Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 4

Я люблю Хладное море. Мне всегда приятно любоваться на его воды. И в полный штиль, когда в них чётко отражается само небо, полное облаков. И в шторм, когда волны со страшной силой бьют о скалы фиордов, а ветер воет подобно дикому зверю. Северное море прекрасно всегда. Но всё же есть в нём один небольшой недостаток. В прошлой жизни мне приходилось несколько раз нырять с аквалангом в южных водах, и видимость там была ох какой немалой, тут о некоторых тёплых местах рассказывали то же самое. Но вот в наших широтах водичка была мутновата, и это со страшной силой меня бесило. Многие великие маги привнесли в метаморфизм что-то своё, но, по-видимому, я обогащу это направление волшебного искусства новыми сенсорными органами. Или найду подводную тварь, которая всё вокруг отлично видит, но при этом не демаскирует себя чем-то вроде песен касаток. Их петь хорошо, когда вас целая банда и вы чертовски опасные твари, что и какого-нибудь мегалодона могут на запчасти разобрать. Впрочем, неудивительно, супер-акула вроде как была максимум семнадцать метров в длину, а самцы касаток вполне себе дорастают до десяти, разница у них отнюдь не подавляющая. Но когда твои размеры не столь впечатляющи, лучше не орать всем окрестным хищникам: «Я здесь!»

Я, конечно, тоже был не коротеньким ужиком, но при этом весом и статью высшего хищника не отличался, так что мне в мутных водах рядом с Ландсби приходилось беречься и беречь своих подопечных во время «сбора урожая». Сидеть на попе ровно, пока друиды зачаровывают доски нового корабля, было бы с моей точки зрения довольно глупо и нерационально. Так что едва народ выспался и отдохнул, как наша шнека начала ходить вокруг фьорда, ища, чем бы прибарахлиться. Обычно интересные места вирдманы высматривали при помощи рун, однако, определив примерный район поиска, начинали испытывать некоторые проблемы. Магические водоросли мы чувствовали с некоторого расстояния, но весьма небольшого. Однако, как бы я ни матерился на органы чувств морского змея, в этой форме мне было значительно проще найти искомое. К тому же морская рептилия была чертовски быстрым и стремительным существом, которое мало страдает от перепадов давления. Как не трудно догадаться, я наслаждался плаваньем под водой, ища крупные и сочные заросли магических водорослей, что шли на алхимические ингредиенты. Затем моей задачей было патрулирование окрестных вод на предмет опасностей, пока молодые вирдманы собирают растения, играя в негров на плантациях.

И, должен заметить, эта работёнка была необходима не только ради денег, но и для нормального климата в коллективе. Дело было в долях за поход, которые распределялись между хирдманами. Понятное дело, что большую часть забирал себе я, как владелец корабля, мне ведь за каждый рум причиталось, а кроме этого перепадало хедвигу и волшебнику. Но вот какая штука, всем остальным вчерашним студентам тоже полагалась доля вирдманов, коль скоро они полноценные маги, таков обычай. И он, по моему скромному мнению, не мог не вызывать раздражения среди обычных воинов. Меня бы точно раздражал.

Но сейчас дело френалионских ассонов было телячье, вращать весло, чтобы довезти магов до нужного места, бить баклуши, пока они работают под водой, поддерживая заклятия водного дыхания, а потом отвезти уставших товарищей обратно в посёлок. При таких раскладах тяжеловато возмущаться какой-то несправедливости, трудность задач уж больно отлична. А алхимическое сырьё, которое будет должным образом обработано и законсервировано для сохранности, мы собираемся везти к гномам, где оно будет обращено в звонкую монету. И тут как бы тоже тяжко будет мне что-то предъявить, требуя отступить от обычая, чай всю работу волшебники сделали, а воины только вёслами махали. Не было б магии, никто б за водорослями так глубоко и не занырнул, а значит не было бы и выгодного торгового похода. Иные варианты делёжки золота возможны только при каком-то боестолкновении, исход которого определят действия вояк, а не волшебной братии. Что, правда, тоже вряд ли, ведь у меня всё-таки на борту натуральная пушечная батарея, только что живая и её кормить надо.

Кстати о боестолкновениях. Плавая сейчас в мутных водах в поисках «вкусного места», я держался поближе к грунту, не желая быть атакованным снизу, а наоборот высматривая тех, кто был выше, и желая встретить возможного врага лицом к лицу. Ровно так и произошло. Правда, моим противником оказалась не какая-нибудь акула, что тоже поглядывала, не появится ли в свете солнца от поверхности силуэт добычи, а долбанный гигантский краб. Эти твари были всеядны, они одинаково бодро хрумкали как водоросли, в том числе магические, так и рыбу, что неосторожно приближалась к их огромным клешням. Вот и я того, приблизился. Выплыл из-за небольшой подводной скалы, у подножья которой растут Гармовы хвосты, и вынужден был резко убирать голову из-под щелчка природной гильотины. Кажется, аж гидроударом по носу получил, так щёлкнуло!

Крабов, к виду которых относилась встреченная мной тварь, не зря называли гигантскими, головы я едва не лишился. А ещё дико хотел материться. Это в бою на земле можно резко отступить назад, уходя из-под атаки, а тут ситуация была иной. Ну не умеют подводные змеи пятиться! С этим у водоплавающих вообще есть некоторые проблемы, Суртур их задери! Если же совершить поворот головы на сто восемьдесят градусов, начав улепётывать, то в какой-то момент я обнаружу, что клешня хватает меня поперёк туловища, а с силой сжатия у краба там всё в порядке, трахни его йотуны. Так что мне оставался только один путь – вперёд, иных вариантов природа не предусмотрела. Победа или Вальхалла, млять!

Безмолвному боевому кличу я и последовал, извернувшись и схватив зубами крабий хитин там, где клешня росла из его тела, чтобы он не мог меня ею достать. К моему счастью, вторая хваталка также до туда не дотягивалась, хотя мою чешую начала мгновенно царапать относительно мелкая лапка, что, вероятно, была предназначена природой в том числе и для очистки основного инструмента подводной твари, а не только для ходьбы по дну. Однако мне оставалось лишь стойко терпеть неудобства, надеясь, что мне не выколют глаза и не порвут шкуру слишком быстро. Зато моё тело обрело в воде точку опоры в виде врага, и я стал заводить свой хвост по дуге, обвивая им противника и избегая второй клешни, которой краб активно пытался меня достать, и даже весьма чувствительно цапнул один раз, пустив кровь. Хорошо хоть удалось вырваться, и тварь не сумела перехватиться. Шанс стать двумя полуальвгейрами был как никогда близок и возможен.

Сейчас же мы оказались в небольшом тупике. Тварь не могла мне ничего сделать ни клешнями, ни лапами, ни своей уродской мордой, чьи отростки, напоминающие мандибулы, вообще слабо предназначены для атаки. Я же тоже не мог ни прогрызть хитин, ни удавить противника, подобно питону. Тут всё-таки был настоящий природный танк, и у него с уязвимыми местами вообще всё бедновато. Однако я, к счастью, бы не просто морским змеем, а всё-таки являлся вирдманом. Звериная форма делала для меня почти невозможными все виды волшебства кроме самого кондового – волевого, но для общения с духами его более чем достаточно. У них, конечно, были некоторые сложности с пониманием приказов, да и взаимодействием с материальным миром в целом, однако если давать им пошаговые инструкции, то можно добиться многого.

Так что перед ртом краба сформировалось водное сверло, которое прошло через пасть моего противника к его нежному нутру, скрытому под панцирем. Многоногий танк страшно задёргался, сбивая мне настройку, однако пусть медленно, но верно, я направлял инструмент к дыхательным органам противника, стремясь ничего больше не повреждать. Гиганские крабы – это не только ценный хитин с вкусным мясом, но и много килограммов дорогой, легко продаваемой требухи. А ещё во всём этом была какая-то странная ирония. Я обвил противника, как питон, и душил его, но не так, как можно было бы подумать, а более продвинутым способом. Современные проблемы требуют современных решений, что тут сказать?

Разве что то, что крабы чертовски живучие твари! Любое млекопитающее или рептилия давно бы уже сдохло с имеющимися внутренними повреждениями и без возможности дышать, а этот урод трепыхался и трепыхался, пока я мысленно складывал на него маты. Он мне вообще-то кровь пустил, чего делать буду, если гости пожалуют? Хладное море-то не только нами двумя населено, не к ночи упомянутые акулы алую влагу ох как хорошо чуют. Однако всё заканчивается, закончилась и агония хитинового танка. А я расплёл его тело и с максимальным ускорением поплыл вверх к шнеке.

Змей я крупный, инерция у меня соответствующая, так что я вылетел из воды примерно на четверть, резко принимая человеческую форму, чтобы быстрее попасть куда собирался. Подобный трюк всё ещё был для меня чертовски болезненным, но лучше потерпеть неприятные ощущения, вовремя свалив от хищника, чем попасть на зуб той же касатке, так что предыдущие дни я выбирался из воды исключительно экстренным способом ради тренировки. Однако сейчас причины прыжка, что выбросил меня из воды и позволил практически мгновенно оказаться на борту корабля, были куда как более серьёзны. Я же без лишних разговоров схватил верёвку, сунул её конец Ярви и коротко приказал:

– Закрепи.

А потом опять нырнул. Пока никто зубастый не появился, следовало торопиться, так что я быстро перекинулся вновь и, держа в зубах конец линя, спустился ко дну, где опять изменил свою форму и привязал добычу. А потом поплыл наверх уже змеем, опять разогнался и перекинулся в прыжке, чтобы через пару секунд упасть на дно корабля между скамейками и начать биться затылком об дерево со словами:

– С@ка, с@ка, с@ка… А-а-а-а… С@ка!

– Что с тобой? – спросила Иви, подскочившая ко мне и начавшая ощупывать моё тело, что вызвало новые приступы непередаваемых ощущений.

– Ы-ы-ы, не надо! Больно, млять… Слишком много оборотов… – сначала взвыл, а выдавил я из себя: – Скоро пройдёт. Верёвку тяните.

– Что там? И кто тебя так? – продолжила расспросы моя невеста, к счастью, перестав меня трогать, но как-то подозрительно косясь на расцарапанную лапой многоногого шею.

– Кха, да уж не русалка, – кашлянув, ответил я. – Краб там гигантский.

К счастью, в отличие от моей дамы сердца, ассоны не подвисли, а чётко стали выполнять приказ, таща добычу наверх. Иви же открыла свой подсумок, протянув мне лечебное зелье и обезболивающее, которые я по зрелому размышлению отверг. Раны были пустяковые, даже бок клешнёй мне не сильно порвали, «троллья кровь» справится, а организм должен без допинга привыкать к смене облика, так боль уйдёт в прошлое быстрее. А то ведь можно на зелья натурально подсесть, проходя за десятилетие путь, на который у нормальных людей уходит дай боги год. Оно мне надо? Тем более моё тело полуэльфа ещё более адаптивно и становится от невзгод только крепче.

– Ну раз отказываешься, то точно в порядке, – тем временем прокомментировала моё состояние Иви, несколько успокоившись.

– Ага, – вяло отозвался я. – Скоро всё совсем пройдёт.

Парни тем временем дотащили наконец тушу краба до поверхности, и она со специфичным звуком столкновения хитина и дерева ударилась от шнеку. Мой противник имел тело порядка двух метров в ширину, но его конечности увеличивали эту цифру в разы. Под водой бояться времени как-то не было, а вот сейчас я несколько перетрухнул и вынужден был держать лицо, с трудом встав на ноги.

– М-да, на палубу мы его хрен затащим, – прокомментировал картину перед нами Ярви. – Слишком здоровый.

– Может и правда лучше бы русалку, – хмыкнул на это Фрост.

– Ага. Рыжую и с во-о-от-такими сиськами, – хохотнул Аудун.

– Шанти вечером расскажешь о том, что у неё с волосами и сиськами непорядок, – отвесил я хохмачу командирский подзатыльник к удовольствию его подруги. – Крепите тварь под кормой и на вёсла. Надо успеть разделать добычу, пока портиться не начала.

– А может магией как-то? – подал голос Ярви.

– Не может! – гаркнул я. Телекинезом-то можно было животинку поднять, особенно коллективно, но устойчивость шнеки с таким грузом накроется медным тазом, да и гребные банки морской обитатель частично займёт. – Мы и так скорость будем прибавлять изо всех сил. За дело!

Работа закипела, но путь до Ландсби и правда вышел не самым простым. Туша краба была не самым обтекаемым и гидродинамичным дополнением к корпусу шнеки, так что здорово нас тормозила. Отпускать её чуть дальше на верёвке было нельзя, потому что мог кто-нибудь попытаться сожрать наши деньги. Рулевому веслу эта дрянь тоже, разумеется, мешала. Парни что есть сил напрягали свои мышцы. Я просил духа воздуха дуть в парус, а сам направлял энергию остальных вирдманов в телекинез, толкая вперёд наш корабль. В общем, спешили мы как могли, стремясь не терять времени.

И не без причин. Стоили ингредиенты из гигантских крабов очень недёшево, быстро портились, а ещё крайне редко встречались на рынке. Жить эти твари предпочитали на глубине и крайне нечасто вылезали туда, где их могли встретить обычные ныряльщики. Убивать хитиновые танки без магии было нелегко, а пока волшебника дозовёшься, добыча имеет все шансы уйти обратно на глубину. Да и не все маги согласятся на подводное сражение. Так что чаще всего в распоряжение алхимиков попадали ингредиенты из особей, которых шторма выбрасывали на отмели, где эти здоровяки задыхались. О качестве материала говорить в таких случаях не приходилось, их ведь обычно не сразу находят. А у нас был свежак!

Пусть это не Алый спрутовик, не те на него цены, но всё равно мы получим ох как немало. Причём не только денег. Понятное дело, что часть добытого я отправлю с оказией Бруни. Одного из моих учителей следует почтить щедростью, а он не останется в долгу, как и всегда. Но основная масса будет продана гномам, что весьма порадует их гильдию алхимиков. Бородатые коротышки, как мне известно, сильно повязаны между собой, причём зельевары больше других дружат с кузнецами. Тут и совместные дела вроде особых составов для закалки, и солидарность представителей обрабатывающей промышленности в целом, и даже родственные узы. Так что благосклонность одних вполне может вылиться в некоторую скидку у других.

А она очень бы мне пригодилась. Из Ландсби на вёсла моего нового корабля сядет часть молодёжи, и их оружие с бронёй куда как беднее, чем те, которыми могут похвастаться френалионцы. Они, конечно, станут штатными хускарлами вирдманов, чья задача прикрывать в первую очередь их, а у таких бойцов броня всегда надёжнее, чем у прочих. Но ситуация меня не устраивала. Мне все мои люди нужны живыми и здоровыми, а следовательно у них должно быть лучшая снаряга. Кроме того, морские походы всегда должны приносить прибыль, а понырять рядом с Ват-Бардом наверняка никто не даст. В гномьем совете подобные дела решаются медленно, тем более до меня дошли слухи о каких-то новых дыхательных аппаратах коротышек. Академия в таких делах всё-таки старалась держать руку на пульсе, следя за заклятыми друзьями. Но, как бы там ни было, я собирался хорошенько закупиться изделиями подгорных мастеров, меньшей частью приодев своих парней, а большую распродать в Сяньской империи. И там же перезимовать, переждать осенние шторма. Да, у меня был план, и я его хотел придерживался. А ещё имел парочку запасных на всякий пожарный… Когда твой бог – главный шутник этого мира, с планированием вообще следует быть осторожным, чтоб его совсем уж сильно не смешить.

Глава 5

В любой работе есть как приятные стороны, так и их антиподы. Да и не в работе в общем-то тоже, ведь даже после самой приятной гулянки наступает утро, которое вечера дряннее. Сейчас же я пытался определиться, как относиться к своему нынешнему занятию. С одной стороны, я потратил более года на расчёты, несколько раз их переделывал и очень долго ждал, когда записанное лишь на бумаге будет претворено в реальность. Но начертание магических линий и символов на неровной поверхности было весьма муторным делом, тем более что оная поверхность ещё и не совсем соответствовала чертежу. Что поделать, это в двадцать первом веке машины на конвейере могли собрать что-то крупное, и там можно было быть уверенным, что все допуски соблюдены и всё ровно так, как на бумаге. Если речь, конечно, не об АвтоВАЗе. Там всегда допуски плюс-минус палец, место проклято, а всех управленцев надо расстрелять, набрать на их места новых и на всякий случай тоже расстрелять. Наверняка ведь в первую очередь всякие бакланы на запах халявного бюджета и государственных субсидий полетят, вот как пить дать. И лишь с третьим набором под угрозой расстрела можно начинать как-то поднимать автомобилестроение с колен. Но это не точно. Во-первых, у нас с легковушками всё традиционно тяжело в отличие от танков. А во-вторых я не эксперт в вопросах управления автомобильными заводами на Земле, могу чушь нести, а надо всё делать по -другому. К примеру, не расстреливать, а на кол сажать.

Сейчас же у меня в руках было занятие, в котором я понимал куда больше. А ещё в них находилась мерная линейка, которую я приложил между шпангоутами под самой палубой.

– Шестьдесят восемь целых и три десятых.

– Записал, – отозвался Гринольв, который сидел на дне трюма на удобной табуретке, будто на троне, и держал в руках свиток с результатами замеров.

– Как ты ещё не сошёл с ума со своими цифрами? – проворчал на это Тормод, подавая мне конец кожаной рулетки.

– Возможно, как раз сошёл, причём ещё до них, не зря ж Белым Вороном кличут, – хмыкнул я, делая новый замер между очередными контрольными точками, где будут находиться руны – Шаг и двадцать три с половиной… Подвинь край ближе к сучку. Много, давай ближе ко мне. Вот так, ставь отметку в нулевом отверстии и подпиши «Восемьдесят шесть».

– Не возможно, а точно, – хмыкнул брат, обозначая новую точку. – Такое только безумец мог выдумать. И только изверг мог заставить заниматься этим меня.

– Не начинай, а? Обсуждали уже, – хмыкнул я, отложив метр и вновь взяв линейку, перейдя к следующей точке на шпангоутах. – Жизнь полна превратностей и обрывается обычно неожиданно. Я могу сгинуть, ты должен будешь сохранить тайну в нашей семье. Шестьдесят девять и три четверти.

– Записал, – отозвался учитель, пока я подписывал очередные точки.

– А Гринольв на что? – не пожелал униматься брат, кивнув в сторону вирдмана. – Он хотя бы понимает, зачем вообще нужны эти точки.

– Моё время заканчивается, – буркнул на это старик. – А твоё начинается. Так что прекрати ныть, как девка, и работай. Ему тут родовую тайну доверяют, а он нос воротит.

– Да понимаю я всё, – пошёл Тормод на попятную. – Просто… Тут, по мне, главная родовая тайна в том, что голова Альвгейра нужна и бездна терпения. Ну правда! Этот ваш трёхмерный рисунок не повторить, с ума все посходят прежде, чем столько всего учтут. Несчастные воры секретов поседеют, начнут заикаться и станут ходить под себя… Слишком сложно.

– Ну не без этого, – усмехнулся я, опять берясь за рулетку. – Но так даже лучше. Ведь, даже получив представление о том, как это сделано, мало кто сможет повторить наш трюк.

В этом, пожалуй, была едва ли не главная ирония ситуации. Маги в целом разные бывают, есть среди них условно низшее звено. Вне зависимости от природного потенциала и уровня сил их можно отнести к этой категории, потому что они не лезут в глубины волшебства. Наверно, таких можно сравнить с чистыми водителями, они умеют давить на педали, крутить руль, переключать скорости и даже знают правила дорожного движения, но не представляют, как и что работает под капотом. Да, к моему удивлению, такие есть и их немало. Середнячки уже как раз разбираются в том, что из себя представляет двигатель внутреннего сгорания, трансмиссия и дифференциал. Они уже могут в ремонт и какой-то тюнинг, пусть часто натурально «колхозный», но даже адаптация заклинаний под нужные ситуации – это уже показатель. Высший пилотаж – это, соответственно, проектировка новых машин с кучей агрегатов и их сборка. На мой скромный взгляд, даже получив в своё распоряжение мои записи, повторить мою работу по зачарованию драккара, кнора или лебединого корабля эльфов смогут маги, которые стоят где-то между второй и третьей категорией, а лучше находятся исключительно на третьей. Только таким обычно не очень интересно ползать в трюме с линейкой, ведь они и так очень кучеряво живут. У остальных же мозг закипит в попытках разобраться, тут ведь всё на деле даже похитрее, чем четыре такта бензинового мотора или ПВ диаграмма двухтактного двигателя. А без понимания процессов чёрта с два чего получится, разве что сделать корабль миллиметр в миллиметр таким же, как и мой, после чего с той же аккуратностью перенести все линии, точки и символы. Тут ведь как с поршнями, уменьши их диаметр на полсантиметра, и попрощаешься с компрессией, как с явлением, увеличь, и они просто не влезут в цилиндры, даже молотком не вобьёшь. Потому я, собственно, так и скрупулёзен, не говоря о целых трёх блоках зачарования, которые будут компенсировать деформации корпуса. Кораблю ведь предстоит не в музее стоять, а в море ходить, а там шторма бывают и прочие неприятности. Так что, учитывая опыт эксплуатации шнеки, я брал такой запас прочности, что больше некуда. Точнее, есть куда, конечно, но там уже киль скорее сломается, а значит и смысла нет.

– Я тоже не повторю, – проворчал на моё замечание Тормод.

– Ты хотя бы будешь представлять, как это сделать, значит подскажешь, случись что, новым вирдманам, – мотнул головой я. – А мозги у тебя работают и делают это очень хорошо. Точно лучше, чем у остальных дружинников.

– Ну вот ты не начинай, а? – скривился он, помогая мне с метром.

– А я и не заканчивал. В моём хирде ты был бы куда более к месту, чем среди дренгов конунга медведей, – не остался я в долгу. – Шаг и шестьдесят три с единичкой. Запишу рядом с точкой «Девяносто».

– Обсуждали. В твоём хирде я всегда буду в лучшем случае вторым, брат, – фыркнул он, изображая цифру.

– Ну так и в Берне ты не конунг, – ответил я на это, вновь беря линейку.

– Это другое, понимать надо, – привёл «молотоголовый» уже избитый довод. – Там я могу расти среди дренгов, стать лучшим из них и однажды поймать удачу за хвост.

– А то я её ловить не буду, – буркнул я, делая новую отметку.

– Это опять будет твоя удача, – махнул он рукой. – Не пойми меня неправильно, я рад, что у тебя уже есть и корабль, и свой хирд. Да и что от «дедов» ты сумел отбрехаться, чтоб взрослых мужиков поверх тебя не понавязали. Но это всё твоя дорога, а я хочу идти своей. Вот обзаведусь своим кораблём с командой, и тогда можно будет подумать об общем пути.

– Ты неисправим… – слегка закатили я глаза вместе с Гринольвом, который как раз был ответственен за то, что патриархи родов на меня не сильно давали. Древнего вирдмана вообще слушают куда лучше, чем юнца, пусть даже башковитого и удачливого. Так уж жизнь устроена.

Тормод же всегда и был таким, какой он есть. Гордым, амбициозным и не любящим проигрывать. И сейчас, несмотря на всю выдержку брата, я чувствовал, что мои успехи ранят его ассонское сердце. Он ведь и правда был выдающимся парнем, природа его очень щедро наградила талантами, и Тормод с огромным упорством их развивал. Не удивлюсь, если среди дренгов он правда станет лучшим и в рекордно короткие сроки выбьется в хольды. Ведь и с оружием отлично обращается, и силён на диво, и образован многим на зависть благодаря Гринольву, что в последнее время за него взялся… Но всё равно проигрывает мне. Я ведь уже кораблём обзавёлся, второй до ума довожу, причём он настолько зачарованный, что конунги могут нервно курить в сторонке трубку мира, у меня уже есть свой хирд, в который вступает молодёжь посёлка, наши друзья по детским играм и недруги в детских же драках. Наверно, сродни чуду, что зависть брата белая, а не чёрная. Не уверен, что вёл бы себя так же достойно. Скорее уж поверю в обратное. Я не святой и знаю это. А потому заткнулся и просто продолжил работать, открывая рот лишь по делу. И обещая себе передавать брату с оказиями новые зелья и снаряжение. Он этого заслуживает как никто. Только по-хорошему тоже надо что-то хитрое придумывать, чтобы не шатать гордость брата ещё сильнее, а то ведь может воспринять подарки от чистого сердца как подачки от сильного слабому.

Неприятная, в общем, у нас была ситуация. Однако, что с ней делать, я не очень понимал. Ну что мне, корабль свой утопить, что ли? Или с собственным хирдом поссориться, чтоб снова с братом вровень встать? Не могу я так, мне всё-таки люди и полуэльфы доверились, и неправильно их кидать из-за подобных материй. Как и из-за любых других, кидалой быть вообще плохо. Так что Тормоду придётся удовлетвориться тем, что он по-прежнему полноправный тингман, а я изгнанник. Тут он ох как впереди меня, да и на оружии снова побеждает, видать, вообще себе продыху не давал с тренировками.

Кораблём же мы занимались ещё больше недели. Сил и Син уж сделали его обшивку монолитной, заодно укрепив её, также над ней поработала с внешней стороны Иви с компанией, нанеся несколько составов, предотвращающих как гниение, так и обрастание корпуса, тут и Сяньская зелень была, и Бердомова краска, и несколько наших с невестой разработок, так что корабль должен был служить долго. А вот теперь его спустили наконец на воду, где он принял на себя архимедову силу, что сопротивляется гравитации, и обрёл свою будущую постоянную форму. Да, на берегу и на воде изгиб киля меняется незначительно, но меняется.

У меня же началось лазанье по трюму с «монтажом дополнительного оборудования». На претензии Тормода я отшучивался, но глубоко внутри был согласен с ним. Начертание магической схемы было страшным геморроем. Я, как изобретатель этого безобразия, тянул лямку. Тот маг, что однажды возможно украдёт её секрет, скорее всего на середине процесса плюнет на всё и в припадке ярости берсеркера спалит свой корабль к чёртовой матери, предварительно погрызя его борт, как щит. Изменить ситуацию сможет разве что нечто совсем уж экстраординарное. Ну вроде летучего драккара, который сбросит на столицу вражеского государства с тонну склянок алхимического огня или типа того.

Но у меня было подозрение, что до подобного кроме меня вряд ли кто-то быстро додумается. В первую мировую войну, когда, пожалуй, впервые отметилась авиация, она изначально использовалась только для разведки. Сбрасывать с неё мины народ догадался не сразу, как и брать на борт пулемёты. Вроде как там чего только ни творилось, кто-то с наганов и маузеров в полёте перестреливался, кто-то верёвку с кошкой скидывал и пытался так зайти на вражеский самолёт, чтобы та намоталась на чужой винт, кто-то с охотничьей двустволки по противнику палил, и так далее. Однако у меня было некое понимание того, как должна развиваться ситуация и в какую сторону следует двигаться, чтобы достичь успеха. Пусть и с оговорками, мир-то всё-таки другой, на тему противодействия какому-нибудь дракону, к примеру, надо думать, и я не уверен в эффективности парочки небольших баллист с гарпунами.

Но при этом в любом случае мне не кажется, что стоит торопиться с военным применением моего корабля. В первую очередь, его цель – быть быстрым, телекинез с ритуальной схемой и аж девять вирдманов дадут ему невиданную скорость. И лишь во вторую голову он должен стать мобильным, возможно, тихонько где-то облетая волоки и не платя за них или оставляя с носом преследователей, незаметно пролетая над их головами под иллюзией. Дерутся по поводу и без, атакуя в лоб пусть последователи Тира с Тором, а у меня бог другой. Моя скромная задача перехитрожопить противника, чтобы он с охреневшим лицом потом сказал: «А чё, так можно было?»

Однако победа любит подготовку, так что я неделю с лишним блуждал в мире цифр, измерений, углов, хорд, меридианов, рун и прочей дряни, которая к концу процесса вызывала у меня зубовный скрежет. Но светлый миг настал, последний штрих ритуального узора был вычерчен, после чего я сел в точке фокусировки у рулевого весла, прогнав по всем элементам схемы ману и получив отклики, которые были пусть не идеальны, но в пределах ожидаемого. После чего с чувством выполненного долга развалился на палубе и захрапел.

Снилось мне странное. Я стоял на вершине огромной вышки, напоминающей небоскрёб как высотой, так и обилием стекла. Причём я откуда-то доподлинно знал, что в ней семь сотен этажей, сотню их которых занимают оранжереи, где выращивается еда и алхимические ингредиенты. Но волновало меня не это. Сейчас под моими ногами в десятки летающих кораблей, напоминающих не столько драккары, сколько каравеллы, хоть и со всякими драконами в виде носовых фигур, грузились войска. В ногу по трапам шагали могучие ассоны, только почему-то в голубых беретах и с парашютами за спиной. Недалеко от них загружались в трюма четырёхметровые вендиго, закованные в броню и имеющие на головах узнаваемые шлемы танкистов с кокардами в виде серпа и молота. Картина отдавала сюром. Кто вообще надевает какарду на подобный головной убор, по уставу же не положено! Хотя по уставу вроде бы и надевать головные уборы на вендиго не положено… В общем, всё это было очень странно. Однако вскоре войска оказались выстроены ровными рядами на палубах кораблей, а мой рот помимо моей собственной воли начал исторгать слова:

– Ну а за морем в Эльфхейме всё будет з@ебись!

Мы там будем скоро, надо только подождать.

Там война будет всегда, там всё будет в кайф,

Там, наверно, сразу за стол к Одину будем попадать.

Я проснулся среди ночи и понял, что

Всё идёт по плану,

Всё идёт по плану…

– Проснись! – вдруг прервал меня голос Иви, заставив и правда проснуться. – Что с тобой?

– Уф, блин… – выдохнул я, резко садясь. – Сон. Просто сон.

– Интересный, видать, сон, – проговорила она с усмешкой.

– Да не сказал бы, – мотнул я головой, прогоняя остатки наваждения.

– Ну я вообще не замечала раньше за тобой привычки петь посреди ночи, – усмешка невесты стала заметнее. – Как там было… Один лишь дедушка Ленин хороший был ярл,

Все другие остальные такое дерьмо,

Все другие враги и такие мудаки!

Над родною над отчизной бесноватый снег шёл,

Я купил фолиант Фростхейм, там тоже хорошо,

Там вечный холод, там то же, что у нас,

Я уверен, что у них то же самое,

И всё идёт по плану,

Всё идёт по плану…

По мере того, как Иви пела, причём почему-то на русском, её волосы всё рыжели и рыжели, а за спиной раскрывались алые крылья с серпами, молотами и звёздами, пока в какой-то момент я не догадался со всей силы ущипнуть себя и проснуться по-настоящему, подскочив с палубы.