Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

Глава 11

Начав лететь над водой, слыша в ушах свист ветра и хлопки крыльев разъярённого дракона за спиной, я связался с Гринольвом, используя арканитовую серьгу, и передал:

– Всё идёт по плану, кроме старости. Упреждение надо брать на пятёрку или даже шестёрку.

– Понял, – коротко отозвался вирдман.

Драккары до этого момента лежали днищами на земле, экономя магическую энергию, но сейчас поднялись в воздух, повернувшись к морю бортами. На каждом корабле мы имели по четыре малых гномьих баллисты, что в целом было избыточно при носовом-то волшебном «орудии главного калибра» в виде рунированных черепов фростхеймского. Только вот беда – драконов магия не особо берёт. Потому крылатого ящера ждал бортовой залп специально зачарованных на непрямой урон снарядов – по паре с каждого драккара. Всё-таки ставить все четыре механических орудия на один борт было нецелесообразно.

Пока эти мысли мелькали в моей голове, я наконец выскочил из-за скалы и резко начал молиться Асгарду, чтобы кто-нибудь не взял неправильный прицел. Слишком большое упреждение, нелепая ошибка – и я наколот на металлический штырь с острым наконечником, как бабочка на булавку… Это была бы очень смешная и глупая смерть. Ненавижу, демоны побери, зависеть только от чужих действий! А сейчас я уже сделал всё что мог, начиная от организации тренировок на Фростхейме со стрельбой по иллюзиям виверн и драконов и заканчивая приманиванием огромной красной зверюги в нужный воздушный коридор. Дальше всё было в руках хирдманов.

Однако Локи сегодня не стал шутить совсем уж жестоких шуток, ну по крайней мере по отношению ко мне. Слева я услышал хлёсткие хлопки тетив баллист, а затем громоподобный рёв дракона, в котором на этот раз плескался не только яростный гнев, но и боль пополам с удивлением. Первым пунктом плана было заманивание, и оно вполне удалось. Вторым – внезапный удар, и сейчас следовало убедиться в его результатах, заодно дав дракону повод притормозить. Я резко рванул наверх, к облакам, гася горизонтальную скорость; по сути, мой манёвр был ближе всего к попытке сделать мёртвую петлю. Огнедышащая тварь по-прежнему видела меня и рефлекторно попыталась последовать за целью, но получалось у неё это не очень хорошо. Всё-таки масса и инерция неумолимы – так резко не поманеврируешь. К тому же зверюге всё-таки досталось от баллист.

Верный прицел взяли не все наши «зенитчики», но тем не менее половина снарядов от малых осадных машин нашла свою цель, что я считаю не самым плохим результатом. Металлические дротики размером с копьё успешно пробили драконью чешую, глубоко впившись в плоть. А потом произошло самое интересное. В своё время я придумал зачарование обычных стрел, помещая в них что-то вроде сжатого воздуха для охоты на вендиго, которые тоже напрягали тогда ещё ученика вирдмана своей повышенной сопротивляемостью к волшебству. Она была не чета драконьей, но и моих силёнок тогда было до обидного маловато. Однако то, что работало тогда, сработало и сейчас: ведь по владыке неба ударили-то не какие-то воздушные лезвия, а внутри его туши распаковались солидные объёмы вполне обычного воздуха, подействовав не хуже любых экспансивных пуль… С той разницей, что пули могут кого-то прошить насквозь, а снаряды баллист всё-таки вошли в огромную тушу не так глубоко.

Дракону, впрочем, хватило и этого, чтобы натурально охренеть от непередаваемых ощущений, попытаться последовать за мной наверх, но затем начать сваливаться вниз, как самолёт, которому не хватило мощности двигателя. В этот момент драккары на полном ходу вылетели вперёд, стараясь повернуть к врагу бортами с баллистами, которые ещё не отстрелялись, пока на их товарках перезаряжались расчёты. Я же решил добавить дракону неприятных ощущений. Лезть к нему в ближний бой было бы глупо – масштабы у нас не те, – но магией ведь можно бить не только прямо. Светошумовая граната отлично показала себя против демона, а сейчас я метнул целую россыпь алхимических флаконов, направив их телекинезом к морде зверюги. Они успешно подорвались, кажется, ошеломив красного монстра ещё сильнее. И это было хорошо: чем дольше он был под впечатлением от нашего натиска, тем лучше, ведь пока что он даже не сопротивлялся. Я вообще не уверен, что в его жизни прежде был эпизод, в котором он так стремительно переквалифицировался из хищника, пусть и с трудом, но нагоняющего жертву, в добычу, которую так больно… кусают со всех сторон.

Тем не менее огромная зверюга всё-таки выровняла свой полёт, неловко повернувшись и опять заревев от боли; похоже, один из болтов баллист весьма удачно повредил мышцы, отвечающие за движение левого крыла, и теперь оно работало не слишком хорошо. Но это не помешало дракону повернуться к нам и мысленно прорычать:

– Уничтожу!!!

Владыка неба бросился на врагов, только вот не учёл, что мы по-прежнему можем стрелять. Баллисты со второго борта каждого драккара отправили в цель свои снаряды, и хотя фронтальная проекция дракона была куда меньше боковой, она двигалась прямо на стрелков. А потому, несмотря на попытки летающей твари увернуться в последний момент, четыре огромных металлических болта впились в драконью грудь, раздув могучие мышцы сжатым воздухом. Жаль, в голову ни одного снаряда не прилетело – иначе всё бы тут и закончилось.

Однако, к моему сожалению, дракон не помер, лишь прервал свой полёт в сторону обидчиков. Боль и раны нормальному движению вообще не способствуют. Но вот беда: огромные летающие ящеры могут не только рвать врагов когтями и зубами, они отлично плюются разной смертоносной дрянью, что и произошло. Дракон харкнул огнём в ближайший драккар, и хотя Бран мгновенно среагировал, дёрнув корабль в сторону, его борт загорелся, как и часть хирдманов. Мы обговаривали подобное развитие событий заранее – было глупо думать, что нам удастся насовать легендарному монстру горяченького в одну калитку. Вирдман стал действовать по плану: спасая корабль и экипаж, он пошёл на резкое снижение, чтобы окунуть драккар в воду вместе с горящими людьми. Сейчас это было самым важным, а дальше можно будет смотреть по ситуации, возможно вернувшись в бой.

Нашей же задачей было не дать врагу добить подранка, а для этого летающую скотину следовало долбить не переставая. Особенно в свете того, что она сейчас может снова харкнуть огненной струёй. А так глядишь – тут плевок этого чешуйчатого верблюда, там плевок, а драккары-то и закончились! У нас их всего пять, и двадцать процентов наличных сил уже выведены из боя! А баллисты, чтоб их так раз эдак с присвистом, ещё не были перезаряжены. Всё что произошло в бою, произошло быстро: вылет из-за скалы, первый бортовой залп, попытка дракона набрать высоту вслед за мной, неудача, разворот, перенацеливание на вылетевшие за добычей драккары, второй бортовой залп, плевок огнём… Нужно было дать время для подготовки нового залпа и прицеливания моей дружине. И у меня была идея, которую я обдумывал заранее, но на всякий случай не озвучивал учителю.

Конечно, мне не до конца понятно мироощущение драконов, потому возможны варианты. Зато скромному вирдману отлично известно поведение людей и других разумных существ – мы все в принципе похоже реагируем на схожие раздражители. И если человеку на голову внезапно прилетит крупный паук и укусит бедолагу, заодно царапая лапками, то его очень захочется сбросить с себя к такой-то матери и раздавить нахрен. Это желание будет острым до невозможности, до полного игнорирования всего вокруг! На этом я и решил сыграть, совершив духовный скачок поближе к летающему ящеру и выстрелив жалом, целя в глаз. Гляделку с расширяющимся от неожиданности зрачком я, к сожалению, не поразил, но попал буквально рядом, вызвав новый болезненный рёв. Дракон мотнул головой, дёрнув цепь и едва не выдернув мне руку из плечевого сустава; от его манёвра я налетел на длинную шею и рефлекторно воткнул в неё копьё, лишь сообразив это, проорав в ментал:

– Время умирать!

– Р-р-ра-а-а!!! – вновь заревел ящер, задёргавшись в попытках меня сбросить.

И если передние лапы до меня не достали, то вот крылья, пусть и в ущерб полёту, дотягивались. Пришлось снова резко совершать духовный скачок, сбегая на относительно безопасное расстояние. Дракон моё отсутствие осознал не сразу, однако через пару секунд нашёл меня взглядом – стоящего на диске и с наглой харей слизывающего с куная кровь врага. Красный зверь набрал в грудь воздуха, тут же пожелав плюнуть в меня огнём (благо дистанция ему позволяла), как в него впились новые снаряды баллист, один из которых наконец-то удачно поразил шею! Боги свидетели, в этой скотине было уже за полтора десятка металлических копий, ну должно было хоть одно попасть во что-то достаточно важное!

Дракон не сразу осознал своё положение, кажется, больше удивившись тому, что у него вышел жалкий пшик вместо могучего огненного выдоха, в очередной раз неприятно поразив меня своей нечувствительностью к боли. До чего всё-таки крепкая зараза! Однако временная невозможность вдохнуть и мышцы длинной шеи, отказывающиеся нормально держать голову, проняли даже владыку неба. Похоже, наконец напрягши мозги, он пришёл к выводу, что дела идут как-то совсем неправильно: не он рвёт на части жалких смертных, а они активно портят ему здоровье, причём как-то отвратительно успешно – так ведь и до смерти недалеко. Держу пари, в этот момент летающая ящерица испытала то, что сама внушала меньшим созданиям регулярно, а именно – страх. Испугавшись же, она твёрдо решила дать по тапкам от тех, кто делает ей больно.

В любом ином случае тактика была бы весьма толковой: людям за драконами вообще тяжело гоняться, они всё-таки летают, причём быстро. Среди магов, конечно, тоже есть свои Девиды Копперфильды, но вот беда – баллисты они на себе обычно не таскают, а волшебством чешуйчатого монстра ковырять непродуктивно. Только вот мы тоже покорили небо и не собирались отпускать законную добычу. И особенно не собирался давать сбежать этой сволочи я, тем паче почуяв, что враг дал слабину. Его надо было добить!

Потому, когда дракон резко втопил в сторону своего острова, не дожидаясь перезарядки вторых пар баллист, я ринулся следом, ментально крича:

– Стой и сражайся, трус!

Слова самого дракона, которые он рычал мне так недавно, почему-то не возымели на него эффекта; он лишь попытался прибавить хода, заметно припадая на одно крыло. Но я не только был быстрее – духовный скачок по-прежнему был при мне, им я и воспользовался, переместившись практически на спину добыче и вновь стреляя кунаем, который вбился в плоть и чешую, фиксируя меня, только в этот раз не на шее, а у основания пока что здорового крыла.

– Червь!!! – раздался уже знакомый драконий рык.

– Заткнись и сдохни! – оскалился я в ответ, начав кромсать длинным наконечником копья перепонку.

Меч или топор, конечно, подошли бы лучше, но приходилось работать тем, что есть. К тому же мне и не нужно было оставлять ящера бескрылым – достаточно заставить его сбросить скорость, подставив под корабельные орудия. Поврежу нежную шкуру достаточно для этого? Хорошо. Заставлю дракона предпринимать усилия, чтобы сбросить меня? Тоже неплохо – чем больше он этим занят, тем медленнее летит. Всё-таки вирдманам наши нынешние скорости не совсем по силам, причём в первую очередь психологически. Хотя одно дело – левитировать себя самого, другое – целый драккар с экипажем; накопители это тоже жрёт будь здоров.

Чешуйчатая тварь тем временем сообразила, чем ей грозит повреждение крыла, и резко свернула к берегу, а потом попыталась совершить опасный манёвр, пролетев спиной впритирку к скале. Пришлось резко отцепляться, чтобы вскоре снова нагнать зверюгу, досадливо сплёвывая про себя и связываясь с Гринольвом:

– Скотина маневрирует между скал, идите вдоль линии берега и держите баллисты наготове.

– К нему никак? – осведомился мой наставник.

– Без вариантов, – прошипел я не хуже нурэ-онны.

По пути к засаде я использовал рельеф местности, выигрывая у дракона за счёт своей маневренности. Здесь же он без труда обставлял драккары. Но не меня, что не могло не радовать. Правда, тяжёлое оружие с собой я тоже не прихватил. А потому вынужден был пользоваться тем, что есть, снова нагнав опасную дичь, увернувшись от длинного хвоста, подцепившись к спине и начав опять ковырять крыло, а заодно закинув телекинезом светошумовой флакон с зельем в предыдущую рану от Жала, где он рванул, вызвав новый болезненный рёв с гневной передачей в мозг:

– Отцепись, смертный!

– Только когда прикончу тебя! – ответил я, работая копьём.

Перепонка поддавалась, но до чего же эта дрянь крепкая! Всё-таки дракон – это ни разу не виверна.

Летающий ящер тем временем решил повторить свой манёвр, пролетев впритирку к камням, однако в этот раз я решил воспользоваться его предсказуемостью. Пусть мне в обозримом будущем не грозит титул великого геоманта, но вполне в моих силах резко вырастить небольшой каменный шип из скалы, заранее видя нужное для работы место. Дракон, правда, в последний момент заметил мои манипуляции, но траекторию успел изменить совсем чуть-чуть. Я же в свою очередь не отцепился от чешуйчатой спины, а лёг на неё пузом. Скала пролетела в жалком полуметре от меня; каменный шип, кажется, и того ближе. Но он при этом прочертил глубокую кровавую борозду в тугой драконьей плоти.

Повелитель неба болезненно взревел, как-то судорожно дёрнув крыльями, а меня обдало горячей алой влагой, раздуваемой встречным ветром. Прям будто в бассейне искупался, аки древний пафосный вампир, аж глаза юшкой залило. Пришлось резко подпрыгнуть и подлететь, уходя из кровавого шлейфа на длину цепи Жала. Но после того как я проморгался и увидел под собой глубокую рану с обломком кости, в мою голову пришла интересная идея… Схватив пятку копья в две ладони, я резко устремился вниз, загнав оружие в прореху в туше с криком:

– Сдохни!

– Р-р-ра-а-а!!! – опять раздалось от дракона, теряющего стабильность полета.

Только вот радовался я зря. Эта туша как-то совсем неудачно, но чертовски резко дёрнулась, задев таки крылом одну из скал, и нас резко закрутило в облаке каменных обломков; один из них вылетел прямо на меня, когда я начал извлекать рогатину, проворачивая её в ране. Всё что я успел, это чуть дёрнуться в последний момент, отпуская оружие и застывая в сяньском центре бытия перед ударом. Здоровенный булыжник с противным звоном влетел сначала в металлическое древко, выворачивая его из раны и совсем уж разрывая драконью плоть. А потом встретился с моим плечом, которое громко и как-то влажно хрустнуло. Переданная инерция повлекла меня назад, и после этого мне дёрнуло второе плечо, когда кунай вырывался из драконьей плоти. Что первое, что второе было чертовски больно! Но будто этого было мало: мне через секунду прилетело по касательной сначала хвостом, а потом, во время попытки затормозить, я слегка обтёс себя о скалу. Млять, слова Гринольва о том, что броню лучше бы надеть, заиграли новыми красками, пока перед глазами летали кровавые мухи.

Дракону, правда, повезло ещё меньше: он, кажется, собрал собой все окрестные выступы на скалах, переломав крылья и прочертив собой более чем внушительную борозду по земле. Увидев это, я связался с Гринольвом, приземляясь на остатках накопителей и что называется волевых качествах.

– Он упал! Быстрее сюда, пока не очухался!

Летающий ящер же подыхать от травм всё-таки не планировал. В нём сидела целая куча зачарованных снарядов от баллист, его переломало о скалы, скотине разворотило часть спины, в которой засело… Ан нет, не засело! Мой взгляд зацепился за валяющееся на камнях копьё из арканита, которое я тут же приманил телекинезом, а потом заорал:

– Сука!

Попытка взять оружие рукой не увенчалась успехом: одно моё плечо имело открытый перелом, второе было просто выбито. Но его хотя бы удалось вправить телекинезом, схватив таки рогатину, придавшую мне уверенности. И вовремя! Казалось, надёжно вырубленная ящерица начала ворочаться.

Я сплюнул кровью, свидетельствующей, что внутри у меня тоже не всё хорошо, зажал под мышкой копьё и проговорил:

– Сейчас мне будет больно.

А потом взлетел над землёй и понёсся на дракона, как какой-нибудь долбаный южный рыцарь. Только без коня и лэнса. Огнедышащий змей открыл глаза, но наконечник моей рогатины стал последним, что увидело его правое око. Тварь взревела, когда остро отточенный кусок арканита вошёл в его мозг, дёрнув башкой в судороге, которая, конечно, прошлась по мне, попутно разорвав мою щёку шипом на надбровной дуге и отправив многострадальную вирдманскую тушку обратно на землю в лужу драконьей крови. Кажется, даже диск от меня отцепился – видать, крепежи наконец не выдержали всех испытаний. Я же с трудом проворчал порванной пастью, глядя на дёргающуюся скотину:

– Кофда ф ты сфука сфофнефь-фо?

Глава 12

Гринольв с присными прибыли быстро: им в конце концов было не так уж далеко лететь, а драккары перемещались чертовски быстро. Особенно когда вирдманы пытаются выжать из них всё что можно и немножко того, чего нельзя. А они пытались! Моя передача не отличалась информативностью – я просто сообщил, что красный зверь упал, но может быстро очухаться. Воткнул копьё в его глаз уже потом. Однако народ не стал разбираться, насколько там дракон недееспособен: корабли выстроились бортами, «канониры» прицелились по неподвижной мишени, и шея дракона оказалась сначала истыкана снарядами баллист, а затем изорвана «воздушными пузырями», вывернувшись под неестественным углом. Теперь пожалуй можно было считать, что дракону настал окончательный кабздец, хотя я чувствовал, что его сердце пусть медленно и натужно, но продолжает биться. Могучее тело чудовища отказывалось понимать, что уже мертво, даже утратив связь с мозгом через пробитый снарядом позвоночник, сказал бы кто-то. А другой бы ответил, что и курица по двору без башки вполне может бегать.

Я же промолчал: адреналин немного схлынул, и порванная щека не располагала к красноречью. Теперь наверно придётся шить. Если, конечно, в моей требухе нет ничего такого, что уже меня убило. А-то тоже валяюсь, смотрю на поверженного противника и не знаю, что уже труп. Хотя это вообще-то говоря славная смерть – не каждый может похвастаться, что пал, завалив дракона. Таких Один в Вальхалле наверно лично на пороге медовухой встречает, валькирии на шею вешаются, а в собесе деревянную ногу дают и попугая матершинника… Ан нет, это из другой оперы.

От размышлений мои туго работающие мозги спас Гринольв, спрыгнувший на камни с приземлившегося рядом со мной драккара. Старикан быстро подбежал ко мне, припал на колено, приподнял мою голову и поднёс к моему рту флакон целебного зелья со словами:

– Пей быстрее, дурень.

Выхлебав до дна ядрёную и гадкую жидкость, я с трудом проговорил:

– С такой фекой неуфобно. Полофину профил наферно.

– А телекинез мой на что? – фыркнул старикан, после чего гаркнул: – Берси, сумку мою тащи! А вы чего стоите⁈ А ну всё с себя сняли и омылись кровью, пока свежая! Бегом, Хелль вас дери!

– Тефе бы тоже офыться, лифним не будет, – проговорил я, пошевелившись, чтоб чуть удобнее устроиться на твёрдых камнях.

– Как только убежусь, что ты не умираешь и закончим с «погорельцами», – проворчал вирдман, водя надо мной слегка светящимися ладонями.

Замечание было дельным, но, прислушиваясь к организму, я всё-таки ощущал, что всё не так уж и плохо. Нет, заколбасило меня, конечно, знатно: переломов хватает, мозги сотряслись (да, в моей черепной коробке было чему сотрясаться), ран немало и не только на морде, внутренние органы травмированы… Но со мной не произошло ничего такого, что может убить взрослого ассона, а я, несмотря на примесь эльфийской крови, крепостью от соплеменников в худшую сторону не особо отличаюсь. Не зря очаг праны развивал, стремясь не отставать от окружающих. Однако кое-какие кости надо подсобрать, попить зелий, и целительные заклинания лишними не будут, если хочу в нормальный срок встать в строй. Что Гринольв собственно и подтвердил, пока зашивал мне щёку на скорую руку вымоченной в крепком самогоне шёлковой нитью. Когда пасть подлечена, алхимические декокты всё-таки вливать в пациента несколько проще.

Разобравшись же со мной, наставник и правда отправился омыться драконьей кровью вместе с остальными, благо она продолжала вполне бодро вытекать из разорванной шеи зверюги. Владыки неба – твари магические, а потому их алая жидкость в жилах имеет вполне себе волшебные свойства. Да, она не наделяет абсолютной неуязвимостью. Но тем не менее даёт прочность человеческой шкуре где-то на уровне той, которой может похвастаться среднепаршивый сяньский железнорубашечник. Только мастеру боевых искусств надо прилагать усилия, чтобы держать удар, а «помывшимся в особом душе» уже нет. Не говоря о том, что тот же Сяо теперь настолько Железнобокий, что его разве что дробящим оружием бить; на острые клинки он теперь наверно может высокомерно плевать. Если они, конечно, не совсем уж эпически-магические или что-то вроде того. Остальные хирдманы, поднаторевшие в использовании духовной энергии для упрочнения своего тела, теперь тоже должны стать ох как крепче. Пожалуй, особенно я. Драконья кровь влияет тем сильнее, чем она свежее, а когда меня ей окатило с ног до головы, ящер был ещё жив и даже относительно здоров.

Пока я валялся, приходя в себя и чувствуя, как целебное зелье действует на мой организм, остальной народ был поголовно занят. Гринольв развернул кипучую деятельность, гоняя всех в хвост и гриву: те, кто успел окунуться в кровь, тут же были отправлены хватать топоры и начинать быстро и решительно разделывать тушу, в первую очередь вскрывая корпус, чтоб добраться до внутренних органов. Едва на этом фронте работ оказалось достаточно тружеников, как следующая партия счастливцев была озадачена сбором алой жидкости жизни под крик:

– Берите чашки, бурдюки из трюмов, бочонки и вообще всё что найдёте и собирайте всё до капли! Она по два с лишним своего веса золотом идёт. Кто сейчас вякнул, что зря на землю столько пролили⁈ Вот ты, Вигнар, её с камней и будешь собирать. Бегом, мать твою за ногу!

Я на всё это невольно усмехнулся. Конечно, идеальным был свежак, но должным образом сохранённая юшка драконов очень даже годилась для алхимии; зелья из неё получались такие, что очешуеть можно. Иногда правда буквально. Нашёлся один умник, который сотворил эликсир драконьей мощи, который и правда очень солидно повышает физические кондиции человека, но при этом превращает людей в страшных чешуйчатых уродищ. Тех, кто переживает изменения, конечно – что даже с лечебными зельями и при наличии толкового мага-целителя под рукой получается не всегда. Хорошо хоть просто омовение ничего такого не творит.

Разобравшись с насущной задачей по сбору крови (точнее, делегировав её), старый вирдман погнал новую группу хирдманов на драккар Брана, где они подхватили обгоревших парней, накачанных зельями по самые брови. Пострадавшие бессознательные хирдманы тоже получили свою порцию «красного душа», после чего были возвращены на корабль. Заодно наставник вспомнил обо мне, и мою многострадальную тушку уволокли в импровизированный лазарет на палубе драккара. Правда, я быстро доковылял до борта, чтобы продолжить наблюдать за цирком с конями. Не зря говорят, что человек может вечно смотреть на огонь, воду и то, как работает другой человек. А если оные труженики ещё и рубят на мясо ту тварь, которая только что пыталась тебя убить, то вообще хорошо.

Пока я ловил дзен и старался принять позу поудобнее, в которой тело будет меньше болеть, народ наконец вскрыл драконью грудину и добрался до сердца весьма солидных размеров. Самый ценный и важный орган владык неба с пожалуй самыми вкусными свойствами. Вкусивший свежего сердца дракона излечивается от всех болезней и ядов, раны на нём отныне заживают в разы быстрее, его физическая мощь возрастает едва ли не вдвое, а ещё он обретает долголетие. Если нужный кусок плоти съест человеческий подросток лет пятнадцати, то к его активному сроку жизни можно смело прибавлять сто лет. Если речь о взрослом человеке, в чьих волосах ещё нет седины, то пятьдесят. На стариков драконье сердце действует меньше всего, но и им даёт вполне заметную прибавку к продолжительности жизни. Так что, когда Гринольв с ассистентами, попавшимися под руку, принесли нам куски красной плоти, первым делом я сказал:

– Сначала ешь сам.

– Да что мне это… – начал было седобородый вирдман, но я его прервал.

– Минимум ещё десять лет! А с твоей магической силой может и все двадцать! Так что бери и жри. Если не станешь, Асгардом клянусь, прикажу скрутить тебя и пропихнуть кусок в глотку, уж всем хирдом как-нибудь управимся.

– Не забывайся, ученик! – строго посмотрел на меня наставник. Всё, старый хрыч в Вальхаллу собирается, а я ему тут, сволочь такая, отсрочки организую и здоровье поправляю на пару с Иви.

– Не заставляй меня выполнить своё обещание, учитель. К асам за стол успеешь, а пока ты всем ассонам нужен живой и крепкий, – примирительно произнёс я.

Нет, конечно, это мой поход, предводитель тут один… Но при этом учитель и старший родич у нас фигура считай сакральная; за такой тон разговора я достоин всяческого порицания. Был бы, если бы речь о чём-нибудь другом шла. А тут предлагают седому барану счастье даром, а он нос воротит и ломается, как девка.

– Сожри уже долбанный кусок драконятины! Тут всё равно на всех хватит, и даже что заготовить останется.

– Хелль с тобой, – буркнул вирдман, зажевав шмат сердечной мышцы размером чуть больше детского кулака. Всё-таки передозировки данного «препарата» допускать тоже было нельзя. Если слопать слишком много, человек сдохнет в страшных муках. В исчезающе редких случаях опять же получался чешуйчатый урод, но при этом полностью лишившийся разума от боли. Собственно, из подобных вещей и растут все эти слухи про то, что убивший дракона сам становится драконом, а также просто истории про посмертные проклятия летающих ящеров. – Но готовься: встанешь на ноги – и я повторю все уроки о почтении к старшим.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул я, беря отмеренный старым вирдманом кусок и закидывая в рот. Повреждённая щека опять естественно отозвалась болью, но тут нужно было просто потерпеть. Схомячу – обрету возможность быстрее восстанавливаться от ран, бодрее всё заживёт.

– Ладно, раз спорить силы есть, то на алхимию найдутся и подавно. Топай и разворачивай походную лабораторию, – махнул на меня рукой Зелёный Волк, повернувшись к бессознательным раненым, которых следовало накормить сырым фаршем. Больше свежака богу свежака!

– Угу, – я же просто буркнул с набитым ртом.

Перечить было бесполезно, так что пришлось подниматься с разогретых камней и плестись, разворачивать на своём предыдущем флагмане малый уголок технического прогресса, так сказать. Часть дракона, разумеется, будет употреблена сразу, пока он ещё теплый, но отнюдь не он весь. Туша будет разделана под чутким руководством Гринольва, но большая её полезная часть должна быть грамотно сохранена. Кровь, куски сердца, печень (чей кусок мне тоже принесли, и я был вынужден сжевать его буквально на ходу), пламенные железы, воздушно-левитационный узел, почки, селезёнка, уцелевший глаз (аккуратно извлечённый из глазницы скорее всего самим Гринольвом)… В общем, я зашился в работе до самого вечера. В какой-то момент ко мне присоединились Бран, Хакон и Эйнар, но их деятельность прошла едва ли не по краю сознания. Кто-то подходил, извозюканный в крови, отдавал очередные куски драконятины или ёмкости с кровью; я работал алхимией или просто накладывал сохраняющие заклятия; потом появлялся новый кусок летающего ящера, и решать вопрос нужно было уже с ним. Затем история повторялась. И снова. И опять. В общем, очухался я только на закате, когда мне под нос поднесли фляжку со словами:

– Выпей.

Я на автомате взял тару в руку и сделал большой глоток, после которого скривился и задал вопрос:

– Клюквенная настойка с ромашкой? Серьёзно?

– На вкус дрянь, конечно, но зато вырубаешься с неё быстро, а тебе нужно было успокоиться, чтоб заснуть, – усмехнулся Гринольв. – Залезай в шкуру и отдыхай до рассвета, я тебя пока подменю.

– Это с удовольствием. Мало тяжелого боя было, так ещё и работать после него пришлось, – проворчал я.

– Ну ты ещё скажи, будто жалеешь, что большую часть славы себе загрёб, – усмехнулся на это оказавшийся рядом Асмунд.

– Ярлу положено первым вступать в бой и последним его заканчивать, оставляя соратникам лишь добивать подранков, – хохотнул я, опять слегка скривившись из-за не до конца зажившей щеки. – Правда, в саге всё наверно будет слегка иначе.

– Выяснится, что ты ящера вообще один убил, а мы рядом постояли? – со скепсисом приподнял мой рыжий товарищ бровь.

– Наоборот, это общее дело, и мы сделали его вместе. Ещё мне не хватало, чтоб Тормод от зависти почернел, как южане с Зелёных островов, – усмехнулся я, махая кормчему рукой и сбегая подальше от алхимического стола.

На том длинный день был закончен. Мавр сделал своё дело, мавр пошёл к своему драккару, где и правда закутался в медвежью шкуру и практически мгновенно уснул. Снилась мне по ощущениям какая-то странная околодраконья муть: то бесчисленные победы над другими крылатыми ящерами, то толпы жалких смертных, склоняющихся передо мной, то горы сокровищ, на которых я валяюсь аки кот на декоративных подушках. То ли красный дракон так мечтал, и это мне каким-то образом перепало вместе с его съеденным сердцем, то ли просто мозг выдал всякой мути от избытка впечатлений. Скорее второе.

Пробуждение же было так себе: отмываться от драконьей крови я вчера, конечно же, не стал, а потому был грязным, как чёрт. Спасибо магии, что воду можно сотворить и отскоблить от себя всякую дрянь. Приведя свой внешний вид в относительный порядок, я отправился к Гринольву, который продолжал заниматься заготовкой алхимических ингредиентов.

– Доброго утра, наставник.

– И тебе не хворать, – проворчал не выспавшийся вирдман.

– Как успехи?

– Тушу твои оболдуи считай разделали, – махнул старик рукой, указав сначала на дохлого дракона, а потом на то, что принесли к кораблю. – Берись за дело и отвлекись часа через три. Пусть костры разожгут и приготовят мяса нашей добычи.

– Несварения не выйдет, после сердца-то вчерашнего? – поинтересовался я. Конечно, в трактатах говорилось о передозировке именно центрального органа дракона, но не хотелось бы на себе открывать новые побочные эффекты диеты истребителя чудовищ. Может ведь случиться что-нибудь похуже элементарного поноса.