Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Соавторы: Иван Шаман,Павел Смородин,Сергей Измайлов,Тимофей Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 311 (всего у книги 340 страниц)

Глава 8

Времени до четырёх было ещё много, и я решил поехать пока домой, пообедать в семейном кругу и поговорить с родителями по поводу выделенного мне помещения, что они интересно скажут. Про общение с призраком тоже можно рассказать, только выборочно, сами понимаете.

– Куда это ты свинтил сегодня с утра пораньше? – спросил отец, когда я вошёл в каминный зал, где он сидел у огня и читал книгу. Очень редкое зрелище, я впечатлился.

– Обухов позвал посмотреть помещение, – ответил я и плюхнулся в соседнее кресло.

– Второго января? – искренне удивился отец.

– А чему ты удивляешься? – спросил я. – Это ж Обухов. Это нержавеющий и неутомимый механизм.

– Ну да, точно, – махнул рукой отец. – О чём это я? И где это находится?

– Набережная Фонтанки сорок, – спокойно сказал я, глядя на пляшущие на берёзовых поленьях языки пламени и ждал реакции отца.

– У Степана Митрофановича от переработки крыша потекла? – после некоторой паузы предположил отец. – Наверно только младенец на Камчатке не знает, что это за дом!

– И я тоже не знал, – улыбнулся я. – До сегодняшнего дня. Значит младенец не одинок в своём незнании. А мне помещение понравилось, я доволен.

– Призрак не даст тебе спокойно работать, – покачал головой отец. – Отказывайся, пока не поздно, надо искать другое.

– Не надо, с призраком я договорился, – так же невозмутимо сказал я и у отца брови полезли на лоб.

– Ты углубленно занимаешься спиритизмом, а мы этого не знали? – спросил он.

– Даже не пробовал, – хохотнул я. – Я же говорю, я с ним просто договорился. Нормальный мужик оказался, с пониманием. Просто его в своё время обидели сильно, но теперь всё в порядке. Кажется, я ему понравился.

– Ха, а кому ты не нравился? – улыбнулся отец. – Разве что Захарьину и Гаазу. Обухов похоже в тебе души не чает, у тебя даже особый доступ к телу есть, как говорится. Мне об аудиенции за несколько дней договариваться приходилось, а ты захотел и пошёл. Я даже завидую периодически.

– Я договорился с Николаем на четыре, он приедет осмотреть помещения, чтобы составить смету на ремонт, поедешь со мной? – спросил я.

– Естественно, – улыбнулся наконец отец. – Интересно же. А с призраком познакомишь?

– А ты его не боишься? – удивился я его пожеланию.

– Нет, не боюсь, – покачал он головой. – Но опасаюсь.

– Если он не будет возражать, то познакомлю, – кивнул я. – Ты только тогда оденься попроще, не в парадное, он такое не любит.

– Ого, какие подробности, – удивился отец. – Да ты неплохо с ним пообщался. В кафе сходили?

– Ага, смешно, – хмыкнул я. – Он же привязан к дому намертво, его за сорок лет не смогли оттуда вытурить.

– Да я знаю это, шучу, – рассмеялся отец.

– Но кофе я с ним выпил, – улыбнулся я. – Правда он не стал, ему некуда.

– Расскажи всё это за обедом, – с задорным огоньком в глазах сказал отец. – Интересно посмотреть на мамину реакцию.

– Обязательно! – улыбнулся я. – Не могу отказать тебе и себе в этом удовольствии. Думаю, Катя тоже в шоке будет.

Когда посреди обеда я сообщил приятную новость, мама побледнела настолько, что по цвету лица сравнялась с белоснежной салфеткой, лежащей на скатерти под тарелкой.

– Обухов с ума что ли сошёл? – выдохнула она с таким выражением лица, словно меня приговорили к смертной казни через посажение на кол. – Вроде не старый, чтобы до такого маразма дожить!

Чтобы успокоить маму, я рассказал про свой договор с призраком, на что тоже последовала яркая реакция. Катя всё это слушала молча, но есть перестала, а просто водила выпученными глазами из стороны в сторону, то на меня, то на маму. В том шоу были два зрителя, я и отец. На предложение поехать с нами, чтобы посмотреть помещение, мама ответила категорическим отказом.

– И что, ты никогда в жизни теперь туда не придёшь? – удивился я, изобразив обиду на лице. Хотя, и на самом деле было немного обидно, думал она всё-таки заинтересуется.

– Пока нет, Саш, дай мне прийти в себя, – отмахнулась она, покачала головой и вернулась к содержимому тарелки. Ну хоть аппетит не пропал, уже хороший признак.

На объект мы поехали с отцом, мама всё-таки отказалась. Поехали по большой дуге через Литейный, чтобы подобрать по пути дядю Витю. Отец сидел рядом со мной в кабине, поэтому Панкратов забрался в пассажирский салон.

Приехали без двадцати четыре, я специально так рассчитал время, чтобы быть на месте раньше Николая и показать всё отцу, может он что-то подскажет полезное до того, как приедет строитель.

Мы втроём медленно шли по коридору, заглядывая в каждую комнату. Отец и дядя Витя с опаской поглядывали по сторонам, а я всё ждал, не устроит ли Валера какого-нибудь показательного выступления. Поговорить с ним сейчас я не пытался, при свидетелях, пусть даже это самые близкие люди, я не хочу.

Отец оказывается взял с собой блокнот и начал делать набросок помещений первого этажа.

– Вот, смотри, Саш, – сказал он, нанося последние важные штрихи. – Вот так лучше разместить регистратуру, вот здесь кладовые, тут – гардероб для учащихся и отдельно для посетителей, а гардеробщица может быть и одна. Манипуляционные можно с выходом окон на улицу, а палаты – обязательно во двор. В этом месте можно расположить пост медсестры. Обрати внимание, под манипуляционные можно немного перенести стены или разделить эти огромные комнаты пополам, по одному окну оставить на один кабинет. Пойдём теперь на второй этаж, посмотрим, что там.

Когда поднимались по мраморной лестнице, которой не смогли навредить даже сорок лет запустения, я услышал сзади подозрительный шорох и хруст штукатурки. Обернувшись, я никого не увидел. Похоже это призрак так со мной здоровается. Обозначает, мол я здесь. Главное, чтобы не шалил.

– А вот в этом месте, Саша, надо сделать твой кабинет, – сказал отец, заглянув в одну из самых больших комнат в конце коридора.

– Почему здесь? – удивился я. – Она слишком большая, я думал здесь сделать что-то вроде актового зала.

– Ты не забывай, что нужно ещё отделить приёмную, где будет находиться секретарь и места ожидания для посетителей. Вдоль этой стены будут шкафы для документации, здесь диванчик, вот тут столик с креслами, а в этом углу перед входом в кабинет – стол секретаря.

– Пап, ну зачем мне секретарь? – удивился я. – Учреждение ведь совсем маленькое, нас пока пять человек всего.

– Сейчас пять, потом двадцать пять, – улыбнулся отец. – А секретарь непременно нужен. Будет отвечать на звонки, напоминать о важных встречах, заниматься обработкой корреспонденций. А ещё скорее всего на него тебе придётся повесить обязанности бухгалтера и кадровика. Да, такова специфика работы мелких учреждений, один за всех и все за одного.

Потом мы пошли дальше по коридору, отец зарисовал план этажа и подписывал назначение помещений. Здесь должны будут расположиться учебные аудитории, лекторий, комната отдыха для лекарей и знахарей, в том числе и преподавателей. В обязательном порядке лаборатория для разработки и синтеза лекарственных препаратов, а также подсобные помещения и склад готовых лечебных средств с разными температурными зонами.

Когда пришёл Николай, у нас уже почти всё было готово. Его провели по всем комнатам и уточнили особенности перепланировки и внутренней отделки в каждом конкретном случае. Когда уже собирались спускаться на первый этаж, в паре метрах от нас на пол упал солидный кусок штукатурки.

– Ну Вале-ра! – воскликнул я, вспомнив эпизод из молодёжного сериала. – Ты что творишь?

Николай вытаращил на меня такие глаза, что я уже хотел подставить ладонь, чтобы их поймать. Отец сильно удивился и только дядя Витя оставался невозмутим.

– Так вот как его зовут, – хмыкнул дядя Витя.

– Для вас Валерий Палыч, – прозвучало сзади.

Николай даже позеленел от страха. Ещё немного и он просто убежит куда глаза глядят. Прямо в Фонтанку.

– Не бойся, Коль, – попытался я его успокоить и взял за руку. – Я думал, что ты знаешь, что здесь призрак обитает.

– Не поверите, впервые слышу, – пролепетал мой идеальный строитель.

А отец говорил, что об этом призраке все знали кроме меня и младенца на Камчатке. Значит ошибался есть и ещё один непосвящённый.

– Мы с ним подружились, Коль, – спокойным тоном продолжил я. – И договорились, что он докучать не будет. Так что можешь работать спокойно. И бригаду свою предупреди, чтобы не волновались.

– Докучать не будет? – не своим голосом спросил Николай. Всё никак не мог прийти в себя. – А это тогда что было?

Он показал на множество осколков рухнувшего пласта штукатурки.

– Извините, вырвалось, – прошелестел голос призрака.

Возможно мне показалось, но Валера просто потешался над нами и тихонько хихикал там себе.

– Просто хотел намекнуть, что старую штукатурку лучше заменить, – снова подключился к беседе Валерий Палыч. – Если хотите, могу потихоньку все старые места обрушить, сэкономите время на демонтаж.

– Вот видишь, Коль? – я потряс за плечо превратившегося в статую с открытым ртом строителя, пытаясь привлечь его внимание. – Он даже нам помогать будет, вам останется только убрать строительный мусор и оштукатурить заново, где это необходимо.

– Валерий Палыч, простите за такой вопрос, а вы людей едите? – произнёс вдруг Николай. Я закрыл лицо руками.

– У тебя совсем кукуха поехала? – послышался удивлённый и в то же время возмущённый голос призрака. – Или ты за праздники столички перепил, работяга?

– Я вообще не пью! – возмутился Николай. Его лицо начало приобретать естественные цвета, даже немного щёки покраснели от возмущения. – И вам не советую!

– Хех, я б махнул сейчас гранёный залпом, да нет такой возможности уж сорок лет. А злоупотреблять я никогда не злоупотреблял, работа у меня была очень ответственная, да и вообще ни к чему это. Поэтому и бред, который ты несёшь я не вразумею. Ну как призрак может кого-то сожрать? Разве что столичку тобой закусить? – иронично сказал Валера и сипло рассмеялся.

– Так, хорош вам, мужики! – обратился я одновременно к Николаю и к Валерию Палычу. – Давайте жить дружно, мы же договаривались!

– Дык я ж не возражаю, – примирительным виноватым тоном сказал призрак. – Я ведь даже помощь свою предлагаю, а тут этот работяга такую ересь городит. Немного обидно даже.

– Всё ясно, – хмыкнул я. – Значит мир. Коль, ты не переживай, Валерий Палыч нормальный мужик, с пониманием, вы нормально поладите, так что пиши смету и сразу отдавай мне, я с ней поеду к Обухову. Как только городская администрация одобрит, а я уверен, что Степан Митрофанович этого добьётся, приступаем к ремонту, договорились?

– Договорились, – кивнул Николай. – Ты, Валерий Палыч, извини, если что. У меня просто в жизни впервые такое.

– Понимаю, – хихикнул тот. Похоже настроение улучшилось. – Бывает. Ты тоже не серчай, я ведь не со зла.

– Ну, на том и порешили, – подвёл я итог консилиума, проведённого при участии призрака в том числе. – У меня, Коль, к тебе одна просьба только будет, по возможности сделать в ближайшее время. Установи нормальную входную дверь, достойную нашего учреждения. И чтобы закрывалась нормально и открыть можно было широко.

– Сделаем, Александр Петрович, – кивнул он. Судя по выражению лица, он почти пришёл в норму. – Не извольте сомневаться.

– Вот и отлично, – улыбнулся я. – А с Валерием Палычем я думаю вы подружитесь. Он может показывать где здесь слабые места, чтобы не пропустить на подготовительном этапе. Я ведь правильно говорю?

Мой вопрос был уже адресован призраку.

– Сработаемся, – произнёс он после небольшой паузы.

– Спасибо, – сказал Николай, слегка поклонившись пустоте, откуда был до этого слышен голос.

На этой прекрасной ноте мы вышли из здания. Я предложил Николаю отвезти его домой, в кои то веки он ехал не с работы и на работу. Теперь я знаю, где он живёт. Хотел увидеть лицо его дочки, которое я пару месяцев назад собирал буквально по частям, но Николай сказал, что она уехала в гости к тётке в Воронеж. Значит не судьба, в другой раз.

В воскресенье, третьего января, как и договаривались я должен был в восемь утра быть в кабинете главного знахаря станции скорой медицинской помощи имени Пирогова, Гартмана Иосифа Матвеевича. В двадцать минут восьмого я уже был в нашей семейной клинике и открывал кладовку. Думаю, на сегодня по паре коробок растворов и систем для капельниц будет достаточно. На всякий случай собрал ещё одну коробку с анестетиками, в основном спрей и меньше в растворе для инъекций. Скорее всего это тоже на скорой может пригодиться.

– Доброе утро, Иосиф Матвеевич, – приветствовал я, входя в его кабинет. Секретаря в приёмной не было и дверь в кабинет главного была чуть приоткрыта, поэтому я не растерялся и сразу зашёл.

– Здравствуйте, Александр Петрович, – улыбнулся он и встал из-за стола, демонстрируя свой незаурядный рост и протягивая мне руку. – А я уж думал, что в воскресенье вы не решитесь к нам прийти, подождёте до понедельника. Рад вас видеть в добром здравии!

– Аналогично, Иосиф Матвеевич, – улыбнулся я, ответив на его крепкое рукопожатие. Это хороший признак. Когда люди тебе не особо рады, то и рукопожатие больше напоминает прикосновение. – Я кроме систем для вливаний и растворов привёз вам ещё и местные анестетики.

– Тоже от Курляндского? – поинтересовался он.

– Естественно, пока что это единственный известный мне источник новых препаратов, – ответил я. – Думаю, ваши специалисты найдут им применение.

– Безусловно, – кивнул Гартман. – При травмах, например. Его ведь можно нанести на кожу, чтобы не болел вывихнутый сустав?

– Кхе, – выдал я и задумался. Такого поворота я, если честно, не ожидал. – Нет, Иосиф Матвеевич. Есть форма для инъекций, которой можно сделать блокаду в область вывиха или перелома, и в виде спрея, который можно наносить на поверхностные раны и ожоги. Но я, кажется, догадался, что именно вы имеете ввиду. Нужно вещество, которое при нанесении на травмированную конечность, быстро испаряется и резко его охлаждает, так?

– А что, и такое возможно? – вскинул брови главный знахарь станции. – Это было бы совсем чудесно. Тогда и боль, и отёк меньше будут. Если сильно охладить, кровотечение быстро остановится.

– Такое возможно, Иосиф Матвеевич, – кивнул я. Теперь я понял, не знает тут никто про средство, используемое у нас при спортивных травмах, это он просто так фантазировал. – Я попрошу, чтобы такой препарат сделали для вас, надеюсь, что Готхард Вильгельмович с таким справится, но придётся немного подождать.

– Это мы подождём, – улыбнулся довольный Гартман. – Сколько мы без этого обходились, ещё чуток потерпим. Скоро пересмена, давайте мы ваши заготовки перенесём в зал для совещаний и сразу снарядим все бригады, а вы вкратце объясните, как этим пользоваться.

– У меня к вам ещё одно предложение, Иосиф Матвеевич, – сказал я перед тем, как мы выдвинулись к моей машине за коробками. – Я хотел бы сегодня отработать смену с одной бригадой или несколькими по очереди. Наверное, второй вариант более предпочтителен. Я и на особенности их работы посмотрю, и научу пользоваться системами. Мы с вами говорили об этом, по-моему, в прошлый раз.

– Отличная идея, – кивнул Гартман. – Можно ориентироваться на повод для вызова, чтобы выбрать, с какой бригадой выезжать. А пока будете здесь находиться, если вызовов на данный момент нет – расскажете им на месте, на вопросы ответите.

– Кажется у меня сегодня будет нескучный день, – улыбнулся я.

– Это точно, – хмыкнул Гартман. – У нас не соскучитесь.

Иосиф Матвеевич приказал санитару взять с собой грузовую тележку, и я проводил его до машины. Он осторожно погрузил коробки на платформу и повёз в сторону зала заседаний.

Я даже не думал, что на этой относительно небольшой станции скорой помощи работает столько людей. Хорошо, что для меня выступать на публику было уже делом привычным. Когда знахари закончили отчёт по смене, Иосиф Матвеевич представил меня и дал слово.

Я пожертвовал одной системой и одним флаконом солевого раствора и наглядно продемонстрировал, как это работает, как ускорять и замедлять внутривенное введение раствора. Не забыл подробно расписать показания для его введения. Вопросов после моей речи последовало не много и все по существу. Люди здесь судя по всему работают грамотные и сообразительные. Зря многие лекари и знахари клиник и лечебниц считают работников скорой помощи недомедиками и таксистами, это абсолютно не заслужено, в чём мне ещё неоднократно предстояло убедиться.

– Если я правильно понял, сегодня в клиники и лечебницы мы никого не привезём? – спросил меня Артём Константинович, молодой, но уже опытный знахарь, с которым я отправился на первый вызов. – Раз у нас в бригаде лекарь, то это не понадобится, так ведь?

– Вполне возможно, – улыбнулся я, выходя из машины. Мы уже приехали по адресу.

Глава 9

На первый вызов, на который мы приехали, вызывала женщина. Сказала, что её муж упал с высоты вместе со стремянкой и сломал ногу, очень много крови. Услышав про массивное кровотечение я и решил поехать с этой бригадой.

Мужчина лет сорока лежал на снегу в одном из дворов-колодцев, рядом валялась стремянка со сломанной ножкой. Из стремянки кровотечения не было. А вот рядом с мужчиной на снегу была внушительная алая лужа. Пациент был в сознании, но уже ослабел. А ещё он никому не давал себя трогать. Хорошо, что жена догадалась накрыть его несколькими одеялами, чтобы он не сильно переохладился.

Артём Константинович откинул одеяла и присвистнул. Я подошёл ближе и увидел, как через штанину на голени торчит острый осколок большеберцовой кости, а в середине голени словно образовалось второе колено.

– Ну что, Александр Петрович, справитесь? – спросил меня знахарь. – Или грузим?

– Без обезболивания сращивать такой перелом – чистое издевательство, – покачал я головой. – Обязательно нужен мастер души, чтобы пациент заснул и не чувствовал боли, иначе обязательно будет болевой шок, в котором гиповолемия сыграет не последнюю роль. Но я по крайней мере могу остановить кровотечение.

– Уже неплохо, – одобрительно кивнул Артём Константинович и отошёл немного в сторону, чтобы мне не мешать. – А если обколоть анестетиком, который вы нам выдали?

– Его сюда нужно слишком много и адекватно обезболить без риска навредить невозможно, – ответил я.

– Понял, кивнул знахарь. – А жаль.

Я присел возле пострадавшего, осторожно приложил руку к месту перелома, всё равно заставив его кряхтеть и зажмуриться. Продолжавший кровоточить сосуд я нашёл быстро, через минуту кровотечение прекратилось.

– Судя по объёму кровопотери, капельница здесь не помешает, – сказал я знахарю.

– Да я уже догадался, – кивнул он. – Давайте мы тогда его в машину погрузим и сделаем. Пока доедем – прокапаем.

Насколько возможно аккуратно мы водрузили пациента на носилки. Без крика к сожалению, не обошлось. Я сказал водителю пока никуда не ехать, пока мы не поставим капельницу. Артём Константинович довольно ловко спунктировал вену иглой и фиксировал её бинтовой повязкой, чтобы никуда не дёргалась. Флакон с раствором мы привязали к поручню под потолком. Теперь можно трогаться.

Надо предложить сделать на потолке специальное приспособление для подвешивания флакона. И стойка для капельницы в комплекте не помешает, чтобы не держать флакон в руках, если ставить капельницу на дому. Вот почему я об этом раньше не подумал? Потому что в прошлой жизни этим не я занимался. Стойками для капельниц надо обеспечить и манипуляционные, и палаты круглосуточного пребывания. Можно с этим вопросом обратиться к Кораблёву, да неудобно по таким пустякам, это инфузионные системы никто кроме него не захотел делать, а тут ничего особенного. Может обратиться на мануфактуру по изготовлению зонтов? Лучше с отцом посоветуюсь, наверняка у него есть какой-нибудь полезный знакомый.

Когда пострадавшего везли в ближайшую дежурную клинику, его состояние уже улучшилось. Он бы встал и ушёл, но при первом же неловком движении вскрикнул от боли.

– У вас кости голени раздроблены в лоскуты, куда вы собрались? – достаточно резко спросил Артём Константинович. – Лежите спокойно, иначе только хуже себе сделаете.

– Да я понял уже, – кряхтя от боли ответил пациент, больше он не пытался встать или повернуться на бок.

Автомобиль скорой помощи припарковался задом к специальному парапету у крыльца клиники. Каталку вместе с пациентом осторожно извлекли из машины и покатили внутрь. Я не стал выходить и сидел ждал в машине.

После вызова мы должны были вернуться на станцию, но позвонил диспетчер и сообщил, что недалеко от места, где мы находимся, пациентка с сильными болями в животе и многократным жидким стулом. Мы отправились сразу туда.

Пациенткой оказалась молодая женщина, не больше тридцати, хотя судить было сложно из-за очень болезненного вида. Лицо бледное, осунувшееся, испарина на лбу.

– Что вас беспокоит? – спросил знахарь. Я пока не вмешивался.

– Живот болит сильно и в туалет часто, – пробормотала пациентка. – А в туалет просто струёй воды.

– Тошнота, рвота была? – продолжил он сбор анамнеза.

– По началу рвало, теперь только тошнота, рвать нечем.

– А живот болит постоянно или схватками?

– Схватками, – кивнула пациентка. – периодически отпускает, потом как схватит, хоть на стену лезь.

– Температура была? – спросил знахарь.

– Тридцать семь и восемь, – не сразу ответила она, видимо вспоминала.

– Когда всё началось?

– Часов с трёх ночи. Проснулась от боли в животе, меня вырвало, стало немного легче, потом я снова заснула, а с шести утра всё хуже и хуже.

– Кожу посмотри, – тихонько сказал я знахарю. – У неё обезвоживание, капаем и я попробую разобраться с этим треклятым вирусом.

– Думаете, это инфекция? – спросил Артём Константинович.

– Уверен, – кивнул я.

– Скажите пожалуйста, – снова обратился он к ней. – А вы вчера кушали только дома?

– Да вот, бес попутал вчера купить пирожок у коробейника на улице, – вздохнула она. – Он их так вкусно нахваливал, а я как раз проголодалась, вот и купила. Пирожок так себе оказался, даже доесть не смогла.

– Теперь всё понятно, – ответил знахарь, готовя систему для вливаний. – Наверно он прошлогодний вам продал.

«Всё-таки надо сделать стойки для капельниц» – подумал я, усаживаясь на кровать рядом с пациенткой и кладя руку ей на живот. Знахарь стоял рядом и держал флакон в руках.

– Сделай побыстрее, – сказал я ему, капли падали слишком редко, потом он покрутил регулятор, и они забарабанили частой дробью. – Вот так оставь, нормально теперь.

Я начал как обычно со сканирования. Весь кишечник показывал сильное раздражение и выраженный воспалительный процесс. Ну это точно злой ротавирус. Не знаю, в курсе ли здесь лекари и знахари о его существовании. А может это и не он, а другая мелкая мерзость, но лечение всё равно одинаковое и я его знаю.

Широким и не особо сильным потоком магической энергии я проходил вдоль каждой неспокойной, быстро сокращающейся петли кишечника. Постепенно волнение успокаивалось, спазмов становилось всё меньше, отёк слизистой на обработанных участках почти исчез, но, пожалуй, стоит пройтись потом ещё раз. Завершив первый проход, я решил сделать небольшую паузу, чтобы проверить остаток энергии и пополнить при необходимости. Столько времени я широким потоком ещё не пользовался.

– Как сейчас ваше самочувствие? – поинтересовался я у пациентки, пока отдыхал.

– Боль почти прошла, господин лекарь, – улыбнулась женщина. – Спасибо вам большое!

– Я пока не закончил, сейчас повторю лечебную процедуру ещё раз, – сказал я ей. Потом глянул на флакон, раствор в нём почти закончился. Теперь я обратился к Артёму Константиновичу: – Заряжай сразу ещё один.

– Сделаем, – ответил он и взял флакон, который я достал из саквояжа с красным крестом и протянул ему.

После повторного прохода широким и более слабым потоком вдоль кишечника, я решил ещё раз всё просканировать.

– Ну вот, совсем другое дело, – сказал я и встал с кровати. – Как теперь ваши дела?

– Чувствую себя здоровой, – улыбнулась женщина. – Ничего не болит, хочется пить и, что самое удивительное, хочется есть.

– Пить можно, но лучше пока небольшими порциями и почаще, – сказал я. – А вот с едой лучше пока подождать до завтра. И тоже почаще и небольшими порциями, ничего раздражающего, никаких специй, всё только отварное.

– И долго так? – наморщила нос пациентка, когда услышала про такую суровую диету.

– Хотя бы два или три дня, чтобы ваш кишечник нормально восстановился после такого сильного воспалительного процесса. Потом потихоньку сможете расширять своё меню, но не начинать со следующего дня есть шашлыки с аджикой.

– Поняла, господин лекарь, спасибо вам большое, дай вам Бог здоровья!

– Не берите больше пирожки на улице у сомнительных личностей, – улыбнувшись сказал я. – Этого торгаша надо бы найти по-хорошему, но боюсь, что это невозможно. Навешать бы ему, как следует.

После этого вызова мы поехали на станцию. Пользуясь временным затишьем решили попить кофе. Кофемашина в комнате отдыха знахарей стояла довольно простая, но напиток получился вполне приемлемый. Самый молодой знахарь вызвался добровольцем и сбегал за угол за печеньем и пирожными в соседнюю пекарню.

У меня появилась возможность в спокойной неофициальной обстановке поговорить со знахарями о работе скорой. Обсудили некоторые особенности транспортировки пациентов, методах иммобилизации переломов. Артём Константинович вызвался сам рассказать про наш вызов на кишечную инфекцию, воспевал мои заслуги на выезде, и при этом не обращал внимания на мой возмущённый взгляд. Зато благодаря его выступлению остальные знахари прониклись ко мне уважением.

Поступил вызов другой бригаде, обильная рвота цвета кофейной гущи, слабость, головокружение. Я поехал с ними. По жалобам уже понятно, что это рвота кровью, которая начала перевариваться в желудке. Пациентом оказался совсем молодой мужчина, старше меня буквально на пару лет. Очень бледное лицо, покрытое испариной, при попытке встать с кровати сразу закружилась голова и он рухнул обратно, часто дыша.

– Когда всё это началось? – с молчаливого согласия дежурного знахаря я начал опрос.

– Часа два назад, – слабым голосом начал говорить пациент. – Сначала появилась резкая боль в животе, а минут через пятнадцать первый раз вырвало коричневым, как-будто я только что пять плиток тёмного шоколада съел. Потом рвота повторилась несколько раз и после каждого раза я становился всё слабее и слабее.

– В каком месте живот болит, – уточнил я.

– Вот здесь, – он показал точку в эпигастрии немного правее средней линии живота.

– А до этого живот разве никогда не болел? – решил я уточнить.

– Ну тут периодически побаливало, особенно если в еде себе позволял лишнего. После острого и жареного бывало. Иногда болело, когда нервничаю. Но такой рвоты раньше никогда не было.

– Всё с вами понятно, – кивнул я. Потом повернулся к знахарю: – Я посмотрю?

– Да, конечно, какие могут быть вопросы? – удивился знахарь. Значит доверяет, хорошо.

– А вы пока ставьте капельницу, пациент много крови потерял, хоть чуть полегче сейчас будет.

Знахарь принялся выполнять моё назначение, а я присел на край кровати возле пациента.

Я положил ладонь на эпигастрий. Язвенный дефект в желудке нашёлся довольно быстро. Так же быстро я остановил кровотечение из торчащего из дна язвы сосуда. Хоть мой предварительный диагноз, который я поставил в уме, и подтвердился, всё равно надо всё проверить. Я просканировал все легкие, средостение, потом перешёл на печень, селезёнку, поджелудочную, почки и кишечник. Везде всё чисто, никаких образований. В лимфоузлах тоже чисто.

Ну, раз кроме язвы больше ничего нет, то можно уже её залечить и на том всё. На полное исцеление язвы и восстановление целостности стенки желудка у меня ушло около пяти минут. Потом на всякий случай просканировал повторно, никаких огрех не осталось. Я дал пациенту рекомендации по питанию, увеличение в рационе продуктов богатых железом. И наконец пора наладить нормальный режим питания, из-за проблем с которым, как выяснилось, пациент и заработал себе язву.

Потом мы сразу поехали ещё на один вызов. Он тоже был связан с болями в животе, но на этот раз панкреатит. Пациент уже в течение недели не мог нормально поесть, всё вылетало обратно, да к тому же и аппетит на нуле из-за практически постоянной опоясывающей боли в верхних отделах живота. Рвота облегчения не приносила. Из-за многократной рвоты также развилось обезвоживание, которое мы компенсировали опять же внутривенным вливанием, здесь я также сказал ввести два флакона. После того, как я уговорил поджелудочную железу прекратить воспаляться и мучить немолодого хозяина, он теперь сможет и нормально питаться, и восстанавливать водный баланс естественным путём.

Изначально я думал, что останусь сегодня на станции на сутки, чтобы по максимуму обучить знахарей и самому на практике смотреть, как пациенты реагируют на капельницу, как работает капельная система, созданная работниками Кораблёва. Однако к вечеру я понял, что, если проведу ночь на вызовах, завтра из меня работник будет никакой, буду слоняться сомнамбулой из стороны в сторону, а у меня, как обычно, просто куча дел. Да и в том, что капельницы сработаны как надо и отлично выполняют свою функцию, я уже убедился. Работники скорой помощи прекрасно справлялись с инфузионными системами, к ним нареканий не было, а остальных коллег обучат старшие по смене, так что часов в семь вечера я поблагодарил всех за плодотворное сотрудничество и отправился восвояси.

Когда приехал домой было единственное желание – дойти до кровати и рухнуть на неё плашмя. Можно даже прямо в пальто и шляпе. Что-то поотвык я от такого режима работы. А ведь ещё совсем недавно была привычная схема работы по полтора суток к ряду. После напряжённого рабочего дня оставался на не менее напряжённое дежурство, после которого новый рабочий день, его никто не отменял. А сейчас вроде как организм молодой, а вымотался весь. Вот когда научишься ценить чужой труд – когда влезешь в его шкуру. Я больше никогда в жизни не назову работников скорой помощи таксистами, клянусь!

На пороге меня встречал Котангенс, потом перед затуманенным взором материализовалась Маргарита. Увидев моё состояние, она не проронила ни слова, за что ей отдельная благодарность с размещением портрета на доске почёта. Она помогла мне снять пальто, забрала шарф и шляпу, развесив всё по местам. Портфель я ей не отдал, какой-то инстинкт не разрешил передать из рук в руки такую ценность.

Рыжий пушистик путался под ногами и настойчиво не давал прохода, требуя к себе внимания хозяина. Чтобы не споткнуться и не упасть, я свободной рукой посадил кота себе на плечо. Расположившись поудобнее, он начал благодарно мурчать мне в ухо и тереться об него. Так я и шёл по коридору с котом на плече, как капитан Флинт с попугаем. По пути в свою комнату меня перехватила мама, а счастье было уже так близко.