Текст книги ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

Он поднялся. И в ту же секунду прорвался разлом, тонкий, как разрез от бритвы, и из него выползло нечто. Оно не имело формы. Тень внутри зеркала… Клубок лиц, что кричали, но не имели рта… Это было проявление эмоции, но не его собственной. Нет. Это была эмоция самого лабиринта, усиленная его страхом.

– Вот ты и проверишь, насколько усвоил урок. – Будто шепнул сам камень под ногами. И это странное существо бросилось на него, распластываясь по воздуху, как жидкий страх. Андрей среагировал молниеносно – вложил намерение в технику перемещения. Но она не сработала. Он вложил импульс эмоции – паники, угрозы, боли, – и пространство замкнулось, запечаталось, а потом и вовсе оттолкнуло его. Мир не впустил его в себя. Парень упал назад, едва успев перекатиться в сторону, когда чудовище пронеслось над ним. Его дыхание сбилось, в груди билась кость, словно предупреждая:

– Ты ошибся. Ты закричал, а надо было петь.

Поэтому он закрыл глаза. Вдох… Выдох… Сбросил панику… Схватил её – и трансформировал. Не "бежать", а “вплестись в пространство”. Не “спастись”, а “быть там, где тебя ждут”.

Потом он открыл глаза. Медленно поднялся. И снова вложил команду – но теперь намерение было тихим. Мягким. Как вдох сквозь прохладную воду, как осознание, что смерть – не конец, если ты движешься с музыкой реальности.

Пространство откликнулось. Он исчез из опасной зоны. И появился позади существа, на узком выступе, где воздух звенел от напряжения. Теперь он знал. Это был не просто бой. Это – танец с реальностью. И если ритм нарушен – ты погибаешь. Если чувства слишком сильны – ты задыхаешься в собственном вихре. Но если ты отпустил их, вплёл в поток, стал частью… Ты движешься, как дыхание мира. И тогда мир – позволяет тебе быть. И именно поэтому он появился позади существа, на узком выступе, словно вынырнув из складки реальности.

А существо замерло на месте, почувствовав смещение своего противника. Оно повернулось. Без глаз. Без лица. Только дрожащая масса теней, искажённых голосов и хищной жажды. Но в его движении появилась неуверенность. Оно чувствовало, что этот человек – не просто жертва. Он понял что-то важное.

Теперь Андрей стоял спокойно, словно позволяя лабиринту дышать сквозь него. Он вытянул руку – и не вложил силу. Он вложил идею. Желание изменить поле. Не уйти – а превратить пространство в лабиринт внутри лабиринта. И лабиринт ответил. Платформы начали двигаться сами собой, скользя, будто по невидимым рельсам. Пространство стало живым, как вода, отзываясь на его волю. Скалы сползали вбок, вырастающие в колонны перекрывали путь существу.

Мир начал меняться под Андрея. Существо метнулось в сторону – и наткнулось на иллюзорную стену. Оно завыло от бессилия. Попыталось прорваться. Но платформа под ним резко сместилась, унося его вбок. Оно было в клетке. В той самой клетке, которую Андрей не построил, а "попросил создать".

Потом Андрей шагнул. Пространство встретило его. Он появился сбоку от существа, в воздухе, прямо над новой щелью. Удар. Костяной клинок, тонкий, как пепельная тень, сверкнул в его руке. Чистый порез, и он исчез до того, как чудовище успело повернуться. Теперь бой шёл внутри ритма.

Существо металось из стороны в сторону, не успевая адаптироваться. А он двигался, как тень, оставляя за собой вспышки, вихри магии, неожиданные следы, которые мгновенно исчезали. Порой он даже не бил – а перемещался, чтобы подставить врага под собственную инерцию, заставить ударить по стене, по камню, по иллюзии, от которой отскакивали тени.

Но этого было мало. Он чувствовал, что мир ему открылся, но всё равно ждёт большего. И тогда, в мгновение между дыханиями, когда существо метнулось в очередной рывок – Андрей вдохнул, и вложил всю собранную ритмику движения в один шаг. Он оказался… Внутри него…

Костяной клинок в его руке вспыхнул. Не светом… А… Тьмой. Тьмой настолько плотной, как смерть… Как забвение… И кость его клинка, принявшая в себя демоническую сущность, вспомнила свою природу. С лязгом и вибрацией она изменилась – из острого кинжала в длинный меч, узкий, будто составленный из переплетённых позвонков. Его лезвие не отражало свет. Оно поглощало реальность. Удар. И существо рассыпалось в тишине, не издав ни звука, будто вырезанное из существования.

Остался лишь серый, высушенный скелет, хрупкий, как пыль, и тень на камне. А Андрей стоял, всё ещё держась за рукоять артефакта. Мир вокруг него снова дрогнул. Но уже не враждебно. А одобрительно. И парень понял, теперь это пространство – его союзник. А костяной меч – не просто оружие, а ключ, вырезающий путь в глубже.

А когда артефактный меч, пронизанный тьмой болью, поглотил последнее эхо существа, тишина вокруг сгустилась, стала густой, ощутимой, как влага, что липнет к коже. Андрей ощутил, как мир притих, словно снова ожидал чего-то. Парень снова замер, держась за рукоять клинка, и впервые услышал звук, который не был эхом – не был частью пространства. Низкий, глубинный гул. Словно сердце, бьющееся в скале.

Прямо перед ним, там, где мгновением раньше была гладкая каменная поверхность, начала расползаться сеть рун. Они вспыхивали одна за другой, медленно, ритмично, как вены, пульсирующие в теле титана. И в центре этой сети разверзлась трещина, которая тут же расширилась, с мягким щелчком разломав камень. И из глубины вышел свет. Мягкий. Леденящий. Слишком древний, чтобы быть светом. Он не освещал… Он обнажал саму суть. И теперь прямо перед Андреем открылся спуск. Ступени из нефрита и белого обсидиана, уводящие вглубь мира, туда, где, по ощущениям, сама ткань реальности пульсировала как живой нерв.

И он шагнул. Хотя каждый шаг вниз сейчас и отзывался весьма ощутимой дрожью во всём его теле. Но не от страха. От осознания. Здесь уже не проверяли навыки или волю. Здесь он чувствовал, как техники, что раньше просто подчинялись, начинают взаимодействовать друг с другом. Костяной клинок в его руке, теперь ощущался как часть его собственной сущности. А пространственная магия, вплетённая в его кровь, начала проявлять свои грани. А когда он в очередной раз шагнул вперёд, то почувствовал, что оставил старого себя позади, а следующий шаг сделал новый он.

На следующем уровне всё было… Тише. Но каждый камень, каждый изгиб поверхности был словно выточен под сознание. Здесь не было врагов. Здесь был отклик. И он понял – здесь техники обретают волю, и, если он достаточно силён, он сможет договориться с ними, как договорился с пространством…

………..

А в это время, совсем в другом месте… В то самое мгновение, когда чужак уже был по другую сторону портала, молодая женщина-маг прыгнула вперёд, ощущая, как портал готов закрыться. Она не успела даже осознать, что проскочила следом за тем самым загадочным бойцом в маске. Но когда пространство сомкнулось… Она рухнула на грубую плиту, пропахшую пылью и кровью.

Оглушённая от падения, она слегка приподнялась, и… Замерла на месте. Неожиданно для себя, она оказалась на том самом месте, откуда всё началось. Это была та самая платформа в алтарном зале подземелья перед входом в лабиринт, руины, разбросанные как кости древнего титана.

Но здесь не было больше тишины. Здесь шумели, рычали и топали. Монстры. Те самые, которых они не так давно так ловко обманули. И теперь эти твари разбрелись по территории руин, но как только одна из них заметила движение, его тревожный визг, резкий, ломающий воздух, поднял всех остальных.

Молодая женщина тут же вскочила, рефлекторно вытирая с лица пыль. Портал за её спиной уже исчез. И того, кто ранее спас её, в этом месте точно не было. Сейчас перед ней были охотники, что помнили… Что искали…

Она не пыталась сражаться. Так как врагов вокруг было слишком много. И слишком мало времени у неё. Так что она побежала. Молча. Быстро. Мысленно кляня себя за то, что так наивно поверила в то, что можно относительно спокойно добраться до останков настоящего Бога… Через рваные тропы и тени обломков. А за ней уже неслись звуки – гортанные, древние, голодные…

А в это время в глубине Лабиринта Андрей опускался всё ниже, и техники, вплетённые в его кровь, начинали просыпаться одна за другой. Некоторые – предлагали возможности. Другие – требовали цену. И путь, что лежал дальше, был уже не испытанием. А переплавкой его собственной сущности в нечто новое…

Он шёл по коридору, который не имел стен, потолка или пола – только расплывающиеся линии, похожие на трещины света в воде. Здесь он уже не чувствовал времени, не ощущал тяжести тела. Только сознание, пульсирующее вместе с тканью пространства, словно он стал чьим-то нервным импульсом, что скользит по спинному мозгу самого мира.

Спустя некоторое время он остановился. Так как почувствовал возросшее напряжение. Где-то вблизи, совсем рядом, возникла угроза, резкая, голодная, но ещё не проявившаяся. Словно сама тень намерения, затаившаяся в разрыве под реальностью. Он не видел её, но пространство уже знало об этом. И тогда, впервые, он не активировал технику. Он почувствовал, как она активировалась сама. Изнутри груди, от той самой кости, что теперь стала частью его скелета, прошёл медленный, но чёткий отклик – как будто кто-то открыл глаз внутри него.

И мир вокруг парня снова начал меняться. Не по его воле. По воле техники. Перед ним возникла изломанная структура. Не стена… Не портал… А именно искажение перспективы, которое начинало гасить импульс опасности, смазывать его следы. Пространство, словно желе, начало вибрировать в такт его напряжению, и с каждым ударом сердца Андрей чувствовал, что эта техника защищает его. Она не убивает. Она рефлекторно искажает мир, не позволяя врагу настроиться на его присутствие, отклоняя движение, искажая направление удара, запутывая само восприятие времени. А потом он услышал голос. Он не был произнесён, не пришёл извне. Он был мыслью, вспыхнувшей прямо в разуме:

“Если ты желаешь выжить, не ломай пространство. Стань им.”

Андрей закрыл глаза. Позволил ощущению растечься по телу. И в это мгновение он исчез с глаз того, кто готовился на него напасть. И это существо – многоглазая тварь, уже выползающая из тени за гранью платформы, ухватило только пустой воздух. Пронеслось сквозь ложное отражение. Промахнулось… Потом завыло от боли, так как банально в прыжке, со всего разгона, врезалось в стену. Но оно так и не поняло того, куда исчезла её цель.

А Андрей уже стоял на самом верху платформы, выше этого существа, с другой стороны. Но для мира он теперь звучал иначе. Как будто пространство его защищало, не как мать, а как контракт… Как часть себя… Теперь он знал. Эта техника – живая. Она не управляется приказом. Она откликается на опасность, как мышца на огонь. Но если правильно научиться влиять на её ритм, он сможет не только исчезать. Он сможет создавать зоны искажения, в которых любой удар, любое заклинание – будет опаздывать, гаснуть или исчезать вовсе.

Мысленно хмыкнув своим догадкам, он сделал новый шаг. И не почувствовал касания земли. Он был между… Внутри… В ритме… Он не стал сильнее. Он стал невидимой переменной в уравнении пространства.

Спустя всего лишь один удар сердца, парень стоял в тени арки, за которой располагался пустой, едва освещённый зал. То ли древний зал ожидания, то ли забытая арена. Камни здесь были стертыми, словно время точило их не веками, а чужими шагами, миллионами раз, снова и снова.

И сейчас Андрей не двигался. Он чувствовал приближение. К нему шли… Двое… Оба массивные, в плотных хитиновых доспехах, с изогнутым оружием, больше похожим на костяные серпы. Это были воины чуждой ему расы. Вероятно, какие-то… Местные… Они явно охраняли проход, к которому парень всё же приблизился, и уже заметили его присутствие.

А когда они подошли достаточно близко, один из них сделал резкий выпад. Быстрый, по дуге. Не просто рубящий, а разрывающий воздух, оставляя в нём вибрацию. Мгновение – и лезвие его серпа должно было пройти сквозь тело Андрея. Но в этот момент он не увернулся. Он вошёл в карман искажения.

Мир дёрнулся. И движение врага, как будто погружённое в мёд, замедлилось. Само оно не стало медленным, это его собственное восприятие стало другим. Мир вокруг Андрея отклонился, всего лишь сместившись на пару мгновений в сторону. Он видел движение, но как бы не здесь. И в этой нестыковке – движение не достигло цели. Клинок противника прошёл сквозь воздух, а Андрей уже стоял в другом углу зала, вытянутый, словно его фигура осталась тенью позади. Явно ожидая чего-то подобного, второй напал с фланга. Но Андрей вложил импульс в пространство:

“Согнись. Замедлись. Притворись.”

И воздух между ним и врагом помутнел. Это был не дым, в его понимании, а именно искажение, едва заметное зрачком глаза. Противник вбежал в него… И… Вдруг запнулся, сжал собственные плечи, будто попал в воду.

В этот момент Андрей шагнул вперёд. Мир перед ним дрогнул, и сам отклонил его шаг в сторону – как если бы платформа повернулась. Удар костяного меча рассёк воздух, и в следующий миг противник отлетел вбок, вылетев из зоны искажения – оглушённый, дезориентированный, уязвимый.

Теперь он точно знал, что искажение – это не защита. Это ловушка. Мираж в ткани мира. Слой, в котором действия теряют предсказуемость. Он мог оставить след, и когда враг наступал – пространство откликалось заранее. Он мог предугадать намерение, и лабиринт сам искажал вражеский вектор движения. И главное, эти карманы держались не на энергии, а на синхронизации. Чем тише он двигался, чем точнее были его собственные мысли, тем глубже было такое искажение.

Первый из нападавших рванул прямо в него, выпустив волну дробящей энергии. Слишком быстро. Слишком грубо. И тогда Андрей не стал уворачиваться. Он вплёл шаг в пространство и создал петлю искажения перед собой. Этакий тонкий “мешок” в воздухе, наполненный замедлением. Волна ударила в него и… Исчезла, рассыпавшись, как брошенная вода в песок.

А Андрей шагнул вперёд, и нанёс удар точно в горло врага. И… Мир затих… Искажения стянулись назад, словно дыхание, уходящее в лёгкие. Андрей стоял на прежнем месте. Но теперь он чувствовал, что пространство не просто защищает. Оно может быть оружием. Он начал танцевать не в ритме мира – а в своём собственном ритме, к которому реальность подстраивалась.

Сейчас он стоял посреди внутреннего круга, древнего святилища, углублённого в чёрный камень. Здесь не было света, не было звуков, только пульсация самого лабиринта. Невидимая, но ощутимая. Каменные обелиски по краям были покрыты рунами, от которых исходило еле заметное давление, напоминающее удерживаемый вздох.

Андрей опустился на одно колено и приложил ладонь к земле. Он не искал энергии. Он искал совпадение. Резонанс. Пульс его сердца. Вибрации меридианов. Ритм воздуха в лёгких. И – пространство. Оно не поддавалось. Словно снова наблюдало. Словно снова ждало. И тогда он отказался от команды. От воли. От контроля.

Он расслабился, будто бы растворился в себе. И позволил сознанию развернуться наружу, не как оружие – а как слушающий орган. Тишина уплотнилась. И в ней раздался еле слышный щелчок. Не звук, но сдвиг. Как будто что-то в пространстве соединилось правильно, как будто в замке внутри лабиринта кто-то провернул ключ. И тогда он ощутил, как вокруг него начинает формироваться купол, не физический. А купол обострённого восприятия, похожий на медленно вращающийся вихрь из слоёв времени, давления и искажённой инерции. Поле искажения снова родилось. Не всплеск. А полноценный стабильный контур.

Пространство внутри купола начало жить по другим правилам. Шаг туда – и враг замедляется. Магия, пущенная извне – сгибается, теряя траекторию. Даже звук, проходящий сквозь него, становился приглушённым, тусклым, словно из другого мира. А внутри – всё было тише, но для Андрея – чётче, быстрее, ближе. Он медленно и вдумчиво сделал круг по краю поля, чувствуя, как оно движется за ним – не как плащ, а как расширение сознания, всё вокруг словно втягивалось в него, и он мог откликаться на угрозы до того, как они возникнут.

Теперь он знал ещё и то, что это не защита. Это переплавка пространства. Не временное искажение, а персональная реальность, где он – центр координат, а всё остальное – всего лишь ошибка… Отклонение… Вторжение… И новое испытание не заставило ждать.

С потолка святилища сорвалось нечто – тонкое, паукообразное, безглазое, но быстрое, как мысль. Оно не спустилось… Оно рухнуло, словно капля ночи, и ударило в него целым каскадом конечностей. Но как только оно пересекло границу поля, его движения смазались. Каждое касание воздуха отдавалось в теле, а каждый рывок запаздывал.

Андрей же всё также не двигался с места, на котором стоял в тот момент. Он просто подставил клинок, и существо само налетело на лезвие, не успев даже изменить траекторию. Оно исчезло так же, как появилось. Молча… Распавшись, словно пепел в безветрии. А поле – осталось. Живое. Глубокое. Слушающее. И Андрей понял, он больше не просто гость в лабиринте. Он – один из его активных элементов.

Потом он сидел на выступе у стены из лилового камня, покрытой мозаикой древних символов. Под ним располагалась глубокая трещина, уходящая в темноту, откуда поднимался тёплый туман, пропитанный магией и железом. Вокруг – тишина, словно весь этот участок Лабиринта уснул, предоставив ему возможность не сражаться, а слушать. Поле искажения ещё не исчезло. Оно жило вокруг него, медленно вращаясь, пульсируя как второй пульс его собственного тела, как сфера смысла, которую можно было вытягивать, сгущать, разрывать и сплетать.

Андрей снова закрыл глаза. И попробовал согнуть её. Сначала поле сопротивлялось – как вода, которую пытаешься сжать. Но он вложил не силу, а идею, направляя не тело, а мысль:

“В этом направлении – отражай. В этом – замедляй. Там – захватывай.” – И пространство шевельнулось. Сначала он сосредоточился на левой стороне. Там, где в бою чаще всего прорывались удары. Сгусток искажения уплотнился, завибрировал и выгнулся, как щит. Тонкий, невидимый, но чувствовавшийся – как гравитационное стекло, отталкивающее всё, что приближалось.

Андрей поднял камешек и бросил его – тот коснулся зоны и отлетел обратно, словно столкнулся с пружинистой преградой. Щит работал. И не просто блокировал. Он поглощал импульс, а затем возвращал его назад.

Затем он сосредоточился на другой стороне поля, мысленно "вжимая" искажение в землю, сплетая из него нечто вроде воронки. Он запрограммировал её на реакцию:

"Как только что-то войдёт – схлопнись.”

Ловушка получилась не мгновенной, но очень и очень… Голодной. Она всасывала движение, запутывала импульс, и удерживала внутри. Ненадолго, но этого хватало. Он почувствовал, как из одной из щелей выползла новая тварь. Трёхногая, с пастью сбоку и костяными копьями на плечах. Слегка осмотревшись по месту, тварь рванулась на него – и попала прямо внутрь ловушки. Искажение сомкнулось. Тварь застыла, её ноги задрожали, а движения стали неестественными – будто она двигается во времени, которое больше не совпадает с её телом. Но Андрей не стал ждать развязки. Он метнул импульс – и пространство отбросило существо вбок, словно плевок из реальности.

Но самым опасным оказался третий элемент. Он попробовал создать зону, в которой магия отражается. Не гасится. Не замедляется. А возвращается к источнику удара или воздействия. Это было куда сложнее. И даже опаснее. Требовало идеальной точности. Он вплёл технику в кольцо, натянутое над поверхностью пола. Проверил, вложив слабый магический импульс.

Импульс прошёл, и… Вернулся назад… Сильнее. Глубже. Острее. Он знал, что теперь поле – не просто покров. Это арсенал. Это арена, которую он носит с собой. Где он режиссёр пространства. Господин инерции. Хозяин ошибки. И теперь все те, кто вступит с ним в бой, будут сражаться не с ним, а с искажённой реальностью, в которой каждый их шаг – ловушка, каждое магическое плетение – обратный удар, каждая мысль о победе – уже полное поражение.

Только после этого он вошёл в зал – широкую впадину, стены которой были из чёрного кварца, а потолок терялся в глубине искрящегося мрака. Здесь не было привычной тишины. Здесь его уже ждали.

Сначала он почувствовал присутствие. Затем – волну магии. И наконец – запах крови и озона. Перед ним, у другой стены, стояли пятеро. Трое людей, и двое демонов. Каждый – в иной броне, с иным стилем движений. Они не говорили. Они уже знали, с кем сражаются. Их глаза были… Пустыми. Но жаждущими. Не враги. Не просто бойцы. Оценщики. Первым рванул вперёд огромный демон с горящими белыми глазами и топором, иссечённым рунами. Его удар был направлен прямо в лоб. Мгновенно.

Андрей тут же вошёл в искажение. Щит-отклонение развернулся, и топор этого демона ударил по воздуху, сорвав вихрь из разорванной реальности. Но демон не остановился – вторым ударом он пробил саму почву.

Но парень уже плавно шагнул назад, и тут же развернул карман отражения, и выпущенное одним из магов плетение огненного копья, ударило в карман, а затем вернулось по дуге, вонзившись в плечо демона. Тот взвыл и заревел, но уже было поздно. Следом в дело вступила девушка в пурпурной мантии, видимо маг Крови. Её руки плели сеть, которая расползалась по воздуху, пытаясь дестабилизировать ауру Андрея.

Он замедлил поле с одной стороны – и всё её плетение внезапно застыло, словно вросло в вязкое пространство. А он в это мгновение переплёл поле и отразил её собственную волну крови обратно в тело. Она закричала. Затем вспыхнула, видимо сжигаемая изнутри своей собственной силой, и рассыпалась, как пепел.

В это время в дело вступил маг Иллюзий. Он появился сзади. Не почувствовав его шагов, Андрей только по искажению увидел, что воздух позади него странно задрожал. Он создал круговую ловушку, и иллюзионист попал в неё сам, пойманный в петлю пространства, где каждый его шаг начинал повторяться, а тело – рассыпалось в матрёшку из себя самого.

Четвёртый и пятый атаковали одновременно. Один – человек, с вихревой техникой, разрывающей ритм. Другой – демон с пространственным взрывом, создающим резонансные волны, разрушающие кости.

Андрей распустил поле, разделив его на отдельные нити. Они скользнули под ногами врагов, создавая псевдо-поверхности и ложные точки касания. Пространство стало лабиринтом в лабиринте.

Демон атаковал, но… Ударил в свою же проекцию, а вихрь второго мага пронёсся мимо, словно сам испугался собственного желания нанести вред человеку. И в этот момент Андрей закрыл поле. Собрал его. Сжал. И опустил вниз – как домкрат, сбрасывающий реальность.

Раздавшийся от этого взрыв не был светом. Он был тихим ударом в саму ткань мира. И все его, пока ещё оставшихся в живых, четыре противника исчезли. Он остался один. Только тогда, когда пыль осела, он подошёл к месту, где стояли враги. И не обнаружил ни крови, ни останков. Только вдавленные в камень контуры, словно отпечатки теней.

И в центре этой площадки парень обнаружил… Знак. Та же руна, что была сейчас на его коже, и той самой кости, что проникла в его собственное тело. Та же руна, что впервые загорелась на плите в первой зоне лабиринта. Испытание пройдено. Искажение признано. Подтверждено соответствие. Доступ к следующей стадии – открыт.

Осознав всё это, он некоторое время просто стоял в тишине. Так как понял, что те пятеро врагов, которых он фактически только что победил – не были реальны. Они были созданы самим лабиринтом, на основе его страха… Его ожиданий… Его памяти о сильнейших врагах, которых он мог встретить. И если бы он действовал по шаблону, то точно бы проиграл.

Потом он обернулся – и увидел, как стена за ним раздвигается, открывая путь в новое пространство, где уже не рефлексы, а именно его воля будет проверяться…