Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 24

Я зашёл в отделение банка, осмотрелся и в углу увидел устройство самообслуживания. Банкомат, короче, если по-нашему. Возле него крутилась пожилая дама, пришлось немного подождать, зато подглядел, как с этой штукой работать. От наших он принципиально мало отличался.

Приложив жетон, ввёл пароль, который был написан перьевой ручкой на обороте формуляра. Как это непредусмотрительно! Он считал себя таким неуязвимым? Первый же щипач добежит до банкомата и снимет все деньги! Не обращал на это раньше внимания, приду домой и сотру пароль, переписав перед этим в свой блокнот между строк.

Выведенный на экран баланс средств меня порадовал. Не ахти какое богатство, но неплохо. Думаю, этого должно хватить, чтобы оплатить Насте обучение в университете. Снимать наличку пока не стал, просто буду иметь в виду.

Во втором банке у банкомата была реальная очередь. Я посмотрел на часы и хотел было уже уйти, но ведь всё равно любопытство не даст мне покоя. Искать другое отделение банка не имеет большого смысла, там народа может оказаться больше и тогда это будет просто замена шила на мыло. Лучше подожду.

Я уже успел помедитировать, когда подошла моя очередь. Я приложил формуляр к считывателю и ввёл пароль, который и здесь был нацарапан на обороте. Когда увидел цифру на экране, захотелось ущипнуть себя за нос, в реальность поверить всё равно не получалось. Цифра, появившаяся на экране, была просто огромной. Ну откуда у прошлого меня столько денег? Здесь явно пахло чем-то нечистым. Я теперь это даже выяснить не смогу.

Даже не знаю, что теперь с этим делать. Признаться всем, что у меня достаточно денег не только для того, чтобы открыть клинику, но и для того, чтобы её построить с нуля? Причём с царским таким размахом. Естественно, нет! Сразу возникнет куча вопросов. Не кучка, причём, а огромная куча. Пусть пока лежат здесь, потом буду думать. Хотя нет, я уже немного подумал, этим формуляром я оплачу остаток долга по машине. И всё, пусть остальные лежат себе и лежат дальше. Скорее всего ещё и проценты набегают царские, на них и жить можно.

Следующий шаг – внести обещанную предоплату за манипуляционные столы, бестеневые лампы, стеклянные шкафы, биксы, стерилизаторы и прочее оборудование для клиники. Теперь хоть я знаю, что дверь, которая выглядит, как открывающаяся внутрь, на самом деле распахивается наружу. Я уже протянул руку, чтобы дёрнуть ручку на себя, как вдруг дверь открылась внутрь! Вышла какая-то странная дама, смерила меня чересчур заинтересованным взглядом, загадочно улыбнулась, поправила вуаль на шляпке и пошла дальше. После её взгляда я засомневался, что вся моя одежда на месте и, на всякий случай, убедился в её наличии визуально.

Я толкнул дверь и вошёл в здание. Ни хрена не понимаю, это что за шутки такие? Вы тогда хотя бы график пишите, как у вас дверь открывается! Если приду завтра и окажется, что дверь на самом деле отодвигается в сторону, уже не сильно удивлюсь. А может она вообще в следующий раз будет вверх подниматься, как в моём микроавтобусе? Тоже уже не удивлюсь, буду пробовать все варианты.

Полная дама в отделе заказов была такой же грустной, как и в прошлый раз, хотя до конца рабочего дня, как до Дели на свинье задним ходом. Однако, увидев меня, она разулыбалась. Вот что с людьми делает предвкушение пополнения кошелька.

– День добрый, сударыня, – сказал я жизнерадостно, словно с утра мечтал об этой встрече и вот наконец-то это произошло. – Я готов внести предоплату по своему заказу.

– Очень хорошо! – она так обрадовалась, словно вся эта немалая сумма причиталась чисто ей. – Давайте сюда, я пересчитаю на всякий случай.

– У меня безналичный расчёт, – пожал я плечами. – Городская управа для закупок выдала мне банковский формуляр.

– Да? – дама несколько окислилась, но в осадок выпадать не стала, а старательно снова начала изображать довольный вид. Выглядело это теперь правда не очень искренне. Не так, как две минуты назад. – Ну хорошо, что ж теперь делать. Прикладывайте сюда.

Она достала откуда-то из-под стола банковский терминал и поставила передо мной. На экране высветилась положенная сумма, соответствующая договорённости. Появившаяся на экране вскоре после прикладывания формуляра галочка говорила о том, что оплата прошла успешно.

– Ну, теперь ожидайте нашего звонка, – сказала она и снова спрятала терминал с глаз подальше.

– А долго ждать, не подскажете?

– От трёх до семи дней, – произнесла дама заученную фразу. – У вас заказ большой, такие не каждый день бывают, поэтому может быть и дольше. Но наши специалисты будут стараться сделать быстрее. Кое-что из заказанного есть в наличии, это ускорит процесс. Вы сами заберёте или нужна доставка?

– Сам? – переспросил я, прикидывая, как всё это можно запихнуть в мой микроавтобус. Придется делать рейсов десять, не меньше. – Пожалуй лучше доставка.

– Хорошо, я сделаю пометку в договоре. Время согласуем с вами накануне.

Я вышел из офисного здания в половине второго, машинально толкнув дверь от себя, и она открылась! Находясь уже снаружи попробовал толкнуть дверь внутрь – безрезультатно. Потянул ручку на себя – дверь открылась. Вот заняться вам нехреном, господа хорошие! Или у вас это такая реклама вашей необычной продукции? А не получится ли исходя из этого прикола такой вариант, что вместо того, чтобы опустить стол с пациентом, я впечатаю его в потолок? Очень надеюсь, что нет.

Итак, какие дела ещё на сегодня остались? Я достал блокнот, куда вписал всё, чтобы не забыть и пробежался по заметкам глазами. Так, Гартман немного подождёт, к тому же он даже не знает, что я к нему в гости собираюсь с обновками, поэтому я поехал дальше закупаться по списку. Осталась мебель, книги, канцтовары, медицинский инструментарий и аптечный склад. Надо бы наверно обзавестись замом, который в будущем будет такие вещи делать за меня. За время этой мотовни я успел бы больше десятка пациентов вылечить. С другой стороны – приятные хлопоты. Я ведь это для себя делаю, точнее для «Клинического госпиталя Склифосовского». Пусть это и не моя частная собственность, но имя над входом-то моё. Поэтому крепись, Саша, и хреначь дальше.

– Добрый день, Иосиф Матвеевич, – бодро приветствовал я главного знахаря станции скорой помощи, до которого наконец добрался. – А я к вам с обновками.

– Здравствуйте, Александр Петрович! – Гартман широко улыбнулся и встал из-за стола, демонстрируя весь свой очень нестандартный рост. Вот уж кто смотрит на своих подчинённых сверху вниз в прямом смысле слова. А ещё порождает в них комплексы. – Очень рад вас видеть, честно, без обиняков. С вашей семьёй и раньше было приятно работать, а сейчас так тем более. И чем вы порадуете на этот раз?

– Привёз вам штативы для капельниц, – сказал я. – Выделите мне помощника, чтобы выгрузить.

– Да не помощника, – метнул в меня удивлённый взгляд Гартман. – А сами всё выгрузят, не хватало ещё вам это таскать. Идёмте со мной, вам надо будет только машину открыть. Вы же на своём микроавтобусе?

– Мы с ним теперь неразделимы, – хмыкнул я. – Конечно на нём. Очень вовремя я его приобрёл.

Гартман в коридоре перехватил пару знахарей и столько же санитаров, которые взяли каталки и покатили их вслед за мной. На две каталки как раз всё поместилось. Коробки временно выгрузили в зале для планёрок, здесь их и будут раздавать по бригадам. Я продемонстрировал, как всё это раскладывается и устанавливается, как фиксируется портативный вариант к поручню, дал им возможность воспроизвести это самостоятельно. Все остались очень довольны.

Ревизия запасов растворов показала, что на пару недель хватит, учитывая, что это используется далеко не на каждом выезде, потому что расход контролирует и проверяет лично главный знахарь. Он же ругает, если не использовали там, где было надо. В общем система налаживается, люди привыкают и все довольны. Особенно оценили охладитель, он часто выручает при травмах в качестве первой помощи. За счёт местного охлаждения и кровотечение из ран останавливается гораздо быстрее и гематомы меньше, соответственно.

– Александр Петрович, у меня к вам ещё разговор есть, – сказал главный знахарь, когда я уже собирался уходить.

– Слушаю вас, Иосиф Матвеевич, – я остановился и обернулся к нему.

– Если вам будет несложно, пройдёмте ко мне в кабинет, – попросил он, словно извиняясь за то, что вынужден меня задержать. Немного неожиданно, когда к тебе так обращаются, глядя на тебя сверху вниз. – Чаю попьём и поговорим. Вы не сильно торопитесь?

Я прокрутил в голове список дел на сегодня. Единственное, что я ещё не успел сделать, так это съездить в автосалон и рассчитаться под ноль за машину, потом заскочить на Фонтанку, посмотреть, как идут работы и сколько ещё осталось, согласовать ввоз оборудования.

– Тороплюсь, но не сильно, – ответил я. – Можно и поговорить. Судя по всему, разговор у вас важный.

– Отлично, – Гартман довольно улыбнулся и воспрял. – тогда идёмте.

Мы вернулись в его кабинет, где уже был накрыт стол для чаепития. То есть он успел распорядиться об этом заранее, хитрец. Зато время сэкономил, на столе был и чай и к чаю.

– Так что же у вас за серьёзный разговор? – спросил я, выбирая пирожок на большой тарелке. Пока слушаю, можно немного и подкрепиться.

– Я давно мучаюсь вопросом, но уже не знаю, кому его задать, – сказал он, задумчиво глядя в столешницу перед собой. Как-то даже неуютно, такой большой и важный дядька и робеет передо мной? Чем я таким особым отличился? Я же не представитель министерства здравоохранения.

– Слушаю вас внимательно, Иосиф Матвеевич, – прервал я зависание его системы.

– Ах да, дело в том, что достаточно часто бывают вызовы, где наличие лекаря в бригаде значительно увеличит шансы пациентов на выживание и сократит перечень показаний для транспортировки в клиники и госпиталя. Но, как вы знаете, все станции скорой помощи по статусу приравнены к лечебницам и работают только знахари. И я в своё время мотался по вызовам, спасал людей. Финансирование у нас только за счёт казны города. Чтобы содержать в штате хотя бы несколько лекарей, надо добиться соответствующего финансирования. Ни для кого не секрет, что у лекарей заработок на порядок выше, чем у знахарей и за денежное довольствие знахаря ни один лекарь не пойдёт на такую работу. Я неоднократно выдвигал своё предложение на плановых общих заседаниях коллегии, но ни разу не был нормально услышан. Вот я и хотел вас попросить, вы же регулярно общаетесь с Обуховым, правильно?

– Об этом что, уже все знают? – искренне удивился я.

– Нет, конечно, – улыбнулся Гартман. – Просто секретарь Обухова мой родственник. Он, кстати, о вас очень хорошо отзывается, говорит, что вы очень хороший и душевный человек и у меня нет оснований ему не верить, я и сам это прекрасно вижу.

– Тогда понятно, – улыбнулся я. – Выручите меня тогда, если несложно.

– Для вас всё что угодно, – сказал Гартман и подался вперёд, чтобы не пропустить ни слова.

– Скажите мне пожалуйста, как его зовут? – спросил я, виновато наморщив нос. – Я его уже столько времени знаю, но не знаю, как зовут. Его самого спросить как-то не комильфо.

– Господи, нашли проблему, – выдохнул Гартман и добродушно улыбнулся. – Дима его зовут. Дмитрий Евгеньевич.

– Отлично, спасибо большое, – улыбнулся я в ответ. – Только не говорите ему, что я вас об этом спрашивал.

– Договорились, это не проблема, – кивнул он, потом тут же переключился на свою тему. – Так вы закинете удочку на тему лекарей на скорой помощи Обухову?

– Я попробую, – кивнул я. – Обещаю вам. Не укусит же меня он за это в конце концов. Мне ваша идея тоже кажется очень актуальной. Диспетчер исходя из жалоб пациента будет определять сложность вызова и направлять при необходимости бригаду с лекарем. Это было бы замечательно.

– Тогда встанет ещё один вопрос, – Гартман задумчиво почесал затылок и поправил очки. – Где взять столько лекарей. В одночасье их целый батальон на все станции скорой помощи найти невозможно.

– Ну тут выход тоже есть, – ответил я, вспоминая, как однажды подрабатывал на скорой. – Можно привлечь к дежурствам уже работающих в клиниках лекарей. Те, кто постарше, естественно будут упираться руками и ногами, а молодёжь вполне может и подработать. Надо будет только заинтересовать финансово, может какие-то ещё привилегии. Просто заставить тоже можно, но, сами понимаете, из-под палки люди работают не так, как если им пообещать хороший пряник, и они его в итоге получат.

– Это всё понятно, – кивнул Гартман. – В этом-то и основная загвоздка, в финансировании.

– Я обязательно поговорю об этом с Обуховым, – торжественно пообещал я. Не сказал только «честное пионерское». – Я с ним уже обсуждал необходимость организации городского онкоцентра, который будет содержаться за счёт казны и будет обслуживать бедных наравне с богатыми.

– Ого! – снова подался в мою сторону Гартман, широко распахнув глаза. – Это отличная идея! Вы тогда сообщите мне, когда это произойдёт.

– У вас есть какой-то личный интерес по этой теме? – спросил я. Скорее всего я прав, вижу, как он загорелся.

– К сожалению, да, – ответил он и погрустнел. – У жены нашли новообразование в лёгком, но знахари в нашей лечебнице опустили руки. Они пытаются побороть опухоль, но у них получается только притормозить рост, а удалить они не в силах. Делать большую операцию на грудной клетке ей не позволяют проблемы с сердцем, она её просто не выдержит. Для обращения в клинику к лекарю у меня нет средств. Если только продать нашу квартиру и купить поменьше, но супруга категорически против такого способа решения вопроса.

– Так, Иосиф Матвеевич, не вешать нос, гардемарины! – бодро сказал я и видимо слишком громко, так как главный знахарь слегка дёрнулся при этом. Научился я, едрить твою налево, заставлять людей дёргаться. Вот так бы подобных Захарьину заставить дёргаться, когда я говорю, а не хороших и душевных людей. Ну ещё иногда Демьянова можно, чтобы он не расслаблялся. – Я лично займусь вашей супругой. И не делайте такие большие глаза, не надо вспоминать о стоимости лечения в клинике, для вас и вашей супруги это будет совершенно бесплатно. Если меня кто спросит на эту тему, у меня есть железобетонная отговорка – лечение проводится в рамках научного исследования для написания монографии по онкологическим заболеваниям.

– Я даже не знаю, что вам сказать, Александр Петрович, – сказал Гартман и его голос дрогнул. Он смотрел на меня такими глазами, словно с неба спустился новый мессия, мне даже как-то неудобно стало. – Я буду вашим вечным должником!

– Не надо быть моим должником, – покачал я головой. – Вы мне ничего не будете должны. А то у меня что-то много должников уже набирается, можно на работу не ходить. Давайте так договоримся, завтра у меня не получится, поеду на заседание коллегии лекарей, а вот послезавтра к восьми пусть она подходит к кабинету, я займусь этим вопросом. Когда разберусь с особенностями её заболевания и определюсь с тактикой лечения, мы определимся с графиком дальнейших процедур.

– Спасибо вам огромное, Александр Петрович!

По выражению лица большого и серьёзного дядьки было видно, что он потрясён до глубины души. Да что же это такое творится в этом мире, что даже главный знахарь скорой помощи не может вылечить жену от онкологии? Я обязательно это учту, когда буду воевать за создание онкоцентра для всех, а не только для аристократии и богатых купцов.

– Вы мою супругу легко узнаете, – улыбнулся Гартман. – Рядом с ней буду сидеть я.

Мы с Иосифом Матвеевичем тепло попрощались, и я отправился дальше по своим делам. Но не успел выехать с парковки, как у меня в кармане зазвонил телефон. На секретаря Обухова я уже поставил специальную мелодию и знал, кто звонит ещё до того, как достал телефон из кармана. Теперь к контакту я смогу смело записать его имя.

– Слушаю внимательно, – сказал я, ответив на вызов.

– Здравствуйте, Александр Петрович, – сказал он и выдержал паузу.

– Даже вот так? Не доброго дня, а просто здравствуйте? – спросил я. Интонации секретаря меня немного напрягли.

– Именно так, Александр Петрович, – подтвердил он. – Степан Митрофанович просил вам сообщить, что завтра состоится внеплановое заседание коллегии лекарей. Повод для заседания – проверка компетентности ваших сотрудников, которые будут заниматься обучением. Так-то вроде ничего особенного, но по нахмуренному лицу моего шефа я догадался, что сам он чем-то недоволен. И это непосредственно связано с этим заседанием. Он даже распорядился подвинуть его график на этот день, было много других планов, а теперь это заседание.

– Я понял вас, – ответил я, а сам в этот момент размышлял, как можно подготовиться к этому знаменательному событию за одну ночь. – Не переживайте за нас, прорвёмся.

– Держу за вас кулачки и пальцы крестиком, – менее официально и с теплотой в голосе сказал секретарь. – Заседание завтра в девять утра. Сами понимаете, опаздывать нежелательно.

– Да, я понял, спасибо, – ответил я и положил трубку.

Сергей Измайлов
Правильный лекарь. Том 6

Глава 1

Мои планы на вечер резко поменяли очертания. Оплата остатка задолженности по машине теперь мне казалась несущественной мелочью, не требующей суеты и срочности. Ведь у меня была мысль собрать своих будущих преподавателей и поговорить на тему возможного испытания до начала работы в клиническом госпитале, да всё никак. Казалось, что это не скоро или вообще этого не будет. Ан нет, будет. Да ещё и завтра утром.

Стоп, завтра с утра должна прийти супруга Гартмана. Точнее – они оба должны прийти к восьми. Завтра утром мне точно будет не до этого, поэтому я первым делом, пока не забыл об этом напрочь, позвонил Иосифу Матвеевичу и перенёс их визит на среду. В регистратуру позвонил, чтобы запись на завтра отменили полностью. Корсакову сказал, чтобы сестра его жены приходила в среду. Потом обзвонил своих адептов, ровно половина из которых была в разы меня старше и объявил общий сбор. Посмотрел на карту и определился с маршрутом, чтобы быстрее их всех собрать.

Через час мы в полном составе уже сидели за столиком тихого уютного семейного кафе, расположенного на приличном расстоянии от Невского проспекта. Народу здесь было минимум, понедельник всё-таки. Мои коллеги постарше выглядели слегка озадаченными такой новостью. Сальников и Юдин выглядели спокойными, в глазах стоял вопрос: «Ну и что? А в чём проблема?»

– А проблема, ребята, в том, – решил я в первую очередь ответить на их немой вопрос, – что Захарьин меня категорически на дух не переносит и будет ставить мне палки в колёса, пока я не сломаюсь. Пока что мне удавалось ломать колёсами его палки, но он в этот раз может подобрать палку покрепче, чтобы сломать колесо.

– Хочешь сказать, что ты просто так вот возьмёшь и сдашься? – с сомнением посмотрел на меня Юдин.

– С какого ляда я должен сдаваться? – удивился я его вопросу.

– Ну вот и я о том, – начал оправдываться Юдин. – Насколько я тебя знаю, ты всё равно буром пропрёшь вперёд и добьёшся своего.

– Если бы дело касалось только меня, я не стал бы вас сегодня здесь собирать, – сказал я и посмотрел в глаза до сих пор не понимающим серьёзность ситуации Юдину и Сальникову. Что это «ж-ж-ж» не просто так, уже поняли только Панкратов и Рябошапкин. Жизненного опыта хватило, чтобы догадаться. – Вопрос в том, что он может способствовать тому, что вас всех не допустят до преподавания. Разрешат только мне одному и как хочешь, так и греби. Вы же понимаете прекрасно, что это не в моих интересах остаться в самый интересный момент одному.

– Да это понятно, Саш, – вздохнул Виктор Сергеевич. – Тебе и этого-то коллектива будет очень мало, вот увидишь. А остаться одному, так вообще крах на старте. Нам всем вместе надо придумать какую-то тактику, чтобы отвадить от этой темы Захарьина и его закадычного друга Гааза, которые и будут в основном пытаться утопить этот проект. И пофиг им на решение министерства здравоохранения, они вполне могут найти способ застопорить весь процесс и повернуть вспять всё, что уже достигнуто. Ещё и министерство в итоге их инициативу подхватит, если они найдут достаточно веские аргументы.

– Да высосанные из пальца эти аргументы, – в сердцах воскликнул Илья, заставив обернуться в нашу сторону восседавшую через столик от нас сладкую парочку. Илья заметил это и дальше стал говорить тише. – Тут ведь ежу понятно, что ты благое дело делаешь, Саш, все их аргументы – это чисто злобное шипение подколодных змей, не больше.

– Эх, Илюха, – вздохнул я. – Змея маленькая, холодная, мягкая, а коня завалит только в путь. Чтобы они не смогли запороть проект на корню, нам надо придумать, как себя вести. Захарьин ярый сторонник того, что всё надо лечить мощным потоком магической энергии. Он может излечивать по одному перелому в минуту и считает, что любой настоящий лекарь должен уметь делать также. А если не умеет – то это недолекарь и вообще под вопросом, стоит ли его допускать к лечению пациентов или пусть для начала лет десять тренируется на кошках.

– Дай ему волю, он бы так и сделал, – хмыкнул Виктор Сергеевич. – Хорошо, что не может, иначе у нас в городе лекарей осталось бы по пальцам пересчитать, если не брать в расчёт его самого и его учеников.

– А что он скажет по поводу того, что преподаванием метода будут заниматься знахари, как мы с Димой? – спросил Рябошапкин. – Мне кажется, что у нас вообще шансов нет, даже пытаться не стоит.

– Стоит, Иван Терентьевич, – улыбнулся я. – Стоит. И я практически уверен, что мы завтра победим. Просто надо выбрать нужную тактику поведения и высказываний, ответов на возможные вопросы. Надо просто показать ему, на что мы способны. Естественно, что никто из нас не вылечит перелом бедра со смещением за минуту, но мы можем сделать то, что даже он не может. Малой энергией мы можем точечно воздействовать непосредственно на очаг воспаления или повреждения. На этом и надо делать упор. И есть ещё кое-какие идеи.

Я склонился над столом, глядя в глаза своим коллегам твёрдым и уверенным взглядом, с лёгкой улыбкой одними уголками рта. У них не должно остаться никаких сомнений, только вера в себя и в нашу общую победу. Они также подались вперёд и напрягли слух, чтобы не пропустить ни единого слова из тех, что я скажу.

Я вернулся домой уже после того, как все поужинали. Семья в полном сборе сидела перед камином, чай только разливали по чашкам. Моя одиноко стояла в стороне, в надежде, что я всё-таки приду. И я пришёл.

– О, Саша! – воскликнул отец. – А мы уже решили, что ты сегодня снова вернёшься поздно.

– Но кружка тебя ждёт, – улыбнулась мама.

– И мы с Котангенсом, – Катя продемонстрировала сидящего у неё на коленках рыжего подхалима.

– О, да! – улыбнулся я. – Особенно Котангенс меня ждёт. Никак не дождётся, когда я отблагодарю его за уничтоженное кресло.

– Экий ты злопамятный, – недовольно ответила сестрёнка. – А вот котик не злопамятный, он уже не помнит, что разодрал твоё кресло, он тебя простил.

– За что простил? – я удивлённо вскинул брови. – За то, что мне пришлось покупать новое кресло?

– За то, что ты на него злишься он тебя простил, – уточнила Катя.

– Ты поужинал? – спросила мама. – Если что, Настя накроет тебе на стол.

– Не, мам, спасибо, – покачал я головой. – А вот чай я с вами попью. Тем более, что я увидел свои любимые кольца со сладкой творожной начинкой, мимо такого я пройти не могу.

– А как же эклеры? – удивилась мама.

– Эклеров я уже наелся, теперь кольца с творогом мой фаворит.

– Значит я угадал, когда их заказывал, – улыбнулся отец. – Не стой, садись, а то уже шея болит на тебя снизу-вверх смотреть. А ты чего такой задумчивый? Случилось что? Что-то не так со стройкой?

– Не поверишь, я туда даже не заехал.

– Да ладно! – отец удивился так, словно я сообщил, что Земля квадратная. – Говори, что случилось. Не просто так ты мимо будущей клиники просвистел не заглянув.

– Завтра в девять состоится заседание коллегии, – ответил я, наливая себе чай и стараясь придать себе спокойный вид. Да я и был спокоен, просто дискомфортно от этого всего. И, что естественно, нет стопроцентной уверенности в успехе предстоящего мероприятия.

– И что? – уточнил отец, поставив свою чашку на столик и приготовившись слушать мои объяснения на эту тему.

– Заседание посвящено теме открытия нового учебного заведения, в котором будут преподавать методику, однажды попавшую под запрет, а теперь снова всплывшую на поверхность из небытия, – сказал я и впился зубами в мягкое сладкое творожное кольцо. Должны же в жизни быть и приятные моменты.

– Так ведь я тебе вручил письмо от министерства, где они одобрили уже всё это, – возмутился отец. – Чего они ещё хотят? Или решение высшего органа для городской коллегии не указ?

– Не поверишь, я тоже мучаюсь этим вопросом, – хмыкнул я, доедая кольцо. – С самим Степаном Митрофановичем я на эту тему не говорил, мне звонил его секретарь. Он сказал, что босс был очень хмурым, когда давал задание позвонить мне и сообщить эту новость. Скорее всего Захарьин с Гаазом что-то придумали, чтобы тормознуть мой проект.

– С этих станется, – пробормотал отец себе под нос.

– Господи, ну почему им спокойно не спится и не работается? – отчаянно возмутилась мама, всплеснув руками. – Ведь всё в жизни есть. И слава, и деньги, и всеобщее уважение, которого больше только у самого Обухова, но на то он и главный лекарь. Так нет же, надо обязательно напакостить, стараясь укрепить свои позиции.

– Вот именно, – вставил своё слово отец. – Укрепить свои позиции. Они боятся, что с широким распространением этой методики они пошатнутся на своих пьедесталах, когда их перестанут боготворить и гораздо большее количество лекарей смогут делать то же, что и они.

– Какая глупость, – покачала головой мама.

– Это не глупость, – возразил отец. – Это основа глобальной стратегии. Ты думаешь почему этот метод затоптали в своё время? Ясное дело, что тут замешаны те, кто занимал высокие посты, пользовался успехом и боялся, что такие перемены сравняют их с массой других лекарей, достигнувших таких же высот и возможностей практически нахаляву и не обладая таким мощным ядром, как у них, высокородных.

– Везде и во всём эта дискриминация, – сказала мама и прижала ладони к вискам, словно у неё разболелась голова.

– На сём зиждется мир, – сказал отец и уставился на пылающие в камине поленья. Пантелеймон пару минут назад подложил новых, и они как раз разгорелись как следует.

– Ладно, прорвёмся, – махнул я рукой и потянулся ещё за одним кольцом. Будем заедать стресс. Благо излишки калорий на работе очень эффективно уходят.

– Я пойду завтра с тобой, – спокойно сказал отец.

– И я! – более эмоционально откликнулась мама.

– Нет, ты не пойдёшь, – сухо возразил ей отец.

– Это почему это? – вскинув брови возмутилась мама.

– Потому что ты будешь сильно волноваться и переживать, Саша будет это чувствовать и это будет выбивать его из колеи, а ему нужно спокойствие и уверенность.

– А ты прям будешь излучать там спокойствие и уверенность, да? – съязвила мама и нахмурилась. Похоже обиделась на него.

– Я умею контролировать внешнее проявление своих эмоций, а ты нет, – сухо ответил отец. И не надо обижаться, я ничего обидного тебе не сказал. Ты такая, какая ты есть, и мы все за это тебя любим.

– Пытаешься загладить то что наговорил? – сквозь зубы произнесла мама, уже не на шутку заводясь.

– Так, брейк! – сказал я, поднявшись со своего кресла и подняв руки, обратив их ладонями к родителям. – Не хватало ещё, чтобы вы здесь из-за меня поругались. Если вы и правда хотите пойти, я нисколько не возражаю. Мне приятно будет осознавать, что вы рядом. А какие у вас при этом эмоции будут, я скорее всего не оценю, мне будет просто не до этого. Главное соберитесь с силами и не встревайте в процесс, просто наблюдайте со стороны, я сам разберусь.

– Вот видишь? – мама посмотрела на папу сквозь щёлочки глаз, поджав при этом губы. – Саша вовсе не возражает, чтобы я тоже присутствовала!

– Ма-а-ам! – протянул я, бросив на неё укоризненный взгляд. – Давайте не будем ссориться. Тем более, что вы сами этого не хотите, я ведь вижу.

– Какой у нас взрослый сын, – сказала мама, остывая на глазах.

– И не говори, – подхватил отец.

– И офигенный брат! – сказала Катя и хитро подмигнула мне. – Который всего добьётся, да, Саш?

– А иначе никак, – пожал я плечами и улыбнулся.

После чаепития, на котором наконец восторжествовала семейная идиллия, я поднялся к себе в комнату. Стратегию поведения на завтрашней экзекуции, именуемой внеочередным заседанием коллегии лекарей, мы уже обговорили с коллегами сидя в кафе, где мы потратили на это не один час. Продумывать альтернативные ходы было уже бессмысленно, потому что мы обсудили все возможные варианты событий. Всё равно ситуация может повернуться так, как не ожидал никто, везде соломки не подстелешь.

Я прочитал ещё одну главу в книге по бытовой магии, что неплохо угомонило мои нервы. Потом очищающая медитация, работа с золотым амулетом на пятой ступени, как и собирался. В этот раз пробрало чувствительнее, чем, когда впервые включал четвёрку, но вполне терпимо. Жаль нельзя сфотографировать магическое ядро до и после, а то завёл бы фотоальбом, чтобы сравнивать, какое было и какое стало. Но я точно знаю, что оно уже не такое, как было, когда я только узнал о его существовании в моём теле. Запас аккумулируемой энергии с тех пор увеличился в разы.

Чтобы окончательно привести организм в расслабленное состояние, я залез под горячий душ. Струи воды окончательно смыли остатки сомнений и неуверенности. Думал, что поборол их до этого, оказалось, что оставалось ещё немного. Теперь их нет. На всякий случай, забираясь под одеяло, взял с собой книгу, но она в итоге так и не пригодилась. Я заснул с ней в руке, так и не открыв. Даже название не прочитал, взял с полки первую попавшуюся.

Утро было бодрым, ясным и солнечным. Градусник за окном показывал минус двенадцать. Не то, чтобы очень холодно, но шарф лучше надеть. Вся семья на завтрак собралась вовремя. Мама казалась очень задумчивой и сосредоточенной, папа – как обычно спокойным и уравновешенным. Одного взгляда на него хватало, чтобы успокоиться самому.

– Ну что, готов? – спросил отец, когда я пришёл на завтрак и занял своё место.

– Готов, – коротко ответил я, подвинув к себе тарелку. – Как никогда бодр и решителен.

– Вот и замечательно, – кивнул отец. – Это главное, остальное пустяки. Никому не позволяй выбить тебя из равновесия. Ни на кого не злись и будь спокоен, как удав. Твоей реакции будут ждать и будут ей питаться, сделай так, чтобы они обломились, тогда ты будешь наблюдать за их реакцией, а это гораздо интереснее, чем рефлексировать самому.