Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 19

Прием закончился, а Прасковья так ещё и не позвонила. Тогда я взял телефон и набрал сам.

– Здравствуйте, Александр Петрович, – как-то невесело приветствовала она. – Если вы по поводу заказа, то пока ничем обрадовать не могу. Утром сломался один из станков, и мы валим план. Один из печатающихся у нас журналов задержится на сутки. Скорее всего ваш заказ мы теперь сможем сделать только на выходных если не позже.

– Очень печально, – сказал я. Уже надеялся сегодня забрать готовые методички и отдать на печать вторую партию. – Тогда позвоните, когда заказ будет готов, жду с нетерпением. К понедельнику мне край надо.

– Поняла вас, Александр Петрович, вы уж извините за задержку, внезапный фактор, вы же понимаете?

– Конечно понимаю, не переживайте. Выходные меня вполне устраивают, а вот позже задерживать крайне нежелательно.

Положив трубку, я немного загрустил. Ждал с нетерпением момента получения первой печатной продукции в своей жизни, а тут форсмажор. С другой стороны, одно дело откладывается, значит появилось время на другое.

– Иван Терентьевич, вы сейчас куда-нибудь торопитесь? – решил я забросить удочку, чтобы воплотить в реальность другую задачу.

– Кто, я? – он так удивился, словно я спросил сколько у него, как он запекает ежей в духовке. – Я совершенно никуда не тороплюсь.

– Вот и отлично, я тоже никуда теперь не тороплюсь. А если мы оба никуда не торопимся, предлагаю обсудить ваши схемы лечения разных заболеваний поэтапно с разбором некоторых моментов и поиском новых решений.

– А до начала рабочей смены успеем? – спросил знахарь. От этой фразы нельзя было не прийти в восторг. Человек ради дела готов на всё, что угодно, даже сидеть до утра.

– Надеюсь, что мы закончим раньше, – ответил я и не удержавшись рассмеялся. – Но вы безусловно правы, если подойти к делу основательно, то можно и не успеть.

Мы придвинули стулья к манипуляционному столу, разложили сделанные за эти дни Иваном Терентьевичем конспекты, вооружились карандашами и листами чистой бумаги. Разбор вели на примере конкретных случаев, которые прошли за это время. А я бы не сказал, что знахарь не имеет высшего образования. Ведь это лекари учатся в институтах и университетах, а знахари и целители в специальных училищах.

Сортировка желающих стать медиком производится ещё в школах и гимназиях. Есть магическое ядро – будешь лекарем, поступай в институт. Не поступил – сиди учись, поступишь позже. Даже самые отъявленные двоечники и прогульщики предпочитали остаться на второй год и подтягивали хвосты, чтобы поступить в высшее учебное заведение, статус и доход лекаря на порядки выше, чем у знахаря. Лишь единицы отъявленных разгильдяев поступали в медицинские училища на знахарей, чаще всего это были разорившиеся дворяне, род которых угасал, но ядро ещё было. Некоторые в итоге совсем отказывались от профессии.

Так вот во время обсуждения с Иваном Терентьевичем очередной нозологической формы и вариантов решения этой проблемы, я не чувствовал, что мы говорим не на равных. Мне не приходилось объяснять ему основополагающие вещи на пальцах, он всё ловил на лету и понимал с полуслова. Такое впечатление, что он в своё время закончил университет чуть ли не с красным дипломом. Возможно он учился сам по себе всё это время. Большая часть учебников есть в свободном доступе в городской библиотеке. Да и в училищах библиотеки скорее всего тоже рассчитаны на более высокий уровень знаний, чем там дают.

Я и не заметил, как пролетел целый час. Так как мы по-прежнему никуда не торопились и были увлечены процессом, я заказал доставку ужина из грузинского ресторана, который мы нашли неподалёку с Виктором Сергеевичем. Научный интерес и энтузиазм – это хорошо, но на голодный желудок, а он уже начал себя проявлять, эти факторы начинают меркнуть. Голод не тётка, короче.

Стоило мне только положить трубку, как телефон зазвонил прямо в руке.

– Прасковья? – удивился я. Уже и не надеялся сегодня дождаться её звонка.

– Да-да, Александр Петрович, смотрите тут какое дело, – голос девушки в этот раз был более жизнеутверждающим, что радовало. – Станок починили, на это ушло гораздо больше времени, чем мы рассчитывали, а теперь его надо на чём-то обкатать. Те, кто его делали костьми клялись, что качество печати даже лучше станет. Вот я и хотела вам предложить рискнуть сейчас распечатать на нём ваш небольшой тираж. Для первого прогона достаточно и вам хорошо. Если вдруг что-то вас не устроит, мы с вас лишних денег не возьмём, просто тогда будем печатать в воскресенье утром, а сейчас будем экспериментировать с чем-то другим.

– Меня вполне устраивает ваше предложение первого прогона с моими методичками и плакатами! – смело заявил я. Если бы она была уверена, что первая партия пойдёт конкретно наперекосяк, то не стала бы и предлагать.

– Хорошо, тогда мы сейчас запускаем станок, – было слышно по голосу, что она улыбается. Почему бы и нет? Сделал дело и гора с плеч, никому ничего не должен. Кроме тех, кому сорвали время заказа из-за поломки станка. – Когда всё будет готово, я вам позвоню.

– Наверно уже завтра? – уточнил я, чтобы хоть как-то ориентироваться.

– Отчего же, уже сегодня, – хихикнула она. – Я сегодня всё равно допоздна буду из-за этого аврала, так что придёте и заберёте.

– Договорились, жду с нетерпением, – по моему голосу тоже легко было определить, что я доволен. – И, надеюсь, что под вашим контролем всё будет хорошо.

Ну, если они только решают вопрос с запуском, потом печать, нарезка, раскладка, брошюрирование. Ещё есть немного времени, чтобы разобрать несколько клинических случаев и поужинать. Наш заказ обещали доставить через полчаса. Вот тогда на сытый желудок я поеду пить чай с пирожными в обществе прекрасной блондинки.

Всё пошло чётко по расписанию, каким я составил его у себя в голове. Приехал наш ужин, которому пришлось подождать несколько минут, пока мы разбирали не типичное заболевание пациентки. Ужин за это отомстил нам дразнящими запахами, заставляющими выделяться слюну и жалобно поскуливать желудок. Это послужило причиной ускорить завершение процесса и подведение итогов.

Когда расставили тарелки всё на том же манипуляционном столе, который стал теперь для нас универсальным рабочим местом, снова позвонила Прасковья и сказала, что через полчаса можно будет забрать заказ. На скорую руку закинул в себя чаннахи и хачапури по-Аджарски, извинился за спешку перед Рябошапкиным и вызвал такси.

Когда спустился по тёмным ступенькам ко входной двери типографии, что уже было приключением, я задумался, а как я попаду внутрь? Кроме стандартного набора из портфеля, тубуса и корзинки с пирожными у меня в руке были ещё два больших стакана кофе со взбитыми сливками. В моём мире это называют капучино, но здесь так не принято. Так чем мне открыть эту дверь, даже учитывая, что я теперь знаю, как это сделать легко? Тубус за плечо, портфель в зубы, в левую руку корзинку, а на раскрытую ладонь поверх ручки корзины картонную подставку с двумя большими стаканами. Именно в таком виде меня и застала Прасковья, когда я протянул руку вперёд, чтобы потянуть за замаскированную ручку двери. Уж зачем она решила пойти на выход, не надев пальто, я не знаю, но произошло это очень вовремя.

– О, Господи! – воскликнула она и расхохоталась. – Давайте я вам помогу!

– Ага, пававувфа, – выдал я, ручка портфеля в зубах сильно ограничила спектр издаваемых звуков.

Девушка аккуратно извлекла из моего рта ручку портфеля, из-за чего мне было особенно неловко, ручка-то за это короткое время намокла. Я смог теперь взять кофе в другую руку и без риска навернуться или облиться горячим напитком войти в тамбур. Знакомым маршрутом мы дошли до её кабинета, где уже лежали на столе мои методички и плакаты, вкусно воняющие свежей краской. Обожаю этот запах, запах новой книги. Когда берёшь в магазине новинку с полки, открываешь в произвольном месте и втыкаешь туда нос. Это какой-то особенный кайф. И разум чистый, и удовольствие, и настроение сразу хорошее. Вот именно так и пахли мои методички.

Снял с корзинки обёртку и поставил на стол, сдвинув брошюры в сторону. Мы спокойно попили кофе с пирожными, я полистал методичку и остался полностью доволен результатом. Это выглядело в итоге даже лучше, чем я предполагал, не стыдно людям в руки давать, пусть изучают себе на здоровье.

– За такие скромные деньги и такая красота! – сказал я, даже не пытаясь скрыть свой восторг.

– Нет, не за такие, – хитро улыбнулась девушка. Я невольно напрягся, но не сильно, был готов заплатить и больше. – За то, что вы согласились сэкономить нам время и попробовать сделать тираж в первый прогон, мы сделаем вам скидку.

Она написала на бумажке цифру и подвинула ко мне.

– Вы уверены? – удивился я, когда увидел чуть больше половины от суммы по договору. – Вы же почти бесплатно работали получается.

– Абсолютно уверена, – ещё шире улыбнулась Прасковья, видимо настойчиво хотела похвастаться ровными белыми зубками. – Не переживайте, в данной ситуации всем будет польза. Так что и вам спасибо, что решились на эксперимент.

Я оплатил наличными, сказал, что сдачи не надо, сложил брошюры в портфель, плакаты в тубус, и уже прощаясь и стоя на пороге вспомнил про вторую часть задания. Вот ведь идиот, обрадовался. Пришлось по новой расчехлять портфель и тубус. Рукопись второй части методички и несколько плакатов легли на стол.

– Вот, – сказал я, виновато пожав плечами. Девушка попыталась скрыть усталый вздох, но я всё же заметил. Стало ещё неудобнее. – Чуть не забыл. Но это уже не срочно, если сделаете на следующей неделе, будет замечательно.

– Тогда скорее всего во вторник или среду у нас освободится окошко. Но есть вероятность, что на выходных. Я сразу вам позвоню. Но, сами понимаете, цена здесь уже будет как в предыдущем договоре.

– Конечно понимаю и нисколько не возражаю – уверил я её. – Тогда я не буду трезвонить и зря отвлекать вас от работы, а буду ждать вашего звонка.

Попрощавшись уже окончательно, я отправился на выход. В это время наш водитель уже скорее всего освободился, и я решил этим воспользоваться, покататься на шикарном авто по вечернему городу в гордом одиночестве. Против специально увеличенного маршрута Николай нисколько не возражал. Ему новая машина нравилась ещё больше, чем нам, поэтому он был не прочь лишний раз покрутить баранку. А у меня было время подумать и подвести итоги дня, любуясь вечерним зимним Питером. Ещё только конец ноября, а снег похоже лёг окончательно. Холодный ветер заставлял пешеходов поднимать воротники пальто и наматывать шарфы на шею. А мне внутри семейного авто тепло и уютно.

Возникла мысль доехать прямо сейчас до Виктора Сергеевича и поручить ему спрятать золотой амулет, но я быстро её прогнал. Из-за своей причастности он в прошлый раз чуть не поплатился жизнью. Я спас его просто чудом. Второй раз рисковать его здоровьем я не собираюсь. Раз я решил на кой-то ляд нести на себе эту ношу, то пусть это будет моё решение и мой риск. А если эта ноша станет морально неподъёмной, утоплю амулет на дне финского залива.

Есть ещё один вариант – отдать амулет Альберту Венедиктовичу. Он же просил меня показать вещицу, для которой он подарил мне шкатулку, может быть ему он принесёт больше пользы. Я глянул на часы, почти восемь вечера. Думал сегодня сделать третью часть методички, но в принципе не к спеху. Просто позвоню и спрошу, не укусит же он меня через телефон.

– Вещица уже у тебя? – загадочным голосом спросил Поджарский. Я уже не ожидал услышать его голос после стольких гудков.

– Да, в вашей шкатулке, при мне, – ответил я.

– Приезжай, ты же по этому вопросу звонишь?

– Скоро буду, – сказал я и положил трубку.

Николаю дал новый маршрут и попросил ехать чуть быстрее, не как на прогулке. Хитрый и целеустремлённый жук этот Поджарский. Как его заинтересовало, что же я собираюсь хранить в этой шкатулке. Даже ради удовлетворения любопытства расщедрился на такой подарок, шкатулка не простая и не дешёвая. Не думаю, что он каким-то образом связан с бандой Баженова, тогда следователи давно бы уже вышли на него. Я слышал, что изготовивший партию нелегальных амулетов артефактор задержан. У него была целая подпольная мастерская с подмастерьями.

Николай остановил машину прямо перед коваными воротами. Я сказал ему ожидать меня здесь и направился к дому по неосвещённой дорожке. Старик экономил на электричестве? Или оно ему на хрен не нужно в это время суток? А может он и вообще из дома не выходит, даже специально очищенное серебро для амулетов ему курьер привозил. Массивная дверь начала открываться в следующее мгновение после того, как я постучал молоточком. Значит стоял ждал под дверью. Я подумал, может зря собираюсь ему показать амулет? Что-то у него заинтересованность очень сильная, прямо какая-то нездоровая.

– Заходи, – призывно махнул он рукой и потопал в сторону лифта.

Дверь за моей спиной начала закрываться, отрезая пути к отступлению. Кажется, я слишком себя накручиваю. Поджарский изначально не знал, что именно я хочу положить в шкатулку и откуда артефакт, для которого я взял у него эту самую шкатулку. Зная его не так уж долго, я уже усвоил, что чисто спортивный интерес ему тоже свойственен, но меркантильный сильнее. И то, и другое – совершенно нормально и не является поводом для подозрений. А ещё его ведь мне рекомендовал отец, а он очень осторожный в таких делах и ни за что не стал бы советовать мастера с сомнительной репутацией.

Пока спускались на лифте в мастерскую, Альберт Венедиктович старательно изображал скучающий вид, но я чувствовал пожиравшее его любопытство. Несмотря на внутренние терзания, он всю дорогу молчал. Входя в мастерскую, он махнул рукой чтобы я шёл за ним. Мы остановились перед центральным рабочим столом и Поджарский хлопнул по центру столешницы рукой.

– Клади! – всепожирающего любопытства он уже не скрывал.

– Сами открывайте, – уверенно сказал я, достал из кармана чёрную мыльницу и поставил её в то место, где только что была его ладонь.

Моё требование мастера нисколько не смутило. Он уверенно распахнул шкатулку и округлившимися глазами уставился на амулет.

– Да ладно! – воскликнул он и дрожащей рукой вытащил амулет. Судя по всему, он не ожидал увидеть в шкатулке именно это. Значит мои смутные подозрения, что он является одним из людей князя Баженова, не имеют веса. – Не может быть! Откуда у тебя это?

– Не поверите, с помощью этого амулета меня хотели убить, пообещав, что если я буду его носить, то обрету невиданное могущество.

– И то и другое верно, – пробормотал себе под нос артефактор.

– Как это? – удивился я. – Я так понял, чтобы его носить и использовать нужно быть очень сильным магом, не таким, каким был я, когда решил попробовать его носить.

– Не совсем так, – покачал головой Поджарский. – У него много сложных настроек. Это очень редкий и дорогой амулет. Мне приходилось иметь с ним дело лет двадцать назад. Один клиент то ли нашёл его, то ли ему подарили, хотя я не знаю, за что можно дарить такие дорогие вещи. Я тогда перекопал все архивы и нашёл информацию по амулету. У меня даже где-то осталась рукопись, куда я конспектировал все его особенности и варианты использования. Ты можешь показать мне, как ты его активировал?

– К сожалению, нет, – покачал я головой. – После попытки использования амулета у меня пропала память и почти под ноль исчез дар лекаря. Если с даром всё потихоньку налаживается, то многие моменты из прошлого я не вспомню уже никогда.

– Понятно, – покачал головой Альберт Венедиктович. – Тогда я знаю, какие настройки тебе сказали применить, вручая эту штуковину. А ты застал его активированным после того, как начал приходить в себя?

– Да, мы нашли его активированным, – кивнул я.

– Попробуй сравнить ощущения, – сказал он и коснулся кристаллов в определённой последовательности, тут же положив амулет обратно в шкатулку и отойдя на пару шагов назад. – Подойди ближе, но не трогай.

Волна непонятной силы и энергии неистово ударила, чуть не свалив меня с ног. Я вместо того, чтобы подойти, наоборот отошёл, чуть не свалившись через один из ящиков. Ощущения были точно такими же как тогда в моём кабинете, когда дядя Витя решил помочь с поиском чего-то незаконного.

– Это оно, – сказал я, продолжая отступать между ящиками.

– Ты куда собрался? – хихикнул старик. – Угомонись, сейчас выключу.

Он быстро коснулся нескольких кристаллов и амулет замолчал. Я смог вернуться к столу.

– А теперь я расскажу тебе самое интересное, – заговорщицки подмигнул он.

Глава 20

Альберт Венедиктович закрыл шкатулку с амулетом, положил её в карман и потянул меня за собой не выход из мастерской. А я теперь не совсем понял, зачем мы сюда спускались. Скорее всего здесь стоят экраны, не пропускающие магию, чтобы никто извне не почувствовал всплески. Значит в мастерскую мы пришли, чтобы на всякий случай подстраховаться и не привлечь ненужного внимания.

Мы пришли в гостиную, на столе стоял всё тот же самовар. Старик коснулся него, чтобы убедиться, что он горячий.

– Чай будешь? – спросил он.

– Нет, спасибо, уже не лезет, – покачал я головой, усевшись напротив него. Несколько напрягало, что шкатулка у него в кармане, а не у меня. – Расскажите, что вы знаете про амулет.

– Тебе очень повезло два раза! – громко заявил он, глядя мне в глаза и довольно улыбаясь. Чёрная шкатулка легла на стол посередине между нами.

– И в чём же?

– Во-первых, в том, что эта редкая штуковина оказалась у тебя, – начал он и сделал многозначительную паузу.

– Ага, и благодаря этому я лишился памяти, дара и вообще чуть не погиб, – продолжил я его речь.

– Ну не погиб же? Жизнь налаживается? Вот и хватит ныть по этому поводу, – резко оборвал он меня.

– А вот сейчас было немного обидно, – сказал я, где-то в глубине души понимая, что он в принципе прав. Раз оказалось, что в моих руках появился могущественный артефакт, которым просто не умел правильно пользоваться, надо забыть прежние обиды. Да и какие обиды? Благодаря ему я попал в это тело, а не исчез в бесконечной пустоте.

– Переживёшь, – хмыкнул он и махнул рукой. – Уже пережил, просто прикидываешься. Так вот, во-вторых, ты сидишь перед человеком, который знает, как эта штука работает и может тебя научить.

– Думаете, что я смогу воспользоваться им в ближайшее время?

– Сможешь, но его эффективность в полном размере сможет открыться только реально сильному магу. Ты сможешь получить усиление, но пропорционально своему уровню развития. Чем быстрее ты будешь развиваться, тем больший эффект сможет выдавать этот амулет. Те, кто дал его тебе, скорее всего сделали настройки на гораздо более высокий уровень, поэтому он тебя и сгубил. А ведь мог бы и насмерть.

– Значит мне три раза повезло, – хмыкнул я.

– Значит так.

– Вы меня научите им пользоваться?

– Обязательно, – кивнул он. – Только тебе придётся оставить его на несколько дней у меня. Нужно провести некоторые испытания и измерения, чтобы сравнить с показателями в архивных документах. Понимаешь же, что неправильные расчёты или одна ошибка смогут сыграть злую шутку.

– Это понятно, – ответил я, открыл шкатулку и стал разглядывать переливы света в кристаллах. – Только мне до сих пор не верится, что он не раздавит меня стоит лишь нацепить на шею и активировать. Я видел, что произошло с крутым столичным магом, когда Боткин его активировал и отдал ему.

– А потом твой Боткин напялил амулет на себя и с ним всё было в порядке, правильно? – ехидно сощурился Поджарский.

– Да, так и было, – кивнул я. Теперь до меня дошло, как так получилось. Андрей умел пользоваться этим амулетом и специально сделал настройки так, чтобы москвичу похреновилось. Потом активировал другие настройки для себя и прикончил псионика. Своми размышлениями я поделился с Альбертом Венедиктовичем.

– Вот видишь? Сам всё понял. Отсюда какой вывод? Правильно, он тебя не раздавит! – уверенно заявил Поджарский. – Если правильно будешь им пользоваться и не злоупотреблять, тогда всё будет нормально. Я напишу для тебя подробную инструкцию, но на это понадобится много времени. А пока что сделаю краткий вариант, которого тебе на ближайший год хватит за глаза.

– Сколько вам понадобится времени? – решил я уточнить.

– Дай мне несколько дней, и я со всем разберусь. Да не строй ты на меня такие глаза, не съем я твой амулет! Да, ты прав, у меня есть к нему свой интерес, я хочу попробовать его воспроизвести. Но, обещаю тебе, твой экземпляр никак не пострадает, верну в целости и сохранности. Копии я налево и направо раздавать не собираюсь, сделаю одну для себя. А взамен я предлагаю тебе свою помощь в его освоении. Тебя всё ещё что-то не устраивает?

– Теперь всё устраивает, – кивнул я, понимая, что старик прав. – Я тогда пойду, пожалуй.

– Не буду задерживать, – хищно улыбнулся старик. Видно было, что ему неймётся заняться новой игрушкой, а я его задерживаю.

Прощание было максимально коротким, я вышел за дверь, и она тут же начала закрываться. Бедолага сегодня наверно спать не будет, полностью посвятит себя амулету. Я сел в машину и сказал Николаю, что нам наконец-то пора домой. Теперь у меня в голове начал складываться пазл и я смог ответить сам себе, зачем я всё это время танцевал вокруг этого опасного амулета. Могущественный артефакт не зря попал в мои руки и не зря я за ним бегал. Он мне ещё пригодится и послужит. А что с медальоном тогда делать? Он окажется больше не нужен? Почему я не задал этот вопрос Поджарскому? Спрошу потом.

Эх жаль, что серебряный амулет аналогичный по форме и украшению золотому, от меня ушёл, сейчас было бы три. Зачем? Для коллекции. Вполне возможно, что там тоже настройки особые нужны были и толку в итоге больше было бы. После погромов в клинике и дома я чёрный блокнот нигде не нашёл. Видимо не нашли золотой амулет и решили забрать хоть что-то для отчётности, что не зря всё разворотили.

Когда я наконец добрался домой, мне уже не хотелось ни ужинать, ни чаёвничать, сидя перед камином, ни обсуждать прошедший день. Поэтому я помахал всем ручкой издалека и ушёл к себе в комнату. Спать ложиться вроде и рано, но я разделся, забрался под одеяло и взял в руки ту уникальную книгу, по которой я пишу методички. Сейчас писать ничего не буду, просто наконец сам дочитаю её до конца. Ну это я так думал, что получится дочитать до конца. На самом деле книга стукнула меня по носу гораздо раньше, чем я добрался до последней главы. Я даже не стал смотреть на часы, отложил книгу, погасил свет и закопался под одеяло.

Сегодня пятница, должна прийти пациентка с новообразованием в кишечнике. К сожалению, я пока нигде не нашёл информации о том, как заместить стенку полого органа, поражённого опухолью, чтобы и опухоль полностью убрать, и функция органа восстановилась. Скажете до хрена захотел? Может быть, но, кто не стремится к лучшему, тот его не достигает. Ещё я точно знаю, что лекари хирургическими инструментами практически не пользуются, лишь в исключительных случаях. Может это как раз тот случай, когда пора вспомнить свои профессиональные навыки? Посмотрим.

– Господин лекарь, к вам можно? – услышал я со стороны двери знакомый голос, от которого побежали мурашки по спине. Пришла. А я только хотел взять небольшую паузу.

– Да, конечно, заходите, – сказал я и обернулся к входящей пациентке.

Вот всё-таки что делает с людьми болезнь. Сейчас она начала отступать, и женщина вместо неимоверно занудливой стервы превращалась в обычного жизнерадостного человека. С широкой улыбкой и бодрым уверенным шагом она вошла в кабинет и торжественно преподнесла мне странный свёрток. Это больше было похоже на завёрнутое в бумагу большое блюдо с кучей чего-то на нём.

– Вот, примите от меня небольшой подарочек, господин лекарь! – заявила она, вручая мне эту штуковину, которая оказалась довольно весомой. – Это вам на обед к чаю, моя кухарка приготовила по своим лучшим рецептам. Вам точно понравится.

– Ох, балуете вы нас, – сказал я, принял от неё подношение и поставил на столик в углу. – Вы мне лучше расскажите о своём самочувствии.

– А что, по мне не видно? – удивилась она и картинно повернулась вокруг своей оси, словно демонстрировала новое платье. – Я же цвету как клумба!

– Живот не беспокоит? Как аппетит, стул?

– Да всё уже гораздо лучше! – она манерно махнула ручкой. – Уж если сравнивать с тем, что было, небо и земля.

– Вот и отлично, располагайтесь пожалуйста, будем смотреть, – сказал я ей, указывая на манипуляционный стол. – Свет, позови Юдина, а то опять обидится. И Корсакова заодно.

Пока медсестра выполняла мои указания, я приложил ладонь к левой подвздошной области, где располагалось новообразование. На этот раз ничего не кровоточило, образование уменьшилось в размерах, но стало ещё более плотным. Сегодня надо будет также, как и с первым пациентом, поработать над формированием новой стенки кишки и ещё немного убрать враждебной ткани.

Илья влетел, как обычно, поздоровался и встал молча в сторонке. Обычный заход, но нетипичное для него дальнейшее поведение. Я вопросительно вскинул брови, а он прижал палец к губам. Ну ладно, потом поговорим. Корсаков ввёл пациентку в глубокий сон и тут Илью прорвало.

– Тут, блин, вчера такое было, а ты как всегда после обеда умотал! – он был настолько наполнен эмоциями, что размахивал руками и брызгал слюной. – Ко мне вчера тоже пришёл пациент с опухолью в мочевом пузыре! Я первый раз такое видел, такая здоровая хрень! И я её убрал почти наполовину. Сначала думал отдохну немного и уберу до конца, потом вспомнил, как ты говорил, что мужику похужало и я решил остановиться. Сегодня он пришёл, а у него кровит! Я только остановил кровотечение, прижёг сосуд, но удалять до конца не стал, как ты говорил.

– Так, стоп, Илюх! – попытался я его остановить. – Пациентка на столе, надо дело делать, потом всё расскажешь.

– Это уже повтор? – заинтересовался он. – Можно посмотрю?

– Да, повтор, новообразование в сигмовидной кишке, смотри.

– Смотрю ты сначала просвет проработал, чтобы проходимость восстановить, да? – Илья приложил руку к животу и сканировал заданную область. – А чего это она такая плотная, как деревянная? После прошлого вмешательства такая стала?

– Ты пока сам с собой поговори, я не буду мешать, – хмыкнул я и сложил руки на груди.

– Ну чего ты сразу обижаешься? Что, я всё угадал?

– Практически.

– Можно я попробую часть опухоли удалить? – заискивающе посмотрел он на меня.

– Нет, Илюх, извини, – покачал я головой. – Моя пациентка и мне за неё отвечать. Тем более ты сказал, что у тебя тоже теперь есть пациент с онкологией, вот и занимайся, никто тебе не мешает.

– И так тебя почти не вижу, а теперь вообще весь деловой стал! – обиженно заявил он, надул губы и отвернулся.

– Ну не хватало тут ещё детского сада с обидками, – всплеснул я руками. – Если хочешь посмотреть, как я работаю, то пожалуйста, я ведь ни капельки не возражаю. Была бы это политравма, опять же, то мы вместе очень хорошо справлялись, я тебе многим обязан. Но в данном случае я должен сам всё сделать от начала и до конца, чтобы понимать, где я в чём ошибся и что сделал так, как надо и можно повторить или лучше не стоит.

– Ладно, я понял, – начал отходить Юдин. – Давай, делай что собирался, а я тогда посмотрю.

– Вот совсем другое дело! – сказал я, улыбаясь, и хлопнул друга по плечу.

Я вернул свою руку на живот пациентки и занялся в первую очередь полным восстановлением просвета сигмовидной кишки, затем формированием слоя свободной от злокачественных клеток соединительной ткани, которая впоследствии должна стать плотной рубцовой и воссоздаст хоть и неподвижную, но хоть какую-то стенку кишки, чтобы пациентка и не вспоминала, что у неё там были проблемы. Ладонь Юдина всё это время лежала поверх моей, и он следил за процессом непосредственно сканируя все происходящие изменения.

– А это ты хитро придумал, – начал Илья, но теперь я, не открывая глаз и оставаясь максимально сосредоточенным на процессе, приложил палец к губам. Все обсуждения потом, дело очень тонкое и ответственное.

В этот раз мне удалось сделать слой чистой соединительной ткани больше двух миллиметров. Теперь точно не будет никаких кровотечений, этот слой уплотнится со временем. Во время следующей процедуры я его ещё увеличу, чтобы хватало запаса прочности на будущее. Заглянув в ядро, я увидел, что энергии осталось больше половины, поэтому позволил себе убрать ещё некоторое количество собственно ткани образования. Из-за того, что она уплотнилась после прошлой процедуры, уходила менее охотно, пришлось потратить больше энергии. Теперь от прежнего объёма немаленькой дули оставалось меньше четверти. Пациентка хорошо перенесла прошлые процедуры, но всё же не будем экспериментировать с пределами допустимого, придёт ещё раз.

– Блин, Саня, у меня к тебе столько вопросов, – начал было Юдин, но я снова дал ему знак придержать вопросы пока при себе.

– Будите, – обратился я к Корсакову. – На сегодня с неё хватит.

– На глазах растёте, Александр Петрович, – довольно улыбаясь сказал Борис Владимирович. – И свой предел чувствуете и о пациенте заботитесь.

– Рано или поздно надо делать выводы из собственных ошибок.

– Это да, – кивнул Корсаков. – Свои ошибки обладают более мощным обучающим действием, чем чужие. Когда понимаешь, что это не чьи-то проблемы, а твои, думается по-другому.

– Не могу не согласиться, – хмыкнул я.

Женщина открыла глаза и несколько мгновений пыталась прийти в себя, хлопая глазами и озираясь.

– Что, уже всё? – удивлённо спросила она.

– На сегодня да, – улыбнулся я ей, чтобы морально поддержать. – Давайте руку, я помогу вам встать.

– Руку? Мне? – удивлённо спросила она и рассмеялась. – Да после визитов к вам я готова порхать как бабочка!

В доказательство своих слов она шустро села и спрыгнула со стола, вызвав у меня опасения за её суставы. Но зря я переживал, она и правда готова была порхать, лишь в следующую секунду после спрыгивания со стола мне пришлось её чуть придержать, она немного качнулась, но тут же поймала равновесие.

– Ой спасибо, господин лекарь! Что-то на секунду от радости вскружилась голова, – хихикнула она как-то задорно, по-детски. – Но теперь уже всё нормально. Вы уже всё сделали? У меня такое ощущение, что уже всё в порядке, в животе ничего не мешается.

– Большая часть лечения уже позади, но пока ещё не всё, – ответил я. – Процедуру надо будет повторить. А потом я уже проверю, нет ли метастазов.

– Кого? Метастазов? – уставилась она на меня расширив глаза. Детский задор резко сменился озабоченностью. – А что это такое?