Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 11

Встретиться с Кораблёвым в тот же день не срослось, он куда-то уехал для заключения новых контрактов для поставки ресурсов на свои заводы. Но на телефонный звонок всё же ответил, выделив мне пять минут, которые он сразу обозначил. Я вкратце объяснил ему, что мне ещё от него нужно.

– Саш, ну я могу тебе сейчас только одно предложить, – сказал он. – Ты нарисуй хоть примерно, что тебе нужно. Главное размеры деталей укажи, а мои люди уже сделают чертежи и передадут на производство. Рисунки оставь у охранника на входе, а мне тогда сообщение напиши, и я распоряжусь этим заняться. На конверте с рисунками напиши «капельница», а то мало ли, вдруг там кто-то новую схему пылесоса принесёт, ты же на него капельницу не повесишь, правильно?

– Спасибо, Эдуард Филиппович, я всё понял, отпишусь сразу.

– Вот и ладушки, – хмыкнул большой человек. – Ну бывай, звони если что. В офисе появлюсь только в конце недели.

– Чуть не забыл, – вовремя спохватился я, пока он не положил трубку.

– Что такое?

– Второй взнос за машину ведь хотел привезти, – речитативом выпалил я, обозначенное время заканчивалось.

– Туда в салон подъедешь, спроси Романа Петровича, он в курсе всего.

– Понял, спасибо, до свидания, – сказал я, но в трубке уже были гудки.

Тогда получается ехать прямо сейчас смысла никакого. Я поднялся к себе в кабинет, заказал по пути кофе и рогаликов с персиками. Буду сидеть рисовать. С черчением у меня было всё в порядке в школе, но сколько лет уже прошло. Попытаюсь изобразить что-то дельное. Уж размеры я точно справлюсь обозначить.

Я как раз сидел, высунув кончик языка, и рисовал (хотя думал, что чертил) напольную складную стойку для капельниц, когда дверь тихонько открылась и на пороге появился Виктор Сергеевич.

– За что, Саш? – обиженно спросил он.

– Что за что? – округлив глаза спросил я, не понимая, что я сделал не так.

– Я войти не успел, а ты мне язык показываешь! – сказал он с абсолютно серьёзным лицом, потом не удержался и захохотал. – Над чем ты там так стараешься, что не контролируешь действия своего языка?

– Почему, очень даже контролирую, – возразил я. – Это я его для охлаждения высунул, чтобы мозг не перегрелся. Черчу вот сижу схему складной стойки.

– Ну это дело нужное и серьёзное, не поспоришь, – сказал дядя Витя, всматриваясь в моё народное творчество в монохромном отображении. – К шоколадозависимому психу в гости не хочешь съездить? Ты вроде хотел что-то у него заказать? А он о чём-то поговорить хочет. А если это ему надо, то можно шоколадку сэкономить, я же только о себе сейчас думаю, есть шанс сэкономить.

– Ох, постараюсь побыстрее закончить, – пробормотал я, возвращаясь к своему занятию. – Вы пока кофейку выпейте, там в кофейнике осталось ещё.

– Судя по тому, что тут осталось, – сказал дядя Витя, налив себе полчашки, – времени у тебя в запасе осталось немного. Рогалики с персиками что ли?

– Угу, – ответил я, переходя к начертанию устройства для крепления капельницы к верхнему поручню автомобиля скорой помощи. – Мне только потом эти рисунки надо в офис Кораблёва отвезти на пост охраны.

– Вот к Готхарду съездим, потом отвезёшь, – заявил дядя Ваня. – Уж охранник точно никуда от тебя не денется.

Курляндский открыл свою бронированную дверь до того, как мы успели замёрзнуть на ледяном ветру. Может мне показалось, но на территории его усадьбы ветер был сильнее, чем в городе. Может тоже магия какая-то? Ветер ведь может поддерживаться для того, чтобы химический выхлоп из вытяжек быстрее рассеивался и улетал в сторону от города.

– Ну наконец-то! – недовольно бросил Курляндский, когда дверь открылась и мы шагнули за порог. – Хрен вас дождёшься, уже самовар третий раз вскипятил только что. Пойдём, хоть согреетесь с мороза.

Пока мы шли за быстро семенящим стариком, я озирался по сторонам и вздыхал, созерцая удручающий пейзаж. Если ещё несколько лет с этим ничего не делать, всё это просто рухнет. Он не сможет даже дойти до своей расчудесной столовой и остальным сохранённым комнатам. В том, что они существуют, я был уверен. Не думаю, что он в столовой живёт.

Роскошный ужин нас сегодня не ждал, зато к чаю было много интересного, например, симпатичный тортик.

– Ну рассказывай, зачем пригласил? – спросил дядя Витя, наливая себе чаю. – Не на тортик же? Насколько я помню, день рождения у тебя в апреле.

– Правильно помнишь, – улыбнулся одними уголками губ старик. – Я вот хочу молодого человека послушать, что там с моими препаратами? Выкладывай всё начистоту, как есть, не жалей старика.

– Так нет повода жалеть-то, – усмехнулся я. – Всё идет по плану, без отклонений. Мазь давно себя зарекомендовала с лучшей стороны, анестетики тоже отлично со своей задачей справляются. Со вчерашнего дня начали использовать капельницы, эффект положительный, пострадавших нет.

– Вроде так мало сказал, а старику так приятно! – сказал Курляндский, расплывшись в блаженной улыбке. – Если бы ты ещё поподробнее рассказал, было бы ещё лучше.

– Поподробнее? – хмыкнул я и задумался. – Ну мазь, ясное дело, используют в основном знахари, у них с процессом заживления ран магией пока не очень, но после моих курсов по магии тонких направленных потоков, эта ситуация улучшается. Когда они поменяли свою вонючку на вашу чудесную мазь, раны стали меньше беспокоить, быстрее очищаться и заживать. В целом выздоровление наступает раза в полтора-два быстрее.

– Прямо бальзам на сердце, – произнёс Готхард и прижал ладони к вышеназванному органу. – Я был уверен, что именно так и будет, просто гораздо приятнее узнать, что это на самом деле так. Ещё надо?

– Конечно надо, – обрадовался я, потом пришло понимание, что теперь вряд ли это будет бесплатно. – Вы только цену сразу скажите.

– Саш, ты о чём? – снова улыбнулся Курляндский. – Неужели ты думаешь, что я буду обдирать человека, который помогает мне исполнить мою же мечту? Я возьму только за себестоимость и небольшие расходы на электричество.

С этими словами он подвинул мне бумажку, на которой по пунктам были написаны расценки на препараты. Вполне даже приемлемо, догадываюсь, что прибыль он с них всё-таки получит, но минимальную.

– Меня устраивает, – кивнул я.

В этот момент бумажку подхватил дядя Витя. Глянув на цены, тоже удовлетворённо кивнул.

– Но вы не обольщайтесь, когда это войдёт в оборот и вы будете закупаться для клиники, цена будет другая, – сказал Курляндский и хитро подмигнул. – Это пока рекламная акция.

– Ясное дело, – хмыкнул я. – Только тогда это уже не будет касаться моего кармана.

– Так ты за всё сам лично сейчас платишь? – удивился старик.

– Пока да, – кивнул я. – но, когда закончатся испытания, будет подан отчёт в министерство и дадут разрешение на использование, клиники и лечебницы будут заказывать уже самостоятельно за собственные средства.

– Понятно, – задумчиво произнёс Курляндский. Может мне показалось, но он на меня смотрел с какой-то жалостью что ли. – Такой же энтузиаст с горящим сердцем, каким когда-то был я. Эх, как давно это было. И как у нас любят всеми правдами и неправдами сбить таких Данко со своего пути самопожертвования. Слышал, тебе удалось легализовать метод тонких потоков магической энергии. Я конечно рад за тебя, но жди подводных камней. Не дадут тебе просто так это продвигать.

– Но, Готхард Вильгельмович, мне же министерство прислало разрешение, – пожал я плечами, хотя и у самого было такое же предчувствие, как озвучил только что Курляндский. – Кто пойдёт против министерства?

– Против министерства никто не пойдёт, – ухмыльнулся он. – Пойдут против тебя. Так что всегда будь готов к какому-нибудь подвоху от тех, кто сейчас промолчал. Поверь мне, старику, они просто так от своей позиции не откажутся. Я на самом деле за тебя переживаю, очень ты похож на меня молодого. Я половину унаследованного замка после внезапной смерти родителей переделал под лаборатории. Разработал хренову тучу новых препаратов, которые должны были в корне изменить положение дел в медицине. И что я получил? Запрет на деятельность и изгнание. Живу вот теперь в полуразрушенном здании. Думаешь у меня слезу не точит, когда я вижу, что та красота и роскошь, к которой я привык с детства, превращается в тлен? Того небольшого заработка, который я сейчас имею от небольших не совсем официальных заказов мне только и хватает на поддержание в нормальном состоянии нескольких комнат, а на остальное я потянуть не могу. Вот если ты сможешь добиться легализации препаратов, тогда уже можно будет поставить производство на поток. Может я ещё успею восстановить свой дворец, пока он совсем не рассыпался.

Завершив свою пламенную речь, Курляндский воткнулся взглядом в скатерть прямо перед собой, не глядя взял с тарелки пирожок и начал задумчиво его жевать. Мы с дядей Витей в молчаливом согласии решили его пока не трогать и, воспользовавшись моментом, подлили себе ещё чая и отрезали по второму куску торта. В идеальной тишине. Так я чай ещё не пил.

– Ты знаешь, Саш, – сказал вдруг, нарушив тишину, Курляндский, оторвав взгляд от медитативной точки на скатерти и пристально уставившись на меня. – Хоть мои финансовые дела и не очень пока, но я не буду брать с тебя денег за эти препараты. Ужму пока бюджет на заморские деликатесы, картошка с солёным огурцом, да жареным карасём и корюшкой – очень даже вкусно и полезно. Делай своё правильное дело, а я сделаю всё, что ты попросишь. Вот когда у нас всё получится, тогда и устроим пир горой с лангустами и каракатицами, договорились?

Я молча кивнул, так как сидел ошарашенный и самой речью, и внешними изменениями Курляндского. Передо мной сейчас сидел совсем другой человек. Не было уже привычного выражения пренебрежения, презрения, брезгливости. Сейчас на меня смотрели умные и немного грустные глаза. Лицо серьёзное с решительно поджатыми губами. Весь его вид говорил, что он готов на всё, что угодно, для достижения великой цели, которую однажды перед собой поставил, но не смог тогда её достичь.

– Готхард Вильгельмович, – сказал я, нарушив звенящую тишину. – У меня к вам есть ещё одна просьба. Точнее даже не у меня, а у знахарей скорой помощи. Нужен какой-нибудь анестетик, который можно наносить не на рану, а, например, на голеностоп или колено при растяжении или вывихе, чтобы облегчить страдания больного. Я вот подумал, можно наносить какую-нибудь быстроиспаряющуюся жидкость, которая за счёт скорости испарения и будет охлаждать.

– Ты и до этого дочитал? – улыбнулся Курляндский. Даже эта улыбка была совершенно другой. – Сделаю. Немного есть, но слишком мало. Завтра заезжай, я сделаю. Реагенты исходные есть, насколько я помню.

– Отлично, – кивнул я, удивившись такой скорости решения вопроса. Про то, что до этого момента я его книгу ещё не дочитал, я решил промолчать. Не скажу же, что знаком с таким средством по опыту прошлой жизни. Если не ошибаюсь, в вычурных ампулах с носиком сбоку был хлорэтан. Сейчас продают в аптеках смесь газов, которые в итоге оказывают такое же охлаждающее действие. – Тогда завтра после четырёх, подойдёт?

– После четырёх? – нахмурился Готхард Вильгельмович. – Ладно, постараюсь успеть. Тогда начну наверно прямо сейчас. Если у вас нет больше никаких вопросов.

Вопросов мы пока не имели, а если и имели, то лучше оставим на следующий раз. Лизонька вывезла грузовую тележку с коробками, которые должны были пополнить мои запасы уже применяемых препаратов. Мы с Виктором Сергеевичем загрузили всё это в микроавтобус, попрощались с трансформированным в нормального человека Курляндским и поехали в офис Кораблёва. Дядя Витя решил покататься со мной развлечения ради.

Я отдал конверт с надписью «капельница» охраннику, стоявшему на турникетах в главном офисном здании и сразу отправил сообщение Эдуарду Филипповичу. Теперь осталось только отдать взнос за машину, и я свободен. На улице уже темно и, войдя внутрь автосалона, я зажмурился от яркого света и блеска полированных деталей автомобилей.

Романа Петровича мне нашли довольно быстро, менеджер отвёл меня в его кабинет. Судя по табличке возле двери, он был управляющим этого салона. Зачем всё так серьёзно-то? Можно было бы это дело поручить продавцам или начальнику отдела.

– Добрый вечер, – сказал я, входя к нему в кабинет. Руку протягивать не стал, не зная его статуса, и чтобы не смутить. – Эдуард Филиппович сказал к вам подойти по вопросу взноса за машину.

– Александр Петрович Склифосовский? – спросил мужчина лет сорока с энергичным и решительным лицом, внимательно разглядывая меня. Стало даже как-то неловко, но его взгляд я выдержал с достоинством.

– Да, именно так, Роман Петрович, – ответил я.

– Много о вас наслышан, – внезапно улыбнулся он, что неожиданно сочеталось с проницательным и серьёзным взглядом.

– И что же слышали? – поинтересовался я, слегка склонив голову на бок.

– Говорят, что молодой и подающий большие надежды, пропагандирует новые методы лечения.

– Ясно, – хмыкнул я. Редко распространяют хорошие слухи, я больше был готов к чему-то менее лестному. – Напомните пожалуйста, какую сумму мне сегодня надо внести, Эдуард Филиппович говорил, но у меня вылетело из головы.

– Он сказал принять у вас столько, сколько дадите, – Снова улыбнулся управляющий. – Не больше и не меньше. Сумму внести в договор и выдать вам квитанцию.

– Странно это как-то, – хмыкнул я. – Должна же быть какая-то фиксированная сумма взноса.

– Она была, – кивнул Роман Петрович. – Но к договору прикреплено дополнительное распоряжение Эдуарда Филипповича, в котором написаны изменения, в том числе и это.

– Можно на него посмотреть?

– В распоряжении также написано, что вам его показывать строго настрого запрещено, – пожал плечами Роман Петрович. – Александр Петрович, умоляю, не мучайте меня дальнейшими расспросами. Босс распорядился, мы выполняем. Такая ситуация со мной вообще впервые в жизни.

– Ладно, понял, – кивнул я, отсчитал две трети от того, что у меня осталось от гонорара за обучение.

На мой взгляд сумма маловата, но раз сказали «сколько дашь», значит столько и достаточно. За подробностями о странном распоряжении буду доматываться уже до самого Кораблёва при личной встрече. От управляющего автосалоном я отстал.

В планах у меня было ещё заехать в семейную клинику, выгрузить лекарства в кладовку, а потом заскочить и на Фонтанку, вдруг там уже стоят новые двери? А если не стоят, тогда с Валерой поздороваюсь. Пока ехали, Виктор Сергеевич всю дорогу молчал. Такое задумчивое состояние его посетило ещё на выходе из полуразрушенного дворца Курляндского и, видимо, никак не отпускало. Словно он тоже решил переосмыслить последние годы жизни. Я решил его не беспокоить и ни о чём не спрашивать, просто ехал по намеченному маршруту.

Когда я вышел из машины возле здания будущей клиники, Виктор Сергеевич словно отряхнулся ото сна и вышел вместе со мной. На входе и правда красовались новые двери. Вполне солидно и симпатично, надо будет найти завтра Николая и оплатить расходы. Не за свой же счёт он должен это делать. Странно, что он сразу не предоставил мне счёт, знает ведь где искать. Вот всё-таки зря он принципиально не пользуется телефоном.

На всякий случай я дернул за ручку двери, вдруг он ещё здесь. Дверь оказалась закрытой, ключей у меня, естественно, нет. Я уже повернулся, чтобы уходить, как вдруг услышал странную возню в замке. Может мне показалось на фоне уличного шума? Я всё же подошёл поближе и прислушался. Нет, не показалось, в замке кто-то копошился. Очень интересно. На всякий случай я активировал медальон на поражение разрядом и почувствовал покалывание в пальцах правой руки. Если это кто-то чужой, шарахну током, потом будем разбираться, какого ляда он тут делал. Может какой бродяга заснул на втором этаже, и Николай его просто не заметил во время установки входной группы?

Раздался щелчок, дверь медленно распахнулась, за дверью ни души. Я растерянно смотрел в темноту. А вдруг тот, кто открыл дверь изнутри, прячется где-то слева или справа? Входить я не торопился. Дядя Витя молча стоял позади меня, перехватив трость, как дубинку. Моя трость осталась в машине, всё никак не привыкну к ней, а сейчас могла пригодиться. Ладно, встроенного шокера должно хватить.

– Ты так и будешь стоять на пороге? – раздался голос призрака Валеры. – Я что, зря мучился с этим замком? Это хорошо ещё, что внутри такая вертушка стоит, а то вообще хрен бы открыл.

– Фух, Валера, напугал ты меня! – выдохнул я с облегчением и шагнул в темноту фойе. Немного проморгавшись, начал видеть стены и двери в скудном отражённом свете, проникающем через незанавешенные окна.

– Слушай, а нормальный мужик этот твой Николай, – сказал Валера. – Мы с ним тут разговорились по душам, он тот ещё работяга, наш человек.

– Это да, – кивнул я. – Это я в курсе. Поэтому и зову по таким серьёзным делам именно его.

– Полезные знакомства – это хорошо, – сказал призрак. – Николай рассказал, как ты его дочь подлатал, молодец, уважаю!

– Спасибо, – улыбнулся я. – Старался. Не просто так штаны на работе просиживаем.

– Тут Николай, кстати, один комплект ключей по моей просьбе оставил, – сказал Валера. – Вон там в углу под половинкой кирпича. Не, левее, ага. Забирай. Остальные он при встрече отдаст. Что-то вид мне твой не нравится, Саш. Носишься наверно, как в задницу ужаленный, езжай-ка ты лучше домой, отдохни.

– Что, даже поболтать не хочешь? – спросил я, убирая ключ во внутренний карман портфеля под замок.

– Я свой норматив сегодня со строителями выполнил, – хихикнул призрак. – А ты, как выжатый лимон. Вали домой давай, потом поболтаем! Дверь не забудь закрыть, мне такое очень тяжко даётся. Чисто для тебя старался.

Глава 12

Усталость брала своё, после ужина я не пошёл в каминный зал пить чай вместе со всеми, а пожелал семье приятного вечера и спокойной ночи, потом поднялся к себе в комнату. Сначала думал сразу переодеться и лечь в кровать с книгой, но, несмотря на ощущение выжатого лимона, сна пока ни в одном глазу. Переоделся, но вместо того, чтобы залезть под одеяло, сел за стол в новое кресло, до которого Котангенс ещё не добрался. В руке записка той самой незнакомки, которую она сунула мне в карман пальто при встрече в торговом центре. Я уже забыл было про неё, но сегодня она выпала из кармана, я это сразу заметил, поднял и положил в карман брюк.

Я столько раз за это время думал, позвонить по этому номеру, или не стоит? Я ведь даже не помню, как её зовут. Может помогут рисунки в исполнении прошлого меня? Я открыл верхний ящик стола, достал из-под кипы бумаг скрепленные листы и разложил перед собой. Слишком часто она мне снится в последнее время. Сны какие-то странные. Я её постоянно теряю и для меня во сне это реальная трагедия. Обычно это снится про близких людей, а точнее любимых. Имени я всё равно так и не вспомнил. Я что, во сне никак её не называл? Чудно. Скорее всего просто не запомнил.

Можно попробовать поискать информацию в сети. Она сказала, что князь Баженов, век бы его не видеть, её то ли родной, то ли двоюродный дядя. Это значительно упрощает поиски. Ага, вот она Анастасия Фёдоровна Вишневская. Её родители и в самом деле погибли десять лет назад, и она осталась сиротой. Князь Баженов взял над ней опекунство и немного помудрив с документами вступил в законные права наследования и захапал в свой и без того немаленький актив их дворец в Питере и большое поместье в тридцати километрах от городской черты.

Анастасия значит. Стоило мне прокрутить её имя в голове, как тут же проявились новые воспоминания, которых не было прежде. Дарил ей цветы, дорогие подарки, первое свидание в ресторане «Медведь». До интимных отношений, насколько я понял, не дошло. Скорее всего здесь другие моральные принципы, как в нашем мире в старые времена – интим только после свадьбы. Я даже не вспомнил, был ли поцелуй. Наверно так даже лучше, что у нас ничего не было. Только вот беспокойство в сердце усилилось после выяснения некоторых подробностей, в том числе показанных спящими до этого момента воспоминаниями.

Я держал в руке листок бумаги с номером телефона и смотрел на собственные рисунки, так реалистично отобразившие её красоту и открытость. В её глазах не было той хитрости и коварства, которая читалась во взгляде её дяди. И она точно не была его копией по интригоплетению и недобрым умыслам, я почему-то был в этом уверен. Может быть всё-таки позвонить?

Да, я обязательно позвоню, но ничего не надо делать сгоряча. Завтра со свежей головой, чистыми мыслями, обдумаю темы разговора и наберу этот номер. А пока и записка, и рисунки отправились в верхний ящик стола, туда же, под кипу бумаг. Перед тем, как это сделать, я вбил её номер в телефон. Настя Вишневская, девушка с картинки. Зачем я вообще сейчас решил эту тему поднять? Теперь совсем спать не хочется, но звонить всё равно не буду. После девяти вечера звонят только очень близкие люди, а также в полицию и в скорую помощь. Ну пожарным ещё. Здесь ни один из вариантов не подходит. По крайней мере пока. Или уже?

Вспомнил, что сегодня не брал в руки золотой амулет. Нетронутое за весь день с целью улучшения ядро поставит мне прогул, а это непростительно. Очищающая медитация, режим прокачки на третьем уровне интенсивности, потом снова очищающая медитация. С каждым разом мне это даётся всё легче, дискомфорта от воздействия амулета я уже не ощущал. Значит растём. В следующий раз попробую установить на четвёрку, думаю уже пора.

Я выключил верхний свет, включил бра над кроватью, взял в руки книгу по основам бытовой магии и залез под одеяло. Помню, что на грани засыпания нашёл ту главу про обаяние, но дальше ничего не помню, видимо заснул.

С утра пораньше на приём пришли Корсаковы. Даже не предупредил, для меня это было сюрпризом. Привели с собой и Клавдию Сергеевну, это уже хорошо, маленькая победа.

– А мы к вам в полном составе! – Борис Владимирович протянул мне руку, которую я крепко пожал. – Клавдию наконец-то поселили здесь неподалёку, она теперь сможет самостоятельно добираться до клиники в назначенный день.

– А она справится добираться сюда самостоятельно? – усомнился я, глядя на сестру его супруги. – Мне кажется, что ей пока нужен сопровождающий.

– Ну, сегодня мы с Виолеттой её привели, в следующий раз она со служанкой придёт, – ответил Корсаков. – Или опять же я за ней заеду перед работой, а она обратно уже на такси со служанкой. А может того и гляди сможет уже и самостоятельно сможет пройтись по улице пешком. Зная ваш талант, Александр Петрович, я думаю, что этот день не за горами.

– Я тоже на это надеюсь, – улыбнулся я. – Со своей стороны я сделаю всё возможное. Давайте тогда сейчас с неё и начнём. Клавдия Сергеевна, забирайтесь пожалуйста сюда, на стол. Он, к сожалению, так не опускается, как кушетка в кабинете Бориса Владимировича, но мы вам поможем.

Пока женщина с нашей помощью располагалась на манипуляционном столе, я подумал про себя, что в новую клинику надо будет приобретать столы с подъёмником. Поинтересуюсь потом у Корсакова, где он себе кушетку с педалькой покупал. Странно, что отец эту тему не продумал. Возможно на тот момент, когда закупались эти столы, лифтов для них ещё не сделали, вряд ли он прото сэкономил на такой функции.

– Нет, нет, на живот сначала ложитесь, – сказал я пациентке и придержал за локоть пока она переворачивалась.

Начну сначала с позвонков. Если бы ещё точно помнить, как всё это выглядело в прошлый раз, но, по-моему, сейчас позвонки выглядят лучше, прочнее. Расстояние от поверхности метастаза до боковой поверхности тела позвонка более половины сантиметра, а было меньше. Жаль, что мой режим сканирования не позволяет делать снимки на память, как я делал когда-то на УЗИ аппарате. Вряд ли это осуществимо.

Я направил в метастаз тонкий прицельный поток магической энергии, отжигая потихоньку ткани образования с периферии. Пройдя полный круг, я принялся восстанавливать и укреплять костные структуры тела позвонка, разрушенные опухолью. В этот раз расстояние до поверхности тела позвонка составило почти сантиметр. Такую же процедуру я повторил и со вторым метастазом, значительно уменьшив его размеры и укрепив окружающие костные структуры тела позвонка.

– Теперь можно переворачиваться, – сказал я.

Клавдия Сергеевна не торопясь перевернулась на спину, и я принялся сканировать брюшную полость. Опухоль нисходящего отдела ободочной кишки сейчас была меньше, чем когда я увидел её в первый раз, не зря старался. Проходимость кишки мне в прошлый раз удалось восстановить почти полностью, до этого она была перекрыта образованием наполовину. Я осторожно сравнял выпирающую в просвет кишечника часть и занялся формированием соединительнотканной рубцовой стенки кишки, убивая злокачественные клетки и оставляя соединительную ткань. Очень кропотливая и муторная работа. Остановился, когда чистый от плохих клеток слой составлял около трёх миллиметров. Пусто теперь он немного уплотнится, а в следующий раз ещё доработаю.

Энергии в ядре оставалось примерно половина и я решил уменьшить объём образования со стороны брыжейки. Теперь от него оставалось меньше половины от первоначального объёма. Повторное сканирование брюшной полости показало пару маленьких метастазов у корня брыжейки. Пробились всё-таки, гады. Или я в прошлый раз их не заметил. Точным точечным потоком энергии они были уничтожены.

– Пока на сегодня достаточно, Клавдия Сергеевна, – сказал я. – Продолжим в следующий раз. Как вы себя сейчас чувствуете? Голова не кружится?

– Есть немного, – пробормотала она, поднимаясь с моей помощью и при поддержке сестры.

– Посидите пока немного. Когда успокоится головокружение, можно будет слезть со стола. А как у вас с аппетитом обстоят дела?

– После вашей первой процедуры, Александр Петрович, я снова вспомнила вкус пищи, – вяло улыбнулась она. – А до этого ничто не мило было и в глотку не лезло. Теперь я наладила нормальный режим. Раиска моя хорошо готовит, как назло, боюсь теперь располнеть.

– Значит скажите Раисе, пусть готовит только полезные диетические блюда, – улыбнулся я пациентке. – Но на ближайшее время я бы не советовал делать чересчур строгие ограничения в еде, организм сейчас восстанавливается. А вот потом, да, можно.

– Вроде у меня ужевсё нормально, – сказала Клавдия Сергеевна, прислушиваясь к самочувствию. – Виолетта, помоги мне спуститься.

Виолетта Сергеевна быстро подошла к сестре. Я подхватил пациентку под руку с другой стороны на всякий случай.

– А когда теперь на приём? – спросила она.

– Давайте в пятницу попробуем, – предложил я. – Если с самочувствием всё будет в порядке, то продолжим удаление опухоли.

– Хорошо, Александр Петрович, – улыбнулась она уже немного увереннее.

– Ну теперь Виолетта Сергеевна, ваша очередь, – сказал я, делая пригласительный жест супруге Корсакова. – Посмотрим, что там в вашими межпозвоночными грыжами.

– Да стоит ли, Александр Петрович, – пожала она плечами. – Меня вроде ничего не беспокоит, это я просто с сестрой за компанию сегодня приехала.

– Поверьте, ничего лишнего с вашим позвоночником я делать не собираюсь, – улыбнулся я. – Но проверить всё-таки не помешает, даже если ничего не болит. Вот у пациентов вашего супруга часто бывают пациенты, у которых ничего не болит, а в помощи нуждаются.

– Хорошо, убедили, – стеснительно улыбнулась она и достаточно ловко забралась на манипуляционный стол.

Про то, что лечь надо на живот я даже сказать не успел, она сама сообразила. Я положил руку на поясничный отдел позвоночника и начал сканировать все межпозвоночные диски по порядку, начиная с нижнего грудного. По пути попались пара мелких протрузий, но вмешательства здесь не нужны. Я лишь немного воздействовал на фиброзное кольцо этих дисков, чтобы сделать его прочнее и не допустить прогрессирования.

Там, где я в прошлый раз убирал межпозвоночные грыжи, и правда всё было в лучшем виде. Не помешает ещё немного укрепить фиброзные кольца, с чем я быстро справился.

– Вот теперь точно всё хорошо, Виолетта Сергеевна, – объявил я. – Можете вставать. По возможности покажитесь через несколько месяцев, проверим состояние межпозвонковых дисков.

– Теперь самое сложное, не забыть об этом, – рассмеялась она. – Ведь когда ничего не болит, мы о здоровье не вспоминаем.

– К сожалению, да, это так, – хмыкнул я. – А очень часто бывает так, что болит, но не сильно, поэтому пока рано идти к лекарю. Подождём, пока сильно заболит. Без жареного петуха не обходится.

– Я поставлю сразу отметку в отрывном календаре на июнь, – улыбнулась Виолетта Сергеевна. – Так нормально будет?

– Ты главное об этом не забудь, пока домой доедешь, – подколол её Борис Владимирович.

– А вот ты мне и напомнишь! – парировала она. – Так что вся ответственность лежит на тебе. Александр Петрович – свидетель!

Борис Владимирович тяжело вздохнул, покачал головой, взял под руки жену и её сестру и вывел из кабинета, кивнув на прощание.

Дальше до самого обеда приём заполнили кашляющие, чихающие и хромающие, ничего экстраординарного. После употребления внутрь комплексного обеда из ресторана старорусской кухни, работать уже не хотелось. Зверски тянуло дойти до своего кабинета, упасть на диван прямо в халате и уйти в мир снов.

Я уже собирался так и сделать хотя бы на четверть часа, когда позвонил секретарь Обухова, который бесстрастным голосом сообщил, что смета передана Степаном Митрофановичем лично в городскую управу, где она будет рассматриваться около недели, в течение которой они должны принять решение и вынести вердикт.

– Что-то вы сегодня какой-то невзрачный, – сказал я, когда он закончил, но не успел положить трубку. – Что-то случилось? Замотали?

– Всё как обычно, Александр Петрович, всё, как всегда, – тем же голосом ответил секретарь. – Беги туда, беги сюда. Каждый день одно и то же. И вас давно не было, хоть кто-то вносил разнообразие в эти монотонные серые будни. А так сидишь тут целый день, даже язык показать некому, обидятся ведь, поймут не так. И водитель у вас какой-то странный.

– Коля? – удивился я последней претензии ещё больше, чем жалобе на невозможность продемонстрировать язык. – Странный? Он что-то сделал не так?

– Я уже подумал, что у вас все с юмором, – ухмыльнулся секретарь. – Оказалось, что нет. Когда он положил пакет на стол и сказал мне, что это «совершенно секретно», я спросил у него: «журавли летят на север?». Он посмотрел на меня, как на умалишенного, потом молча развернулся и ушёл. Спасибо хоть мастера души мне не вызвал.

– Вы простите его, он-то с юмором, – ответил я, стараясь говорить так же безэмоционально, как он, хотя сам уже давно хотел заржать аки конь. – Просто на некоторые шутки у него образования не хватает, только школа и всё. Зато он водитель хороший.