Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 20

– Я вот сижу и думаю, – сказал Обухов, глядя на меня, как на вычурную инсталляцию в музее современных искусств.

– О чём? – поинтересовался я.

– Выкинуть тебя сразу в окно или послушать, что ты мне можешь рассказать?

– Не надо выкидывать, – улыбнулся я. – Вдруг я вам ещё пригожусь?

– Да вот только это меня и сдерживает, – сказал Обухов без тени улыбки на лице. – Ну давай, вещай.

Я постарался максимально лаконично и убедительно донести пользу капельниц в определённых жизненных обстоятельствах, при конкретных острых состояниях и травмах, сопровождающихся большой кровопотерей. Не забыл и про ожоги большой площади, когда введение достаточного объёма жидкости в вену не редко решает вопрос жизни и смерти. Главный козырь – чаще всего первым с пациентом контактирует знахарь скорой помощи, который не обладает чудодейственной суперсилой, способной быстро исцелить пациента.

– Значит вот как мы сделаем, – пробормотал Обухов, растирая пальцами правый висок. Таким отрешённым я его ещё никогда не видел. У него был вид человека, который всю жизнь ходил в тумане и только что прозрел. – Прежде, чем тебе официально или хотя бы полуофициально это разрешить и не оказаться потом с тобой на одном костре, я должен написать обращение в министерство. Но, есть одна проблема.

– Какая? – не выдержал я, когда пауза затянулась.

– У меня совершенно нет времени на сочинение этого письма, – криво улыбнулся он. – И так сейчас проблем выше крыши. Годовой отчет там и все такие дела, ну ты понимаешь. Поэтому давай это письмо напишешь ты и принесёшь моему секретарю. Тем более ты знаешь что писать. Ты и наговорил-то достаточно, а напишешь ещё лучше.

– Договорились, – сказал я и не смог сдержать улыбку.

– Ты чему радуешься? – спросил Обухов, искоса поглядывая на меня.

– Тому, что вы не выкинули меня в окно и согласились помочь, – сказал я, теперь уже не сдерживая улыбку и щерясь, как собачка, которая увидела хозяина после долгой разлуки. – Если вы не возражаете, я напишу так, словно это ваша личная инициатива и ваши выводы о целесообразности и необходимости.

– Естественно, что ты так напишешь, – хмыкнул Обухов. – Тогда тебя хоть на костре не сожгут, один гореть буду. Упоминания о тебе в письме вообще быть не должно. Если они утвердят, тогда и всплывёт твоя личность, как основоположника.

– Основоположника? – вскинул я брови. – Слишком большую роль мне отписали, это Курляндский основоположник, а ко мне в руки просто случайно попала его книга из тех, что не сгорела.

– Ну не так я сказал, не придирайся! – строго рыкнул Обухов, мне даже перехотелось что-то говорить без разрешения. – Ты же идею двигать собрался, а не Курляндский, значит тебе и лавры.

– Ага, или костёр, – брякнул я, снова словив строгий взгляд мэтра.

– Это всё на сегодня? – спросил Обухов, снова придвигая к себе груду документов.

– Почти, – сказал я. – Ещё небольшой вопрос.

– Быстро выкладывай, у меня времени совсем нет!

– В лечебнице «Святой Софии», где я занимаюсь обучением знахарей тонким потокам, мы начали применять ранозаживляющую мазь от Курляндского. Времени прошло мало, но эффектом уже довольны и пациенты и знахари.

– Это одобряю, – кивнул Обухов, раскладывая бумаги перед собой, пытаясь навести порядок. – Мазь дельная была, просто попала под горячую руку вместе с остальными инновациями, что предлагал тогда Готхард.

– И ещё, – начал я, но осёкся, так как Степан Митрофанович громко хлопнул в сердцах ладонью по столу, заставив некоторые листы бумаги на столе сменить дислокацию.

– Что ещё?

– Местный анестетик, – продолжил я. – Готхард Вильгельмович его сделал, но мы только начали пользоваться с сегодняшнего дня.

– Тоже благословляю, – буркнул Обухов, снова взявшись за документы. – А теперь иди отсюда, ты мне мешаешь. Письмо в министерство иди пиши.

– Так точно! – гаркнул я, резко встав и приложив руку к «пустой голове», то есть без головного убора, военные такое не любят.

Обухов поднял на меня взгляд, но я резко развернулся и пошёл на выход. Пока шёл по коридору всё никак не мог определиться, плакать мне или смеяться. С одной стороны Обухов меня не послал с этими капельницами, с другой – как отреагирует на это письмо министерство, хрен его знает. Вот обучение тонким потокам, как и применение мази и анестетиков он одобрил для испытания. Потом сформируем доказательную базу и представим на учёный совет в Москве, чтобы окончательно легализовать и ввести повсеместно. Раз он разрешил испытания, значит перспективы у этих направлений хорошие. А капельницы он даже попробовать не рискнул. Слабовато теперь верится, что этот вариант прокатит. Приду домой, буду сочинять петицию от имени Степана Митрофановича. А ведь тоже рисковый мужик, не побоялся подставить своё имя под обращением, за которое раньше на каторгу отправляли.

Одно только теперь тяготит в связи с этим делом, производство растворов пока желательно приостановить, а капельных систем и вовсе не начинать. Или начинать? Оптимизм – это хорошо, только это будут зря потраченные деньги если из министерства придёт запрет. Да не так уж и много денег, в принципе. Короче не буду я ничего тормозить. Сделаю, сложу в кучку и буду ждать.

В кабинет секретаря лечебницы я практически вбежал. В три часа начинается занятие, а у меня до этого времени ещё два стажёра по плану. Кивком поздоровался с секретарём, мотнул головой в ответ на предложенный кофе, глянул в тетрадь и побежал дальше, в кабинет, указанный в расписании первым.

Сегодня оба стажёра оказались неплохими середняками. Ядра не было у обоих, но для знахарей, обладающих лишь магией жизни на бытовом уровне, с задачей они справлялись довольно неплохо. Ну точно лучше, чем вчера последний. Ясное дело, что перелом бедра ни один из них с помощью магии не вылечит, но с многими болезнями, не требующими большого вливания магической энергии, справляться им теперь будет намного легче. Не хватало только одного, как и у всех, базовых знаний, которые я им и даю, и практического опыта, но это уже вопрос времени.

Только сейчас вспомнил и готов был бить себя тапками по лбу. Когда я торопился на приём к главному лекарю Питера, из головы напрочь вылетело, что я должен привезти в лечебницу три коробки с препаратами. Теперь уже завтра. И снова в голове поднялся вопрос покупки собственного автомобиля. Вот закинул бы эти коробки в багажник, съездил спокойно к Обухову, а потом привёз всё, что планировал в лечебницу. Вот только денег на покупку маловато, а гонорар за обучение будет только после завершения обучения. У родителей просить не хочу, не маленький мальчик уже, а брать в кредит – тем более. Мне само это слово из прошлой жизни ещё поперёк горла стоит, достаточно.

После завершения семинара я всё-таки решил поехать к Кораблёву по поводу производства систем для капельниц. Скорее всего это пригодится не скоро, но лучше я буду готов, когда это произойдёт, чем потом бегать язык на плечо.

Отец дал мне номер телефона Кораблёва, можно было бы сначала позвонить, но я решил действовать сразу и нагрянуть с визитом. Когда приехал на адрес, уронил челюсть на брусчатку. Я стоял перед внушительным зданием с огромной надписью вверху – «Кораблёв и Ко». Это получается вся эта махина и есть его офис? Представляю, с каким нетерпением здесь ждут меня, такого «большого» и «важного» человека.

Меня остановили через пять метров после входа в здание, спросив кто я и куда иду. Мне скрывать нечего, сказал всё как есть, на что охранник сказал, что проверит запись, а я должен пока посидеть в холле и подождать. Запись он проверил, нет меня там, поэтому пропустить меня внутрь он не имеет права.

Я понуро прошёл в зал ожидания и плюхнулся на диван, набирая номер телефона из визитки, что дал отец. Спустя пару гудков в трубке раздался приятный женский голос.

– Добрый день, это приёмная Кораблёва Эдуарда Филипповича, чем могу вам помочь?

– Здравствуйте, – также вежливо поздоровался я. – Это Склифосовский Александр Петрович, я пришёл на приём к Эдуарду Филипповичу, с ним об этом договаривался мой отец. Я смогу его увидеть сегодня? Я сижу внизу перед постом охраны.

– На данный момент Эдуард Филиппович занят, я передам ему о том, что вы его ожидаете, когда он освободится. Вам на этот номер телефона перезвонить?

– Да, будьте любезны, – вздохнул я и положил трубку.

Похоже я тут надолго застрял. Зато есть время осмотреться. Судя по богатой и современной отделке огромного помещения холла, здание относительно новое и построено в модерновом стиле, как и всё оформление внутри. Такое впечатление, что я перенёсся из сказочных интерьеров волшебного Санкт-Петербурга в фильм про далёкое будущее. Или не сильно далёкое, но точно будущее. Блеск металла, гранита, позолоты и хрома, информационные экраны где надо и где не надо, модерновая мебель и всё остальное. Чем же занимается этот Кораблёв? Тут явно не о мелкой мануфактуре речь идёт. Родители что-то говорили про литейные цеха. Металлургическое производство?

Ожидание затягивалось, мне давно надоело таращиться по сторонам и я решил пока почитать учебник по медитации из личной библиотеки дяди Вити. Благо он всегда был со мной, я просто забывал выложить его из портфеля. Удачно забывал, как оказалось.

Прошёл час. Я всё понимаю, я человек маленький, меня можно сколько угодно динамить, но у меня и другие дела есть, кроме как сидеть в холле офисного здания корпорации Кораблёва. Скорее всего с масштабом я не ошибся, это именно корпорация.

Моё терпение не железное в конце концов, каким бы важным этот дядька не был, а у меня тоже каждая минута на счету. Я снова достал упорно молчащий телефон из кармана и набрал тот же номер. Всё тот же приятный женский голос произнёс всё ту же стандартную приветственную фразу.

– Это Склифосовский, – я изо всех сил старался говорить спокойно, но чтобы она поняла, что я не муха на потолке. – Я уже больше часа сижу в холле внизу, вы обещали мне перезвонить, когда Эдуард Филиппович освободится, этого до сих пор не произошло?

– Александр Петрович? – спросил женский голос.

– Да, это я, – сдержанно ответил я.

– Эдуард Филиппович пока занят, я перезвоню на ваш номер, когда он освободится, – повторил голос.

– Подождите! – воскликнул я, пока она не успела положить трубку. – Вы скажите сразу сколько мне ждать? И стоит ли вообще? У меня дел по горло, нет возможности ждать бесконечно.

– Напомните пожалуйста, вы по какому вопросу?

– Это личный вопрос, – терпение моё уже заканчивалось, но я старался держать себя в руках. – Мой отец Склифосовский Пётр Емельянович договаривался с вашим шефом, что он меня примет.

– Подождите минуточку, не кладите трубку, – сказала девушка. Наверно девушка, а там хрен его знает, может робот какой-нибудь.

Минуточка уже превратилась в пять, когда девушка снова появилась в эфире.

– Проходите к четвёртому лифту и поднимайтесь на верхний этаж, охранник вас пропустит.

– А какой номер офиса? – спросил я.

– Поднимайтесь на последний этаж, вы не ошибётесь.

Трубку положили. Ну зашибись, это получается, если бы я не начал топать ногами, то сидел бы здесь ещё хрен знает сколько? Охранник пропустил меня без лишних вопросов и указал в какой стороне находится нужный мне лифт.

Зеркальные стены и потолок и без того немаленькой кабины создавали эффект бесконечности, словно ты паришь на квадратном куске паркета. От этого ощущения даже немного закружилась голова. Я нажал на самую верхнюю кнопку, двери закрылись и кабина плавно тронулась. Когда двери открылись, я понял, почему вопрос про номер офиса был неуместным, здесь не было выбора, я оказался сразу в приёмной. Ну если тут приёмная не уступает по площади школьному спортзалу, боюсь даже представить, какого размера сам кабинет.

Справа от большой двустворчатой двери за ресепшеном стояла девушка, с которой я видимо разговаривал. Милое создание с обложки глянцевого журнала, видимо у них тут серьёзный кастинг при отборе персонала.

– Александр Петрович? – улыбаясь спросила она. Голос тот самый, что разговаривал со мной по телефону. Точно не робот.

– Да, – кивнул я. Можно подумать у них тут толпа под дверью и это мог быть кто-то другой.

– Проходите, Эдуард Филиппович вас ждёт, – сказала она и показала рукой на дверь.

– Спасибо, – буркнул я и потянул ручку на себя.

Кабинет и правда был огромный. Вместо двух стен панорамные окна от пола до потолка придавали ему ещё больший простор. У стены справа за большим тяжеловесным на вид столом сидел мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме. Когда я вошёл, он отвлёкся от документов, раскиданных по всей необъятной поверхности стола и повернулся в мою сторону.

– Саша Склифосовский? – спросил он. Прозвучало как-то по домашнему, словно я к родному дяде в гости пришёл. – Заходи, чего ты там встал на пороге. А отец сказал твой, что ты придёшь после четырёх, а тебя всё нет и нет, я уж домой уходить собирался. Проходи, садись.

Он указал мне на ближайший стул перед длинным, как дорожка для боулинга, столом для совещаний, который примыкал к его столу. Я учтиво поздоровался, прошёл и сел. То есть это получается, что он меня сидит ждёт в кабинете, а я в это время мариновался в холле на входе? Появилось дикое желание придушить эту накрашенную куклу на ресепшене голыми руками.

– Ну рассказывай, Саш, что ты там такое затеял? – добродушно улыбаясь спросил Кораблёв. Почему-то рядом с ним я и правда ощущал себя, как близкий родственник, какая-то тёплая аура у него. А может это одна из разновидностей бытовой магии? Как там это свойство называлось в РПГ, шарм по-моему. – Твой отец был такой одухотворённый, рассказывая о тебе. Возлагает на тебя большие надежды. Говорит, что ты будущий светила медицины. А как, скажи мне, такому человеку не помочь? Это же дело святое. Он дал мне твои рисунки, я глянул мельком, но не совсем понял, поэтому хотел поговорить с тобой лично, чтобы ты объяснил принцип действия этого устройства.

Эдуард Филиппович открыл ящик стола и достал то, что я считал чертежами, а он назвал рисунком. Если он так быстро это нашёл, значит придаёт особенное значение, приятно.

Я взял стул, на котором сидел, обошёл вокруг стола и сел рядом с ним. Если Кораблёв и удивился такому моему манёвру, то совсем немного, а мне так удобнее, чем через весь стол тянуться, который был наверно не меньше, чем для классического бильярда.

Я объяснял и показывал на рисунке, что есть что и зачем нужно. Он сразу делал карандашом какие-то технические пометки для себя. Задавал мне вопросы о самой системе, зачем она нужна, как работает. Кажется это первый человек с высоким положением, которого я смог убедить в жизненной необходимости изготовления систем для капельниц и самих капельниц.

– Ну теперь всё встало на свои места, – улыбнулся Кораблёв и откинулся на спинку своего дорогущего кожаного кресла. Не скажу, что у меня дешёвое, но это явно какой-то эксклюзив, сделанный по индивидуальному заказу. – Завтра утром я передам это своим инженерам, пусть делают. Сколько времени понадобится на доработку чертежа и технических особенностей я тебе сейчас точно сказать не смогу, но я дам распоряжение, чтобы поторопились и не откладывали на потом. Ещё нужно подобрать соответствующие материалы и проверить их на безопасность.

– Спасибо вам огромное Эдуард Филиппович, вы меня очень выручите. И не только меня, благодаря применению внутривенных вливаний можно спасти много жизней. Жаль, что это не поняли, когда предлагал Курляндский. Очень надеюсь, что сейчас у меня всё получится.

– Так ты ещё не получил одобрения? – удивился Кораблёв. На его лице появилось сомнение.

– Пока нет, но я разговаривал на эту тему с Обуховым сегодня, – сказал я. А в голове только и крутилось: «не дай Бог он сейчас передумает». – Перед тем, как идти к вам, я решил, что надо начать с него.

– И что на это сказал Степан Митрофанович? – поинтересовался Кораблёв.

– Он меня поддержал, – улыбнулся я. – Дал поручение составить макет письма в министерство от его имени. Так что возлагаю надежды на благоразумие высокопоставленных чиновников, от которых зависит теперь мой проект.

Я с трудом боролся с желанием рассказать ему, как ждал внизу, когда он якобы освободится, но не стал. Этой улыбчивой заразе на ресепшене я отомщу как-нибудь по-другому. Хотя, может статься, что Кораблёв сам сказал ей, чтобы его сегодня больше не беспокоили, а про меня просто забыл предупредить. Ладно, пусть живёт. Но, если подобное динамо повторится, я за себя не отвечаю.

– Эдуард Филиппович, – вдруг неожиданно для самого себя начал я, собираясь озвучить то, что крутилось у меня в голове. – У вас такая фамилия говорящая, я думал, что вы корабли строите.

– Строим, – хмыкнул он. – И не только. Если хочешь, можем тебе сделать яхту по индивидуальному заказу. Ну или катер с каютой, на котором ты сможешь по каналам Питера рассекать. На работу например можно по воде добираться, если это рядом с одним из каналов.

– Ого, – только и смог выдавить я. Думал так, для красивого словца ляпнуть, а оно вон как, сразу с заманчивыми деловыми предложениями. Но я на начатом не смог остановиться. – Может быть вы ещё и микроавтобусы делаете?

– Ты так хорошо осведомлён о деятельности филиалов корпорации или просто наугад говоришь? – спросил Кораблёв, но вместо раздражения я увидел в его глазах весёлых чёртиков. – Или тебе просто нужен микроавтобус?

– Нужен, – вздохнул я. – И гораздо больше, чем катер или яхта. Но у меня пока недостаточно средств для приобретения.

– Я могу предложить тебе несколько относительно недорогих и очень интересных вариантов, оплата возможна в рассрочку без всяких там процентов, – Кораблёв говорил на полном серьёзе, без шуток, и у меня затеплилась надежда.

Глава 21

Экскурсию по автосалону Кораблёв назначил мне на четверг после пяти. Мне уже не терпелось сходить посмотреть сегодня, но вслух я этого говорить не стал, как сказали, так и будет. Вдруг и правда получится приобрести приемлемый вариант по сходной цене, будет хорошее подспорье в моей работе и всей этой суете, без которой я уже жить не могу. Может и не аристократическое это дело баранку крутить, но пусть только попробует кто-нибудь меня за это осудить. Я в прошлой жизни очень любил ездить за рулём.

На часах полшестого, можно было бы ещё порешать кое-какие вопросы, но в этот момент зазвонил телефон, это была любимая сестрёнка.

– Саш, а ты где сейчас? – жизнерадостно поинтересовалась она.

– Возле здания корпорации Кораблёва, – ответил я. Адрес помню, а где именно это находится, ответить не смог. Видать сильно задумался, пока ехал в такси.

– А, это же Лахта! – воскликнула Катя. – Ничего себе тебя занесло. Сможешь в центр сейчас приехать? Или ты пока занят?

– Смогу, конечно. Адрес скинь, – сказал я и только сейчас понял, где я на самом деле нахожусь.

В моём мире на этом месте стоит веретенообразный небоскрёб, здесь же строения совсем другие, но не менее футуристичные. Здание корпорации было не самым высоким, но одним из самых внушительных. Пришло сообщение от Кати, я посмотрел адрес и вызвал такси. Так бы могла и сказать, встречаемся у Казанского собора, зачем эти сложности?

Тихий зимний вечер, редкие крупные снежинки вальсируют в нежных дуновениях лёгкого ветерка. Вечерний Питер сейчас был особенно хорош, как сказочный сон. Оглядевшись вокруг, я увидел, что моя сетрёнка стоит под фонарём и машет мне рукой.

– Привет, – сказал я, приобнял её и чмокнул в щёчку. – Что ты затеяла на этот раз?

– А ты вообще в курсе, что скоро новый год? – с упрёком сказала она, глядя на меня сквозь суженные щёлочки глаз. – Или ты только своими пациентами и знахарями живёшь?

– Виноват, ваше Сиятельство! – выпалил я вытянулся в стойке «смирно». – Готов начать исправляться.

– А у тебя теперь выбора нет, – хихикнула Катя. – Теперь ты от меня не скроешься. Пошли покупать подарки.

Я похлопал себя по карманам, кошелёк на месте. Значит можно и по магазинам. Теперь точно не хватит даже на первый взнос на микроавтобус, покупать дешёвые подарки на отвали в мою программу никогда не входило.

В итоге мы с Катей промотались по магазинам и торговым центрам до девяти вечера. Спорили, ругались, разбегались в разные стороны. Потом снова мирились, находили компромисс и шли дальше.

Была правда небольшая пауза, когда мы заглянули в трактир «Приют бодливой козы». Я раньше никогда его не видел, он расположен немного в стороне от Невского. Несмотря на экстравагантное название, это было очень приличное заведение с далеко не самым низким ценником. Огромный плюс – быстрая подача и очень вкусная готовка. Обязательно приду сюда ещё раз, когда не буду никуда торопиться. Если в моей жизни такое возможно. На всякий случай взял визитку. Если не получится сюда попасть, то смогу заказать доставку.

Маргарита как назло оказалась в прихожей, когда мы ввалились с кучей сумок, пакетов и налипшего на нас снега, который тут же засыпал весь пол. Наша строгая прислуга отчитала нас по полной программе за безответственность и отсутствие шарфов на шее. Мы лишь беззаботно хихикали и мало реагировали на её ворчание.

– Идите вон к камину, погрейтесь, да чаю попейте, – сказала уже успокаиваясь Маргарита, поняв, что все её речи прошли преимущественно мимо ушей.

– Спасибо Рита, так и сделаем, – сказал я, улыбаясь и не обращая внимание на её сдвинутые брови и мечущие молнии глаза.

Кучу сумок и пакетов мы перенесли в Катину комнату и запихнули в дальний угол в гардеробной. Рядом на полке я увидел коробку в блестящей упаковочной бумаге и большим бантом из лент.

– А это что? – поинтересовался я и протянул вперёд руку.

– Так, брысь отсюда! – резко выпалила Катя, схватила меня за руку и потащила прочь из гардеробной. – Это секретная информация!

Понятно, подарок мне на новый год сестрёнка купила одному из первых. Очень мило и приятно. А вот я раздолбай, буду исправляться завтра. Интересно, что же в этой коробке? Пока я задавался этим вопросом, меня безжалостно вытолкали из комнаты и закрыли дверь.

– Завтра будем упаковывать! – услышал я сквозь дверь приглушенный Катин голос.

– Хорошо! – ответил я достаточно громко, чтобы она меня услышала. – Спокойной ночи!

– И тебе! – донеслось с той стороны.

Я развернулся и пошёл в свою комнату. Спать я пока не собирался, в планах работа с золотым амулетом и медитация, ядро само себя не раскачает. Потом почитаю книжечку на ночь. Осталось выбрать какую, по медитации или прикладную фармакологию Курляндского. Даже и не знаю, с чего начать, всё такое вкусное.

Мне показалось, что я только заснул, когда за окном раздался громкий зуммер охранной системы. Я подскочил с кровати, как на пружине и замер, не определившись, что делать. Потом активировал медальон на средней силы молнию и медленно стал подходить к окну. Я всё ждал, когда появится тёмный силуэт, но этого всё не происходило. Я позвонил дежурному наряду, который должен был патрулировать территорию усадьбы. Они как раз уже находились под окном, но никого посторонних они не видели. Зуммер наконец отключили, наступила тишина до звона в ушах.

Я отправил сообщение отцу и матери, что у меня всё в порядке. Прошло пять минут, я решил, что можно идти спать, ложное срабатывание просто и всё. Ещё через пять минут ситуация повторилась, и я снова вскочил. На этот раз у меня хватило смелости подойти к окну и посмотреть вниз. Там никого, лишь мерцание сработавших защитных контуров нарушало гармонию неподвижного мрака. Темень на улице, хоть глаз коли, небо плотно затянуто облаками.

Чем-то мне это напомнило частые ложные срабатывания сигнализации на моём авто в другом мире. Я несколько раз подрывался посмотреть на машину, всё целое и рядом никого. Потом, когда уже надоело вскакивать с постели, я отключил сигнализацию и машину ограбили наркоманы, выломав для проникновения личинку замка из двери. Скорее всего сейчас рассчитывают на то же самое.

Я снова позвонил офицеру, возглавлявшему дежурную группу и высказал свои подозрения.

– Может и правда отключить сигнализацию после очередного срабатывания? – предложил я ему. – А я здесь на них засаду устрою. Молнией шарахну, если надо будет.

– А вы умеете? – удивился полицейский. – Вы же лекарь.

– Умею, – хмыкнул я. – Когда сильно надо.

– Ну давайте попробуем, – неохотно ответил он. – Только скорее всего после отключения сигнализации они полезут далеко не сразу, а затихнут на час или два. Чаще именно так делают, чтобы усыпить бдительность. Усидите столько?

– Ох ты, – сказал я и почесал макушку. – Долго высиживать, но вообще логично.

– Давайте так сделаем, – предложил полицейский. – Вы ложитесь спать, а мои люди займут пост, откуда видно ваше окно. Сигнализацию снимем только отсюда. Когда увидим, что есть движение в этом направлении, позвоним вам, а вы уж встречайте, как следует.

– Договорились, – сказал я и с огромным удовольствием нырнул под одеяло.

Телефон положил рядом. Сигнализация сработала, когда я ещё не заснул, её достаточно быстро отключили. Теперь уже совсем. Оставалось только ждать, я нисколько не сомневался, что всё это неспроста. Остаётся загадка, как эти гады заставляли орать сигнальный контур под моим окном, если полиция никого во дворе не нашла? Может существует такая способность – невидимость? Или как её ещё называют, сокрытие. Или теневики, которые умеют прятаться в тенях и их может увидеть только тот, кто умеет видеть в тени, то есть сам является теневиком. Надо заполнить этот пробел в моих знаниях. А если такой теневик полезет в окно и полицейские его не увидят, а соответственно не предупредят о проникновении? Об этом я старался не думать, но стало немного тревожно.

Я долго лежал неподвижно, пытаясь заснуть. Уже решил, что я вряд ли засну до утра, когда меня разбудил телефонный звонок. Я специально переключил телефон на вибрацию и положил его под подушку, так я сразу проснулся, а со стороны ничего не слышно. Я тихо встал с кровати и на цыпочках пошёл в гардеробную. Дверь закрыл не до конца, осталась маленькая щёлочка, через которую я увидел, как за окном появился тёмный силуэт, едва различимый. Отлично, ловушка сработала. Только почему сейчас он не пользуется сокрытием? Или потому, что тут нет тени? На улице стало немного светлее, в просвет между облаками на спящий город выглянула луна.

Оконная рама тихо открылась, по ногам дунуло холодом, незнакомец в чёрном спрыгнул с подоконника и начал осматривать комнату. Подошёл к кровати, убедился, что там никого нет. Я видел, как в его руке блеснул клинок, который он убрал в ножны. Значит в этот раз меня хотели убрать без магии, это я удачно спрятался. А ещё этот олух не догадался пощупать постель, она ещё тёплая там, где я лежал. Так мог бы понять, что я покинул её совсем недавно.

Человек в чёрном подошёл к письменному столу, окинул взглядом книжные полки, провёл вдоль них рукой, потом перешёл к ящикам стола. Давай уже, рыбка, клюй наживку! Незнакомец уверенным движением открыл средний ящик и сунул туда руку. В следующее мгновение его отбросило назад на пару метров, он шмякнулся спиной о стену и сполз вниз, как тряпичная кукла. Надеюсь, что я не переборщил с настройками.

Я вышел из своей засады и начал подкрадываться к вору, ёжась от холода, который быстро заполнил комнату через открытое окно. Вор был без сознания, лежал неподвижно в неестественной позе. Я тут же позвонил дежурным.

– Он готов к транспортировке в управление, – гордо сказал я офицеру полиции. – Можете забирать.

Бросив телефон на стол, я чуть ли не бегом бросился закрывать окно, чтобы осталось хоть немного тепла в комнате, потом накинул на плечи одеяло. Полицейские вбежали в комнату через пару минут. Родители ещё через минуту, отцу я позвонил сразу, как только закрыл окно. Они оба уже не спали, но сидели каждый в своей комнате, у нас была такая договорённость. Как оказалось, они уже оба ещё до этого, после первого срабатывания сигнализации, успели позвонить дежурному офицеру, но между собой не созванивались.

– Живой, – констатировал офицер, щупая сонную артерию. – Пакуем, ребята. Спасибо, Александр Петрович, отлично сработано. Но мы снова включим контур и продолжим дежурство, у нас такой приказ.

– Ну, приказ есть приказ, – пожал я плечами. – всё равно не высплюсь уже.

– Но стоит попробовать, – улыбнулся офицер. – Ещё трёх нет.

Ну да, три часа маловато, но хоть так. Когда полицейские ушли, я закопался под одеяло с головой. Думал, что после всего пережитого уже не засну до утра, но ошибся. Видимо чувство выполненного долга и удачной рыбалки помогли мне расслабиться и провалиться в глубокий сон без сновидений.

– Такое впечатление, что ты крепко спал всю ночь и не было всех этих приключений, – сказала мне мама за завтраком.

– Почему ты так решила? – спросил я, с удовольствием запихивая в рот обжаренный до хруста ломтик бекона. Аппетит у меня вопреки всему был зверский.

– Ты так охотно ешь и постоянно улыбаешься при этом, – сказала она, ворочая яичницу по тарелке и решая с какой стороны к ней подступиться. – Может ночью ещё что-то произошло, чего мы не знаем?

– Ночью нет, а днём вчера – да, – ответил я и продолжил загружать в себя содержимое тарелки, уже всерьёз думая о добавке.

– Ну ты так и будешь дальше нас томить? – возмутился отец, аппетит которого был не в горе, как и у мамы. – Что такого вчера произошло? Ты был у Кораблёва?

– Был, но сначала втиснулся к Обухову, – ответил я.

– И-и-и? – уже более раздражённо спросил отец.

– Тот сначала намекнул мне, что я идиот и меня сожгут на костре, – сказал я, положив вилку. Ежу понятно, что спокойно поесть уже не получится, пока не удовлетворю любопытство. – Потом он поручил мне написать от его имени петицию в министерство с аргументацией необходимости проведения клинических испытаний.

– Написал? – с сомнением в голосе спросил отец. – Ты же вчера дома практически не был.

– Успел, написал, не переживай. Это же в моих интересах, зачем тянуть, – сказал я и пожал плечами. – Сейчас как раз хотел отвезти секретарю Обухова и тот в ближайшее время отправит в Москву.

– А что Кораблёв? – более спокойно спросил отец. – К нему попал?

– Попал, – ухмыльнулся я. – Не сразу, но попал. В следующий раз придушу эту куклу у него на ресепшене. Заставила меня ждать в холле на входе в здание, а он сидел в кабинете и меня ждал.

– А, это у него новенькая, – рассмеялся отец. – Постоянно всё путает, кого можно впустить, кого нельзя. Наверно долго не задержится, если не поумнеет.

– А всё потому что кастинг надо проводить с тестом на интеллект, а не презентабельность для обложки журнала, – пробурчал я, возвращаясь к содержимому тарелки.