Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Еще одной важной причиной, по которой не собирался Совет Девяти, было то, что понтифик, по законам Церкви Единого, должен был давно назначить своего преемника, но всячески избегал разговоров об этом. Казалось, ему претила сама мысль, что когда-нибудь его власть перейдет к другому человеку. Это вызывало у Аполлинариуса такое резкое раздражение, что никто уже и не рисковал напоминать ему о необходимости соблюдения традиций и заветов Церкви. Но в любом случае следующим главой Церкви станет кто-то из пятерки сильнейших магов, стоявших сейчас у его трона. Только интересно – кто?

Все эти мысли медленно проносились в голове Дианеля, пока он равнодушно взирал сначала на пышные ритуалы, которые ему пришлось отстоять в главной базилике Острова, а потом на толпу гостей, присутствующих на приеме года в тронном зале Верховного Понтифика. Хорошо хоть прекрасные витражи этого зала по-прежнему радовали тонкий взыскательный вкус Дианеля, и удовольствие от их разглядывания не позволило ему окончательно умереть со скуки. Потом он недолго поговорил с Альтусом, который очень правдоподобно сокрушался о том, что неблагодарный Йен Тиссен тайком покинул стены его ордена, из-за чего теперь у самого магистра острый конфликт с инквизицией и вообще большие неприятности. При этом губы Альтуса то и дело пытались расплыться в довольной улыбке, из чего Дианель сделал вывод, что магистр приложил руку к побегу княжича. Пришлось так же правдоподобно посочувствовать ему и согласиться с тем, что молодежь теперь пошла шустрая, коварная и совершенно неблагодарная.

Их интересный разговор прервал личный секретарь Аполлинариуса. Посла неожиданно пригласили на приватную беседу. Пришлось ему изобразить на лице радость от оказанной чести и не мешкая отправиться в личный кабинет понтифика. Встретили Дианеля там очень радушно. Можно даже сказать, с каким-то чересчур подозрительным гостеприимством. Ласково усадили в мягкое кресло у камина, Аполлинариус лично налил вина в высокие золотые кубки, украшенные резьбой и драгоценными каменьями. Дианель изобразил глубокую признательность за проявленную заботу, но на всякий случай осторожно проверил это вино амулетом на всякие магические зелья и яды. Нет, все чисто – ни следа чар, можно пить. Вино оказалось превосходным, и собеседники для начала обсудили его вкусовые качества. Надо признаться, что в винах Аполлинариус разбирался хорошо.

Меж тем понтифик начал ненавязчиво расспрашивать посла о планах королевы Лилеи. Дианель добросовестно изложил ему заранее заготовленную версию – мол, он и сам с нетерпением ждет решения Королевского Совета. А потом вдруг неожиданно для самого себя и явно против своей воли произнес тихим голосом:

– Но все будет так, как заранее решила Повелительница. Лилея не будет поддерживать вас в походе на Инферно.

Произнес и сам ужаснулся. С чего бы это его так повело на откровенность?! И главное – с кем?! А вот в глазах Аполлинариуса зажглись злорадные огоньки, которых Дианель, впрочем, уже не заметил. В голове его помутилось, и теперь он только слышал ласковый старческий голос, который задавал ему вопросы, на которые почему-то хотелось дать самый честный ответ.

– И почему же она не будет меня поддерживать, мой дорогой Дианель?

Сознание эльфа начало двоиться. Где-то на его задворках, как птица за стеклом, билась здравая мысль, что он не должен больше ничего говорить этому хитрому человеку, его доброта и забота – обман! Но другая часть тут же убаюкивала: нет, он очень хороший, расскажи ему все, что знаешь, расскажи немедленно! Эта двойственность разрывала и злила Дианеля, но ему вдруг очень захотелось сдаться и поверить до конца доброму старому человеку, ведь он же ему как отец… Отец?!! Но мой отец давно мертв! Эта мысль ненадолго отрезвила эльфа, но тут же вызвала прилив тошноты, после которого он смог собраться только неимоверным усилием воли. Правды захотел, старец?! Так вот тебе правда!

– Кроме магов вы никого не представляете, у вас нет достаточного авторитета. Ваши князья каждый сам по себе. Ни Тиссен, ни Меркус не пойдут за вами – они слишком заняты междоусобной войной. А Микения слишком слаба. Ваш Вергелиус поставил на регентство своего брата, но этот вор довел княжество до полного разорения, набивая золотом карманы. Ему не собрать даже двух легионов. У вас есть только Фесс. Но Касиус Марций никогда не доверит вам свои войска – вы не умеете воевать и зря погубите его людей. Вам нужна только слава, слава любой ценой.

– Как грубо, дорогой посол. Ты расстроил меня. Ну хорошо, сменим тему. Скажи мне, это не ты помог сбежать младшему Тиссену с Острова?

– Нет. Я не имею к этому никакого отношения. – Говорить старику правду было на удивление приятно, это даже принесло Дианелю облегчение, и мерзкая выматывающая тошнота немного отступила.

– Жаль. А может, ты случайно знаешь, кто убил моих инквизиторов в Ируте? Сначала там нашли двенадцать обезглавленных трупов бандитов, а через несколько дней трех обезглавленных паладинов.

– Не знаю. Но головы врагам, – тут Дианель попытался сжать зубы, но не смог, – всегда отсекают эльфы, это их почерк.

– А зачем?

– Чтобы некромант не смог через ритуал поднять этот труп: так лишают посмертия. Враг не расскажет лишнего, а собрата по оружию не смогут превратить в послушного зомби.

– Дикость какая! А меч Ас-Урум – ты же знаешь, как можно подчинить его себе?

– Ас-Урум нельзя подчинить. Он сам выбирает себе хозяина, которого считает достойным владеть собой.

Понтифик задумался, что позволило Дианелю немного прийти в себя и прояснить замутненное сознание. У него уже не было сомнений – старый мерзавец что-то подмешал ему в вино. И это «что-то» не определялось эльфийским амулетом. Дианелю даже показалось, что его организм начал справляться с неизвестным «зельем правды» и самое страшное уже позади. Но Аполлинариус нанес ему очередной удар:

– А теперь, посол, расскажи-ка мне все про вашу эльфийскую святыню. В каких магических ритуалах можно использовать Первозерно?

Что?! Раскрыть этому негодяю главную тайну Великого Леса?!! Нет, никогда! Лучше умереть в страшных муках, чем предать эльфийский народ. Мерзкая тошнота тут же скрутила тело Дианеля, казалось, что все тело его выворачивает наизнанку. А вслед за нею пришла жуткая боль, разрывающая мозг. И вновь искушающий шепот в голове: расскажи, расскажи, расскажи ему все, и эта боль тут же отступит. Признание принесет тебе освобождение от боли. Бороться с этим искушением становилось все труднее. Дикая боль грозила снести последние барьеры, запрещающие эльфу говорить о святыне Великого Леса.

Понтифик мстительно наблюдал за мучениями своего старого врага. Разве он так много просил у эльфов? Разве их целителям трудно продлить его драгоценную жизнь? Ведь жили же сильные маги во времена Империи и по двести, и по триста лет, так почему он, Аполлинариус, должен умереть, не прожив и ста? А главное – так и не совершив великих деяний, дарующих бессмертную славу. Ну чем он хуже Оттона или Юлиуса? Где справедливость?! Он тоже мог бы повести за собой поход на Инферно – и, чем Единый не шутит, еще и победить Аша, прославившись в веках. Но годы уходят, как песок сквозь пальцы, тело его дряхлеет, а проклятая Лилея так и не хочет помочь ему с Походом. Ведь у нее-то в запасе сотни лет.

Еще у премудрого Юлиуса возникли стойкие подозрения, что долголетие эльфов напрямую связано с их святыней. Что-то такое было в этом загадочном ларце, из-за чего длинноухие со времен Оттона смирно сидели в своем лесу и лишь изредка приезжали на Остров проверить его сохранность. Может, там и правда хранится рецепт эликсира бессмертия? Ведь давно ходят такие слухи среди магов. Ничего, сейчас этот надменный гордец Дианель выложит ему все, что сам знает. Вергелиус уверил его, что секретное ведьминское зелье еще и не таким языки развязывало!

Но посол, вместо того чтобы подчиниться действию зелья и начать рассказывать все, что от него требуют, вдруг упал с кресла и сейчас корчился, извиваясь от боли, на ковре у ног понтифика. Что-то явно пошло не так, как обещал ему мессир.

– Вергелиус! – Понтифик не сомневался, что главный инквизитор приник сейчас к слуховому окошку и жадно вслушивается в происходящее. – Немедленно зайди! – И, дождавшись его появления, гневно воскликнул: – Что происходит?! Почему он замолчал?

Не успел Вергелиус пожать плечами, как тело посла выгнуло дугой и из его рта на драгоценный ковер хлынул поток желчи пополам с кровью. Дианель дернулся еще пару раз и затих, окончательно потеряв сознание.

– Видимо, на эльфов ведьминское зелье действует как-то иначе, чем на людей.

– И что теперь с ним делать?! Лилея не простит нам смерти своего посла.

Инквизитор подошел к лежащему без сознания эльфу и хладнокровно оттянул ему верхнее веко.

– Эльф жив. И думаю, вскоре очухается. Но вот отпускать его с Острова нам теперь никак нельзя. Ничего. Побудет у нас заложником.

– Вот тварь длинноухая! Так и не успел открыть мне секрет ларца, только бесценный ковер испортил.

Глава 10

Иду себе утром по малолюдным набережным вдоль каналов спящего Ирута, никого не трогаю. Настроение – супер! Мои губы сами собой складываются в довольную улыбку и насвистывают веселый мотивчик из «Красотки». А что, как раз в тему. С такой pretty woman ночь провел, что душа поет и радуется! Ну да, Бренна – куртизанка. Не исключено, что после меня к ней зашел следующий клиент. И что?! У каждого свои недостатки. Зато в постели она – просто огонь. Это в прежней жизни мне такие горячие подружки нередко попадались, а здесь-то я думал, с этим большие проблемы будут. А вот и нет! Ну что, с почином тебя, товарищ Федоров! Или скорее уж господин Тиссен. Но это кому как больше нравится. Я-то сам себя все равно по-прежнему Артемом ощущаю.

За спиной послышался подозрительный плеск воды. Я резко развернулся и… встретился с укоризненным взглядом Олафа. Горбун отряхивал руки и поправлял на себе одежду. Кивнул в сторону канала, где, судя по звукам, кто-то совершал утренний заплыв. Причем в принудительном порядке.

– Княжич, за вами следили. Шел от самого дома куртизанки.

Ну вот. Испортили мне все настроение, а оно таким хорошим было.

– Думаешь, это она его послала?

– А кто их знает? Может, и сам решил за таинственным богатым клиентом пройтись. Чтобы узнать, кто он такой, а потом с него деньжат стрясти. В темном переулке.

Дальше мы возвращались в гостиницу уже в полной тишине. Что-то радость моя быстро прошла. Как представил, что это Бренна отправила за мной своего слугу следить, так все желание вновь увидеть ее куда-то пропало. Нет, пожалуй, больше не пойду к ней. Вроде как и ничего особенного не произошло, скорее всего, обычное бабское любопытство в ней взыграло, а вот у меня остался неприятный осадок. Надо побыстрее выбираться из этого опасного города. Вот как заберем заказ из алхимической лавки, так сразу же и уедем, никаких двух-трех декад. Чем быстрее мы затеряемся в дремучих лесах Микении, тем лучше. Осталось только серьезно переговорить с Лукасом.

Конечно, маг этот мне очень нужен, он мог бы много чего рассказать о магии за время нашего долгого путешествия в Минэй – столицу Западного Эскела. Только я не хочу ему свою заинтересованность показывать, пусть лучше он сам попросится к нам в попутчики. Думаю, что Западный Эскел сейчас не самый худший для него вариант и Лукас сам до этого легко додумается. С понтификом и инквизицией князь Тиссен разругался вдрызг, так что им туда теперь хода нет, и для разных магов-отступников там сейчас самое безопасное место. Тем более что услуги сильных магов в такие сложные времена всегда востребованы.

Переступив порог гостиницы, я попросил сонного слугу прислать ко мне в комнату служанку с завтраком, а потом по-быстрому организовать горячую ванну.

Размечтался! Завтрак мне обещан, а вот горячую воду придется ждать долго, печь на кухне только растопили и котлов с водой греться еще не ставили. М-да… это вам не отель в Анталье и даже не захолустный пансионат где-нибудь в Подмосковье – с помывкой тут беда полная. Мыла нормального и то нет. И вот зачем им здесь магия, если они даже нормального комфорта себе организовать не могут?! Такое ощущение, что она у них вся на боевые заклинания и амулеты уходит, а на то, чтобы себя любимых побаловать, остаются лишь какие-то крохи. Попытался покопаться в воспоминаниях Йена и понял, что объяснение подобной неустроенности быта вполне очевидно. Магия – игрушка дорогая. Волшебников рождается мало, обучать их долго. Позволить себе в доме настоящий водопровод с подогревом на чарах Огня могут только очень богатые люди. Или же сильные маги. Поэтому он есть только в резиденциях Орденов на Острове, в столичных замках князей да в особняках высшей аристократии… Всем остальным приходится обходиться обычными дровами и углем.

Впрочем, к тому моменту, как за окном проснулись жители Ирута, я уже успел и сытно позавтракать, и поваляться в горячей ванне. А заодно хорошенько обдумать список дел на сегодня и линию своего поведения в предстоящем разговоре с магом. И пока Лукас продолжал сладко дрыхнуть, мы с Олафом, не теряя времени, отправились к алхимикам, чтобы узнать, готов ли наш заказ.

Судя по количеству народа в уже знакомом нам переулке – торговый день у алхимиков был в самом разгаре. В лавке все так же стоял убойный аромат химикатов, только теперь к нему еще и примешивался какой-то запах гари. К нам подскочил знакомый приказчик, рассыпаясь в приветствиях, и радостно сообщил хорошую новость: первая партия наших ингредиентов уже прибыла.

Я тщательно осмотрел селитру, уголь и серу. Вторая хорошая новость – все компоненты сухие. Достал из кармана золотой орел. У приказчика загорелись глаза.

– Не знаешь ли, где можно перемолоть нашу покупку, – я ткнул пальцем в древесный уголь, – в мелкую пыль?

– Как не знать, господин. Прошу за мной.

Торговец пригласил нас в соседнюю комнату, заставленную разным оборудованием. Чего здесь только не было – в углу огромная алхимическая печь с несколькими секциями. Тигли, реторты, горелки, перегонные кубы и дистилляторы, резервуары самого разного назначения. Вдоль стен бесчисленные стеллажи с разнообразными сосудами для готовых сухих смесей, жидких растворов и соединений. Отдельно на столе стояли еще не расфасованные химические препараты и реагенты.

– Вот, господин, малые жернова для алхимических опытов.

– Выйди. – Я кинул приказчику еще одну золотую монету. Видел, как Олаф осуждающе покачал головой.

Спустя час мы покинули лавку, имея в заплечном мешке горбуна десять ручных лихткугелей. Фактически мы завернули в разорванную на куски рубашку намоченный порох. В центре лихткугеля – камень, чтобы было удобнее кидать. Вот такой средневековый «взрывпакет». Подождите! Стоит мне только добраться до кузни и заказать металлические корпуса… Кое для кого в сутанах это станет очень неприятным сюрпризом.

Зашли мы и в дорогую лавку местного аптекаря: давно хотел посмотреть, что там продается. Особенно меня интересовали мыло и зубная паста или, на худой конец, зубной порошок. Оказалось, в этом качестве аборигены использовали густую горьковатую настойку из одного местного растения, которая заменяла им одновременно и зубную пасту, и лосьон для полоскания рта. Настойка хорошо отбеливала зубы, снимала с них налет и при этом уничтожала запах изо рта. Но чтобы добиться приличного результата, ее надо набирать в рот и долго держать. Растертый до пудры мел в качестве зубного порошка ими почему-то даже не рассматривался. Что, на мой взгляд, было довольно странно. Продавались здесь и зубочистки, причем даже из чистого золота. Но вот зубные щетки отсутствовали как класс.

Спросил аптекаря про мыло. Перед нами на прилавок было выложено несколько красивых коробочек, обтянутых дорогим шелком. Внутри на шелковой подложке лежали куски разноцветного мыла, от резкого запаха которых у меня сразу зачесался нос и запершило в горле. Аптекарь, кажется, понял это и поспешил оправдать свой товар:

– При изготовлении этого замечательного мыла использованы только самые дорогие эссенции.

– А что-нибудь с более простым запахом у вас есть?

– Нет. Это у нас самые популярные сорта среди богатых покупателей, и популярны они именно из-за своего яркого, насыщенного аромата. И в самых модных духах у нас тоже используются эти же дорогие эссенции.

– Понятно… Значит, и духи у вас с такими же тяжелыми запахами. Видимо, для того чтобы ими забить запах пота?

– Вы очень догадливы, мой господин. Вот и ответ на вопрос о заоблачных ценах: дорогая упаковка плюс дорогие благовония с модными резкими ароматами. Господа замазывают выскочившие от грязи прыщи белилами и забивают запах пота резкими духами. И все это вместо того, чтобы просто почаще мыться. Можно только догадываться, как здесь «благоухает» в залах дворцов, когда все эти непромытые богачи и аристократы собираются там вместе.

Как ни странно, нормальное мыло нашлось в недорогой лавке чуть подальше. Выглядело это мыло неказисто, но меня его непрезентабельный вид не смущал – в моем мире товарам с гордой приставкой «эко» намеренно придавали простой вид, чтобы подчеркнуть их природное происхождение. Зато запах был довольно приятным – от мыла пахло лишь луговыми травами.

Выйдя из квартала алхимиков и аптекарей, мы обнаружили, что улицы запружены толпами нарядных горожан. Наше недоумение рассеялось быстро – оказалось, что сегодня начинается карнавал. Найти свободную гондолу уже не представлялось возможным, да и в узких каналах было не протолкнуться от лодок. Но ссор на воде от этого, как ни странно, не возникало, слышались лишь безобидные перебранки «таксистов» да самих пассажиров. Видно, предстоящий карнавал всех настраивал на веселый лад.

Пришлось нам с Олафом прогуляться пешком до гостиницы. Вскоре на глаза стали попадаться дома, чьи двери и окна были украшены в честь праздника цветами и бумажными фонарями, а через перила балконов дорогих особняков еще и перекинуты яркие разноцветные ковры и гобелены. Все украшали дома в силу своих финансовых возможностей и личного вкуса, но делали это мило и элегантно.

В гостиницу мы пришли, опоздав к обеду и голодные, как волки. Пока добирались до нее, успели узнать, что этим вечером в Ируте уже начинаются народные гуляния. На площадях сколачивали специальные сцены, где будут разыгрываться костюмированные мистерии. Там же выступят уличные артисты и музыканты. Упустить возможность поглазеть на такое красочное зрелище я не мог, а потому сразу предупредил Олафа, что вечером я вновь отправлюсь гулять по городу. Но сначала мне предстоит непростой разговор с магом.

Поэтому нашего толстячка я ошарашил прямо с порога, не давая ему опомниться:

– Ну что, Лукас, вы хотите стать магистром? Как насчет того, чтобы возглавить какой-нибудь орден?

Мужчина обалдело уставился на меня. Не ожидал, бедняга.

– Да вы присаживайтесь.

Я начал ходить вокруг стола. Маг следил за мной глазами, нервно тиская эльфийский амулет, висевший на его груди.

– Я слышал, Лукас, как вы ругали Верховного Понтифика Церкви Единого. Перед лицом инквизиторов.

Толстяк кивнул, тяжело вздохнув.

– Вы смелый человек. Смелый, но безрассудный. Декада или две – и паладины вас все равно найдут и схватят. После чего вас ждет дыба и подвалы инквизиции. Из которых, как я слышал, обратно редко выходят на свободу. Чаще прямиком на костер.

Теперь уже Лукас смотрел на меня испуганно.

– А как это… гхм… – Маг откашлялся. – Как это связано с магистрами орденов?

– Самым прямым образом. За всеми нами открыта охота. Островные маги, инквизиторы не оставят нас теперь в покое. Надо либо всю жизнь прятаться, бегая словно зайцы и петляя, чтобы запутать следы. Либо…

Тут я сделал театральную паузу.

– Либо? – Лукас весь подался вперед.

– Поменять весь миропорядок.

Я расстелил на столе лист сероватой бумаги, что давали в гостинице под письма, и бросил на него щепотку пороха. Поднес к ней свечу. Короткая яркая вспышка осветила всю комнату. И надо было видеть квадратные глаза Лукаса! Я криво усмехнулся.

– И заметьте! Никакой магии…

Приглашения в Минэй маг так от меня и не дождался и поэтому выглядел слегка озадаченным. Видимо, он был абсолютно уверен в том, что я начну его уговаривать поехать с нами. Нет, не начну. Сам, дорогой, попроси!

– Йен… – неуверенно заговорил маг. – А как вы собираетесь добираться домой? У вас уже есть план?

– Конечно, есть.

– А… надежные связи, чтобы перебраться из Ирута в Микению?

– Нет. Но ведь вы нам с этим поможете?

– Да, разумеется. А… я могу рассчитывать на то, что вы заберете меня с собой?

Я опять выдержал театральную паузу, делая вид, что с сомнением рассматриваю упитанную фигуру мага и раздумываю, нужен ли нам такой балласт.

– Так могу?

– Можете. – Я тяжело вздохнул, словно это решение далось мне с большим трудом. – Для всех нас в Западном Эскеле будет сейчас безопаснее всего. Отец ведь вдрызг разругался с понтификом, и в Минэй инквизиторы пока не сунутся. Так где же нам еще укрыться, как не за стенами моего родного замка?

Лукас согласно кивнул, и в глазах его читалось огромное облегчение. Вот так. Пусть теперь считает себя моим должником. Но на самом деле я совершенно не уверен, что дома меня ждут с распростертыми объятиями. Вернее, я абсолютно уверен, что вообще не ждут. Моему жестокому отцу такой бракованный сын точно не нужен. У него уже есть законный наследник – старший сын Ульрих, который его вполне устраивает. И пяток бастардов на скамейке запасных. Младшенький сын-калека для князя Тиссена лишь обуза и позор княжеской семьи. Но Лукасу об этом пока знать не нужно, лишние знания – лишние печали. А мы будем решать проблемы по мере их возникновения.

Отдав Лукасу и Олафу распоряжение готовиться в дорогу, я надел маску. На поясе под плащом закрепил новенький стилет и с легким сердцем отправился на настоящий средневековый карнавал. Нет, ну хоть чем-то я должен себя порадовать? Так почему бы не посмотреть, как здесь веселятся.

Толпы нарядно одетых людей текли по улицам вольного города. На площадях и возле храмов они, как большие ручьи, собирались в один поток, а потом многоводными реками устремлялись в самый центр к городской ратуше, создавая по дороге разноцветные водовороты рядом с ярмарочными шатрами. И чем ближе к центру города, тем полноводнее становились эти потоки, тем громче звучали крики ярмарочных зазывал, перекрывая многоголосый гомон толпы. Кого только не было в этих ярких цветных шатрах – продавцов снеди и хмельных напитков, карнавальных масок и разных безделушек. На импровизированных сценах выступали жонглеры и фокусники, эквилибристы и канатоходцы, исполняли зажигательные танцы ярмарочные плясуньи в красочных фривольных костюмах и с бубнами, украшенными длинными разноцветными лентами. Было несколько магов-подмастерьев, что играли в небе с огненными вихрями и воздушными элементалями.

Мелодичные звуки флейт и скрипок, грохот барабанов и звон литавр сливались с голосами артистов и гомоном зрителей в непрерывную какофонию. Била она по ушам не хуже, чем песни, несущиеся из колонок на наших рок-фестивалях. И если честно, то этот невообразимый шум в сочетании со страшной толчеей портили мне все удовольствие от праздника. К этому добавьте резкий запах благовоний и чужих немытых тел, «аромат» конского пота и навоза. Короче, через час я уже начал потихоньку жалеть, что соблазнился этим средневековым мероприятием, и, даже не дойдя до Ратушной площади, развернулся назад.

Этот безумный яркий праздник оглушил меня, и, расслабленно разгуливая по улицам Ирута, я потерял всякую осторожность. Перед одним из храмов я еле отбился от веселых подвыпивших шлюх, которые начали хватать меня за руки и полы плаща, предлагая мне свои услуги. У второго – чуть не попал в засаду, организованную толпой нахальных нищих, решивших поживиться за мой счет. А когда у третьего я остановился посмотреть на игру актеров, изображающих героев неизвестной мне пьесы, у меня чуть не срезали с пояса кошелек с деньгами. Впрочем, незадачливому ирутскому вору было далеко до мастерства московских карманников, и его руку я заломил еще до того, как он успел лишить меня моей собственности. Прием был болезненным, и воришка заорал так, что бедная актриса на сцене запнулась на половине фразы. Мне же не оставалось ничего другого, как только дать паршивцу хорошего пинка для ускорения. Объясняться со стражниками не входило в мои планы, да и где они, эти блюстители порядка?

Попутно пришла в голову идея карманов. Самому нашивать и предлагать новинку желания нет, но почему бы не продать идею цехам портных? Те, которые обслуживают аристократию, – с руками оторвут.

И тут идеи прогресса чуть не стоили мне жизни. Я так увлекся размышлениями, что прозевал появление на площади инквизиторов. Только когда рядом со мной зло выругался какой-то горожанин, упомянув псов понтифика, я удосужился оглянуться по сторонам и обнаружил нескольких паладинов, методично просеивающих толпу зрителей, собравшихся перед сценой. И двигались они в мою сторону. Что характерно, сегодня на них не было привычных белых мантий, только небольшие вышитые знаки на груди темных камзолов и неизменные магические жезлы в руках. Не знаю, чем святая инквизиция обидела этого мужика, но дай ему бог здоровья за его внимательность!

Затеряться в большой толпе зрителей мне труда не составило, но выдохнул с облегчением я, только добравшись до своей улицы. И этот путь до нашей гостиницы проделал уже без прежней беспечности. Сомневаться не приходилось – облава в городе была по нашу душу. Видимо, трупы инквизиторов уже нашли и теперь искали их убийц.

В комнату к Лукасу я ворвался с намерением «обрадовать» своих подельников последними новостями, но судя по похоронному виду мага, с этими новостями я опоздал. Стоило мне открыть рот, как Олаф молча протянул мне листовку, отпечатанную на грубой серой бумаге. В ней подробно описывались приметы беглого мага-отступника, исключенного из ордена и изгнанного из рядов Церкви Единого. Сообщалось о его участии в убийстве трех паладинов, а также предлагались за поимку преступника и его неизвестных сообщников немыслимо большие деньги – целых две тысячи золотых орлов. Я только тихо присвистнул от удивления, дочитав листовку до конца. Нет, понятно, что мы должны быть в розыске, но чтобы так оперативно и плотно за нас взялись – этого я, честно говоря, не ожидал. И что самое неприятное – эти листовки распространяли в храмах. То есть уже завтра днем, после праздничной службы, в Ируте нас начнет искать каждая собака. И за такие огромные деньги «охотники за головами» этот город перевернут вверх дном.

– Так… Срочно собирайте вещи, будем прорываться этой ночью. Пока весь город веселится и пьет, у нас еще есть шанс переправиться в Микению. А вот завтра, боюсь, уже будет поздно.

Олаф кивнул мне на мешки, стоящие на кровати. Пока я разгуливал по Ируту и драпал от инквизиторов, мои подельники уже успели собраться. Похвальная оперативность.

– Тогда переодеваемся, дожидаемся наступления темноты и уходим через заднюю дверь, не прощаясь. Будем надеяться, что в этой праздничной суматохе никто нас долго не хватится.

– Итак, девушки! Настал тот момент, когда пришло время поговорить нам о предстоящей инициации. Большой инициации. Напомню вам, что, скорее всего, далеко не все из вас выдержат принятие Тьмы. Этого великого дара заслужили только те, кто добросовестно учился и всем сердцем стремился стать одной из сестер Ордена Молчащих. Наверное, в процессе обучения многие из вас не раз задавались вопросом: а чем же сестры нашего ордена отличаются от обычных ведьм, живущих в Светлых землях? Или, как их еще называют, диких ведьм.

Эвета прошла между столами, выдерживая паузу и всматриваясь в лица девушек. Она уже безошибочно научилась определять, кто из учениц не выдержит Большой инициации, но шанс, даже мизерный, она давала каждой. Какая, в конце концов, разница? Все равно все тайны ордена умрут во время ритуала вместе с недостойными, а лишняя жизненная сила, высвободившаяся в момент сошествия Тьмы, не пропадет впустую и пойдет на великое дело. Было ли ей жалко этих девчонок? Нет. Шанс был у каждой из них. А если кому не хватило веры в Аша, сами и виноваты.

– Вы уже знаете, что до появления Империи ведьмы спокойно жили среди людей и поклонялись древним богам Риона. Главной покровительницей наших предшественниц была двуликая богиня Лилит – мать двух сестер, Леи и Тиры, а ведовство было всего лишь колдовством, основанным на связи женщин с природой. Но Оттон, насаждая Церковь Единого, подверг гонениям язычество. Большая часть жрецов предала свою сущность и древних богов – они стали магами и объединились в ордены четырех природных стихий, подчиненные Церкви Единого. Ведьмы в ответ образовали свой Ковен, не подвластный никому, кроме Верховной Ведьмы, за что и были объявлены императором и Церковью вне закона. Их начали преследовать и сжигать на кострах.

Все изменилось, когда в наш мир пришел Аш – бог Тьмы. Он явился нам в образе рогатого демона, чтобы низвергнуть Единого и его Церковь. Тьма изменила сущность ведьм, Аш дал нам свободу и равенство с мужчинами, приравняв сестер из Ордена Молчащих к Темным Лордам. Теперь наша сущность ведьмы пробуждается полностью, когда она принимает темную силу от Аша через ритуал Главной инициации. Дикие же ведьмы – это те, кто не захотел принять над собой власть Аша. Те, кто предпочел остаться жить в Светлых землях и отказался от принесения человеческих жертв во славу нашего Владыки. Ну и к чему привело их чистоплюйство? – Эвета презрительно подняла темную бровь.

– Их практически уничтожили! Жалкие остатки некогда многочисленного Ковена теперь скрываются в горах, трусливо прячась там от инквизиции. Вместо того чтобы примкнуть к нашему Ордену Молчащих и вместе сражаться с нашими врагами. Да что говорить, если они пустили инициацию молодых ведьм на самотек! Никто теперь не стремится обучить их и передать им древние знания, никто, кроме инквизиторов, не ищет в Светлых землях одаренных девушек. И молодые ведьмы сгорают на кострах, даже не понимая, за что их убивают.

Марта, слушая разглагольствования дамэ Эветы, вспомнила вдруг, как во время одного из выступлений их странствующего цирка в приграничном баронстве Фесса она заметила в толпе зрителей необычную женщину. Незнакомка пристально рассматривала ее, но ей явно не было никакого дела до веселых танцев или цирковых номеров. Она лишь неотрывно смотрела на Марту, а когда Валдис хладнокровно поставил девушку к разноцветному щиту и приготовился метать в нее ножи, нахмурилась и недовольно покачала головой. А потом, наткнувшись взглядом на мессира Лимса, вдруг резко развернулась и тут же скрылась в толпе. Может, та женщина и была такой «дикой» ведьмой, разглядевшей в Марте молодую коллегу? Ведь от нее веяло какой-то древней, мрачной магией… Только чего она от нее хотела?