Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Соавторы: Иван Шаман,Павел Смородин,Сергей Измайлов,Тимофей Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 98 (всего у книги 340 страниц)

Глава 11

В дверь постучали, и Йона выругался. Он быстро отыскал свои штаны и теперь пытался их спешно надеть. Искать рубашку не было времени, так что пришлось идти открывать дверь по пояс голым. Открыл он после очередного настойчивого удара.

На пороге стояли двое офицеров в форме с весьма озабоченными лицами. Эти точно не из его участка, так что ни имен, ни чинов он не знал. Все, что было понятно с ходу, так это то, что один постарше, а второй – полнейший новичок. Он выглядел явно встревоженным, судя по тому, с каким облегчением взглянул на инспектора и вернул на место пистолет.

– Офицеры?

– Добрый день, инспектор. Поступил звонок на пульт от ваших соседей, – слегка смущаясь, начал тот, что выглядел старше.

– Простите, я что-то нарушил?

– Нет, сообщили о… как бы…

– Давайте, удивите меня.

– Соседи утверждают, что слышали звуки длительной борьбы и, возможно… э… пыток.

Йона расхохотался. Ситуация казалась просто абсурдом и потому смешила. Утерев слезы, Камаль открыл дверь шире, показывая, что ему нечего скрывать.

– Позволите, мы пройдем? Сигнал поступил на пульт, так что от нас могут потребовать детальный отчет. Сами понимаете, господин инспектор.

– Конечно, проходите. Осмотритесь – мне нечего скрывать.

Констебли осторожно вошли внутрь его жилища и принялись все осматривать. Разгром, конечно, присутствовал: по всему дому валялась одежда, показывая примерную траекторию того, как процесс перетекал из комнаты в комнату. У входа стояла наклоненная набок тумбочка. Ух ты, да они с Ирмой как-то сшибли тумбочку и не заметили.

– Ты там где? – послышался голос Галарте из спальни.

– Простите за вторжение, мэм, – проговорил старший полицейский и осторожно вошел в комнату.

– А?

Ирма картинно повернулась к говорящему, и одеяло, накинутое сверху, сползло вниз. Парнишка оказался явно не готов к тому, что сегодня увидит сиськи, да еще и такие отличные, так что разом онемел и отупел. К счастью, напарник вовремя сообразил, что тут явно все не так, как показалось соседям. Он быстро вывел мальчишку на воздух и принялся долго извиняться. Йона в очередной раз поржал, а затем быстро подписал стандартный бланк отказа от претензий.

Вернулся в кровать он через пару минут, все еще улыбаясь.

– Что им надо было?

– Соседи решили, что я тебя тут убиваю или пытаю. Хотя кто еще кого…

– Ой, да прекрати, самому же понравилось.

– Понравилось-то – это да. Вот только теперь и в этом участке будут ходить легенды о моей половой силе.

– Надоела половая сила?

– Надоело быть легендой.

– Ну… тут я тебе не помощник. Я либо по ублюдкам, либо по героям. Истории в стиле социального реализма это в «Вестник».

Она не врала. За все время их знакомства Йона ни разу не мог вспомнить случая, когда Галарте написала бы простой очерк об обычном человеке. Ей это просто неинтересно. Она предпочитала врываться в обыденность читателей с леденящим ужасом или с невероятной храбростью. Собственно, благодаря ее работе они и познакомились.

Военный корреспондент Ирма Галарте прибыла в расположение Северной группировки войск в самом начале войны, где-то в середине февраля 1434 года. В штабе она ткнула носом пару ответственных лиц в редакционное задание и начала собирать слухи, расспрашивать особенно болтливых, а затем составлять из этой череды врак и бахвальства хоть что-то похожее на нормальные истории. Собрала она десяток, вот только цензура не пропустила большую часть. То ли слог у нее был особенно едким тогда, то ли сыграл тот факт, что тема воровства на самом напряженном участке фронта могла всколыхнуть народ в тылу. Так или иначе, но военная цензура пропустила всего два очерка. «Стальной ответ» и «Потеряшки».

О чем повествовал первый очерк, Йона не помнил, второй же не любил. Галарте собрала все небылицы про третью отдельную диверсионно-разведывательную группу, именуемую Потеряшками, и изложила как неопровержимый факт. Особенно много она сочинила про некого сержанта К., командовавшего этими крутыми и безбашенными ублюдками. Еще больше пикантности истории добавляло то, что за все время в лагере она так и не встретила никого из третьего ДРГ. За все четыре года войны Галарте пересекалась с Йоной и его группой раз восемь, но так и не смогла записать нормальное интервью. Все восемь раз оно либо шло не по плану, либо срывалось. Гутты, чтоб им сгореть, делали все для этого.

Ирма улыбнулась и запустила пальцы в волосы любовника.

– Сержа-а-ант, – протянула она.

– Что?

– Расскажешь что-нибудь?

– Сама понимаешь, что не могу. Если хоть слово всплывет в твоей статье, то меня снимут с дела и, может, даже уволят. А с Раддом ты договариваться не захочешь.

При упоминании начальника Галарте состроила недовольную мину.

– Хотя бы намекни. – Варра постаралась выглядеть как можно более невинно. – История стоит того или это очередной проходняк?

– Пока не знаю, – произнес Йона многозначительно, но, чтобы не сильно расстраивать Ирму, добавил: – Я еще сам не понял, но похоже на что-то печальное.

– Ночной налет как-то связан с прошлыми ограблениями Теней?

– Похоже, что да. Но если мое имя появится в завтрашнем номере, то я тебя убью. Поняла?

– Не первый день работаю, малыш. Твое имя не выдам даже под пытками.

– Ага. Голову тебе отрублю, сожгу в крематории и перемешаю с известью и солью.

– Ого, как много ты знаешь про меня. – В глазах кровопийцы появилось что-то звериное. – Ладно. Предлагаю сделку.

– Слушаю.

– Эксклюзив от тебя. Без имен, без дат. Простой рассказ с подробностями.

– В печать уйдет…

– Когда вы посадите всех ублюдков. Ну или перестреляете.

– Мы далеко не всех бандитов убиваем.

– Конечно, только по твоим делам самый большой процент людей, убитых при задержании.

– Случайность.

– Конечно, – Ирма расхохоталась. – Простая случайность, что ты выезжаешь на самые опасные дела.

– Да думай что хочешь. Но ты меня услышала: хоть строчка в новостях со ссылкой на меня, и можешь искать другого осведомленного друга, а заодно и хорошего душеприказчика.

– Без него я в свет не выхожу. Погнали!

Журналистка кивнула, а затем уселась поудобнее, готовая слушать, выбившаяся из-под одеяла грудь немного отвлекала, но Йона быстро пересказал ей все события вчерашнего дня. Говорил он, стараясь не рассказывать все слишком уж подробно, но Галарте недаром зарабатывала себе на хлеб. Она как будто знала каждый срезанный инспектором угол и, подобно питбулю, намертво вгрызалась в недосказанные моменты. Таким образом, через пару минут расспросов она стала, пожалуй, третьим по осведомленности гражданским человеком в городе. Вторым, само собой, можно считать Нелина.

Обмолвился Йона и про предположение об участии кого-то из его ребят.

– Сможешь мне достать информацию по моим парням? – спросил инспектор. Отыскать информацию о бывших сослуживцах он мог бы и сам, вот только все могло утечь куда не следует. Если Радд узнает о возможном конфликте интересов, то он точно снимет Камаля с дела. А без него все точно пойдет ни шатко ни валко. Йона здраво смотрел на свое положение в участке, он – нужный, но далеко не самый главный механизм карательной машины. Да, без него дело не встанет намертво – тот же Вацлав Гаусс, хоть и запойный алкаш, но в минуты трезвости умеет работать не хуже него.

Так или иначе, но с запросом в паспортный стол спешить не стоит, а лучше напрячь Ирму – пусть отрабатывает возможную сенсацию.

– Не только смогу, но и сделала это уже, – варра улыбнулась своей самой хитрой улыбкой.

– Зачем?

– Если ты вдруг забыл, то в следующем году будет десять лет с операции «Ледокол».

– Забудешь тут.

– Хотела написать очерк про то, как сложились судьбы людей, участвовавших в деблокировании третьего Северного фронта.

– Переходишь на крупную форму? Там многотомник можно написать.

Высказывание было вовсе не преувеличением. На четвертом году войны гутты смогли хорошенько огрызнуться, зажав в клещи ударную группу генерала Маркберга. Старый, опытный генерал слишком растянул фронт, так что внезапный встречный удар смог его рассечь. Большая часть войск смогла уйти из котла, вот только сам Стальной Генрих и наиболее боеспособные части оказались отрезанными и медленно истреблялись.

Операция «Ледокол» стала последней, в которой Йона с ребятами смог поучаствовать. Замысел казался тогда прост и гениален: пройти по едва схватившейся реке в тыл к гуттам и вырезать весь артиллерийский расчет. Седьмой драгунский полк, которым зачем-то усилили артиллеристов, тоже бы неплохо пощипать. Ублюдки в самом начале войны вырезали под корень дэвскую деревеньку, и единственный выживший в той бойне жаждал крови. Оказавшись без правого фланга, противник не смог бы нормально удержать котел, и ребята смогли бы прорваться. Идеальный план, который они сорвали. Чертов Яни не смог тихо убрать часового, гарнизон поднялся по тревоге и «трешке» пришлось прорываться с боями через минное поле. Маркберг смог вырваться с тяжелейшими боями, будучи уже тяжело раненным.

И вот об этой катастрофе Галарте хотела написать.

– Многотомник – не мое. Может, лет в двести рискну, когда все участники событий отправятся в могилу. А так я хотела оседлать свою победоносную лошадь.

– Вот кто я для тебя?

– Ну, не надо строить из себя оскорбленную невинность, сержант. Ты не девочка, а я не уговариваю тебя отдаться. Так что, слушать будешь?

– Да, – Йона коротко кивнул. Не хотелось показывать заинтересованность, но ему и вправду хотелось послушать, как сложились дела у его парней.

Варра тяжело вздохнула.

– Вы ошиблись. Твои ребята тут ни при чем. Если хочешь, пришлю все документы, которые нашла.

– Буду не против. Только присылай не на работу, лучше сюда или на адрес Нела.

– О… этот старый ублюдок еще жив. Приятно знать. Живет там же?

– Да.

– Хорошо, займусь этим с утра. А теперь давай спать, а то ты меня измотал, дорогой.

– Измотаешь тебя…

Глава 12

Она ушла под утро, оставив после себя аромат духов на подушке и половину кофеварки.

В сердце тлела робкая надежда, что Галарте поймала попутку или взяла такси, а не упорхнула в рассветное небо, перекинувшись каким-то рукокрылым чудищем. Соседи тогда точно попросят его съехать к чертовой матери. Или, что вероятнее, заколотят двери и окна и подожгут его квартирку. И плевать, что он полицейский. Спит с варрой, значит точно дурак.

С кухни доносился приятный терпкий аромат свежего кофе. Судя по запаху, он находился в том состоянии, когда все еще приятно пахнет, но уже не такой горячий, чтобы сжечь к чертям пищевод.

Нужно поспешить.

До времени, когда напиток остынет и превратится в горчащую черную бурду, оставалось всего ничего. Йона прошлепал на кухню в одних штанах от пижамы, налил небольшую кофейную чашку практически до верха и осушил махом.

Старый приятный вкус.

Память услужливо подсказала, что кофе тоже был подарком от Ирмы. Она подарила целый мешок в пять килограмм и с тех пор, когда оставалась у него на ночь, выдувала не меньше двух чашек каждое утро.

Йона никогда не разбирался ни в сортах, ни в степенях обжарки. Все, что ему нужно, – кофеин. За четыре года войны он успел привыкнуть к нему. Бодрящий, как удар коленом по яйцам. Когда ты целыми днями борешься за жизнь, побеждает, как правило, тот, кто не спит.

Инспектор прошел в ванную и быстро смыл с себя остатки сна. Тело все еще страдало от недосыпа, постепенно переходящего в хронический. Напиток очень быстро взбодрил.

Камаль мысленно вернулся в прошлый вечер.

Получилось очень даже неплохо. Иногда все-таки хорошо, что Ирма нечасто у него остается – не успевают привыкнуть друг к другу.

Стук в дверь был короткий, уверенный и незнакомый. Йона быстро прошел к двери и открыл.

– Не ждал тебя так рано, – бросил он, не глядя и судя по отсутствию едких комментариев, ошибся.

Офицер д’Алтон стояла на пороге и явно пребывала в растерянности.

– Тебя я точно не ждал, – чтобы как-то исправить ситуацию сказал инспектор и пропустил девушку внутрь. – Где этот проходимец?

– Прошу прощения, – чуть ли не пискнула она, явно смутившись. – Не могли бы вы одеться.

Йона взглянул на себя со стороны: стоит тут на пороге в одних только штанах перед совсем еще девчонкой. Хорошо хоть, он успел принять быстрый душ, царапины от ногтей это, правда, не уберет… но куда ж деваться. Внезапно он поймал ее робкий взгляд, девчонка украдкой рассматривала его татуировки.

Она не была первой, так что инспектор знал примерный маршрут: защитное плетение на руке, руны охраны на плече, печать света у самого сердца, а ниже мелким шрифтом и явно рукой другого мастера нанесен «отказ от реанимации».

– Ладно, – хмыкнул инспектор и пошел за своей одеждой. Послышались звуки открываемого шкафа, а затем он громко крикнул: – Где этот проходимец?!

– Сказал, что будет ждать вас в машине вместе с офицером Оберином.

– А ты чего, вытянула короткую спичку?

– Я… просто…

– Понятно. Ладно, любопытство – это нормально.

Инспектор вышел уже наполовину готовый в путь. Заметив подчиненную, он картинно развел руками:

– Ну, вот так я и живу. Разочарована?

– Э… – признаваться, что она и правда разочарована, не хотелось. Так что Мари выбрала оптимальный ответ и промолчала. Мысленно она представляла жилище героя Стерферской мясорубки как минимум в два раза больше. Вместо этого ее встретили едва ли средние по размеру апартаменты.

Мари не была избалованной. Да, она родилась в богатой семье, которая никогда ни в чем не нуждалась, но это не значило, что каждая ее прихоть исполнялась. Отец считался всеми консерватором не только по политической принадлежности, но и по характеру. И это действительно так. Никому из своих детей он не делал поблажек и не спускал с рук ошибки. Государственный обвинитель оставался таковым и дома.

Но даже с таким воспитанием Мари находила эту квартирку какой-то тесной и маленькой, почти пустой и совершенно голой. Складывалось ощущение, что инспектор когда-то давно случайно оказался тут и решил остаться переночевать.

Выходили они молча. Йона просто не знал, о чем говорить с д’Алтон, так что та взяла инициативу в свои руки.

– Вы сказали, что сделаете из меня нормального полицейского.

– Да.

– А сейчас я…

– Зеленая, – ответил инспектор, не глядя на нее, все внимание он уделял в этот момент замку.

– Я не зеленая.

– Хорошо, – согласился Камаль внезапно дружелюбно. – Хочешь тест? Готова поставить деньги на свой опыт?

– Сколько? – спросила девушка со злостью в голосе.

– Полную крону. Больше не возьму.

– Три, меньше нет.

– Забыл, что ты богачка, – инспектор ухмыльнулся, поняв, что шпилька угодила точно в цель. – Хорошо, три так три. Мне деньги не лишние. Ставишь?

– Условия?

– Заметила мои татуировки? Их пять, перечисли – и можешь забирать свою гору золота.

Йона не врал про гору.

Столкнувшись с трудностями восстановления экономики, центральный банк придумал великолепный ход: они выпустили в обращение огромное количество новых банкнот. По сути, это были не деньги в полном смысле, а долговые векселя под погашение. Векселя эти, по замыслу авторов, выдавались на руки производственникам, рабочим и прочим бедным слоям населения. Вот только никто не учел, что, когда твоя экономика разучилась делать хоть что-то, кроме снарядов, последнее дело – это печатать валюту. Очень скоро инфляция превратила новые доры, или дуры, как их прозвал народ, в кучу резанной бумаги. Старые кроны, оставшиеся при этом в обращении на внешнем рынке и по которым можно хоть что-то купить, взлетели в цене в десятки раз.

– Их точно пять? – с недоверием спросила Мари.

– Да. Любую мою подружку спроси. Все подтвердят. Назовешь все пять, значит из тебя получится нормальный полицейский.

Девушка прикрыла на мгновение глаза, вспоминая.

– Запястье, – начала перечислять она. – Геометрический узор черного цвета. Похож на браслет или что-то типа того.

– Защитное плетение. Называется «Волнолом». Найдешь в атласе татуировки Бергера в разделе про медиаторов. Знак должен гасить выплеск энергии, когда я рассеиваю душу. Некоторые парни со Зверинца пытаются бить что-то похожее, типа «Они видели смерть». Иногда можно спутать с нормальным «Волноломом». Выучишь, чтобы не путать мокрушника и нормального медиатора.

– Хорошо.

– Первая есть, давай дальше…

– Черное солнце с лабиринтом внутри на плече.

– Охранный знак. Только это не лабиринт, а закрученное по спирали руническое письмо. Наносится при регистрации медиатора. Знак не должен дать душе забрать контроль.

– Душа такое может?

– Человеческая? Не каждая. Для этого нужен черный исток, как у медиатора вроде меня. Ну или кого-то посильнее, не ранжированные ребята так не могут – силы не хватает. Д’эви растворяются практически сразу, про варр и остальных – не знаю.

– Вы можете управлять людьми?

– Я тебе только что это и сказал. В этом и суть черного истока, мы можем не только видеть мертвецов, как белые клирики, но и проводить с ними манипуляции. Есть два типа воздействий: классическое и уникальное. Классический призыв могут сделать все медиаторы, а уникальное воздействие… Ну, оно… уникальное, как бы смешно это сейчас ни звучало. В зависимости от силы и глубины истока медиатор может разное, у каждого своя особенная сила, так что в учебниках про это не пишут.

– И у вас?

– Да, но мы отвлеклись – давай дальше.

– Печать света.

– Хорошо. Третья.

Мари напряглась. Решительность ее постепенно сходила на нет.

– Ч-черт. Надпись. Считается?

– Считается, если скажешь, что там написано.

– Это не честно.

– Давай.

– Не помню. Что-то по поводу смерти.

– «В случае смерти отрубить голову и засыпать тело известью». На нашем жаргоне называется «отказ от реанимации». Стандартная практика для всех, кто умеет общаться с той стороной.

Незаметно для себя Мари поняла, что они оказались возле машины. Инспектор распахнул перед ней дверь и с легкой издевкой спросил:

– Пятую назовешь?

– О… вы поспорили, – д’эви заметно оживился. – На сколько?

– Ты такие деньги только во сне увидишь, – отшутился инспектор и закрыл за собой дверь.

– Ага, только мне снятся по ночам совершенно не деньги.

Машина тронулась и вклинилась в едва живой утренний поток машин. Пройдет от силы час, и город превратится в настоящий кошмар. Нелин же не унимался. Мари уже заметила, что помощник инспектора был не только демонстративно груб и саркастичен, но еще и до ужаса азартен.

– И сколько назвала? – вернул он стихший разговор в прежнее русло.

– Четыре, – одновременно ответили Камаль и д’Алтон.

– Ну тогда сдавайся, Куколка.

Насмешка так сильно взбесила девушку, что она метнула в направлении нелюдя убийственный взгляд. Тот не впечатлился, а только расплылся в улыбке.

– Вообще, это… – начал говорить Оберин, но Нел тут же оборвал его речь коротким приказом замолкнуть и держать руль.

– Называешь пятую или деньги на бочку? – Д’эви буквально светился от счастья. В кои-то веки продул в пари не он.

– Нет, – отрезала девушка.

– Что нет?

– Я не готова назвать, но и проигрышем это я не считаю.

Камаль расхохотался.

– Хорошо, дело твое. Срок тебе год, не назовешь за год – с тебя три марки. Кенни не подсказывать!

– Да я и не собирался.

– Собирался, по роже твоей ушлой вижу. Куда мы хоть едем-то?

– Доктор тебя потребовал, – вместо водителя пояснил помощник. – Сказал, что есть нестыковочка.

– В смысле?

– Вот тебе и расскажет. Я же тут на правах говорящего зверька. Этот, – Нел указал на Оберина, – водитель, а Куколка такая зеленая, что та трава в парке. В общем, без тебя никак.

Инспектор тяжело вздохнул.

– Нелин?

– Чего?

– Я уже говорил, что тебя ненавижу?

Глава 13

Офицер Оберин был водителем от бога. Перехваливать Кенни не хотелось, но Камаль признавал, что парнишка отлично водил. Он словно провел за баранкой большую часть жизни, лавируя между юркими велосипедистами, наглыми пешеходами и другими гробами на колесах. Когда Йона садился к нему в машину, то полностью ему доверял, так что, когда он в очередной раз взглянул в зеркало заднего вида и нахмурился, Камаль почувствовал, что дело пахнет чем-то неприятным.

– Инспектор, кажется, у нас хвост, – спокойно произнес он, стараясь не выдать ни одной эмоции на лице.

– Уверен? – Йона подался чуть вперед, чтобы в боковое зеркало стала видна дорога.

– Вот та красная машина позади едет за нами от самого вашего дома.

– Ты не ошибся? – голос Нелина стал серьезен и утратил все нотки скептичности.

– Держатся в двух-трех машинах позади, на одном из светофоров рванули за нами не из своего ряда.

Говорил Кенни это настолько уверенно, что оспаривать выводы не хотелось. Осталось понять, кому так сильно захотелось нырнуть в эту яму с проблемами. Камаль поглядывал в зеркало на указанную машину. Похоже, что тут новичок был прав и за ними точно следят. Вариантов оставалось немного.

– Оторваться сможешь? – спросил инспектор спокойно.

– Да, но придется похулиганить.

– Давай.

– Я бы на вашем месте пристегнулся.

Сказал он это таким тоном, что спорить не возникло желания ни у кого. Даже склочный и едкий д’эви последовал совету и пристегнулся. Мари, сидевшая рядом с инспектором и не произнесшая ни слова, вжалась в кресло и вцепилась пальцами в обивку. Йона посматривал на нее украдкой, стараясь определить, что именно сейчас у нее на душе. Он собирался сказать что-то ободряющее, но не успел.

Оберин резко вдавил педаль газа в пол, и их старенький «Колберн» рванул вперед. Движок у них под капотом отличный, так что от рывка всех сидящих буквально вдавило в сиденья. Машина позади попыталась быстро перестроиться в другой ряд, но ехавшая в том ряду другая машина не дала это сделать.

Кенни слегка улыбнулся и переключил скорость. Авто почти летело на полупустой дороге, лавируя между немногими легковыми и грузовыми машинами. Преследователи теперь отставали сильнее, но все еще висели на хвосте. Было непонятно, что у них под капотом, но их машина показывала себя очень даже хорошо – отрыв постепенно сокращался.

Что за мысли в голове у водителя, неясно.

– Ага, щас вам, суки. – Оберин заметил, что преследователь как-то уж сильно ускорился.

– Кенни! – голос Нелина показался слегка напуганным.

– Я знаю, что делаю. Уйдем через Паласс драйв.

На этих словах он резко дернул ручник на себя и вывернул руль. «Колберн» сорвался в занос. Йону вжало в дверь, сидящая рядом Мари вскрикнула и полетела на него. Только Нелин оставался практически безэмоционален, хотя опыт подсказывал Камалю, что тот сейчас либо беззвучно орет, либо молится. Машина буквально влетела в поворот и каким-то чудом ни в кого не врезалась.

Кенни быстро отпустил ручник и выправил курс. Маневр точно оставил преследователей в шоке, но офицер не сбрасывал скорость. Пролетели на красный, собрав все возможные ругательства в свой адрес и гул автомобильных гудков. Машина превратилась сейчас в настоящий снаряд, вот только снаряд теряет скорость со временем. Они же только разгонялись.

– Тормози, придурок, трамвай! – Нел собирался что-то сделать, но не успел.

Впереди справа и слева уже ехали два трамвая. Раздался оглушительный звон, один из водителей потянулся к тормозу, чтобы не влететь в сумасшедшую легковушку. Внутри же нее все разом заорали: Йона, Нел и Мари в ужасе, а Оберин орал что-то воодушевляющее. Машина разминулась с отбойниками буквально в дюймах.

– Теперь точно оторвались, – спокойным голосом произнес водитель и встроился в тихий поток на Паласс драйв.

– Угу, молодец, – произнес спокойно д’эви, притормози вон у того столба.

Оберин подчинился. Он остановил машину и быстро заглушил двигатель. Нелин осторожно приоткрыл дверь и высунулся из машины. Как только он это сделал, тут же последовали короткие булькающие звуки, которые ни с чем не перепутать.

– Держи, – Йона протянул другу платок, когда того закончило рвать.

– Спасибо, – произнес он болезненно. – Потом отдам.

– Оставь. Так, а теперь ты. Выйдем на минутку?

Йона указал Оберину на тротуар. Подчиненный быстро отстегнул ремень безопасности и последовал за инспектором. Парнишка, конечно, на полголовы выше и весьма неплохо сложен, вот только по уровню подготовки он немногим лучше д’Алтон.

Удар он пропустил.

Кулак инспектора вышиб из него весь воздух разом. Лицо парнишки покраснело, и он болезненно согнулся.

– За что? – голос его стал каким-то сдавленным и обиженным.

– Ты дурак? – Йона был просто вне себя. – Похулиганить – это проскочить на красный или «шашечки». А не лететь в лобовую на два трамвая.

– Я д-думал…

– Не д-думал ты. Ты совсем дебил? Те уроды, они что, стреляли? Или у нас раненый в машине загибается?

– Н-нет.

– Так какого хера ты решил устроить в центре города этот заезд?

– Я…

– Кенни. – Камаль присел, так что теперь их глаза оказались на одном уровне. Оберин смотрел с болью и обидой, и Йона решил немного смягчить тон. – Прикинь, если бы одну из тех улиц переходила бы бабка какая или женщина с ребенком.

– Простите, сэр.

– Первый и последний раз. В следующий раз я тебе руку сломаю или ногу, чтобы ты на пару месяцев забыл о баранке. Или вообще выкину тебя из полиции, если и после этого не поймешь. Понял меня?

– Да. Простите, сэр.

– Кивни! – В ответ офицер коротко качнул головой. – Хорошо. Эти свои приколы оставишь до того времени, пока не станет совсем жарко.

– Хорошо, сэр, это больше не повторится.

– Надеюсь. Где мы?

– Возле централи.

Инспектор встал и осмотрелся вокруг. Да этот ублюдок просто прикалывается над ним! Хотя нет. Машина привезла их к служебному входу Центральной больницы.

– Вот же ты ловкий сукин сын.