Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 11

Солнце пригревало землю и море, снег почти везде сошёл, оставшись лишь в самых низинах, а о льде на воде и вовсе говорить было нечего. Солёный и свежий ветерок же приятно обдувал моё лицо, где, к моему безмерному удивлению, появились первые намёки на растительность. Как-то привык я к тому, что эльфов обычно изображают безбородыми и безусыми, а потому не думал, что однажды что-то на моей морде заколосится… Ну, по крайней мере, пока лет до пятидесяти не доживу. Однако, поди ж ты, ошибся. И это меня радовало, всё-таки борода – важный атрибут всякого ассона. Может, не такой важный, как для гномов. Тех вроде при изгнании вообще бреют, и это считается одним из самых жутких и позорных наказаний. А я хоть и заимел погоняло, намекающее на моё отличие от всех прочих, но и тут меру надо знать. Гораздо лучше выгодно отличаться от других, чем наоборот.

Тем паче меня вполне устраивало звание Белого Ворона и применительно к шмоткам, а костюм из шкуры вендиго сейчас вполне ладно на мне сидел. Цвет у него, конечно, маркий, не без этого, но выглядел белый длиннополый кожаный дублет с костяными пуговицами представительно и заодно играл роль не самой плохой брони. Хотя лучшей её тоже, конечно, было не назвать, чай не мифриловая кольчужка мелкого плетенья и не драконья чешуя, которые и стоят никуя себе. А вот тот факт, что я в своём довольно нежном возрасте добыл эдакий трофей со вполне себе опасного монстра, забравшись ради него высоко в горы, добавлял представительности уже мне.

К чему я это? Ну, в общем, к тому, что оно того стоило. Дед с отцом, конечно, сначала меня со страшной силой раздолбали за безрассудство, но потом-таки поздравили с победой и организовали пошив комплекта шмоток. Каждый род славен своими лучшими представителями, а потому их достижения стоит подчёркивать, но не выпячивая в наглую. Скромность ведь тоже добродетель. Гринольв, правда, пошёл несколько дальше подзатыльников, но и он был мужиком пусть суровым, однако справедливым и понимающим. Ну почти… И сейчас это почти чесалось под лубками. Старикан порешил, что пока я не дееспособен в полной мере, то вряд ли полезу в новую авантюру, а стало быть хрен мне, а не магическое лечение. Зато пока суть да дело, вирдман набил мне новые наколки, в это раз на лице. Тонкие рунические вязи у глаз обеспечивали мне ночное зрение, что называется, на зависть всем и каждому. Я и так очень неплохо видел в темноте – сказывалась эльфийская кровь, теперь же различал всё как днём и стал куда лучше сопротивляться отводу глаз и прочим маскирующим чарам, вероятно, приблизившись к настоящим эльфам. Всё-таки точные возможности их глаз были известны лишь им самим, а делиться информацией ушастики ни с кем не спешили. Но, как бы там ни было, этот приятный побочный эффект был хоть и не абсолютен, однако он был, и в теории его можно было развивать. Мне по-прежнему неизвестно, кто моя мать и откуда, но в таких ситуациях я ей более чем благодарен и искренне желаю в новой жизни только хорошего. Хотя, конечно, немного обидно, что Гринольв шкваркнул мне сейчас именно ночное зрение, а не что-то ускоряющее регенерацию. Мне было доподлинно известно, что таких татушек аж несколько и их даже можно комбинировать. Не до уровня какого-нибудь марвельского Росомахи, но, в целом, не слишком далеко от него. Пока запас праны есть, конечно… Но и это очень много, к тому же отсюда у нашего народа и появилась часть его славы неудержимых воинов-берсерков, которые в бою не сдохнут, пока им не срубишь голову или у них самих не иссякнут силы. Хотя берсерки – это вообще-то про другое, и медвежьи шкуры они носят не в знак своей отверженности, а в знак единства со зверем, со слов Гринольва, путь этих вирдманов имеет общие черты с друидизмом и шаманизмом, да и вирдманами их звать не совсем верно. Магической силы всё-таки маловато, и больше именно на пране выезжают. Но нрав у них и вульфайденгиров по-звериному бешеный бывает, это да, этого не отнять.

Однако воины-медведи и воины-волки дело десятое, главное, что рука и грудь у меня заживали естественным образом, а учёба продолжалась. Новые трёхмерные ритуальные начертания потихоньку поддавались нам с наставником. В свободное же от артефакторики время Гринольв загрузил меня рунами в целом и прорицанием в частности. Значение этих прото-букв здесь было несколько иным, чем при работе зачарователя, что порождало у меня некоторые вопросы, но однако кое-каких успехов я добился. Что там пластинки со значками мне говорили о будущем, конечно, было ни Хеля не ясно, но вот настоящее потихоньку открывало мне свои тайны. В частности, руны вполне чётко вчера мне сказали, что драккар проходит мимо Тролльей скалы. Была в дне пути морем от Ландсби такая, действительно слегка напоминающая сидящего в воде монстра. А раз она в одном дне пути, то на следующий же день стоит ждать прибытия драккара к причалу. Дедукция наше всё. Впрочем, тут и совсем дебил бы сообразил, задачка уровня «Что собираются делать люди, готовящие пушку? Хм, они собираются стрелять!» Однако учитель меня всё равно похвалил. С его слов, некоторые ученики были уверены, что руны должны прямым текстом говорить о событиях будущего и раз за них взялся, то своими мозгами шевелить уже не надо. Странно, но факт. Хотя на Земле тоже странных людей хватало, которые после прогнозов астрологов, тарологов и огурцологов как будто начисто отключали свои головы. Но не будем о скорбных разумом, пусть ими занимаются специалисты.

Я же сейчас был занят тем, что разрезал взглядом даль, стоя на берегу в пафосной позе и ожидая, когда во фьорд войдёт драккар. Гринольв меня, конечно, похвалил, а стало быть я не ошибся, но увидеть подтверждение своему прогнозу хотелось собственными глазами. Что и произошло, когда я уже планировал плюнуть на всё и идти обедать. Из-за скалы показался нос корабля со снятой фигурой дракона, а через пару секунд раздался трубный глас сигнального рога, чётко обозначающий, что домой возвращаются свои. Я же мог выдохнуть с облегчением и расслабиться, перестав мандражировать. Всё я увидел как надо, и за следующие сутки ничего форс-мажорного не приключилось. А то у нас тут вообще-то и морские змеи, и кракены живут.

Вслед за мной к причалу подтянулись и другие жители Ландсби. Второй виток за испытуемыми был недолог, однако соскучиться успели все, не говоря уже о том, что волновались о юных родственниках, что домой могли не вернуться вовсе. Но через пару десятков минут стало очевидно, что все четверо живы и здоровы. Тормод так и вовсе гордо нёс на плече клешни снежного скорпиона.

– Вижу, в этот раз тебя не уложили отдыхать, – произнёс я, обнимая брата, когда он сначала поприветствовал более старших родичей.

– Мы все учимся на ошибках, – пожал он плечами и в понятном нам двоим месте стукнул себя кулаком по груди, где висел амулет, после чего спросил: – Что с твоей рукой?

– Немного ошибся с вендиго. Представляешь, эта скотина не захотела отдавать мне свою шкуру бесплатно! – хохотнул я.

– Все они почему-то хотят железную цену, – рассмеялся Тормод в ответ, но вышло у него это слегка натянуто. Да, в нашем вечном соревновании он сейчас отстал, и пусть невелика заслуга выиграть у подростка, но проигрывать ему мне точно не хочется. Это был бы позор, зашквар и со всех сторон болезненный удар по самолюбию одного попаденца.

– Жадные засранцы, – согласился я с братом.

– Зато ты обзавёлся добротным дублетом, даже за броню сойдёт. Чего рука-то на перевязи, раз всё уже пошили, Гринольв бы точно успел вылечить, разве нет? – поинтересовался мой собеседник.

– Наставник решил, что это лучше позволит мне рассчитывать свои силы и быть мудрее, – сделав одухотворённое лицо, заметил я, после чего добавил: – А то мы два сапога пара, сначала лезем в задницу, а думать начинаем потом.

– Да иди ты, – пихнули меня в бок.

– Да иду, куда деваться, – хохотнул я, радуясь, что в этот раз мой брат вернулся невредимым и прошедшим испытание.

Дальше был первый ритуал в капище с помазаньем кровью жертвенных животных лиц новоиспечённых мужчин. А потом общепоселковая пьянка, где я тихонько скрывался от Ринд, чтобы меня случайно не окрутили. Ну или я сам не окрутился. Говорят, что эльфы в любви раса холодная, будь это иначе, они бы со своей вечной жизнью давным-давно расплодились бы на всю землю. Но мне, похоже, темперамент достался от отца. В общем, гормоны играли, чресла пылали, хмельной мёд немного ударил в голову, и наше общение с симпатичной девушкой имело бы все шансы окончится на сеновале уже по моей инициативе. Только вот жениться я пока ни под каким соусом не хочу – рано ещё мне. Так что спать пришлось заваливаться в гордом одиночестве.

А на следующий день я пошёл к Гринольву вместе с братом. Настал его черёд получить стильную татуировку на спину. Ну а я предельно внимательно смотрел, что и как делает мой наставник и руками, и магией. Всё-таки зачаровывать деревяшки – это одно, а вот рунировать живого человека совсем другое. Процесс был долгим, Тормод понемногу подвывал, как и я в своё время. Однако всё заканчивается, закончилась и эта операция на плоти и энергетике. Я же в очередной раз протёр спину брата тряпицей, вымоченной в целебной настойке, смывая кровь и лишнюю краску, а потом шикнул на него:

– Лежи и не шевелись. Пусть всё подсохнет, потом оденешься, и домой пойдём.

– Ты бы знал, как там всё чешется, – не то простонал, не то прорычал он.

– О-о-о-о, не сомневайся, я за год ничего забыть не успел. К тому же, недавно был и свежий опыт, – ткнул я себя на узор у глаз.

– Сколько у тебя их уже всего? – спросил Тормод.

– Три получается, – пожал я плечами. – Крест преобразований, сила медведя и кошачий глаз. В следующий раз что-то появится только осенью, если ничего не поменяется.

– Уже решил, что будет? – спросил меня брат.

– Пока решает наставник. Хотя я бы взял кровь тролля для быстрого заживления ран. Она с силой хорошо стыкуется, да и рука уже задолбала, – хмыкнул я. Первую татушку, названную в честь косолапых любителей мёда, Гринольв мне набил, стремясь компенсировать всё те же проблемы с каналами, благодаря ей я как раз и способен так резво прыгать и делать ещё кое-какие трюки за пределами человеческих сил. Конечно, можно добиться того же и без тату, но с ней прану использовать проще и научиться можно быстрее. Тут ведь всё идёт как рисунок по шаблону, а не от руки.

– Посмотрим на твоё поведение, ты и без «крови» себя что-то бессмертным почуял, – хмыкнул наставник, вернувшийся с чаем.

– Я осознал свою ошибку и не повторю её впредь, – ответил я на это расхожей формулой признания своей вины.

– Очень на это надеюсь. Тем более мы в ближайшее время лучше подучим целительские заклятия, потому что они нам этим летом могут пригодиться, – сообщил мне учитель.

– В Викре? – приподнял я бровь.

– Вряд ли, – улыбнулся старик. – Но мы там надолго не задержимся и отплывём во Фростхейм.

– О как, – удивлённо проговорил я.

Фростхейм был самым северным континентом этой планеты, своего рода Антарктидой, только на другом полюсе и с бодрой тектонической активностью. По большей части, земля там представляла из себя ледяную пустошь, где тепло приходилось сохранять заклинаниями, потому что никакая одежда не справлялась. Но были там и своеобразные оазисы лета среди зимы, находящиеся на горячих источниках. Там был мох, травы, кустарники и даже деревья. И хотя почти всё из вышеперечисленного имело в себе волшебу, самыми интересными, пожалуй, были последние. Фростхеймская древесина чрезвычайно ценилась как материал для посохов.

– Ледяной дуб, морозный ясень и хрустальная берёза? – приподнял я бровь.

– В точку, – кивнул Гринольв. – Голова у тебя всё-таки соображает, не зря учу.

– А с вами можно? – подал голос Тормод, почуявший запах приключений на свои вторые девяносто.

– Нет, – отрезал наставник, а потом проворчал: – Я и этого оболтуса бы не брал, но, если его тут оставить, он же ещё куда-нибудь влезет.

Спорить я благоразумно не стал. Тут сама поездка в Викру чуть не сорвалась, на волоске всё висело, что уж говорить о возможности увидеть другой континент. У меня вообще сейчас, наверное, были глаза кота из Шрэка, а в них полная готовность на все вопросы и пожелания Гринольва отвечать только: «Да, учитель!» и «Сию секунду, наставник!» Потому что добыть дерево во Фростхейме вообще-то до усрачки сложно, оазисы тепла вполне себе обитаемы, и тамошняя живность крайне не одобряет попытки навредить растительности, да и чужаков на своей территории не любит. Или любит в гастрономическом плане – это уж как посмотреть. И мне в столь интересные места по-хорошему не стоит соваться ещё лет двадцать, пока не накачаю мышцу, не отточу до бритвенной остроты боевые навыки, не увеличу свой магический и жизненный резервы в несколько раз, не натренирую энергоканалы и не забьюсь полезными татуировками с ног до головы. Однако в этот раз меня с собой берет тот, у кого всё вышеперечисленное уже исполнено, а потому у меня есть все шансы заграбастать себе элитнейший материал на посох… Хм, который, по всем признакам, не должен бы соответствовать моему «уровню». Последняя мысль меня откровенно позабавила. Хорошо, что в реальности никаких системных требований в помине нет и быть не может, а у меня никогда не выскочит табличка с надписью «Вы не можете экипировать эту вещь из-за несоответствия параметров/класса/уровня. Лососните тунца и ищите другую».

Как бы то ни было, а Тормод обломался. Мы же с Гринольвом уже через седмицу после возвращения брата двинулись в Викру на кноре. Данные корабли были шире драккаров и при прочих равных несколько уступали им в скорости, зато превосходили в грузоподъёмности. Эдакая рабочая лошадка морской торговли ассонов. Сейчас она, кстати, была загружена весьма плотно: в трюме были и мечи, откованные моим отцом, и шкуры, добытые мужчинами посёлка за зиму, и древки копий, которые были должным образом высушены, а также обработаны, и многое другое. В столице Великого конунга, правда, продано будет не так уж и много. Дары северной земли более всего ценятся на юге, а то, что там стоит чуть ли не копейки, весьма востребовано у нас. Так что остальные идут туда как раз закупиться перед дальним заморским вояжем.

Викра встретила наш кнор столпотворением у причалов, и разрази меня молния Тора, если я не был рад, что всего лишь вращаю весло, а не стою на руле. В бухте была натуральная толкучка, суда не сталкивались друг с другом лишь благодаря невероятным навыкам кормчих и, вероятно, некоторой толике божественного чуда. Благодаря нему мы благополучно достигли небольшого причала на окраине, и кнор оказался закреплен швартовыми за кнехты. Мы же с Гринольвом наконец сошли на берег.

– Ну как первое впечатление от города? – спросил у меня наставник, когда мы распрощались с родичами.

– Настоящий человейник, толпы людей, и все куда-то бегут, – усмехнулся я, крутя головой вокруг.

Викра была большим городом, но лишь по средневековым меркам. Уж я-то, бывший житель двадцать первого века с его мегаполисами и агломерациями, это отлично понимал. Однако ни в коем разе я не смог бы назвать её провинциальной. Это была столица всех ассонов, сюда стекались товары со всего света, от того же Фростхейма до южных джунглей сяньцев и степей нелюди. Здесь квартировала дружина Великого ярла, возможно, самое сильное воинское подразделение этого мира. Здесь находилось величайшее капище наших богов. Ещё с борта кнора я видел циклопические идолы, что возвышались над крышами большинства домов. Подкупала здесь и архитектура. Ушастик из дома зелёной ботвы не приврал. Часто первые этажи были сложены из камня, и в них, вероятно, столичные жители хранили товары и снедь, а также держали хозяйственные помещения с мастерскими. Тут у нас всё-таки промышленный центр и средоточие обрабатывающей отрасли. Но вот верхние этажи уже были исполнены из дерева, напоминая своим видом не то золотой чертог роханцев мира Властелина колец, не то Вайтран нордов Скайрима. Только выглядело дерево ярче, всё-таки в этом мире его обрабатывали не только пропитками, но и магией, некоторые брёвна выглядели и правда будто только что ошкуренными, блестя на солнце. А над всем возвышался «цельнокаменный» борг конунга, построенный на холме. Сердце и самый надёжный оплот города с подавляющими одним своим видом стенами. Викра была прекрасна… Но вместе с тем суетлива, а я за годы жизни в этом мире как-то успел отвыкнуть от таких столпотворений вечно куда-то спешащих горожан.

– Я в первый раз тоже удивился. Ну да ещё насмотришься, пойдём, – хмыкнул старик.

– Куда в первую очередь? – спросил я.

– Заглянем к одному из моих старых друзей. Если всё будет нормально, то у него и остановимся, – отозвался Гринольв.

– Не в Кабаньей голове? – приподнял я бровь в вопросе, назвав одну из клановых таверн. Всё-таки север есть север, медведи держали в столице несколько заведений, где обычно останавливались их дальние и не очень родичи. Исключения были довольно редки: в другие места шли, только если у своих всё забито и натурально яблоку негде упасть.

– От Бруни ближе до борга конунга, а я хочу кое-то освежить в памяти в его библиотеке, – хмыкнул мой наставник, явно ни секунды не сомневаясь, что его всюду пропустят. – Тебе, кстати, тоже было бы не лишним прочесть некоторые книги.

– Какие-нибудь новые способы обработки древесины? Или что-то с проволокой для ритуальных начертаний? – ухватился за тему я.

– История и карты. Фросхейм раньше был обитаем, возможно наш маршрут будет проложен через развалины некоторых поселений.

– Ни слова об этом прежде не слышал и не читал, – покачал я головой.

– Потому что в моей библиотеке ничего об этом и нет, а о самих развалинах мало кто что-то знает, – махнул Гринольв рукой. – Потому нам и нужно в хранилище знаний побольше. А пока помолчи.

Спорить тут было глупо, а вот сунуть свой нос в новые книги интересно. Тем паче узнать, кто вообще раньше жил во Фростхейме и что с ними стало. Характер тектонической активности изменился, и стало холодней? Или там сначала долбанули вулканы, а уже потом наступил страшный дубак, добивший выживших? Кем они были? Людьми? Эльфами? Гномами? Может, вообще какими-нибудь разумными рептилиями, для которых похолодание оказалось хуже вострого ножа? Одни вопросы, а наставник явно не хочет сейчас читать лекцию, отдавая всё на откуп книгам. Ну и заодно посмеивается в усы, видя моё нетерпение. Вот не засранец ли, а?

Глава 12

Знакомцем Гринольва оказался один из лучших городских алхимиков – Бруни Вардиссон. В его дом нас впустила смуглая служанка, которая, судя по всему, была рабыней, однако определённо являлась не только красивой, но и ухоженной девушкой, разодетой на зависть многим свободным людям. Впрочем, алхимики товарищи не бедные, многое могут себе позволить, до кучи они ещё и считаются людьми немного не от мира сего. Может, мужик решил не заморачиваться со свадьбой, а взять наложницу, которая будет всю жизнь смотреть ему в рот и не попрекать тем, что работу он любит больше, чем её, заодно следя, чтоб увлекающийся исследователь не забывал есть и спать? Впрочем, не моё дело. Просто молодой организм на красивую девку резко среагировал, и мысли стали накручиваться вокруг неё.

Пустив нас в дом, привратница предложила подождать хозяина в гостиной у камина, куда принесла вина и сыра на закуску. Дом у Бруги был немаленький: три каменных этажа, причём с улицы по лестнице приходилось подниматься как раз на второй, в помещение для первичного приёма гостей. На первом и в подвале были склады и погреба, на третьем – лаборатория, кухня и спальни слуг, а два последних этажа были из дерева, там находились покои для хозяина, доверенных людей и родичей, а также кабинет с библиотекой, как в итоге удалось выяснить. Сидели мы там добрых два часа, пока наконец не явился Бруни. Широкоплечий, но немного сгорбленный мужик, возрастом слегка за пятьдесят, с коротким ёжиком седых волос, пришёл к нам, видимо, напрямую из своей «зельеварни». Алхимический фартук и перчатки у него отсутствовали, но вот мантия явно была рабочей и видавшей виды. В нескольких местах она изменила свой цвет с тёмно– зелёного на бледно оранжевый. Видимо, попадали капли реагентов и растворов. Локти были зашиты неказистыми кожаными заплатками. На нешироком поясе присутствовало несколько ножей для ингредиентов из разных материалов, от банальной стали до белеющей кости, а также небольшая волшебная палочка. Своего рода небоевой концентратор, облегчающий тонкие манипуляции. Он, конечно, хрупкий, да и сам по себе недолговечный, однако не алхимику на подобные вещи жаловаться. Нафиг ему копьё у рабочего стола?

– Ох, мои глаза меня не обманывают! Гринольв, ты, никак, наконец созрел оставить свою глушь и вернуться в столицу? – с энтузиазмом провозгласил Бруни.

– Это вряд ли, – усмехнулся мой учитель и по-дружески обнял старого товарища, похлопав того по спине. – Рад видеть тебя в добром здравии.

– Взаимно, старик. Твой ученик? – повернулся алхимик ко мне.

– Да, мастер Бруни, – слегка поклонился я ему, проявляя вежливость.

– И как он? – поинтересовался гостеприимный хозяин у моего наставника.

– Талантлив, но самонадеян. В общем, как и мы в молодости, – рассмеялся Гринольв.

– Ну не скажи, мы всё-таки соизмеряли риски, иначе бы не дожили до своих лет, – не согласился с такой постановкой вопроса Бруни.

– Ага. А кто полез в мурлочьи пещеры за икрой на эликсир глубокого дна? – поддел его вирдман.

– Но ведь выбрались живые! – хмыкнул тот, дёрнув щекой и, видимо, решив перевести тему, крикнул: – Эй там, тащите вина! Так зачем ты здесь?

– Сунуть нос в старые книги. Ну а если ты немного поднатаскаешь моего подопечного, пока мы у тебя гостим, то будет совсем хорошо, – качнул головой Гринольв.

– Я вообще-то ещё даже не давал согласие выделить вам комнаты, – хмыкнул Бруни.

– Не ломайся, как девка у сеновала. Тем более у меня есть кое-какие новые знания, которые наверняка будут тебе интересны. И сердце молодого вендиго, – объявил мой наставник.

– А, Хель с тобой. В тесноте да не в обиде, – махнул на это рукой мастер.

Едва он договорил, в гостиную вошли две девушки. Одна, судя по раскосым глазам, сянька, вторая имела внешность уроженки южных человеческих государств нашего континента. Обе несли по здоровенному подносу, на одном были пузатые бутылки, на втором – закуски. М-да, алхимик явно не бедствовал и не отказывал себе в общении с красивыми дамами. Может, даже с несколькими за раз. В конце концов, у того, кто может варить магическую виагру, явно не может быть с этим каких-либо трудностей. Что же до девчонок, то можно было, конечно, повозмущаться: рабство всё-таки и прочие древние пережитки… Только вот тут они не древние, а очень даже актуальные. Пусть девки лучше живут в тепле, сытости да достатке и кувыркаются с импозантным седовласым мужиком, чем будут проданы каким-нибудь оркам или кому похуже. В этом мире слишком много поганых вариантов для молодых и красивых рабынь, до жертвоприношения на окровавленном алтаре включительно. Да, лицемерненькая позиция с моей стороны, но денег на выкуп наложниц Бруни у меня всё равно нет, а освобождать их силой… Смешная идея, обхохочешься.

Пока я размышлял над несовершенством мира, старики ударились в воспоминания под винишко, которым начали заливаться. Меня они теребили лишь в самом начале. Гринольв хвастался моими успехами, алхимик задавал каверзные вопросы. Ответил я не на все, но на многие, что его, кажется, удовлетворило, по крайней мере, меня обозвали не совсем безнадёжным. Дальше же начался пьяный трёп, правда, небезынтересный, всё-таки старые знакомцы друг друга регулярно подкалывали, а я мотал информацию на ус. Будет потом что выспросить у учителя, сбивая его с панталыки, когда он будет на меня давить.

Разойтись спать почтенные метры решили только к ночи, изрядно окосев. Правда, не мне об этом говорить, я хоть и старался пить мелкими глотками, цедя стаканы по минимуму, но за несколько часов тоже поднабрался. К комнатам нас провожали всё те же девушки под смешки стариков, которые в конце закончились комментарием Бруни:

– Сиена, проводи парня до комнаты и помоги ему расслабиться.

Как-то возражать в чужом доме я не стал. Когда мы вошли в спальню, дама азиатской наружности повернулась ко мне и спросила:

– Чего именно желает молодой господин?

Подростковые гормоны и выпитое вино активно давили на мой мозг, кровь от которого благополучно отлила гораздо ниже. Так что единственное, на что меня хватило, это ответить:

– Очень многого. Вопрос в том, желаешь ли этого ты сама.

Да, так себе попытка договориться с совестью. Но в моём нынешнем состоянии и она была сродни двенадцати подвигам Геракла. Сиена же слегка улыбнулась, провокационно проведя языком по губам, подошла ко мне, положив свои пальчики на моё мужское достоинство, которое отлично их почувствовало через натянутую ткань штанов, и сказала:

– Желаю.

Вопросов у меня больше не было. Вся одежда быстро оказалась на полу, а мы с девушкой в койке. Подробности той жаркой ночи мне до сих пор приятно вспомнить, всё-таки после целой жизни воздержания это было феерично. Впрочем, и на следующую ночь всё повторилось, как и в ночь, что была после неё. Бруни был щедрым и гостеприимным хозяином, Сиена же являлась опытной в восточном искусстве любви дамочкой. Как выяснилось, был в Сяньской империи свой аналог камасутры.

Но, хоть ночи и были полны блаженства, дни оказались наполнены несколько иными вещами. Бруни оказался учителем деспотичным и карал меня электрошоком со своей волшебной палочки за каждую провинность. Однако учился я быстро и ошибок старался не допускать. Да, алхимия – это не моё, как, впрочем, и химия, которая в прошлой жизни отнюдь не была моим любимым предметом. Однако, как инженер, я умел быть аккуратен, мог чётко следовать инструкциям, не отступая ни на шаг, а главное – мне не надо было ни тесать кол на голове, ни колоть на ней орехи, чтобы объяснить, что лабораторная посуда должна быть чиста и стерильна, если в ней хочется провести нужную реакцию. Ни воды, ни пыли, ни посторонних реагентов у меня там не было. Временные зазоры на реакции я неукоснительно соблюдал. Цвета составов запоминал чётко. Испарял над горелками легкие фракции необходимых веществ, не торопясь и не пытаясь бежать впереди паровоза, который пока что даже не изобрели. Пусть мне, со слов «репетитора», никогда не стать великим алхимиком, не постигнуть тонких граней великого искусства и не изобрести новых зелий, но вот создавать составы до продвинутых включительно я неизбежно научусь, если не брошу это дело. Там ведь нужна всего лишь аккуратность и правильная дозировка магической силы. Да, алхимия – это не химия, кроме чисто физических манипуляция зельевар работает батарейкой, давая свою магию жидкостям в лабораторных ёмкостях. И у меня это, благодаря тонким магическим каналам, получалось весьма неплохо. Хотя то же самое, пожалуй, даже лучше можно было делать на правильно зачарованных столах с ритуальными узорами. У короткостриженого старика такие тоже были, но меня он к ним благоразумно не пускал, заставляя нарабатывать собственные навыки. Но я вполне уверился, что смогу стать неплохим специалистом и, осев где-нибудь в спокойном месте, стричь купоны именно как алхимик. Не сейчас, конечно, а как доживу до старости.

Ну а пока я нарабатывал навыки варки различных эликсиров и попёхивал гибкую Сиену под её сладкие стоны, Гринольв высиживал геморой в библиотеке конунга и параллельно искал корабль до Фростхейма, по вечерам побухивая со старинным товарищем, пока я отмываю лабораторию и всю посуду в ней до стерильного состояния. Продолжалось наше размеренное пребывание в Викре почти две недели, однако всё имеет дурное свойство заканчиваться. Моему наставнику подвернулся кнор Лэйфа Ульрикссона, который решил сходить на север за моржовыми клыками. В планах у него значилось разбить лагерь и оперировать оттуда по округе всё лето, что нас более чем устраивало. Так что тепло распрощавшись с Бруни, мы покинули Викру.

Гребли на корабле все, исключение было сделано только для Гринольва, как вирдмана. Я же сел за весло и всецело отдался процессу, изгоняя из головы лишние мысли, упорно пробирающиеся в череп. Старикану было не отказать в проницательности, и, когда я сменился с банки, тот у меня негромко поинтересовался:

– Чего смурной такой, о девке, что ли, думаешь?

– Не без этого, – хмыкнул я.

– И чего надумал? – приподнял бровь мой наставник.

– У Бруне дома только молодые рабыни, всем трём лет по двадцать пять, не больше. Что происходит, когда они стареют? – спросил я, посмотрев на учителя.

– О-о-от оно чё, – усмехнулся он. – Поближе к земле они переезжают. У этого любителя пробирок несколько делянок вокруг города от наполовину затопленной пещеры с аканитовыми водорослями до горного луга с горецветом. Вот они за ними и ухаживают, время от времени отвозя в Викру урожай.

– Понятно, – изрядно повеселев, ответил я. Фирма Бруни-химикалс не перепродаёт своих сотрудников в бордели, а обеспечивает им карьерный рост от постельных грелок до помощниц алхимика.

Эта новость вернула мне пошатнувшееся было душевное равновесие, и дальнейший путь для меня прошёл без эксцессов. Хотя и довольно однообразно. Половину времени я вращал весло, заодно качая мышцу и смотря на то, как наставник приманивает попутный ветер в парус, а вторую половину дрых. Зато до первичного пункта назначения мы добрались всего за полторы недели.

Им являлась небольшая бухта, воду в которой плотно покрывала ледяная шуга, а сушу – мокрый снег. В землях ассонов началось лето, сюда же оно вообще, похоже, практически не приходит, даже полярный день не в силах изменить ситуацию, а солнце кажется далёким и холодным фонарём. Однако мы тут были по делу, а не для любования пейзажами. Лэйф, как хедвиг похода, дал нам на путешествие в глубь материка месяц и двадцать дней, пообещав в случае нашего опоздания отплыть домой, в лучшем случае оставив горстку припасов из уважения к годи. Другого бы просто послал, но маги ребята такие, могут и проклясть. А посмертное проклятие волшебника, подыхающего от голода и холода, это дело такое, понимать надо.

Мы же с учителем не стали терять время и следующим утром двинулись вперёд на лыжах. Идти было тяжело, мокрый снег постоянно пытался к ним липнуть, и его приходилось сбивать, однако без лыж было бы ещё хуже. Но цель манила, и мы споро перебирали ногами, остановившись лишь пообедать. Солонина была съедена нами холодной, из горячего в ходу был чай, заваренный в растопленном и вскипячённом магией снеге. Глянув на солнце, я проворчал: