Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

– Это значит, что сегодня у тебя последний рабочий день в нашей клинике? – спросила мама. В её голосе чувствовалась гордость за меня, но её чувствительно перевешивала печаль. – Теперь видеться будем только за завтраком и перед сном, если повезёт. И то небось ненадолго.

– Так, Алевтина, не нагоняй тоску! – сказал папа, заметив, что глаза супруги увлажнились. – Птенцы рано или поздно покидают родительское гнездо и вьют своё, а ты посмотри, какой у нас орёл вырос! Он такое гнездо сплетёт, что мы ещё завидовать будем!

– Так, – громко сказал я и положил вилку. Кусок в рот уже не лез. – Прекратите вот это вот всё, я пока никуда не улетаю. И про вас никогда не забуду ни при каком раскладе. Я пока что просто меняю место работы, вот и всё. А за то, что вы меня так любите и цените, огромное вам спасибо с земным поклоном. Прощаться пока рано, ни к чему.

– Совсем взрослый стал, – сквозь слезы произнесла мама, потом не выдержала и встала из-за стола. – Простите, я лучше отойду на минутку.

– Ну вот, – сказал отец, когда мама ушла из столовой. – переживает она так за тебя.

– А чего переживать? – пожал я плечами. – Ведь всё хорошо же.

– Всё отлично, – поправил меня отец. – Просто любая мама хочет, чтобы её птенцы вечно были под крылом и не хочет их от себя отпускать. Это нормальная жизненная ситуация, просто смирись.

– Да это понятно, – вздохнул я, доел свой завтрак, в два глотка допил кофе и встал из-за стола. – Кать, ты со мной до института поедешь?

– Ага, – пробубнила она в стакан с какао, как Винни-Пух в кроличью норку.

– Тогда собирайся и выходи, жду тебя в машине, – сказал я и перевёл взгляд на отца. – Спасибо, пап!

Он улыбнулся мне одними глазами и с пониманием кивнул. Может мне показалось, но у него у самого глаза не на мокром месте только благодаря усилию воли.

Последний рабочий день на старом месте. С одной стороны, душевный подъём от того, что впереди ждут новые события и свершения, с другой – немного грустно. Судя по поведению и выражению лица примерно такие же чувства были и у Светы. Она словно прощалась с кабинетом, где проработала несколько лет.

– Проходите! – сказал я в коридор, приоткрыв дверь кабинета.

Первым вошёл пожилой мужчина с заклеенным куском марлевой салфетки глазом. Я судорожно пытался вспомнить, не должен ли кто сегодня прийти на повторный приём. Снова пожалел, что так и не приобрёл недельный планер. Ну на новом рабочем месте точно буду им пользоваться. Один в кабинет, другой в манипуляционную. Может ещё и в лекционном зале на стол? Лучше да, чем нет. Посмотрю мужчину и сразу поручу это Прасковье, она девушка ответственная, не подведёт.

– Что у вас случилось, любезнейший? – поинтересовался я.

– Господин лекарь, вы не поверите, – покачал он головой. – Кошку со шторы снимал вчера вечером. Внучка домой с улицы принесла погреться, так она мне лапой и когтями по лицу и в глаз попала.

– А почему вы скорую помощь сразу не вызвали? – удивился я. – Такие вещи лучше лечить сразу, как говорится, по горячим следам.

– Как и все подумал, что ничего страшного, заживёт, – ответил он и повесил нос. – А сегодня с утра встал, а глаз совсем не видит. Теперь уже милости от природы ждать не приходится, пошёл вот к вам, надеюсь, что поможете.

М-да. Офтальмология не мой конёк. А что делать? Сказать старику, чтобы шёл искать офтальмолога? Их тут в принципе не существует, все лечат всё. Ну или почти всё. Значит и мне сейчас надо собраться с мыслями о определиться, что с ним делать. Для начала просканируем глаз, слава Богу хоть строение я знаю. В крайнем случае не зазорно будет позвать отца, у него наверняка есть подобный опыт.

– Сейчас разберёмся с вашей проблемой, – уверенно сказал я. Для пациента нет ничего страшнее, чем сомневающийся или неуверенный доктор. – Ложитесь пожалуйста на стол, вот перед вами ступенечка.

Приложив ладонь к лицу мужчины так, чтобы центр был напротив глаза, я начал осторожно сканировать. Теперь мне стало понятно, почему глаз перестал видеть. Кошачий коготь умудрился добраться до стекловидного тела и в полость глаза немного подкравливало из маленького сосудика. Эритроциты и другие форменные элементы крови замутнили стекловидное тело и глаз соответственно перестал видеть.

Значит передо мной стоит три цели: остановить кровотечение, заживить рану, сделать стекловидное тело снова прозрачным. Начнём с начала. Маленький сосудик, а до сих пор не может угомониться, вредина. На то, чтобы он успокоился, ушло несколько секунд. Рана на глазном яблоке тоже небольшая, меньше минуты и её нет. А вот третья задача оказалась самой сложной и непривычной. Мне нужно было не только убрать из стекловидного тела клетки крови, но и умудриться избежать денатурации белков самого стекловидного тела, иначе все мои усилия окажутся напрасными, зрение уже будет не восстановить.

Я максимально сосредоточился, пытаясь увидеть каждую лишнюю клеточку в прозрачном изначально веществе. Чтобы не сделать ни одного лишнего телодвижения, я буквально вжался в край стола, зафиксировал локоть и запястье, Свете сказал зафиксировать по возможности голову пациента, последнему сказал дышать ровно и спокойно, не шевелить даже мизинцем на ноге.

Сколько у меня ушло времени, пока я понял, что в стекловидном теле нет ничего лишнего и оно снова стало прозрачным, я не знаю, но от манипуляционного стола отходил, обливаясь потом. Что ты там, Саша, говоришь? Онкология сложная штука? Ага, щас-с-с! Тут всё оказалось гораздо сложнее, хотя, казалось бы, что тут такого? Боюсь это ещё не последнее моё открытие по уровню сложности, наверняка рано или поздно ещё что-нибудь всплывёт.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я у пациента до того, как давать команду шевелиться или открывать глаза.

– В общем? Неплохо, – ответил он. – Глаз немножко ноет, совсем капельку, а в остальном порядок.

– Хорошо, – кивнул я. – Свет, погаси лампы. Теперь вы осторожно открываете глаза.

Мужчина дождался моей команды и медленно открыл глаза. Посмотрел по сторонам, поморгал. В кабинете в девятом часу утра ещё были сумерки, но окружающие предметы было неплохо видно.

– Глаз видит, господин лекарь, – сказал он, довольно улыбаясь. – Это же отлично! Спасибо вам большое! Я уже начал переживать, что это теперь навсегда.

– Вы сейчас глаза пока закройте, мы включим свет и тогда медленно и осторожно снова откроете, – сказал я. Слышал такое, что если глаз какое-то время не видел, то свет туда пускать надо с осторожностью. В идеале надеть солнцезащитные очки, но их у нас нет в наличии, не сезон. – Если в глазу возникнет резь, боль или дискомфорт, сразу закрывайте и скажите мне.

При включенном освещении мужчина медленно начал открывать глаза. Сначала узкими щёлочками, потом немного шире, затем уверенно распахнул и проморгался.

– Всё в порядке, господин лекарь! – радостно воскликнул мужчина. – Глаз отлично видит и не беспокоит.

– Ну и отлично, – улыбнулся я и выдохнул. Всё хорошо, что хорошо кончается. – Только желательно несколько дней днём на улицу выходить всё-таки в солнцезащитных очках.

– Обязательно, господин лекарь, – закивал мужчина, – обязательно! Бережёного Бог бережёт.

Глава 9

Приём мне удалось закончить на полчаса раньше. Организационные вопросы по открытию клиники и беседу с Шапошниковым по итогам работы и её оплаты, я решил перенести на субботу, а сегодняшний вечер посвятить другим заботам.

Мне край как надо попасть к Курляндскому. Несколько дней назад он отправил мне сообщение, что мой заказ готов, а мне всё не судьба до него добраться. А потом ещё собирался заехать к Кораблёву, который любезно согласился принять меня сегодня после шести вечера. С ним я хотел обсудить возможное сотрудничество по поставкам в городские клиники стоек и держателей для капельниц, а ещё рассчитаться наконец за мой чудесный автомобиль. Не люблю быть кому-то должным, ни банку, ни друзьям. Так мне будет спокойнее.

В гости к Курляндскому Виктор Сергеевич со мной ехать отказался, сказал, что у него какие-то неотложные дела, которые надо решить до смены места работы. Недолго думая, я решил позвать с собой Юдина. Готхард Вильгельмович в сообщении намекнул, что приготовил для меня ещё кое-что, кроме моего заказа, значит мне пригодится лишняя пара рук, чтобы грузить это кое-что в машину. Да и другу покажу, как живут безумные гении.

В четыре мы с Ильёй уже стояли перед дверью, и я второй раз постучал молоточком. Дверь начала неспешно открываться, за порогом стоял Курляндский. Умеет же этот человек шокировать! В этот раз в хорошем смысле этого слова, сегодня он был вполне прилично одет – новый сюртук и брюки, лакированные туфли были немного старомодными, но выглядели идеально и блестели, как новые. Никакого дурацкого колпака на голове, а аккуратно уложенные волнистые седые волосы. Вполне приятный на вид аристократ, вполне соответствующий размерам дворца, в котором он обитает, осталось только его отремонтировать.

– Добрый вечер, молодые люди, – улыбнулся он и от его манерного и вежливого обращения связь с реальностью в моей голове рухнула окончательно. – Будьте любезны следовать за мной.

Чинной походкой и с военной выправкой князь Курляндский направился вглубь здания. Полуразрушенные помещения по пути к нарядной столовой уже выглядели по-другому. Здесь была проведена генеральная уборка и вычищен весь мусор, по большей части состоящий из кусков обвалившейся штукатурки и лепного декора. Ремонт так и не начинался, значит он послушал меня и ждёт, когда освободится Николай. Что ж, можно будет его сегодня порадовать, пусть готовит денежки. И денежками его тоже можно порадовать, в смету закупок были включены и препараты, часть которых я решил закупить у «дяди Гота».

Юдин шёл рядом со мной молча и озирался по сторонам, оценивая на взгляд, сколько надо потратить на ремонт, чтобы привести это всё в человеческий вид. А ведь ещё и фасад практически в таком же состоянии.

Когда Курляндский открыл дверь в столовую, Юдин широко открыл глаза и рот.

– Охренееееть! – выпалил он и тут же закрыл рот рукой.

– Рад, что вам понравилось, молодой человек, – невозмутимо улыбаясь ответил ему Курляндский. – Надеюсь, что скоро такое же великолепие будет во всех помещениях моего дворца. Исключая лабораторию, конечно. Там такие изыски ни к чему. Проходите, присаживайтесь за стол. Сейчас Лизонька накроет для чаепития. Поговорим в спокойной обстановке о хлебе насущном. Прошу меня великодушно простить, я на минутку отлучусь.

Сказав последнюю фразу, Готхард Вильгельмович вышел через дальнюю дверь. Юдин повернулся ко мне и начал прожигать взглядом, как гиперболоид инженера Гарина вражеский корабль.

– Я не понял, Сань, – начал он вещать театральным шёпотом. – Ты мне рассказывал про чокнутого профессора, а тут такой воспитанный интеллигентный старик приятной внешности. Или мы сейчас не туда приехали?

– Туда приехали, – хмыкнул я. – просто в последнее время он очень изменился. В такой одежде и с такими манерами я его вообще вижу впервые. Когда мы с ним встретились в первый раз, мне очень хотелось его придушить, еле сдержался.

– Вот ни за что не поверю, – покачал Илья головой. – Как такое может быть? В голове не укладывается.

Дверь снова открылась, и князь чинно проследовал к своему месту за столом. Следом за ним его внучка Лиза выкатила тележку с подносами, на которых красовались вполне обычные, но очень аппетитные пирожки и пирожные. Юдин замолк, уставившись, пуская слюну, на многообразие мучных изделий. Я так понимаю, сегодня он точно худеть не собирается. Впрочем, как и всегда.

– Спасибо, что наконец нашёл время посетить моё скромное жилище, Саша, – степенно изрёк дядя Гот. – Может познакомишь меня со своим другом? Ты вроде говорил, что это твой коллега.

– Простите, Готхард Вильгельмович, – после его слов я почувствовал себя неуютно и реально виноватым. – Я скоро новую клинику открываю, суеты много, с трудом успеваю. А это да, мой коллега, Юдин Илья Фёдорович. Он вместе со мной переходит в новое учреждение и тоже будет учить лекарей новому методу.

– Очень приятно, Илья Фёдорович, – улыбнулся Курляндский и слегка склонил голову, как подобает человеку из высших слоёв общества при знакомстве, Илья сделал так же, но с большим рвением. – Вам очень повезло, Илья Фёдорович, что вы будете трудиться под началом этого чудесного молодого человека. С ним вы точно не пропадёте.

После этих слов я почувствовал себя ещё неуютнее. Может это стёб какой-то? Ни внешний вид, ни поведение Готхарда у меня в голове не укладывались. Он изменился довольно сильно уже к прошлому моему визиту, но не настолько же! Или это теперь его новое амплуа? Дай-то Бог, если так. В такой ипостаси он гораздо более приятный собеседник, чем тот, которого я видел при первом знакомстве.

– Саша, я тебе уже писал, что те таблетированные препараты, которые ты заказывал, уже готовы, – он сделал паузу и, после того, как я утвердительно кивнул, продолжил: – А ещё я приготовил набор препаратов, которые наверняка пригодятся для работы в твоей новой клинике. Там есть и кое-что новое, я думаю, ты разберёшься. Если нет, то найдёшь информацию в моей книге, я знаю, что она у тебя есть.

– Спасибо вам огромное, Готхард Вильгельмович, – от души поблагодарил я. – Я ещё хотел предложить вам сотрудничество на выгодной для вас материальной основе, будем заказывать препараты для нового госпиталя, а заодно и для тех клиник, которые с вашими препаратами уже работает. А скоро будут работать и многие другие.

– Это очень приятная новость, Саша, – князь довольно улыбнулся. – Значит у меня появятся средства на ремонт дворца, что не может не радовать.

Если честно, от официальности этого общения меня уже начинало подташнивать. Уже теперь не знаю, что лучше, это или хамские выпады, которые были свойственны ему раньше. Наверно лучше всё-таки как сейчас. Нервы целее будут. Вот только немного подташнивает. Наверно с непривычки.

Мы примерно с час просидели за столом, распивая чай с вкусными сладостями, обсуждая последние события в светской жизни Санкт-Петербурга, в которой Курляндский оказался неожиданно хорошо осведомлён. Наверно перечитал всю жёлтую и слегка желтоватую прессу за время моего отсутствия. Не забыл я его порадовать и тем, что скоро могут начать ремонт его дворца. Потом я глянул на часы, уже была половина шестого, пора бы и честь знать. Не хочу заставлять ждать меня такого уважаемого человека, как Кораблёв.

– Я так понимаю, вы торопитесь? – спросил Курляндский, заметив мой взгляд на часы. – Не смею вас более задерживать. Лизонька сейчас вывезет тележку с твоим заказом и моими дополнениями к нему.

– Ещё раз спасибо, Готхард Вильгельмович, – в том же светском стиле, что и князь, сказал я. – До новых встреч. В ближайшее время я привезу вам заказ на изготовление препаратов для клиник города. Доброго вам вечера.

– До свидания, молодые люди, – чинно поклонившись, сказал Курляндский. – и да поможет вам Бог в вашем нелёгком начинании.

На этой позитивной, но до кишечных колик непривычной волне мы вышли из нарядной столовой и двинулись вместе с Лизой и загромождённой картонными коробками грузовой тележкой на выход. Юдин шёл рядом со мной молча, безуспешно стараясь скрыть спектр одолевающих его чувств. Перегрузив коробки в машину, мы поехали в сторону офиса Кораблёва, доставку препаратов в госпиталь решили сделать потом.

– Сань, ты чё надо мной прикололся что ли? – спросил Илья, глядя странным взглядом прямо перед собой. – Чего ты меня так пугал этим Курляндским? Очень приличный человек. Да к нему в гости можно ходить, чтобы репетировать встречу с самим императором! А ты его описывал, как дикаря какого-то.

– Ну не хочешь не верь, – буркнул я. – Я тебе уже всё сказал, мне больше нечего добавить.

– Ладно, – неохотно соглашаясь кивнул Илья. – Допустим.

Чтобы долго не объясняться с охраной, на приём к Кораблёву я решил пойти один, а Юдина попросил подождать меня в машине. Он и сам был не против, сказал, что впечатлений с него на сегодняшний день вполне достаточно.

– Ну, что у тебя нового, Саш? – спросил Эдуард Филиппович. Этот «большой» и важный человек как всегда не поленился, встал из-за стола и пошёл мне навстречу, протягивая руку. – Слышал, что ты вот-вот откроешь новую клинику?

– Уже в понедельник торжественное открытие, – кивнул я. – Был бы очень рад видеть вас там, но вы наверно очень заняты.

– Я всегда занят, только есть вещи, которые не отыграть по новой второй раз. Да и замы у меня на что? – хмыкнул Кораблёв, возвращаясь в своё кресло. – Присаживайся, Саш, сейчас чай принесут.

– Да я ненадолго, – сказал я, неудобно с ходу отказывать большому человеку в составлении компании, но и задерживаться надолго не хочется. – У меня там друг в машине сидит ждёт.

– А чего ж ты его с собой не взял? – удивившись, развёл руками Кораблёв.

– Он сам не захотел, устал, говорит.

– Ладно, тогда быстро пьёшь чай и уходишь, мне тут недавно из Поднебесной привезли элитный зелёный с ароматом личи.

– С личи – это хорошо, – улыбнулся я. – Так я всё-таки жду вас на торжественном открытии госпиталя?

– Госпиталя? – переспросил Кораблёв, вскинув брови.

– Так решили назвать в городской управе. Возможно с подачи Обухова. Он сам лично привёз вывеску, где большими золочёными буквами написано «Клинический госпиталь Склифосовского». Мы же там ещё и учить будем лекарей и знахарей.

– Молодец, Саша, так держать! – Эдуард Филиппович снова протянул мне руку, которую я охотно пожал. – Если нужна будет какая помощь или поддержка, обязательно обращайся. С Обуховым мы хорошо знакомы.

– Обухов-то мне как раз во всём и помогает, – улыбнулся я. – Замечательный дядька.

– Это да, – улыбнулся Кораблёв. – С этим не поспоришь. Так у тебя какие сейчас ко мне вопросы? Давай к этой стадии разговора перейдём, раз ты торопишься.

Дверь открылась и одна из сногсшибательных фотомоделей, состоящих на службе у Кораблёва, принесла поднос с чаем и печеньем.

– Ну, во-первых, я хотел предложить вам и дальше производить стойки и подвесные штативы для капельниц на выгодных для вас условиях. Скоро мы подаём отчёт об использовании внутривенных вливаний и тогда штативов понадобится много, на весь Питер для начала, а потом можно будет делать поставки и по всей Российской империи. Вы будете первым, кто их начал делать, а соответственно будете бежать в жёлтой майке лидера.

– Тоже любишь лыжный спорт? – хмыкнул Кораблёв. – Это очень интересное предложение, обязательно этим займёмся. А тебе в этом случае полагается гонорар за изобретение и составление проекта. Может ты тогда ещё подумаешь, что из оборудования может понадобиться для лечебных учреждений?

– Хорошо, подумаю, – кивнул я и улыбнулся. А награда – это хорошо, лишний гонорар не будет лишним.

– А что во-вторых? – поинтересовался Эдуард Филиппович, макая сахарное печенье в чашку с чаем.

– А во-вторых, я хотел бы полностью рассчитаться за машину. Деньги есть и мне так будет спокойнее.

– Ну, раз так, то без проблем, – сказал Кораблёв и сразу взялся за телефон. Он позвонил менеджеру в автосалон и дал распоряжение. – Ну вот, зайдёшь туда и будет тебе полный расчёт.

– Спасибо большое! – сказал я, поднимаясь с места. – Ну я побегу?

– Ну беги, раз так торопишься, – хмыкнул Кораблёв. – Во сколько хоть торжественное открытие клиники в понедельник?

– Ориентировочно в девять, – я не смог сдержать улыбку. Значит и правда хочет прийти. – Если вдруг появится другая информация, я вам сразу сообщу.

– Хорошо, договорились, – кивнул он. – Тогда до понедельника.

Я вышел из офисного здания, сел в машину и начал выруливать в сторону автосалона.

– А ты чего это такой довольный? – спросил Илья, удивлённо глядя на меня.

– Сам Кораблёв придёт на открытие клиники, – сообщил я ему. – Представляешь?

– Ну, круто, чё, – пожал плечами Юдин. – Хорошо иметь таких знакомых.

– Да, неплохо, – согласился я.

Мы приехали в клинику ближе к восьми вечера, работники Шапошникова ещё не ушли, хотя их осталось уже немного. Я попросил помочь выгрузить медикаменты из машины, никто не отказался, хотя я даже не успел озвучить вознаграждение, от которого они отказываться, однако, не стали. Через пять минут все коробки уже стояли в кладовой, которую в соответствии с проектом здесь также сделали недалеко от центрального входа.

Я не удержался и ещё раз прошёлся по коридорам первого и второго этажа, заглядывая в каждое помещение. Шик, блеск, красота. Уже практически всё было расставлено по своим местам, прикручено, подвешено и прилеплено. Такое великолепие понравится всем без исключения пациентам и учащимся. А уж представители бедной прослойки населения так вообще будут чувствовать себя здесь, как в Эрмитаже. Валерий Палыч известил, что он тоже очень доволен, как преобразилось его жилище.

– Даже похулиганить теперь не тянет, – с некоторой тоской произнёс он, когда я показывал Юдину свой кабинет. – У меня теперь только одно главное развлечение – пылинки сдувать с люстр и картин.

– Тоже неплохое развлечение, – хмыкнул я. – А главное – полезное.

– Рушить штукатурку тоже оказалось полезным занятием, – возразил призрак. – Коля очень сэкономил время с моей помощью.

– Тут я с тобой полностью согласен, – ответил я. – За это я тебе очень благодарен. Николай тоже. Только теперь так больше делать не надо.

– Ясен пень, – усмехнулся Валера.

Когда Юдин вылезал из кабины возле своего дома, мне позвонила Настя.

– Ты сильно занят? – спросила она.

– Уже нет, – ответил я и посмотрел на часы. Уже без четверти девять. – Есть какие-то предложения?

– Предложений нет, но есть просьба, – произнесла Настя и сделала паузу.

– Чем могу помочь?

– Нужна твоя консультация, – продолжила она. – Помнишь, я говорила тебе про дипломный проект?

– Здание нового медицинского института? – уточнил я на всякий случай, а то вдруг планы поменялись.

– Он самый, – подтвердила Настя. – Помоги мне разобраться с основными принципами расположения помещений, чтобы мне понять хотя бы общий план здания. Подробности тогда уже в другой раз.

– Зелёный чай есть? – спросил я.

– Уже заваривается, только залила, – мне показалось, что она улыбается.

– Еду, – коротко ответил я и положил трубку.

Ну что ж, порог пройден, на чай я всё-таки приглашён. К её парадной я подъехал уже через десять минут. Немного подумал, проехал дальше до первой цветочной лавки и приобрёл букет из пышных белых хризантем. Не знаю пока нравятся они ей или нет, заодно узнаем. Неподалёку оказалась ещё открытой неплохая кондитерская лавка, где я выбрал самую богато оформленную коробку конфет. Вот теперь можно и в гости к девушке идти, а то кроме холода с улицы ничего принести не собирался.

Настя открыла дверь через секунду после того, как я постучался. Наверно увидела в окно, что я приехал. Увидев букет, она чуть не прослезилась, повисла у меня на шее и коротко, но горячо припала к моим губам.

– Какой ты молодец! – воскликнула она, любуясь букетом. – Ты вспомнил, что я люблю хризантемы?

– Скорее догадался, – смущаясь ответил я. А может и правда вспомнил? Я же в магазине сразу ткнул в них пальцем и сказал: «Заверните мне все!». На другие цветы я даже особо и не смотрел, хотя выбор был достаточно большой.

– Раздевайся, проходи, – сказала Настя, оглядываясь в поисках подходящей вазы. Потом убежала в комнату, её голос прозвучал теперь уже оттуда. – Ты проходи на кухню, я чай уже налила. Согреешься и глянешь на мои заготовки.