Текст книги ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

Под корой спокойствия

Он очнулся не сразу. Словно глубины сознания выталкивали его наружу неохотно, по капле возвращая ощущение тела, дыхания, мира. Сначала был только глухой гул в ушах, потом – жаркое покалывание в ладонях, а уже после – осознание того, что он жив. И что прорыв завершён.

Андрей медленно открыл глаза, чувствуя, как тело слабо дрожит от перенапряжения. Мускулы отзываются ноющей болью, внутренние меридианы – словно растянутые струны. А ядро… Оно пульсировало глубоко внутри живота, медленно и глухо, как далёкий барабан, в такт с его дыханием. Но пульсация была иной – тяжёлой, плотной, какой она не была раньше.

Он сидел посреди круглой площадки, среди истончившихся и почти развеявшихся магических печатей, некогда сдерживавших выброс энергии. Воздух вокруг был насыщен остатками его Ци, а земля под ним – слегка тронута тончайшими трещинами, как после удара мощного молота. Всё ещё ощущался тонкий привкус озона и крови. Словно сама плоть мира на миг содрогнулась. И тогда он понял. Прорыв его ядра не просто удался. Он был слишком мощным.

“Проклятье…” – Андрей почти не думал словами, скорее образами, ощущениями, как это часто бывало после выхода из состояния медитации. Он чувствовал, что ядро изменилось. Не только укрепилось, но и углубилось, расширилось, словно было за гранью нормы. Сырой потенциал, подаренный древней костью, сработал как катализатор. Он уже был не просто мастером Доу Ши – его ядро соответствовало уровню, как минимум пятой – шестой звезды. А то и выше… Он ещё не совсем во всех этих терминах разобрался. Да и печати, что глушили силу древней кости, мешали точно определить потенциал. И, что хуже всего, оно было слишком стабильным. Слишком совершенным. Слишком правильным.

“Если кто-то из старейшин увидит это сейчас…”

Он вздохнул. Медленно, глубоко. Затем нажал пальцами на несколько точек на животе и груди, вызвав слабое свечение. Активировал внутренние печати, ранее наложенные им для сокрытия истинного уровня. Но теперь, после прорыва, старые схемы были неполны. И их почти полностью придётся перерисовывать.

Он с трудом поднялся на ноги, в голове всё ещё звенело. Опустившись на колено, он вытянул тонкий кусок кровавого кварца, активировал поток энергии, и прямо по коже груди начал чертить новый узор. Внутреннее давление мешало, но он знал, что должен закончить – и скрыл ещё одну звезду силы в собственном ядре. Понизил ощущение плотности меридианов. Модифицировал энергетический “отблеск”, делая его грубее, не стабильнее, чтобы казалось, что прорыв был трудным, почти на грани провала. Потом – ещё один штрих, и ещё. Работа заняла почти полчаса. Лоб покрывался потом, пальцы дрожали от концентрации. Но в итоге всё было сделано.

“Теперь… даже если кто-то меня проверит – увидит лишь то, что я позволю им увидеть.” – Добившись желаемого результата, он тяжело выдохнул. Всё внутри него требовало отдыха. И всё же – он не имел права расслабиться. Внимание, как острые копья, уже было направлено в его сторону. И если кто-то заподозрит, насколько он отличается, то у него возникнуть весьма серьёзные проблемы. По сравнению с которыми всё то, с чем он ранее сталкивался, будут так… Детские шалости…

Слегка встряхнувшись, Андрей внимательно оглядел пустую площадку. Печати вокруг уже почти рассыпались, постепенно затухая. Магия поля была истощена. А это значит, что скоро за ним придут. Он присел на корточки, провёл рукой по трещинам в плитах, и мысленно выругал сам себя. Это было опасно. Он не должен был допустить такого выброса.

“Это всё – кость. Её влияние растёт. Она… питает моё ядро. Усиливает его без моего разрешения. И в бою, когда я теряю контроль – она реагирует. За меня.”

Пока всё это казалось даром. Но он знал цену подобным дарам. И знал, что расплачиваться придётся самому. Он встал, медленно выпрямляясь, подёргивая плечами, словно сбрасывая с себя лишние слои напряжения. Лицо – как всегда пустое, отрешённое. Тень немоты. Маска покорности. Но внутри уже выковывался чёрный стержень намерения.

“Теперь они наблюдают. Теперь я должен быть осторожнее, чем когда-либо. Пока не узнаю, кто друг, а кто лишь охотник за силой.”

Когда с дальнего края площадки наконец послышались торопливые шаги, и проявившиеся в полумраке помещения фигуры сопровождающих направились к нему, Андрей уже стоял – спокойный, собранный, немой, как и прежде. И никто, никто, глядя на это пустое лицо, не мог догадаться, насколько далеко он уже ушёл вперёд.

Андрей надеялся, что сможет пройти к своей комнатушке незамеченным. И как только его отпустили после стабилизации ядра, он, прикрывшись капюшоном и напряжённо сдерживая остатки вырывающейся ауры, тихо двинулся в сторону старой пристройки, где ему раньше отвели угол в комнате для прислуги. Всё внутри ныло, тело требовало сна, покоя, и возможности не думать хотя бы пару часов. Он просто хотел исчезнуть.

Но, как только он миновал внутреннюю арку, ведущую к жилому сектору, прямо перед ним возникла фигура в бирюзовых одеждах, а в следующую секунду кто-то крепко схватил его за запястье. Он едва не выдернулся по инерции, но вовремя остановился. Ведь это была Соль Хва.

– Вот ты где. – Процедила она холодно, не отпуская его руку. – Даже не думай!

И, прежде чем он успел что-то сделать, развернулась и поволокла его за собой по выложенной плиткой дорожке, уходящей к верхнему ярусу восточного крыла. Он попытался вежливо замедлиться, но её рука была цепкой, как у купца, нашедшего редкий артефакт.

– Если ты думаешь, что после такого можешь просто ползти в свою каморку рядом с прачечной и спать рядом с мышами, то глубоко ошибаешься! – Бросила она через плечо.

Андрей слегка нахмурился, стараясь сохранить выражение немой покорности. Он уловил… Нет… Не раздражение… А, скорее, какую-то тревожную заботу, замаскированную под сердитость.

Они молча поднялись по боковой лестнице, прошли мимо нескольких закрытых дверей. Коридоры здесь были другими. Шире, с затейливыми росписями на стенах, с полированными деревянными балками и ароматом травяных свечей. Это было уже не помещение для прислуги. Это были комнаты высокородных учеников, признанных сектой. И как только Соль Хва остановилась перед одной из дверей, он всё понял. Для него уже всё было приготовлено.

– Здесь… – Буркнула она, открывая створку. Внутри была просторная комната с циновками, отдельным медитационным углом, даже книжная стойка с десятком свитков. На стене – флаг секты Пяти Пиков Бессмертных и фамильная печать семьи Хваджон, искусно вышитая серебром. И, как ни странно, в вазе на столе стояли свежие цветы.

Андрей повернул голову к ней, удивлённый. Но Соль Хва уже перекрестила руки на груди и уставилась на него с суровым выражением:

– А теперь слушай внимательно. Даже если ты немой, я знаю, что ты прекрасно всё понимаешь. Ты знал, что находишься на грани прорыва, не так ли?

Он чуть опустил взгляд, не подтверждая, но и не отрицая.

– И всё равно пошёл на состязание. Ради чего? Ради того, чтобы доказать всем, что старый алхимик не ошибся? Или ты думал, что это просто весёлая прогулка? – В голосе молодой женщины звучало сдерживаемое раздражение. – Да ты мог погибнуть, Анд Рей. Погибнуть. И никто бы тебя не спас. Ни я, ни Йонг Мин, ни даже семья Хваджон.

В ответ парень чуть кивнул. Виновато. Сдержанно. Но в глазах у него мелькнуло что-то, что она явно тоже заметила. Углублённая решимость. Понимание. Не сожаление, а выбор.

– Прорыв ядра – это не шутка. Тем более на таком уровне. Ты… Ты даже не представляешь, сколько старейшин не могли себе найти покоя, проверяя, не нужно ли вызывать подкрепление из центрального зала контроля духовных потоков! – Соль Хва всплеснула руками, отвела взгляд, сделала глубокий вдох. – Но теперь, когда всё случилось, назад дороги нет. Ты признан. Ты мастер Доу Ши, и не просто первой звезды. И с этого момента – ты больше не слуга. Не тень. Ты ученик. Полноценный. Ты – часть этой секты. И я не позволю тебе снова исчезнуть в подвалах и чуланах, как будто ты ничтожество.

Она перевела дыхание, уже мягче.

– Это теперь твои комнаты. Всё необходимое здесь есть. Завтра с тобой свяжется старший смотритель. У тебя появятся обязанности, расписание, допуск к библиотеке, личный доступ к целебным ресурсам. Но сейчас – отдыхай. Ты выглядишь так, словно тебя топтали пять буйволов.

Андрей хотел как-то выразить благодарность, но она махнула рукой, как будто не хотела его "сентиментальностей". Уже у самой двери, обернулась:

– И в следующий раз, когда почувствуешь, что ядро готово к прорыву – не смей прятать это. Я не хочу хоронить тебя из-за твоей упрямой скромности.

Потом она вышла, оставив его одного. Он постоял в тишине, прислушиваясь к тихому звону собственной ауры, словно пульсирующее ядро внутри тела переговаривалось с этим новым, чужим, но… уютным пространством. Потом подошёл к столу, снял хламиду, сел и только тогда позволил себе – вдохнуть. Медленно. Глубоко. Теперь всё изменилось.

Комнаты, что были отведены Андрею после состязаний и его ошеломляющего прорыва, поразили парня даже больше, чем внимание старейшин. Он не был привычен к роскоши. Слишком долго жил на полу, среди чернильных баночек, трав и пыли в углу мастерской старого алхимика, где считалось достаточным, если крыша не протекает. А здесь… Здесь он чувствовал себя чужим во дворце.

Вход в апартаменты украшала резная двойная дверь с символами секты Пяти Пиков Бессмертных и гербом семьи Хваджон, добавленным недавно – словно в спешке. За ней располагалась приёмная. Просторная, с мягкими циновками, низким, но тяжёлым столом из красного дерева и стеллажами, на которых лежали свитки, веера, нефритовые печати, редкие камни и фигурки духов. Углы были украшены благовониями, и лёгкий дым с тонким ароматом горных трав витал в воздухе, создавая ощущение старинного храма, а не личного покоя.

Немного дальше находилась комната для медитаций. Здесь всё говорило о намерении вложиться в его будущее развитие. Пространство было округлым, с выложенным в центре знаком Успокоения Сердца, вырезанным прямо в полу. Вдоль стен – полки с энергетическими лампами, на одной из которых уже лежали свежие пилюли, переданные алхимиком. Как ему было сказано – “на восстановление после прорыва”. Потолок был расписан звёздной мандалой, словно намекая – здесь готовят того, кто должен подняться выше облаков.

И наконец – спальня. Не ячейка для слуги, не жёсткий тюфяк у стены, а настоящая спальня знатного ученика. Кровать, больше двухместной, с пологом из тончайшего голубого шелка, в котором вышиты были узоры духов и лунных волн. Подушки, набитые лепестками цветов, аромат которых помогал расслабляться и углубляться в восстановление. Рядом – сундук, шкаф, зеркало, сложенные сменные одеяния, а у стены – невысокая стойка с магическими свитками и заготовками для печатей. В углу – табурет и таз с горячей водой, уже подогретой к возвращению хозяина.

Самое странное ощущение было от обеденной зоны, находящейся рядом. Круглый лакированный стол, рядом – три стула, хотя он был один. В углу уже стояли блюда под серебряными колпаками, источающие пряный аромат – тушёный змеиный корень с женьшенем, рис с шафраном, сладкое кунжутное тесто, тонизирующий чай. Питание после прорыва всегда было критически важно, и его приготовили так, словно он был княжеским сыном, а не “безродным немым”. Но он заметил их сразу.

Два старших слуги, стоявшие у стены, нервно поправляли подолы одежды и отводили взгляды. И их лица ему были знакомы. Даже слишком. Ещё совсем недавно они смеялись над ним, когда он таскал мешки с травами, отмывал котлы или пытался подметать мастерскую. Один из них как-то специально опрокинул на него чан с заплесневевшей мазью, а другой смеялся, когда он поранил руку, тщательно вытирая пол. Теперь же все они молчали. Стояли прямо, с опущенными головами. Их глаза избегали его взгляда. Один даже слегка дрожал. Андрей не подал виду. Он прошёл мимо, словно не узнал. Лицо оставалось пустым, как всегда. Немая маска. Ни злости, ни торжества, ни мести. Лишь спокойствие. Но внутри он уже знал:

“Теперь вы боитесь. А я… не забуду.”

Не потому, что хотел мстить. Но потому что такова память слабых, ставших сильными. И в этом мире, где статус важнее человеческой сути, такие вещи должны оставаться в сердце. Потому что однажды – именно они напомнят, кому можно верить, а кого лучше держать на расстоянии вытянутой ладони… или лезвия обнажённого клинка.

Он устало присел к столу, откинул крышку с первого блюда. Тепло, аромат, тишина. Только напряжённое дыхание за спиной выдавало, что те, кто недавно насмехались – теперь ждут его малейшего жеста. Словно от него зависело – останутся ли они в этой секте, или будут выметены прочь по одному его кивку.

А он ел. Медленно. Молча. Впитывая не только пищу, но и новую реальность, в которой он стал тем, кого боятся… и к кому льстят. Но внутри уже кипела новая тревога.

“Теперь у меня есть комната. И статус. И власть. Но я стал мишенью. Их доброжелательность – это не жест. Это… прицел.”

И пока он глотал душистый горячий чай, взгляд его скользнул в сторону закрытой двери. Туда, где осталась кость Падшего Бога. Та, что продолжала меняться. И менять его.

Сейчас он чувствовал усталость не только в теле, но даже и в костях. Не в мышцах, а в самой душе. Всё внутри словно выгорело, и теперь, когда внутренние печати были восстановлены, ядро “притушено”, а энергия закольцована по безопасному кругу, тело медленно возвращалось к себе. Ему казалось, что он двигается сквозь тёплый мёд – тягуче, вяло, как будто под водой. Когда Соль Хва вывела его с площадки и сопроводила в отдельное помещение, где был расстелен простой циновочный матрас, он даже не стал сопротивляться.

Он не пытался ничего изобразить, не жестом, не выражением лица. Только молча поклонился – по привычке. И лёг. Комната была тихой. Просторной. В ней пахло лекарственными травами, древесной пылью и слегка, еле заметно, её духами. Он закрыл глаза и почти сразу провалился в неглубокий, но плотный, как туман, сон.

Сколько времени прошло, он не знал. Но когда раздался лёгкий скрип двери, и в комнату вошла Соль Хва, он уже проснулся, но не шевелился. Лежал на боку, прикрывшись лёгким пледом, и слушал, как она медленно приближается. По шагам – без спешки. По дыханию – усталая, но собранная.

Она не позвала его. Просто опустилась на колени рядом с циновкой и, словно к какому-то упрямому подростку, заговорила тоном, в котором явственно звучала смесь раздражения, облегчения и… привязанности:

– Ты, конечно, герой, Анд Рей. Да, молодец, поразил всех. Но если ты сдохнешь от перенапряжения прямо здесь – знаешь, сколько людей мне придётся оповещать? А сколько из них ещё решат, что я в чём-то виновата? Так вот – нет. Не собираюсь я ни за кого расплачиваться. Даже за такого молчуна, как ты.

Он чуть повернул голову. Глаза смотрели прямо на неё – без ответа, как всегда. Но она, видимо, уже научилась считывать в этих взглядах то, что раньше терялось в безмолвии. Она прищурилась:

– Не надо вот этого взгляда. Я знаю, что ты меня слышишь. И слушаешь. Значит, слушай дальше.

Она аккуратно вытащила из рукава тонкий серебристый пузырёк, обвязанный красной печатью. Затем – ещё два. Один зелёный, с тонким отголоском Ци лечебных трав, другой – мутно-золотой, с явной алхимической печатью на дне.

– Это – эликсир восстановления Ци. Пить каждое утро, ровно по капле. Не больше. Этот – для поддержания структуры ядра. Если примешь больше – можешь получить обратный эффект. А этот – для восстановления связей между узлами меридианов. Без него ты завтра будешь как сломанная кукла. Понял? Конечно, понял. Вот и хорошо.

Она аккуратно разложила пузырьки перед ним, по-прежнему говоря, как с ребёнком, которому доверили слишком много слишком рано:

– И никаких тренировок. Сейчас нельзя. Никаких медитаций с перегрузкой. Ни слова… Ну… Ты всё равно молчишь. Пару дней ты просто лежишь. Пьёшь. Спишь. Вдыхаешь. Выдыхаешь. Повторяешь. И… Отдыхаешь!

Она замолчала, глядя на него испытующе. Андрей чуть приподнялся, сел, по-прежнему молча глядя на неё. Его лицо оставалось безмолвным, но в уголках глаз блеснула слабая благодарность. Он медленно кивнул. После этого Соль Хва тихо вздохнула – и впервые за день позволила себе чуть-чуть расслабиться.

– Ты слишком быстро растёшь. И это многих пугает. Да… даже меня. Я думала, что поняла, кто ты. Но, кажется, ты меня саму переиграл. Молча. Спокойно. Как всегда.

Она снова поднялась, стряхнув с колена невидимую пылинку, поправила складки своей одежды.

– А теперь отдыхай. И не вздумай вставать, пока не приду и не скажу, что можно.

Она уже направилась к двери, но вдруг, перед самым выходом, обернулась. Мягкая, чуть застенчивая улыбка – такая, какой он раньше у неё не видел.

– Если будешь себя хорошо вести, может быть, приду пораньше. Проверю, как ты там. Молчун.

Дверь тихо закрылась. А он так и остался сидеть, глядя в ту сторону, где ещё колыхался воздух от её шага. Потом медленно лег обратно, прижал к груди один из пузырьков и впервые за весь день чуть-чуть улыбнулся. Совсем чуть-чуть. Внутренне. Так как он сейчас прекрасно понимал, что на этом всё только начиналось…

…………

Ночь опустилась на горные склоны обители секты Пяти Пиков Бессмертных, укрыв белые крыши павильонов шелковистой темнотой. Фонарики вдоль каменных дорожек светились мягким янтарным светом, похожим на свет светлячков, и в тишине можно было различить лишь шелест листьев да редкие шаги патрулирующих стражей.

Но Андрей уже давно не спал. Он сидел у двери выделенных ему “гостевых” покоев, неподвижный, как тень. Его настороженный слух сейчас старательно улавливал каждый шорох, каждый скрип. Он ждал, пока последний шум шагов на галерее стихнет, и лишь когда убедился, что двор опустел, выскользнул наружу.

Одетый в тёмную, простую одежду, которая имелась у него в браслете – хранилище, он двигался быстро, мягко ступая босыми ногами по деревянному полу, как кот. Внешне – всего лишь ещё один слуга, забытый всеми в ночной тени. Или банально не успевший выполнить все свои работы до ночи.

Но в груди у него гудело напряжение, и тонкие нити духовного восприятия были натянуты до предела. Он прекрасно понимал, что сегодняшняя демонстрация силы не могла пройти незамеченной. Слишком много разумных, слишком много глаз. А за тем, кто стал предметом обсуждений среди старейшин и влиятельных родов, всегда начинают охотиться.

Он миновал два поворота, проскользнул вдоль внутреннего дворика с бамбуковой беседкой, и добрался до узкого коридора, ведущего в старые покои для слуг, и где он сам провёл последние месяцы. Сердце замерло… Дверь в его комнатушку была всё ещё закрыта, а замок – так же, как он его и оставил. Затянут тонким незаметным волосом из наложенного им самим оберега.

Убедившись в том, что здесь ещё никто не успел побывать, парень быстро скользнул внутрь. Комната была пуста, как и прежде. Узкая койка, полка с треснувшей глиняной чашей, небольшая циновка. Ничто не выдавало, что именно здесь жил теперь уже самый обсуждаемый ученик секты.

Андрей сразу подошёл к задней стене, где под одной из досок в полу был припрятан тонкий свёрток, завернутый в промасленную ткань. Там были его старые заготовки печатей, один амулет для сдерживания ауры, несколько трав, пара малых пилюль, и главное – несколько артефактов, которые он не мог сложить в браслет-хранилище из-за потенциального конфликта плетений, тщательно обёрнутые в шесть слоёв запечатывающих талисманов, сплетённых им самим.

“Если бы кто-то нашёл это…” – Холод волнения еле заметной волной пробежал по позвоночнику. Он аккуратно проверил. Всё было на месте. Он старательно забрал всё, даже убрал следы своего присутствия в виде волос, которые могли выпасть. Так… На всякий случай. А затем, когда уже почти собирался уходить, вдруг замер… Услышав чужие шаги. И сразу понял, что это шёл не какой-то запоздалый слуга. Слишком уж уверенно кто-то передвигался по этому старому коридору. И шёл не один разумный. Так как парень точно различил два разных темпа. И эти самые кто-то сейчас приближались по коридору именно к его комнате.

Он мгновенно скользнул в тень, скрывшись за грубо сколоченным шкафчиком у входа. Сделал дыхание бесшумным. Сердце забилось чаще, но взгляд – остался спокойным. Он успел спрятаться, когда дверь в его комнату приоткрылась с лёгким скрипом.

– Фу, духи гор, как тут воняет… – Прошипел один голос, молодой, с ленивым акцентом.

– Тише ты! – Тут же прошептал второй. – Старейшина Ву сказал проверить. Говорит, этот "немой" мог спрятать что-то. Не бывает таких прорывов просто так. Даже за десять лет тренировок. А этот… Несколько месяцев, и уже Доу Ши?

– Я всё равно не понимаю, как такая мразь попала в ученики. Старик-алхимик совсем выжил из ума.

– Тебе лучше не говорить такое вслух. Слышал, он сам перед старейшинами сказал, что обучает его, по какой-то своей собственной системе. А кто-то сказал, что может быть этот старик готовит из немого себе преемника.

– Чего?! Преемника? Его? Этого тупицу?

– Да. Ты бы видел лица остальных. А глава семьи Хваджон, говорят, уже почти договорился с сектой оставить его здесь, но только с их условиями.

От таких новостей Андрей даже дыхание затаил. Эти слухи уже проникли даже на уровень простых учеников. А значит – всё идёт слишком быстро.

– Ладно, давай искать. – Один из них коротко и тихо ударил кулаком по койке, что стояла в этой комнате. – Под матрасом ничего нет.

– А вот тут половица двигается… Поддень.

К тому времени, как они обнаружили подозрительное место, заранее присыпанное парнем обильным слоем пыли, Андрей уже был в тени за дверью. Он молниеносно покинул комнату, скользнув наружу ровно в тот миг, когда ученики оторвали доску и обнаружили пустоту.

– Пусто?

– Пусто… Хм. Значит, кто-то уже забрал. Или он. Или… Судя по пыли, ещё до него. И это странно. Что такого может быть у какого-то слуги, который всего лишь немой нищеброд?

– Старейшина Ву не обрадуется…

Андрей уже не слышал остального. Он двигался быстро, без лишнего шума, скрываясь между павильонами. Прижатый к груди свёрток казался горячим, как уголь. Он чувствовал, как от артефактов внутри тянется еле уловимое эхо, словно они тоже понимали, что их искали.

“Теперь будет сложнее.”

Он быстро добрался до бокового прохода, что вёл обратно в отведённые ему покои, и, дождавшись, пока очередной патруль дежурных учеников пройдёт мимо, бесшумно вернулся внутрь выделенного ему помещения. Уже в своей комнате он спрятал свёрток в полость под постаментом умывальника, наложил три слоя простейших отвлекающих печатей и только тогда позволил себе расслабиться. И впервые за долгое время – улыбнулся. Скрытно. Внутренне. Потому что он победил не только на арене. Сегодня он обманул саму секту.

Комнаты здесь были куда просторнее прежнего. Деревянные панели стен отполированы, окна украшены резными рамами, мебель – строгая, но добротная. Всё выглядело так, словно он уже стал кем-то важным. Почётным. Почти равным. Но Андрей уже прекрасно знал цену внешнему лоску. Он аккуратно закрыл за собой дверь, запер её на внутреннюю задвижку, и даже проверил – активны ли охранные печати, что обеспечивают покою частную тишину. Лишь после этого медленно вдохнул – и подошёл к кровати.

“Если я хочу остаться в живых, мне нужен более надёжный тайник. Или даже два.”

Он не собирался хранить ничего важного в пространственном кольце и браслете. Такие кольца легко обнаружить. Особенно, если тебе доверяют, но хотят убедиться в чём-то. Он знал. Важные вещи должны быть спрятаны в материальном мире, там, где никто не подумает искать.

Первый тайник он решил сделать в изголовье кровати. Для этого Андрей присел рядом с массивным деревянным ложем, осмотрел изголовье. Оно было вырезано из старого ясеня, гладкое и тяжёлое, закреплённое железными штырями в стену. Но с левой стороны – под определённым углом – было небольшое углубление между резным узором волны и дракона. Почти незаметный дефект. Но ему он подходил идеально.

Он активировал тонкую нить внутренней энергии, и, следуя технике расслоения древесины, медленно начал вынимать нужный участок, не повредив поверхность. Работа заняла почти час – каждое движение строго контролировалось, чтобы не оставить магического следа. После чего он углубил нишу, выгладил края, вложил внутрь небольшую шёлковую сумку с несколькими предметами – среди которых был фрагмент карты из Гробницы Падшего, а также обломок кости монстра с Поля Брани Падших Богов, хранивший следы первичной энергии.

Затем началось самое важное – печать сокрытия. Он нарисовал магический узор прямо на древесине тонкой кистью, пропитанной краской из мёртвых трав, о которых рассказывал Архидемон, притворявшийся отшельником в долине пагоды. Это были печати искажённого восприятия, которые влияли на базовые каналы восприятия духов и магов. Даже если старейшина специально просканирует кровать, он увидит лишь цельный кусок дерева – без полостей, без остаточной энергии.

Закончив, он вставил вырезанную часть обратно, щелчком защёлкнув скрытую защёлку из древесных волокон. Затем активировал печатный узор размыкания, который можно было включить лишь комбинацией из двух точек давления и одного импульса из ладони. Проверил дважды. Убедился – и только после этого выпрямился, вытирая пот со лба.

Второй тайник, как следует всё обдумав, он решил сделать в письменном столе. Почти не отдыхая, он перешёл ко второму этапу. Стол тут имелся. Вроде бы обычный, лакированный, с красивыми инкрустациями в виде иероглифов "тишина" и "истина". Он двинул его ближе к стене, сел на колени перед выдвижным ящиком, и активировал плетение тонкого сканирования, касаясь древесины кончиками пальцев, заставляя меридианы "слушать" структуру дерева.

Сначала он нашёл, где волокна сходятся в одну пустотную зону. И в это место ввёл магическую иглу, вырезанную из драконьего клыка, что когда-то выпал во время одной из алхимических тренировок старого мастера. Оттуда пошёл отклик. Это место подходило для его замысла.

Следующие два часа он создавал сложную печать в шесть контуров, основанную на той самой системе глухой спирали, которой обучал Архидемон. Она была вдвойне опасна. Не только скрывала содержимое, но и отзеркаливала энергию, отпугивая любых духов-исследователей. Открыть этот тайник без знания схемы – было всё равно, что бросить взгляд в зеркало, в котором себя не узнаёшь.

В нишу он вложил тонкий свиток с фрагментами из "Записей Крови", собранных во время своего побега из Нижнего мира, а также устройство усиления восприятия, найденное в одной из разрушенных комнат нижней алхимической башни. Спрятав всё, он ещё раз провёл ладонью по столешнице. И не почувствовал ни единой щели. Ни одного лишнего колебания. Только после этого он устало сел на пол. За окном уже начинался рассвет.

“Всё, что можно, я спрятал. Если кто-то попробует копнуть глубже – увидит лишь поверхностный слой. Пусть так и будет. Пока что…”

Андрей закрыл глаза, прислушался к пульсации своего ядра. Оно было стабильно. Но внутри его грудного отдела древняя кость снова медленно оживала, словно проснувшаяся в глубине звериная воля чего-то далёкого. Он это чувствовал. И именно потому, что ни одна вещь, ни одна мысль, ни одна деталь его подготовки не должна быть найдена.

Ещё раз осмотрев помещение, он лёг на постель, будто обычный ученик, что пережил слишком тяжёлый день. Но на губах, хоть и неуловимо, на миг мелькнула тень холодной улыбки. И тьма за окном расступилась. Начинался новый день… Но Андрей уже спал…

…………..

Комната, где отдыхал Анд Рей, была тихой, пропитанной мягким ароматом лечебных трав и тонким запахом древесного лака. Утреннее солнце ещё только начинало проникать сквозь резную створку окна, заливая пол длинными полосами золотистого света. На низком столике у стены догорали благовония, оставляя после себя лёгкий дымок, который вился по комнате, не тревожа тишину.

Когда Соль Хва и старейшина-алхимик Йонг Мин подошли к двери, девушка подняла руку, собираясь постучать. Но уже в следующую секунду остановилась – и слегка приоткрыла створку, чуть заглянув внутрь. Анд Рей действительно спал. Глубоко, неподвижно, с лёгкой складкой между бровей. Дыхание парня было ровное, но тяжёлое. Так что было видно, что тело этого странного молодого разумного до сих пор восстанавливается после перегрузки.

Соль Хва слабо улыбнулась и отступила назад.

– Он ещё спит. – Тихо прошептала она.

– Хм. И правильно делает… – Глухо пробормотал старый мастер, приглаживая седую бороду. – Я бы, наверное, удивился, если бы он проснулся раньше, чем к завтрашнему вечеру. Ты же сама видела, какую бурю он вызвал. Его тело сейчас заново перестраивается, адаптируется к новым потокам.

Он говорил почти шёпотом, но в его голосе слышалось уважение. И настороженность. Его глаза скользнули по закрытой двери, а потом – задержались на девушке.

– Мне срочно нужно уходить. Совет старейшин собирается на внеочередное утреннее заседание.

Соль Хва приподняла брови.

– Из-за Анда Рея?

Старый алхимик коротко кивнул, тяжело вздохнув.

– Конечно. Из-за него. И ты прекрасно понимаешь, что именно они будут обсуждать. Они не любят, когда я самовольно “подбираю” таланты. В особенности те, кто потом превращается в нечто, чего они не могут контролировать.

– Значит, они попробуют отобрать у вас ученика?

– Хуже. – Скривился старик. – Они хотят поставить над ним своего человека. Назначить нового наставника. Сделать всё по “правилам секты”. Ведь, как они наверняка скажут, я же “просто старый травник”, не способный дать парню боевую подготовку. А значит, я якобы препятствую раскрытию его полного потенциала.

Соль Хва задумчиво сжала губы. Она шагнула чуть в сторону, как бы инстинктивно прикрывая дверь, за которой спал Анд Рей. Её лицо было спокойным, но в глазах вспыхнуло раздражение.

– Это даже не попытка о нём позаботиться. Просто желание добраться до кормушки. – Тихо сказала она. – Вы же сами понимаете, наставник, какого уровня могут достичь те, кто несёт в себе подобную силу? Все они уже мысленно делят между собой будущую славу. И ресурсы, что пойдут на его обучение.

Старик посмотрел на неё, чуть прищурившись. Лёгкая усмешка дрогнула в уголках губ.

– Мудреешь прямо на глазах, девочка. Когда ты только пришла ко мне, у тебя в глазах был только блеск наивности. А теперь всё это ты сама видишь чётко и ясно.

– Мне не нравится, как они хотят его использовать. – Твёрдо сказала она. – Особенно те, кто насмехался над ним, когда он только появился. А теперь вдруг вспомнили, что он “ценен”. Если бы он провалился, то они бы отправили его обратно какие-нибуть леса или на плантации, как какую-то собаку.