Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Через полтора часа мы уже сидели в гостинице этого самого Нарендра, уплетая за обе щёки ужин. Правда, прежде результатов переговоров ждать пришлось на кораблях, под слова моего ученика о «чём-то нехорошем» в центре города, которые подтверждались рунами и лишний раз намекали, что место тут дрянь. Наш же прощелыга навешал соседу лапши на уши, не говоря о точном количестве гостей, и вроде как призвал его дать скидку, отплачивая добром за добро, потому как чалманосец когда-то оказал ему какую-то услугу. Уж не знаю, что там было, но, видать, Джавахра не прогадал, став сильно богаче, а корчмарь смотрел на нас глазами еврея, потерявшего кошелёк. Но кормил хорошо – видать, клятву какую-то соседу дал. Тут всё было как везде: слово держали лишь перед своими, обещания чужим всегда можно было обойти, я вот тоже порой именем Локи клялся, что у нас, вообще-то говоря, метафора обмана. И если южане её не поняли, то они сами себе злобные буратины, их ведь «честно» предупреждали.

Пока я думал о превратностях судьбы и глубине своего морального падения, дверь в обеденный зал открылась, и сюда вошла довольно колоритная компания. Молодой русоволосый мужчина под два метра ростом с короткой бородкой, одетый в тяжёлый латный доспех, на массивных наплечниках которого была изображена Книга Света. За спиной у паладина церкви был закреплён здоровенный щит; на поясе имелся внушительных габаритов шестопёр с золотистым кристаллом в центре, издававшим лёгкое свечение. За ним шла светловолосая монахиня в довольно богато украшенной вышивкой рясе, что указывало на её не самое низкое положение в клире. Также я не мог не отметить выдающейся фигуры и красивого, аристократичного лица девушки, которую вероятно как раз охранял воин церкви, взращённый на рафинированной вере и ядрёных эликсирах. Третьим был с виду скромный монах в простой рясе, перепоясанной верёвкой, однако взгляд этот дядя имел подозрительно проницательный. Не Гринольв, конечно, но где-то его половинка. Впрочем, все трое внутренними энергиями обделены не были. А на нас посмотрели без особой приязни, но и без вражды.

– Интересные гости в этой клоаке бывают, – фыркнул Асмунд.

– Не без этого. Хотя я слышал, что церковь святош в последнее время стала пытаться выкупать священнослужителей и здесь. Орки их обычно не убивают, потому что они рабов в пути могут лечить – пожал я плечами.

– И дорого берут за таких? – приподнял бровь Сяо.

– Наверно, немало, как и за любых магов. Впрочем, это лучше у паладина с присными спросить.

Он будто ощутил мой взгляд, повернулся и хмуро спросил:

– Нужно что-то?

– Можно и так сказать, – не отводя взгляд, ответил я. – Думаем вот с парнями, не для выкупа ли своих единоверцев вы в это забытое Светом место заглянули. И если да, то не накручивают ли вам цену.

– Вы очень хорошо разбираетесь в работорговле, – всё так же держа морду невесёлым кирпичом, отозвался паладин. Тема рабства явно ему удовольствия не доставляла, мы не нравились, но, как бы он ни был крут, соотношение сил в просторном помещении было не в его пользу. Тут ведь весь мой хирд жрал, пусть без доспехов, но при оружии. Хочешь, не хочешь, а вежливость будешь соблюдать.

– Мы. по крайней мере, пообещали своим богам быть добрыми ко всем, кого купим здесь, и дать им стать вольноотпущенниками-лейсингами, – с усмешкой, контрастирующей с хмуростью собеседника, пожал я плечами.

– На удивление, благородный поступок, – произнёс он. В конце будто хотел добавить: «Для северного варвара», – но сдержался.

– Разумный. Сколько у тебя рабов, столько и врагов, как сказал один мудрец. Да вы присаживайтесь, еду с нами разделите. Чай не обидим.

Возражений не последовало. Ребята потеснились, но за столом слово взял монах, спросив:

– Что вы хотели нам предложить?

– Рад встретить разумных людей, – просиял я в ответ, судя по всему, «мозгу» наших собеседников, уже определившись с планом: – Звать-то вас как?

– Люкар Амфи, – представился обладатель рясы, а потом повернулся к своим спутникам: – Со мной брат Тирин Форда и сестра Каила Венеди.

– Рад знакомству, – кивнул я. – Меня кличут Альвгейром Белым Вороном. Этот здоровяк зовётся Асмунд Рыжий Кот, а мелкие – Сяо Железнобокий и Альвбранд пока-без-прозвища.

– От него я чую тьму, – пронзительно посмотрела на демонёнка девушка, которая тут, похоже, была самой одарённой и чувствительной к энергиям.

– Ну так нос заткни, если даже вылеченные проклятия раздражают, – фыркнул я. – Чем от моего ученика пахнет, вас не касается.

– Прошу простить мою спутницу, – вклинился монах, пока явно напрягшийся латник чего-нибудь не ляпнул. – Давайте вернёмся к нашему вопросу.

– Да вопрос простой, – махнул я рукой, уже слегка досадуя, что разговор вообще завязался. Кто ж знал, что девка такая подкованная. Альвбранд-то свою ауру ж мастерски прятал! – Торгашам не интересно задирать цены на тех, кого нужно выкупить вам, для нас. Мы купим, вы накинете десятую долю, все в выигрыше, включая бывших рабов, которые не останутся здесь, а поедут домой.

– Наживаться на подобном бесчестно! – всё-таки влез в разговор воин бобра и Света, повысив голос от избытка чувств.

– Так я и не настаиваю, – осталось мне тут лишь пожать плечами. – Наше дело предложить…

– Наше согласиться, – быстро ответил монах, строго глянув на двух других святош, а затем перевёл взгляд на меня: – Но я попрошу держать выкупленных у себя. Нас и так видели вместе – это нехорошо, поэтому придётся отсюда съехать, а если поползут слухи, что вы помогаете, ценник будет завышен и для вас.

– Не проблема, – кивнул я с ухмылкой. – По деньгам за кормёжку и охрану триэлов сочтёмся; мы много не заломим. А для даримонцов можно и спектакль устроить, раз один из вас явно не прочь подраться, а меднолобый?

Последнее уже предназначалось паладину, который переспросил:

– Что ты имеешь в виду, варвар?

– Я к вам со всей душой, а ты меня бесчестным человеком назвал, – достаточно громко произнёс я, чтобы трактирщик точно услышал, как и предыдущий возглас паладина. – Бери-ка свою колотушку, и посмотрим, на чьей стороне сегодня боги. Ученик, тащи мой доспех.

Идея хирдманам понравилась. В их глазах зажёгся огонёк нездорового энтузиазма, да и святоши, в целом, её также оценили. Правда, монах, кажется, агитировал Тирина мне поддаться, что было обидно. С паладинами в бою я прежде ни разу не сходился, а тут был практически идеальный вариант проверить молодого, но явно талантливого воина церкви на прочность, ничем особо не рискуя, ведь деловой партнёр противнику нужен живым и здоровым. Альвбранд же резво метнулся за моим снаряжением. и через пару минут я уже облачался в него в просторном дворе. Кто ж в здравом уме в доспехе жрать ходит? Ладно Тирин – он на службе и роль силового прикрытия в явно враждебном городе играет, но мне-то не было нужды изображать скорбного разумом омоновца, который даже в магазин за хлебом ходит в шлеме, бронике и со щитом. Правда, пока я оделся, нарисовались местные стражники, чем командир громко крикнул:

– Стоять! Во имя духов предков, что тут происходит?

– Тренировочный поединок с уважаемым паладином Тирином, который слишком много думает о своей до йотунов благородной школе фехтования, – фыркнул я, надев шлем и застегнув ремень под подбородком.

– Не стоит переживать, уважаемый, – пробасил из-под забрала мой оппонент. – Я просто продемонстрирую превосходство рыцарства над варварством, а потом северянин пойдёт лечить больную голову вином.

– Я с моими людьми очень обижусь, уважаемый, если мне помешают поучить этого меднолобого манерам, – ответил я под слитное ворчание вооружённых хирдманов.

– Тренировочные поединки не запрещены, а вот убийства – да, за это рубят головы и требуют штрафы! – громко предупредил страж порядка, но запрещать нам ничего не стал, лишь постращав. Тем более, все знали, что тем, у кого деньги на штраф есть, не грозит ничего, кроме потери монет.

– Ну и славно, – весело отозвался я, поворачиваясь к противнику. – Готов?

– Свет всегда со мной! – гаркнул он и ударил шестопёром по щиту, окутываясь золотистой дымкой.

Предупреждаю: карты сугубо примерные и сырые, там даже не всё соответствует сюжету. И однажды они обязательно доработаются, благо Валерий уже кое-что сделал в этом направлении, за что ему большое спасибо:)

Интерлюдия 3

Тирин Форда призвал Свет, покрывший его самого, оружие и броню золотистым пологом, и обозначил свою готовность к схватке с северным дикарём. Его противник же лишь ухмыльнулся из-под шлема-совы со стилизованными металлическими крыльями по бокам и произнёс:

– Ничего, сейчас я его немножко притушу. Хуз!

Последний вырвавшийся изо рта оппонента звук заставил, казалось, сам воздух мелко завибрировать, а потом ударить паладина будто молотом, сбивая с ног. Щит и покров Света исправно защищали его от магии и обычного оружия, но тут будто имело место что-то другое. Тирина словно приложила сама окружающая действительность, а его ухищрения несколько спасовали. Конечно, пострадала в основном рыцарская гордость, травм он не получил, но и защищаться Светом от чего-то подобного казалось столь же бессмысленным, как от разрушения дома, на крыше которого ты стоишь. Вроде и кости при падении не переломаешь, но, если под ногами исчезнет опора, не всем дано зависнуть в воздухе, подобно невесомому пуху. Собственно, воин церкви знал только о двух своих коллегах, которые могли призывать крылья из чистого света – Грандоре Страннике и Фалкате Неистовом, но оба праведных воина умерли от старости столетия назад, и с тех пор никто не имел столь же твёрдой веры и чистого сердца, а потому не мог и взлететь над грешной землёй. Возможно потому крылья вражеского шлема казались Тирину столь отвратительной насмешкой над его убеждениями.

Однако их обладатель, как и положено варвару, не был склонен к излишним размышлениям в бою и бросился развивать свой успех, вырванный бесчестной магией. Однако паладин не зря считался одним из самых умелых воинов среди своих соратников, несмотря на молодой возраст. Тирин успел вскочить и укрыться от выпадов копья, чей наконечник объяло пламя, щитом. Изначально выпады северянина не казались ему проблемой. Всё-таки идущие путём магии не отличаются большой физической силой, а враг ясно продемонстрировал свою искушённость именно в волшебстве, однако данное правило, кажется, решило сделать исключение для его противника. Бил копьём он от души, заставляя воина церкви очень внимательно подходить к стойке, чтобы его попросту вновь не опрокинули. Создавалось ощущение, что поединок приходится проводить против одного из своих братьев, с детства принимающих благословенные светом укрепляющие эликсиры. Может, не самых выдающихся в плане силы, а сделавших упор на ловкость и скорость, однако ему явно противостоял не тщедушный маг. А во-вторых, пламя на острие копья противника поменяло свой цвет с красного на подобный молниям синий, и при уколе в верхний край щита Тирин почувствовал на лице то, что ощущать был не должен. Жар. Магия врага будто подобрала ключ к пологу Света и обошла его. Это заставляло биться всерьёз, отодвинув на задний край сознания слова брата Люкара.

И Тирин начал биться! Выждав момент, он резко перешёл от защиты к нападению. Быстрым натиском воин сократил дистанцию и стал наносить мощные удары шестопёром по щиту врага с изображением медвежьей головы. Тот оказался будто бы цельнометаллическим, что опять неприятно удивляло. Всё-таки, чтобы таскать эдакую штуку, нужна недюжинная сила и выносливость. Однако шестопёр вообще, а осенённый силой самого Света в особенности, был страшным орудием в умелых руках именно для уничтожения чужой обороны. О чём говорит то, что подобными инструментами нередко ломали и выбивали массивные двери на этажи вражеских замков в тех местах, где на лестничной площадке не развернёшься с тараном. Для копья же дистанция явно была неудобной, а потому Тирин уже начал чувствовать на губах сладкий вкус победы. Но после удара, окончательно сдвинувшего в сторону щит, следующий взмах тяжёлого навершия пришёлся в пустоту.

Враг мгновенно исчез. Паладин провалился в выпаде, тут же ощутив удар сначала в спину, а через четверть стука сердца – подлую подножку! От неожиданности он упал на землю, и полог Света вокруг него померк. Рядом раздался насмешливый голос:

– Святоша, ты, никак, притомился и прилечь решил?

Тирин резко перекатился и вскочил на ноги, повернулся к опасности лицом и поднятым в закрытую позицию щитом. Однако враг его не атаковал, и это в известной степени радовало. В конце концов, только что его положение было до крайности уязвимым. Удар в спину, пока он стоял, просто придал ему инерции для падения, однако, когда он лежал с померкшей защитой, его вполне могли заколоть. Но всё же не стали. Что не отменяло того факта, что бить в спину вообще бесчестно, а делать это с помощью магии – бесчестно вдвойне. Так что противник ему попался… тут Тирин затруднялся с формулированием своих мыслей, так как очень хотелось сквернословить, но это было бы недостойно истинного брата-паладина. А потому он вновь пошёл в атаку, окутавшись пологом энергии со словами:

– Свет даёт мне силы!

Враг вновь встретил его выпадами копья, но на этот раз рвал жилы что было мочи, однако не давал ему сократить дистанцию, чем изрядно бесил. Тем более, что, несмотря на громкий возглас, силы воина церкви были отнюдь не бесконечны. Физической выносливости изменённого эликсирами организма, который являлся уже не вполне человеческим, было в избытке, но вот призыв Света давался всё трудней. Увы, но нельзя постоянно оставаться в бою практически неуязвимым. В противном случае воины церкви бы уже уничтожили орков до последней особи! Снять же защиту для передышки не представлялось разумным, потому что он уже получил несколько чувствительных выпадов в сочленения брони, прикрытые лишь кольчугой. Лезвие копья Свет удержал, но вот странную магию нет, и воин церкви точно обзавёлся ожогами, которые пока не мог залечить благословением, на которое не было ни мгновения. Тут ослабишь себя – и всё может очень паршиво закончиться. Враг же признаков усталости как-то не проявлял, постоянно нанося новые удары копьём и отступая кругами.

Но вот, спустя ещё два ожога сам Свет улыбнулся своему паладину: ему удалось подцепить своеобразную перекладину-клыки вражеской рогатины, не дав оружию противника вернуться, а ему самому сделать новый шаг в сторону. Тирин ринулся вперёд, наконец выходя на удобную для себя дистанцию, и начал наносить удары по щиту, в которые вкладывался целиком, понимая, что нового шанса скорее всего не будет, а затем пнул цельнометаллический блин противника что было мочи, заставив тот ударить северянина по шлему. Мгновения замешательства ему хватало для удара по голове врага шестопёром, но, памятуя о словах брата Люкара и том, что его самого не добили, воин церкви удержал свою руку. Если переборщить, то действительно можно нанести врагу излишнюю обиду, а это означает, что верные сыны и дщери Света так и останутся в рабстве бесчестных ублюдков, потому как запас денег у них троих ограничен.

Северный дикарь не подвёл и всё-таки успел поднырнуть под взмах, а затем толкнуть его щит своим и исчезнуть. Через мгновение обе ноги Тирина подсекли ударом сзади, да таким сильным, что его сабатоны едва не взлетели выше головы. Если бы не сила Света, наверняка были бы переломы, а так лишь инерция заставила его упасть плашмя на спину. Встать же в этот раз не получилось, потому что прямо перед щелью забрала остановилось объятое синим пламенем копьё, источая жар, который заставил закрыть глаза, а голос сверху всё насмешливо произнёс:

– Если ты думал, когда начать извиняться, то сейчас самое время.

Собрав свою волю в кулак, паладин ровным голосом ответил дикарю:

– Вынужден признать, что я был не прав.

– Ну, в принципе, пойдёт, – отозвался его оппонент и продолжил, вызывая смех и одобрительные возгласы своих дружков: – Да и раз неправ, бери своего приятеля с вашей девкой, и шагайте отсюда налево.

Последнее, к сожалению, пришлось проглотить; не то сейчас было у верных сынов церкви положение, чтобы артачиться. Так что вскоре они рассчитались за комнату и вынуждены были идти ночевать к часовне Света. В Даримо их не жаловали, как не жаловали и их религию, так что поставить нормальный храм, увы, не удалось. Даже имеющееся здание терпели с трудом и не давали держать в городе ни одного воина Света или сколько-нибудь сильного клирика на постоянной основе. Ситуация наверняка была бы ещё хуже, но местные торгаши любили звонкую монету, которую сюда регулярно привозили «паломники» вроде них, для выкупа единоверцев.

Хотя Тирин при этом не мог сказать, что данная миссия его радовала. На границе с орками он был куда больше к месту! Но церковные иерархи решили, что наиболее твёрдой в вере молодёжи будет полезно закалить свой дух подобным испытанием, посмотрев на низость человеческую. А потому он и Каила, что, в отличие от него была весьма родовитой особой, но тоже пришла к Свету, приняв его всем сердцем, отправились в путь под присмотром куда более опытного брата Люкара.

Как не трудно догадаться, убеждения юноши и девушки раз за разом проверялись миром на прочность. Сначала путешествие по Гране наглядно показало им отношение северных соседей к Браривару и Сирту, которые являются их щитом от степи. Впрочем, Тирин и прежде знал, что помощи с той стороны никогда толком не будет, а пользуясь тем, что их войска заняты на юге, роквоские и бригоские бароны с удовольствием прирежут себе ещё кусочек другой земли. Бесчестные люди, что о них ещё сказать.

Затем был славный Френалион, пышущий роскошью, достатком и спесью, которая как будто передалась многим местным жителям от эльфов. Но там, по крайней мере, были и нормальные, верующие люди, позиции Церкви Света являлись весьма прочными, а от вида одного из самых прекрасных храмов в мире захватывало дух. Правда, из-за подобных контрастов город казался паладину двуличным. Впрочем, с другой стороны, там хотя бы велась работа, а одна из самых верующих жриц храма, как выяснилось, прежде продавала себя за деньги. Это, конечно, было странно, но раскаяние грешницы вселяло в сердце молодого воина церкви надежду на перемены к лучшему во всём полуденном мире.

Дальше же было путешествие на юг на сяньской джонке, которая привезла их сюда и являлась куда более надёжным кораблём, чем их речное судёнышко, оставшееся во Френалионе. Узкоглазые уроженцы запада не порадовали паладина со спутницей, да и, в общем-то, не могли порадовать. В конце концов, они плыли в Даримо покупать рабов, в том числе и его соотечественников, чтобы в итоге уморить их непосильным трудом. И это заставляло Тирина пылать праведной яростью, которую он с трудом сдерживал! Его самого могла ждать подобная судьба, если бы мать не укрыла его в подполе во время набега орков. А участь рабов или скелетов в степи, обглоданных орками и падальщиками, не миновала большую часть членов его семьи с соседями.

Однако брат Люкар не раз повторял, что для успеха им придётся идти на компромиссы. Одним из них было то, что работорговцы везут их в город работорговцев, давая возможность выкупать невольников. Другим – сама необходимость отдавать местным воротилам деньги, которые можно потратить на оружие, броню и укрепления для защитников границы. Однако из бывших юных невольников и невольниц, которые были выкуплены братьями по вере, когда, казалось, Свет уже оставил их и никакой надежды нет, получались воистину выдающиеся священнослужители. Как не верить в благодать, когда она совершенно очевидно коснулась тебя самого, вытащив из настоящего филиала Инферно на земле? Ради них Тирин и сдерживал себя, ради них проходил мимо молитв более зрелых рабов. Каждый будущий клирик – это излеченные раны воинов, работать новый жрец, пышущий верой и Светом, должен как можно дольше. К тому же, детей ему было куда более жалко, чем взрослых – такова уж была его природа, да и не только его. Даже животным свойственно оберегать потомство. Но все эти компромиссы и сделки с собственной совестью заставляли его раз за разом молиться Свету вечерами и ночами, чтобы он выжег это мерзкое место дотла.

Воззванием к символу своей веры паломники и занялись, прибыв в часовню и потеснив кюре Андаля. Жрец одного из низших рангов был стар, и потому выживать его с единственной кровати в пристройке к храму никто не стал, но у седовласого священника нашлись циновки, позволяющие не спать на голом полу и не искать поздним вечером другую гостиницу, где можно остановиться. Цену тем, кому особо некуда идти прямо сейчас, здесь заломят несусветную, а иных вариантов в Даримо не бывает. Впрочем, мысли паладина о пожаре на весь город со временем растворились в молитве, а когда вечернее бдение оказалось закончено и «паломники» сели разделить хлеб перед сном, он поинтересовался у Люкара:

– Что думаешь о северных варварах, брат?

– Они выполнят уговор, если ты об этом, – слегка улыбнулся монах. – Просто надо будет взять с них клятву именем Форсети, бога справедливости, а не Локи, его антипода. Такую сдержит даже этот Альвгейр.

– Опасаетесь, что этот дикарь коварнее других? – поинтересовалась Каила.

– Без сомнения. У него на шее как раз болтается символ их бога обмана, – кивнул монах. – Ему, так сказать, положено.

– Не удивлена, – проговорила выдающаяся целительница. – Тем более что он учит чему-то того, кто отмечен демонической скверной.

– Думаешь…

Вопрос монаха прервал тихий, но замысловатый стук в окно часовни. Поднявшись со скамьи, Люкар открыл его, и из ночной темноты раздался негромкий голос:

– В сторону сдвинься, а то через тебя лезть будет неудобно.

Спустя несколько секунд окно закрылось будто само собой, а затем в полумраке часовни, освещённой свечой у алтаря, стал виден давешний северянин в чёрном плаще. Он осмотрел помещение и проговорил:

– А ничего, уютненько тут у вас.

– Откуда ты знаешь условный знак? – спросил монах у гостя, предпочитающего входить не через двери.

– Наши целительницы от вашего брата много чего во Френалионском храме подхватили, пока собирались стать монашками, – пожал плечами ассон. – Ну да не о них речь. Я вообще по делу к мужикам в окно полез, а не к одинокой девушке, которой ночью не спится.

– Вообще-то я тоже тут, – огрызнулась на такое заявление Каила, которую проигнорировали.

– Побойся Света, девка. Это была шутка, я женатый человек, – рассмеялся ночной визитёр. – Ладно, много болтаем, а времени на сон остаётся всё меньше. Собственно, о чём я? Вы тут сколько времени трётесь? Можете мне список мест сходу выдать, где вам триэлей покупать и каких брать? А то нахватаю не тех, и вы мне голову с деньгами морочить начнёте.

– Списка нет, но ты можешь отправляться к южным рядам, орки и перекупы от них торгуют там, – отозвался монах. – Предпочтение отдаётся юным служителям церкви и человеческим детям, в которых чувствуется магический дар. Хм, исключения возможны, но, если тут вдруг окажется один из старших иерархов, я тебе сам сообщу. Мы хотели бы выкупить всех, но ограничены в средствах.

– Понятное дело. Хотя по-хорошему вам бы их, конечно, в другое русло пускать.

– О, и какой же мудрый совет о трате чужих денег ты можешь нам дать? Спустить всё на выпивку? – съязвила молодая целительница, чего Тирин раньше за ней не замечал.

– Простой как три медяка, – пожал плечами ночной гость, который ничуть не обиделся, а наоборот развеселился. – Отдавая волкам куски своего мяса, вы не делаете себя сильнее, а их слабее. Только оттягиваете неизбежный конец.

– Без будущих целителей и паладинов он настанет ещё быстрее! – припечатал его воин церкви. – Не от хорошей жизни на это идём, просто так надо.

– Хрень это, а не «надо», – фыркнул обладатель змеиного амулета. – С тем же успехом можете одних орков против других нанимать. Немного друг друга помутузят да всё равно потом по ваши души придут. Это работает только как временная мера.

– Ну и что бы ты сделал? – с недоверием спросил Тирин, уставший от компромиссов, хотя и полагающийся на мнение более мудрых братьев.

– Для начала отложил бы чуть-чуть денег, а потом отправил надёжного человека на север. Отсыпал бы монет скальдам, которым мёда поэзии хорошо досталось. Пусть споют, как богато местные ублюдки живут, как много у них злата и как они разжирели от долгого мира. Пусть расскажут по всему Ассонхейму, как отвратительны орки, как жестоки они к людям. И, глядишь, через годик-другой можно было бы отсыпать денег уже ярлам и организовать сюда такие набеги, которые выжгут здешние вольные города раскалённым железом к суртуровой матери.

– А ассоны наберут себе золота и рабов, – дополнил идею северянина монах.

– Не без этого, – равнодушно пожал плечами гость, будто судьба невольников его не интересовала. – Но зато тут всё закончится, а орки лишатся рынка сбыта и торгового партнёра. Я, конечно, не южанин и ваших раскладов не знаю, однако что-то мне подсказывает, что с углём и шахтами в ровной степи бедновато, а оружие у зеленокожих в основном привозное. Ну или хотя бы металл на него. Торговали же они до появления этих замечательных населённых пунктов крайне паршиво, потому что человека на своей земле считают добычей и только на чужой сдержанней бывают. Так что вскорости давление на южные королевства людей ослабнет, уж никуда не денется.

– Так твои собратья и пойдут выжигать здешние средоточия скверны, – с нескрываемым сарказмом вклинилась в разговор Кайлана.

– Если вик будет обещать славу и добычу, то что ж не пойти? Впрочем, то дела ваших иерархов и наших конунгов, а мы не того полёта птицы. Ты мне лучше скажи вот что. От моего ученика демонический душок почуяла, а как насчёт пирамид в центре города?

– Едва ощутимый, но он всё же есть, – уже спокойнее произнесла жрица. – Впрочем, в этой клоаке и обители греха иначе быть вряд ли могло.

– Тоже верно, – задумчиво кивнул ночной гость. – Но всё равно лучше об этом помнить. Млять, опять не сидится рогатым в Инферно на задницах ровно.

– Приходилось сталкиваться? – приподнял бровь Люкар.

– Было пару раз, – хмыкнул ассон. – Во Френалионе, помню, вообще хохма была. Пока сажали на клинки ушастых любителей жертвоприношений, случайно навели ваших паладинов на культ, гнездившийся неподалёку. Те вроде как прям с алтаря там какую-то шлюху из-под ритуального ножа выдернули, а она резко во Свет уверовала.

– Не смей так говорить о сестре Бригите! – вступилась за жрицу Каила.

– Ну прости, кто ж знал, что вы родственницы! – воскликнул северянин, поднимая руки в примирительном жесте, и юная жрица аж покраснела от гнева.