно это не электронное чудо, появившееся в конце двадцатого века. Но до этого пока еще далеко. Подумав пару мгновений, а после махнул рукой.

– Ну и хрен с ним. Заодно и долг немного спишем.

– Ты, о чем, воскликнула мать.

– Да провода перепутал. Теперь счетчик в обратную сторону крутится, как раз долги немного спишем. Только не разболтай никому.

– Да, кому я разболтаю. А дом не сгорит?

– Если только свет, ну телевизор можно включить, так потянет.

Мать тут же забыв обо все на свете ринулась в зал включать телевизор. И стоило тому, что-то начать показывать, тут же уселась к столу, и, наверное, около получаса, не отрывала от телевизора глаз. Я же прошел на кухню растопил печь, и вскипятил чайник, после чего, там же на кухне попил чаю с пирожками. Сначала, хотел было съесть все, но все же решил поделиться. И потому, налив кружку чая, положил на блюдце два пирожка и принес их в зал матери, подвинув поближе к ней. Та увлеченная какими-то новостями, доносящимися до нее из телеприемника, На автомате, взяла кружку чая, пирожок и начала поглощать то и другое и опомнилась только после того, как наполовину съела второй пирожок. Удивленно посмотрев, на то, что держала в руке, воскликнула:

– Откуда такое богатство? Ты где денег взял?

– Где взял там уже нету. На вас-то надежды нет, приходится самому крутиться, как белка в колесе.

– Ты, как со мной разговариваешь, паршивец⁉ – Воскликнула мать, которой не понравился мой ответ.

– А как я должен с тобой разговаривать? Ты когда кормила меня последний раз? Когда хоть лепешку домой приносила, чтобы я поел? Зато на пузыри денег всегда находишь!

– Да как ты смеешь⁈ Я ночами не сплю.

– Конечно не спишь, потому что в отключке после самогона, обосранная и обоссанная валяешься!

– Да Ты! Ты! – Похоже у матери кончились все слова.

Я вскочил со стула.

– Короче так, увижу дома хоть один пузырь, или придешь домой пьяной будешь ночевать на улице под забором. И мне плевать, мать ты мне или шалава уличная. Была бы мать, заботилась бы о сыне, а у тебя одна пьянка на уме.

– Да, что ты понимаешь⁈ Как я жить дальше буду, отцу лет пять светит за разбой. Дежурный сказал, что его вместе с Толянычем у тети Дуси взяли, когда они старуху на бутылку трясли. Чуть не задушили, паскудницу.

– Вот и прекрасно, хоть одним дармоедом меньше стало.

Материнская ярость тем временем перешла в рёв и слезы.

– А денег где брать? Отец хоть какую-то зарплату домой приносил, а на мои сорок рублей, и твои восемнадцать, долго ли протянем.

– Если пить бросишь, устроишься обратно в магазин.

– Да, кто меня возьмет-то?

– Возьмут, куда денутся. Главное про пьянку забудь.

Мы еще долго говорили с матерью обсуждая наши дела. В итоге, она пообещала воздержаться от алкоголя. И мы разошлись каждый по своим комнатам. Поверил ли я ей? Однозначно нет. Наверняка, уже завтра, вернувшись со школы найду ее в отключке, но и пускать это дело на самотек, тоже не стану. Но хотя бы есть надежда на то, что у следака она будет вполне вменяемая. И ее не отправят в вытрезвитель, а меня в приют. На большее я пока не рассчитываю.

Перестилая кровать, случайно обнаружил в глубине шкафа пару относительно чистых простыней и наволочку. Относительно потому, что от них попахивало сыростью, видимо лежат они в шкафу достаточно долго, а учитывая, что печь топили только когда приходили в чувство, не мудрено появление сырости. Но хотя бы он не были откровенно грязными и то хлеб. Перед тем как лечь спать, подумал о деньгах. Наверняка, мамашка уже завтра после следователя, бросится искать отцовские тайники. Точнее говоря, где, и что лежит она знает и так, только сейчас пока еще опасается возвращения мужа. А вот завтра, если убедится, что того закроют очень надолго, все опасения исчезнут. Кто его знает, что произойдет через три-четыре года? Так что точно постарается выгрести все, и естественно, отпраздновать это событие.

А так-как какая-то часть денег, надеюсь большая, находится у меня, то не найдя их в своей комнате, она перетряхнет все в моей. И обязательно, что-то, но найдет. Поэтому лучше не рисковать. Обыска мне конечно не избежать, но это я как-нибудь переживу, а вот деньги, было бы неплохо сохранить. Подумав над этим, и прикинув возможные места тайников, понял, что лучше всего, держать их при себе. В комнате, ничего подобного, где можно было бы спрятать деньги, просто не видел. Все эти вырезания книг под денежные знаки, или засовывание их в кучу ненужного барахла – детский лепет. Тем более, что нечто подобное было и в их комнате, и она в первую очередь будет искать похожие тайники. Разве, что прилепить на заднюю стенку шкафа, но и здесь ничего не получится. Скотча в СССР еще не придумали, а клея у меня нет.

Чердак, или сарай отпадают по той простой причине, что кроме мамани, туда может попасть и сосед. Он хоть и вроде бы вернул, почти все что брал, но чувствую, что сейчас чуть успокоится и вновь начнет переносить все к себе. Причем, наверняка займется этим, когда меня не будет дома. А на мать давно все положили большой и толстый. Да ей по большому счету наплевать на все. Вот и остается, только таскать их с собою. Все же жалко терять такую большую сумму.

Куртка, не внушает доверия, хотя бы потому, что в той же школе, приходится ее снимать в гардеробе. А там уже несколько раз пропадала мелочь у детей. Не у меня конечно, но все-таки. Так что, кто знает, вдруг кто-то позарится и прощупает мою фуфайку, став богаче на триста шестьдесят один рубль. Это точно не вариант. Остается обувь. Под стельками купюры могут превратиться в такое, что их несмотря на номинал, не примут не в одном магазине. Просто побрезгают брать в руки. Так что только сумка.