Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 8

Я стоял, как каменный истукан и просто смотрел на шоу. Не хватало только попкорна и колы. Уютное кресло есть, но за ним надо идти мимо всего этого.

Человек за окном перестал пулять молнии, огневик лежал на полу неподвижно, похоже он своё уже отжёг и отбегал. Второй незнакомец в идентичной первому одежде открыл створку окна и спрыгнул на пол.

В комнате и так уже было достаточно холодно, а теперь ещё и сквозняк. Я вспомнил, что из одежды на мне только нижнее бельё и, не обращая внимание на второго пришельца подхватил одеяло с кровати и укутался, содрогаясь от озноба. Почему я не боялся второго ниндзя? Не знаю. Наверно потому, что он убил того, кто хотел убить меня.

А он тем временем стянул с головы балаклаву и в скудном свете я узнал Андрея.

– Смотрю ты в порядке? – спросил он, не подходя близко. – Я успел?

– Что это сейчас было? – смог я наконец из себя выдавить, выдавая зубами барабанную дробь.

– Интересный вопрос, – ухмыльнулся Андрей. – Вообще-то тебя хотели убить.

– Это я уже понял, даже догадываюсь как, – озноб немного отступил и зубы стучали не так сильно. – Я тебя спрашиваю про эти молнии. Откуда это?

– А-а, так это как раз тот самый побочный эффект от долгого использования амулета. Я так понимаю ты не стал читать содержимое чёрного блокнота до конца?

Я покачал головой. Вот ведь дурень! Решил для себя, что мне это не надо, так можно было хотя бы просто почитать. Впрочем, у меня и без этого было что почитать, и так на всё времени не хватает.

– Всё понятно, – хмыкнул Андрей. – Ну я пойду, мне пора.

– Опять через окно?

– Нет, блин, через парадный вход! – захихикал Андрей. – Заодно с Маргаритой поздороваюсь, она мне будет очень рада.

– Ну да, значит через окно. У тебя всё в порядке? Как ты вообще здесь оказался?

– Уверен, что у тебя найдётся ещё очень много вопросов, но мне надо уходить. А этот, – он пнул ногой валяющийся на полу труп, – такой же, как я. Только у него открылся другой дополнительный дар. Его послали тебя убить, а я узнал об этом. Ну, бывай, дружище.

Он ловко вылез через окно и исчез. Я ждал звука, как он спрыгнет на землю, но так и не дождался, он спустился тихо.

Первым делом я закрыл все окна, разбитое стекло было небольшим и образовавшуюся дыру удалось заткнуть подушкой. Кроме холода в комнате ещё оставался труп незнакомца на полу. Очень хотелось просто залезть под одеяло, но всё равно с таким соседом я заснуть не смогу. А куда его деть? Можно вытащить в коридор и порадовать того, кто утром выйдет из своей комнаты первым. Будет очень весело. Пойду-ка я разбужу дядю Витю. Он человек бывалый, поможет разобраться в ситуации. Только сначала всё-таки надо одеться. Хорошо, что одежда в шкафу не успела остыть, сразу стало намного теплее.

В дверь комнаты, где обитал Виктор Сергеевич, я постучался очень деликатно, чтобы не разбудить никого из других домочадцев. Старики спят очень чутко и вскоре дверь приоткрылась. Он был одет в светлую пижаму, а на голове смешной колпак. Такие я раньше только в кино видел, да ещё в клипах известной рок-группы. Еле сдержался, чтобы не засмеяться.

– Ты чего не спишь, Сань? – спросил он хриплым голосом, прокашлялся и начал тереть глаза спросонья.

– Да так, ничего особенного, – прошептал я. – Труп в комнате мешает.

– Чего? – выпучив глаза слишком громко спросил он и тут же перешёл на шёпот. – Какой ещё труп? Тебе сон плохой что ли приснился?

– Не, со сном всё в порядке, а вот с трупом нет, некомфортно как-то.

– Может быть это подкроватный монстр? – хихикнул Виктор Сергеевич, но на всякий случай приложил тыл ладони к моему лбу чтобы проверить нет ли у меня жара. – Ладно, пойдём посмотрим.

Я пошёл вперёд и только сейчас посмотрел на часы. Ровно два часа ночи, в это время как раз самый крепкий сон у нормальных людей. Раньше, когда увлекался рыбалкой, в три утра мог встать, а вот в два – бесполезно. Или был весь день варёным овощем. Скорее всего сегодня так и будет.

Дядя Витя вошёл в мою комнату и уставился на лежавшего на полу наёмника. Шуточки по поводу кошмаров прекратились. Он подошёл к телу ближе и стащил с лица балаклаву.

– О Боже, Антон! – выдохнул старик и отпрянул от тела. – Что здесь вообще произошло?

– Он влез через окно и собирался меня убить огнём. Вы его знаете?

– Да, к сожалению, – грустно вздохнул Виктор Сергеевич. – Когда-то он у меня стажировался. Года три назад, по-моему. Талантливый был лекарь. Только слишком гордый и тщеславный. Ему пророчили большой успех в будущем. Ты уверен, что он хотел тебя убить огнём?

– Абсолютно, – кивнул я. – Я уже видел такое, когда нас атаковали на Суворовском проспекте. У него точно также начали бегать язычки пламени по пальцам.

– А как ты его убил?

– Я его не убивал.

– Ну что ты хочешь сказать, что он сам умер? – спросил дядя Витя, глядя на меня исподлобья. – Одежда в нескольких местах прожжена, словно его поразило молнией.

– Именно так и было, – хмыкнул я.

– Ты научился метать молнии? – спросил старик, глядя на меня с опаской.

– Было бы неплохо, но, говорю же, это не я его убил. Когда этот ваш Антон уже готов был меня поджечь, через то окно, что заткнуто сейчас подушкой, пролезла рука и убийцу начало трепать, его обвили молнии.

– То есть здесь ещё кто-то был? – удивился Виктор Сергеевич.

– Да, Боткин Андрей.

– Подожди, у меня всё это в голове не укладывается, – старик обхватил голову руками. – Антон Лукашевский с помощью боевой огненной магии пытается тебя убить, а Боткин убивает Антона молниями. Да откуда это всё? Они же оба лекари!

– Сейчас я покажу причину появления боевых навыков, – сказал я. Только сейчас осенило, что на нём должен быть серебряный амулет. Я оттянул горловину свитера и за цепочку вытащил тот самый амулет. В первую очередь я его деактивировал. – Посмотрите сюда.

– Точь-в-точь как твой, – пролепетал Виктор Сергеевич, склонившись над своим мёртвым учеником. – Так вот в чем дело, теперь понятно.

– С помощью этих амулетов Баженов хотел создать себе армию боевых магов? – предположил я. – Вы это хотите сказать?

– Похоже на то, – сказал старик и тяжко вздохнул. – Одно только не понятно. Почему именно лекари? Да еще и начал с лучших, подающих большие надежды.

– Понятия не имею, – ответил я, ну а что я ещё скажу?

– Да не обращай внимания, – отмахнулся Виктор Сергеевич. – Это я так, у вселенной спросил.

– Наверно не стоит просто пытаться его спрятать, а вызвать полицию? – предложил я. – Задокументируют всё, к тому же очередной козырь против Баженова. Это он ведь распорядился меня убить.

– Почему тогда не начали с Петра Емельяновича, вот в чём вопрос.

– Потому что хотели сделать побольнее, чтобы он заткнулся и не отсвечивал.

– Наверное да, ты прав. Зови пока наших патрульных, а я пойду оденусь. Надо и родителей твоих разбудить, чтобы для них не было сюрприза. А то проснутся от шума, выйдут из комнаты, а тут полный дом полицейских.

– Про Андрея говорить? – решил я спросить совета. Сначала думал скрыть этот факт, но как я объясню, что наёмник погиб от разрядов молнии? – Или сказать, что меня кто-то спас и сразу скрылся?

– Сложный выбор, решать тебе. Но совсем промолчать не получится. Если упомянуть, что это был именно он, то его сейчас по допросам затаскают, зато он может очень помочь в расследовании. К тому же тот факт, что он ради тебя пошёл против своих, будет в его пользу. Но всё равно ему придётся отвечать за свою связь с Баженовым.

– Лучше скажу тогда, что мне показалось, что это Боткин, – сказал я, некоторое время подумав. Не факт на самом деле, что сделаю Андрею добро, если расскажу всё как есть. А так вроде и словечко замолвил и напрямую не сообщил. Трудный выбор, возможно я поступаю неправильно, но на данный момент эта версия мне кажется лучшей. – Но лица не видел и на все сто не уверен.

– Тогда и дальше так всегда говори, а то огребёшь ещё за попытку ввести следствие в заблуждение.

– Тоже верно, – кивнул я и взял с прикроватной тумбочки телефон, чтобы позвонить командиру охранявшего нашу усадьбу патруля.

Им бы всыпать по первое число. Какого ляда они проворонили, как на территорию усадьбы, а потом и в сам дом смогли пробраться аж целых два человека, причем по отдельности, каждый сам по себе. Прибежал городовой достаточно быстро, наверно в штаны наложил, когда понял, как облажался. Ворвавшись в комнату в полной боеготовности, он остановился перед трупом и застыл, как изваяние. В него с ходу чуть не врезался напарник.

– Это как так? Это чё это? – пробормотал второй, тупо уставившись на труп. – Откуда он взялся?

Последний вопрос был уже адресован мне.

– А я почём знаю? – раздражённо ответил я, – он влез через окно и хотел меня убить с помощью магии огня.

– С чего это вы взяли, что магией огня? – продолжал задавать вопросы всё тот же полицейский, он был старше первого по званию, вот и взял на себя роль первого допрашивающего. Судя по выражению его лица, не изуродованного интеллектом, скорее всего будет много глупых вопросов.

– С того, что у него на руках появились язычки пламени, – опять повторять всем одно и то же. А это ведь далеко не последняя инстанция. – Я уже видел такое, когда совершили покушение на нашу семью.

– Тогда почему не убил? – всё с той же охреневшей физиономией продолжал полицейский.

– А почему он вообще смог сюда попасть, когда вы отвечаете за нашу безопасность? – перешёл я в контрнаступление.

– Здесь вопросы задаю я! – чуть ли не взвизгнул он, как загнанный в угол поросёнок.

– Он меня не убил потому, что убили его, – чуть ли не по слогам начал рассказывать я. – Через вон то окно залез ещё один в такой же одежде, из его руки начали вылетать молнии и убили первого. Вот, посмотрите, на его теле небольшие ожоги, какие остаются обычно при поражении током высокого напряжения. Вы это видите?

– Вижу, не слепой! – огрызнулся полицейский. – Так как он сюда попал и куда делся?

– Ну я же говорю, – теперь я представил себе, что разговариваю с трёхлетним ребёнком, до которого мне нужно донести суть второго закона термодинамики. – Он разбил стекло, убил молнией этого, потом залез в окно, убедился, что этот мёртв, а со мной всё в порядке и вышел также через окно. Его лица я не видел, но голос показался знакомым.

– И кто это был? – не унимался одарённый полицейский. Я теперь начал понимать, насколько легко при таких работниках пробраться в наш дом. Загадкой остаётся только то, как они оба миновали защитные контуры, словно их не было и в помине.

– Я не знаю, кто это был, – терпеливо повторил я. Всё равно не отстанет. – Просто голос показался знакомым, вот и всё.

От потока идиотских вопросов меня спас отец. Только теперь всё надо было повторить и ему, хорошо хоть не в таком ключе. Потом прибежала взъерошенная мама, пытаясь на ходу поправить причёску. От её вопросов меня защитил отец, он отвёл её в сторонку и пересказал мою версию. А она пока была для всех одинаковая. Всю правду знал только Виктор Сергеевич. Ещё через пять минут приехал вызванный наряд, и я уже хотел волком выть, повторяя одно и то же. И это снова ещё далеко не всё! Потом пойдут следователи, прокуратура, суд и ещё хрен знает сколько народа будет спрашивать меня одно и то же. Лучше бы я прикопал его в палисаднике и сверху посадил розы. И пофиг, что в конце октября розы уже не сажают, мои были бы уникальными.

Из всей этой ситуации был один только плюс – я теперь знаю, что Андрей жив и здоров. И он на моей стороне. Точнее он на хреновой стороне, но не против меня. Дружба никуда не делась и сегодня он спас мне жизнь, рискуя своей. Теперь я ему обязан и сделаю всё возможное, чтобы вытащить из затянувшей его трясины.

Ещё с полчаса продолжалась тягомотина с выяснениями обстоятельств, путей проникновения, и причин, по которым один убийца убил другого, не дав ему убить меня. Каша в голове уже конкретно подгорала, несмотря на то, что её там регулярно перемешивали. А ещё сотрудники полиции бегали на улицу, просматривали все газоны, топтали цветники, потом тащили грязь ко мне в комнату. К моменту их ухода её на полу накопилось столько, что уже можно было сеять укроп и рукколу. Спать здесь теперь то же самое, что поставить кровать в парнике. Хорошо хоть труп в итоге убрали. Его вынесла на носилках специальная бригада.

Отец прислал Маргариту, чтобы ликвидировать последствия первичных следственных действий. Переступив порог моей комнаты, она чуть не упала в обморок. Дар речи точно потеряла, потому что сохраняла молчание, как Герасим, а должна была выдать бесконечную тираду. Я всегда знал, что она пользуется бытовой магией для наведения и поддержания порядка в доме, а сегодня получилось наблюдать это воочию. Идеальную чистоту в моей комнате и по всем путям следования от самого крыльца ей удалось навести минут за десять. Если бы я за это взялся, ушло бы часа два не меньше. Очень полезная женщина, ради такого можно потерпеть ворчливость и бесконечные нравоучения, небольшая плата.

Утром за завтраком только и делали, что обсуждали ночное происшествие. Хорошо, что все были на месте и мне хватило одного раза, чтобы ещё раз всё рассказать. Только Катя сидела молча, смотрела на всех и хлопала глазами.

Поехать на работу оказалось не судьба, отцу позвонили из городского управления полиции и сказали нам полным составом прибыть туда. Для охраны нашего микроавтобуса прислали аж целых три патрульных машины. Таких кортежей в Питере я ещё не встречал, прям высокую честь оказали. Только у меня всё равно не было уверенности, что это всё поможет защитить от очередного огневика, надежда только на медальон. Его я теперь не снимал ни при каких обстоятельствах.

В управлении полиции нас немедленно проводили к главному полицмейстеру. Рабочий день только начинался, а Белорецкий уже давно был на месте и ждал нас. Вот это я понимаю ответственность и профессионализм. Кабинет Павла Афанасьевича оформлен со вкусом, но без излишеств. Никакой золочёной лепнины или антикварных картин, но зато были тёмно-зелёные шёлковые обои и резные панели из морёного дуба. Он встал со своего места, когда мы вошли, приветствовал и усадил за стол, примыкающий к его рабочему месту.

– Мои сотрудники вкратце посвятили меня в ваши ночные приключения, – сказал он, усаживаясь на своё кресло. – Но хотелось бы всё же услышать это из первых уст.

О, Боже! Снова-здорово! А кому сейчас легко? Я тяжко вздохнул и выложил всё по пунктам. Павел Афанасьевич слушал меня внимательно, не перебивая, а это тоже искусство, которым не все обладают. Зато так информация в голове оседает структурно, а не взбитая миксером уточняющих вопросов. А вот когда я закончил, пошли вопросы, чтобы имеющуюся картину полноценно дополнить.

– Александр Петрович, вы упомянули, что голос спасшего вас незнакомца показался знакомым, – вкрадчиво начал он, словно боялся спугнуть что-то очень важное. – Может вы сможете предположить, кому он принадлежал?

Я сделал вид, что задумался и усердно тёр висок, уставившись в стол прямо перед собой. Я уже решил не говорить напрямую, что это был Андрей, а лишь упомянуть, что показалось, что голос принадлежит ему. Можно было бы по идее и не юлить, но я столько раз повторил версию с голосом, что сейчас переобуваться ни к чему. Пусть уж будет так, я так решил.

– Павел Афанасьевич, я конечно не на сто процентов уверен сейчас, но тогда мне показалось, что это голос Боткина Андрея Серафимовича, моего приятеля. Возможно это звучит глупо, он лекарь, а не боевой маг, но мне кажется, что это был он. У вас ведь есть какие-то способы проверить эту информацию?

– У нас есть способы, чтобы проверить любую информацию. Только вот некоторые из этих способов требуют особого допуска и разрешения. Конкретно в этом случае у нас нет прав применять их. Если и другие показания, и улики будут выводить нас на эту версию, мы обязательно проверим. А так, просто будем иметь ввиду, возможно вызовем его на собеседование, если следствие зайдёт в тупик.

– Ясно, – кивнул я. – Но мне добавить больше нечего.

– Я вас понял, Александр Петрович.

– Ну, если уже всё выяснили, – взял слово отец, прервав минуту молчания, – то может мы можем идти? Нас ждёт непростой рабочий день, Александр готовится к повторному заседанию коллегии и ему надо много практиковаться.

– А вот тут как раз-таки появляются нюансы, – задумчиво произнёс главный полицмейстер. – Вы уже достаточно рисковали своими жизнями. Оставив вас в привычной для вас среде, мы, как оказалось, не можем гарантировать вашу безопасность, а вследствие этого мы просто обязаны вас спрятать где-то, где ваши враги не смогут вас найти.

У меня всё похолодело внутри. Это что же получается? Нас сейчас где-то спрячут по программе защиты свидетелей до полного выяснения дела и плакала моя практика, мои планы и заседание коллегии, на котором мне должны вернуть статус лекаря. Павел Афанасьевич безусловно прав, обеспечить нашу безопасность они не могут и это уже доказано двумя несостоявшимися покушениями. И не состоялись они опять же не благодаря им. Да, плакали мои планы, но если следующее покушение будет более успешным, то и планы строить будет некому. Так что как ни крути и не сопротивляйся суровой действительности, а придётся делать так, как говорит Белорецкий.

Глава 9

– Павел Афанасьевич, – бесцветным просевшим голосом заговорил отец. – Вы абсолютно правы, что нам стоит на какое-то время залечь на дно, но как же моя клиника? Мне даже некого оставить вместо себя. Единственный человек, которому я мог бы доверить работу – это Виктор Сергеевич, но его тоже чуть не убили и ему здесь оставаться нельзя. Если мы все сейчас исчезнем, в клинике останется несколько молодых лекарей и мастер души.

– Жизнь дороже клиники, Пётр Емельянович, – возразил полицмейстер, хотя понимал, что все в глубине души с ним согласны, просто никак не могут принять мысль, что надо сильно изменить свою жизнь на какое-то время. – С этого момента вы выключаете свои телефоны и больше ими не пользуетесь. Вам выдадут другие, с которых вы не будете звонить своим друзьям и знакомым ни под каким предлогом, будете использовать только для связи между собой и со следственными органами. Ваши вещи мы соберём сами под видом обыска и поиска улик. В клинике можем сами определить человека, который возьмёт на время управление в свои руки.

– Тогда, – начал отец и снова запнулся. – Если возможно, назначить главным на время нашего отсутствия Корсакова Бориса Владимировича.

– Вот видите, Пётр Емельянович, – улыбнулся полицмейстер, – безвыходных ситуаций не бывает.

– И как надолго это всё? – спросила мама, с трудом справляясь с нахлынувшими эмоциями.

– Ну, точно вам ответить никто не сможет, – Белорецкий развёл руками. – Это уж как получится. Когда минует угроза, вы сможете вернуться к обычной жизни. А до этих пор вы будете жить под чужими именами в чужом городе без возможности общаться с людьми из своего окружения. Для всех вы будете числиться пропавшими без вести.

– Кошмар, – мама закрыла лицо ладонями, склонившись вперёд.

– Да, я вас понимаю, – сочувственно кивнул Павел Афанасьевич. – Но других вариантов я увы не вижу. Через полчаса будет имиторовано ваше исчезновение, микроавтобус попадёт в аварию, пробьёт ограду и упадёт в реку. Потом его найдут, а тела нет. По нормативным протоколам вы будете считаться пропавшими без вести. А вы отправитесь к новому месту жительства на неприметной машине с водителем. Квартира к вашему заезду готова, в ней есть всё необходимое, даже холодильник сегодня же будет заполнен продуктами, несколько дней можно из дома вообще не выходить, но это уже не обязательно, можете жить обычной жизнью. Просто ведите себя так, словно вы поехали в отпуск. Заодно отдохнёте от суеты и повседневности.

Из кабинета мы выходили в подавленном состоянии. Ясное дело, что это нужно для нашей же безопасности, но попробуйте встать на наше место. Все, кого мы знаем, скорее всего будут считать, что мы погибли. Я даже представлять себе не хочу, что сейчас начнётся.

Нас отвели в небольшую комнату, но перед этим мы как следует попетляли по коридорам и лестницам. Если меня сейчас просто бросить здесь, обратного пути я не найду, можно сказать, что уже пропал. Нам принесли сытный завтрак, потом провели до гаража, где нас ожидало такси вполне вместительное, чтобы мы все удобно расселись, но видавшее виды и достаточно невзрачное, чтобы не привлекать к себе внимание. Таких автомобилей по улицам Питера ездит тысячи. Окна закрыты выцветшими на солнце шторками, пассажиров никто не увидит.

Что самое стрёмное – Белорецкий так и не сказал нам, куда мы едем. Водитель тоже отказался сообщать пункт назначения, ссылаясь на служебный долг и инструкции. Как-то не совсем понятна причина, мы ведь уже никому не сможем сказать, куда мы едем. Видимо решили перестраховаться. Ладно, будем выглядывать в окошко и следить за дорожными знаками. Телефоны у нас уже были новые, старые отправились в личный сейф Павла Афанасьевича до лучших времён, как и наши документы. Теперь путь назад отрезан.

Судя по дорожным знакам, мы выехали из города в направлении Москвы, потом я просто заснул, сказалась бессонная ночь и все эти допросы. Периодически я просыпался, выглядывал в окно и засыпал вновь. Странно, привычка спать во время дальних поездок была у меня в прошлой жизни, неужели перенеслась и сюда вместе с сознанием? Когда очередной раз открыл глаза, увидел табличку «Ярославль», а затем и шикарную стелу.

Ну что ж, очень даже неплохо. Ярославль – красивый большой город, где можно затеряться в толпе и жить полноценной жизнью. А я уж боялся, что нас поселят в какой-нибудь деревне. Деревенская жизнь тоже ничего, то грибной сезон давно закончился, да и все остальные прелести тоже. Останется только сидеть дома, топить печь и читать книги. Вот чёрт, а как же мои книги? Хотя бы теорию как следует подтянул, пользуясь возможностью. Стоило мне только начать волноваться, как сам себя успокоил, мы же едем в большой город и там точно должна быть библиотека, значит смогу найти то, что мне нужно. Теперь найти библиотеку моя самая первая задача, более важная, чем посещение гастронома.

Для проживания нам выделили большую квартиру в новостройке среднего класса комфортности. Несколько кварталов многоэтажек с развитой инфраструктурой выглядели довольно симпатично, но по сравнению с центром Санкт-Петербурга это просто другой мир из повторяющихся рисунков бетона и стекла, лоджий и балконов, одинаковых ярких пятен боевой раскраски, призванных превращать ритмично повторяющийся рисунок в живую структуру.

Квартира была очень просторная, комнат хватило на всех, была здесь даже небольшая библиотека, объединённая с единственным на всех рабочим кабинетом. Я уже было обрадовался, что в городскую библиотеку можно и не идти, но тщательная ревизия литературного запаса не помогла найти чего-то стоящего. Значит завтра в библиотеку, иначе я здесь просто с тоски прокисну.

Мама проверила содержимое холодильника и приготовила ужин на скорую руку. Я если честно думал, что она не умеет готовить, у нас ведь этим всегда занимается кухарка, оказался неправ. После ужина мы с Катей решили прогуляться. Жилой массив совсем не то место, где хотелось гулять и любоваться окружающим пейзажем, поэтому мы вызвали такси и отправились на знаменитую стрелку, образуемую слиянием Волги и Которосля. Я здесь бывал в прошлой жизни и мне очень понравилось. В этом мире стрелка выглядела даже ещё краше и уютнее. Да ещё погода выдалась на загляденье – тихо, безветренно, относительно тепло. Мы купили по фисташковому рафу и уселись на скамеечке на самом конце стрелки. Фонтаны уже не работали, но волшебный свет фонарей создавал хорошее уютное настроение.

– Я в шоке вообще, – сказала вдруг Катя, глядя на водную гладь.

– Тебе здесь не понравилось?

– Не в этом дело. Как это так, утром проснулись дома, а теперь мы другие люди в другом городе и окружены другими людьми, которых видим первый раз в жизни. Мне до сих пор кажется, что это какой-то странный сон. Что я сейчас проснусь, Настя накормит нас завтраком, и мы поедем учиться, работать. Или работать вместе с тобой в нашей клинике. А теперь я понятия не имею, что я буду делать завтра, когда проснусь.

– Погнали со мной в библиотеку, – предложил я. – Раз уж обстоятельства выбили нас из привычного ритма, надо извлечь из этого максимум пользы.

– Ты прав, – кивнула Катя, выбрасывая пустой стаканчик из-под кофе в стоявшую рядом урну. – надо просто найти чем заняться, тогда время пролетит быстрее, чем если просто сидеть и смотреть в окно.

– Значит на том и порешим, – сказал я. – Но сначала поможем маме, здесь ведь нет у нас ни Насти, ни Маргариты, а маме одной будет тяжело одной справляться с хозяйством, она к такому не привыкла.

– Да, ты прав, это в первую очередь. Новый жизненный опыт. Когда привыкаешь, что всё это делает кто-то за тебя, то даже не задумываешься, сколько на это надо сил и времени.

– Значит планы на завтра у нас есть, так что едем домой, ложимся спать пораньше и с утра приступаем.

– Звучит гораздо более заманчиво, чем слово «неопределённость», – хмыкнула Катя, мы поднялись со скамейки и неторопливо побрели в сторону набережной, чтобы там вызвать такси.

Утро началось не совсем так, как я планировал. Со стороны кухни, объединённой с гостиной, как это сейчас принято делать в новостройке, раздавался звон посуды и расходились ароматы вкусной еды и выпечки. Неужели мама встала ни свет ни заря и решила приготовить завтрак на всех? Да ещё и со свежими булочками, этот запах я не мог ни с чем перепутать. Чтобы всё это успеть сделать к семи утра, встать надо в три. Особенно если учесть, что она в обычной жизни этим не занималась. Я быстро умылся, оделся и пошёл на кухню, возможно ещё не поздно предложить свою помощь.

И каково же было моё удивление, когда увидел маму не взмыленную и в засыпанном мукой фартуке, а спокойную, довольную, идеально причёсанную, сидящую за столом, а сервировкой занималась служанка, не менее шустрая и рукастая, как наша Настюха. К столу потихоньку стягивались и остальные. Ведь никому сегодня никуда не надо ехать на работу или учёбу, но привычка она такая, завтрак по расписанию.

– Саш, у меня для тебя есть интересная информация, – сказал отец, с аппетитом налегая на содержимое своей тарелки.

– Какая же? – спросил я, накладывая себе добавку, словно готовился к очередному тяжёлому рабочему дню.

– Нам всем простительно посидеть дома недельку или две, а тебе нужна практика. Твой дар раскрылся, но надо обязательно продолжать работать каждый день.

– Ты прав, я думал об этом, – кивнул я. – Но, я не думаю, что получится теперь попасть во вторник на заседание коллегии лекарей.

– Скорее всего не попадёшь, но ситуацию это в корне не меняет.

– А как быть с дипломом? У меня теперь документы на другое имя, здесь меня никто не знает, кто возьмёт меня на работу в клинике? Если только санитаром.

– Справедливое замечание, – согласился отец, отодвигая пустую тарелку. – Я чуть позже свяжусь с Белорецким, возможно он сможет помочь не только с паспортами, но и с таким документом.

– Это было бы здорово, – улыбнулся я. – Я бы взял все возможные подработки, чтобы оттачивать навыки и быть готовым к испытанию, когда бы оно ни состоялось.

– Сынок, – сказала с тревогой в голосе мама, положив мне руку на плечо. – Твой рвение похвально, но не забывай пожалуйста про отдых и медитацию, не надо работать на износ, ещё жизнь впереди. Пообещай, что будешь себя беречь и не загонять себя до полного истощения.

– Обещаю, мам, – хмыкнул я, – я себе не враг.

– Я знаю, – улыбнулась она. – Но ты слишком увлечённый, поэтому я не считаю лишним ещё раз попросить тебя быть осторожным.

– А сегодня пока можно отдохнуть, – взял слово отец. – Познакомиться с городом, сходить в театр, посетить библиотеку. Будем считать, что мы в отпуске, как сказал Белорецкий. У меня, кстати, есть одна новость. Человек из архива нашёл записи, в которых описывается твой медальон.

– Здорово! – моё лицо невольно расплылось в улыбке. – Тогда мои планы меняются, сначала я изучу эти записи.

– Не изучишь, – хмыкнул отец. – Я не успел у него их забрать. Должен был заехать в архив вчера утром. Вместо этого мы поехали в городское управление полиции.

– Эх, – вздохнул я. – Ну ладно, подождём немного. Тогда сначала в библиотеку. Виктор Сергеевич, вы со мной?

– И я! – вклинилась Катя, вытянув руку вверх словно хочет, чтобы её вызвали к доске.

День выдался нескучным. Набрав в библиотеке самое нужное, мы отправились на книжную ярмарку, объявление о которой увидели по пути. Домой пришли только к обеду. В кармане пальто у меня лежали билеты в театр имени Волкова. Кассирша сказала, что мне очень повезло, только что эти билеты по какой-то причине вернули, а мест в зале не оставалось уже ни на один спектакль на неделю вперёд. Да, реально повезло. Если я сначала сомневался, надо ли тратить вечер на культурный отдых, то теперь нисколько, значит местная труппа пользуется большим успехом. Да и Катя вцепилась в меня мёртвой хваткой, что я просто обязан сходить на представление вместе с семьёй. Планы на вечер теперь есть, а свободное время между обедом и семейным выходом я посвятил самообразованию и совершенствованию медитативных техник.

Нужные мне документы на новую фамилию привезли авиапочтой к вечеру, но я ещё утром нашёл в сети несколько объявлений, в которых в клиники требовались сотрудники. Похоже, грамотных лекарей здесь не хватает, значит я найду работу без особого труда. Осталось ещё привыкнуть, что меня теперь зовут не Александр Петрович Склифосовский, а Александр Фёдорович Иноземцев. Хорошо хоть мне имя оставили, меньше путаницы.

Имея документы на руках уже можно идти на собеседование, но перед тем, как проситься на работу, я обошёл три самых больших клиники из подававших объявления, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. Для себя составил рейтинг и начал с той, где было больше всего пациентов. Значит здесь меня смогут обеспечить работой под завязку. Единственное, о чём я сейчас жалел, что не смогу взять с собой дядю Витю и сетрёнку, к помощи которой уже привык. Выходим на новый уровень, работаем без помощников и наставников. Впрочем, в крупной клинике должен быть мастер души, как наш Корсаков, который сможет обезболить пациента.

Когда подходил к приёмной главного лекаря, несколько волновался, словно в первый раз в первый класс. Хотя получается молодой Склифосовский и не проходил собеседования при приёме на работу, разве что с отцом. Секретарша сказала, что придётся подождать, у главного идёт совещание. Ну, ничего страшного, я пока никуда не опаздываю. Зато есть возможность осмотреться.