Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

– Вот что стул животворящий с людьми делает, – хмыкнул я. – После недельного-то отсутствия.

– Хах, ну мне кажется не только в стуле дело, – улыбнулась медсестра. – Она настолько прониклась уважением к вам, что готова на всё. Хоть через горящий обруч прыгать в цирке вместо тигра.

– Не, такого нам не надо, – рассмеялся я. Фантазия-то богатая, я же себе это представил. Не благодарите, пусть теперь это у вас в голове крутится бесконечным видеороликом. – Погнали дальше, а то мне сегодня после обеда надо будет уйти.

– Да я уж поняла, слышала, как вы звонили в регистратуру – сказала Света и открыла дверь. – Проходите следующий пожалуйста!

Обед нам пришлось задержать совсем на чуть-чуть, все пациенты закончились, и я смог неторопясь поесть, чтобы с новыми силами заявиться в лечебницу. Почему-то я уверен, что силы мне понадобятся. Причём в большей степени психоэмоциональные.

«Святая София» приняла меня даже несколько раньше запланированного времени, что я озвучил Демьянову. Тогда можно заглянуть к нему не просто поставив известность, а на дружескую беседу. Надо же как-то развивать отношения, которые в итоге могут оказаться долгосрочными. Секретарь сказал, что у него посетители, но он скоро должен освободиться. Я решил подождать, усевшись в кресло напротив двери, картины пока поразглядываю и помедитирую, тоже польза.

Дверь открылась, выпуская недовольную женщину, которая поджав губы устремилась на выход даже не попрощавшись.

– Александр Петрович, вы уже здесь? – Спросил зачем-то Демьянов и посмотрел на часы. – Не ожидал вас так рано. Ну заходите, чаю налью, горячий ещё.

Во время незапланированного обеими сторонами чаепития я старался говорить с ним максимально спокойно, часто улыбался, рассказывал ему, какие улучшения в лечебной работе и в судьбе лечебнице ожидают его после моего вмешательства. То ли до него это раньше не доходило, но сейчас он прямо расцвёл и смотрел на меня почти так же, как та странная пациентка с онкологией. Ну вот, мирная беседа, улыбка и непринуждённое донесение непосредственно в мозг важной и нужной информации, похоже ликвидировали натянутость в его отношении ко мне. Насчёт моего отношения будем смотреть. Если всё пройдёт без войн и конфликтов, то я тоже начну считать его душкой и хорошим человеком. Сегодня мне показалось, что он созревает заплатить мне за обучение персонала названную Обуховым сумму. Батина взятка вернётся обратно втройне. Ну, в принципе, ничего так вложение, можно повторить.

Секретарь провёл меня к кабинету целителя с которым я сегодня должен присутствовать на приёме, чтобы погрузиться в мир примитивной медицины и понять её основные дефекты и недочёты. Это был тот самый кабинет, который Николай Шапошников первым отремонтировал для меня, а я в нём в итоге ни дня не проработал. И целитель там был тот самый, которого я застал в кабинете, надеясь, что работать в этот день там буду я, а не кто-то другой.

– Добрый день! – приветствовал я пожилого мужчину в белом халате. – Склифосовский Александр Петрович. Сегодня я с вами и очень надеюсь, что не зря. Хочу понять принципы вашей работы, чтобы понять, как их можно изменить в лучшую сторону.

– А чего их там менять, – проворчал старик, вглядываясь в моё лицо. Потом словно очнулся, подошёл ко мне и пожал протянутую руку. – Рябошапкин Иван Терентьевич.

– Очень приятно, – сказал я и выдал самую дружелюбную и располагающую улыбку. Это отличный инструмент для налаживания отношений, даже если они сначала по какой-то причине не заладились. – Начнём?

– Как пожелаете, – ответил Иван Терентьевич, всё ещё хмурясь по причине того, что ему навязали ненужный балласт, но мне кажется уже не было открытой враждебности в голосе.

Процесс расположения оппонента активирован. В кабинет вошёл первый пациент. Я молча стоял рядом и полностью превратился в зрение и слух. Рот на замок и руки за спину – основной принцип невмешательства на данном этапе, никаких умных советов и предположений, только когда пациент выйдет за дверь, можно будет обсудить сомнительные и интересующие моменты, задать вопросы и дать советы и ни секундой раньше.

Глава 13

Наблюдая за работой Ивана Терентьевича, я всё время задавался вопросом – а это точно один из лучших целителей в этой лечебнице? Хотя, чего я ожидал, у них же нет дара. Только направленная по линии жизни бытовая магия в соло режиме, без примесей других стихий, только это и способствовало их поступлению на учёбу по целительскому мастерству. Пределом мечтаний было обезболивание с помощью магии какой-то конкретной точки, уменьшение отёка, заживление совсем мелких поверхностных ран ему уже давалось с трудом. На более серьёзные раны он накладывал швы, на переломы – классический гипс. Основные же методы лечения других болезней – мази, кремы, микстуры, настои и так далее.

А чего я собственно ждал? При отсутствии дара и эволюции медицины, которая застыла на позапрошлом веке из-за того, что высшим сословиям это просто на хрен стало не нужно с появлением сильных лекарей, которые любую хворь исцеляли лёгким движеием руки. Медицинская же помощь простому люду была довольно бесхитростной. Но, на мой взгляд довольно эффективной, гораздо лучше, чем лопух приложить или капустный лист. Эту хрень даже в моём мире избранные продолжают творить. Снова вспомнил про настой клевера на кефире. Этот рецепт мне рассказала пациентка незадолго до моего попадания в другой мир.

Для анализа работы Ивана Терентьевича мне двух часов оказалось достаточно. На этом я решил с ним на сегодня закругляться, мне ещё за медальоном катить на другой конец города. На всякий случай я попросил Рябошапкина написать мне рецепты всех используемых в работе препаратов. Потом наберу в библиоеке литературы и, может быть, смогу внести во всё это полезные и эффективные изменения. По ходу фармация мне ждёт, изучение лекарств этого мира – неизбежный процесс, невозможно усовершенствовать то, чего просто не знаешь.

Жаль, что нельзя хоть на часок вернуться в свой мир и набрать необходимой литературы там. Нет, не набрал бы. Если бы у меня был этот час, я хотел бы посмотреть, как там живёт моя семья. Надо ли? Только душу травить. А если им ещё и показаться на глаза, а потом снова исчезнуть навсегда, только ещё хуже будет и им, и мне.

К кованым воротам усадьбы Поджарского я приехал на такси, когда уже начало темнеть. Молоточком на этот раз постучал сразу достаточно громко, но не долго и набрался терпения, ожидая, когда мне откроют. Прошло минуты три, когда сварливый раздражённый голос спросил: «кто там?». В этот раз я уже понял, что звук идёт именно из тех крошечных дырочек. Значит я правильно разглядел.

– Альберт Венедиктович, это Склифосовский, открывайте, – сказал я спокойным голосом направленно в сторону дырочек. Микрофон стоит скорее всего там же.

– Чего так поздно то пришёл, я же тебе утром звонил! – начал возмущаться старик, дверь он открывать не торопился. Хочешь так сначала поговорить? Ну хорошо.

– Альберт Венедиктович, я же вам говорил, что я на работе, – стараясь не раздражаться в ответ, сказал я. – Раньше никак не мог прийти. И каждый будний день я работаю с утра. Давайте сегодня вопрос решим, мне документы надо в архив возвращать, уже ногами стучат.

Можно немного и приврать, тот случай, когда совесть мучить не будет. Наконец раздались звуки проворачиваемых замков и дверь начала открываться. Старик так и стоял внутри за порогом, когда дверь продолжала распахиваться, значит она приводится в движение скрытыми механизмами, в прошлый раз я на это не обратил внимания. Я не стал ждать, пока он позовёт меня войти гневным окриком и сразу перешагнул через порог.

– Туфли об коврик вытри как следует! – чуть ли не взвизгнув, как поросёнок, возмутился он. – Понатопчешь мне тут! Только уборку сделали! Звонил ведь утром чтоб приходил!

Я молча вздохнул и медленно выдохнул. Спокойствие. Дед опять включил злобного тролля, ничего, переживём. Главное – результат. Хозяин засеменил в уже известном мне направлении, я спокойно шёл следом. Вниз поехали на лифте, ничего нового. Новое меня ждало немного позже.

В мастерской всё такой же беспорядок, но некоторые коробки сдвинуты, освобождая проход к печи с горном. Только сейчас понял, что здесь жарища и я заливаюсь потом. Печь давно не горела, значит до этого выработала столько тепла, что вся мастерская никак не остынет.

– Серебряный слиток принёс? – спросил старик, резко обернувшись. Я чуть в него не врезался. И тут меня осенило фразой «твою мать! Серебро!» – Вижу, что нет. Забыл небось. Из чего же я тебе должен комплект медальонов делать? Из меди или латуни подойдут? У меня есть ещё запас.

– А серебра запас есть? – спросил я. Вот не поверю, что для него это насущная проблема. – Вы смотрю сегодня утром с металлом работали? Горнило ещё не остыло.

– Наблюдательный нашёлся, – буркнул старик. – Не твоё дело! Что делал, то и делал.

– Ну тогда давайте копии технической документации на медальон, если у вас получилось их сделать. Иначе мне придётся забрать оригинал, не обессудьте, его надо вернуть не позднее, чем завтра утром, – решил я немного сгустить краски.

– Вот утром за ними и придёшь, – буркнул Альберт Венедиктович.

– Так не пойдёт, – покачал я головой и продолжил с напором. – Документы мне нужны сегодня, точнее сейчас. Так что будьте добры их мне предоставить.

– Уж и пошутить нельзя, – недовольно буркнул старик. – вот она, твоя папка. Смотри, проверяй.

Я взял папку с края стола, куда она только что перекочевала из верхнего ящика стола. По внешнему виду никаких отличий. Я открыл её и начал листать. Так это ж старая версия, у него ничего не получилось, и он решил всё-таки проститься с ним. Ну и ладно, значит не судьба, мне же проще, не придётся перед отцом оправдываться. А медальоны куплю по полной стоимости, ничего страшного. Дорого он конечно просит, но жизнь во много раз дороже, особенно жизнь близких людей.

– Как тебе? – спросил он неожиданно спокойным тихим голосом. Опять переключился.

– Что как? – удивился я.

– Ты так и не понял, что ли? – старик цвёл, как жасмин в мае. Такого довольного лица в его исполнении я даже не смог бы представить до настоящего момента. – Это не оригинал.

– Да ладно! – я реально выпучил глаза от удивления.

Повертел папку, открыл, пощупал листы, перевернул. Цвет листов и небольшая потрёпанность краёв и особенно углов, всё на месте. Может и можно распознать подмену, но только если держать оба варианта рядом. И то далеко не факт. Такое можно отдавать смело в архив и забыть. Только скрытый текст, который ему так нужен, скорее всего не воспроизведён. Если бы он смог это сделать, то ему и оригинал не нужен был бы.

– Всё нормально? – улыбнулся ещё шире Альберт Венедиктович.

Он явно получал удовольствие от моей реакции. Ну и пожалуйста, мне не жалко. Прямо груз с плеч упал. Я никому и не скажу, что оригинал у него остался. В конце концов он ему нужнее, чем архивариусу, а мне может ещё не раз придётся к нему обратиться. После такого подгона он точно будет сговорчивее. Сверкнула одна интересная мысль, сердце забилось, но я её быстро прогнал, пока она не захватила меня полностью. Потом об этом вспомню и подумаю на холодную голову.

– Нет, не нормально, – жизнерадостно известил я его. – Всё просто отлично!

– И это ведь не последний сюрприз на сегодня, – с новой загадкой во взгляде сказал он.

– Я не буду лучше гадать, не осилю, – честно признался я. – Рассказывайте.

– Ты помнишь, на лицевой стороне медальона находится камень, похожий на яшму?

– Странный вопрос, – хмыкнул я. – Конечно помню.

– А на обратной стороне четыре маленьких крепления под камень, но они пустые были у тебя. И судя по свойствам поверхности металла, их там нет уже очень давно. Скорее всего лет семьдесят. Если хочешь, я могу даже точную дату сказать, когда их оттуда убрали.

– И что же там было? Зачем убрали?

– А там были четыре небольших камешка наподобие бирюзы. Сравнение с полудрагоценными камнями, конечно, чисто условное. Эти округлые полированные кристаллы магического происхождения. И эти голубые одарили юного княжича Вяземского способностью синтезировать электрические разряды на кончиках пальцев. А убрали эти камни потому, что он новый внезапно открывшийся навык употребил на всех, кто его каким-то образом хоть раз обидел. Досталось в том числе и строптивому коту, который его регулярно царапал. Люди все выжили, а кот нет. В тот же день кристаллы изъяли и уничтожили.

Он достал из кармана мой медальон. На лицевой стороне красовалась целая гладенькая «не яшма». На обратной стороне и правда появились четыре голубых округлых кристалла. Так медальон смотрелся даже симпатичнее. Я буду метать молнии, отлично. А на фига оно мне? В уличной драке не используешь, можно поубивать, тогда тренироваться на кошках? Нет, кошек тоже жалко. А вдруг я случайно кого-нибудь шарахну разрядом? Если например кто-нибудь орать или наезжать. Тогда Захарьин кандидат номер один на электрошок.

– Ну спасибо конечно большое, – сказал я, всё ещё сомневаясь нужен мне такой апгрейд или нет. Артефактор заметил мою неуверенность и сразу окислился.

– Да что не так-то? – пискнул он обиженно. – Я же восстановил медальон в первозданном виде, каким его сделал мой учитель!

– Да нет, всё так, спасибо вам большое, – хмыкнул я. – Только мне бы теперь научится этим пользоваться, чтобы ненароком не прибить кого не следует.

– Хм, ну на этот вопрос есть ответ, – он достал из ящика плотный лист бумаги, исписанный мелким почерком с обеих сторон. – Это инструкция по активации голубых камней и использованию молний. Плюс тонкие настройки. Ты вроде неглупый парень, разберёшься. Защитной части инструкция не нужна, ты и так всё знаешь.

– Разберусь, спасибо большое, – сказал я и протянул ему пятерню, чтобы крепко пожать. Несмотря на то, что в этот раз я старался как следует, он меня всё равно пережал. Вот это старикан! – А насчёт комплекта для семьи вопрос решим позже, сначала я привезу вам слиток.

– Не надо ничего привозить, – отмахнулся он. – Ты думаешь, что я печь топил чтобы согреться? Или чтобы камни в твой медальон вставить? Смешной, ей Богу. Сделал я уже четыре медальона по образцу. На внешний вид практически ничем не отличаются, только тем, что новые и серебро без признаков окисления ещё.

Старик открыл другой ящик и достал оттуда четыре одинаковых чёрных коробочки. В каждой из них лежало по одному новёхонькому медальону. На месте и яшма и бирюза, полный комплект.

– Я привезу слиток завтра же, чтобы восстановили свои запасы, – ответил я, любуясь содержимым коробочек.

– Нет, я сказал же. Я сегодня заказал с доставкой на дом. Только скидку на них я уменьшаю до сорока процентов, уж извини.

– Согласен, я как раз денег с собой взял больше, про запас.

– Прошу сюда, – сказал он и открыл небольшой ящичек в центре стола.

Я его по началу даже не заметил, так хорошо он сливался со столешницей до моментв открытия. Отсчитав нужное количество купюр, я положил их в ящичек и Поджарский тут же закрыл его. Небольшой плоский ящик вновь слился со столешницей и усилительной планкой.

– А теперь смотри, – обратил на себя внимание артефактор. – Хоп!

Он снова открыл ящичек, но тот оказался пуст. Ни фига не понимаю. Я же только что положил туда собственноручно крупную сумму денег.

– Смотри ещё раз, – сказал он и снова задвинул, и выдвинул ящик. Вся сумма в этот раз оказалась на месте. – Ну как тебе?

– Одно я точно могу сказать, вы очень хороший артефактор. Всё, что я видел, сильно впечатляет. начиная с входной двери, лифта и наличия подземных сухих этажей при наличии грунтовых вод настолько близко к поверхности.

– О-о-о, осушение котлована во время строительства – это вообще отдельная история, – мечтательно улыбнулся старик, видимо вспоминая былые времена. – Строители уже пальцем у виска крутили, мол я умалишённый такое задание давать. А когда я создал артефакты, которые с этой задачей легко справились, они заткнули рот и начали выполнять работу в двойном темпе. Впрочем, на этот процесс тоже повлиял один артефакт. Как я его назвал, «камень трудоголика». Часто им пользуюсь по жизни, очень помогает. Вот уборщица, например, моет полы, как заведённая. А ей и надо то немного.

– А я уж подумал, что вы здесь сами убираетесь, – хмыкнул я. – Вижу, что у вас чисто, но прислугу ни разу не встретил.

– Потому что она как пчёлка убрала всё быстро и без потери качества, потом ушла. Что ей здесь со мной старым ворчуном делать? Ну, на этом пожалуй всё, договор мы с обеих сторон выполнили, больше никаких обязанностей не держит.

– Спасибо Альберт Венедиктович, – искренне поблагодарил я, снова проверив крепость его стальной хватки. – Я думаю, что мы с вами на этом не прощаемся. Я ещё к вам буду обращаться, думаю сможете мне помочь.

– Думает он, – хмыкнул он и покачал головой. – Будь уверен! За последние двадцать лет у меня ещё не было непосильной задачи. Всё щёлкал, как орешки. Ну всё, давай выметайся отсюда, у меня ещё много работы. Дорогу сам найдёшь?

– Да, конечно, – улыбнулся я. Степень доверия мастера ко мне возросла настолько, что он не боится, что я нанесу какой-либо ущерб его имуществу в его отсутствие. – Ещё раз спасибо и до свидания. Возможно до скорого.

– Да-да, всё, иди уже, не доводи старика до истерики долгим прощанием!

Я развернулся и пошёл проверенным маршрутом между ящиками на выход из мастерской. В руках бумажный свёрток с драгоценной ношей. Надо, наверное, как Коля Арсеньев, купить себе приличный портфель. Тогда никто не узнает, что у меня там находится, бутерброды с сыром или колье с бриллиантами. Бумаги и книги опять же будет куда положить. А что я теряю? Прямо сейчас и поеду в торговый центр на Большой Конюшенной, я там видел отдел элитной кожгалантереи, там и выберу себе нового кожаного друга. Главное свёрток не потерять. Надо забежать в первый попавшийся магазин одежды и купить у них бумажный пакет, уже не так подозрительно будет, подумают, что я себе новый свитер купил.

В портфель, который в итоге приобрёл, я влюбился с первого взгляда. Сначала мне предложили несколько вариантов, все выглядели дорого-богато, но что-то не совсем так. А когда продавщица принесла этот, я понял, что это он. Всё, что она показала потом, уже не могло изменить моего решения. Цена, конечно, маленько кусючая, но это же важный имиджевый аксессуар, который должен приносить удовольствие своему хозяину, а также добавлять ему статусности и солидности. Моя обновка отлично справится на всех фронтах. И моя ноша туда аккуратно улеглась, не привлекая внимания.

Теперь можно и домой. Сегодня доделать бы первую методичку, чтобы завтра отдать в типографию на печать. Плакаты туда же. Прасковья сказала, что за сутки они справятся. Это тогда получается, что в четверг вечером всё уже будет у меня на руках. Эх, надо было бы ещё из такого же, как и портфель, цвета кожи выбрать тубус для чертежей с лямкой через плечо. Когда эта умная мысль пришла мне в голову, я уже катил в такси по направлению к дому. Значит в другой раз, возможно завтра. Хотя нет, тогда послезавтра. Куплю тубус и поеду забирать новые плакаты и брошюры.

– Ого! Хороший выбор! – сказал, улыбаясь, отец, когда мы с ним встретились в прихожей. – Поздравляю с обновкой!

– Ты ещё не обо всех моих обновках знаешь, – хитро подмигнул я. После ужина покажу, а пока что мучайся. Что сегодня, кстати, Настюха приготовила? Пахнет очень вкусно, а я голодный, как волк.

– Надо же, ты пришёл домой не после ресторана, – хмыкнул отец. Подколол блин. Значит понял, что я ел до этого через силу, чисто из уважения к чужому труду и семье. – тогда я тоже не скажу тебе ничего. Ходи вот мучайся, истекай слюной, до ужина ещё минут двадцать, как сказала Маргарита.

– Ладно, переживём, – отмахнулся я и показал ему в спину язык. Правда он в этот момент зачем-то резко обернулся и успел увидеть.

– Ну, знаешь ли, – хохотнул он. Потом махнул рукой, видимо забыл, что хотел мне сказать, развернулся и ушёл.

Я повесил на вешалку пальто, шарф и шляпу, которую я хрен его знает когда поменяю на зимний головной убор, и направился в свою комнату. Вот почему я сегодня был в лучшем торговом центре, а про шапку так и не вспомнил? Во всём виновата оттепель и почти полное отсутствие ветра. Если бы я замёрз на улице, точно вспомнил бы. Положив портфель на стол и налюбовавшись им вдоволь, я достал оттуда свои новые приобретения. Мой медальон был уже на шее, когда я поднимался на лифте. Яшму я сразу активировал, а бирюзовые камешки решил не трогать пока не разберусь досконально с инструкцией. Нет ни малейшего желания шарашить всех встречных и поперечных молнией, как это делал юный Вяземский.