Текст книги ""Фантастика 2025-193". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

– Да я уже вижу, тебе ли не знать, – улыбнулась Скалда.

– Знаю. И помню, что ты говорила о будущем и его вариантах. События прошлого направляют настоящее, и каждый шаг оставляет след, однако только мы решаем, что делать здесь и сейчас. Только нам выбирать, каким будет завтра. И только завтрашние мы определим судьбу на день после него, покорившись событиям прошлого или выступив против них, – хмыкнул мой наставник, похоже, процитировав собеседницу.

– Однако события прошлого – они как глубокая колея на дороге: она держит колесо, не давая выехать ни вправо, ни в лево. И Бруни уже в той колее, что ведёт к башне на скале Рингерда. Может, что и сдвинет направление его движения, но я таких событий пока не вижу. А это должно быть куда заметнее двух лоботрясов, на которых заранее надо было приготовить пожрать, потому что они будут голодные с самого утра, – отозвалась старушка.

– Не буду с тобой спорить, – примирительно поднял ладони вирдман.

– Ну и правильно – ухмыльнулась Скалда и повернулась ко мне: – Ну что же, юноша. Не нужно быть вёльвой, чтобы понять, что этот старый хрыч притащил очередного ученика ко мне, дабы я заглянула в его будущее, а не просто решил навестить старую подругу. Давай-ка мне свои ладони и смотри в глаза.

– Как скажете, – уважительно кивнул я и сделал требуемое.

Глаза у старушки, кстати, были выцветшие, но смотрели остро, как будто пронизывая саму мою душу и давя, как гидравлический пресс. Серьёзная женщина, что и говорить. Однако чужой взгляд я выдержал, не отводя своего, хоть и натурально вспотел от напряжения. Вёльва же спустя несколько минут отпустила мои руки и произнесла:

– М-да, интересная судьба тебя ждёт, причудливо ведёт тебя твоя колея.

– Прям без рун видно? – хмыкнул я.

– Руны вон ему нужны, – кивнула Скалда на Гринольва. – Они что костыль для безногого, я же хожу без них. Ну да слушай, юноша, запоминай, но никому и никогда не говори, если беды накликать не хочешь. Всякое у тебя будет, печаль и радость, победы и поражение, горе и счастье. Но есть в будущем один момент, от которого судьба всего Ассонхейма зависит, тебе её повернуть на новую колею суждено. Будет твоя рука тверда, и будут с тобой верные соратники, так к лучшему всё сложится. Слаб окажешься, а дружинники с гнильцой, то ничего доброго с нашей землёй долго не случится. Уразумел?

– Вполне, – кивнул я.

– Подробностей желаешь? – спросила предсказательница.

– Нет, меньше знаешь – крепче спишь, – усмехнулся я, – Лучше твёрдостью руки озадачусь и верностью окружающих воинов. А остальное само придёт, если предсказание верно.

– Ну и славно. Тем более всё там смутно, всё равно сказала б за ними лет через двадцать зайти, – вернула мне улыбку старушка.

– Ну, значит, у меня два десятилетия на всё про всё, срок немалый, – пожал я плечами. – Сделать можно много.

– Твоя правда, – хмыкнула бабулька, а потом встала, взяла кувшин с одной из полок и налила мне какого-то взвара в опустевший после морса стакан, – А теперь выпей да спать на лавку ложись. Тебя мой взгляд в будущее измотал больше, чем меня.

– Благодарю за угощение, – вежливо сказал я, выпив предложенное.

День был тяжёлый, мы с Гринольвом прошли немало, стремясь успеть до темноты, даже на обед не остановились. К тому же, взор бабуськи, который так напомнил мне давление от промышленного оборудования, действительно заставил напрячься. Взвар, в котором, судя по запаху, были успокаивавшие травы, стал последней каплей, и вскоре я вырубился на лавке.

Гринольв же, когда убедился, что моё дыхание окончательно выровнялось, проговорил:

– Всегда удивлялся легковерности людей. Всем ведь говоришь, что от них однажды будет зависеть судьба всего нашего народа, и никто не сомневается.

– Ну одухотворённое лицо я делать пока не разучилась, – хмыкнула Скальда. – Тем более чья б корова мычала, ты в своё время Ингеборге поверил.

– Молод был и ума ещё не нажил, – фыркнул старик на это, а потом спросил: – По серьёзному-то что сказать можешь?

– По-серьёзному… – протянула вёльва, а потом усмехнулась. – По-серьёзному задал ты мне задачку, развалина. Будущее я его не вижу, но вот прошлое у паренька определённо интересное, хоть руны доставай. Правда, Хеля с два они помогут, творение мастера не выдаст побратима.

– Значит, Локи всё-таки почтил его своим вниманием, – кивнул своим мыслям вирдман.

– Ага. И всё, что было раньше, закрывает стена огня и льда, по обыкновению этого паршивца, – хмыкнула Скальда.

– С будущим, надо думать, та же история, – констатировал очевидное Гринольв. – К нему тут давеча во снах мёртвая эльфийка приходила, видела её?

– Была такая, хоть образ и смутный. Но её кровь в нём есть, сильно разбавленная, но есть. Впрочем, оно и понятно, оно и правильно. Я почти сразу углядела, что твой подопечный северянин не на половину, а минимум на три четверти. Стало быть, хоть полуэльф, да в том эльфе ещё половина снежного, – усмехнулась старушка.

– Он бы на это ответил, что имеет честь быть наполовину ассоном, – хмыкнул годи. – Что ещё интересного увидела?

– Его мысли блуждают странными, непонятными путями. То, что вы с колдовскими узорами на цилиндрах и сферах изобретаете, лишь вершина айсберга, – покачала головой Скалда. – Там у него вообще столько всяких цифр, рисунков и чертежей намешано и перекручено, что его собственный покровитель обе ноги сломит. По крайней мере, я толком ничего не уразумела, а глубже лезть не получается. Снова пламя и лёд. Амулетик, кстати, интересный.

– Обратил внимание, – хмыкнул вирдман. – Но руками трогать не решился, хотя ни магии, ни ещё чего другого там не ощущаю.

– И правильно. Локи не зря слывёт богом коварства. И если в его подарке не чувствуется никакой опасности, то это повод насторожиться во сто крат сильнее, – мрачно усмехнулась вёльва какому-то своему воспоминанию.

– О чём и речь. Дали всё-таки боги ученика, с которым всё всегда не так, действительно Белый Ворон, – покачал головой старик.

– От не ной, – шикнула на него собеседница. – Магией силён, талантлив, упорен, до знаний жаден, тебя как родного отца слушается, богами примечен и гнева их не вызвал. Чего тебе ещё надо? Тем более сам жаловался мне, что Строри ни рыба ни мясо и в раки не годится, выдающегося ученика хотел, так получи и восхвали асов, неблагодарный!

– Молчу, молчу, – шутливо замахал руками Гринольв. – Медовуха-то у тебя есть?

– Не меняешься ты, старый пьяница, – усмехнулась Скалда. – Лезь в подпол за бочонком, там всё на прежних местах.

Глава 19

У Скалды мы провели лишь одну ночь, а следующим утром благополучно двинулись дальше. Ландшафт Ассонхейма по-прежнему изобиловал горами, скалами, быстрыми реками и прочими радостями, которые не давали нам двигаться по прямой. Тут кто угодно стал бы корабелом, просто чтобы не стирать ноги. Но вид северной природы радовал моё сердце. Причём это была именно природа, а не ледяная пустыня с редкими оазисами тепла и жизни, не к ночи Фростхейм будет помянут.

Размышлял я и о словах старушки-оракула. В прошлой-то жизни никакой веры гадалкам не было, всё-таки любая цыганка может кучу лапши на уши навешать, а потом выяснится, что из карманов пропали кошелёк и мобильник, так что шли бы они все на хрен, а лучше на кукан инквизиции за чёрное колдовство. Но тут был мир магии, сверхъестественных способностей у людей и нелюдей хватало, так что приходилось принимать на веру, что некоторые из них могут заглянуть в будущее. Нам с Гринольвом такого счастья не отсыпали, мы можем лишь подглядеть настоящее или прошлое с помощью рун, но некоторым повезло больше. Однако тут дело не в сути явления в целом, а в том, что делать с одним отдельно взятым пророчеством.

И, по здравому размышлению, мной было принято решение, что делать-то как раз особо ничего не надо. Я в этот раз чётко знал, кем хочу стать и чем буду заниматься во взрослой жизни. Моей целью было изучение магии и познание мира. Первое требовало толковых учителей и денег, второе – собственного корабля и команды. Чтобы преуспевать на своём пути, мне нужно было стать сильным, опасным типом, так как сам этот мир – крайне враждебное место. Так что при любом раскладе моя рука, держащая оружие, должна быть тверда. Слабые тут по дальним странам не ходят, а сидят по домам под защитой сильных. Так или иначе, я должен был стать могучим волшебником, а углублённое изучение магии это само собой подразумевает. Мой корабль должен стать опасной боевой единицей, а экипаж состоять из могучих и верных мне бойцов. А то ведь те же пираты не дремлют, морские змеи и кракены отнюдь не вымерли, слабая команда просто однажды сгинет, да и весь сказ. А при проблемах с верностью однажды утром можно будет и не проснуться. Вот и выходило, что я и так собирался соответствовать всем заявленным требованиям на того, кто должен, оказавшись в нужном месте и в нужное время, пустить историю Ассонхейма по правильной исторической колее. Разве что теперь мотивации стало побольше, всё-таки не только для себя буду стараться, а аж ради блага всего народа северных варваров. Впрочем, если бы я протупил с одним из пунктов, обещающих успех, то, скорее всего, помер бы во цвете лет, так что и до этого с желанием не лажать всё было хорошо. Инстинкт самосохранения способствовал. В общем, слова вёльвы изменили не больше, чем слова эльфийки. У меня по-прежнему был план, которого я собирался придерживаться.

Гринольв мне, к счастью, размышлять о своём положении первые дни не мешал, да и вообще, похоже, был больше занят своими мыслями. Уж не знаю, что напророчили ему, пока я дрых без задних ног, но тоже, наверное, что-то эдакое. О чём говорить, с утра в доме вёльвы ощущался запах хмельной медовухи, стало быть, старикан новости ещё и запивал для успокоения нервов. Однако я больше думал не об этом, а о круге общения своего наставника. Он на эту тему не слишком распространялся, но мне было известно, что молодость и зрелость у Гринольва были довольно бурными, в том же конфликте с сяньцами лет пятьдесят назад он знатно отметился. Уже это должно было обеспечить его солидным количеством знакомых, но данный реликт ещё и живёт уже сильно больше ста лет. Однако пока что я знаю только двух друзей Гринольва. Бруни – один из лучших столичных алхимиков, без сомнения талантливый мужик, накопивший множество знаний и имеющий обширную сеть как поставщиков, так и заказчиков зелий. И Скалда, что сидит в глуши и просматривает нити будущего, не желая видеть очередь из тех, кто хочет узнать, что судьба им готовит. Бабулька уже прожила очень долгую жизнь, и, похоже, люди успели её крепко достать. Однако, что один, что вторая, личности неординарные. Но сколько таких ещё? И все ли они из народа ассонов, или у наставника в каждом крупном портовом городе найдётся по корешку, должнику или просто старинному приятелю? Вопросы без ответа, я бы не удивился.

Однако, пока я прикидывал количество знакомцев старого вирдмана, он тоже что-то сообразил в своём уме. А потому после недели пути мы свернули на одну неприметную тропу, которая явно вела нас не в сторону уже совсем недалёкого Ландсби, отчего я с усмешкой поинтересовался:

– Навестим ещё одну старую знакомую, о которой никто не знает?

– Ты Скалде только однажды не скажи, что она старая, а то подзатыльником не отделаешься, – улыбнулся в усы. учитель – Нет, мы идём к пещере Огненного ручья. Это сильное, хорошее место.

– Помню разговор о такой, – наморщил я лоб. – Там вуаль между нашим миром и миром духов тонка, легко перейти из одного в другой. Но мне же ещё минимум год до момента, когда с духами вообще стоит иметь дело, не? К тому же там они обычно ходят сразу парами, сладить сложнее.

– Раньше казалось, что так, – кивнул мой наставник. – Теперь уверенности в этом нет. Так что сходим, вдруг ты кому из них понравишься, я подстрахую. А теперь хватит вопросов, лучше позаботься о том, чтобы твой собственный дух был силён, а воля тверда.

Гринольв явно что-то недоговаривал, и это чувствовалось. Но я уже уяснил, что для дела некоторая информация порой бывает лишней или даже вредной, а необходимо достаточную мне всегда предоставляют. Так что пришло время закрыть рот и начинать «ментальную гимнастику», как я ласково обзывал упражнения на дух и волю. Было их немного, но главное, что таковые вообще присутствовали. Во-первых, они естественно помогали безопасному общению с бестелесными сущностями, которые могут затуманить разум. А во-вторых, защищали мозги вьюрдманов от вполне себе мясных умельцев в них покопаться. Менталистика – не самая сильная сторона северной школы волшебства, мы всё-таки больше по призыву ветров, швырянию боевых заклятий и отрыванию голов оппонентов в ближнем бою. Тонкими воздействиями на разум больше балуются южане, в частности сяньцы и эльфы. Но становиться марионеткой в чужих руках никому не охота, так что вирдманы изыскали способы защиты. Возможно, кривые и косые, но действенные. Воины при попытке хакнуть их мозги впадают в неистовство, с трудом различая друзей и врагов, но при этом испытывают непередаваемое желание прибить менталиста, которого чуют нутром, к суртуровой матери. Ну а мы, маги, условно закрываем разум слоем льда, утрачивая большую часть эмоций и превращаясь во что-то вроде живых механизмов. Правда, пока что рефлекторно я в это состояние впадать не умел, а потому мне требовалась подготовка. В пещере Огненного ручья мой разум будет на грани того, чтобы заледенеть, по пути же его стоило тренировать.

Само «сильное место», как его назвал Гринольв, представляло из себя длинную пещеру в сплошной скале, которую, по всем признакам, проделал тот самый ручей. Я не силён в геологии, как не силён пока и в геомантии, а потому мне трудно что-то утверждать, как так всё сложилось, но подозреваю, что тут у нас тоже есть некая зона тектонической нестабильности, как во Фростхейме. По крайней мере, из камня в глубине пещеры бил горячий ключ, он же вымыл тоннель в сердце горы, который, наверное, начался с микроскопических трещин. Но сейчас, спустя неделю пути к Ландсби от Скалды, мы шли по нему с Гринольвом не пригибаясь. Ну а ещё потихоньку снимая одежду, всё-таки тут с каждым шагом становилось всё жарче. Сейчас ещё осень, но, со слов наставника, зимой здесь крайне трудно пройти из-за множества сосулек. Горячая вода испаряется из ручья, конденсируется на стенах пещеры, и результаты в лютые морозы закономерны. А ещё красивы, когда идёшь по этому ледяному царству с заклятием светлячка, чьи лучи причудливо преломляются во льду.

Сейчас же камень не успел обзавестись своими украшениями, но и так было неплохо. Вымытые водой очертания пещеры без каких-либо углов наводили на мысли о футуризме. А к шарику света над головой учителя вскоре добавилось ещё кое-что, разгоняющее тьму. Мы дошли до дальней части пещеры, где было жарко почти как в парилке, и я обнаружил, что её стены покрывал светящийся мох. На прожектор он не тянул, но бледно-фиолетовое свечение было заметно, даже несмотря на профильное заклятие. С каждым шагом мха становилось всё больше, и вскоре он покрывал практически весь камень кроме самого ручья. Мы же вошли в сердце пещеры, где был небольшой пруд почти круглой формы.

– Скидывай вещи и садись на них поудобнее, не будем тянуть, – произнёс Гринольв и избавился уже от своей поклажи.

Дважды просить меня было не нужно, и через несколько секунд я сидел в портках и сапогах на куче своей одежды, расположившись напротив наставника. Гринольв осмотрел меня, кивнул чему-то своему и поинтересовался:

– Всё помнишь?

– Да. Только до сих пор не знаю, как в первый раз войти в мир духов, покинув свою плоть.

– Впервые это всегда трудно. Одни шаманы используют настои или воскуривают травы, что расшатывают и истончают связь души и тела. Другие долго тренируются в особых медитациях, чтобы войти в транс. Некоторые комбинируют методы. У нас же, ассонов, свой, особый способ, – улыбнулся в усы мой наставник, а затем резко двинул кулаком мне в ухо.

Это было больно! Меня аж бросило в бок на мох, с которого я матерясь вскочил… И обнаружил, что мое тело по-прежнему лежит на полу пещеры, а я сам являюсь полупрозрачной копией этого самого тела. Ситуация несколько секунд доходила до меня, а потом я проворчал:

– Них#я себе особая ассонская магия!

– Я тоже в своё время был удивлён, – раздался рядом голос Гринольва, спокойно вставшего из своего физического вместилища, что по-прежнему сидело на своём месте с закрытыми глазами.

– Вообще, этого следовало ожидать. Хороший удар в чужую голову у нашего народа является одним из любимых способов решить почти любую проблему, – хохотнул я.

– Рад, что ты не в обиде, – проговорил наставник, чей дух выглядел куда более… пожалуй, материальным, чем мой. Я был наполовину прозрачен, его же было тяжело отличить от обычного человека. – Готов идти дальше?

– Да, – коротко кивнул я, настраивая свой разум.

Гринольв же схватил меня за плечо, и мы оба, шагнув в воды маленького озера, упали в них лицами. А через мгновение оказались в белёсом мареве, но снова стоя на ногах. Мир духов своеобразен. Здесь деление на верх и низ было довольно условным, а гравитация действовала на тебя настолько, насколько ты сам считаешь это правильным.

Пройдя через завесу, мы оказались на условном первом слое тонкого мира. Он был весьма похож на наше измерение, чьим отражением являлся. Если прогуляться по мареву, то можно было сначала увидеть, а потом и нащупать стенки пещеры. Но, как известно, чем дальше в лес, тем толще партизаны. В нашем случае это значило, что, чем глубже ты опустишься в условные слои тонкого мира, тем больше он будет отличаться от материального. И тем более сильных духов там можно будет встретить. Но в этот раз за силой здесь никто не гнался… Ну или не желал получить её много и сразу. Нас интересовали малые духи, которых в будущем можно было развить и «откормить».

И, погуляв вокруг озера, я вскоре увидел парочку таковых. Две бабочки, одна с сине-белыми крыльями, вторая с огненно-красными. Они танцевали в причудливом танце, кружа вокруг друг друга. Со слов учителя, подобное здесь было нормальным явлением, различались лишь принимаемые духами формы. А возможно их восприятие вирдманами, каждый мог просто видеть своё. Однако раз передо мной бабочки, то действовать с ними следовало как с бабочками. Я сложил перед грудью ладони лодочкой и наполнил их своей маной, придав той огненно-водный окрас, и представил, что она сладка, как сироп. Духи быстро почуяли угощение и, не прерывая своего танца, подлетев ко мне, закружили над «чашей с вкусняшками». То одна бабочка, то другая касалась своим телом моей концентрированной маны, испивая некоторую часть, которую приходилось тут же восполнять.

Гринольв, объясняя когда-то саму концепцию шаманизма, предупреждал меня, что духов придётся долго прикармливать, а потом договариваться, продавливая своей волей и одновременно обещая регулярные подношения. Однако, к моему удивлению, бабочки вскоре сели на мои руки и сами изъявили желание заключить со мной союз, передав невербальное намеренье. И только я обрадовался, что всё прошло лучше, чем я думал, как рядом со мной на камни уселись два ворона. Один был пылающим, как феникс, второй состоял из прозрачной воды. Ещё два духа, облюбовавших Огненный ручей, но значительно более сильные, чем «бабочки». И они тоже изъявили желание заключить со мной сделку, что уже ни в какие ворота не лезло.

Однако ещё с прошлой жизни я знал, что бесплатный сыр – это та штука, которая бывает лишь в мышеловках. Халява слово сладкое, почти как халва, однако тут явно что-то было не так, крылся какой-то развод. А потому я отправил воронам извинительный отказ, продолжая держать на руках бабочек. По-хорошему, птицам следовало потерять ко мне интерес, но вместо этого они взъярились и бросились на меня, хлопая крыльями. Огненный мгновенно оказался перед лицом, и я едва не лишился глаза, увернувшись в последний момент и приняв удар острого клюва на лоб. Его водный собрат при этом чувствительно клюнул меня в руку, которой я от него закрывался. И останавливаться они ни черта не собирались! Более того, в меня тут же полетела волна племени, от которой пришлось отпрыгивать, чтобы через мгновение быть едва не смытым волной воды.

– Вы чё, петухи гамбургские⁈ – завопил я, встав и ринувшись в ответную атаку.

Водная птица успешно обогнула меня, а вот огненная ринулась навстречу и вновь клюнула в голову. Помешать я этому не смог, но через мгновение схватил суртурова недофеникса за хвост при попытке улететь. Перья обожгли мне ладонь, но я предпочёл проигнорировать боль. Тут же ухватил добычу второй рукой поперёк туловища и сжал что было сил. Ворон протестующе закаркал, но порадоваться я этому не успел. В меня ударила волна воды, сбила с ног, и я приложился об ненастоящий пол пещеры, который, однако, принёс мне вполне натуральную боль. Вслед за магической атакой водная птица глубоко ранила мою руку, которой я закрыл глаза, но обратным ходом конечности ворона удалось сбить на землю. Там моя ладонь схватила гадёныша прежде, чем он успел расправить крылья и взлететь вновь.

Держа добычу, я встал на ноги и обнаружил, что бабочки по-прежнему сидят на мне, только на тыльных сторонах ладоней. И активно сигналят, что уже на всё согласные, особенно если я дам им заполучить силу их агрессивных пернатых коллег. Отказываться от выгодного договора я не стал, и через мгновенье после того, как он вступил в силу, через мои ладони от воронов к бабочкам пошёл поток энергии. Ощущение было непривычным. Наверное, это можно было сравнить с глотком воздуха, что проходит через трахею. Птицы же на глазах усохли, превратившись в двух светлячков, пролетевших сквозь пальцы и сваливших в марево тумана быстрее мысли. А вот бабочки стали куда крупнее, после чело растеклись в нечто жидкое, что собралось на моих запястьях в два браслета. Впрочем, это меня не особо удивило, ведь для стихийных духов изменение формы в порядке вещей. Это животные, как правило, придерживаются своего биологического вида.

А вот что не порадовало, так это два волка, вышедших из марева. Они тоже являлись парными духами воды и огня. Внимательно смотрели на меня со странным интересом. Я же оскалился и проговорил:

– Ну чего стоим, кого ждём?

Видок у меня наверняка был так себе: из ран тонкого тела будто травил газ вместо крови, но я транслировал вместе со словами готовность к драке не на жизнь, а на смерть. Было понятно, что волки – это не какие-то жалкие вороны. И мне, по всем признакам, наступил кабздец, тем более что Гринольв вовсе не ощущался рядом, а значит помочь не сможет. Жить хотелось до жути, но я уже давно принял мысль, что в этом мире мало кто умирает от старости, и утвердился в желании уходить в случае чего не трусом, а бойцом. Однако лохматые посмотрели на меня и передали нечто, уже, пожалуй, похожее на слова «Досада. Опоздание. Отмеченный уже нашёл своё, равный союз потерял смысл». Сделав это, два духа растворились в мареве, уйдя на более глубокий план тонкого мира. Я же остался стоять на месте в сильном недоумении.

Было понятно, что ничего не понятно. Что за нафиг вообще⁈ Духов надо долго и упорно уговаривать, чтоб они согласились работать с начинающим шаманом, у которого ни сил больших нет, ни умения, ни авторитета в тонком мире. Они не должны сходу сами предлагать договоры за чуть-чуть маны, даже если речь о совсем слабеньких сущностях. И уж тем более духи посильнее не должны лезть и предлагать выбрать их, а потом серчать на отказ, как отвергнутые женщины! Я уж молчу о двух последних гостях, которые вообще были из другой лиги, раз могли в формулирование посыла словами и раздумывали не о службе, а о союзе равных. Что вообще за «отмеченный»⁈

Последний вопрос был адресован моим «браслетам», и на него мгновенно пришёл ответ. Это не были слова, скорее ощущение. По мнению духов, меня действительно как-то пометило нечто, что представляет из себя «лёдопламя». Последнее звучало бредово, но никак иначе я ощущение дуализма сформулировать не мог. Речь точно шла о некоем единстве противоположностей, своеобразном инь-яне. Сформулировав эту мысль, я попытался передать её «браслетам», и они тут же радостно изобразили перед моими ладонями вращающийся знак, любимый азиатами, как бы говоря: «Ага, вот эта штука, только сущность».

– Очень интересно, но ни черта не понятно, – констатировал я, а через секунду появился Гринольв.

– Вот ты где! – рыкнул наставник, сделав шаг ко мне, но инь-ян духов тут же встал у него на пути, и пришлось просить их снова стать браслетами, что они через мгновение и сделали.

– Так где ж мне ещё быть? – с недоумением посмотрел я на наставника, убрав преграду.

– На слой выше, дубина! – сообщил он и схватил меня за плечо. – А ну быстро в тело!

Спорить я не стал, и мы вскоре опять оказались в пещере, где я лёг в своё физическое вместилище, открыл в нём глаза и тут же скривился от боли. Ощупав лоб и руки, я не обнаружил ран, которые нанесли мне вороны. Однако те при этом болели, будто появились мгновение назад.

– Долбанные птицы, – проворчал я, принимая сидячее положение и радуясь, что духи были всё-таки не слишком могучи. Если бы мне голову отгрызли волки, то она и у материального тела благополучно бы отвалилась, здесь же повезло отделаться лишь болью, которая пройдёт за несколько дней. И это хорошо.

– Твоими духами оказались пернатые? – поинтересовался Гринольв, тоже вернувшийся в материальное вместилище.

– Не совсем, – хмыкнул я и пересказал свою эпопею, озвучив возникшие вопросы.

– Подобного следовало ожидать, но я думал, что всё пройдёт иначе, – не особенно понятно прокомментировал ситуацию мой наставник.

– Что всё это значит? – прямо спросил я. Неопределённость уже успела меня порядком достать.

– Что ты отмечен, – хмыкнул старик. – Духи такие вещи чувствуют лучше людей, хотя я и Скалда тоже кое-чего ощутили.

– Да кем отмечен-то? Что это за сущность единства противоположностей? – продолжил я тупить.

– Ну а подумать, – покачал Гринольв головой. – Кто у нас потомок ледяных великанов, что огнём управляет?

– Да когда и с чего? Один же раз всего ему молился и то по шапке от жреца получил! – удивился я.

– Да, а заодно амулет. В нём ли дело, или жрец, что тебя посохом охаживал, сам Локи был, но ты привлёк внимание бога, причём в положительном ключе. А любой бог для духов – это сверхсущность. Для малых стихийных так и вовсе как Великий конунг для молодого воина, что только в дружину вступил. Если он кого одарил чем-нибудь, то с таким дружить надо, глядишь и тебе что-то интересное перепадёт, – разъяснил мне ситуацию наставник. – Правда, я ждал, что духи просто тебе выгодные соглашения будут предлагать, а не нападать в случае отказа.

– Ну волки не напали. – Я потёр лоб, который всё так же страдал от фантомной раны. – Но всё равно это странно. На кой ляд я вообще сдался Локи?

– Да скорее всего ты ему ни за чем и не нужен, – пожал Гринольв плечами. – Это на юге боги в дела смертных лезут, у них даже их паладины то тут, то там бегают. И добро б там бога войны или исцеления, так даже избранные бога торговли есть, которые кроме прочего чуют, если рядом кого-то обвешивают. Тьфу, дурость! Асы же с ванами другие, они никого своими силами не наделяют, но за некоторыми присматривают и, бывает, помогают. Но то обычные боги, с Локи же всё несколько сложнее.

– Ну он, строго говоря, и не ас, и не ван, – хмыкнул я.

– Не перебивай! – шикнул на меня учитель. – Это ладно, что он такой вот крови. Главное, что никогда нельзя понять, что у него на уме. Может, добра желает, а может худа. Может, для великих дел тебя отметил, а может просто так амулет повесил или жрецу своему велел. Да и сам амулет… В нём уже ничего не чувствуется, ни магии, ни божественной воли. Может, если его с тебя снять и выбросить в пылающий горн или бушующее море, ничего не будет, а может и самому Тору станет дурно, коль это проделает. С Локи всегда непонятно. Всегда всё не то, чем кажется.

– Но духи мне теперь будут благоволить. Если не прибьют при встрече, конечно, – хмыкнул я, опять же наткнувшись на забавный дуализм. Бог Шрёдингера, блин, всё у него не как у… богов, да. Странно звучит, но уж как есть.

– Вот-вот, – покивал Гринольв. – Ладно, нечего в сырости рассиживаться, пошли.

– Давно пора, – согласился я, вставая и взваливая поклажу на спину.

Парилка – это, конечно, хорошо, но не когда ты после неё вынужден надевать влажную одежду, а затем гулять на промозглом осеннем воздухе, в котором того и гляди начнут летать белые мухи. Впрочем, после влажной пещеры и его вдохнуть полной грудью было приятно, правда, пришлось поторапливаться, чтобы до темноты найти нормальное место для лагеря. Однако даже едва ли не на бегу я не удержался и попробовал вновь наладить связь с духами. Те, повинуясь моей воле, проявили себя в материальном мире, закрутив маленький инь-ян размером с серебряную монету северной чеканки.

Да, мои контрактёры были слабы и ещё плохо понимали, как действовать на чуждом для них плане бытия. Но оба дела поправимы. Резерв мой солидный, к тому же будет расти, и эти двое скоро у меня займут роль тренажёра, постоянно потребляя мою силу и тем самым заодно развивая мои каналы. Со временем к ним придёт и привычка эффективно действовать в реальном мире. Шаманизм, может, не так эффективен в прямом бою, как классическая магия, но и у него есть свои плюсы. Если кончилась мана, то дух может поделиться ранее отданным, а то и поджарить кого-нибудь за хозяина, так сказать, взаймы. А ещё шамана крайне тяжело отрезать от его духов. На мага можно надеть специальный ошейник, кандалы или колодки, и он станет не опасней обычного человека. Заклинатель же может просто вслух без всякой магии позвать своих друзей из-за кромки, и те ему помогут. А некоторые великие шаманы вроде как даже умудрялись после смерти сохраняли не только все свои знания с личностью, но и договора с нематериальными сущностями. Правда, в последнем не уверен. Это скорее относится к мифам и легендам, чем к достоверной информации, но идея опять родиться собой, да ещё и с могучими защитниками, была занимательной.