Текст книги ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

Снова беглец

Переулки Нижнего города с утра были особенно шумными. Продавцы расставляли свои лотки, уличные дети толпились у закусочных, стараясь выпросить остатки утренней каши. А различные простолюдины уже спешили по своим, возможно и не всегда законным делам.

Андрей же двигался через всю эту суету вполне привычно. Голова слегка опущена, шаг спокойный, но не слишком широкий, взгляд расфокусирован. Он знал, как стать невидимым, даже среди сотен глаз. На нём была обычная грубая одежда из рыночного переулка. Рваный плащ с заплатками, туфли со стёртыми краями, пояс, в котором почти ничего. Браслет-хранилище был спрятан глубоко в двойной подкладке в поясе, что был одет прямо на голое тело под одежду. Он дышал спокойно. Размеренно. Он исчезал, пока сам не решал появиться.

Но как бы ни была хороша маскировка, хаос всё равно находит путь. И когда он в очередной раз свернул в один из более широких проходов между лавками, где обычно прохожих было меньше, то понял, что сложности сами его нашли. Там, как раз перед деревянной аркой, он столкнулся с маленькой, явно богато одетой фигурой – мальчишкой лет десяти-двенадцати в коротком шелковом кафтане, расшитом золотом. На нём был пояс с изукрашенной печатью дома, лицо гладкое и даже слегка надменное, как у тех, кого растили вечно кланяющиеся слуги и учителя. Рядом с ним, видимо уже привычно, семенил старик в длинном простом халате, что шёл чуть позади, и служил скорее наставником, чем телохранителем.

– Стоять, щенок! – Раздался грубый голос из боковой улицы. Из тени вышли четверо. Грязные, но с весьма разнокалиберным оружием. Один – со светящейся перчаткой, другой – с браслетом заклинаний на плече. Что явно выдавало тот факт, что это, скорее всего, какие-то наёмники, а не простые бандиты-оборванцы из Трущоб.

– Мы видели, как ты прошёл через Южные Ворота, – усмехнулся главарь этой группы, направляясь к мальчику. – И, судя по одежде, ты не местный. А значит – платишь.

Наставник мальчишки шагнул вперёд. Его магия колыхнулась, но была слаба, что явно говорило о его не боевой специализации. Он мог обучать, лечить, консультировать – но не драться.

– Уходите, – сказал он спокойно, – пока я не вызвал городскую стражу.

– Стража? – Засмеялся один из бандитов. – Тут и за плату они не успевают вовремя. А ты глянь на себя. Старая кость с прогнившим ядром. Ты что, взаправду думаешь, что мы уйдём?

И тут вперёд шагнул Андрей. Он сделал это без звука. Встал между мальчишкой и бандитами. Прямо. Просто. Молча. Без угроз и без жестов. Он был, как тень с весом. Как преграда. Бандиты с каким-то плохо скрываемым пренебрежением посмотрели на него – грязный, невзрачный, плечи узкие, плащ – тряпка. Но что-то в его взгляде… А может и что-то в позе, заставило их замереть на месте.

– Немой… Кажется я про тебя слышал… – Хмыкнул один. – Какое счастье.

Он прыгнул вперёд, уже занося для удара дубинку, с окованным металлом концом. Но Андрей скользнул в сторону. Резко. Почти невидимо. Раз – и оказался за спиной у этого псевдо-бандита. Лёгкое движение – удар ребром ладони по затылку, и нападавший рухнул, не успев вздохнуть. Остальные тут же бросились на него, практически одновременно.

В этой ситуации Андрей не применял магию. Не было ни пульсации маны, ни вспышек. Только движение. Изгиб тела. Перенос центра тяжести. Удар ногой в грудь первому, потом захват и бросок. Один – потерял сознание. Второй – зашёл на него сбоку с артефактной перчаткой, но Андрей резко шагнул назад, уводя себя в точку между ударами, и подбил запястье, прежде чем вцепиться в локоть и вывернуть руку. Раздался достаточно громкий хруст сломанной кисти. А потом и крик боли. Последний – попытался бежать. Но Андрей просто поднял камешек с мостовой и метнул его в основание черепа беглеца. И после достаточно звонкого удара камнем об его череп, тот просто рухнул, словно марионетка, у которой перерезали нити.

После этого наступила тишина. Этот перепуганный мальчишка, ошеломлённый столь быстрой развязкой, всё ещё стоял на месте, сжав в руках шелковый мешочек. Старик в халате подошёл ближе и медленно осмотрел “немого” спасителя. Потом коротко кивнул.

– Спасибо… – и, слегка помедлив, всё же добавил. – Ты ведь действительно… немой?

Андрей также коротко кивнул ему в ответ. Не демонстрируя каких-либо эмоций.

– И… один?

Он снова кивнул. Наставник переглянулся с мальчиком, затем кивнул:

– Тогда… проводи нас до особняка. За такую помощь тебе заплатят. Боюсь, что сами мы отсюда не сможем уйти.

Так Андрей оказался в Верхнем городе у высоких стен особняка, украшенного символом рода Хваджон. Это было очень роскошное строение. Если не сказать, более того… Что явно говорило об богатстве и влиянии этого семейства. Белые колонны при входе во двор, чёрные двери, сад из лунных деревьев, и достаточно многочисленная стража у ворот. Его проводили внутрь и привели в служебную часть. Где его и оставил воспитатель, сказав пару слов управляющему:

– Немой. Но ловкий. Умен. С виду оборванец, но может быть полезен. И уж точно не глуп. Возьмите его… В прислужники. На испытание.

Андрею не нужно было прикидываться благодарным. Он просто опустил взгляд и с лёгким поклоном сделал шаг назад. Всё – как делали десятки таких же сирот, спасённых кем-то, кому они были выгодны. Только этот паренёк, которого они решили в этот раз облагодетельствовать, был не такой уж и простой. И в его груди находилась своеобразная костяная печать древнего ужаса, что продолжала пульсировать, и набираться сил с каждым днём всё больше…

………..

Особняк рода Хваджон стоял на высоком холме, чуть выше центра города, словно наблюдая за его хаотичным пульсом с безмолвной, каменной надменностью. Его крыши были крыты тёмно-серыми черепичными пластинами, стены из светлого мрамора казались вымытыми до блеска, а ворота, украшенные резьбой в виде стилизованного феникса, скрывали внутренний мир строгости и правил. Здесь не шумели дети, не гуляли свободно животные, не звенел уличный смех. Это был дом дисциплины, магии и власти.

Для начала Андрея привели в боковой корпус – зону для слуг. Деревянные нары, общий кувшин с водой, выданная серая униформа и тонкий кожаный пояс. Ни оружия, ни личных вещей ему не полагалось. Только работа и молчание. Слуги, живущие здесь годами, глядели на него, как на грязное пятно в ухоженной комнате.

– Надо же… Какой-то там нищий…

– Подумаешь, спас кого-то…

– А вдруг он чей-то шпион?

Даже его молчание, которое в лавке Тансу было благословением, здесь стало поводом для подозрений.

– Раз не говорит, значит прячет что-то…

– Может, шепчет ночью в тени с духами…

Первую неделю ему не доверяли даже подмести двор без чьего-либо надзора. Его ставили на самые простые и унизительные поручения. Чистить выгребные каналы, таскать воду на кухню, натирать каменные полы. Один раз ему даже велели “вычистить псарню”, хотя в поместье уже был слуга, отвечающий за это. Но Андрей не сопротивлялся. Не подавал ни малейшего знака протеста. Он делал, что велено, и исчезал в тени – не грубый, не услужливый, просто незаметный.

Он быстро выучил график смены караулов, понял, в какое время открываются задние склады, кто из кухонной прислуги с кем спит, какие дежурные маги прогуливаются утром вдоль внутреннего сада. Он не задавал вопросов – но впитывал всё, как сухая земля капли дождя. Однажды, проходя через главный внутренний двор с подносом фруктов для одного из старших наставников рода, Андрей задержался возле колоннады, слыша, как два старших слуги обсуждают его.

– Он слишком тихий. Но есть в нём что-то… – Бормотал один. – Глаза у него странные… Как у тех… Кто уже убивал.

– Немой… – Отмахнулся второй. – Но… мне тоже не по себе. Как будто… он слишком правильно двигается.

– Говорю тебе, лучше бы мы его проверили. У нас после тех состязаний Испытания Выбора итак всяких страшных слухов хватает. А этот появился слишком… вовремя.

Андрей сделал вид, что не понял ни слова. Проходя мимо, просто поклонился и исчез в тени, словно никогда и не был рядом. Позже, в своей убогой спальне с матом на полу, он лежал под тонким одеялом и следил за огоньком магического фонаря, мерцающего за окном. Его мысли были ясны и точны.

“Они меня не примут. Но и выгнать просто так не смогут – мальчик меня запомнил. А потому… у меня есть окно. Временное, но есть.”

Он продолжал изучать поместье, но теперь уже и магически. Ночью, осторожно, когда все спали, он выпускал тончайшие волны искажения, проверяя, как работает защита. Он понял, где пролегают основные контуры охраны, где стоят триггеры и печати ловушек, и где проходит ароматное пламя древней печати рода. Его сила – живая техника пространства – позволяла ему каса́ться этих защит, не активируя их. Он шёл на грани, как канатоходец над пропастью.

Да. Слуги презирали его. Кухарка кидала остатки еды на его поднос без слов. Старший управляющий демонстративно оставлял его в списке на утренние побудки даже после ночных смен. А однажды один из юных помощников наставника специально подстроил так, чтобы он пролил ведро с зельем.

Но Андрей не отвечал. Он просто виновато опускал голову, извинялся жестами, убирал следы, и… Продолжил делать свою работу. Он был ничем. Тенью. Немым. Идеальным. А в этом городе, полном магии, лжи и охоты за силой, именно такие – невидимые – и были самыми опасными.

……….

И вот, спустя две недели, в глубокой тишине утреннего двора, когда небо ещё дышало туманом, а стража только сменялась, по поместью Хваджон прошёл тихий, но напряжённый шёпот. Глава рода, уважаемый и грозный Хваджон Ёнсан, объявил о предстоящей охоте – редкой, почти ритуальной вылазке на одного из горных чудовищ, обитающих в горах севернее столицы. Слуги передавали новости шёпотом, будто обсуждали не торжество, а казнь:

– Он сам выбрал цель. Говорят, это какой-то… огненный зверь, что недавно сожрал четверых охотников из клана Пэк.

– Так это же… дикий горный юньмо, у него ведь ядро класса Гуй!

– Да, но говорят, что ядро зверя может резонировать с ядром юных магов… особенно если есть родовая техника. А юный господин ведь скоро пройдёт первое погружение в Сферу Циркуляции…

Имя юного господина звучало с трепетом – Хваджон Мунджэ, наследник клана, от которого ожидали слишком многого, учитывая, что его собственная духовная база была не совсем стабильной. Слухи шептали, что лекари так и не смогли выправить его внутреннюю циркуляцию, и только ядро сильного зверя могло спасти его самого… Ну, и репутацию семьи Хваджон.

Андрей услышал всё это стоя в углу большого внутреннего зала, вытирая магические лампы, словно обычный слуга. Он двигался молча, глаза опущены, руки уверенные. Но его слух был насторожен, а взгляд внимателен и остер. Говорили двое – воспитатель юного господина и один из старших наставников рода:

– Всё должно пройти безупречно.

– Мы уже вызвали наемников. Несколько из секты Багуа, трое из Снежной Колыбели, и даже один шаман из северных пустошей.

– Что с прикрытием?

Наставник мрачно усмехнулся:

– Мы возьмём с собой десяток бойцов. Если кто-то из чужаков решит нас подставить – исчезнут в горах. Не впервой.

– И ребёнок?

– Господин Ёнсан хочет, чтобы Мунджэ лично участвовал в охоте. Он считает, что это закалит его дух. Тем более, если ядро зверя будет добыто им самим в бою – слияние будет чище.

Андрей же, вытирая пыль с зеркала духов, в это время замер на миг, обдумывая услышанное.

“Группа магов… редкое ядро… нестабильное ядро наследника… и охота с представителями других сект. Это… слишком ценный момент.”

Он понимал, что ядро такого зверя не только могло усилить другого… Но и вступить в резонанс с его собственной костью, с тем фрагментом древнего существа, что жил внутри него. Хотя… Это был не просто шанс, но и весьма значительный риск. В тот же вечер он краем уха услышал, как одна из служанок пересказывала услышанные ей где-то детали:

– Отправятся через два дня. Господин Ёнсан даже лично будет наблюдать со специальной платформы.

– Говорят, вокруг места охоты расставят защитные печати, чтобы чудовище не убежало… и чтобы никто не помешал.

– А ещё… как всегда, на такой охоте погибают лишние свидетели.

Вернувшись в свои покои, Андрей долго не гасил магическую лампу. Он сидел в полумраке, сверяя карту из памяти с рассказами, строя план. Ведь сейчас его внутренний голос старательно подсказывал парню:

“Если ты хочешь сделать шаг – это твой шанс. Там, в горах, никто не будет сдерживать силу. Там ты сможешь проверить всё. Но и риски – выше, чем когда-либо.”

Он знал, что ему нужно попасть в состав сопровождения, пусть даже как вьючный слуга, или носильщик снаряжения. Главное – оказаться там. А значит… Завтра он начнёт действовать.

Утро следующего дня встретило Андрея прохладой – и шумом большого двора, где в сопровождении криков, команд и перестука оружия началась активная подготовка к вылазке. На каменных плитах внутренняя стража выстраивала магические повозки, вьючных зверей осматривали ветеринары, а мастера печатей наносили знаки на снаряжение и свитки. Андрей же, как и всегда, молча выполнял поручения. Он оставался незаметным – одним из многих слуг, всегда слегка согнут, с опущенным взглядом, с отрешённой, почти безучастной маской на лице. Но за этой маской скрывался наблюдатель, собиравший каждую деталь.

И свой сбор информации он начал с малого. Замедлял шаги у разговоров, будто проверяя узлы на тюках, дольше обычного мыл бронзовые чаши, в которых наставники готовили защитные мази – и слушал. Все обсуждали предстоящую вылазку. Но главной темой было сопровождение. Кто попадёт в этот отряд? Кто достоин помогать молодому господину охотиться? Некоторые именитые воины уже были определены. Но важная деталь, которую он подслушал от двух старших слуг:

– Господин Ёнсан приказал, чтобы трое слуг сопровождали отряд. – говорил один из них, переминаясь с ноги на ногу. – И двоих он уже лично отобрал.

– А третьего?

– Сказал, пусть выберут среди тех, кто хорошо знает порядок, но не болтает лишнего. Чтобы уши были – а языка не было.

Они рассмеялись, но Андрей уже знал – вот он, его шанс. Иронично, но его "немота" вдруг стала преимуществом. Так что теперь он знал, как ему надо действовать. И для этого ему нужно было привлечь к себе внимание. Андрей не мог говорить, чтобы не выдать себя – но он мог показать. Он начал работать с утроенной старательностью: первым появлялся у поваров, помогал грузчикам, с лёгкостью поднимал ящики, расставлял инструменты магов, аккуратно перемещал зачарованные предметы без ошибок. Но при этом… Допускал неуклюжие, свойственные "простой деревенщине" небольшие огрехи – вроде шнура не туда завязанного, или слегка перекошенной обвязки на тюке. Он выглядел глуповато, но полезно. И главное – не угрожающим.

И вскоре проявился результат всех его стараний. В конце дня, когда Андрей возился у колодца, вёдра скрипнули, и рядом встал тот самый воспитатель юного господина – старый, но с идеальной осанкой, с узкими внимательными глазами, как у степного сокола. Он внимательно посмотрел на Андрея.

– Ты, – бросил он резко, – покажи руки.

Андрей поднял ладони – крепкие, мозолистые, но чистые.

– Говорят, ты из всех слуг – один из самых послушных. Стараешься? Это хорошо. Да и молчишь… Говорливые иногда могут только мешать.

Андрей коротко кивнул. И уже привычно опустил взгляд. Воспитатель смерил его глазами, словно решал, подойдёт ли этот инструмент к сложному механизму.

– Если сможешь проснуться до рассвета – пойдёшь с нами. Проверим тебя.

Андрей снова поклонился. Медленно. С благодарностью. Всё было именно так, как он рассчитывал.

В эту ночь Андрей не спал. Он провёл всё время, занятый сложным, тончайшим процессом. Так как создал три пространственные точки-ухода, привязанные к знакомым магическим сигнатурам – укромным переулкам, покинутой сторожке в Нижнем городе и крыше старого склада у городской стены.

Он упаковал свои артефакты в ткань, наложив простейшие отвлекающие печати, чтобы в случае досмотра они не проявлялись как магические. И он перестроил свою духовную ауру, используя ту самую “живую” технику. Подавляя свою суть, растворяя её в общем фоне. Он стал невидимым в какофонии чувств окружающих. Так он всё заранее подготовил. На всякий случай. А утром он уже стоял у повозки. Рядом с которой старательно кружили вооружённые бойцы. Перед ним снова раскрывалось потенциальное будущее, полное опасностей и шансов.

“Если в этих горах я смогу обрести ядро… или почувствовать зов древних артефактов, как тогда, на площади… Я стану слишком ценным, чтобы быть просто пешкой.” – А пока – он всего лишь немой слуга, тихий и незаметный. Впереди была охота…

………….

Раннее утро окрасило крыши столицы в дымчатый серебристый тон, а по улицам уже перекатывалось напряжение – словно незримая, густая пелена сдерживаемого гнева. Воздух был сухим и острым, как перед грозой, и в нём явно витало ощущение слежки и охоты. А у городских ворот назревал настоящий конфликт. Так как путь, ведущий из города к северным склонам, где гнездился тот самый зверь, что должен был стать целью ритуальной охоты, был перекрыт сразу двумя кордонами. Первый – городская стража, облачённая в тяжёлую чешую доспехов, с острыми копьями и эмблемами княжеского дома на плечах. Второй – представители магических сект, каждый в своём отличительном одеянии. И, надо сразу сказать, что они даже не скрывали раздражения в отношении друг к другу.

– Мы имеем полное право досматривать всех! – Воскликнул один из представителей школы Туманных Перьев, щуплый мужчина с лысым черепом, покрытым алыми письменами. – Этот утренний караван слишком подозрителен. Они даже не согласовали с нами свой маршрут! Не получили нашего разрешения!

– И даже не предоставили список личного состава! – Тут же подхватила женщина из секты Небесной Черепахи Хаоса, яростно сверкая глазами. – Мы не позволим, чтобы кто-то выскользнул под прикрытием “охоты”. Особенно после того, что произошло на площади!

– Ваши слова – клевета! – Холодно бросил старший в этом отряде представитель из рода Хваджон, господин Пэк, лично выступивший вперёд. На нём была тяжёлая синяя мантия с серебряной оторочкой, символизирующая его право выезжать без представления. – Мой дом всегда соблюдал законы князя. А вы, представители сект, явно забылись. Мы – не в ваших горах и не в ваших залах собраний, чтобы умолять вас о каких-то разрешениях.

Между противоборствующими сторонами нарастала настоящая буря эмоций. Андрей же, безмолвно стоявший среди прочих слуг, с привычно опущенной головой и лицом немого безучастия, чувствовал, как аура напряжения пульсирует, будто сердце раненого зверя. Он заметил, как один из магов сект уже незаметно развернул плетение, ощущая пространство повозок, будто сканируя его на наличие аномалий. И сейчас парень уже догадывался о том, что ещё немного – и они его почувствуют. Но… В дело вступил щит чести рода Хваджон.

– Довольно! – Рявкнул старик с лицом, иссечённым морщинами, и знаком личного телохранителя князя, он вышел из-за рядов стражи и встал между сторонами. – Родовитые дома имеют право покидать город в рамках зарегистрированной охоты. Если есть подозрения – оформляйте жалобу через канцелярию князя.

– Пока вы будете “оформлять”, этот вор уже окажется в горах. – Словно не желая сдаваться, прошипел тот самый маг из школы Туманных Перьев.

– А пока вы спорите, – вкрадчиво проговорил Пэк Хваджон, – кто-то из вас, возможно, уже потерял шанс на союз с тем, кого ищете.

Эта фраза ударила собравшихся, как острый клинок в спину. Она была не прямым признанием – но и не отрицанием. Все замерли. Однако жалобы и проверка могли быть лишь по согласию рода, а род Хваджон пользовался особым статусом. Уж слишком близки были связи у этой семьи с самим князем города. И князь, по слухам, уже вызывал Пэка Хваджона на личную аудиенцию. Пока же… Никто не стал чинить им препятствий, повозки тронулись дальше. Что сопровождал медленный, словно вдумчивый скрип колёс по каменным плитам, хруст песка под копытами, шелест плащей. Андрей, всё ещё “немой слуга”, тихо сидел среди других выделенных в этот поход помощников. Сейчас он практически не дышал. Его тело было расслаблено, но ум работал яростно. И его “отсутствие” от внешнего мира маскировалось не только техникой сокрытия ауры, но и пространственным расщеплением отражения духа, что он сам разработал на основе техники Лабиринта. Он был здесь. И в то же время – отсутствовал для магических плетений обнаружения. Лишь когда городские стены начали удаляться, и шум ссоры стих позади, он осмелился поднять взгляд.

На склонах, которые окружали дорогу поблизости, виднелась густая зелень, укрытая туманом. Где-то впереди их ожидала та самая охота. Где-то среди валунов и пиков – затаился монстр, за чьим ядром сейчас так спешили охотники. Но для Андрея это была не просто охота. Это был собственный путь к укреплению собственных позиций, и, возможно… К ещё одному древнему артефакту…

……….

Горы встретили прибывших душным туманом и щемящей тишиной, будто весь склон затаил дыхание. Лошади, настороженные и усталые от долгой дороги, всхрапывали и дёргали головами. А за повозками клубился пыльный воздух, словно нежелание местности принимать на себе новую бурю человеческой алчности. Местность здесь была каменистой, с редкими вкраплениями лиственных деревьев, что лепились к скалам, словно старались спрятаться. Плотный, тяжелый воздух, наполненный горьковатым запахом трав и следами зверей, будто напоминал каждому, что здесь хозяйничает не человек.

На склоне, где было решено раскинуть временный лагерь, слуги суетливо выгружали свитки, шёлковые тенты, ящики с провизией и контейнеры с охотничьими амулетами. Глава этого охотничьего отряда рода Хваджон приказал установить лагерь в форме полукруга, оставив узкий проход к ущелью – туда, где, согласно разведке, и обитал в последнее время тот самый зверь, чьё магическое ядро они надеялись добыть для усиления ядра юного наследника семьи. И именно этот юный наследник, мальчишка десяти лет от роду по имени Мунджэ, стал головной болью для всех присутствующих. И всё из-за своего неугомонного характера.

– Господин Мунджэ! Прошу вас, не убегайте! – Сипло закричал в очередной его воспитатель, худой старик с идеально ровной спиной и лицом, сейчас обветренным солнцем и тревогой. – Это охотничьи угодья, здесь может быть опасно!

– У-у-у-уже и посмотреть нельзя! – Возмущённо пробормотал мальчишка, держа в руках полуистлевший коготь, найденный под каким-то валуном, и его глаза сейчас горели от предвкушения новых находок. – Я точно видел какие-то знаки! Словно кто-то уже пробовал связать здесь дух местности. Наверное, древние воины!

Он был вредным, неугомонным, с той особой вспышкой в глазах, которую обычно имели только очень талантливые и очень упрямые. И именно он, несмотря на своё положение, не гнушался обращаться даже к низшим слугам. А особенно к молчаливому “немому”, Анд Рею, что спас его от уличной потасовки – и теперь словно тенью следовал за мальчиком.

Не смотря на такое “дружеское” отношение со стороны молодого хозяина, Андрей держался чуть поодаль. Не прятался, но и не лез вперёд. В руках у него была плотная корзина с травами и горной солью. Он весьма старательно изображал занятость, но с ребёнка глаз не спускал. Сейчас, когда город остался позади, Андрей чувствовал себя немного свободнее. Но это не значило – безопаснее. Он всё ещё носил уже привычную маску. Немой. Чужой. И всё ещё под подозрением.

Но мальчишка… Он не был глуп. Он чувствовал, когда к нему относились искренне. И потому часто именно Андрея одаривал короткими взглядами, короткими движениями подбородка – словно ждал, что тот что-то скажет или сделает. И хоть слова не исходили от "немого", внимание и спокойствие, с которым он действовал, успокаивали ребёнка.

– Хочешь со мной? – Спросил мальчик, подзывая его, когда снова попытался улизнуть к расщелине, покрытой странными красноватыми мхами. Андрей коротко кивнул. Точнее – едва заметно склонил голову. Он не мог позволить, чтобы наследник влиятельной семьи остался один. Даже из эгоистичных соображений. Ведь смерть мальчика грозила бы катастрофой для всех. А для него – смертью без объяснений.

Так и пошло… Мальчик – впереди, с головой влезает в каждую нору, в каждый пролом между валунами, щёлкая зубами и задавая воспитателю вопросы про “ядра”, “мгновенную закалку” и “пилюли регенерации”. А сзади – Андрей. Молча. Он обходил опасные участки первым, сдвигая острые камни ногой, пробуя ветви, проверяя ядовитые цветы и разметая чёрную пыль, которая могла свидетельствовать о присутствии трупоядных духов.

И только однажды, когда мальчишка полез под нависший скальный карниз, Андрей одной рукой схватил его за шиворот и резко отдёрнул назад. Там, под тенью, скрывался явный след от когтей. Длинных. Глубоких. И, всё ещё влажный. И когда он и сам заметил этот след, мальчишка вздрогнул. И в первый раз за всё время – ничего не сказал.

А когда место, выбранное для лагеря, к вечеру накрыли матерчатые шатры, Андрей продолжал вести себя как простой немой слуга. Он помогал старым воинам втаскивать оружие в повозки, складывал фляги и щиты, помогал стряпчему резать вяленое мясо. Но всё это время он следил. Не за зверем. А за людьми. Потому что чувствовал… Что-то в этой экспедиции было точно не так. Слишком много бойцов, не участвующих в охоте, но при этом владеющих магией оказалось в их отряде. Слишком много закрытых ящиков было. И слишком много взглядов, скользящих по его спине.

Сумерки медленно ложились на горные склоны, окрашивая мир в свинцово-синие тона. Пахло сыростью, хвойной пылью и медленно остывающим костром. В лагере семьи Хваджон день завершался почти безмятежно – если не считать непроницаемой напряжённости, повисшей в воздухе, как натянутая струна. Особенно возле шатра, где отдыхал юный наследник, Хваджон Мунджэ.

Андрей стоял у повозки, монотонно перемешивая в глиняной плошке смесь против укусов ядовитых насекомых. Он двигался плавно, склонив голову, как подобает простому слуге. Никто из окружающих его не замечал – и всё это было ему только на руку. Но он замечал. Особенно – одного из бойцов охраны, что, казалось, чересчур часто оказывался вблизи шатра мальчика. Его звали Кан Гукчжин, мужчина средних лет, с крепкими плечами, поджарым телом и лицом, скрытым под тонкой маской вуали, которую обычно носили представители сект, не желавшие афишировать принадлежность. Официально он был назначен одним из сопровождающих для охоты, в ранге наблюдающего за дисциплиной. И никто не спорил. Так как у него были определённые полномочия и опыт. Но Андрей заметил, как тот почти не интересовался логистикой, не участвовал в переговорах по маршруту охоты, и никогда не отходил далеко от шатра наследника.

Во время вечернего обхода, когда большая часть охраны либо спала, либо играла в азартные игры у костров, Кан Гукчжин вновь появился у шатра. Он будто бы проверял укрепления, переговаривался с одним из стражей, но глаза его постоянно скользили по тени под шатром, где отдыхал Хваджон Мунджэ. А затем он прошёл к повозке с провизией, где словно невзначай отметил расположение спальных мест вокруг лагеря.

Андрей же уже сидел в стороне, вроде бы завязывая мешок с лечебными травами. Но в глубине его взгляда появилось напряжение. Он видел, как тот боец считывает расположение лагеря, как замеряет шагами расстояние от ближайшей чащи до шатра. Всё это делалось весьма умело. Слишком умело для простого стражника. Словно он уже отрабатывал маршрут, по которому позже намеревался действовать.

Немного позже, ближе к ночи, Андрей заметил, как Кан Гукчжин тихо переговаривается с кем-то на границе лагеря. Тот, с кем он говорил, был одет как обычный носильщик, но двигался с опасной ловкостью. Они говорили слишком быстро и слишком приглушённо, чтобы разобрать слова. Но через пару мгновений “носильщик” исчез в темноте леса, а Гукчжин вернулся к своему месту у костра – спокойно, с уверенным видом человека, который ни в чём не был замешан. И Андрей почувствовал, как в груди сжалось что-то тяжёлое и ледяное.

Сейчас он не знал точно, что замышляет этот человек. Возможно, кто-то из конкурирующих семей ему очень хорошо заплатил, чтобы ослабить линию наследия семейства Хваджон? Возможно, он сам был членом культа или секты, заинтересованной в ядре зверя, что должны были “вложить” в мальчика после охоты. А может, это была месть. Или что-то гораздо… Гораздо хуже. Но ясно было одно… Кто-то наблюдает за наследником этого семейства. Кто-то изучает распорядок и даже привычки его стражи. А это могло означать только одно. Кто-то готовится нанести удар.

Подумав об этом, Андрей медленно выдохнул, бросив последний взгляд на тускло светящийся костёр и блики на шелковом шатре мальчика. Он не мог говорить. Он не мог обвинять. Но он мог наблюдать. И, мог попробовать опередить…

………..

Склоны горы укрылись молочной дымкой, что ползла из глубоких оврагов, будто сама природа пыталась спрятать древние тайны этого места. На следующий день лагерь разбили на краю плато, у небольшой речушки, вода в которой была удивительно холодной, словно пробивающейся прямо из ледника. Над головой тихо потрескивали кроны сосен, с которых сбегал иней даже под утро.

– Палатка молодого господина – туда, ближе к каменным выступам, чтобы не дуло… – Старательно распоряжался старший воспитатель, не скрывая усталости, но и не снижая темпа в выдаче указаний. Слуги метались, разбивая шатры, вытаскивая из повозок меховые подстилки, складные ширмы, посуду, мешки с снадобьями. Воинов разместили по периметру, окружив шатры внутренним кольцом охраны. А ещё дальше – ближе к краю плато – в тени деревьев, было выставлено второе кольцо дозора.

Андрей спокойно наблюдал за происходящим, помогая растянуть тенты, перетаскивая вьючные сумки. Он всё ещё играл свою привычную роль немого – с опущенной головой, немного сутулясь, словно извиняясь за само своё существование. И всё же – видел всё.

“Неравномерная расстановка дозоров, – отметил он про себя. – Западная сторона плохо прикрыта. Там густой кустарник – идеально, чтобы скрыться… или подобраться…”

Пока остальные суетились, он аккуратно разложил небольшие маркировки из мелких камешков, еле заметные глазу. Так он отмечал ключевые точки вокруг лагеря, по которым при необходимости сможет перемещаться, применяя свою пространственную технику – на тот случай, если потребуется срочно уйти или кого-то перехватить.

– Эй, немой! – Вдруг раздалось у него за спиной. Хваджон Мунджэ, наследник этой благородной семьи, десятилетний мальчишка, в роскошной куртке на меху и с растрёпанным воротником, сейчас стоял, насупившись, смотря прямо на Андрея. Рядом с ним, словно верная тень, устало пытался отдышаться измотанный воспитатель, с синими кругами под глазами.