Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Выкладывался я на все сто и даже больше, заодно сам попивая зелья и не обращая внимания на раны. Не кровоточат, и йотуны с ними, главное – подлатать сначала наших калечных, а потом союзников. От щедрот перепало даже касаткам, сначала зелий, чтоб не сдохли, а потом и целительной магии. Всё остальное шло как-то фоном: наши драккары догребли до скалистого острова, мы высадились на него, разбив временный лагерь, шаманство с ранеными началось в палатках, а не на открытом воздухе, меня кто-то о чём-то спрашивал, я что-то отвечал. А потом обнаружил себя у костра с миской похлёбки в одной руке и ложкой в другой.

– Горячая, зараза, – фыркул я, проглотив овощи с мясом. – Но вкусная.

– Подул бы, было бы лучше, – отозвалась сидящая рядом Иви. – Ты как вообще?

– Устал, как собака, – ответил я, последовав совету невесты. Мозг более-менее включился, и на меня напал страшный голод, жрать хотелось жуть.

– Зато весь наш хирд тебе обязан, как и остальным вирдманам. Если бы не вы, сегодня в Вальхаллу раньше срока отправилось куда больше воинов, – отозвался одноглазый Фроди.

– Если бы не наш хирд, к Одину отправились бы все вы, – усмехнулся сидящий рядом Асмунд, уплетая еду за обе щёки в окружении своих жён.

– И за это мы тоже благодарны, – проговорил мужик с сединой в волосах, но уже без особого энтузиазма. Тут вроде и не промолчишь, а вроде и по гордости наш рыжий ему потоптался.

– Приятно слышать благодарность от таких добрых воинов. Вы славно дрались сегодня, – сказал я, решив разрядить атмосферу. Не хватало нам тут склок на радость пленным касаткам. – Как там Рерик, будет жить? Я другими пленными занимался, не видал, что с ним.

– Да, ваша целительница буквально вытащила нашего ярла из-за стола Всеотца, – усмехнулся повеселевший Фроди. – Правда, пока что он, к сожалению, не пришёл в себя и не может сказать слова признательности лично. Но знайте, что для всех в клане Каменного Медведя вы всегда желанные гости.

– Будьте и вы нашими гостями, если окажетесь рядом, – кивнул я на свои клановые знаки, соблюдая традицию. – Что с добычей?

– Брони и оружие сами в бою видели, везли эти медузьи выкормыши шерсть, так что с грузом хуже. Делить предлагаю на трети, две вам, одну нам. Про их драккар ты уже сказал, – кивнул мне Фроди.

– Годится, – кивнул я. Собеседник мог бы поторговаться, начав с равных долей, но дипломатично не стал. – Но придётся добычу вам в Берн везти, у нас просто места нет.

– В смысле? – мотнул мужик головой.

– В прямом, – фыркнул Асмунд. – Загрузились под крышку трюма! Сейчас, конечно, в пути часть продуктов съели, но не так и много места те занимали.

– Так может ради оружия с бронями что-нибудь бы выкинули? Мы так-то тоже не пустые, мёд везём, – развёл каменный медведь руками.

– Да кто ради этих железок мифрил выбросит! – хлопнул себя по коленям наш излишне простодушный великан, а я страдальчески закатил глаза. Он бы, млять, ещё про золото и драгоценные камни растрезвонил.

Глава 5

Мутные воды Северного моря, что между Ассонхеймом и Фросхеймом расступались передо мной, а я старательно рыскал по дну в поисках трупов вчерашних павших. Зрение морского змея было неплохо приспособлено к подобным условиям, но не могло заменить эхолокацию, да и местная живность не дремала. Всего за борт выпало в бою девять человек, такова уж специфика драки на не слишком широких драккарах, однако найти удалось лишь двух. Один мужик удачно застрял между двух кусков скалы, и добрались до него только крабы с мелкой рыбой, лишь слегка попортив открытые участки кожи. А вот двуногой «касатке» не повезло. Она застряла не так удачно, и кто-то сделал её безногой. Зато это тело оказалось гораздо проще выковырять и доставить на берег. Да и везение дело относительное, мертвец ведь найден и уже уложен в погребальный драккар, что есть прямая дорога в Вальхаллу к богам, бухлу и кабанятине. А вот остальные условно попали в сети морской великанши Ран, и у них с посмертием теперь некоторые проблемы. Нет, в итоге все славные воины попадают куда надо, иначе быть не может, а тем, кто против естественного хода вещей, асы с ванами всегда рады настучать по голове, но прежде придётся поработать на одну даму со скверным характером. Я, конечно, не очень верю в её существование, но должен заметить, что всё это хорошая мотивация помирать на палубе, как нормальный человек, а не нырять в воду с оружием и в доспехе, лишая победителя законной добычи. Да и не всякий вырубившийся от кровопотери становится трупом, некоторых могут и спасти, подлечив, что нами вчера было проделано. Забавно, возможно, потом про мой хирд будут зубоскалить, что там в Вальхаллу ещё успеть пролезть надо, а то вытащат с того света и заставят опять вращать весло.

За этими размышлениями я наконец заметил на дне чужеродный объект, а именно чьё-то копьё. Осторожно подплыв ближе и обогнув длинные водоросли, тянущиеся к поверхности, обнаружил и его владельца. Синелепестной крапивник был не самой приятной подводной флорой, так как являлся дюже ядовитым растением. Правда, как на актинию нашёлся испанский танцор, так и на него есть свои любители синенького, но они не шибко любят мясо, так что мёртвый медведь не был поеден. Только вот основательно распух от яда. Мысленно вздохнув, я начал тратить ману на телекинез, извлекая труп из растительного плена, а потом, держа болезного невидимой рукой, поплыл к берегу. Было бы крайне неприятно пострадать от подводной дряни не ради спасения кого-то живого, а из-за возни со жмуриком. Хорошо хоть крупных хищников здесь сегодня не наблюдалось и работать можно спокойно. На заре были опасения, что придётся с кем-то драться с утра пораньше. Правда, и себя я не относил к мелочи или слабакам, всё-таки размером уже покрупнее анаконды, да и, кажется, моя звероформа начала потихоньку матереть, заодно увеличиваясь в размерах. До габаритов взрослых морских змеев северных морей я, конечно, естественным образом дорасту нескоро, если вообще дорасту, но быть более сильным приятно. Как и более защищённым, благо на чешуе начали расти шипы, а на спине нормальный гребень. Правда, кроме него рядом с башкой проклюнулось что-то вроде раскрывающегося воротника. Видел я нечто подобное в Парке юрского периода у динозавра, схарчившего жирного хакера, который эмбрионы пытался увезти на продажу и под это дело отключил всем свет, спровоцировав весь трындец того фильма. Правда, слабо представляю, зачем подобный атрибут нужен подводному обитателю, для которого важно быть обтекаемым по самое не могу. Может быть, эта штука в раскрытом виде должна привлекать самок? Что ж, если так, то моя звериная часть движется в сторону полового созревания. Может быть, у неё даже скоро проклюнутся усы и начнёт ломаться голос.

– И в один прекрасный день на тебя обратит внимание огромная подводная змея, желающая немедленно сплестись хвостами, – раздался в моём разуме ехидный голос нуррэ-онны.

– Радость моя подколодная, ты б себе в гибридном образе топик какой придумала. А то ведь начну подозревать, что сиськами сверкаешь как раз потому, что хвост чешется, – беззлобно фыркнул я. Капал дух мёртвой сяньки мне на мозги не так уж и часто, к тому же был полезен. Сейчас она, к примеру, рыскала вокруг меня, помогая с поиском мертвецов. А потому Кобра не получила запрета на разговоры, хотя мог бы. Ну желчна змеедевка, так и тут ничего не поделать, на то она и злой дух, а не добрый. Вот если вся из себя вежливость начнёт изображать, тогда надо будет насторожиться, потому что что-то идёт не так.

– Я не могу, – проворчала Кобра в ответ. – Изменения внешнего облика, частичная материальность и превращения хвоста в ноги удел самых сильных и опытных из нас.

– Не назвал бы её такой уж частичной, – отозвался я. – Это ты соплячка, а у вас там упоминаются нуррэ-онны, которые натурально жили в тварном мире, будто не духи, а живые существа.

– Ага. И все три храмы Великого Змея охраняли, который их питал, – насмешливо ответила она.

– То есть имели хорошую работу, достойную заработную плату и социальный пакет, – мысленно хохотнул я. – Не жизнь после смерти, а почти мечта.

– И всех трёх Отец-Змей сделал своими жёнами, а после того как они отложили яйца, пожрал, передав своей силой полученную энергию потомству, – сообщили мне.

– М-да, до концепции пенсии злые закатные духи пока что не доросли, – вынужден был я признать очевидное. – Ты, кстати, не в курсе, зачем вообще эти храмы ставили?

– Поклоняющиеся Великому Змею защищены от пресмыкающихся. Те не причинят им вред, а их яд не подействует на отмеченного Отцом, – выдали мне справку вопреки своему обыкновению. – Ты бы, кстати, тоже мог попроситься под его покровительство, и я замолвила бы за тебя словечко.

– Не в моих привычках менять начальство, которое меня ни разу не кидало, максимум подкалывало, – фыркнул я, поняв нехитрые причины словоохотливости. – Тем более на таких мутных типов, как твой папаша.

– Зря, – донеслась до меня усмешка. – Ты ведь мог бы даже однажды начать отдавать приказы тем же северным змеям.

– М-да, слона ты с таким настроением не продашь, – констатировал я. Всё-таки до профессиональных втюхивателей всего подряд доверчивым гражданам мёртвой сяньке было далековато.

– Какого слона? – не поняла она юмора в силу незнания земного анекдота.

– Волосатого, – долетела до неё моя мысленная усмешка. – Мамонтом называется.

Как бы там ни было, а тело я на берег доставил, вытащив его на скалы телекинезом и направив мысленный посыл:

– Руками не трогать. Яд.

Не самая моя любимая дисциплина, но всё же установить телепатический контакт с кем-то, кто находится в прямой видимости, не так уж тяжело, особенно если цель не сопротивляется и вокруг нет отвлекающих факторов. Правда, все по-прежнему жалуются, что после моих фокусов у них болит голова, так что я ограничивался максимально короткими сообщениями, стараясь быть нежнее. Была у меня мысль не мучать своих подопечных, а потренироваться на пленных, но сейчас она оказалась под большим сомнением. Эксперименты на разумных существах – это скользкая дорожка. Не так давно я узнал из лабораторных журналов, куда она может привести. И очень не хотел в эту беспросветную задницу. А потому если и займусь чем-то подобным, то только когда в мои руки попадёт совсем уж конченная мразота, которую запытать до смерти – святое дело. Такие в этом мире точно есть. Ну а если ни одной на моей дороге жизни не найдётся, то останется этому только порадоваться.

Выбравшись своим длинным телом на мелководье, я наконец принял свою человеческую форму и вышел на сухое место, заставив горячий воздух закружиться вокруг себя, суша кожу, волосы и короткую бороду с усами, которые регулярно в последнее время страдали от огня. Увы, но тренировки с новым направлением магии у меня шли не без косяков. Зато было весьма полезно одним коротким звуком ударить огненным взрывом, при этом тратя почти столько же времени, сколько уходит на волевую магию, но с расходом маны, близким к вербальной. В общем, я планировал продолжать, и меня не остановят ни жжённые волосы, ни слегка обмороженные губы, которые пострадали, когда удалось нащупать звук для морозного выдоха. В конце концов, у меня вокруг куча вирдманов и вёльв, для двух из которых исцеление травм – прямая обязанность и настоящее призвание.

– Больше никого? – поинтересовался у меня Рерик.

Познакомились мы с ним утром, когда этот белобрысый пришёл в себя. Приложил его касатка секирой, конечно, знатно, но, к счастью, в правую сторону груди, где пришлось латать лёгкое. Ударь иначе – рассёк бы сердце, и на том всё бы для молодого ярла закончилось. Причём было мнение, что его тут ждали, когда он возвращался от дальних родичей со стороны жены в медвежьи земли. Не факт, конечно, всё-таки ради такого дела можно было не один корабль снарядить, а несколько, вражда-то у него с касатками давняя и семейная, но всё же это совпадение было странным, как и довольно лёгкий груз, способствующий высокой скорости на борту морских млекопитающих, которые очень вовремя вышли из малой бухты скалистого островка, где мы были сейчас. Можно было бы выпотрошить пленных на предмет информации, но они тоже ассоны, некоторые черты в клановой вражде лучше всё-таки не переходить, так и за своих родичей потом спокойней, и Великий Конунг глаз на жопу не натянет. А этот может, он междоусобные конфликты не любит, да и моя морда ему не шибко нравится.

– Увы, ярл, – дёрнул я щекой, беря с камня штаны. – Два раза уже туда-сюда прошёлся, остальных великанша, видать, всё таки прибрала к рукам окончательно, и с Вальхаллой им придётся повременить.

– Жаль… Но всё равно это лучше, чем никого.

– Твоя правда. Как самочувствие-то?

– Куда лучше, чем у трупа, – улыбнулся Рерик, который оказался весьма жизнерадостным товарищем. Не каждый будет так себя вести после потери стольких хирдманов.

– Ну тут вообще не поспоришь, – усмехнулся я.

Всё-таки мне вчера тоже досталось, и пусть Астра с Иви хорошо поработали, совсем избавиться от последствий ранений за полдня было невозможно, как и от почти полного истощения маны, потраченной на лечение других раненых. Так что хоть нырять с утра пораньше в поисках павших я мог, но чувствовал себя довольно скверно. Однако есть такое слово «надо», так что пришлось напрягаться. Тут же не угрёбская работа на Земле, где это самое «надо» работает в интересах начальника. Тут я работал в первую очередь на себя и был в глазах что медведей, что касаток ответственным вирдманом, который узлом завяжется, но сделает максимум для павших ассонов. Это хороший пиар. Причём очень радует, что одно дохлое морское млекопитающее мне всё-таки попалось, а то некрасиво могло получиться. Прям какая-то подлая засада на бедных касаток со стороны медведей, ещё и засветился тот самый Белый Ворон, которого Великий Конунг изгнал. Так срок наказания может и продлиться. Хуже было бы, только если мы их тут всех вырезали, бросив концы в воду, а потом данный инцидент как-то всплыл. Густав свет Клауссон мог посчитать подобное попыткой скрыть преступление, и можно было бы смело переселяться к сяньцам, причём подальше от наших анклавов. Или идти искать дальние материки, скудные упоминания о которых я нашёл во Френалионской библиотеке. Похвалялся лет триста назад один мой сородич, что всё лето плыл на восток и добрался до «большой земли», где оборотни с силами самой природы борются с демонами и труповодами. Да и сяньцы на дальнем западе что-то открыли, только нигде золотых россыпей не наблюдалось, и колониальная эпоха так и не случилась. Никто не будет ходить так далеко через шторма и прочий звездец ради мелкой выгоды, которую гораздо проще получить рядом с домом. Был, конечно, ещё вариант спрятаться от гнева Великого Конунга во Фростхейме, но он от Ассонхейма как раз не особо далеко. А кое у кого длинные руки.

Разобравшись с одеждой, я проследил за тем, как последнего мертвеца усадили на гребную скамью драккара касаток. Вчера пало немало народа, и одному ярлу пришлось сегодня сходу включиться в работу. В итоге дело кончилось тем, что самое почётное место на носу занял один из хольдов медведей, но вот кормчим стал Аксель Хардисон, тот самый здоровяк, что чуть меня не укокошил. Мужик, как выяснилось, был дружинником конунга водоплавающих и весьма известной личностью. Хотя оно и не удивительно, уж больно знатный рубака.

Когда всё было готово, я в последний раз осмотрел драккар, махнул рукой, дав команду столкнуть его в воду, и заговорил:

– Вчера была славная битва, и сегодня мы провожаем в Вальхаллу тех, кто достоин пировать за одним столом с богами! Нет ни на ком из них ни вины, ни позора. Нет ни к кому из павших у нас более вражды. Да примут их за Биврёстом со всем почётом, и пусть они присмотрят из Асгарда за всеми нами. Мы же с радостью в день Рагнарёка станем с ними в одну стену щитов. Слово сказано!

Произнеся это, я поднял копьё и отправил в погребальный драккар огненное заклятие, которое на пределе сил держал несколько секунд. Загорелся корабль быстро и сильно, всё-таки дерево было смолёным. Мы же наблюдали за последним путешествием своих товарищей с берега, разделившись на группы. Наш хирд стоял в центре, а по бокам оказались поредевшие отряды, руки представителей одного из которых были связаны. Конечно, это была скорее формальность, ведь все касатки сдались добровольно, но мало ли что им взбредёт в голову после общения со мной. Так что всем было спокойнее, когда есть надёжные верёвки. Совсем бы хорошо было, если бы у одного рыжего был язык покороче, и тогда никто бы не услышал про нашу добычу, но тут уж вышло как вышло. Благо моих людей тут было заметно больше, чем любых возможных недоброжелателей. Но все всё равно держали ухо востро, потому что человеческие жадность с тупостью почти так же бесконечны, как вселенная.

Ну а у нас было ещё одно дело, так что, когда быстро прогоревший корабль стал идти ко дну в шипящем паре, я опять заговорил:

– Однако сегодня день не только прощания со старыми товарищами, но и день обретения нового хирдмана. Встань перед нами Сяо, сын Миня.

Парень вышел перед ассонами и застыл с прямой спиной. Одет он был сейчас по ассонскому обычаю, благо было кому поделиться шмотками, которые пусть были великоваты, но исполняли скорее ритуальную функцию. Старая же одежда сяньца сгорела в трюме драккара, знаменуя конец прежней жизни и начало новой. Вчера его подлатали, и мы с ним имели довольно долгий разговор тет-а-тет на окраине лагеря. Мне было за что быть благодарным, не купи мне Сяо немножко времени, я мог быть мертвецом. Сам юноша был в целом рад утвердиться в роли одного из нас, уже насмотревшись на быт хирда и отношение к себе, которое выгодно отличалось от того, что ему приходилось видеть раньше. Согласился он и на то, чтобы вскоре перевести свою семью к нам в Ассонхейм, если получит подъёмные и защиту клана. В будущем ему предстоит стать носителем наших общих секретов, так что было бы глупо оставлять подобный рычаг давления на парня в руках каких-нибудь его слишком умных соплеменников. А сейчас настало время принять сяньца в хирдманы при свидетелях, так что я, как поручитель и хедвиг, поднял с земли бочонок мёда и провозгласил:

– Я свидетельствую храбрость этой души. Мой топор готов вновь вкусить крови его врагов. Впредь я подниму свой щит на его защиту. А когда в медовом зале будут славить его подвиги, мой голос будет громче всех прочих. За хирдмана Сяо Миньсона, да будет он известен отныне и впредь как Железнобокий.

Закончив свою речь, я поднял бочонок и влил в себя немного хмельного, скрепляя наши деловые отношения традиционным способом, а затем сделал два шага и передал его сяньцу. Тот принял его и громко проговорил:

– За славу нашего хирда!

После долгого глотка Сяо подошёл к Асмунду и передал ёмкость с мёдом ему, как кормчему. Чёткой церемонии для вступления в хирд не было, однако общие черты необходимого тут были: слова сказаны, хмельное разделено – всё как положено. Даже касаткам досталось, как свидетелям, хоть и самые остатки, что должно было считаться большим знаком моего расположения. За своих или оскорбление, конечно, поубиваю и торговаться с собой не дам, но уважение проявлю и в плену не унижу. Именно такая репутация должна быть у правильного ассона. Мне б ещё в горячке боя более хладнокровным быть и сразу после за языком следить – совсем бы хорошо было. Впрочем, молодых и удачливых отморозков тут любят даже больше, чем расчётливых хитрецов, а идея расширения хирда меня по-прежнему не отпускала.

Глава 6

Свежий ветерок дул нам в корму, а мы на наконец-то приближались к Берну, стольному граду медвежьих кланов. Мой хирд пришлось разделить на два драккара. У Рерика не хватало гребцов, а сажать пленных на вёсла было нельзя, потому что тогда они по нашим священным традициям автоматически снова обрели бы свободу. К тому же к касаткам по-прежнему не было доверия, а напав неожиданно, скажем ночью, они могли бы натворить дел и без оружия. Однако нервный путь был позади, и наконец-то можно было немножко выдохнуть. А заодно с чувством, с толком, с расстановкой начать материть своё везенье.

Правду говорят: хочешь рассмешить богов – расскажи им о своих планах. У меня ведь в голове был чёткий маршрут и порядок действий. Закидываем освобождённых рабов на Агни Ка, а потом с сяньскими товарами идём во Френалион. После чего опять заскакиваем к гномам, расторговываемся, по возможности подбирая себе что-то получше из оружия и брони, благо у низкорослых кузнецов с этим всё в полном порядке. Везём изделия подгорных мастеров в Ассонхейм, где они всегда востребованы, потому что северные варвары любят острючие и блестючие рубила. Заодно посещаем родной дом, где давно не были, и снова встречаемся с родичами, которых уже очень давно не видели. Хирду это важно, пацаны всё-таки ещё очень молоды. Да и для меня родные имеют значение. Не говоря уже о делах.

Там дальше предполагалось смотреть по времени, готовности драккаров и их экипажей. Особенно готовности мне подчиняться. В конце концов, хоть корабль мой и летал по волнам, как ветер, однако я не старый, матёрый и уважаемый ярл, а скороспелый хедвиг. Однако шансы на мой успех были, как и авторитет Гринольва, стоящего за моей спиной. А потому было вполне реально заскочить на Фростхейм не одним драккаром, а в расширенном составе; добраться до оазиса тепла, добыть там дерево и магические травы; ухватить интересные для алхимии водоросли у морозного континента; похвалить тех, кто остался охранять корабли за добытую кость морского зверя, которая тоже недёшево стоит, и мчаться либо обратно в Сяньскую империю, либо к гномам до начала сезона штормов. Можно было бы и в людские королевства, но у меня не было никакого желания выяснять, что там с ушастыми плющевиками и как быстро путешествуют их мокроделы. Всё-таки эльфы широко раскинули свои щупальца вокруг родного леса по государствам хомо сапиенсов, не было у них влияния на нашем континенте только на севере у ассонов и на юге у границы с орками. Куда чисто в теории всё-таки можно было заскочить понаёмничать и подобывать степные травы или магическую живность. Места для славных дел-то благодатные, одни мантикоры там чего стоят.

Однако сначала боги дали мне знак двигать на другой остров валить демона, что вылилось в заметную задержку. А теперь случился бой с касатками, и идея идти к гномам накрылась медным тазом, пришлось разворачиваться в другую сторону. Дальних родичей не кинешь с живым грузом, да и мы взяли вместе неплохую добычу, а её надо реализовать. Упущенной выгоды никто не поймёт, особенно подчинённые, каждый из которых доли в ней имеет. Асмунд же хоть и получил втык за свой длинный язык, которым не иначе брови себе может облизывать, но слово не воробей, вылетело – фиг поймаешь. Скоро все в Берне будут в курсе, что мы везём, а каменные медведи растреплют обязательно. Это ж такая добыча у родичей, надо приумножить их славу, да и себя не забыть. Ведь одно дело, когда тебя спасают какие-то юнцы, другое – когда на помощь пришли серьёзные ребята, которые столь круты, что аж мифрил на меч берут. Для полного счастья союзные косолапые каменными звались в основном за то, что дружили с – внезапно! – камнем, начиная от его добычи и зодчества, заканчивая железными шахтами и, естественно, кузнечным делом. Может, не как Железные Волки, но тем не менее.

В общем, эти топтыгины мне уже все уши прожужжали про то, что их клановые кузнецы, обитающие в медвежьей столице, скуют нам всё что надо не хуже гномов, но гораздо дешевле. И если с первым ещё можно было поспорить, всё-таки подгорные мастера были покруче наших, то цена тут совершенно другой разговор. Особенно если её ещё и по дружбе скинут спасителям родичей… В общем, опять здравствуйте подчинённые, которые имеют доли и могут спросить, а не поехал ли их хедвиг кукухой со своим желанием завернуть именно к жадным бородатым коротышкам. Опять же заказывать снаряжение у своих было патриотичнее, а не только лишь дешевле.

Правда, всё равно влетать на бабки придётся, хоть и на меньшие. Во-первых, раз припёрся в столицу после удачного вика, да ещё и изгнанником, надо поклониться конунгу. Наверно, идеальным вариантом был бы слиточек мифрила, но у меня была идея не сильно хуже: я собирался задарить Сигурду Фрекисону всех своих пленных и секиру павшего бугая. Может, какие-то политические очки на этом выиграет. К тому же тащить это добро в Ландсби значит ставить своих близких под удар, чего мне не надо ни за какие деньги. Если касатки так уж захотят мести, пусть гоняются по всему миру за изгоем, глядишь, где-нибудь в пути с другими моими недоброжелателями бортами столкнутся и перебьют друг друга. Вот бы эльфы от такого поворота офигели на своём лебедином корабле… Если Дом Колючего Плюща, конечно, сподобился послать таковой по наши души, в чём нет особой уверенности. Однако есть вещи, о которых стоит помнить, когда возвращаешься на Восточный континент.

Вторым же моим обязательным капиталовложением должен был стать всё-таки мифрил. Из-за необходимости пиара среди союзных кланов надо было заказать для Рерика хотя бы наконечник копья. Совсем круто было бы сладить ему меч и зачаровать его. Это бы сходу вошло в саги, но облезет. В конце концов, мы их спасли, а не они нас, да и за такой политический ход меня не жаба задушит, а Иви. И будет права, потому что подобный дар – это и большая трата денег, и серьёзная такая заявка на союз, который принято скреплять браком. Я же официально холостой, что недурно бы исправить хотя бы для того, чтобы не начались визиты сватов. Одно дело, когда ты простой вирдман и изгнанник, а вот если удачливый хедвиг, то тут иные расклады. Ассоны же привыкли держать нос по ветру и такие вещи отслеживают.

Мои мысли о том, что делать в изменившейся обстановке, куда податься и как обернуть неприятные события в свои будущие успехи, господствуя над хаосом, как Эйнштейн над бардаком, были прерваны видом знакомого лица на причале. Гринольву вообще положено было находится в Ландсби, и вроде бы он не намекал мне о том, что собирается следующим летом в Берн. Всё-таки к нему в этом году должны были прибыть родственники его старых знакомцев и боевых товарищей, которых он планировал пристроить на строящиеся Олафсонами драккары, если его затея выгорит. И сейчас старикану по плану следовало гонять этих оболтусов, если они, конечно, опять же будут. Всё-таки одно дело, если бы Гринольв звал их под своё начало, ведь личность он известная и уважаемая, но хлопотал вирдман за хирд своего ученика, молодого полуэльфа. Тут не хватает только медведя, который орёт из кустов: «Это другое, понимать надо!»

Когда драккары наконец пришвартовались к причалам и местные труженики закрепили концы на кнехтах, я спрыгнул на свежие доски и слегка поклонился, как и положено поступать бывшему ученику:

– Здравствуй, учитель. Не ожидал тебя здесь увидеть.

– А мог бы, – усмехнулся в усы старикан. – Я ведь сам учил тебя бросать руны, а они ясно сказали, что ты побывал в тяжёлом бою, где пролилась ассонская кровь, а теперь изменил свой маршрут, направившись сюда.

– Да, но вообще я уже давно пытаюсь закрываться, – проворчал я.

– Не могу сказать, что у тебя плохо получается, но связь учителя и ученика указывает путь немногим хуже крови, и её так просто не отсечёшь, – добавил мой наставник немного весёлого ехидства в усмешку. Ну да, заложиться от проклятий на своей крови, которая попала не в те руки, дело не самое лёгкое, но всё-таки возможное. Связь обучавшегося и обучившего тоньше, но зато к ней как бы не совсем понятно, как подступаться. Да и работает она куда менее стабильно. Если ученик вдруг возненавидит учителя, то тот не только не сможет его найти в случае нужды, но и имеет все шансы получить проблемы со здоровьем от близорукости с артритом до диареи и просто тотального невезения по жизни. Кстати, ещё одна особенность нашей школы в противовес френалионской, где без личных отношений и с обучением в группах подобные ниточки между людьми не протягиваются почти никогда.

– Как будто я мог пожелать её отсечь, – фыркнул я. – Кстати, у меня для тебя есть подарок. Да и для всех ассонов тоже.

– Ну не ты один можешь удивить, но давай, порадуй старика, – улыбнулся наставник, бросив взгляд на мой арканитовый посох, который до боли напоминал его мифриловую рогатину. Только старикан её сделал недавно, а я вот ещё сопляком. Хотя тут дело ещё и в желании. Не удивлюсь, если наставник мог решить вопрос раньше, если бы ему это реально было нужно.

– Бран, тащи книги на палубу! – крикнул я на корабль и отвлёкся на нового знакомого. – А пока позволь представить тебя ярла Рерика Снорсона.

– Мы уже знакомы с этим мелким обалдуем, как и с его почтенным отцом, – фыркнул старик. – Здравствуй, парень, рад, что ты жив. Руны показывали, что ты уже на пороге Вальхаллы.

– И был бы там раньше срока, если бы ты не вырастил достойного ученика, почтенный Гринольв, – уважительно поклонился ярл. А я уже не удивлялся. У учителя в Ассонхейме друзей вагон и три телеги, до кучи в чужих краях тоже знакомцев хватает.

– Заканчивай это, Рерик, – махнул рукой старикан. – Лучше к отцу кого пошли, он волновался… Я чего-то такого и ожидал, – перевёл взгляд мой наставник на извлечённые из трюма баулы. – Ты всё-таки обнёс чью-то библиотеку.

– Ну не то чтобы обнёс, скорее взял на меч. К тому же снежным эльфам уже всё равно, а демону, что её стерёг, туда и дорога, – развёл я руками. Всё-таки согласно обычаю раз мы завалили защитников хабара, то он считается честным трофеем, а мы, соответственно, идеологически правильными воителями, а не презренными мародёрами, обобравшими мёртвых. Драгоценности эльфийских волшебниц меня, правда, несколько напрягали, но между нами и ювелирными изделиями всё-таки был рогатый, так что вроде бы всё было правильно. Да и по мумифицированным останкам и переломанным комнатам сложно было отнести, где чья висюлька, а следовательно вещи были обезличены. Но у старика всё равно надо прояснить этот вопрос. Не нужно мне лишних пятен на репутации даже за очень большие деньги.

– Металл на посох оттуда же? – приподнял Гринольв бровь.

– Ага.

– У него ещё мифрил есть, – сдал меня Рерик, как и ожидалось.

– Пойдём на корабль, расскажешь, как дело было, – усмехнулся старикан, явно давая понять, что кое-какие уши тут лишние. Ярл намёк понял и занялся разгрузкой своего драккара и организацией общих пленных, которым тоже не стоило давать греть уши.

Я же спустился с Гринольвом в трюм и начал рассказ, заодно демонстрируя трофеи и просто перепавшие мне по случаю полезные вещи вроде обсидиана с Агни Ка. Чем дольше я говорил, тем более старик был задумчив, а когда мой рассказ оказался окончен, задумчиво произнёс: