Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

– А чемодан? – жалобно протянул Илья. – Это папин, а ему от его папы достался. Он из слоновьей кожи сделан, дед из Африки привез, когда туда ездил с миротворческой миссией. Меня за этот чемодан расстреляют. Или ошкурят и из моей кожи новый чемодан сделают.

– Твоей должно хватить, – сказал дядя Витя, но увидев взгляд Юдина осёкся и резко сменил тему. – Тогда какой-нибудь мешок просто спроси у санитарки, туда вещи сложишь, а слона своего оставишь в госпитале, Валерий Палыч проследит, чтобы его не украли.

– Вы мне предлагаете в мешок для мусора всё сложить? – пропищал, сморщив нос, Юдин.

– А тебе его жалко будет потом сжечь? – начал уже раздражаться дядя Витя. – Залезай давай уже, холодно на улице!

Следующий пункт назначения – городская служба дезинфекции, дезинсекции и дератизации. У нас всем этим раньше СЭС занималась, теперь они гордо носят название «Роспотребнадзор», а тут отдельная организация. На амбразуру (в смысле на переговоры с администрацией учреждения) самовыдвинулся Виктор Сергеевич, против чего я ни капельки не возражал. Я мало того, что никого там не знал, так до сегодняшнего дня даже не подозревал об их существовании. Почему-то для себя решил, что в мире магии люди с этими вопросами сами справляются. Хотя, наверняка в бедных кварталах необходимость в помощи таких специалистов возникает регулярно.

Всего через четверть часа дядя Витя уже шёл к машине с большим увесистым тюком. Я вышел, чтобы помочь ему запихнуть это добро в заднюю дверь.

– Я на всякий случай двойной комплект выклянчил, – сказал довольный дядя Витя. – Знал бы ты, чего мне стоило убедить их босса, что он просто обязан меня этим обеспечить. Ну он вошёл в положение, но материально просил потом возместить, так что выставишь счёт Обухову.

– Я ему скажу, чтобы и нас этим всем обеспечил, – возразил я. – А то им теперь наверняка понравится нас посылать в подобное пекло, надо быть готовыми.

– Тоже верно, – кивнул дядя Витя. – Надо не забыть антисептика с собой взять побольше.

– А ещё туалетной бумаги и полотенца, – добавил Юдин.

– Тебе бумага прямо сейчас уже нужна, или потерпишь немного? – съязвил дядя Витя.

Илья надулся, поджал губы, но ничего не ответил. Я вырулил с парковки и направился в сторону Фонтанки сорок. На вопросы встретившихся в регистратуре пациентов о причине временного закрытия клиники пришлось ответить, но я лишь сказал коротко, что весь коллектив отправляется в срочную командировку, без уточнения деталей, естественно.

Я привлёк к работе санитаров с каталками, мы погрузили все имеющиеся стойки для капельниц, даже собрали по кабинетам. Ушли в машину и все коробки с растворами, для чего пришлось сложить все сиденья кроме второго ряда, а его придвинуть максимально вперёд. Под самый потолок влезли антибиотики, анальгетики и спазмолитики, микстуры от поноса и рвоты. Личные вещи в итоге пришлось взять на руки, потому что вещи были и под сиденьями, и под ногами. А я думал, что у меня вместительный микроавтобус. Катастрофически не хватало багажника на крыше, он бы сейчас очень выручил. Займусь и этим вопросом потом.

Юдин оставил свой чемодан в моём кабинете, взяв оттуда не больше четверти его первоначального содержимого. Теперь и правда только то, что надо и не жалко будет сжечь в конце нашей миссии. Теперь у него в руках был небольшой узелок с вещами, который можно было уже повесить на палку, закинуть на плечо и уйти в туман. От мусорного мешка он категорически отказался, а других вариантов не нашлось. Я тут подумал, надо на будущее для таких случаев сделать «тревожную сумку», как у военных и полицейских в моём мире. Случилось что – схватил и побежал, не задумываясь.

Хорошо, что, когда я забежал домой за своими вещами, никого, кроме прислуги и кота дома не было. Котангенс смотрел на меня испуганными глазами все две минуты, пока я носился туда-сюда по комнате и складывал скудный скарб в небольшую дорожную сумку, которая буквально упала на меня с верхней полки гардеробной. Как это кстати. На всякий случай закинул с собой чистую тетрадь, самую простую ручку и несколько карандашей. Наверняка найдётся, что запечатлеть для будущих монографий.

– Ну что, рыжий, пока, – сказал я коту, остановившись на мгновение на пороге. – Ты здесь пока остаёшься за главного, веди себя хорошо, смотри, чтобы никто не хулиганил. И кресло моё не трогай, пожалуйста, я тебя очень прошу!

– Мяу! – сказал Котангенс, глядя мне в глаза с такой неподдельной тоской, словно мы расстаёмся навек. Сначала мне даже показалось, что у него на глазах слёзы появились. Потом оказалось, что показалось. – Мяу!

– Ну не могу я тебя взять с собой, прости, – улыбнулся я пушистику. – Это очень опасно, там ходит какая-то злая инфекция, а комбинезона для кота у нас нет, так что не серчай, я скоро вернусь, ты даже подрасти не успеешь.

Я погладил мурлыкающую вибромашину на прощание, подхватил сумку и быстрым шагом направился на выход.

Глава 14

Торопились, как могли, а в итоге провозились почти до обеда. Если бы такая ситуация предполагалась в ближайшем обозримом будущем, то управились бы как минимум в два раза быстрее, но, кто ж знал? Теперь я буду готов к подобным поворотам событий. Надо будет сформировать список препаратов и приспособлений, которые могут пригодиться при таких выездах и в обязательном порядке всем прикажу собрать «тревожную сумку». А лучше даже две – одна дома, а вторая на работе. Это не потребует особо весомых капиталовложений.

Через двадцать минут после того, как я вышел из дома, мы уже катились по шоссе в сторону Петергофа. Судя по карте, Мордвиновка, которая когда-то сама и называлась Ораниенбаумской колонией, была немного дальше. На окраине деревни более, чем полвека назад была построена колония-поселение, в которой отбывали свой срок не особо опасные преступники, которым по разным причинам смягчили приговор, но не лишить свободы за содеянное невозможно. А вдруг Андрей Боткин именно там сейчас и обитает? Ведь ему должны были пойти навстречу за все заслуги и не отправлять на Урал на каторгу.

Что же за загадочная болезнь скосила сидельцев и работников колонии? Вроде перед колонией общего режима или строгачём у них есть преимущества – они не живут в казармах и камерах, рассчитанных как минимум на взвод. Насколько я знаю, там должны быть отдельные домишки, а по территории они передвигаются самостоятельно. Единственное место, где они все пересекаются – рабочие цеха, которые в разных колониях разные. Вот это я считаю правильным, что, пребывая на казённом обеспечении, провинившиеся должны окупать своё содержание.

Проехав Петергоф, мы через десять минут уже подъезжали к воротам колонии. Немаленькая территория была обнесена трёхметровым забором, поверх которого ещё на два метра возвышалось сплетение колючей проволоки. Зачем такие меры предосторожности? В поселении обычно содержатся самые мирные и приличные заключённые в большинстве своём. Или это просто для усиления морального давления? Чтобы лучше осознавали свою вину?

Мы простояли перед воротами минут десять. Я неоднократно жал клаксон, чтобы на нас обратили внимание, наконец вышел охранник в медицинской маске и перчатках, за спиной болтался карабин.

– Вы кто такие, чего вам надо? – не очень дружелюбно спросил молодой парень. Его лицо мне показалось довольно бледным и покрытым испариной, скорее всего тоже не здоров.

– Мы направлены городской коллегией лекарей Санкт-Петербурга для устранения очага эпидемии, – ответил я, опустив стекло и протянул бумагу с печатью. – Вот, держите предписание.

Охранник неохотно протянул руку, взял бумагу и сделал вид, что придирчиво её изучает, хотя сам едва на ногах стоял. Небось температура шпарит, а он вынужден нести службу, потому что больше просто некому.

– Служивый, выпей вот эту таблетку, – сказал я и протянул оторванные от облатки сразу две таблетки анальгетика. – Температуру собьёшь, тебе хоть чуть полегче станет, а потом разберёмся с твоей проблемой.

– Что это за дрянь? – довольно грубо спросил охранник, недоверчиво взял кусок облатки двумя пальцами и держал на уровне лица, разглядывая сомнительный дар. – Отравить меня хотите? Я таких лекарств не знаю.

– Послушай, парень, – вмешался в разговор Виктор Сергеевич. – Здесь никто тебе зла не желает. Препарат совершенно новый, но уже прошёл испытания на базе трёх медицинских учреждений разного профиля, зарекомендовал себя хорошо. Когда выпьешь одну таблетку, через четверть часа тебе станет легче. Ты впусти нас-то на территорию, надо людей спасать. Поверь, мы не по своей воле сюда приехали, у нас свои планы были, а мы всё бросили, собрались и поскакали к вам. Пока мы тут беседуем, там внутри люди умирают.

– Ладно, не тараторьте, и без вас голова раскалывается, сейчас открою, – пробурчал охранник, вернул мне бумагу, а таблетки всё-таки сунул в карман.

Через минуту ворота открылись, и мы наконец оказались на территории колонии-поселения. А они неплохо тут устроились, я вам скажу. Колония больше напоминала небольшой посёлок городского типа в нашем понимании. Были и одноэтажные домишки на несколько хозяев, а также бетонные двух и трёхэтажные многоквартирные дома. Продуктовые и промтоварные лавки и даже что-то типа кафе, среди деревьев можно было разглядеть спортивные площадки. Всё это находилось практически в сосновом лесу. Единственное, что удручало, на улице ни души, хотя в обеденное время так никогда не бывает. Буквально город-призрак. Точнее колония-призрак.

Мы подъехали к административному зданию, на которое нам указал болезный охранник и я припарковал машину возле самого входа.

– Весёлая дрянь у них тут завелась, – произнёс Виктор Сергеевич, вылезая из машины. – Похоже всем досталось, а кому не досталось – сидит в своей конуре и боится нос показать. И правильно делает.

– Всем прямо сейчас надеть костюмы дезинфекторов, – распорядился я, вытаскивая тюк из багажного отделения. Хорошо, что я догадался запихнуть его поверх коробок с растворами, как знал. – Ждите меня здесь, пока вы на улице противогазы можно не надевать, а я пойду попробую пообщаться с начальником колонии. Обухов сказал с него начать, а дальше он и его люди нам будут помогать.

– Давай, Сань, ждём, – кивнул дядя Витя и начал разбирать содержимое тюка, раздавая амуницию остальным.

Голубой комбинезон был достаточно широким, чтобы надеть его прямо на одежду, но пальто и шляпу всё же пришлось снять. Я облачился по примеру Виктора Сергеевича, надел противогаз, который в данном исполнении был больше похож на наш улучшенный респиратор с защитой всего лица и вошёл в здание.

За входом за небольшим письменным столом сидел вахтёр в такой же форме, что и у охранника у ворот. Мужчина в возрасте не просто сидел, а скорее лежал и спал прямо на открытом журнале регистрации визитов. О том, что он жив, говорил его храп. Растолкать его стоило немалого труда.

– Любезный, подскажите пожалуйста, где найти кабинет начальника колонии? – спросил я, понимая, что противогаз сильно искажает мой голос.

Мужчина втрепенулся, вытаращился на меня и отпрянул, как чёрт от ладана, едва не свалившись со стула. Следующее его действие – он начал усердно накладывать на себя крестное знамение и шёпотом читать молитву.

– Любезный, я не демон, я лекарь, – вздохнув начал я объяснять. – Нас прислали, чтобы ликвидировать очаг эпидемии. Как найти вашего начальника?

– Ликвидировать? – пролепетал вахтёр, продолжая смотреть на меня, как на исчадие ада. Я конечно понимаю, вид очень необычный, но не настолько же. – Это вы нас что, сжечь хотите?

– Да избави Бог! – воскликнул я и развёл руками, ошарашенный таким предположением. – Мы вас вылечить собираемся, спасать ваши жизни. И, чем дольше я всё это буду объяснять, тем больше ваших сидельцев и сотрудников отойдут в мир иной, к которому, как вы почему-то считаете я принадлежу. Я бы показал лицо, но снимать противогаз не буду, мне самому надо не заболеть, чтобы людей спасать.

– По коридору направо, – пролепетал наконец, заново обретая дар речи, вахтёр. – Там лестница на второй этаж, потом налево по коридору почти до конца, там табличку увидите.

– Спасибо, отец, – сказал я и пошёл в указанном направлении.

– Как зовут-то вас? – крикнул он вслед, вспомнив вдруг про служебные обязанности. – Записать ведь надобно.

– Александр Склифосовский, – бросил я и потопал дальше, не обращая внимания на то, что он ещё пытался спросить.

Коридоры административного здания были такими же безлюдными, как и дорожки между домами и домиками. Из-за некоторых дверей слышались постанывания. Держитесь, ребята, скоро мы со всем этим разберёмся. Ага, скоро, а ты оптимист, Саша! И почему я не спросил у Обухова, сколько здесь всего человек обитает вместе с сотрудниками. Что-то мне подсказывало, что их тут в сумме не рота, а скорее полк. Тогда нас пятерых и всех привезённых мной припасов никак не хватит. Вот пообщаюсь с начальником и позвоню Обухову на тот самый личный телефон, пусть присылает подмогу и побольше лекарств.

Стучать в дверь начальника я не стал, она была чуть приоткрыта, поэтому я просто вошёл. Мужчина средних лет в мундире с погонами, в значении которых я плохо разбирался, но смог понять, что звание достаточно высокое, лежал на диване в полудрёме. Лицо бледное, покрытое испариной, дыхание учащённое. Услышав мои шаги, он открыл глаза, потом с большим трудом сел.

– Лекарь? – коротко спросил он, даже не здороваясь. Хорошо хоть за демона не принял, как вахтёр.

– Да, – ответил я. – Давайте я с вас начну, а вы мне потом поможете сориентироваться по колонии, куда идти дальше. Что вас беспокоит?

– Что беспокоит? – переспросил начальник и нахмурился, собирая непослушные мысли в кучу. – Позавчера к ночи появилась слабость, температура, ноги, как из ваты, не держат. А со вчерашнего дня колики в животе начались, схватывает и отпускает, урчит всё постоянно. В туалет жидко ходил, но иногда и почти нормально бывает. Слабость очень сильная, вот с дивана сегодня почти не встаю. Сон ночью никакой, почти не сплю, а днём постоянно в сон тянет.

– И что, у всей колонии так? – решил я уточнить.

– Насколько я знаю, да, – кивнул офицер, вытирая пот со лба. Он уже устал, пока со мной разговаривал.

– С чего хоть началось, не помните?

– Да Бог его знает, – покачал он головой и поник. – В понедельник был праздничный обед для всех, а к вечеру уже потихоньку началось. Может съели что-нибудь не то?

– А что было необычное с обедом? – спросил я, понимая уже, что именно обед и стал причиной массового заболевания.

– Нам какой-то добрый меценат, пожелавший остаться инкогнито, в честь годовщины колонии привёз продукты, из которых и приготовили праздничный обед. У нас такое редко, но бывает, когда кто-то из пребывавших благодарит или богатая родня тех, кто сейчас у нас пребывает. Мы довольно гуманно относимся к людям, если они ведут себя достойно. Думаете, что кто-то специально нас всех отравил или заразил?

– Вполне может быть, – ответил я. Уже появилась версия, что же это за заболевание. Надо проверить один типичный признак. – Если вам не сложно, расстегните пожалуйста китель и гимнастёрку или что там у вас, мне надо увидеть кожные покровы.

Начальник колонии как-то странно на меня посмотрел, но всё же послушался и начал расстёгивать одежду. Когда наконец я увидел его грудь и живот с множественными округлыми красноватыми высыпаниями, в своём предварительном диагнозе я уже был практически уверен. Только вот откуда взялся здесь такой архаизм, как брюшной тиф? И почему такое тяжёлое течение вплоть до летального исхода? Даже сто лет назад от него умирали не часто. И развитие чересчур стремительное, обед был позавчера, значит самый расцвет болезни должен был прийти к выходным.

Напрашивается вывод: инфекционный агент однозначно находился в продуктах, из которых приготовили тот самый злосчастный обед. А ещё микроб гораздо более злой, чем природный, скорее всего штамм выведен искусственно в лаборатории. А если всё так, то это запланированная диверсия. Значит об этом надо срочно сообщить Обухову, которому я в любом случае должен был докладывать. Раз не исключается диверсия, то позвоню и Белорецкому, пусть этот вопрос решают соответствующие специалисты.

– Прилягте пожалуйста, – сказал я офицеру и придержал его, чтобы он не рухнул в процессе, он реально был очень слаб.

Я приложил ладонь к животу и начал сканировать. Печень и селезёнка увеличены, лимфоузлы брыжейки увеличены, выраженный воспалительный процесс в кишечнике, начальные изменения в лёгких и сердце. Учитывая жалобы и сыпь, скорее всего это всё-таки именно брюшной тиф. Теоретически не так всё страшно, эта сальмонелла по воздуху не летает и противочумные костюмы не нужны, просто все поверхности надо обрабатывать антисептиком и в обязательном порядке руки, так как микроб начинает проявлять активность, попав в рот.

Из того, что я могу сделать прямо сейчас – воздействовать на кишечник с целью уничтожения основной массы микробов, но в обязательном порядке нужна дезинтоксикация. Пациенты умирают именно от воздействия токсинов. Я небольшим рассеянным пучком магической энергии не торопясь прошёл по всему кишечнику от и до. Пока моя миссия завершена, дальше необходимо не магическое лечение.

– Постарайтесь пока пить побольше воды, – сказал я начальнику колонии. – Только не литр залпом, может вырвать, а по полстакана каждые десять или пятнадцать минут. Можно чай или просто чистую бутилированную воду, под краном вода тоже может быть заражена. И лежите пока здесь, я скоро вернусь. У вас есть хоть кто-нибудь, кто не употреблял в понедельник ничего со стола?

– Вряд ли, – немного подумав ответил он. – На всех хватило. На праздник пришли даже те сотрудники, кто в этот день был не на смене. Если это такая серьёзная зараза, то они могут перезаражать свои семьи, так ведь, господин лекарь?

– Правильно мыслите, – кивнул я. – Тем более, если они не знают, с чем имеют дело. Нужны будут данные по всем сотрудникам с адресами и телефонами.

– Во втором шкафу на второй полке сверху стоит синий журнал, там всё, – сказал он, махнув рукой в сторону нужного шкафа.

Я подошёл к шкафу, нашёл нужный журнал и сунул под мышку.

– Я оставлю его на столе у вахтёра внизу, – сказал я. – Приедет полиция и они займутся их поисками. А вы оставайтесь здесь и ждите меня.

Я сбежал вниз по лестнице, положил журнал на стол вахтёра, как и обещал, и вышел на улицу, где стояли, не находя себе места, мои коллеги. Они уже давно полностью облачились в костюмы дезинфекторов, держа противогазы в руках. Так как на улице было минус пять, а пальто они сняли, всех уже изрядно знобило, но никто не обращал на это внимания.

– Ещё не хватало, чтобы вы простыли тут все, полезайте внутрь, – буркнул я, завёл микроавтобус и включил все печки на полную мощность. Потом достал из своей сумки термос с чаем и отдал Виктору Сергеевичу. – Всем быстро попить чаю, и мы выдвигаемся.

– Что там хоть есть, Сань? – спросил он, дрожащей рукой наливая исходящий паром чай в чашку. – Чего ты так долго-то?

– А мне показалось, что я отсутствовал минут пять, не больше, – покачал я головой. – Чего вы в машину не залезли?

– Нервы, Сань, нервы, – вздохнул Панкратов. – Мы так и стояли одни, ни одной живой души не видели на улице. Давай рассказывай уже.

– Если я не ошибаюсь, Виктор Сергеевич, это брюшной тиф. Только какой-то больно злой. Развитие быстрее, чем должно быть и течение тяжелее, они там все в лёжку. Я правда видел не много, но состояние не меньше средней тяжести, если не тяжёлое. Раз уж мы возле административного здания, давайте отсюда и начнём. Противогазы можно не надевать, главное – контролировать свои руки и не забывать про антисептик. Можно надеть обычные маски для успокоения души. Всем ставим капельницы, заставляем пить воду и даём антибиотик. Пока есть запас магической энергии, воздействуем на кишечник, чтобы убить максимальное количество патогена. А я пока буду связываться с Обуховым и Белорецким.

Моя бригада быстро допила чай, все похватали штативы для капельниц и несколько флаконов с растворами и побежали в здание.

– Саш, ты в своём уме? – возмутился Степан Митрофанович, когда я рассказал ему свою версию. – Ну какой на хрен тиф? Его тут лет сто уже никто не встречал! А тут заболело больше тысячи человек за пару дней, а не за месяц, да ещё и мрут как мухи. Ты там разберись по-нормальному, потом доложишь, а людей я сейчас вышлю, все клиники Питера сейчас на уши поставим. Ты эти растворы свои где брал, у Курляндского?

– Да, – коротко ответил я. Спорить о диагнозе я сейчас не буду, главное, что будет устроен нужный мне движ, остальное потом прояснится.

– Заберу у него всё, что есть, а всем фармацевтическим мануфактурам прикажу, пусть делают как можно больше, выдам образцы. Как хотят, так и делают, лишь бы много и быстро.

– Ох не нравится мне это «много и быстро», – хмыкнул я.

– А у нас сейчас выбора нет, Саш! – рыкнул Обухов. – По симптомам выраженная интоксикация на лицо, их спасать надо, а это лучший метод, как оказалось.

Обухов бросил трубку, вот и хорошо, дело сделано, а мне ещё главному полицмейстеру надо позвонить и идти капать начальника колонии. Белорецкий выслушал внимательно все мои доводы и объяснения, сначала некоторое время молчал, принимая решения, потом пообещал выслать следственную группу и взвод полицейских в помощь. Ну всё, механизм запущен, машина заработала, теперь можно заняться своими прямыми обязанностями – спасать людей.

Я зажал под мышками по штативу, в руки взял коробку с десятком флаконов раствора, куда закинул антибиотики и антисептик, и потопал в кабинет начальника колонии.

Офицер уже сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону. Перед ним лежал открытым тот самый журнал, который я недавно достал из шкафа. Это получается, что он спустился к вахтёру, забрал журнал и вернулся в кабинет? С такой слабостью?

– Вам уже полегче? – спросил я его.

– Значительно, – кивнул он. – По крайней мере слабость меньше и из стороны в сторону не мотает. Сейчас в туалет сходил и ещё легче стало, словно из меня всё зло вышло.

– О как, – я удивлённо покачал головой. Значит очищение кишечника магией неплохо работает. Как много нам открытий чудных готовит просвещенья дух…