Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 5

Шатание по обителям склянок и зелий было для меня праздником, а для Тормода своего рода пыткой, тем более я не прекращал попыток сделать из своего родича образованного человека, разъясняя ему виды и специфику работы зелий, а также делясь информацией об ингредиентах и местах, где те можно добыть, заодно краем глаза посматривая по сторонам и держа ушки на макушке, как бы странно это ни звучало. Большая часть продавцов ко всему этому была практически равнодушна, с некоторыми получалось завязывать разговор, и они либо педантично поправляли меня в каких-то неточностях, либо сдержанно хвалили, как собрата, который разбирается в нашем ремесле, хотя сам я себя алхимиком всё-таки не считал, уж не после общения с таким мастером, как Бруни, точно. Тут уж кому-то боги дали, а кому-то только показали. Но всё же один из гномов-таки затеял со мной разговор на весьма удачную тему, вклинившись в очередной виток объяснений:

– В пещерах донник тоже растёт.

– Только его там почти не добывают, сударь, – отозвался я, посмотрев на говорившего. Передо мной был коренастый представитель подгорного народа с вполне типичной для них внешностью, кроме одной детали. Он имел уж больно короткую бороду, тогда как все его сородичи щеголяли пышными лопатами, часто ещё и завитыми в причудливые косы. – В пещерах под водой практически нулевая видимость, а источники света могут приманить или растревожить хищников. Но, вижу, вы тоже разбираетесь.

– Благодарю, – важно приосанился низкорослый собеседник. – Впрочем, ещё бы мне не разбираться, всё-таки я его добываю. Гмалин из Серого Прибоя, будем знакомы.

– Альвгейр Йорансон, а рядом со мной мой брат Тормод. Мы из Белых Медведей, – вежливо кивнул ему я. Клановые знаки гномов на одежде для меня были в новинку, но тут трудно было не запомнить то, что видел в порту. Серый Прибой, как следует из названия, ведал прибрежными водами и причалами Ват-Барда, а также таможней, оборонительным флотом и верфями. Ну и добычей всякого из моря, не без этого. – Надо думать, вы один из тех смельчаков, что отваживается лезть под воду?

– Так и есть, хотя в кораблестроении опять же смыслю, – обрёл гном ещё более важный вид. – Но, слышал, северные варвары тоже недурственные пловцы. От вас ведь к нам тоже везут немало даров моря.

– Трудно зваться морским народом и не уметь плавать, – хохотнул я. – Кстати, как насчёт пропустить по кружке пива? Был бы рад послушать, как работает под водой подгорный народ.

Отказываться Гмалин, конечно, не стал. Я вообще не очень представляю, что должно произойти, чтобы гном не стал пить пиво, да ещё и на халяву. Влил коротышка в себя в Сломанном щите за мой счёт, конечно, немало пенного, но зато был весьма словоохотлив. В первую очередь выяснилось самое важное: борода у гнома была так коротко острижена, чтобы он мог нормально работать в техно-магическом водолазном шлеме. Хорошо хоть дело не дошло до нашей армейщины, которая предписывает сбривать растительность на лицах, чтобы она не мешала надевать средства индивидуальной защиты. Правда, коротышки, наверно, скорее утопятся, чем будут добровольно бриться. Бороды – это значимая часть их культурного кода, даже укоротить их могут только по очень вескому поводу, буквально идя на сакральную жертву ради своего народа и чертовски солидных барышей. Ну да это ладно, чужой монастырь, чужой устав. Другое дело, что быстро выяснилось следующее. С плаваньем у гномов всё было довольно паршиво. По дну они скорее ходили и делали это небыстро. И, как следствие, добыча чего-либо со дна являлась большим и дорогостоящим гемором. Для полного счастья работать они могли только на крайне небольших глубинах, рекордом было лишь что-то около шести метров под водой. Если зайти глубже, то вскоре гном погибал, даже не поднявшись на поверхность, а порой, поднявшись, склеивал ласты от внутренних кровоизлияний. Припомнив свою прошлую жизнь, я понял, в чём дело, возблагодарив Жака-Ива Кусто, его Калипсо и Одиссею, да будет французу на том свете вдосталь вина, мадмуазелей и аквалангов. Гномов убивала кессонная болезнь. Видимо, тут никто ещё толком не разобрался, как эта штука действует.

Но вот я знания об этом имел, а ещё, несмотря на приколы над Тормодом, заклинание подводного дыхания всё-таки выучил, Гринольву-то тоже для зелий кое-какие водоросли были нужны, да и в поединках он меня не раз «смывал» в море, сразу топя на приличную глубину. Так что, подпоив гнома, смог с ним предварительно договориться о работе рядом с одной из подводных скал, где «не очень-то бородатым коротышкам» делать было особо нечего, а вот я мог развернуться. Наставник мою инициативу одобрил, правда, сначала всё равно наградил подзатыльником. Не оценил он как-то, что я пьяный в нашу комнату поднялся. Впрочем, Тормоду тоже досталось, раз уж глушили пиво мы вместе.

А через несколько дней всё как-то закрутилось. Даин зондировал почву со своей стороны, Гмалин же обеспечил нам нужный настрой изнутри берегового клана. Два ассона не бог весть какая конкуренция, но гномы не любят кого-либо пускать в свой огород. Иронично, но нафиг этим бородатым горцам тут не сдалась никакая трудовая миграция. Привезите свои товары, купите наши и валите к долбанной матери, не забыв заплатить налоги, вот и весь сказ. В целом, мне такой подход нравился, но не когда я трудовой мигрант. Да, иногда и у меня тоже проскакивают двойные стандарты, каюсь, грешен. Но что делать? Гмалин-то, считай, половину добытого собрался забирать себе, а без него фиг бы кто дал вообще нырять рядом с портом, территориальные воды гномов всё-таки. Так что на небольшом баркасе на первом выходе я был не шибко счастлив, что не могло укрыться от Тормода.

– Слушай, а среди родни твоей мамаши не могло найтись гномов, а? – поддел он меня в очередной раз. – Всё-таки это про их прижимистость легенды ходят, не про эльфов.

– А не пошёл бы ты Мимиру в зад, а? Мне ещё клинок купить надо, да и от новой кольчуги я бы не отказался, – в очередной раз проворчал я ответ брату под ухмылки четырёх гребцов и кормчего.

Судёнышко гномов было небольшим, но основательным, как и всё, что делает подгорный народ. На нём даже небольшой очаг был в центре палубы, у которого предполагалось греться. До резины тут никто не додумался, кожаных герметичных костюмов никто тоже не изобрёл, так что водолазам приходилось несладко, особенно весной и осенью. Хотя летом, пожалуй, тоже. Всё-таки город-то расположен не в тропиках, а скорее на севере средней полосы. В воду же лезть надо не просто искупаться, а долго и упорно там работать.

– Ну что, готов попробовать? – поинтересовался Гмалин, когда мы прибыли в нужное место. Здесь из моря торчала скала, вокруг которой обычно и работали сборщики. Но, понятное дело, лишь в хорошую погоду, чтоб лодку о камни не разбило.

– Затем и пришли, – хмыкнул я, скидывая с себя одежду и видя, как молодые гномы оставили вёсла, чтобы бросить на каменистое дно с носа и кормы якоря, а также разжечь жаровню.

В итоге на мне остались только набедренная повязка и пояс с ножом. Была мысль как-нибудь сладить из дублёной кожи ласты, но я предпочёл воздержаться от этого шага рядом с технически подкованными гномами. А вот дома можно будет, возраст у меня уже вроде не тот, чтобы подобное начинание засмеяли. Когда я помахал руками, разгоняя кровь, брат подал мне перфорированный мешок для перловиц и водорослей, поинтересовавшись:

– Может, всё-таки вдвоём?

– Обсуждали уже. Мне и так для дыхания заклятие держать, ещё и «кошачий глаз», чтоб на глубине видеть. Просто поднимай мешок на верёвке, когда я дёргаю, а потом опускай. Там грузила вшиты, до меня дотонет, никуда не денется.

– Ладно. Удачи тебе, – смирился наконец со своей ролью наблюдателя Тормод. Хотя вылезу, опять небось ту же шарманку заведёт.

– Ага, не скучай, – хлопнул я его по плечу и повернулся к Гмалину. – Меня где-то с час не будет, потом выберусь отдохнуть и отогреться. Перед всплытием, наверно, поищу новый участок, куда сразу нырять.

– Договорились, северянин, – кивнул мне гном.

Ну а я наконец сплёл подводное дыхание, пользуясь тем, что на поверхности можно использовать и жесты, и вербальную формулу, снижая затраты маны. Заклятие было не самым сложным, трудности скорее поджидали после. Эта магия представляла из себя некий аналог изолированного дыхательного комплекса, углекислый газ в лёгких снова становился кислородом, углерод исчезал на некий иной план бытия. Но организм штука упрямая, ему не объяснишь, что всё нормально, он хочет дышать привычным образом, так что приходилось перебарывать естественные рефлексы, требующие вдохов и выдохов. С кошачьим глазом было попроще – человек просто начинал лучше видеть при недостатке света, а для меня это было вдвойне хорошо, так как я имел воинские татуировки, обостряющие и без того отлично развитые полуэльфийские чувства. Правда, от мутности самой воды это не спасало, в чём я убедился, нырнув в море. Досадно, но будем работать с тем, что есть.

С этой мыслью я приступил к труду подводного колхозника, занырнув метров на пятнадцать. Перловицы тут были редкостью, а вот донника было выше крыши. Короткие водоросли весело колыхались в воде со всех сторон. Ну а в моей руке был боевой нож, который аккуратно их срезал, пока мешок не забился под завязку. Закончив с ним, я подёргал за верёвку, и её резво потащили наверх. А затем ёмкость под добычу мне вернули, разве что пришлось подплыть под лодку. По-хорошему процесс стоило бы оптимизировать, скажем, взяв мелкий блок с колесом, чтобы мешок возвращался точно ко мне, конструкция-то простейшая, при подъеме грузов её используют. А лучше вообще прицепить два мешка, путь пока один едет наверх, второй спускается вниз. Тем более что пока руки работают, бороться с желанием вдохнуть вроде проще, а как останавливаешься, то слов нет, одни выражения. Все беды мира от безделья! Даже если самых закоренелых преступников и злодеев занять работой, то у них просто не будет времени на преступления и злодеяния. Будет тишь, гладь, благоденствие… И, наверно, немножко ГУЛАГ с принуждением к труду, хотя это уже мелочи.

Однако шутки шутками, а работа спорилась. Если ближе к поверхности водоросли росли редкими и чахлыми островками, то тут было прям изобилие, а в глубине и вовсе какие-то дремучие заросли. Однако час или около того пролетел, и я начал медленно и с остановками всплывать, вскоре ухватившись за толстую верёвку, к которой был привязан якорь, с ней было проще фиксироваться на определённой глубине. Всё-таки дайвером я не был, и мой опыт ограничивался заплывами в Турции и просмотром интересных передач на том же Дискавери, так что было разумнее перебдеть, чем недобдеть. Хель, я даже про проблемы гномов больше предполагал, чем знал что-то точно, Локи ж их ведает, что они там в своих шлемах магией накрутили. Но в любом случае поспешать к лодке следовало не торопясь.

Только вот спокойно добраться до поверхности мне не дали. В какой-то момент я заметил среди колышущихся на глубине водорослей странное, нехарактерное движение. Напрягая зрение, смог отследить его источник, и он мне не понравился. Кому, блин, вообще понравится, что к нему с недобрыми намереньями подбирается здоровенная акула⁈

О повадках подводных хищниц я знал, как и об их любви атаковать снизу-вверх, целясь в тёмный силуэт жертвы на фоне неба и поверхности. Так они охотились на морских котиков, так порой нападали и на гномов-ныряльщиков, что поднимались с глубины. Редко, конечно, но сегодня, по-видимому, просто был неудачный день. Так что мне без лишних раздумий пришлось прерывать подъём и, бодро перебирая руками по верёвке, спуститься к якорю среди камней. Тут долбанной рыбе будет куда тяжелее меня атаковать, а вот мне должно стать попроще. Нож был бы хорошим оружием, но, к сожалению, сейчас он аргумент последнего шанса. Пущу акуле кровь, и её почуют все в округе. Только вот не факт, что хищники ограничатся ею, не нацелившись на комиссарское тело. Так что следовало применять сначала магию, причём такую, которая не повредит тушку этой мега-воблы. Огонь по очевидным причинам отпадал, вода тоже, не топить же я рыбу буду, от ветра опять же было мало толку, а вот молния вполне себе подходила. Всё-таки заклинание это не электричество в чистом виде, оно идёт туда, куда его направляет маг, если не напортачить.

Только вот в воде его дальнобойность оставляет желать лучшего. В общем, пришлось, прижимаясь пузом ко дну, пробираться в ту сторону, где я заметил суртурову рыбину. По Земле я знал, что акулы используют не только глаза, также они особыми органами чувств улавливают сверхмалые токи, которые порождаются мышцами живых существ. Биолог или океанолог объяснил бы лучше, заодно приведя для примера рыбу-молот с её «головой-металлоискателем», но для меня сейчас это значило, что враг видит меня лучше, чем я его. На дне хватало крупных валунов, и я старался, чтоб они защищали меня с тыла, и это помогло. Морская хищница напала на меня сбоку, и мне хватило времени на реакцию. В воде тяжело двигаться быстро, но, как говорится, жить захочешь – ещё не так раскорячишься. Вот и я извернулся, сумев рефлекторно ударить рыбу по носу кулаком, отчего она как-то странно клюнула вниз на курсе, проехавшись по дну буквально подомной. А я оказался сверху и внезапно сложился животом о верхний акулий плавник. Встречный поток воды и поворот живой торпеды довольно быстро скинули меня, но я наконец оправился от неожиданности, вспомнил, что собирался делать, и схватил врага за хвост обеими руками, начав жарить рыбу молниями. Та оказалась на диво живучей, продержавшись, наверно, с полминуты, прежде чем всё-таки сдохнуть, но за это время успела утащить меня куда-то на глубину.

«Еба#%я торпеда», – сказал бы я, если бы мог, но в силу неприятных условий материть селёдку-переростка приходилось мысленно. Условия, кстати, не радовали. Свет с поверхности едва угадывался, а давление определённо возросло, и двигаться стало тяжелее. Вокруг же были те самые дремучие заросли и кое-что ещё. Вода, время и растения смазали картину, но мне всё же удалось разглядеть, что рядом скала имеет пещеру практически правильной прямоугольной формы, подозрительно напоминающей дверной проём. Чертыхнувшись, я сделал пару гребков, подплыв ближе и точно убедился в своих подозрениях. Двери, понятно, уже не было, но когда-то она тут точно присутствовала.

По уму бы мне спокойно всплыть наверх, тем более что скоро меня там могут потерять, а Тормод вообще весь изведётся, но искушение было слишком велико. Я заплыл внутрь и на мгновение зажёг на пальце слабенькую точку света. Одно из самых простых заклятий, но сейчас оно весьма пригодилось, хоть и слегка резануло по глазам с задранной куда-то в космос чувствительностью, как вспышка фотоаппарата в темноте. Внутри неизвестного помещения всё порядком подзаросло, но там угадывался камин, и я бы, пожалуй, предположил, что здесь раньше была таверна или что-то вроде того. Ну а заодно восхитился тем, насколько прочно строят гномы. Земля под воду ушла, а стены с крышей, если это крыша, уцелели. Ещё моё внимание привлекло место, где водорослей росло больше всего. Подплыв к нему на ощупь и по памяти, я покопался в донном иле, но ничего толком не нашёл. А потому плюнул на всё и просто срезал самих водорослей. Они мне были незнакомы, но росли на недосягаемой для гномов глубине, заметно фоня магией, а потому могли оказаться ценными. Намотав на руку несколько концов длинных гирлянд, я осторожно выплыл наружу, надеясь, что самое ценное у этого растения в вершках, а не корешках. Опасности видно не было, дохлая акула дрейфовала там же, где я её оставил. Передёрнув плечами от холода, я взялся за хвост своего трофея и, распустив красные водоросли, подобно щупальцам актинии, начал медленно всплывать. Хищники, как правило, весьма неглупые создания, не зря ведь стоят на вершине пищевой цепи. А будучи интеллектуалами, они не любят нападать на то, что им незнакомо, ведь неясно, чего от неизвестной добычи ждать. Вот и я постарался изобразить из себя неведому кракозябру, что прибила акулу или что-то вроде того. То ли мне для разнообразия повезло, то ли маскировка подействовала, но в этот раз до поверхности я добрался благополучно и сделал, наконец, глоток свежего воздуха, о котором так давно мечтал. Словами не передать, как он был сладок! Зато много интересных слов было у Тормода и Гмалина, которые ругались на лодке.

– Хорош орать, сюда гребите! А то я и так задолбался акулу к поверхности тащить! – закричал я во всю мощь лёгких, опасаясь, что меня не услышат.

Однако звук над водой распространялся хорошо, и мой брат с гномом наконец отвлеклись друг от друга. А через несколько секунд Гмалин прокричал:

– Какую ещё акулу⁈

– Камнекожую, у вас тут другие, здоровые не живут, млять! – отозвался я, перебирая ногами и потихоньку двигаясь к лодке. Всё-таки якоря там выбираются не мгновенно.

Так, собственно, и вышло. На борту я оказался минут через десять, всё это время немножко мандражируя на тему, а не цапнет ли меня ещё одна акула, напав снизу из глубин. Или кто похуже. Однако обошлось, и вскоре мы с братом затащили и мой трофей на лодку, отчего та изрядно осела. На кой чёрт мне нужна была эта рыба, я сам не знал, ведь мясо у неё несъедобное, разве что суп из плавников можно сделать, а шкура не особо соответствует названию, просто на спине на тёмно-серый гранит похожа, чтоб на фоне тёмного дна незаметной быть. Однако бросать нажитое непосильным трудом было жалко. Правда, на гнома почему-то большее впечатление произвели водоросли, на которые он сосредоточенно смотрел, будто пытаясь гипнотизировать взглядом.

– Гмалин, ты чего? Вернись уж к нам, – поинтересовался я наконец, видя, что мужик несколько завис.

– А? – переспросил гном, а потом снова посмотрел на водоросли. – Слушай, парень, а где ты их достал?

– Да акула меня что-то совсем на глубину утащила, там какие-то развалины были, в них и взял, – ответил я, сидя у жаровни, укрывшись одеялом и почти давясь горячим отваром. Прана штука хорошая, но море тут весной ни разу не тёплое. – А чего такое?

– Алый Спрутовик это, – выдал наконец гном ответ, а потом заорал на гребцов: – Чего вы сидите, остолопы⁈ Весла в руки и вперёд, пока он свежий! Быстрее, наковальню вам на ноги!

Глава 6

Зал Сломанного щита был, как всегда, наполнен. Мы с братом в очередной раз ужинали, а я заодно обдумывал события последних дней. Алый Спрутовик оказался дорогим растением, которое крайне редко удавалось добыть. Во-первых, он любил глубину, и его лишь иногда удавалось найти на относительном мелководье, где гномы могли его сколько-нибудь безопасно получить. А бывали случаи, что ради него ныряльщики расставались с жизнью. Порой из-за своей жадности, когда видели ценное растение близко и уходили глубже, чем стоило. А иногда из-за зубов подводных хищников. Спрутовик не любил свет, предпочитая расти в подводных пещерах и подобных им местах, а там обитает всякая зубастая дрянь до морских змеев включительно. Так что можно сказать, что удача мне улыбнулась. Ну, по крайней мере, после того как подкинула акулу, что могла меня сожрать… Наверно, два снаряда просто не захотели падать в одну воронку, и второго хищника в тот день на меня не нашлось. А вот после нашего прибытия обратно в порт начался цирк с конями породы пони, раз уж речь идёт о гномах. Только вот клоуны там были ни разу не смешные.

Гмалин нас потащил нырять не то чтобы на свой страх и риск, но в целом наше предприятие должно было тихо работать под эгидой одного из клановых старейшин Серого Прибоя. Однако никакого «тихо» не получилось. Алые водоросли стоили уж больно приличных денег. И у многих гномов натурально забурлили какашки в горящих задницах оттого, что половину из них будет класть себе в карман не их сородич, а какая-то северная, ушастая орясина, заодно нарушая традиции подгорного народа и практически плюя на бороды предков. Естественно, особенно усердствовали конкуренты выше означенного старейшины клана, мимо которых должен был проплывать весь гешефт. Причём в том, что он будет вкусным аки медовуха с можжевеловыми ягодами, никто, зараза, не сомневался, после такого успеха-то в первый же день! Там скорее ждали, что я из развалин начну мифриловое оружие с бронёй доставать в товарных количествах, заодно сокращая поголовье хищников, мешающих другим «водолазам». Как же, акула меня сожрать хотела, а я в итоге суп из её плавников ел, который отлично шёл у нас с Гмалином под гномий горлодёр и развесёлые шутки. Пока под водой был, бояться времени не было, а вот на воздухе пришёл запоздалый нервяк, который я в тот же день крепко залил спиртным, заодно громко расписывая в даиновской корчме, как там дело на глубине было.

Только вот радость от удачного похода была недолгой. Рот на перспективы мной раскрыт был рано, и жадные завистники благополучно задавили «нашего» старейшину, пользуясь численным преимуществом и апеллируя к древним традициям. У меня вообще есть циничное подозрение, что чем громче разумный двуногий кричит об устоях, вере, воле предков и тех самых данных ими традициях, тем внимательнее надо смотреть, а что там у него с кошельком, чем занимаются его друзья с родственниками и так далее, нет ли тут личного интереса? Ну и проверить, не тянутся ли чьи-то шаловливые ручонки уже к твоему портмоне? Ещё дедушка Ленин говорил, что люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов. И нас не зря в союзе заставляли учить цитаты вождя, порой они отвечают на слишком уж много вопросов, если есть уши, чтобы слышать, и глаза, чтобы видеть.

Алхимики, кстати, слепотой не отличались. И, глядя на всё это безобразие, едва не начали грызть свои лабораторные столы от бешенства, как берсеркеры щиты, уже раскатав губу на поставки редких ингредиентов. Причём интеллигентные властители горелок и пробирок этим не ограничились, начав давить уже на Серый Прибой в совете кланов, подтягивая заодно своих союзников. Но тут стоило учитывать, что гномы народ основательный и неторопливый. Береговой клан со временем наверняка дожмут. Когда рядом лежат дорогущие ресурсы, подобное неизбежно, однако ждать этого можно и полгода, и год, и даже два. А пока что с добычей ценностей с морского дна был облом. Хорошо хоть всё по уговору оплатили чин чином, не став для полного счастья меня ещё и кидать на бабки. Но тут сыграла свою роль скорее не врождённая честность подгорного народа, которой у него скорее всего и нет, а то, что я не просто хрен с бугра, а член уважаемого клана и представитель столь же уважаемого народа, который очень многое привозит на своих кораблях в Ват-Бард. А ассоны-таки очень не любят, когда кого-то из них кидают на бабло, мы ж в этом плане хуже евреев, а сянцы после прошлого конфликта не дадут соврать.

Так что, пользуясь случаем, я благополучно обзавёлся тем странным воронёным «палашом», а также двумя кольчугами с добавлением мифрила в сталь. Жаль, правда, никаких деталей о книге, откуда был взят прообраз, узнать не удалось, а то, может, тут уже где-то отметился какой-то попаденец, а я ни сном ни духом. К тому же Тормод ворчал, что не дело такой металл на броню пускать, на оружие ж надо! Но подарок тем принял и чуть не задушил меня в братских объятьях, медведь прямоходящий. Врать не буду, кроме него меня душила со страшной силой ещё и жаба, внутренний хомяк негодовал, и мой поступок даже шёл в некоторый разрез с традициями раздела прибыли от добычи, раз уж родич просто на лодке посидел и мешки поднимал на верёвке, а не своей шкурой рисковал. Но Суртуру в зад тогда такие традиции, я всё-таки уже зовусь Белым Вороном, так что поздно пить боржоми. Ну и дорожу жизнью брата достаточно, чтобы позаботиться о его безопасности, клав на чужое мнение своё длинное копьё.

Кстати, оружие я бы тоже с удовольствием прикупил, в том числе не из сплава, а из чистого истинного серебра, а заодно полные доспехи из него же, но пришлось ограничиться малым. Те водоросли, что мне удалось добыть, конечно, были очень ценными, но всё-таки не настолько. А нормально развернуться бородатые горцы мне не дали… Правда, зато меня хищник под водой не сожрал, что тоже неплохо, работа-то рискованная. Зато «на сдачу» удалось взять комплект лабораторной посуды, горелок, алхимических штативов и прочего. У Гринольва всё в этом плане было бедновато, не его дисциплина. А гномы это добро делать умели, являясь чуть ли не законодателями мод и постоянно стремясь что-то изобрести или оптимизировать. Я уж молчу о комплекте ножей для ингредиентов в количестве двенадцати штук. Хель побери, даже у Бруни было меньше! Правда, на нож из чистого мифрила пришлось только пооблизываться, стоил тот почти как полдраккара, в том числе и из-за сопутствующего зачарования.

Сам же мой наставник в целом пришёл к успеху, выйдя сначала на алхимиков, а через них и на литейщиков. Ну, точнее, вышел от его имени, конечно, Даин, но это уже детали. Главное, что мифрил ему обещали, и сейчас мы оставались здесь только потому, что ждали своей очереди на плавку. Там у гномов всё и правда было расписано минимум на полгода вперёд, и даже на чуть-чуть кого-то подвинуть за большие деньги было проблемой. А сидение на одном месте откровенно выматывало, даже постоянные тренировки и прогулки по городу не помогали.

Чуть полегче стало только тогда, когда я начал осваивать обеерукий стиль, используя одновременно и «палаш», и топор. Делом это было непростым и в целом считалось прерогативой умелых, а главное живучих и хорошо бронированных хольдов. Без щита-то на поле боя жить тяжело. Но базу Гринольв знал и начал меня по ней натаскивать, увидев мои собственные неуклюжие попытки изобразить что-то эдакое, раз уж в магии особо попрактиковаться негде, ведь в черте города тут кидаться огненными шарами не принято, а лезть за его пределы гостям не рекомендовалось. Брат же в основном посмеивался, так как с двумя вооружёнными руками я ему со щитом всё равно пока проигрывал девять схваток из десяти. Но почему бы не начать изучать полезную дисциплину раньше срока?

Тем более мне нравился сам процесс использования одновременно и топора, и меча в бою, было в нём что-то особенно притягательное. Наставник даже предположил, что во мне играет кровь матери, всё-таки среди эльфов встречаются обеерукие уникумы, хотя те и предпочитают лёгкие изогнутые клинки вроде сабель или катан. Хотя, наверно, мои долгоживущие предки сильно бы удивились, увидев меня с топором в левой лапе, который среднему эльфу сошёл бы за двуручный дрын. Вымахал-то я куда крупнее своих ушастых родичей, хоть и уступал чистокровным ассонам в мышечной массе. Но тогда в Викре смотреть на зеленоволосых потеряшек было забавно. Рядом со мной те казались тонкокостными подростками. Впрочем, не удивлюсь, если моя харя для них была примерно такой же, как для меня в прошлой жизни лицо Коли Валуева. Такого ночью в подворотне встретишь и сам всё отдашь, но красивым ну никак не назовёшь.

От размышлений меня отвлёк вид зашедшего в таверну Гмалина, что выглядел откровенно уставшим и задёрганным. Вот уж кто неожиданно попал в жернова высокой политики, оказавшись не в том месте и не в то время. Спустя несколько секунд подгорник подошёл к нашему столу, и я проговорил с дружелюбной улыбкой:

– Доброго дня, друг мой, присаживайся.

– И вам не хворать, парни, – хмыкнул он и приземлился на стул. – В общем, удалось мне узнать, что ты хотел, но, по правде сказать, вышло там немного.

– Гмалин, не томи, а? – отозвался я.

– Остров там был и звался Щелдхад, на нём даже гарнизон держали. Всё-таки недалеко от башенного прохода в гавань, – отозвался он, подозвав низкорослую официантку и сделав заказ, чем меня несколько побесил. Да, любопытство – мой порок, хочу всё знать и побыстрее. Однако, исходя из опыта, снова торопить гнома я не стал. За последние недели мы не только перешли на ты, но и достаточно неплохо изучили друг друга, став пусть не друзьями, но, пожалуй, приятелями. – Однако в какой-то момент геоманты начали его поднимать из глубин. Крепость решили посолиднее отгрохать, рыбакам там опять же оставаться было бы удобней, если шторма нет. Ну и так далее, сам всё понимаешь, чай не маленький. И, в общем, всё получилось. Но когда его решили расширить во второй раз, что-то пошло не так, и он резко ушёл под воду вместе со всеми, кто на нём был, включая рунаров, проводивших ритуал. Да и сам Ват-Бард тогда вроде как тряхнуло. Мутная история… Сейчас всё подзабылось, однако старожилы рассказы помнят, хотя хронисты чего-то темнят, даже карты с постройками нигде не нашлось. Но ты там, считай, по кладбищу прогулялся, раз до одного из домов доплыл.

– Невесело, – проворчал Тормод.

– Это точно, – согласился я с братом, посочувствовав обитателям этой маленькой «Атлантиды». – Ты, кстати, чего такой убитый, Гмалин? Вроде ж у вас всё устаканилось.

– Да, но со старейшинами, – мотнул головой он. – А вот внутри нашего рода проблемы остались. Уеду я, наверно, отсюда на пару лет, чтоб всё окончательно улеглось.

– Дело настолько серьёзно? – приподнял я бровь. Речь-то шла о временном самоизгнании.

– Ага. Так оно спокойней будет, да и сейчас мне в море на промысел нормально всё равно не выйти, а на верфь не возьмут, там бофуровские всем заправляют, – слегка сморщился гном. Даже принесённое пиво не заставило его расплыться в улыбке, что показатель.

– Так, может, с нами отправишься? В Ассонхейме тоже есть куда нырять. Заодно вживую за нашей работой понаблюдаешь, может, что-то переймёшь, – выдвинул предложение я. Тут ведь, похоже, всё было как везде: не вытащил противостояние с руководителями смежных отделов начальник, а огребают в основном подчинённые.

– Парень, вот не надо этого, – фыркнул он. – Я не подгорный кузнец, которого обязательно нужно переманивать.

– А то я не знаю? – усмехнулся я. Попытки сманить хоть кого-то из гномов, сведущих в работе с металлом, были едва ли не нормой и притчей во языцех, хотя и не приносили особых результатов, тем и дома неплохо жилось. – Ты ныряльщик и плотник. Второе, кстати, не менее интересно, чем первое.

– Это чем? – приподнял он бровь.

– Ну у нас вообще в посёлке драккары и кноры строят, – пояснил я. – Но Олофсоны, а не мой род. Однако с толковым мастером можно было бы измыслить что-то дельное, хотя отношения у нас с ними получше, чем у вашего старейшины с Бофуром.