Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Темный в это время подошел к крупному грузному мужчине с неприятным лицом – видимо самому князю Тиссену – и о чем-то с ним заговорил, разглядывая юношу, неподвижно стоящего рядом. Парень был совсем молодым, лет шестнадцати на вид, высоким, темноволосым и зеленоглазым. Но его симпатичное лицо словно плыло под внимательным взглядом ведьмы, из чего Марта сделала вывод, что на нем надет амулет с личиной. Судя по его застывшему лицу, он тоже находился под заклятием, но каким именно ведьма не поняла.

Переговорив с Валдисом, князь потащил несчастного юношу к алтарю, а Лорд, потеряв к ним всякий интерес, начал творить заклинание, открывающее портал. Воздух подернулся темным маревом, которое сгустившись, образовало «арку» высотой в полтора человеческих роста, через которую одновременно могли бы пройти сразу трое или четверо крепких мужчин. Повинуясь его приказу, по краям арки встали личи, подпитывая своей магией заклинание, творимое Валдисом. Арка тут же начала светиться багряным светом, и наконец, марево ее прорезала яркая вспышка света, открывая портал в земли Темных.

Ведьма, сгорая от любопытства, приблизилась к порталу, в надежде разглядеть его как следует, все-таки это было редким колдовством высшего порядка, недоступным даже большинству Темных Лордов. Но Марту, а вернее ее тонкое тело, начало неудержимо затягивать в образовавшийся вход в Инферно, как если бы он был воронкой смерча или водоворота. Пролетая сквозь арку, ведьма на мгновенье попала в кромешную тьму, но не успела толком испугаться, как уже «вынырнула» где-то в Темных землях. Перед ней открылась ужасающая картина: с этой стороны портала в полной боевой готовности стояли ровные шеренги скелетов с оружием, возглавляемые погонщиками в черных доспехах. Позади скелетов топтались костяные гончие и другие адские порождения.

Все было уже готово к завоеванию Восточного Эскела, и от этих полчищ темных бездушных захватчиков не было никакого спасения… Над армией царила астральная проекция Темного Властелина. Марта встретилась с равнодушным взглядом багряных глаз демона Аша, и в тот же миг ее швырнуло назад в портал, а еще через мгновенье она очнулась на кровати своей гостиничной комнаты….

* * *

Сначала я вижу двух мрачных типов в черной одежде. На бледном, бескровном лице одного из них – высокого и худого – ни тени эмоций, безжизненные темные глаза равнодушно смотрят на окружающих. А вот второй тип выглядит более колоритно: под черной одеждой легко угадывается крепкое мускулистое тело, да и уверенные движения говорят скорее о среднем возрасте мужчины, но вот его лицо… Оно было настолько морщинистым, что могло принадлежать только глубокому старику, перешагнувшему столетний рубеж. Отталкивающее зрелище! Ну, и магией от обоих несет чужеродной, враждебной – той самой, что парализует сейчас родовой источник замка. А вот и будущие хозяева пожаловали – Темные Лорды! Ладно, подождем немного и посмотрим, что же будет дальше. Нужно же мне сначала понять, что они собираются делать.

Осторожно перестраиваю зрение и обнаруживаю, что нити от грязно-фиолетовой сети, подавляющей родовой источник, прямиком ведут к Тиссену, сходясь где-то пучком в районе его груди. Источник, кстати, вполне жив и даже пульсирует под этой сетью. А вот к самому князю темные нити тянутся уже от Темного Лорда с бледным лицом, только похоже, сам Тиссен и не подозревает, что находится под его жестким контролем.

Тот, который с «рыбьими» глазами, внимательно на меня смотрит, говорит скрипучим голосом:

– Ого! Радужный маг.

Ко мне подходит второй, «старик».

– Князь, вы думаете он парализован?

Из посоха в руках «рыбы» вдруг вылетает серое облако, которое втягивается мне в районе груди. Я дергаюсь и понимаю, что моя магия полностью блокирована. Я не чувствую ни собственного источника, ни «сердца» замка. Внутри нарастает паника.

– Может мы приступим к нашему плану? – скрипит в стороне Тиссен – У вас все готово?

«Старик» вдруг издает резкий свист. В дверях появляются два еще более странных персонажа – фигуры и движения у них вполне себе человеческие, но лица их с серой кожей, как у рептилий, она у них словно припорошенной пылью. На ее фоне особенно жутко смотрятся пылающие красным глаза, которые с головой выдают в них нежить. Личи – те самые живые мертвецы, о которых мне рассказывал Хранитель. И при взгляде на одного из них, память Йена буквально взрывается воспоминаниями – это его любимый старший брат Ульрих! А вернее то, что от него теперь осталось, благодаря «заботе» свихнувшегося отца. И от обоих личей нити подчинения тоже тянутся к Темным Лордам. Совершенно жуткое зрелище! Мое сердце буквально сжимается от предчувствия беды и сочувствия к бедному Ульриху… Я еще раз дергаюсь – бесполезно.

Моя жалость длится ровно до тех пор, пока я не понимаю, что на могучем плече «брата» висит бессознательное тело Конрада, которое он и скидывает по приказу «старика» на ближайший луч звезды, изображенной на полу ритуального зала. На соседний луч другой лич кладет тело пожилой женщины, от вида которой память Йена снова начинает биться в голове заполошной птицей – Тереза! Кормилица Йена и жена Конрада. Никуда они получается не уехали, и все это время находились в подземелье замка. Но что же тогда случилось с Софией?!

«Бледный» скользит равнодушным взглядом по залу и по пленникам, потом отдает команду личам привести следующих жертв. А «старику» говорит:

– Сирил, нанеси пентаграмму прямо поверх родовой ритуальной звезды и проследи, чтобы личи все сделали аккуратно – потом оборачивается в сторону Альбрехта:

– Решились, князь? Вот и правильно. Не жалко младшего сына?

– Мне?! – князь безумно хохочет – Бездарь, вернувшаяся с Острова, чтобы шпионить за родным отцом по приказу Инквизиции?? Мне его должно быть жалко?

Темный Лорд еще раз пристально смотрит на меня, но по его безжизненному лицу ничего невозможно понять. Я же продолжаю заполошно биться, пытаясь достучаться до источника внутри.

– Князь, поставьте Йена рядом с алтарем.

Лорд отходит от нас, потеряв ко мне всякий интерес, и я обливаюсь потом. Неужели все? Похоже на то… Тиссен хватает меня за плечо и тащит за собой в центр зала. Я покорно перебираю ногами и также покорно застываю у алтаря в самом центре ритуальной звезды. Здесь на уровне дуновения ощущается сосредоточие родовой магии наиболее сильное, и пока темные повернулись к нам спиной, занявшись подготовкой к своему ритуалу, я же отчаявшись пытаюсь призвать Хранителя. Всех моих усилий хватает, чтобы покачнуться и слегка прижаться к алтарному камню. Кричу про себя: «Отзовись!!!»

Сначала ничего не происходит. И я уже теряю всякую надежду связаться с Хранителем. Но в какой-то момент в моей голове раздается его слабый, прерывающийся голос:

– Амулет… сорви темный амулет с князя… он подавляет Источник…

Вот! Ну, наконец-то! Теперь нужно быстро продумать последовательность своих действий, пока темные не закончили ритуал. Сорвать амулет с князя – этого мало, нужно еще и понять, как потом добраться до Лордов. Надеюсь, что Хранитель, вернув себе власть над Источником, задержит хотя бы на время личей и князя. Мысленно обращаюсь за защитой к древним светлым богам, помощь Айрана и Эолмара мне сейчас ох, как пригодится! Но тут открывается дверь, и личи заталкивают в дверь двух новых пленников – Олафа и Фридуса. Оба явно под воздействием темных чар, потому что глаза у обоих остекленевшие, и двигаются они, как зомби.

– Тарс, Ульрих, подойдите ко мне!

Повинуясь команде рыбьеглазого Валдиса, личи бросают пленников и послушно идут к лорду. Тот передает свой посох с черепом «старику» Сирилу, кладет руки лица личей и начинает речитативом читать длинные заклинание. Гортанный язык вводит окружающих в какой-то транс. Я вижу, как Темный Лорд, через жертв на лучах звезды, огромными глотками пьет энергию, рассеянную в ритуальном зале.

– Валдис, что происходит?? – я вижу как князь сопротивляется трансу.

Скосив глаза, вижу, как воздух перед Лордами подернулся темным маревом, сквозь которое начинает постепенно проступать какое-то подобие большой арки. А это что еще такое? Портал?!! За ним виднеются орды скелетов, костяных гончих и какая-то просто бурлящая, черная мощь огромного демона. Аш?!?

Секундная растерянность во мне сменяется злостью и решимостью. Все, пора! Медлить больше нельзя. Пока все Темные заняты, а князь заворожено уставился на портал, я призываю ас-урум. Меч материализуется у меня в руке и тут же клинок окутывается пламенем Айрана вырастает в два раза.

Сковывающие меня враждебные чары – князя и Валдиса, невидимым пеплом осыпаются к ногам. Одним движением я дотягиваюсь мечом до амулета на груди князя и рассекаю черного паука, сразу же сжигая его живым огнем, охватившим мою руку. А дальше все происходит так быстро, что я уже и сам не успеваю за событиями.

Источник, освободившийся, наконец, от блокирующей его чужеродной силы, взрывается вдруг фонтаном родовой магии, которая светлыми волнами расходится по залу, заставляя темных обернуться и дружно вскинуть руки в защитных жестах. Рядом с алтарем проявляется призрачный силуэт Хранителя. Я вливаю в него щедрую порцию силы и с удовлетворением наблюдаю, как его фигура сразу начинает наливаться красками.

– Ты… – шипит Тиссен с искаженным от ярости лицом и бросается в меня каким-то вращающимся заклинанием. Чары проявляются как темный вихрь с блестящей вершиной.

Бесполезно, меня этим не достать. Моя магия ко мне вернулась, я на автомате выставляю мощные щиты. Спасибо за науку Лукасу! Вот только Олаф видно забыл об этом, а щитов моих он совсем не видит, и поэтому верный слуга бросается вперед, заслоняя меня грудью от летящего в нас заклинания. Я опаздываю буквально на пару секунд, взмахиваю опущенным ас-урумом… но эти потерянные секунды решают все – горбун уже падает к моим ногам с развороченной заклинанием грудью.

– Олаф, нет! – голова моя от ярости мгновенно взрывается барабанным боем, и дальше я уже как берсек впадаю в неконтролируемое бешенство.

– Сдохни, тварь! – ору я Тиссену, который с вытаращенными глазами смотрит на ас-урум. Взмах мечом – и вот уже ненавистная голова убийцы катится прочь, а грузное тело начинает медленно оседать на пол. Кастую на Олафа единственное известное мне заклинание исцеления. Но…поздно… Олаф мертв.

Ярость застилает мне глаза, я разворачиваюсь в поисках следующей жертвы, и натыкаюсь взглядом на Сирила. Видимо мой безумный вид заставил его попятиться к порталу, который охраняют личи. Портал еще нестабилен. Дрожит и меняет структуру.

– Убить всех! – звучит равнодушный приказ Валдиса. Темные держат щиты против магии Хранителя и продолжают колдовать. Портал все больше расширяется.

Повинуясь ему, личи слаженно бросились в нашу сторону. Но от призрачной руки Хранителя пошла мощная волна светлой магии, наткнувшись на которую, Тарс с Ульрихом замирают, как мухи, завязшие в смоле. Валдис забирает свой посох, противостояние усиливается.

Превозмогая чужие чары, я магией удлиняю свой огненный клинок и, устремившись вперед, рассекаю им тело Ульриха, умудрившись задеть при этом еще и Тарса. Оба лича падают на пол словно кегли в кегельбане. Нити, тянувшиеся от личей к порталу, разом гаснут, и арка его вдруг начинает мерцать и сужаться, а в воздухе раздается тонкий неприятный звук, похожий на комариный писк.

«Старик» забыв про нас, бросается к порталу и пытается оттолкнуть Валдиса, чтобы проскочить в него.

– Не так быстро, Сирил.

Валдис оказался быстрее нападавшего – быстрый удар в шею абсолютно черным кинжалом, который Темный внезапно достает из-за пояса и Сирил бьется на полу, пытаясь зажать разрезанную аорту. Кровь «старика» смешивается с кровью Тиссена и Олафа. Магия в зале начинает буйствовать, не подчиняясь никому.

Пустой, равнодушный взгляд Темного Лорда скользнул по мне, по сияющему ас-уруму, потом по Источнику, фонтанирующему светлой силой. И остановился на фигуре Хранителя, словно оценивая свои шансы на победу.

– Еще встретимся! – Валдис кивает мне, а уже через мгновенье Темный Лорд скрылся в портале, бросив умирающего Сирила на милость победителей.

Тонкий «комариный» писк тем временем внезапно перешел в ультразвук, от которого разом заложило уши. И затем ударило по телу воздушной волной, многократно отразившись от стен и оглушив нас. А вслед за этим последовала яркая вспышка схлопнувшегося портала, которая ослепила нас и окончательно погрузила мир в темноту и тишину.

Алексей Вязовский
Властелин земли

Глава 1

– Создатель наш Единый, взываю к тебе! По праву наследника княжеского рода Тиссенов прошу светлого посмертия для отца моего Альбрехта и старшего брата Ульриха. Прими, Всевышний, раскаявшиеся души, как принимаешь ты души всех послушных детей своих!

Звонкий юношеский голос племянника, усиленный магией, разносился над площадью перед главным Храмом Минея, и глубокого почтения к Единому было в нем более, чем достаточно. Фридрих Тиссен и сам бы легко поверил в искренность его взываний, если бы точно не знал, что происходящее сейчас на площади – лицедейство чистой воды. Грандиозный спектакль, устроенный молодым княжичем Эскела, с целью сломить сопротивление жрецов Храма и успокоить встревоженных горожан Минэя.

Фридрих не совсем понял странное обещание племянника, устроить храмовникам «праздник святого Йоргена» – просто о таком святом среди древних магов он раньше не слышал. Но парень в этот момент так недобро оскалился, что старший из Тиссенов невольно поежился. Пусть сам он и не был сильным магом, но от яростной силы, рвущейся из племянника, и его ненависти к Храму, Фридриха пробрало аж, до печенок. Ничего хорошего этот обещанный «праздник» жрецам не сулил.

На «жаркий» призыв молодого княжича Единый с небес естественно не отозвался, и жрецы, выстроившиеся полукругом на ступенях Храма, дружно скривились в надменных улыбках. Отлучение Западного Эскела от церкви повелением самого Понтифика – это вам не шутки. Ни погребальный костер перед Храмом без его разрешения не вспыхнет, ни храмовые двери перед верующими не распахнутся. До тех пор, пока князь не повинится перед Понтификом и не вымолит у него прощение за свое дерзкое поведение и неповиновение его воле.

Умер старый грешник Альбрехт? Что ж, теперь за его грехи придется отвечать наследнику. Так что, как не крути, а придется ехать молодому Тиссену на Остров магов и валяться в ногах у Аполлинариуса, слезно умоляя его забыть темные прегрешения покойных отца и брата. Вот только Фридрих точно знал, что племянник и не думал сдаваться. И ехать на Остров к Понтифику он тоже не собирался.

Над площадью снова разнесся звенящий голос Йена.

– Жители Эскела, не отчаивайтесь! Не может милостивый Единый не внять нашим искренним молитвам. Да, мой отец и брат были непокорны воле Понтифика, но они до конца оставались верными сынами Света. И пали геройской смертью в сражении с Темными Лордами, едва не захватившими Миней прошлой ночью. Разве этим Альбрехт и Ульрих Тиссены не искупили свою вину?! Так воззовем же все вместе к Единому с чистым сердцем и помыслами! В нашей общей искренней молитве давайте попросим Отца Небесного простить две заблудшие души, спасшие наше княжество от сил Тьмы. Да свершится справедливый суд по воле Единого!

И молодой княжич Йен Тиссен первым смиренно преклонил колени, подавая пример своим подданным. Черный, наглухо застегнутый камзол на миг обтянул спину юноши, обрисовав мышцы хорошо тренированного тела. И только глупец мог купиться на возраст, юное лицо и звонкий голос князя – у этого парня было тело воина, и мальчишкой Фридрих называл своего племянника скорее по привычке.

Вслед за сыном опустилась на колени и княгиня София, пачкая в пыли черное траурное платье. Ее дрожащий голос, наполненный слезами и скорбью, начал взывать к Единому, и благодаря магии ее взывание донеслось до каждого, стоящего на этой площади. Вот уже и вся площадь перед Храмом как по команде начала опускаться на колени. Стар и млад, мужчины и женщины, простые горожане и аристократы – все повторяли молитву вслед за княгиней и ее сыном, хором взывая к Единому и прося у него милости к умершим.

Склонив голову и усердно шевеля губами, Фридрих тайком продолжал наблюдать за племянником. И от его внимания не укрылось, как Йен, дождавшись окончания молитвы, сделал едва заметный пасс рукой, призывая магию. Ответом ему стал громкий клекот, доносящийся с неба и чей-то восторженный выкрик из толпы.

– Смотрите, карагач! Карагач вернулся в Минэй!

Вслед за первым криком раздались и другие. Народ повскакивал с колен, все словно сошли с ума, крича и повторяя, друг за другом: «Карагач вернулся! Вы видели, видели?!». А птица, плавно описав большой круг над площадью, вдруг с победным клекотом спикировала вниз, на протянутую руку княжича. Карагач сложил огромные крылья и замер неподвижным изваянием, зорко посматривая вокруг янтарными бусинами глаз.

– Разве это не знак того, что Единый простил Тиссенов?! – разнесся над площадью окрепший голос Софии – Он услышал нашу общую молитву и ответил нам прощением. Благодарю вас, жители Минэя, мы прощены Отцом нашим Небесным!

В ответ раздался радостный рев толпы. Люди бросились обниматься друг с другом, у многих на глазах заблестели слезы. Все в столице порядком устали от смуты, устроенной покойным князем.

– Не рано ли делать такие выводы, княгиня? – скрипучий голос Главного Жреца отрезвил ликующую толпу. Все головы резко повернулись к нему – Погребальный костер ведь так и не зажжен. О каком прощении вы говорите?

– Об этом!

Йен Тиссен сделал шаг вперед и указал свободной рукой на медленно разгорающееся магическое пламя в основании костра. Вся площадь выдохнула в едином порыве, а Главный Жрец испуганно вытаращился на погребальный костер. Его растерянное: «Не может этого быть…» потонуло в новых восторженных криках толпы, а потом и в яростном реве пламени, охватившем двух покойников, завернутых в саван. Погребальный костер разгорелся с такой силой, что люди вынуждены были отхлынуть назад, спасаясь от жара. И через несколько минут на его месте осталась только куча пепла и тлеющих углей – еще одно неоспоримое подтверждение божественной воли Всевышнего.

Жрецы сбились в кучу, жарко обсуждая случившееся, и решая, как им поступить дальше. А среди горожан уже начали раздаваться крики с требованием распахнуть двери Главного Храма.

– Разве Единый не явил нам сейчас свое прощение?! Открывайте Храм!

– Воля Единого важнее воли Понтифика!

– Княжич, почему жрецы препятствуют воле Единого?

Мальчишка словно только и ждал этих слов. Подбросив птицу вверх, он заставил карагача взмыть в небо, а потом, взяв за руку княгиню и властно кивнув Фридриху, приказывая ему присоединиться, направился в сторону Жрецов. Толпа устремилась вслед за княжеской семьей к дверям церкви.

– Вы слышите, о чем спрашивает народ? Почему пренебрегаете волей, явленной Единым?

– Разрешение открыть Храм может дать только Понтифик!

– А разве он не первый среди слуг и детей Единого? Если бы Его Святейшество был среди нас, он не усомнился бы в знамениях.

– Не богохульствуйте, княжич! Не вам, сыну грешника, толковать волю Единого!

– А кому, вам?

Племянник поставил ногу в сапоге на первую ступень лестницы и патетически вскинул руки, обращаясь к лику Единого над входом в Храм. И снова Фридрих заметил едва уловимое движение его пальцев.

– Взываю к тебе, Отец наш Небесный! Открой двери Храма для страждущих чад своих.

Какое-то время ничего не происходило, и Главный Жрец уже открыл рот, чтобы снова обругать княжича. Но тут знак Единого в центре большой свинцовой печати на дверях Храма начал вдруг ярко светиться. Разноцветные лучи превратились в подвижные языки пламени, а потом печать, раскалившись добела, стекла расплавленным свинцом на мраморные плиты пола.

– Что это…?

На потрясенного храмовника смешно было смотреть, он не понимал, как такое возможно. Жрец не узрел магии, исходящей от молодого княжича, и никто на площади ее, кажется, не почувствовал. А вот это уже было интересно! Фридрих, конечно, читал про артефакты, скрывающие магию их владельца, но они были запрещены и не могли оказаться в руках мальчишки. У Альбрехта такой диковины точно никогда не было, уж он бы ни за что не преминул похвастаться Фридусу. Усмехнувшись про себя, Фридрих вернулся взглядом к племяннику, который стоял перед храмовниками, гордо расправив плечи. За его спиной напряженно замерла толпа горожан, готовая штурмовать Храм по первому его слову.

– Нет, вы не посмеете! – Главный Жрец бросился к дверям, загораживая их своим полным телом.

Племянник пожал плечами, и снова с картинной торжественностью обратился к лику Единого.

– Взываю, к тебе, Боже! Допусти верных детей в Храм свой!

И огромные двери церкви, словно повинуясь чьей-то могучей руке, медленно распахнулись навстречу людям. Светильники освещающие внутреннее пространство Храма вспыхнули все до одного, как бывало только по самым великим праздникам. Многоголосое «ах-х!» пронеслось по площади и отразилось от стен окружающих ее домов. Юный Йен Тиссен радостно развернулся лицом к народу.

– Жители Минея! Какие еще нужны доказательства нашего прощения?! Как могут верные слуги Единого не понимать и не принимать его истинной воли, выраженной в таких ярких знамениях?

И снова обратился к жрецам, указывая рукой на гостеприимно распахнутые двери Храма:

– Принимаете ли вы теперь волю Всевышнего, верные слуги его?!

– Принимаем… – ответ служителей был не дружным и неохотным, но достаточно громким, чтобы его услышали на площади.

– Тогда начнем же богослужение в Храме в честь скорбных и знаменательных событий!

Толпа ликующе взвыла и устремилась в раскрытые двери. Княжич повернулся к Главному Жрецу.

– А о вашем омерзительном проступке мы будем вынуждены сообщить в официальной жалобе Его Святейшеству. Отступникам, игнорирующим волю Единого не место в его Доме! И пока наш добрый Понтифик не назначит замену, ваши обязанности будет исполнять другой жрец. А вам я приказываю покинуть Минэй. Сегодня же!

Бывший Главный Жрец беспомощно хватал ртом воздух, тараща выпученные глаза то на молодого княжича, то на грязную лужицу свинца, в которую превратилась сверкающая магическая печать, присланная из канцелярии Понтифика с легатом Пьером Гийомсом. И трудно сказать, что потрясло его больше – наглость Йена Тиссена или неопровержимая воля Единого, явленная сегодня перед огромной толпой горожан.

Фридрих усмехнулся, наблюдая, как жрецы один за другим покорно заходят в Храм, обходя своего бывшего начальника. Вот тебе и мальчишка… играючи усмирил стаю прожженных интриганов, с которыми не смог справиться Альбрехт Тиссен. Откуда он только слов таких понабрался, демагог малолетний?! А Фридус еще уверял его, что племянника даже не стоит принимать в расчет – мол, что взять с малограмотного выгоревшего отрока? Вот тебе и пустышка, вот тебе и отрок…! И попробуй теперь докажи, что без сильной магии здесь не обошлось, у шустрого племянника, кажется, на все найдется ответ.

* * *

Монотонные завывания и бормотания Жрецов наводили тоску на Фридриха. Он вовремя осенял себя знаком Единого, подхватывал в нужный момент их гимны и слова взывания, заученные с раннего детства, изображая при этом радостное воодушевление от всего происходящего в Храме. Но в мыслях своих граф Тиссен снова и снова возвращался к сегодняшним ночным событиям.

…Когда гвардейцы разбудили его в камере посреди ночи и вежливо попросили следовать за ними, Фридрих не знал чего ему ожидать. Выверты больной фантазии брата Альбрехта было совершенно невозможно предугадать. С него бы сталось, устроить выматывающий ночной допрос младшему брату, чтобы в очередной раз унизить, или предъявить ему какие-нибудь новые несуразные доказательства его измены и предательства. Фридрих уже смирился с тем, что из своей камеры видимо прямиком отправится на плаху, а потом на погребальный костер.

Но реальность превзошла все ожидания графа. Гвардейцы неожиданно привели его в старые гостевые покои, где с недавних пор жила княгиня София. Постучав в закрытую дверь и дождавшись с той стороны разрешения войти, один из гвардейцев широко распахнул ее, уважительно пропуская Фридриха Тиссена вперед. Причина такой вежливости обнаружилась быстро – в покоях он обнаружил не своего злобного брата, а всего лишь его жену Софию, сидящую в потертом старинном кресле. За ее спиной стоял незнакомый молодой парень, который держал княгиню за руку. Оба были в черном…

– Здравствуй Фридрих – печально улыбнулась ему София – познакомься, это мой младший сын Йен. И у нас с ним для тебя плохие новости.

Сердце его дернулось в предчувствии невероятных и неизбежных перемен, и забилось в бешеном темпе, прогоняя остатки сонливости и заставляя подобраться, как перед прыжком.

– Что случилось, София?!

Племянник отпустил руку матери и вышел из-за кресла, давая Фридриху возможность рассмотреть себя. Высокий, как и все Тиссены, темноволосый, зеленоглазый, с приятными чертами юношеского лица. Но выглядел Йен гораздо старше своих пятнадцати лет, и виной тому был его взгляд. Так смотрят на мир люди, умудренные жизнью, хлебнувшие лишений и прошедшие сквозь нелегкие испытания. Те, кому и терять больше нечего. Взрослые люди. А не пятнадцатилетний подросток, на лице которого, этот взгляд смотрелся …жутковато.

– Мне жаль, что наше знакомство происходит в такой тяжелый момент. Альберт и Ульрих Тиссены мертвы. Отныне я новый князь и владетель Западного Эскела.

Фридрих растерянно перевел взгляд на Софию и, дождавшись ее кивка, подтверждающего слова сына, поспешно прикрыл веки, не давая увидеть родственникам блеснувшее в его глазах торжество. Мертв… Альбрехт мертв! Наконец-то этот безумный выродок сдох, избавив от своей власти бедный Эскел. Усилием воли Фридрих постарался взять себя в руки и не дать эмоциям взять над собой верх. Не время торжествовать. Сначала нужно разобраться и понять, что делать дальше.

Он тяжело опустился на свободный стул и выровнял сбившееся дыхание. Слова юного племянника о том, что он теперь князь, Фридрих снисходительно пропустил мимо ушей. Мечтать не вредно, мальчик. Закон наследования княжеской власти незыблем – ее подтверждает только родовая магия Тиссенов. А для этого нужно быть самому магом. Хотя бы и таким слабым, как он – Фридрих. Но уж никак не выгоревшей пустышкой. И значит…

– Я жду от вас принесения присяги, дядюшка.

– На каком основании, племянник мой? – в голосе Фридриха сквозила неприкрытая насмешка.

– Магия рода подчинилась мне, и Замок признал мою власть.

– Не фантазируй, Йен! Для этого ты сам должен был обладать магией.

– А кто вам сказал, что у меня ее нет? Да вы никак тоже рассчитывали на княжеский венец, …дядя?!

Племянник недобро усмехнулся, и Фридриха охватило странное ощущение, что тот сейчас не солгал ему не единым словом. Спешно перестроив зрение на магическое, старший Тиссен – да теперь уже он точно старший в их роду – окинул взглядом фигуру Йена. И победно улыбнулся – ни проблеска магии! Ни намека на нее. Если только легкая, едва заметная рябь по контуру ауры наводила на смутную мысль, что на племяннике амулет с личиной. И то вряд ли – магия такого амулета тоже обязательно создала бы возмущение общего фона. Так что нет!

– Дядюшка, не мучайтесь! Вам даже не под силу увидеть мою магию. Но если вам так нужны доказательства…

– Нужны!

Мальчишка насмешливо фыркнул и небрежно провел рукой в воздухе, отчего он пошел прозрачными волнами. Потоки родной воздушной магии ни с чем не спутать, и Фридриху оставалось только изумленно наблюдать, как они послушно разливаются по комнате, повинуясь воле молодого мага. Причем сильного мага. Потому что дальше мальчишка и вовсе начал творить что-то невообразимое. Магия клубилась и ластилась к ногам Йена, растекалась туманом и снова собиралась вокруг него, то создавая прозрачный кокон, то накрывая куполом-щитом. А потом закрутилась мощным вихрем, устремившись к Фридриху, и обрушилась на него, вызвав небывалый прилив сил. Внутренний источник Тиссена старшего послушно отозвался всплеском энергии, признавая в племяннике сильнейшего мага в их роду.

– Думаю достаточно доказательств. Но для полноты картины можете попробовать открыть дверь и убедиться в том, что Замок в полном моем подчинении.

– Так это ты перехватил управление замком у отца?!

– Я. Родовая магия к тому моменту уже переставала ему подчиняться. Он нарушил связь с ней, начав применять в Замке темные запрещенные чары. И в любом случае я уже был сильнее отца и брата, как маг.

Растеряно кивнув, граф Тиссен вдруг понял, что он не спросил племянника о главном.

– А как умер Альберт?

– Хороший вопрос. Но какую версию вы хотите услышать – официальную, которая будет озвучена для всех, или же ту, что узнает лишь узкий круг посвященных?

– Для начала официальную.

Племянник прошелся по комнате и снова встал за спиной у Софии, как бы передавая ей слово.

– Мои муж и старший сын пали сегодня ночью смертью героев в битве с Темными Лордами, пытавшимися захватить наш замок и родовой источник Тиссенов. Йену удалось выжить, Фридус до сих пор находится без сознания – у него сильное магическое истощение. Также пострадали несколько наших слуг.

– А что случилось на самом деле?

– Ты узнаешь об этом, только принеся клятву верности моему сыну, как новому князю, занявшему трон по праву сильнейшего на нынешний момент мага рода Тиссен.

– А если я откажусь это сделать?

– Снова вернешься в свой замок без права покидать его. И навсегда потеряешь шанс вернуться к нормальной жизни. Прости, но терпеть интриги родственников мы с Йеном не намерены. Так что тебе выбирать, Фридрих.

Слышать такие речи от Софии, всегда отличавшейся мягким нравом и набожностью, было очень непривычно. Он словно увидел перед собой другую женщину. Откуда только взялся этот стальной взгляд голубых глаз и решительно сжатые губы? Сейчас эта хрупкая женщина встала на защиту своего единственного оставшегося в живых сына, и за него она готова была уничтожить любого. Похоже, Фридрих слишком многое пропустил, живя в лесной глуши, а картина, которую ему рисовал Фридус в своих частных письмах, оказалась крайне далека от действительности. Родственники смогли его сильно удивить.

Возвращаться доживать свою жизнь в прежней тоскливой тишине как-то уже не хотелось. Не проще ли принести клятву, признав племянника князем, чем убраться восвояси, гордо задрав нос? Что там его ждет – в этом захолустном графском замке? И кто…? А тут кипит жизнь и творится что-то невообразимое. Конечно, нужно оставаться! Вернуться назад он всегда успеет. Но осторожность сейчас тоже не помешает.