Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Соавторы: Иван Шаман,Павел Смородин,Сергей Измайлов,Тимофей Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 101 (всего у книги 340 страниц)

Глава 18

Когда Мари заступила на смену, то решительно удивилась тому, что инспектор уже за своим столом и работает с бумагами. За весь месяц с момента вступления в должность ей доводилось видеть Камаля за чтением отчетов раз или два. Так что у д’Алтон сложилось впечатление, что ничего подобного он не делает. Оказалось, она круто ошибалась. Инспектор сидел, погруженный в чтение, и что-то тихо бормотал. Эти мелкие движения губ придавали ему вид не в меру серьезного ребенка.

– Садись, будешь помогать, – произнес начальник, не отрываясь от чтения и даже не поднимая головы.

– В чем именно?

– Показания свидетелей будешь читать и находить нестыковки. Не может быть такого, чтобы эти уроды ни разу не прокололись, просто мы это еще не заметили.

– Мне не нужно, – спокойно произнесла Марианна и села на выделенный ей стул.

Под опергруппу Радд не пожалел целого кабинета. Тесного и углового, но все же. Окна выходили на запад и юг, так что с самого раннего утра внутри ярко, жарко и душно. Камаль распахнул окна и старательно боролся с запахом плесени и пылью. Свежий ветерок приносил с собой легкий аромат выхлопных газов и гнилой листвы, но это было даже немного приятно. В центре комнаты сдвинули четыре письменных стола, сверху они напоминали лепестки детской вертушки.

– Прости, это как, Куколка? – Йона оторвался от бумаг и взглянул на подчиненную с вызовом. Она не стала делать хорошую мину при плохой игре. Пусть лучше он узнает сейчас и от нее.

– У меня есть маленькая особенность… – Начала Мари. – В общем, у меня абсолютная память. В интернате упала с лестницы, пришла в себя неделю спустя и с тех пор ничего не забываю. Доктора говорят, что так бывает.

– Только в книжках такое читал. – Неожиданный поворот, судя по виду, оставил инспектора без аргументов.

– Я знаю четыре, могу пересказать по памяти каждую. Еще есть три монографии, один очень подробный медицинский справочник выделил целый разворот под описание подобных феноменов.

– Теперь понятно, откуда у тебя диплом с отличием. Думал, что тебе его купили, как выгодное приданое.

– Не в традициях моего отца. – Последнее Мари произнесла демонстративно холодным тоном.

– Знаю, Яни рассказывал. И у вас папаша – еще большая сволочь, чем у меня, судя по его рассказам.

– Да… мой средненький еще тот болтун был. С его умением трепаться можно писать книги, но он решил пойти в юристы.

Инспектор невольно улыбнулся. Яни, что уж говорить, ему нравился. Простой открытый парень, лишенный такой вещи, как врожденный снобизм. Такие взгляды сплошь и рядом встречались у обитателей «высоких» кварталов типа Хайгардена. Что уж греха таить, до встречи с парнишкой Йона придерживался абсолютно радикального мнения относительно верхняков – чем больше их перевешают при следующем погроме – тем лучше. Теперь инспектор был не так радикален, так что он сократил приемлемое число висельников примерно на треть.

– Ну и что он рассказывал?

– Из того, что пропустила цензура? Про Стерфорскую операцию.

– Когда мы стратегически драпали со всех ног так, что гутты нас выцелить не могли? Пример храбрости, ничего не скажешь…

– Он не писал такого. Почему вы отступили?

– У них кончились патроны, – произнес незнакомый бас, и д’Алтон обернулась на голос. В дверях стоял старик в черной сутане. Девушка взглянула мельком, но уже натренированный взгляд подметил все важные детали образа. Было ему далеко уже за шестьдесят, лицо его казалось худым и морщинистым, а жидкие седые волосы едва покрывали обтянутый кожей череп.

– Привет, Гай. – Камаль поднялся и протянул руку для приветствия. Священник пожал ее и улыбнулся.

– Простите, мадемуазель, что влез в ваш разговор, – заговорил он вкрадчивым голосом. – Понимаю, что это крайне некрасиво с моей стороны.

– Ничего страшного, отец…

– Варломо. Гай Варломо. Я из службы церковного дознания. – На последних словах у Мари невольно пробежал холодок по спине.

Если в городе существовала сила, которую боялись больше полиции, то ею точно считались церковники. Эдикт императора Карла IV от 1556 года провозглашал практически полную независимость церкви в вопросах веры, а также закрепил за ней отдельные привилегии. Церковь обзавелась таким влиянием, что даже сейчас, триста лет спустя, обладала значительными силами.

Внутри у девушки все сжалось, когда они встретились глазами. Мари знала такой взгляд – взгляд человека, который способен одним своим словом отправить другого на смерть и который это отлично понимает. Взгляд хищника. А главное в общении с хищниками – не показать страха.

Святой отец улыбнулся.

– Простите, дочь моя, вы не оставите нас с моим старым другом наедине? У меня к нему есть пара вопросов.

– Конечно.

На негнущихся ногах д’Алтон поднялась и вышла из кабинета. Как только дверь за ней закрылась, священник изменился в лице. Все его добродушие куда-то делось. Старик вытащил небольшой листок бумаги, сложенный втрое, развернул его и бросил инспектору.

– Что это? – Йона посмотрел на бумагу с подозрением.

– Анонимка.

– Анонимка?

– Ага, на тебя. Рассказать, что там?

Йона молчал. Говорить сейчас – признавать свою вину, а он виновным себя не считал. Не дожидаясь ответа, священник взял лист и, щурясь, начал читать отрывок из доноса:

– «…Находясь в явном состоянии подпития, медиатор Камаль проводил допрос покойного. После этого он выполнил обряд отпущения грехов, искажая смысл святого писания». Нравится?

– Гай…

– Что Гай? Тебе мало приключений? – старик не на шутку завелся. – Ты можешь так вести себя с Нелином за бутылкой, но не публично. Черт тебя дери, Йона.

– Да что я такого сделал?

– А… ты еще и не помнишь? «Пусть те боги, в которых ты веришь, будут милостивы к тебе». Или будешь мне вешать лапшу на уши, что такого ты ни разу не говорил.

Варломо покраснел от гнева, ноздри его раздувались, и казалось, что сейчас его хватит удар. К счастью, обошлось. Он плюхнулся на стул, который занимала Мари и строго взглянул на своего подопечного.

– Малыш, – произнес он спокойно, – пойми меня. Кальберта за подобные мысли шестьсот лет назад сожгли. Мне не хочется ехать в какой-то богом забытый медвежий угол из-за того, что ты не умеешь держаться общих норм. Никакого политеизма. Понял меня?

– Да, господин дознаватель. Я понял.

Гай медленно и тяжело вздохнул. Ситуация его не радовала. Он не соврал инспектору, неприятности действительно могли начаться. За долгие шестьдесят семь лет своей бренной жизни Варломо многое повидал. И опыт этот практически всегда оказывался печальным. И до недавних пор он оставался спокоен относительно этого. Гай сам выбрал свой путь – третий сынок мельника, он не мог претендовать ни на что. Так что, когда у него проклюнулся черный исток, вариантов было немного. Либо семинария, либо удавиться – вот и весь выбор, если честно. Но все же выбор. Отличная учеба, отличная характеристика, и вот он уже в дознании. Только один раз Варломо задумался о том, что делает что-то не то. Тогда из дальнего северного гарнизона к нему на разговор притащили мальчишку. Потрепанный и контуженый паренек обрел дар. Придурок не нашел лучшего решения, чем начать отпускать на тот свет только что убитых.

– Этой бумаге, – священник поднял анонимку со стола, – я хода не дам. Считай это моим подарком на день рождения.

– Спасибо.

– Не за что, инспектор, – произнес дознаватель официальным тоном. – От лица службы церковного дознания и посмертия приношу вам благодарность за отпущение грехов невинно убиенного Данни… как же его дальше?

– Даниеля Вальтера.

– Невинно убиенного Данниеля Вальтера. При этом напоминаю, что слишком частое применение силы ведет к разрушению вашего истока и чревато. Вы понимаете это?

– Да, святой отец, – Йона для убедительности кивнул.

– В таком случае повторный инструктаж закончен. Сиди тихо и не отсвечивай. Понял меня?

Инспектор кивнул.

– У тебя появился недоброжелатель. Так что лишний раз не трепись, не провоцируй и вообще… сам понимаешь.

– Еще раз спасибо.

– Не за что. Мертвецов тоже старайся отпускать пореже. Я не горю желанием брать твой дом штурмом, но если ты сбрендишь, то именно это и произойдет.

Здесь Варломо не врал. Он хорошо помнил, к чему приводит отсутствие контроля. Это происходит всегда, когда медиатор беспечен или считает, что правила не для него. Сначала он просто отпускает души. Через его тела проходит колоссальная волна энергии. А сила пьянит. Дальше он начинает забирать эту силу. Сначала мало, он боится всего, совершая этот грех. Но с каждым разом, когда наказание так и не настигает преступника, его уверенность в себе растет. Следующая остановка – полное поглощение душ и начало череды собственных убийств.

Гай не хотел такого развития событий, так что действовал на упреждение.

– Ногу покажи, – приказал священник.

– Гай, – попытался возразить инспектор.

– Именем святой церк…

– Да господи!

– Не богохульствуй! – Старик хлопнул по столу с такой силой, что папка едва не слетела на пол.

Спорить не было смысла, так что Йона быстро расшнуровал туфлю и оголил ногу. Варломо взглянул на покалеченную стопу. Ни следа регенерационных процессов. Ни единого отличия.

– Обувайся, – коротко бросил Гай. – Больше вопросов к тебе нет.

– Спасибо, – повторил инспектор и еще раз кивнул.

– Еще раз скажешь мне спасибо, и клянусь – я тебя ударю. Лучше не делай глупостей, понял? В Колгрейв не самые удобные камеры.

– Я туда не собираюсь.

– Ну вот и хорошо, – старик улыбнулся впервые за весь разговор. – Как сам? И где этот старый ушастый прохвост?

– Я нормально. А насчет Нелина – не имею ни малейшего представления. Шляется где-то.

– Воин на черном пути не шляется. Он ищет либо кровь, либо смерть. Одно из двух.

– Не думал, что ты про такое знаешь.

– Знаю, и побольше твоего, сопляк. Пару раз натыкался на подобных д’эви. И… скажу так, твой дружок еще прилично себя ведет.

– Мы все еще про Нела?

– Угу… он хотя бы не убивает каждого, кто криво на него взглянет.

– Что, и такое бывает?

– Подними как-нибудь архив газет и прочитай про бойню в Салгене. Это было лет сорок назад. Тот несчастный вырезал половину пивной, пока его не свалили и не связали.

– Звучит так, будто тебе его жаль.

– Конечно. Я много знаю про их черный путь, потому и жалею.

– Расскажешь?

– Сам узнавай. У тебя источник под боком.

– Он ничего не расскажет.

– Ну, значит, не время. Ладно, я у тебя задержался, а ведь у меня еще куча своих дел.

– Тебя проводить?

– Я еще не настолько стар.

Святой отец поднялся со стула, и колени его щелкнули. Инспектор проводил старика до выхода из кабинета и еще раз пожал ему руку. Не хотелось признавать, но Гай для него не столько друг, сколько тот, кто хоть немного, но сумел заменить отца. Этот грубый и резкий старик был откровенен в своей враждебности. Он не заигрывал с миром и людьми. Зло называл злом, трусость – трусостью, а идиотизм – идиотизмом. Он не искал обтекаемых форм, чужие чувства его тоже не заботили. Старик словно говорил: «Мир, стань лучше, и тогда я изменю свое к тебе отношение».

Но в чем Варломо сейчас железно прав, так это в том, что Нелина он оставил без присмотра зря. В последние несколько дней тот сам не свой. И судя по всему, произошло что-то странное в их прошлый визит в Олдтаун. Мысли об интрижке или чем-то таком Йона отвергал. Старый друг в вопросах женщин оказался классическим д’эви, а значит чванливым, несдержанным на язык и считающим всех женщин вокруг набитыми дурами.

Так что версию с интрижкой можно опустить ввиду ее несостоятельности. А значит, либо рабочий загул превратился в настоящий, либо наклевывались проблемы. Из раздумий инспектора вырвал телефонный звонок. Йона быстро поднял трубку:

– Слушаю.

– Привет, красавчик, – голос Галарте на том конце оказался веселым и игривым.

– Привет, Ирма. Чем обязан?

– Ну… если, по-твоему, я не могу соскучиться и позвонить любимому мужчине.

– Ирма! – В последние слова Камаль не верил ни на грош.

– Хорошо, своему любимому человеческому мужчине. Так лучше?

– Нет, но в это я хотя бы смогу поверить.

Мысленно Йона записал себе одно очко.

– Так в чем дело? – повторил Йона чуть настойчивее.

– Я прислала тебе все бумаги с курьером, как мы и договаривались.

– А мы о чем-то договаривались?

– Ага, где-то между третьим и четвертым заходом ты обещал на мне жениться, а потом перед сном я обещала подкинуть тебе всю информацию про твоих сослуживцев.

– Вспомнил.

– Ну вот и отлично, а то страдать старческой деменцией тебе еще рано.

Мысленно Камаль записал на счет любовницы ответный гол. Теперь вполне можно будет какую-то версию отбросить.

– А еще… – Голос Ирмы стал серьезен. – Ты же не думал, что голая красотка в твоей кровати, ванной, коридоре и на письменном столе – это то, что я приготовила тебе на день рождения.

Вот тут следовало бы напрячься, потому, как кабинетчики за слишком яркие или дорогие подарки спрашивают. Как бы варра не ухудшила его и без того шаткое положение в полиции.

– Что ты там еще придумала?

– Дома сам увидишь. Я очень долго выбирала. Плюс если вдруг тебе понадобится веский аргумент в спорах, то просто выкрути колечко, а дальше видно будет – кто чего стоит.

– Что ты там такое придумала? Говори немедленно!

– Тогда пропадет элемент неожиданности.

– Подарок дорогой?

– Для тебя, любовь моя, бесценный…

– Ладно, черт тебя дери, но если это очередная дорогущая хрень, то я тебя убью.

– Не успеешь. Ладно, пойду. У меня настоящая гора работы.

Ирма положила трубку, и Йона с удовольствием ослабил узел на галстуке. Второй звонок оказался еще неожиданней, чем первый. Что еще ей нужно?

– Чего тебе?

– Простите, сэр. – На том конце провода была явно не Галарте, а мужчина солидного возраста. – Этот номер мне дал один ушастый прохвост, чтоб ему пусто стало.

– Что он натворил?

– Тут такое дело… Вам бы забрать его от нас, а то он всех распугал у нас в участке.

– Диктуйте адрес…

Глава 19

Поиски Оберина с машиной заняли не так много времени. Тот, как всегда, находился в гараже, так что прибыл Камаль в соседний участок минут через тридцать. Там его уже ждали. Крепкий и плечистый тип в форме быстро спросил жетон, старательно все записал и проштамповал, после чего открыл деверь для служебного пользования. Внутри располагались длинные ряды кабинетов по обе стороны вдоль коридора. Типичная планировка, типичная серая краска на стенах. Даже двери были выкрашены так же, как у них в участке.

– Вы Камаль? – строго спросил мужчина, ждавший его.

– Да, я. – Инспектор снял шляпу и быстрым кивком обозначил приветствие.

– Горин, – представился офицер и протянул руку. – Это я вам звонил.

– Приятно познакомиться. Расскажете, что Нел учудил?

– Да… как бы… даже не знаю, с чего начать.

– Начало, середина, потом конец, я всегда так делаю.

Собеседник явно не заметил или весьма убедительно сделал вид, что не заметил скрытой шпильки, так что продолжил как ни в чем не бывало.

– Задержал его вчера патруль, без документов и бредущим куда-то вдаль без цели и конечного пункта назначения.

– Расскажете? – Камаль предчувствовал неприятности.

– Так в этом и суть – не ясно ни черта. Остановили его ребята из ночного патруля. Он ни слова не говорит, только молчит, смотрит и улыбается, да еще так, что кровь в жилах стынет. Хотели его разговорить, так он на своем балакает. Местный переводчик его речь как услышал, так и сдулся. Сказал, что на втором предложении поплыл.

– Понятно, – соврал инспектор, потому как решительно ничего не понимал. – Поговорить с ним можно?

– Дык к нему и веду. Нам он тут без надобности, раз он ваш. Оснований задерживать его больше нет, если только не скажет ничего. Ограбление там или еще чего.

Буквально через пару минут оба полицейских оказались в закрытой части участка, там, где временно содержались задержанные. Горин помахал дежурному за стеклом, и тот быстро отодвинул тяжелый стальной засов. Решетчатая дверь со скрипом открылась.

Нелин лежал на скамье. Плащ он сложил так, что получилось подобие подушки. Чтобы свет не мешал спать, на лицо он положил шляпу. Судя по виду, она была совсем новой и явно не по размеру. Услышав шаги, д’эви быстро проснулся.

– Вставай, мы уходим, – без приветствия произнес инспектор на доленге.

– Я уже заждался, – ответил Нел скрипучим голосом. – Тебя за смертью только посылать.

– Поговори мне еще. Если что-то не нравится – сиди тут.

– Все нравится, сержант. Гарнизон, в ружье!

Нел снял с лица шляпу и пружиной вскочил со скамьи. Босые ноги он разом всунул в свои старые потертые армейские сапоги, быстро подтянул шнуровку и убрал концы вовнутрь. Затем он как следует встряхнул плащ. Пара минут – и Нелин уже походил на того старого ворчуна, которым был всегда. Вот только какой-то счастливчик сумел подбить ему глаз и оставить небольшой порез на скуле.

Йона кивком указал на лицо:

– Кто тебя так отделал?

– Несущественно, – произнес Нел и отмахнулся.

– Нел!

– У меня выдался отличный вечер за очень долгое время.

Голос д’эви казался непривычным, как и его поведение. Его словно мотало из крайности в крайность. То он скачет, полный энергии, то тих и депрессивен. Йона внимательнее взглянул на друга. Сейчас он был в маниакальной фазе и полнился энергией. Нужно его скорее уводить, пока он еще чего-нибудь не наговорил или не отчебучил.

– Я забираю его?

– Конечно. Не потеряйте только. В городе, конечно, спокойно, но вон у соседей в двенадцатом взрыв. Слыхали?

– Что-то видал в сводке, – соврал Йона. Сводку он не читал уже давненько.

– Вот-вот. Ладно, давайте я вас провожу.

Инспектор Горин выпроводил обоих на улицу тем же маршрутом. При этом Нел весь путь наружу улыбался и разглядывал все вокруг с неподдельным интересом, словно только-только увидел. Что с другом не так, Йона понял только на улице, когда свежий воздух вернул возможность ощущать запахи нормально. От д’эви буквально воняло серой, дымом и аммиаком. Это – явно нехороший знак. Предчувствуя худшее, Камаль спросил:

– Не-е-ел?

– Что? – отозвался помощник уже расслабленным голосом.

– Ты чем-то обдолбался?

– Ну… совсем чуть-чуть.

– Черт. В машину!

– Да я не спорю. Не надо меня толкать.

Йона дотолкал упирающегося помощника до машины и усадил на заднее сиденье. Оберин собирался что-то сказать, но суровый взгляд инспектора оборвал его речь на полуслове. Камаль быстро усадил Нела на заднее сиденье и как следует пристегнул. Еще не хватало, чтобы этот придурок в машине что-то учудил.

– Кенни, погнали к нам, – приказал он, когда с приготовлениями было покончено.

– Погна-а-али!!! – с восторгом в голосе прокричал Нелин.

Глаза у Кенни от удивления едва не вылезли из орбит. Таким старого хмурого д’эви он точно не видел.

– Сэр, он под чем-то?

– Сам хочу узнать. Ты под чем, придурок?

– Да хрен его знает, сержант, там много чего было…

– Где?

– Ну… э… ты будешь ругаться.

– Обещаю, что не буду.

– Врешь.

– Хорошо, буду не сильно. Идет?

– Ну… в общем… ты обещал не ругаться. Помнишь?

– Да говори уже! – Терпение инспектора постепенно таяло, так что он едва не сорвался. – Где ты свои мозги так продырявил?

– В нарколаборатории.

– Где? – Кенни и Йона спросили это одновременно.

– Ну… в солеварне. Знаешь сам, что это такое. Торчки играют в юных химиков и из дерьма, сажи и селитры пытаются высидеть золотое яйцо. – Последняя фраза не на шутку его самого развеселила, так что он быстро скатился в бессмысленный и пугающий гогот. Но заметив, что смеется только он один, Нел быстро успокоился и продолжил: – Я честно ходил по твоему приказу, слушал, рассматривал. Ни черта похожего на наших парней.

– А солеварня как появилась на твоем маршруте, а?

– Ну… подожди, дай вспомнить.

Нелюдь распластался на диване и едва ли не засыпал. Щелчок у самого носа вернул его в реальность.

– Сосредоточься, дружище.

– Солеварня, – серьезно произнес Нелин и даже на мгновение вернул свое самое обычное строгое выражение лица. – Мне Денни про нее рассказал.

– Какой Денни?

– Сопляк Денни. – Нел скакал по событиям и персонажам словно перепуганная лань. – Забыл, что ли? Тощий такой, нос поломанный, зубов нету. Не можешь его не помнить, старичок.

– Мы его на десятку закрыли три года назад. Не путаешь?

– Не путаю, про этот нюанс я у него тоже спросил, перед тем как остатки зубов ему выбил и челюсть сломал. Говорит, что эта… условно… херь, короче, какая-то условная. Напел кому-то что-то или хорошо сосал. Вышел – и домой. Поразительно тупой человек. Прикинь… Прикинь…

– Что?

– Стоял на том же углу с тем же дерьмом. Был бы ты рядом, и у меня даже случилось это жемя… женя… как вы это хрень называете, когда вещи точь-в-точь повторяются?

– Дежавю, – подсказал Кенни с водительского сиденья.

– Спасибо, рядовой! – Нелин картинно козырнул. – Сержант Йона! Награди рядового! Именную пулю ему и медаль за отвагу! Посмертно! А… нет… пожизненно!

Нелин попытался вытянуться вперед и хлопнуть Оберина по плечу, но, к счастью, инспектор успел перехватить его руку.

– Нелин, лаборатория. Рассказ.

– Ну, я перед тем, как эту сволочь порешил… Да не смотри на меня так. Говорю же, не понял дебил первого урока. Я его перед этим расспросил, он мне и выложил про лабу эту. Я быстренько ноги в руки и на адрес. Там смотрю… прям аж немного стыдно стало, что я его труп не похоронил нормально. Впервые в жизни паскудник не соврал. Солеварня.

– И ты ее обнес.

– Я ее взорвал.

Слова о взрыве на двенадцатом участке заиграли на новый лад.

– Был в сводке взрыв, Кенни?

– Ну… был пожар на складе в доках. Там вроде баллоны рванули.

– Ага с эфиром и азотом. Меня им и накрыло.

– Выжившие?

– Не-е-ету. – Нел рассмеялся злобно. – Все ублюдки до корочки запеклись!

– Заткнись, я не тебя спрашиваю. Кенни?

– Там точно только трупы.

– Повезло тебе.

– Ага, ага. Кенни, а дай порулить?

Нел снова попытался дотянуться до водителя, но инспектор и в этот раз сработал на опережение. Он с силой вдавил д’эви в кресло и поставил на его ногу свою. Бесконтрольное поведение помощника уже порядком напрягало. Нел и так доставлял проблем больше, чем хотелось, а таким он еще и бесил.

– Тебя взяли на Лауфорд, как там оказался?

– Ну… я убегать начал, когда сирены услышал. Да и что мне там делать? А Лауфорд это где?

– Шестнадцать километров по прямой от доков, – спокойно произнес Оберин и повернул направо к участку.

– Нож… Сержант! Именем революции! Дайте рядовому именной нож. Пусть носит у сердца! Можно мне на воздух?

– Нел!

– На воздух! На воздух!

Инспектор покрутил ручку стеклоподъемника и немного опустил стекло. Ветерок растрепал седые кудри Нелина, так что он теперь еще больше походил на ударенного молнией. Вел он себя соответствующе. Желая подышать как следует, д’эви быстро дернулся к окошку, так что машина вильнула и едва не опрокинулась набок. Летевшая навстречу белая «Комета» чудом ушла от удара.

– Ну-ка, сядь, – Йона уже орал. Вторая поездка за неделю превратилась в потенциальную автокатастрофу, и это ему не нравилось. Умереть в машине с обдолбанным в ноль другом как-то совершенно не хотелось.

– Не кричи на меня! – Похоже, тумблер в голове у Нела перещелкнулся на истерику. – Вы меня просто не любите. Меня никто больше не любит. Только семья моя… лю… любила. Тебя любили так, а, сержант?

– Как?

– Чисто и без условий? А? Тебя, Кенни? Вы, суки, сидите со своими проблемами, гундите, а вас кто-то любит. Только вам пофигу это было, как и мне тогда.

Внезапно Нелин замолчал. Инспектор не хотел смотреть на то, как его друг плачет, но и отвернуться он сейчас не мог.

– Вот что мы гуттам сделали? Вы-то понятно – вы уголь делили, а мы? Всю мою деревню… женщин, детей. Они-то в чем виноваты?

– Тихо, брат. – Камаль отстегнул Нелина от кресла и прижал к своему плечу. Безумная картина, если подумать: седой д’эви, почти на третьей сотне лет, рыдает на плече у мужчины и не может остановиться.

Незаметно для себя, Йона понял, что машина подъехала к участку. Стараясь не сбить настрой, инспектор осторожно вывел друга из машины и потащил внутрь. У дежурки пришлось остановиться. Кенни быстро подхватил почти невменяемого Нелина и как следует прижал к себе.

– Привет, Талли, есть пустые камеры?

– Здравствуйте… Нету, вчера рейд по злачным местам прошел. В третьей не так людно.

– Черт. Спасибо.

– А что с Нелином?

– Приболел. Нужен присмотр на сутки.

– Может, доктора.

– Не надо ему никого, только умыться как следует да поспать. Пойдем.

– Пойдем, – пискнул Нел сквозь слезы.

Чертов эфир. Вот почему все это дерьмо так не вовремя? Вот не мог он обдолбаться в другой день? Делать нечего. На пару с Оберином они кое-как затолкали Нела в туалет.

– Набери полную раковину ледяной воды.

– Хорошо, – кивнул Кенни и бросился выполнять.

– У них, – Йона указал на ухо, – крайняя непереносимость к азоту и эфиру. Механизм не знаю, но их уносит просто влет. Сам видишь. Готово?

– Да.

– Ну… прости, дружище.

– А?

Нелин не понимал ничего сейчас, так что Камаль просто ухватил его за волосы и сунул мордой в раковину. Сквозь толщу воды послышался сдавленная ругань и бульканье.

– Короче, что-то у них от этой химии в башке нарушается, а дальше тело начинает случайные гормоны выбрасывать в промышленных масштабах. У нас соль только эйфорию и приток сил запускает, а у этих – натуральное буйное расстройство. Теперь только нужно его где-то передержать.

Инспектор выдернул голову друга из раковины, дал вдохнуть и снова сунул туда же.

Освободились они примерно через полчаса водных процедур. Все это время Оберин стоял на стреме и отговаривал коллег пользоваться этой уборной. Примерно еще через пятнадцать минут Йона вытащил промокшего до нитки помощника в коридор. Ремня, шнурков и кулонов на нем уже не было.

– Потащили в трешку, – велел инспектор.

Они ухватили полуживого от воды Нелина под локти и завели в третью камеру. Внутри и правда разместили не так много народа. В соседней вон – плотненько, что даже не вздохнуть нормально.

– Значит так, голытьба, – произнес Камаль строго. – Этот хмырь – жестокий серийный убийца-людоед. Много ест и мало спит. Мы его усыпили, а теперь ждем, пока он протрезвеет, чтобы допросить. Так что я бы на вашем месте выставил вахты и спал бы вполглаза.

Явно проникнувшись торжественностью момента, Нелин выразительно икнул. При виде такой картины задержанные разом взбледнули.

– Командир, ты чего?

– Хер ли я должен сидеть с ним в одной камере? Я что, ему завтрак в постель?

– Ну-ка, тихо, уроды! Проснется – вам небо в клетку за счастье покажется. Тихо всем!

Кенни стоял и курил на крыльце. Инспектор медленно подошел и встал рядом.

– Его точно там не убьют? – Голос у Оберина едва не дал петуха.

– Не-е-ет, – Камаль чиркнул спичкой и раскурил сигарету. – Я такого наплел, что эти бедолаги срать будут в гробовом молчании.

– А с ним… ну это… все будет в порядке?

– Должно. Удивлен, что парни из третьего отравление газом не смогли определить. Ну или смогли.

– Что же, хорошо. Мне он нравится, сэр.

– Да и мне. Потому я этого старого ублюдка и терплю так долго.

Они замолчали, думая каждый о своем. Мимо проходили люди, кто-то тащил упирающегося парнишку. Люди шли мимо, кланялись и здоровались. Кто-то тянул руку, Йона спокойно ее пожимал и продолжал думать. Наконец, когда рядом точно никого не было, Инспектор тихо сказал:

– Кенни.

– Да.

– Еще раз напишешь на меня анонимку, и мы не сработаемся. Понял?

– Как вы?..

– Ты совсем дебил? Или думал, я твой почерк не узнаю? Твое это подчеркивание над «т». Только вот я чего не понимаю, ты в машине сидел, внутрь при допросе не заходил. Говори, кто надоумил?

– Радд.

– Он тоже приехал позже. Откуда он знал?

– Не знаю, сэр. Он просто велел вот это написать, и все.

– Грозил или хотел купить?

– Сказал, что вы – купленный коп и от вас надо избавиться. Что под вас Кабинет копает.

– Они и под тебя копают. У них обязанности такие. Тебе лапши навешали, а ты и рад слушать.

То, что его не запугали, Йону слегка обрадовало – хотя бы парнишка не трус. Идиот легковерный, но не трус. Дурака можно надрессировать на выполнение команд, как собаку, а трус останется трусом практически всегда. Доверять трусам жизнь – последнее дело.

– Ладно, – начал инспектор с зажатой в зубах сигаретой. – Поскольку все обошлось, считай, что это – первое и единственное предупреждение. Дальше будет увольнение из группы и из полиции с занесением в печень. И это не шутка сейчас. Понял меня?

– Понял. А полковник?

Полковник. Дурачок Радд, похоже, понял, кто есть кто, и начал мутить воду. Ну надо же, что придумал – «продажный коп». Камаль слышал эти обвинения с самого первого года в полиции. Сочинил бы что-то оригинальное. Хотя… заход со стороны новичка разыгран весьма неплохо. И волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память. На то, что Кенни сгноили бы в кабинете, Йона был готов поставить недельное жалование, вот только лучший спорщик, с которым можно заключить такое пари, сейчас находился в неадекватном состоянии.

– Плюнь. Ты все сделал, как он сказал. Просто церковь не дала делу ход. И еще…

– Да.

– У тебя уже очки на минус пошли. Не делай глупостей и не болтай насчет того, что сегодня слышал и видел в машине. Понял?

– Да.

– Кивни!

Кенни кивнул. По виду, он был белее листа бумаги, но жалеть его почему-то не хотелось. Йона быстро затушил сигарету и отправил ее в мусорный бак поблизости. Сейчас ему нужно домой и почитать всю ту информацию, что собрала для него Галарте. Раз уж он и так сегодня работает с бумажками, то почему бы не заняться этим дома?

Нелин, конечно, сумел подгадить, но и его «выход в свет» принес кое-какие плоды. Тени не светятся. Никто не устраивает попоек, никто не снимает бордель на всю ночь для себя одного. Ни-че-го. Какой вывод? Деньги им для чего-то нужны.

Нужно только понять, для чего.