Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 7

Когда я понял, что вышел из зоны действия испепеляющего взгляда знакомого незнакомца, втопил по газам дальше по коридору. Мне было уже пофиг, куда идти, витрины с телефонами давно остались позади, ноги принесли в магазин верхней одежды. Я схватил первое попавшееся пальто и метнулся в примерочную. Повесив вешалку на крючок, уставился на себя в зеркало. Ну давай, Саша, вспоминай! Этот образ совсем недавно всплывал в моей памяти, почему сейчас блок? От испуга?

Твою же мать, я вспомнил! Отец говорил сегодня про Обухова Степана Митрофановича, который возглавляет городскую коллегию по работе лекарей и прочих врачевателей. Типа местного министра здравоохранения. Это был он, точно. Почему на меня так смотрел? Отец сказал ему, что я чуть ли не при смерти, чтобы отложить заседание коллегии, нацеленное на изъятие из меня лишних потрохов и изгнание бесов. А тут я, живёхонький и здоровёхонький, нарисовался собственной персоной прямо перед носом.

Ну по крайней мере убивать меня пока здесь никто не собирается, уже неплохо. Но получен один весомый отрицательный бонус – оттягивание заседания накрылось теперь безвозвратно. Надо купить телефон и рассказать о встрече отцу, немедленно.

– Вам чем-то помочь? – прозвучал из-за шторки примерочной мелодичный девичий голосок.

– Пожалуй да, – ответил я и решил поиграть в покупателя, чтобы не вызывать ненужных подозрений странным поведением. Отодвинул шторку и вручил пальто юной прелестнице в форменной одежде продавщицы. – Принесите мне пожалуйста такое же, только цвета тёмного шоколада, там рядом висело подобное, если я не ошибаюсь.

– Ой, вы же господин Склифосовский! – воскликнула девица и запрыгала, хлопая в ладоши. – Вы пару месяцев назад спасли мою маму, я Вам так благодарна, Вы не представляете! А мамочка от Вас просто без ума с тех пор, вот, говорит, мне бы такого зятя!

Я снисходительно улыбнулся и кивнул. Таких подкатов мне в жизни ещё не прилетало. Очень приятно, конечно, что мой образ вызывает не только раздражение. Значит Александр Петрович был не таким уж плохим и безнадёжным.

– Очень рад за вас и вашу маму. Так пальто принесёте?

– Да, конечно, сию минуту, – девушка резко покраснела, видимо осознала, что ляпнула на эмоциях лишнего и метнулась в сторону витрины.

Реально через минуту у меня в примерочной было уже три пальто, которые я в принципе не собирался покупать, но теперь хоть одно из них придётся. Ну ладно, пусть будет. Тем более я теперь знаю цену и понял, что финансов в портмоне хватит для серьёзных покупок. На шикарный предмет верхней одежды я не потратил и четверти того, что у меня имелось.

Распрощавшись с засмущавшейся продавщицей, пожиравшей меня влюблённым взглядом, я забрал пакет и пошёл теперь за телефоном, не забывая тщательно сканировать взглядом всех прохожих во всех направлениях. Обухова с охраной я так больше и не увидел.

Телефон я выбрал статусный, в шикарном золочёном, но в тоже время строгом и стильном корпусе, надеюсь не ошибся. Первым делом достал из кармана визитку и позвонил отцу.

– Что ж ты такой невезучий то, а? – услышал я в трубке, когда отец понял, что это я. – Это ж надо так умудриться!

– Думаешь я его специально искал?

– Нет, конечно. Он мне уже успел позвонить, орал, как потерпевший. Заседание коллегии состоится во вторник на следующей неделе. Сегодня четверг, у тебя есть теперь всего несколько дней, выходные отменяются.

– Может я вернусь в лазарет и приступлю к работе? – предложил я. – С магией пока проблемы, но я могу часть заместить хирургией, Илья и Борис Владимирович мне помогут, у нас неплохо получилось с тем неудачливым древолазом.

– Давай ты всем этим займёшься завтра. С Корсаковым я договорился, на выходные он останется при лазарете. И в манипуляционной тебе поможет и попытается расшатать твой замерший дар, вдруг что получится. Если надоело гулять, езжай домой. Посидишь, книжки полезные почитаешь, где находится моя библиотека, надеюсь, помнишь. И сестрёнку заодно успокой, она за тебя очень переживает, сегодня даже на учёбу не пошла. Маргарита позвонила, сказала, что она закрылась у себя в комнате и не хочет ни с кем разговаривать.

– Да, пап, хорошо, поеду домой, пожалуй.

– Ну давай тогда, до вечера, постараюсь тоже пораньше приехать, вместе будем думать, что с тобой делать.

Вот сейчас разговор с отцом был коротким, но очень приятным. Теперь я почувствовал, что я ему не седьмая вода на киселе, а родной сын, о котором он будет заботиться несмотря ни на что. Я положил трубку и пошёл на выход в сторону Конюшенной площади. Пройдусь ещё немного, потом вызову такси, теперь уже как белый человек, по телефону. Так по идее в этом относительно привычного вида, но с очень непривычным интерфейсом аппарате должно быть приложение, но с ним потом разберусь. На визитке отца написан и домашний адрес, очень выручил, сам я вспомнить не смог, как ни тужился. В голове нарисовался образ двухэтажного особняка над водой, но таких мест в Питере уйма. Отец изначально предложил ещё и пообедать в ресторане, но настроение уже не то, лучше пораньше приеду домой и начну осваиваться.

Но и здесь моим планам помешали. Я почти нос к носу столкнулся на улице с Боткиным. Так как я не присматривался к лицам прохожих, он заметил меня первым и просто встал на моём пути. Когда я увидел прямо перед собой его лицо, память подставила на полочку нужную информацию, и я был на все сто уверен, что это он.

– Сань, ты чё такой отрешённый? – Андрей хлопнул меня по плечу и вопросительно посмотрел в глаза. Он сейчас выглядел более жизнерадостным и счастливым, чем я. – У тебя что-то случилось?

– Да так, есть кое-какие проблемки, не бери в голову, – пожал я плечами и криво улыбнулся.

– Эй, ты что, не хочешь поделиться своими бедами с лучшим другом? – он сделал нарочито серьёзное и обиженное лицо. – Давай пойдём где-нибудь посидим, поедим и ты мне всё расскажешь по порядку.

– Нет, извини, в другой раз, мне срочно нужно домой, – покачал я головой, хотя нутро просто кричало, чтобы я пошёл с ним и это будет правильно.

– Да хрен ли там делать в это время? – засмеялся он, – Родители на работе, сестра на учёбе, слуг развлекать что ли? Короче, хватит бубнить, посидим часок в ресторанчике, поболтаем и разбежимся. У меня через полтора часа встреча важная, так что надолго всё равно задержаться не смогу. Пойдём братишка, в наш любимый.

– Знаешь, а пойдём, раз это точно ненадолго, – согласился я.

По картинкам и образам из непослушной памяти, Андрей и правда один из лучших друзей, хотя мне уже неоднократно сказали держаться от него подальше. Чтобы понять и разобраться, что на самом деле происходит, лучше войти в контакт чем раньше, тем лучше. Он-то пока не знает, что перед ним другой человек. По поведению поймёт, что что-то не так, но опять же у меня есть козырь в рукаве – черепно-мозговая травма, амнезия. Причём это официальная версия для всех. О том, что я кое-что вспомнил знают единицы, а о том, кто я на самом деле, только Корсаков.

Судя по направлению, мы шли в один из самых фешенебельных ресторанов в Питере с самым, чно ни на есть русским названием «Медведь» на Большой Конюшенной как раз-таки, основанный правда одним шустрым французом полторы сотни лет назад. Теперь здесь диктовали моду в блюдах уже его правнуки и их дети и внуки, но свой статус лучшего он за это время не потерял. И вот эта не сильно нужная для жизни туфта воспроизвелась в голове вполне структурно и внятно, а гораздо более важные вещи вспоминались с трудом. Издевательство какое-то. Неужели информация об истории ресторана важнее, чем об отношениях с сестрой, например. Кроме того, копание в памяти не давало никаких результатов по одному очень важному вопросу, есть ли у меня вообще девушка. То, что я не мог это сходу воспроизвести ещё ничего не значило. Завтра буду опять приставать к Борису Владимировичу, пусть продолжит свой сеанс восстановления моей базы данных, он же обещал.

На входе в ресторан нас уже встречали, самым любезнейшим образом проводили в отдельный кабинет и выдали меню. Судя по всему, Боткин заказал этот столик заранее, а тут ещё и я под руку подвернулся, чтобы не скучно было. Официанты ненавязчиво ожидали заказ чуть поодаль, чтобы не нависать над душой. Такая деликатность отдельного стоит, и чаевых не жалко.

Я выбрал себе жаркое из кабана, салат из хрустящих баклажан с рукколой и безалкогольное пиво. Последнее повергло склонившегося надо мной официанта в ступор, он смотрел на меня с некоторым сочувствием и любопытством. Оказалось, что такой напиток не существует в природе. Алкоголь средь бела дня употреблять я не вижу никакой необходимости, в отличие от Андрея, который заказал французского игристого из их коллекции. На мой заказ он тоже выпучил глаза.

– Ты откуда вообще слово такое взял, Сань? Как это вообще возможно? – вкрадчиво спросил он. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Не совсем, потом объясню, – отмахнулся я и уточнил заказ. – Тогда томатный сок к горячему и травяной чай после. И яблочный штрудель пожалуйста.

– А вот теперь я тебя узнаю, ты этот штрудель заказывал даже когда уже лыка не вязал. А то я уж начал переживать, а Склифосовский ли со мной за столом сидит?

Последнюю фразу он завершил заливистым смехом.

– Точно игристого не хочешь? – решил всё же он уточнить. – Раньше как минимум бокальчик за обедом, а сейчас что не так?

Я был настойчив в своём отказе от спиртного, и он перестал приставать. Официанты удалились выполнять наш заказ, можно и поговорить теперь спокойно без посторонних ушей.

– На меня вчера вечером было произведено покушение.

– Да ну! – Андрей вылупил глаза и резко подался вперёд, на лице был неподдельный шок, видно, что он реально за меня переживает. Может всё-таки отец ошибался насчёт него? Очень надеюсь, что да. Всё равно пока буду действовать очень осторожно, нащупывать почву под ногами.

– Меня сильно огрели по голове, – сказал я, прижимая ладонь к месту, где совсем недавно была большая гематома. – Потом пырнули кинжалом практически в область сердца. Память срезало практически под ноль. А ещё вопросы с моим даром, с ним теперь что-то не так, я пока не могу лечить.

– Он у тебя с собой? – заговорщецки спросил Андрей, снова чуть склонившись вперёд, хотя на данный момент в кабинете кроме нас никого не было.

– Что ты имеешь ввиду? Дар? – я изобразил непонимание, хотя сам уже догадался, о чём именно идёт речь. Неужели всё-таки он дал мне тот амулет? Пусть эта информация спрячется от него за стеной потери памяти.

– Саня, ты меня пугаешь, где он, вспоминай быстрее!

– Андрей, я реально не понимаю, что ты от меня хочешь, – я обиженно нахмурил брови и уставился в меню.

– Капец, Саш, – возможно мне показалось, но он даже немного побледнел и сошёл с лица. Может это вообще его амулет, а не мой? Может просто отдал на временное хранение? Всё может быть, в том числе и то, о чём я даже думать не хочу. – Ладно, допустим. А ты запомнил того, кто на тебя напал? Может это он как раз его себе заграбастал? Потому что я не вижу других причин того, что с тобой произошло и продолжает происходить. Какое-то безалкогольное пиво, прости Господи, томатный сок к мясу. Я бы ещё понял, если бы ты заказал лафитник зубровки или лимонной настойки, а тут томатный сок. Ну ты обратился к вашему душегубу? Как его там фамилия, Кирсанов вроде?

– Корсаков, Борис Владимирович, – поправил я. – Мы с ним уже занимались сегодня с утра пораньше, эффект есть, но очень слабый. Будем продолжать ещё. Кто меня оглушил и порезал, я не в курсе, Илюха меня нашёл в подвале дома недалеко от Апраксина переулка. С этого момента помню всё чётко, а то, что раньше – лишь малые крохи.

– Послушай, Саш, срочно найди его и постоянно носи при себе, – пробормотал он, максимально склонившись в мою сторону, но тут же замолчал, когда официанты принесли салаты и напитки.

Пока я хрустел баклажанами, специальным образом обжаренными в сахарной пудре для придания особого хруста, думал над словами Андрея. Ну, раз он сказал мне носить тот злосчастный амулет при себе, а я почему-то был уверен, что речь идёт именно о нём, значит он не отдал мне на хранение, он мой. Возможно временно. Тогда возникает другой вопрос, неужели он не понимает, насколько опасно использование такого мощного артефакта при использовании недостаточно могущественным магом? Или знает?

В первом случае, он всё-таки друг, хоть и безрассудный. Во-втором – он точно мой враг, который таким образом хочет со мной расправиться. В любом из двух вариантов возникает ещё один вопрос, сам Александр Петрович Склифосовский совсем дебил, что повёлся на такое? Или Андрей смог привести «неопровержимые» аргументы в пользу безопасности и эффективности применения такой вещицы магом начального уровня? Начнём с первой провокации, пусть называет вслух обсуждаемый предмет. Прикинусь дурачком, сейчас это несложно.

– Андрей, ты мне можешь наконец объяснить, что я должен найти и носить с собой? – тихо сказал я, убедившись, что официанты из кабинета удалились, видимо пошли за горячим. – А то всё играем в угадайку, надоело уже.

– Ладно, – Андрей посмотрел на меня как-то по-другому, холодно, немного с недоверием, словно размышлял, стоит ли вообще упоминать про пресловутый амулет, раз я понятия не имею, о чём речь. Как бы есть шанс замять всё на берегу и забыть к чертям собачьим. Но, возможно покоя не давала астрономическая стоимость артефакта. Может быть всё-таки это он его покупал для меня? Или всё-таки для себя и просто дал попользоваться? Его род значительно богаче, денег хватает на излишества и такого характера. Это может всё объяснять. – У тебя есть очень хороший и сильный артефакт. Внешне это красиво сделанная дорогая безделушка с александритом в центре и дюжиной мелких камней вокруг. Перекопай свою комнату и свой кабинет, может быть ты его где-то припрятал. Как только ты его найдёшь, в руки не бери, а позвони мне, разберёмся, как быть дальше. И постарайся сделать это максимально быстрее. Если у тебя его всё же украли, значит по городу ходит какой-то дебил с могущественным артефактом в кармане. Скорее всего он за него и погибнет, если не от него.

– Это такая опасная хрень? – вскинул я брови и решил попробовать ещё одну провокацию. – Зачем тогда ты мне его дал?

– Что значит я его тебе дал? – раздражённо ответил Андрей. Выражение его лица изменилось до неузнаваемости, потом он взял себя в руки и надел маску безразличия. Не совсем понятно пока, что здесь не так. Одно теперь я знаю точно, он каким-то образом причастен к появлению грозного амулета. Придётся теперь выяснить каким боком. Он ещё немного помолчал, разделывая вилкой и ножом запечённую радужную форель на тарелке, потом резко сменил тему. – Как отец отреагировал на твои приключения?

– Думал убьёт, – коротко ответил я, наслаждаясь кабанятиной, которая буквально таяла во рту. Это точно была не свинина с фермы, вкус и запах чётко выдавали дичь.

– Это ежу понятно, я бы тебя на его месте убил. Что он тебе говорит по поводу твоего врачевания? Это можно восстановить?

– Уже работаем над этим вопросом с Корсаковым.

– И как результаты?

– Пока ноль, – пожал я плечами.

– Ну ладно, ты не унывай, я слышал не раз про такое, дар можно вернуть. Главное амулет найди, он тебе очень поможет.

Я молча кивнул, продолжая уплетать жаркое. Может он и правда считает, что дело говорит, но так экспериментировать я не собираюсь, да и вообще, жить ещё хочу. Новая жизнь в новом мире только началась.

Яблочный штрудель и правда оказался шедевром кулинарии, буквально таял во рту и идеальный баланс сладости и кислинки. Полностью поддерживаю прошлого меня за пристрастие к этому десерту.

– Ну всё, братишка, мне пора, – сказал Боткин, расплачиваясь за обед за нас двоих. Когда я достал портмоне, остановил меня. – Сегодня я угощаю, оплатишь счёт в другой раз.

– Номер телефона дай, – сказал я, пока он не успел вылететь из кабинета, как стриж из гнезда.

– Не понял, – резко остановился он, – у тебя нет что ли?

– Телефон пропал вчера. Или выронил где, или забрали.

– Держи визитку, набери при случае.

Я положил её в карман, мы вместе вышли из ресторана и после крепкого рукопожатия разошлись в разные стороны. Я потопал в сторону Невского, чтобы обед получше улёгся, оттуда вызову такси и поеду домой, что уже очень не терпелось сделать. А по пути пытался проанализировать итоги сегодняшнего разговора. Я так и не понял его участия в появлении амулета, но уверен, что он имеет к этому отношение. И не ясно, с добрым ли умыслом он советует мне им пользоваться. Но, вроде бы и для злого умысла я повода не увидел. Вполне возможно, что и он непоколебимо верит в пользу использования артефакта, не подозревая о его губительности.

Ещё я пытался воспроизвести в голове образы, связанные с фамильным гнездом, куда я теперь собираюсь попасть. При слове «дом» на этот раз в голове всплыли очень привлекательные картинки: много деревьев, вода совсем рядом с не очень пафосным, но вполне представительным двухэтажным особняком, уточки плавают, белочки прыгают, аккуратные клумбы и ровно подстриженный кустарник. Уже поскорее бы всё это увидеть своими глазами. Как раз рядом со мной остановилось такси, из которого вышла молодая парочка, а я сразу запрыгнул на заднее сиденье.

– Аптекарский остров, Лопухинская улица, дом Склифосовских, – зачитал я адрес с батиной визитки. Погнали.

Глава 8

Семейная усадьба на берегу Малой Невки – это предел моих мечтаний, до которого я до этого даже и додуматься был не в состоянии. Перед домом раскинулся большой парк, прямо к дому подходил рукав от реки, то ли старица, то ли специально вырытый канал, но сейчас его происхождение не имеет большого значения, это просто очень красиво и эффектно. Я поневоле залюбовался желтеющими деревьями, садовыми дорожками, аккуратно стриженым кустарником. Перед тем, как войти в желанный дом, решил немного пройти прогуляться. Идиллию немного нарушал пакет с новым пальто в руке, лучше бы там был свежий батон, чтобы было чем уточек покормить. Да, слышал, что хлебом их кормить нельзя, но, несмотря на то, что все их так кормят, уток от этого в городских водоёмах что-то не убавлялось, а наоборот.

Выяснилось, что не зря я решил пройтись. Вдалеке, возле одной из скамеек, заметил девушку с пышной копной каштановых волос перед мольбертом. Какая прелесть, моя сестричка ещё и пейзажи рисует! Я подошёл потихоньку, чтобы исподволь понаблюдать за процессом. Сам всегда мечтал вот так выпереться в красивое место и наплевав на время и житейскую суету мазок за мазком кистью и мастихином наносить осеннее настроение на грунтованный холст или просто кусок картона. Меня выдала громко хрустнувшая каменная крошка, попавшая под подошву, Катя резко обернулась.

– Ой, братишка, привет! – она бросила палитру и кисти на мольберт и бросилась на меня с объятиями. Потом чуть отпрянула и внимательно осмотрела, лицо быстро стало серьёзным. – Выглядишь отлично, а как самочувствие? Ты хоть что-то вспомнил?

– Да, есть немного, – улыбнулся я, – Вот твоего белого медвежонка узнаю даже если придётся выбирать из десяти.

– Уже неплохо, – снова заулыбалась она. – Ну ничего, я тебе живо всё напомню. Поможешь мне тогда? Я уже собиралась заканчивать на сегодня. Ой, а что у тебя в пакете? Наши любимые рогалики с курагой, я надеюсь?

– К сожалению, нет, чисто случайно купил себе новое пальто, – хмыкнул я.

– Ты? Купил себе пальто? – по взгляду исподлобья было понятно, она явно ожидала, что я шучу.

– Я же говорю, чисто случайно.

– Неважно, это уже прорыв, – сказала она, заглядывая в пакет и запуская туда руку, проверив предварительно, что на ней нет краски. – Раньше тебя в магазин за новыми вещами надо было силком тянуть, как влезешь в одно, так и ходишь, пока не сносишь совсем.

– По содержимому моего шкафа в рабочем кабинете такого не скажешь, – возразил я, а сам подумал, как много общего в итоге у меня с бывшим Сашей. Я тоже найду любимую вещь и не снимаю до последнего. Теперь придётся меняться. В статусе сына графа, да ещё и лекаря, работающего в его клинике, я должен соответствовать образу.

– Конечно не скажешь, а всё благодаря кому? – Катя вопросительно посмотрела на меня, ожидая ответа.

– Благодаря тебе, – кивнул я и ласково потрепал её пышную причёску.

– Вот именно, я могу перечислить всё, что там находится и в каком порядке висит, если ты только специально сегодня не менял местами.

– Заняться мне больше нечем, – фыркнул я.

– А кто тебя знает, – хихикнула она. – Ну давай, показывай пальто, завтра менять пойдём.

Когда я снял своё пальто и надел новое, Катя так выкатила глаза, что я начал за неё переживать.

– Что-то не так? – спросил я. Наверно всё-таки не угадал покрой или цветовая гамма не в моде, хотя я сегодня встречал что-то подобное на Невском проспекте.

– Ты впервые в жизни сам купил пальто, да такое, что мне сказать даже нечего! – радостно воскликнула сестрёнка. – Кроме как «вот это да»! Это офигительное пальто!

– Ну слава Богу, а я переживал, что тебе не понравится, – подхватил я тему, словно ничего не произошло и не было амнезии.

Мы ещё немного пообсуждали моду, кривую ножку мольберта, наглых уток и это было прекрасно. Я уже начинал реально чувствовать себя, как дома. Эмоции говорили мне, что так и есть. Внутреннее ощущение возвращения домой, в родные пенаты. Осталось только вспомнить, как в эти пенаты войти, но тут оказалось не сложно. Катя бежала впереди, продолжая мне рассказывать всякие бесполезные новости, а я с упоением слушал и шёл за ней со сложенным мольбертом и пакетом в руках, стараясь не отставать.

– Ноги обтереть не забудьте, господа хорошие, а то ишь распалились! – недовольно пробурчала невысокая пожилая женщина с седым пучком на голове и в переднике служанки, встречавшая нас на входе. – Полы только помыла!

– Так и сделаем, Маргарита, не ругайся! – парировал я, сам не заметив уже, как вспомнил о ней много мелких деталей, в частности сварливый характер и патологическую любовь к чистоте.

Другие господа такую прислугу давно бы выгнали за неуважение и не соблюдение субординации и правил этикета, но Маргарите это не грозило. Она была прислугой в семье Склифосовских ещё когда мой отец без пустышки засыпать не хотел, то есть с её юного возраста. А ещё она отличалась высокой трудоспособностью и чуть ли не патологической дотошностью при выполнении самых разных работ по дому. Если я не ошибаюсь, она владеет какой-то бытовой магией, которая помогает в этих вещах.

Я весело посмотрел в её серьёзные, выглядывающие из-под сдвинутых бровей глаза, тщательно вытер подошвы туфлей о брошенную ей на пол тряпку и только потом прошёл дальше, и начал снимать пальто, которое тут же подхватила Маргарита и повесила в шкаф. Так же быстро разоблачили и Катю. Мольберт быстро занял своё место на полке большого встроенного шкафа, а новое пальто быстро перекочевало из пакета на вешалку. Всё произошло так быстро и красиво, что хотелось аплодировать. Жаль не снял это на видео, чтобы посмотреть потом в замедленном режиме. Я почти уверен, что смог бы разглядеть движения флюидов бытовой магии, видел такое в кино.

– Руки мойте и идите в столовую, давно обедать пора, а они всё ходют и ходют непонятно где! – также сердито и недовольно пробурчала Маргарита, а мне от этого стало ещё приятнее и уютнее, теперь сложилось полное ощущение присутствия дома. – Хоть отогреетесь, а то шляетесь там по этим ветрам, даже шарф не надеваете, здоровье не бережёте совсем! И как вы собираетесь до старости дожить?

Катя удручённо покачала головой, демонстративно повесила руки плетьми, сгорбилась, наклонила голову и пошла следом за служанкой. Я еле сдержался, чтобы не заржать над этой клоунадой. Потом чёт подумал и заржал, вызвав недовольный взгляд через плечо со стороны Маргариты. Бабка горестно вздохнула, словно только что похоронила любимого кота и уверенно засеменила дальше.

Настя, наша кухарка, девка молодая, да бойкая, уже начинала накрывать на стол. Небольшая полнота нисколько не портила вполне симпатичной внешности и ни в коем разе не мешала носиться с тарелками в руках, как заведённая. На беспрестанное ворчание Маргариты она уже научилась не обращать внимания, просто уверенно делала своё дело. На столе появилась расписанная под Гжель фарфоровая супница, из которой она разлила по тарелкам густой ароматный борщ. На столе уже стояло блюдо с горкой свежеиспечённых пампушек с чесноком. Самая лучшая еда на обед, обожаю борщ. Да ещё когда он такой густой, что воткнутая в кастрюлю поварёшка не падает, а медленно склоняется к бортику. И кусочки говядины настолько хорошо проварены, что рассыпаются и тают во рту. На второе была свиная отбивная и жареная до хрустящей корочки картошечка с грибочками, вообще самое то.

– Ну что, братец, – спросила довольная и сытая Катя, промакивая губы белой салфеткой, – пойдём погуляем по набережной?

– Какое гулять? – тут же вмешалась словно выросшая из-под земли Маргарита. Я даже не понял, когда она появилась, выходила ведь из столовой. – Вон перед камином посидите, ножки погрейте, да чаю с бараночками. А то только борщом согрелись и опять под ветра студёные собрались!

– Рит, прекрати, ну не холодно же на улице! – взмолилась Катя, сделав скорбное личико. – И ветра почти нет.

– Чаю попьёте и идите на все четыре стороны, мёрзните! – недовольно буркнула старуха. – Пантелеймон камин уже растопил, Настя чай и выпечку принесла, шуруйте, я вам сейчас пледики принесу, ножки накроете, как только они от камина согреются.

– Спасибо, Маргарита, ваша забота о нас бесценна! – торжественно и с серьёзным видом провозгласил я, на что получил от неё охреневший взгляд.

Она хотела что-то сказать, но сжала губы и скрылась в неизвестном направлении. Вот и ладненько, зато бурчание прекратилось.

В каминном зале хозяйничал Пантелеймон, наш слуга. Судя по выправке бывший военный, он всё делал грациозными чётко выверенными движениями, в то же время сохраняя при этом идеальную осанку, словно лом проглотил. Седые волосы аккуратно уложены, похоже, что с применением бриолина. Аккуратно стриженные бакенбарды были единственной растительностью на лице, остальное гладко выбрито. От старания при укладывании последних поленьев в камин он выпячивал нижнюю губу. Воспоминания подсказали, что он всегда так делает, когда чем-то увлечён или задумается. Оставшись довольным результатами своих стараний, он чеканным шагом удалился, как почётный караульный покидает пост у вечного огня.

Мы с Катей удобно расположились в придвинутых на благоразумное расстояние к камину креслах, между нами стоял столик с чаем и разными вкусняшками. Я попросил сестрёнку продолжить рассказывать обо всём, что в голову придёт, без особой темы, просто всё подряд, чем она охотно занялась. Она всё говорила и говорила о разном, в моём мозгу проявлялись всё новые картинки и образы из прошлого Александра Петровича и его семьи. Теперь уже моей. Так и не заметил, как уснул, откинувшись на спинку кресла. Проснулся от того, что Маргарита решила поправить на мне плед, ворчливо оправдывая это тем, что я могу замёрзнуть, так как камин уже прогорел.

– Как прогорел? – я резко отпрянул от обнимавшей меня мягкой спинки кресла.

Кати на соседнем кресле уже не было, Маргарита ещё что-то пробурчала по поводу того, что я молодой да резкий и тоже ушла. На улице уже вечерело. Ну и ладно, зато хорошо отдохнул, теперь можно и пойти прогуляться. Под чутким контролем Маргариты намотал на шею шарф, надел шляпу и наконец вышел на свежий воздух.

После общения перед камином окружающий мир стал немного другим, более родным, привычным. Целая плеяда тёплых воспоминаний, вызванных Катиными рассказами, благотворно сказалась на общем настроении и представлениях об окружающем. Пожалуй, не хуже сеанса в кабинете Корсакова. Надо будет продолжить такие процедуры. Но и от Корсакова я не откажусь, очень надеюсь, что он сможет помочь заново пробудить уснувший дар, для меня сейчас это имеет первостепенную важность. А что насчёт амулета, ну его на хрен, я его не надену, как бы старательно ни втирал Боткин информацию о его жизненной для меня необходимости.

Виктору Сергеевичу я пока что верю намного больше, он работает в нашей клинике уже много лет и отец его уважает. Несмотря на слабый дар старик умудряется делать вещи, недоступные другим лекарям. Взять те же хирургические вмешательства, правда я пока не знаю, в каком объёме он ими владеет. Почему-то сомневаюсь, что ему приходилось делать такие же большие операции, какие я выполнял чуть ли не на каждом дежурстве. Короче, старик сказал держаться от амулета подальше, и я ему верю, так и сделаю. А Андрею скажу при встрече, что так и не нашёл.

Катю я обнаружил сидящей на лавочке в парке, на берегу рукава Малой Невки. Впервые в этом мире я видел, как кто-то грызёт семечки и беззаботно выплёвывает шелуху в опавшую листву. Солнце уже частично скрылось за крышами домов, начиная погружать парк в сумерки, подсвечивая выложенные тротуарной плиткой дорожки отраженным отсветом от оранжевых облаков.

– Поделись семками, – сказал я, плюхнувшись на скамейку рядом с сестрой и требовательно подставил руку.

– Хм, ты ж не любишь, – удивилась она. – Говоришь всегда, мол плебейское занятие для базарной площади.

– Взгляды изменились, делись кому говорят! – моё наигранное требовательное выражение лица сыграло, как надо. Она рассмеялась и отсыпала семечек мне в ладонь. – Я быстро заснул?

– На мой взгляд ты слишком долго держался, раньше отрубался гораздо быстрее, – хмыкнула Катя. – Мне даже показалось, что тебе интересно было слушать мою болтовню, а раньше просил чисто в качестве колыбельной.

– Мне было очень интересно тебя послушать, Кать, – уверил я, просто борщ подкосил, а чай сделал контрольный в голову.

– Что чай сделал? – недоумённо распахнула она свои карие глазки. Они у неё были мамины, а мне достались серые от отца.

– Забей, всплыло откуда-то, сам не знаю. Когда можно будет повторить сеанс?

– Сегодня, к сожалению, вряд ли, если только ближе ко сну. Скоро уйду, мы с подружками взяли билеты в Мариинку на спектакль.

– Лишнего нет? – спросил я с надеждой. В прошлой жизни туда всё мечтал попасть, да не судьба.

– Ты хочешь пойти в театр? – теперь она удивилась уже не на шутку. – Я тебе сколько раз предлагала, а ты всё время соскакивал в последний момент и с этим своим Боткиным и его друзьями в «Медведя» ехали кутить.

– В другой раз рассчитывай и на меня тоже, хорошо? – спокойно сказал я, игнорируя её слова. – Надеюсь я вам с подружками не помешаю.