Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Я же встал, проворчав:

– Меньше надо было болтать.

Мой хирд встретил мою победу и мои слова дружным рёвом, касатки же молчали, бросая на нас всех отнюдь недобрые взгляды. Мне же пришлось продолжить, «переваривая» остатки судорог:

– Слово сказано, и суд пред ликами богов завершён! Ваш ярл мёртв, а я жив, Асгард признал правду за мной! Сдавайтесь, бросайте оружие и броню. Мы сохраним ваши жизни и честь, отвезя в Берн для вык…

Последние слова мне не дала договорить ещё одна молния, но на этот раз вылетевшая из задних рядов вражеского хирда. Я вновь поднял щит, однако времени на это было больше, да и бил враг не в упор, так что мерцающая плёнка выдержала. Сзади же заорал Барди:

– Защищайте хедвига!

Наша схватка с ярлом, к счастью, закончилась ближе к моему хирду, чем к вражеской стене щитов. Мои товарищи по приказу френалионского ассона резко бросились вперёд. А вот для Синталя, чьим хускарлом был Барди, и для остальных вирдманов у наших магических орудий ситуация выглядела однозначно. Касатки снова поступили не как люди, а как животные, презрев божий суд, когда их ярл проиграл. В строй враждебного клана ударили три огромных огненных шара и взорвались. Водоплавающие, осознав, что их сейчас всех просто к такой-то матери поубивают магией, бросились на нас. Расстояние было плёвым, но с магической подпиткой от накопителей и на смешном расстоянии, где не особо нужно целиться, вирдманы успели сделать ещё один залп.

Волшебство собрало обильную жатву во вражеских рядах. А главное, когда меня скрыла стена родных щитов, в неё влетел не чужой строй, а разрозненные одиночки, с трудом добежавшие до нас скзоль магию и дождь арбалетных болтов. Изначально у касаток здесь были экипажи двух драккаров, а у нас на камни вышел неполный состав с одного. Магия и дальнобойное оружие сначала уравняли числа, затем враги упёрлись в стену щитов, частично повиснув на копьях. Однако бойцы у врагов, к моему сожалению, были не самые слабые, так что мы мгновенно не досчитались нескольких хирдманов из первого ряда ранеными.

– Какая сволочь стреляла⁈ – заорал я, выхватывая своё копьё у хирдмана, который мне его подал, и, отправляя молнию в здоровенного касатку в добротной кольчуге и с секирой, которой он развалил щит Гуннара, заодно почти отрубив ему руку. Враг затрясся в судороге и тут же получил копьё прямо в кадык от Ралофа.

Больше ничего сказать или призвать к миру я не успел, потому что с драккаров опять громыхнул залп, прошедшийся огненной метлой по задним рядам врага. Мои же парни и я сам не теряли даром время, убивая касаток, пока те не убили нас. Однако следовало предпринять ещё хотя бы попытку не доводить дело до их полного уничтожения.

– Сдавайтесь, ублюдки! Сдавайтесь, отдайте мага и сохраните свои ёб@%*е жизни! – вновь заорал я.

Только вот мой призыв не произвёл особого эффекта, пока мы не перебили к чёртовой матери большую часть противников. Лишь тогда от нас отхлынуло полтора десятка раненных ассонов, и мне удалось удержать своих людей от добивания врага и крикнуть:

– Бросайте своё йотуново оружие! Или выжжем вас магией!

– А если сдадимся, зажарите нас на медленном огне! – крикнул в ответ кто-то из вражеского строя.

– Отвезём в Берн! Моё слово крепко

– Побожись!

– Клянусь Одином, что мы не убьём вас, не будем пытать и я даже не оставлю тебя здесь на корм чайкам с перерезанными жилами и мачтой твоего драккара в заднице, сраный ты урод! Доволен⁈ – вспылил я. Им тут жизнь предлагаю, а они голову мне пытаются долбать. Конечно, по-хорошему бы вырезать их… Но лучше бы расспрашивать не только тех, кого удастся выловить на обратном пути.

– Мы сдаёмся, – спустя несколько секунд ответил спорщик, бросив себе под ноги сначала топор, а потом щит. Его товарищи вскоре последовали примеру говорливого хирдмана.

– Где та тварь, что запустила в меня молнию? – тут же спросил я.

– В задних рядах была, – пожал плечами касатка, кивая на обгоревшие тела. – Где-то тут должна лежать.

Среди сдавшихся хирдманов низкорослых и щуплых врагов и правда не наблюдалось, что не могло не огорчать. Однако я не мог не спросить:

– Это были эльфы?

– Я не обязан отвечать, – фыркнул пленный.

– А я не обязан отправлять свои драккары, чтобы они вылавливали ваших родичей с сожжённых кораблей. Могу, наоборот, дать приказ перестрелять их из луков с арбалетами, чтобы отправились в сети Ран. И весь Ассонхейм будет знать, что виновата в этом ваша компания чванливых уродов, понятно! В последний раз спрашиваю: вы снюхались с эльфами⁈

– Эльфов привёл ярл Моди Кьяльвасон, – через пару секунд ответил вислоусый мужик с бородой, сплетённой в косы. – Мы их не звали.

– Из какого они были дома, и на каком корабле был этот Моди? – продолжил я допрос.

– На том, который вы разнесли до основания. На нём же был главный твоих родственничков, полукровка.

– Ваши дружки мою мать работорговцам продали, – отозвался я, посмотрев ему в глаза. – И клянусь Локи, если кто-то из вас сейчас ещё какую-нибудь дурь сморозит, я всерьёз начну подумывать посадить вас всех на колья в Берне прямо у причалов. Довезти-то живыми и без пыток я вас обещал только до него. Смекнули?

Интерлюдия 2

Тормод привычным движением извлёк боевой нож из ножен и слегка выставил его за камень, разглядев в идеально полированной поверхности движение здоровенной туши горного тролля. Несмотря на свои размеры, эти серокожие твари передвигались практически бесшумно благодаря мягким и широким лапам, несколько напоминающим те, что имели мамонты. Было, конечно, довольно странно, что обитатели гор имели схожее строение конечностей с теми, кто ходил по тундре, но молодого хольда подобное мало заботило. Это его брат был большим любителем разбираться, что, зачем и почему. Тормоду хватало знания о том, что попытки разбрасывать металлический чеснок к целом бесполезны, тролли плевать на него хотели, в отличие от алифантов, мамонтов и лошадей. Другой разговор, что против серокожих здоровяков вообще мало что действовало хорошо. Шкуры у них были чертовски толстыми и прочными, оружию они поддавались плохо, магии – ещё хуже. Для полного счастья тролли ещё и чертовски быстро регенерировали. Хорошим оружием, которое лишало их возможности восстанавливаться, был обычный, немагический огонь, но попробуй уговори злобную тварь, что вдвое выше человека, спокойно постоять, пока ты её жжёшь! Серошкурые гиганты почему-то не одобряли подобного поведения людишек и норовили расплескать их в кровавую кашу своими дубинами.

Однако на всех и всегда находится управа, непобедимых не бывает. Не относились к таковым и тролли, один из которых был сейчас дичью, идущей прямо в засаду. Убедившись, что слегка подслеповатый двуногий зверь двигается в нужную сторону, Тормод убрал клинок обратно в ножны и любовно огладил рукоять двуручной секиры, ожидая удара союзников и считая секунды. Время перед атакой всегда тянется до неприличия долго, но молодой воин уже привык к этому, как привык и сидеть в засаде, подобно туго взведённой пружине. Гномьи горы – место опасное, тут много кто водится.

Но вот громко хлопнули тетивы тяжёлых гномьих самострелов, тролль взревел от боли, а Тормод с товарищами ринулся вперёд из укрытий с дружным рёвом:

– А-а-ас-с-с!!!

Оружие бородатых коротышек отправило крупные металлические болты с зазубренными наконечниками в цель. Те вонзились в плоть, растянув за собой тонкие, но прочные верёвки, увязанные на катушки, надёжно закреплённые на скалах. Полностью обездвижить врага подобные меры не могли, для этого пришлось бы растянуть «силки» в разные стороны с поистине великанской силой, а гномы были не столь могучи и пока что не изобрели для подобного достаточно компактные механизмы, которые бы можно было таскать в рейды по горам. Однако и без этого путы сильно сковывали движения разумного горного монстра, лишая его манёвра. Зверя же, пойманного в капкан, следовало добить.

Тормод с боевым кличем ринулся вперёд, нагнетая энергию в духовный резервуар. Когда до твари оставалось буквально несколько шагов, ассон занёс топор и совершил скачок, мгновенно оказался за спиной тролля на высоте собственного роста. Острое лезвие секиры с чавкающим звуком врубилось в плоть чудовища чуть ниже затылка. Этого было мало, чтобы отрубить врагу голову, но вполне достаточно, чтобы перерубить шейный отдел позвоночника. В первый раз Тормод, исполняя этот трюк, сплоховал и едва не умер, но сегодня сделал уже привычный удар, парализовав чудовище.

Постояв пару секунд, будто не понимая, что происходит, тролль наконец упал вперёд к ногам добежавших до него дружинников. Их секиры тут же взметнулись вверх, где дорубая голову, а где отделяя лапы твари от тела. Тормод же вырвал своё оружие из вражеской плоти, присоединившись к усилиям дренгов. Вскоре противник оказался расчленён на несколько кусков, а из его мяса вырезали гномьи болты. Сами же представители подгорного народа взвалили свои здоровенные арбалеты на спины и спустились с позиций, начали потрошить тушу на предмет алхимических ингредиентов. Тролли являлись магическими созданиями, именно волшебство делало их столь устойчивыми к урону, а потому с них можно было взять весьма недешёвые трофеи.

Когда внутренние органы зверя оказались в специальных зачарованных контейнерах, перекочевавших в мешки на спины коротышек, гномы начали поливать части тела монстра специальным алхимическим горючим, которое, к сожалению, хорошо действовало лишь на мёртвые тела и, кажется, даже содержало в своём составе кровь серошкурых здоровяков. Точных подробностей воин не помнил, потому что не его это стезя, но процедура была привычная, так что через пять минут на горной тропе весело полыхало пламя, сводный отряд спускался вниз, ближе к отрогу, а рыжебородый арбалетчик в очередной раз нудел:

– Сдались вам эти головы, парни. Взяли бы клыки, и вся недолга.

– Сноррин, не начинай, – фыркнул Тормод. – Понятное дело, что платить только за них будут, но нам надо что-то везти домой. Поход без трофеев не поход, а сплошное извращение.

– Одной бы хватило, – проворчал на это гном, но довольно вяло.

– Ну мне одному, может, и да, а парням уже вряд ли, – хохотнул северянин, поправляя свою ношу. Троллья башка и правда была не самым удобным грузом. – Что Ярви своей Айвеге подарит, если делать по-твоему?

– Украшения наших мастеров из серебра и злата, – тут же нашёлся гном с ответом. – Красивый и изящный кинжал. Кольчугу тонкого плетения… Да мало ли вариантов, которые лучше уродливого тролльего черепа⁈ У меня племянница вон вообще из гранита и яшмы статуэтки драконов делает, чем не дар невесте?

– Не напоминай про этих тварей, – фыркнул хольд, скривившись.

– Не серчай, парень. Мой народ от них пострадал больше любых других, но мы отомстили за свои обиды и изгнали этих тварей из своих гор! Отомстите за родичей и вы! – твёрдо заявил гном.

– Обязательно. Но за неимением черепа дракона пока потренируемся на тролльих.

Летающие и огнедышащие ящерицы действительно с недавних пор были для него больной темой. Прошлым летом сраные южане из одного сраного вольного города нанесли ассонам обиду. Более всего от их действий пострадали морские змеи, и конунг водоплавающих отправил свои драккары преподать зарвавшимся торгашам урок. Ситуация едва ли не один в один повторяла ту, что недавно была у медведей, в итоге наткнувшихся на чернокнижников. Была вероятность, что за новыми неприятностями ассонов стоит тот же враг, Тормод надеялся, что Сигурд отправит кого-то поддержать дальних родичей, яростно желая оказаться в числе тех, кто пойдёт добывать славу и восстанавливать справедливость. Но конунг порешил, что следует отправить одного из ярлов, что был не в меру говорлив, критикуя при дворе потери в последнем походе, которые и правда были неприятны. Молодой воин присоединился бы к нему, однако тут получил укорот и даже некоторую опалу. Правитель всех медведей рассудил, что раз уж у некоторых его молодых дружинников шило в одном месте, то они могут отправиться к гномам для исполнения давних договоров о дружбе и взаимной поддержке, которые время от времени обновляют оба народа со времён Багряной Империи. В мирное время те были скорее формальностью, но являлись неплохим поводом отправить горячие головы проветриться и погонять троллей, гоблинов и прочих тварей на границах бородатых коротышек.

Поначалу Тормод бесился, разлучаясь с Ингрид, ради отношений с которой всё в принципе и затевалось. Девушка, на которую имел виды молодой хольд, была дочерью ярла и племянницей самого конунга. Птица слишком высокого полёта для простого сына кузнеца, ставшего обычным дружинником. А потому Тормод из кожи вон лез, стараясь стать дружинником необычным, и у него вроде бы даже получалось. Однако случай обрести свою толику славы и авторитета миновал его на этот раз. А потом пришли вести, что на пути к Кратслову драккарам ассонов повстречался взрослый красный дракон. К такому противнику его родичи и их союзники готовы не были.

Повелителя неба в итоге удалось ранить и отогнать, но обошлось это морским змеям очень дорого, немногочисленные же корабли медведей сгорели все до одного. Не то чтобы Тормод был как-то особенно дружен с воинами ярла Берси Ульвсона, но были у него приятели и среди них. Совместный стол в чертоге конунга и тренировочные схватки всё-таки сближают бойцов и бражников, куда без этого. А теперь этих славных воинов нет – сгорели к суртуровой матери. И он сгорел бы, если пошёл с ними. Поганая смерть. Огонь, невозможность поразить врага или укрыться от него… Это пугало молодого парня. А людям свойственно ненавидеть и стремиться уничтожить то, что вызывает страх.

Потому упоминание чешуйчатых ящериц-переростков не радовало Тормода. А ещё бесили его и оставшиеся безнаказанными южане, не говоря о самой встрече с летающей тварью, которая была слишком уж удачна для простого совпадения. Всё-таки до драконьих островов было далековато, повелители неба очень редко залетали так далеко на север. Однако об этом должна болеть голова конунга и его коллег, юноша же просто полагался на их мудрость. В конце концов, Сигурд умён и хитёр, явно о чём-то догадывался, раз повернул дело так, как повернул. Да и самого Тормода сюда, видимо, отправил не зря. Раньше охота на троллей была для коротышек и их союзников заметно сложнее, буйствующие в путах здоровяки оставались опасными противниками, и их старались ошеломить натиском прежде, чем серокожие твари вырвут из себя болты, подрезать жилы на ногах, заставив их упасть, повредить руки и лишь тогда рубить башку. А Тормод со своим скачком взял и просто перевернул игру. Со слов гномов, охота для них никогда ещё не была такой простой!

А вот для Тормода ещё никогда не была такой сложной дипломатия. Нет, с охотниками всё было отлично, эти бородачи были отличными товарищами в походах в горы, не говоря уж о их совместных попойках в гномьих наземных крепостях. Тут вообще было что вспомнить! И даже что пытаться забыть, тем более что самогон подгорного народа, более напоминающий алхимический растворитель, оказался всё-таки слишком крепким для молодых, но самоуверенных ассонов. Но вот представители старейшин гномов натурально проели северянину всю плешь из-за его доспехов и оружия.

Альвгейр удружил так удружил! Тормод не мог сказать ничего худого о брате и том факте, что ближайший родич расщедрился для него на снаряжение из арконита. И то, и другое было выше всяких похвал, так что всем бы таких братьев! Но вот беда, подгорные жители уж очень живо заинтересовались редким металлом. Сам по себе он был лишь чуть лучше мифрила в плане своей прочности и надёжности, но при этом заметно толковее проводил магию и поддавался зачарованию. И вот йотун бы с ним, ну необычный и редкий материал, бывает. Но гномы вцепились в него хуже, чем клещ в пса.

В первую очередь их интересовала продажа снаряжения, но тут Тормод был непреклонен, ведь подарки родичей не продаются и не обмениваются. Даже если взамен предлагают доспех из чистого мифрила, откованный лучшими подгорными мастерами. Одно время молодой хольд даже предполагал, что ему предложат не просто новый комплект снаряжения и золото, а два доспеха с оружием, но всё-таки арканит оказался не настолько дорог в представлении гномов. Однако те, потерпев поражение в торге, начали вызнавать, где Альв умудрился нарыть такой материал.

Тут, конечно, тоже можно было покрутить хвостом и даже наверно что-то стрясти с союзничков, но молодой воин не видел в этом особого смысла. Брат из своих похождений тайны не делал, сокрытыми оставались лишь частности. Ну форпост снежных эльфов, ну на каком-то южном острове. Где, каком именно? Да понятия не имею! К тому же, с чего вообще такой интерес, там всё ценное уже выгребли, оставив голые стены. Гномов такие ответы не шибко устраивали, но других у Тормода попросту не было, так что он раз за разом посылал их к родственничку, не забывая иногда язвить, уж очень его достали. В конце концов, если бы не вполне себе конкретные засранцы из вполне себе конкретного подгорного клана, отвечающего за морские дела, всё ведь могло быть иначе. Дали бы этот суртуров алый спрутовик со дна добывать, так и алхимики были бы счастливы, и Альв бы, глядишь, не куда-то в Сяньскую империю мотался на зимовку, а тут обитал, пока его изгнание не окончится. В чьи бы кузни тогда шли его трофеи? Кто б его хирду брони и оружие ковал? Вот то-то же!

Гномов подобные подачи раздражали, но крыть им в целом было нечем. В Ват-Барде действительно история приключилась не совсем красивая. Но зато у них, видимо, нашлась светлая голова, которая порешила, что раз один брат делает другому дорогие подарки, а второй с ними ни за какие коврижки не расстаётся, то их родственные чувства сильны. А раз так, то через одного северянина можно выйти на другого. Результатом этого подхода стало то, что для Тормода включился режим максимального дружелюбия во всех гномьих поселениях: пиво ему стали наливать бесплатно, а ещё за просто так подарили секиру с лезвием из мифрилового сплава, покрытого подгорными рунами. Взамен попросили лишь обстоятельно поговорить с братом и постараться убедить его, что вышло недоразумение. На это молодой хольд согласился с лёгким сердцем, тем более что Альв сам ему признался, что изначально собирался заказывать брони и оружие в кузнях гномов, просто стычка с касатками заставила изменить планы. Пленных-то подгорным бородачам не сдашь, пришлось в Берн к конунгу идти, а там уж каменные медведи подсуетились, и для ассонов снаряжение отковали ассоны, что было очень и очень недурно.

Только вот Тормода раздражала сама ситуация. Он прибыл исполнить союзнический долг по слову своего конунга, что сделал с честью и усердием. А его всё равно обласкали не за убитых троллей, схватки с которыми всю зиму, самый отвратный сезон, обходились без потерь. А потому что его брат взял интересные трофеи! Это было несправедливо. Видят боги, он старался не завидовать и не раздражаться, но получалось с трудом.

Юноша гнал от себя дурные мысли, но, проделав длинный путь до долины Тёплых Ветров, отдав очередную башку коротышкам и попросив избавить череп от плоти, Тормод за кружкой пива опять вспомнил о всём этом безобразии и тут же получил толчок в бок от Двалина с вопросом:

– Чего такой смурной?

– За брата переживаю, – хмыкнул северянин, не желая грузить низкорослого соратника.

– Так с ним вроде всё в порядке, сам же говорил, не? – переспросил его гном.

– Да боюсь башку свою сунет куда-то, откуда её уже не вытащит, – проворчал юноша, отхлебнув пива.

– Ты это брось, – рассмеялся арбалетчик, поддержанный коллегами, – Нет, оно, конечно, правильно, что о родиче беспокоишься, так и надо, но вот пустую породу киркой грызть нечего. Вы оба с золотыми зубами во рту родились, вот что я тебе скажу.

– Или мифриловыми, – фыркнул Сноррин. – Кто б мне сказал, что благодаря юнцу, что едва двадцать зим разменял, мы столько троллей покрошим, хрен бы я поверил. И брат твой тебе под стать, коль ты про него не врал.

– Длиннобородые дело говорят, – поддержал гномов Ханфри, один из десятка дренгов, признавший Тормода командиром. – Мы тут всех перегнали, кто б вообще помнил, что столько этих тварей можно перебить за сезон? А мы перебили! И потери ни одной, в отличие от других десятков. А твой брат сын того же отца, так что ничего ему не сделается.

– Дай-то боги, – усмехнулся молодой хольд.

Признаваться в зависти было глупо, как и пенять местным на их поведение. Тем более что арбалетчики, что водили по горам обладателей двуручных секир, которыми так удобно разделывать троллей, как раз были свободны от любых претензий. Для них Тормод был тем воином, с которым они наполняли свои кошельки за сдачу трофеев, не теряя в бою товарищей. Ему приятно чувствовать их уважение и быть для дренгов хольдом и авторитетом, за которым они были готовы идти. Могло ли это не радовать Тормода? Явно нет. Он, кажется, наконец начал обрастать своим собственным внутренним кругом, который может стать началом его собственного хирда. Пусть в нём ещё не все, кого он хотел видеть, но это уже было что-то. А множество тролльих черепов были неплохой заявкой на громкую славу. Тормод Троллеубийца –разве это плохо звучит?