Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Я описал ему суть проблемы насколько помнил и смог рассмотреть.

– Ясно, – он почесал затылок под каской. – Надо бы посмотреть, чтобы определиться с материалами и объёмом работ. Давайте так сделаем, мне тут ещё на два часа работы, а потом ребята уже без меня дальше справятся. Я беру сметчицу и еду к вам в клинику, потом домой.

– Давай сначала с клиники начнём, – покачал я головой, – Дом чуть подождёт.

– Смотрите сами, тогда через два часа я у вас на Костромской.

– Хорошо, ждём, – я ещё раз пожал ему руку, он бросил пустой стаканчик в кучу строительного мусора и снова полез по лесам наверх.

Вот ведь человек. Уже возраст немаленький, наполовину седой, а физическая форма и жизненный заряд – большинство такими в двадцать не обладает. Я поймал такси, которое неподалёку высаживало пассажира и отправился обратно. Займусь тогда наведением порядка в своём кабинете. Ага, какой на хрен порядок? Там теперь ремонт будет. Значит надо погрузить книги и вещи в коробки и отнести в какую-нибудь кладовку. А если она не закрывается? Очень смешно, там сейчас ничто не закрывается.

Когда я вернулся в клинику, там уже кипела работа. Собрали весь персонал от мала до велика и разгребали оставшиеся доски, перебирали шкафы, медсёстры манипуляционных кабинетов перебирали инструменты, собирали комплекты и укладывали в биксы, готовя к стерилизации. Отец вызвал грузчиков, которые вытаскивали неподлежащую ремонту раскуроченную мягкую мебель. Надо покупать новую.

Николай приехал даже раньше, чем обещал. Он ходил за мной по всем помещениям клиники, за ним бегала шустрая худая женщина в косынке и длинной толстой куртке. Шапошников тыкал пальцем в требующие устранения дефекты, женщина всё записывала. Обход клиники занял больше часа, исписан не один лист, пока мы закончили.

– Так, – сказал Николай, ещё раз на всякий случай озираясь и потирая руками. – Здесь вроде всё, поехали теперь вашу усадьбу смотреть.

– Да это потом, Коль, – махнул я рукой. – Нам главное сейчас побыстрее клинику запустить, дом подождёт

– Так, Александр Петрович, не мешайте мне работать! – вполне серьёзно без тени улыбки сказал он. – Я должен увидеть всё, чтобы ориентироваться по объёмам и времени.

– Ну хорошо, – пожал я плечами, – надо так надо.

Глава 21

На следующий день я Николая так и не увидел. Скорее всего ещё занят на предыдущем объекте. Зато днем приехало несколько грузовиков, в которые рабочие погрузили весь выдранный из стен и полов хлам и увезли. А после обеда приехал большой фургон с упаковками досок и расходников для дверных проёмов. Ещё какие-то коробки, ящики, мешки. Всё сложили в регистратуре. Мы с Илюхой оставались в клинике следить за процессом погрузки и разгрузки на весь день, а вся моя семья пока занималась домом вместе с прислугой.

– Ну ты хоть расскажи вкратце, чем ты занимался всё это время, пока вы прятались? – спросил Илья, когда мы устроились в моём кабинете пообедать. – Жили в лесу в землянке и охотились на лосей?

– Это ты сейчас сам придумал? – хихикнул я. – Или рассказал кто?

– Чё, серьёзно в землянке? – от удивления он чуть не выронил кусок котлеты изо рта.

– Не жили мы ни в каком лесу, успокойся, – отмахнулся я. – В Ярославле мы были. Охота не понадобилась. Поселили в большой квартире, вполне приемлемо. Я даже на работу ходил.

– Фигасе, а я думал, что вы из дому вообще не выходили.

– Ну работал только я, чтобы нарабатывать навык. Заодно ещё занялся преподаванием.

– Преподаванием? – ещё сильнее удивился Юдин. – И кого ты учил? Медсестёр?

И тут только до меня дошло. Я же своим методом с Илюхой ещё не делился. Значит ликбез в Питере надо начинать с него. Самое главное, он об этом никому не расскажет, в этом я уверен. Надо было из дома тубус с плакатами взять. Но я решил не откладывать до завтра, а начать прямо сейчас. Содержание плакатов я помнил наизусть, сам ведь их проектировал. В столе нашлись чистые листы бумаги и пара карандашей.

– Так, Илья, смотри сюда внимательно, – начал я, попутно воспроизводя рисунок с первого плаката. – Все лекари делают вот так, но на это уходит очень много энергии. Если делать вот так, то эффект получается такой же, но затраты в несколько раз меньше, понимаешь?

– Неа, – сказал Илья и покрутил головой.

– Ладно, начнём всё сначала.

Я старался по полочкам выдать всю информацию, которую вычитал в той уникальной книге. Жаль не взял её сейчас с собой. То ли Юдин слишком правильный ботаник, но донести до него суть процесса оказалось почему-то нелегко. Я уже собирался сдаться и сделал паузу, пока он водил пальцем по моему рисунку, но внезапно его осенило.

– Твою мать! – воскликнул он, вскочил со стула и начал ходить из угла в угол. – Это же всё просто, как я сразу не въехал? И ведь об этом никто не знает! Кстати, откуда у тебя эта информация?

Он резко остановился передо мной и подозрительно уставился. Ну раз я начал, то я и продолжу. Я рассказал ему про первооткрывателя метода и гонения на него, запрет преподавания этой техники и его причины.

– Так что ни слова ни одной живой душе, Илюх, понял?

– Очень смешно сейчас, – всплеснул он руками и снова начал мерить комнату. – Ты там половину Ярославля научил уже, а меня только сейчас, да ещё и не рассказывай!

– Вовсе не половину Ярославля, а лекарей одной клиники, где работал.

– И они дали клятву о неразглашении? И кроме них никто не узнает?

– Ну разве что ещё коллегия лекарей Ярославля.

– Капец! – Юдин застыл на месте и уставился на меня, как на потенциального покойника. – У тебя точно всё в порядке с головой? Тебя ещё инквизиция не ищет?

– Я понимаю, сто ты сейчас считаешь меня дебилом, – хмыкнул я. – Я естественно думал об этом, но мне немного развязало руки то, что меня постоянно охраняли полицейские, плюс я там был с другими документами на другое имя. Даже если они доложат в Москву, никто нигде не найдёт теперь Александра Фёдоровича Иноземцева.

– Ну допустим, – кивнул и махнул рукой Илья. – И что тебе сказали в коллегии?

– Что они не готовы разрешить преподавание данного метода, так как не могут исключить возможный вред пациентам или лекарям.

– Но ты всё равно преподавал?

– В клинике где я работал. По просьбе, с согласия и с поручительством главного лекаря клиники. Он мне гонорар выплатил в несколько раз больше, чем мои смелые надежды.

– Эх, быстрее бы клиника заработала, – с тоской вздохнул Илюха. – А то уже руки чешутся. Если всё это так, как ты говоришь, то я до фига чего смогу сделать.

– В том-то и суть, что если всё это пустить в массы, то нормальных лекарей хватит на всех и те, у кого сильный дар от природы, обретут очень много конкурентов.

– Опасная дорожка, Сань, – покачал головой Юдин. – А вдруг они захотят устранить конкурента? Что ты тогда делать будешь? Сбежишь на другой конец света?

– Я пока думаю над этим, – ответил я. – Надо это как-то постепенно вывести в массы, чтобы, когда они спохватятся, было уже поздно, всех не перестреляешь.

– А что насчёт легальности? – прищурился дружбан, глядя мне в глаза. – Я же так понимаю, если запретили, значит это нелегально, как амулеты Баженова и вся эта катавасия.

– Ты не путай тёплое с мягким, Илюх. Баженов умудрился распространить свои совсем нелегальные амулеты чуть ли не на половину Питерских клиник, создал из лекарей боевых магов и наёмных убийц, это уже совсем беспредел. В моём же случае просто более слабые маги смогут выполнять более сложную работу. Надо получить официальное разрешение на испытания, потом предоставить результаты на рассмотрение в коллегию лекарей или медицинский институт и вуаля, метод становится легальным и уже никто не посмеет ставить мне палки в колёса.

– Конкурентам будет начхать на легализацию метода, – хмыкнул Юдин. – Ты всё равно будешь оставаться крайне нежелательным бревном в глазу.

– Никто не говорит, что будет просто. Придётся повертеться ужом, чтобы обойти все подводные камни и достигнуть цели. Но, она того стоит.

– Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берёшь, Сань?

– Кажется. Иногда даже становится страшно и возникают мысли закинуть эту идею в непрозрачном пакете с кирпичом на середину Невы. С Литейного моста, например, чтобы поглубже на дно ушла. Но тогда всё останется как есть, и никто не будет ничего менять, всех всё устраивает. А на самом деле проблема огромная и она незаметно съедает современное общество изнутри за счёт слишком выраженного неравенства в самом важном для народа вопросе.

– Ну ты и загнул, Саня, – покачал головой Илья. – Я прекрасно понимаю, что ты имеешь ввиду. При любом раскладе можешь на меня рассчитывать, я тебя не брошу.

– И на эшафоте? – решил я уточнить на всякий случай.

– Сейчас это не модно, на рудники вместе поедем, – хмыкнул он, но веселья на лице не было.

Время шло к вечеру, когда появились первые строители во главе с Николаем Шапошниковым. Чуть позже подоспела ещё одна бригада. Они так шустро расползлись по всему зданию и принялись за работу, что мы с Ильёй почувствовали себя лишними и решили покинуть переставший тонуть корабль в сторону ближайшего кафе. Сначала хотели погулять по Таврическому саду, потом выйти на набережную Невы, но погода стала ещё хуже, чем была днём, шанс упущен. Тогда остаётся кафе.

Когда мы приколесили в клинику на следующее утро, там уже вовсю кипела работа. Было не совсем понятно, они ещё с вечера не уходили или просто пришли так рано? Лица бодрые, энергичные, значит всё-таки второй вариант.

Самого Николая я нашёл в своём кабинете, реконструкцией паркета и элементов декора он здесь решил заняться сам лично. Не думаю, что он попал случайно именно в мой кабинет, значит кто-то подсказал.

– Доброе утро, Александр Петрович! – жизнерадостно приветствовал он, положил очередную доску и подошёл, чтобы пожать руку. – Мне тут на пару тройку часов работы осталось, тогда можете приходить принимать. А пока попрошу оставить меня с древесиной наедине, чтобы не отвлекаться.

– Да не вопрос, – улыбнулся я и попятился обратно в коридор.

Ещё минуту посмотрел, как ловко он укладывает доски одну к одной, просто загляденье. Без особой магии тут точно не обходится, вот в чем секрет. К какой стихии это интересно относится? Вспомнить, например, монтаж той каменной горгульи на крыше, никакой нормальный человек в одиночку такое не сделает. Хороший у него дар, а главное очень полезный. Почти как мой. Уходя заметил, что в книжном шкафу полка уже не сломана, словно ничего и не было, успел починить. В том, что он мебель переставляет один, я уже не сомневался. Может быть он и сукно на столе перетянет? Развернулся, чтобы пройтись прогуляться по клинике и чуть не столкнулся лбами с Юдиным.

– Здаров! – крикнул он мне чуть ли не в ухо. – Так и знал, что здесь тебя найду. Эти ремонтники какие-то сущие черти! Где ты их взял вообще? Я у твоего отца спросил, он на тебя стрелки перевёл.

– А что не так? – насторожился я.

– Почему не так? – вскинул брови дружбан. – Наоборот, очень даже так! Они за несколько дней здесь работу закончат, которую другие месяц бы делали. И так, откуда такое чудо?

– Ну сам посуди, Илюх, откуда у лекарей берутся хорошие знакомые? Правильно, благодарный пациент. А ещё я его дочке изуродованное лицо восстановил, что почти незаметно следов той огромной раны. Вот с тех пор он и причислил меня чуть ли не к лику святых.

– Когда это ты успел полечить простого рабочего? – удивился Юдин.

– В лечебнице «Святой Софии», забыл что ли про мою первую ссылку?

– Да ты, блин, в последнее время постоянно в какой-нибудь ссылке, я уже путаюсь, если честно. Куда сейчас направляешься?

– Манипуляционную хотел посмотреть.

– А-а, погнали, там уже заканчивают.

– Да ну на хрен, – буркнул я себе под нос и бодро потопал на первый этаж.

Юдин не обманул, здесь и на самом деле уже финишная прямая, осталось подогнать наличники двери и готово. А ещё только утро второго дня с начала ремонта! Теперь понятно, почему Николай так быстро взялся за дело. Для него и его бригады слегка подвинуть другого заказчика не проблема. Никто даже не заметит, это небольшое отклонение, всё равно закончат намного быстрее, чем другие мастера.

– Ну что, убедился? – хмыкнул Илья. – Уже завтра можно начинать работать.

– Молодцы, что сказать, – пожал я плечами и направился в сторону кабинета отца, посмотреть, как у него дела.

Его я застал сидящим в коридоре на кресле для посетителей. Как ни в чём не бывало, он читал утреннюю газету, словно дома перед камином. Заметив меня, сложил газету и встал.

– Твой Николай достоин звания Чудотворец! – сказал он, довольно потягиваясь. – Работы осталось совсем немного. Я уже ищу куда податься, отовсюду гонят, чтобы не мешал. Только тут нашёл спокойное место. Мама занимается закупкой мягкой мебели, для твоего кабинета тоже ведь нужно?

– Ну да, всё вспорото, выпотрошено, – кивнул я.

– Ты, кстати не проверял, на месте золотой амулет или нет?

– Не хочу привлекать чьё-то внимание, вполне возможно, что за мной следят, чтобы я вывел на след.

– Тоже верно, – кивнул отец. – Я думаю лучше если и проверять, то идти туда с охраной или с полицией.

– Знаешь, я пока вообще никого не хочу посвящать в эту тему. Не спрашивает никто и отлично. Против Баженова и так хренова тьма доказательств вины.

– Смотри, дело твоё. Только ума не приложу, зачем он тебе-то нужен. Думаешь, что в будущем сможешь использовать? Я бы не стал.

– Я не думаю, а уверен, что в будущем его не сможет использовать никто, пока он покоится себе в тайнике. Пусть лучше вообще никому не достанется.

– Дальновидный вариант. Главное не забудь, где он лежит.

– Если у меня опять вдруг случится амнезия, – хихикнул я, – тогда он точно никому не достанется.

Шутки шутками, а я вот подумал, закопал ли дядя Витя амулет достаточно глубоко, чтобы его не нашли, если вдруг захотят вместо туи посадить что-то другое? Очень надеюсь, что он именно закопан, а не просто лежит под слоем дёрна. Уточню при случае. Может пройдёт какое-то время и перепрячу более надёжно. В идеале было бы положить на наковальню и что есть силы бахнуть по нему кувалдой, но нет никаких гарантий, что в этом случае не разнесёт полгорода.

– Ещё одна важная новость, – остановил меня отец, когда я уже собрался уходить. – На вторник назначено заседание коллегии лекарей по поводу тебя, можешь начинать радоваться. Теперь я абсолютно уверен, что ты справишься.

– Пожалуй это лучшее, что я услышал за сегодня, – довольно заулыбался я.

– А через день или два сможем открыть клинику для посетителей, так что ты даже можешь успеть пару смен отработать.

– Отлично! – сказал я и заулыбался ещё шире. – Я тогда пойду скажу маме по поводу мебели, и мы с Илюхой пойдём пошатаемся по городу.

– Давай, здесь всё равно делать пока больше нечего, за нас всё делают.

Мы с Ильёй вышли на улицу и решили воспользоваться благоприятной погодой, чтобы немного прогуляться пешком. Ходьба помогает привести мысли в порядок и очень полезна для здоровья. Купили в ближайшей кофейне по большому стакану кофе и направились по Суворовскому проспекту в сторону Невского, потом повернём направо в сторону Эрмитажа. Юдин шёл молча и думал о чём-то своём.

А у меня из головы не выходил Боткин Андрей. Как только у меня в руках оказался мой телефон, я написал ему сообщение и на основной номер, и на дополнительный, но не получил ни одного ответа. Чтобы исключить его арест, надо интересоваться в главном управлении полиции Санкт-Петербурга, но не факт, что они скажут. Можно конечно отца попросить, чтобы он спросил при случае у Белорецкого.

Искать это в новостных лентах безнадёжно, официальная информация туда пока не попадёт из-за тайны следствия, а бредней каких только не насмотрелся. Главное не нашёл ни одной статьи, что убит сын известного в городе лекаря, а это уже хорошо, такая новость мимо сети не прошла бы.

А может он где-нибудь затаился и отсиживается. Тоже вряд ли, тогда был бы объявлен пропавшим без вести. Хотя, может затаиться, но при этом в одностороннем порядке кинуть весточку отцу, чтобы не искал и не поднимал панику. Может, но это не точно. Отец у него достаточно резкий и суровый дядька, подождал бы пару дней и начал бы брусчатку на улицах переворачивать в поисках сына, которым он очень дорожит. Дорожит, а не уследил, что того утянуло не туда, но эта ситуация далеко не редкость.

Мы прошли по Невскому метров пятьсот, когда начал накрапывать дождь, потом он резко усилился. Ни зонта, ни дождевика ни у кого нет, мы шустро нырнули в находящееся в цокольном этаже кафе. Как раз пора бы и перекусить, а город напомнил об этом своей капризной погодой.

В пятницу после обеда все работы по реставрации клиники были завершены, о чём мне торжественно заявил Шапошников. Его люди, как муравьи, выносили на улицу остатки стройматериалов и мусор, грузили в фургон и уезжали.

– Можете принимать работу, Александр Петрович! – с гордой улыбкой заявил он. – Надеюсь останетесь довольны. И я, и мои ребята хорошо постарались.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – улыбнулся я и с удовольствием пожал его крепкую мозолистую руку. – Теперь я ваш должник, мы даже не надеялись, что всё это возможно так быстро сделать, да и заняты все мастера на несколько месяцев вперёд.

– Для вас, Александр Петрович, я свободен тогда, когда надо, так что эту проблему забудьте навсегда. Ну или до тех пор, пока я работаю, а я на пенсию выходить не собираюсь, мне ещё дочку на ноги ставить.

– Понял, спасибо тебе! Ты уже посчитал, сколько мы должны?

– Да, ваш отец уже полностью рассчитался. Когда увидел сумму, сначала удивился. Я посмотрел на него и подумал, а не много ли я запросил? Вроде срезал насколько возможно. Оказывается, он там у себя насчитал намного больше и уговаривал взять с него по его расчётам.

– Ну и надо было брать! – хихикнул я. – За такую скорость выполнения с нас ещё премия причитается.

– Не, Александр Петрович, не моё это так делать. Я лучше пару лишних объектов в работу возьму, чем клиентов обдирать буду. К тому же это я ваш должник, а не вы мой, – он снова широко улыбнулся и по-дружески похлопал меня по плечу. – А с вашей усадьбой мы начнём работать в понедельник, люди устали, им тоже отдохнуть надо как следует.

– Конечно Коль, ничего страшного, мы подождём. Главное клинику можно запускать, а то наши пациенты мыкаются по другим, неприкаянные.

– Прекрасно понимаю, поэтому так торопился всё быстро доделать. Ну, бывайте!

Шапошников направился на выход, за воротами стоял последний грузовичок, который уже ждал только его. Как же я благодарен судьбе, что свела меня с таким человеком, как это сейчас пригодилось. Но, и его дочке тоже повезло, не попади я тогда в лечебницу, ходила бы с уродливым шрамом на лице. И он скорее всего до сих пор в гипсе ходил бы, а не каменные статуи на крыши устанавливал. Золотой человек и руки у него золотые.

Глава 22

Мы дружно решили не откладывать первый рабочий день до понедельника, а в субботу утром приехали в клинику. Отец уже дал объявления в средства массовой информации и оповестил все службы, что мы снова в строю и ждём пациентов. Однако не так легко это делается, как говорится, с утра в клинике народу не было совсем. В начале десятого появились робкие первопроходцы, потом ещё немного. Рабочий день субботы прошёл неторопливо, с расстановкой, на расслабоне. У Ильи начало получаться заживлять раны новым способом, но по нормальному обкатать не представилось возможности, попадалась только мелочёвка.

Практически то же самое было и в воскресенье. Пришло немного больше пациентов, но разница мало ощутима. Отсюда напросился вывод – надо было сделать себе нормальные выходные, а с понедельника начать работать. Не знаю, как у остальных, а у меня наверно сработали воспоминания из прошлой жизни, что у людей больше свободного времени по выходным и они могут сходить к лекарю. Здесь-то совсем по-другому. Хотя моя версия в какой-то степени оказалась рабочей, только случаи были простыми, легко излечимыми и клинически не интересными. А кто пришёл-то? У одного колено ноет второй месяц, другому руку поднять больно с лета, да всё некогда было сходить, а точнее лень, пока родственники из дома не вытолкали. Вот мы с Ильёй и лечили артриты, артрозы, остеохондрозы. У нас это реальная проблема, часто трудно поддающаяся лечению, а для нас с Юдиным это было как для шеф-повара сварить яйцо пашот.

Ну а в понедельник мы уже отрывались по полной программе. Народ возле регистратуры скопился уже до нашего прихода, хотя мы приехали чуть раньше положенного времени. Увидев толпу, мы быстренько разбежались по кабинетам. Мы с Юдиным сегодня также собирались работать вместе, а так как у меня разрешения на самостоятельную практику всё ещё нет, с нами остался и дядя Витя. Три человека на одну манипуляционную при такой предполагаемой нагрузке казалось неоправданным расточительством, но пока без вариантов.

Первого пациента позвали даже, не успев застегнуть последнюю пуговицу халата. Чтобы быть постоянно наготове к реально сложному случаю, мелочёвку принимали по очереди с Ильёй. Виктор Сергеевич насколько мог отлынивал от лечения, объясняя это тем, что он здесь в роли наставника и наблюдателя и подключится к процессу только в случае крайней необходимости. Хитрый жук. Но, я его не осуждаю, он за свою жизнь много чего повидал и не одну дивизию пациентов исцелил, да и мы пока легко справлялись с задачами.

Примерно в районе полдесятого привезли тяжёлого пациента после падения с высоты. Одного взгляда хватило, чтобы понять. что мы влипли по самый не балуй. Я сначала осмотрел внешне, прощупал руки, ноги, грудную клетку. Уже на этом этапе стало понятно, что сломано правое плечо, несколько рёбер справа, правое бедро, возможно таз. Лицо тоже неплохо пострадало, кости носа точно сломаны, челюсть осталась цела, под вопросом гайморова пазуха и другие кости черепа. Для уточнения диагноза просканировал все подозрительные места тонюсеньким лучиком энергии, который всё равно вызывал болезненность.

– Бориса Владимировича уже позвали? – спросил я, когда при сканировании костей таза пациент снова застонал. Я оказался прав, перелом с незначительным смещением лонной и седалищной костей.

– Я ему позвонил сразу, он сказал, что пока занят, – невозмутимо ответил Виктор Сергеевич, словно я спросил у него, который час.

– Да как так-то? – удивился я. – Их там несколько человек что ли привезли?

– Не имею понятия, – пожал он плечами. – Что-то пациент наш дышит неважно, глянь что там сперва.

Я переключился на рёбра. Дядя Витя оказался прав, но как только пациента уложили на манипуляционный стол, этого не было так заметно. Дыхательные движения грудной клетки выраженно ограничены, словно он вдохнул и не может выдохнуть, дыхание частое, поверхностное. Сканирование рёбер показало оскольчатый перелом одного из них с повреждением ткани лёгкого, которое сжималось, а в грудной полости нарастало количество воздуха. Клапанный пневмоторакс, ядри твою налево! А у нас мозгоправ занят!

– Света, инструменты! – скомандовал я медсестре, которая видимо надеялась, что мы и так справимся. – Анестетик набирай, потом скальпель и дренаж!

Эх, жаль нет электроотсоса, чтобы полностью вывести воздух из плевральной полости. Ну уж лучше переведём клапанный пневмоторакс в открытый, он хоть дышать сможет, а то уже синеть начинает. Я быстро сделал «лимонную корку», обезболив кожу в области верхнего края шестого ребра по средней подмышечной линии, остаток анестетика ввёл глубже и сразу взялся за скальпель. Когда вошел в плевральную полость, в лицо под давлением ударила струйка воздуха с брызгами крови. Как говорится, принял боевой раскрас.

– Дренаж, Света!

Через секунду в руке появилась гибкая трубка, которую я затолкал в плевральную полость, потом одним широким швом прихватил дренаж к коже, чтобы он никуда не делся, пока я буду заживлять образовавшийся на поверхности лёгкого клапан.

Я до сих пор помню, как тяжело было отцу, когда он исцелял рану на моём левом лёгком в мой первый день в этом мире. Казалось бы, чего сложного? Ранка небольшая, я залечивал гораздо более серьёзные, а тут возникают проблемы. А проблема в том, что нет прямого контакта с раной и немалый слой воздуха между грудной стенкой и лёгким, который не очень охотно проводит поток магии к цели, это же не молнии.

Надеюсь, что у меня получится лучше, отец ведь не пользуется тонкими пучками, а льёт поток, большая часть из которого теряется на пути к такой ране. В первую очередь надо разобраться с оскольчатым переломом ребра, иначе всё начнётся сначала. Максимально сконцентрировавшись на тонком луче магической энергии, я начал перемещать и поворачивать фрагменты ребра, чтобы слепить из них единое целое. Один малюсенький осколочек никуда не хотел помещаться, оказался лишней деталью. Я прижал его к месту перелома, пусть костная мозоль в этом месте станет ещё крепче. Заживление ребра произошло довольно быстро. Ещё два ребра были сломаны без смещения и образования отломков, зажили ещё быстрее.

А вот теперь самое интересное и увлекательное. Перед тем, как приступить к заживлению раны на лёгком, я закрыл глаза и на пару минут погрузился в медитацию. Слышал, как открылась дверь, как Корсаков приветствовал всех и занялся стонущим от боли пациентом. Вскоре тот затих и ровно засопел. Дыхание оставалось учащённым, но уже не так.

Я открыл глаза, кивнул Борису Владимировичу и приступил к первой попытке исцеления раны на лёгком. Воздушный барьер в грудной полости упирался до последнего и не собирался уступать. Тогда я добавил поток энергии, а пучок сделал ещё тоньше. Он неохотно подался вперёд, словно робко принюхивался к тому месту, куда я его посылаю. Спустя несколько минут в результате нелёгкой борьбы, мне удалось внедрить пучок в рану на лёгком и заживить её.

– Свет, спринцовка есть? – меня вдруг осенила идея.

Раз нет в наличии всяких там отсосов и гармошек, выход всё равно должен быть. Можно в конце концов и ртом из плевральной полости воздух отсосать, но как-то не эстетично. Если не будет выбора, то так и сделаю. Но прикладываться к дренажу не пришлось, через минуту у меня в руке появилась резиновая груша грамм на двести объёмом. Илюху поставил играться с зажимом, чтобы отпускал, когда я тяну воздух и зажимал, когда я отсоединяю грушу, чтобы её сжать. Через пару минут груша перестала расправляться, значит свободный воздух там закончился. Перед тем, как изъять дренаж, наложил шов на кожу, который затянул сразу, как только Юдин извлёк трубку из плевральной полости. Мы с Илюхой облегчённо вздохнули и переглянулись, вытирая пот со лба.

– А чё это вы обрадовались? – едко поддел Виктор Сергеевич. – Расслабились они. Это только начало, дерзайте братцы дорогие, вам там переломов до обеда хватит.

Мы снова синхронно вздохнули, только уже более грустно и распределились, кто чем занимается. Я взял на себя бедро и таз, Илья должен был привести в порядок плечо и кости носа. По поводу последних я сказал ему, что если не получится поставить на место, то пусть зовёт меня.

Мы оба были те ещё мастера, периодически приходилось останавливаться, погружаясь в восстановительную медитацию, чтобы не отрубиться от истощения. Общими усилиями мы смогли привести пациента в полный порядок, потратив на это ещё примерно полчаса. Я уже вздохнул с облегчением, вытирая пот со лба, как взгляд упёрся на шов на коже, где стоял дренаж.

– Да блин! – ругнулся я и по-быстрому заживил рану и снял шов. Вот теперь точно всё.

– Может я за кофе сбегаю? – жалобно проблеял Илья.

– Света сходит, – сказал я и выглянул в коридор, где уже скопилось порядком народу, который начинал нервничать и смотреть на часы. – Проходите, кто следующий, не задерживаемся!

Благо вся эта толпа была с обычными болячками, мы с ними быстро разбирались, исцеляли и отправляли восвояси. Не успевал один сказать спасибо, как звали следующего. Некоторые начали роптать, мол даже рассказать не даёте, что со мной случилось. После того, как говорунам предложили подождать и зайти последними, чтобы их никто не ограничивал во времени, мнение резко переменилось, рассказ о проблеме стал умещаться в несколько лаконичных предложений. Я даже не помню, как в итоге принесённый Светой кофе оказался в желудке, помню только, как выбрасывал пустой стаканчик и попросил принести следующий.

Когда настало время обеда, все обессиленно упали в кресла в оборудованном для отдыха уголке. Я откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Вот бы здорово было сделать такое местечко в рабочих кабинетах в моём мире. Слышал где-то, что у японцев есть специальные релакс зоны с гамаками, где они отдыхают после обеда. Тоже неплохой вариант, но не для нас. Я из этого гамака потом отказался бы вылезать.

– Да что ж за люди такие? – пробубнил Илья, уплетая содержимое своей тарелки. – У нас обед по расписанию, а они там начинают бучу поднимать. И откуда их столько до хрена набежало? У нас сегодня день открытых дверей что ли?

– Вот не угодишь человеку, – хмыкнул я. – Вчера пациентов было мало – плохо. Сегодня много – тоже плохо.

– Ну я не то, чтобы жалуюсь, – начал оправдываться Юдин. – Сегодня лучше, чем вчера, но какой-то предел должен ведь быть, мы же не всемогущие, чтобы выйти в коридор и движением руки сразу всю толпу вылечить.

– Ход твоих мыслей мне нравится, надо будет разработать массхилл, – ухмыльнулся я.

– Кого? – переспросил Юдин, уставившись на меня.

– Так, просто абракадабра, не обращай внимания. Я тоже устал, не ты один такой. Просто не вижу смысла ныть, когда лучше поберечь эту энергию для работы.

– А я и не ною, – надулся Илья и отвернулся.

– Я про тебя и не упоминал сейчас, – спокойно сказал я, но это не помогло, он уже обиделся. Ну и ладно, сэкономит пару калорий для дела.

После обеда ровно пять минут на глубокую восстановительную медитацию, а потом в голове включился проигрыватель с песней «и вновь продолжается бой!». Очень вдохновляет, если не углубляться в её политические корни, а остановиться на двух строках припева.

Ещё несколько пациентов с не особо серьёзными травмами, которых я отдал Юдину, пусть тренируется работать с новой для него техникой. Раньше он бы с ними не справился, а теперь в лёгкую. Убедившись, что пятая плюсневая кость на стопе у дедули срослась, он потёр руки и довольно улыбался. Быстро схватывает, недаром его ботаником звали.

Ближе к концу рабочего дня зашёл отец, в этот момент Илья исцелял рану на голени, а я буквально валялся в кресле на релаксе. Глядя на меня, отец покачал головой, видимо ожидал увидеть, как я наяриваю в поте лица и не покладая рук, а тут такое.

– Помнишь про завтра? – спросил он, оценивая в этот момент результаты работы Ильи. Удовлетворенно кивнув, отошёл в сторону. Потом снова обратился ко мне. – Ты готов?