Текст книги ""Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Влад Лей

Соавторы: Жорж Колюмбов,Сергей Карпущенко,Александра Шервинская,Павел Матисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 220 (всего у книги 353 страниц)

Глава 38. В своем гнезде

– А? – от шума пролетавшего прямо над домом самолета Зоя невольно прищурилась, но прикрывать уши руками, как раньше, не стала – попривыкла. – Что ты говоришь?

На кухне приятно пахло чаем, настоянным на травах. А из комнаты плыл дымок, но не сизый сигаретный, а едва заметно лиловатый: в последнее время они активно осваивали ароматические палочки. Плюс еще вспомнили, что родители Торика когда-то привезли из Ирака несколько пачек арабских «фимиамов». Те так и лежали, всеми забытые. А вот сейчас очень даже пригодились молодой паре.

– Я говорю, сейчас поедим, и покажу тебе свой учебный сайт.

– Обязательно посмотрим, – улыбнулась Зоя, – мне интересно. А у нас сегодня на работе случился настоящий цирк! Представляешь, шеф только за порог – нашего Леху опять понесло на приключения.

– И что он учудил?

– Ни за что не догадаешься. Устроил соревнования по катанию на офисных креслах! Нормальному человеку такое даже в голову не придет, но молодежь подхватила! Дружно вытащили свои кресла в коридор, коленом встают на сиденье, другой ногой отталкиваются и вот так едут – кто быстрее!

– И как, ты всех победила? – не удержался Торик.

– Да ты что! – возмутилась Зоя. – Я даже пробовать не стала. Несолидно, да и вообще… Сам же Леха и победил. Видимо, сначала натренировался, а потом уже затеял эту возню.

– Весело там у вас.

– Иногда, – Зоя вдруг посерьезнела. – Своеобразная разрядка. Вчера вот всем было не до смеха. Мартин выступал по видео, наш зарубежный партнер.

– Ругал вас?

– Не то чтобы ругал. Отмечал недостатки. Сказал: «Насколько я это вижу, проблема у вас только одна, но большая. Вы не умеете и не хотите говорить друг с другом, общаться, обсуждать и делать выводы. Вы варитесь каждый в своем горшке».

– Так и есть?

– Не совсем, но… отчасти это правильно. У нас каждый сам по себе. Работают, чатятся – вроде все нормально. А как только пытаешься собрать команду вместе и что-то обсудить, сразу начинаются увертки и взаимные обиды.

– Помнишь, как мы всей командой тут собирались?

– Еще бы! Если бы я этого не видела, до сих пор бы считала: ничего не поделаешь, так люди устроены, не умеют работать вместе. Но мы-то работали да еще как!

– Причем бесплатно.

– Причем в личное время, в качестве отдыха, – подхватила Зоя. – Здорово было. А тут…

– «Как у всех»?

Зоя лишь рукой махнула.

– Плюс еще эти новые веяния. Шеф взял на работу пару девушек, назвал их «продажницы».

– Ладно хоть не наложницы!

– Да, мне тоже название не слишком нравится. Знаешь, что им поручили делать?

– Продавать что-нибудь?

– Теоретически да, но прямо сейчас они занимаются «ледяным обзвоном».

– Это что за зверь такой?

– Наши так шутят. Мол, бывает «горячий обзвон» – когда ты предлагаешь товар или услугу тому, кто в ней заинтересован. Например, тебе нужна такая-то книга, как только она поступила в магазин, тебе звонят и говорят: приходите, вашу книгу можно купить.

– Удобно.

– Ога. Еще есть «холодный обзвон».

– Дай-ка догадаюсь. Это когда книгу никто не берет, а продавщица смотрит список бывших покупателей и начинает всем предлагать книгу: вдруг кто возьмет?

– Точно, суть ты ухватил.

– А ледяной?

– Ох, – вздохнула Зоя. – Это когда предлагают ну вот вообще всем подряд и даже хуже!

– Как это?

– Когда обращаются с предложениями к тем, кто не смог бы воспользоваться этой услугой, даже если бы очень хотел. Например, безногим предлагают сапоги.

– Зачем же так делать?

– Да это бзик такой у нашего шефа. Мол, пусть девушки тренируются. Если уж в таких нечеловеческих условиях умудрятся хоть что-нибудь продать, тогда в нормальных от них точно будет толк.

– М-м… как-то это все…

– Согласна. Ну, экспериментирует. Пока никто не знает, как все это должно работать. По-старому не получается, а новое еще не сложилось.

– Хм… И где он только берет все эти идеи?

– Да Мартин ему подсказывает. Они же там, на западе, сто лет эти подходы используют. А шеф теперь пытается применять их уже в нашей действительности. Ну что, пойдем смотреть твои достижения народного хозяйства?

– Погоди-ка, – сказал вдруг Торик, неловко поднялся, стараясь меньше опираться на левую ногу, и поцеловал Зою. – Вот теперь пойдем!

– Ты чего? – смущенно улыбнулась Зоя.

– Просто так, – улыбнулся он в ответ. – Ты мне очень нравишься. Ничего не могу с собой поделать.

* * *

– …А тут у меня страница 404, на случай, если пользователь ошибется при наборе ссылки.

– Надо же, все предусмотрел! – Зоя слегка приобняла Торика, и он в ответ нежно боднул ее совсем по-кошачьи. – А как отсюда выйти на главную страницу?

– Э… можно набрать…

– Нет-нет, так не пойдет. Лучше все-таки дать прямую ссылку: ошибся человек, попал не туда – бывает, а мы ему уже верный путь наметили.

– Да, ты права, так будет лучше. Я поправлю. А тут у меня каталог условной продукции, восемь страниц.

– О, «дяла идуть»! – вдруг изрекает Зоя, довольно похоже копируя деревенский выговор бабушки Маши.

Торик на секунду замирает, пытаясь сообразить, когда, каким чудом Зоя могла услышать бабушку, оставшуюся где-то далеко в его детстве, если ни разу ее не видела. Потом вспоминает, что Зоя прошла почти всю его душу насквозь и теперь знает многие тончайшие моменты его жизни. Еще секунду это его пугает и смущает, но он справляется со страхами, он готов открыться ей. Да какой там «готов» – волей-неволей он и так уже весь открыт этой маленькой женщине, решившей теперь жить вместе с ним.

– Дяла идуть! – кивает он с улыбкой, а потом нежно притягивает к себе Зою и обеими руками ерошит ее соблазнительные рыжие волосы. Особенно ему нравится местечко у левого виска, где волосы получились чуть светлее. Случайно?

Внезапно раздается звонок в дверь, и влюбленные шарахаются друг от друга, как школьники, застигнутые врасплох. Зоя спешно пытается привести прическу и одежду в порядок, а Торик уже пошел к двери.

– Ничего, что мы без приглашения?

Вика теперь заходит в такую знакомую квартиру осторожно, открывает дверь пошире и пропускает Костю. Тот неловко входит, кивает Зое и твердо жмет руку Торику.

Зоя помогает Вике снять пальто и вдруг замирает, удивленно оглядывая ее покруглевшую фигуру:

– Ого, да вы молодцы. Поздравляю! Скоро прибавление семейства?

– Весной ожидаем, – отвечает почему-то Костя, а не Вика.

– А вы чего отстаете? Давайте-давайте, а то с кем наша дочка играть будет? – поддразнивает Вика, но Костя тут же ее перебивает:

– Почему дочка-то? Может, сын?

– Может, и сын, – соглашается Вика, но сама тем временем отрицательно машет головой так незаметно, чтобы увидела это только Зоя.

Торик вспоминает, что хозяин здесь он и надо бы проявить гостеприимство:

– Проходите. Чайку попьете?

Костя невольно сглатывает, но продолжает топтаться в прихожей, а Вика говорит:

– Да нет, спасибо. Я зашла забрать свою многострадальную азалию.

Торик только открывает рот, но Вика опережает его и сразу идет к подоконнику:

– Вот теперь вы не забываете ее поливать. Спасибо, кстати, она так подросла. Понимаешь, для меня это не просто цветок. Это самый первый подарок Кости, с которого у нас все началось. И я хочу, чтобы теперь азалия росла у нас дома.

Пока Зоя суетится, чтобы как следует укутать цветок для перевозки, Торик тихонько говорит:

– Слушай, мы тут надумали в ближайшую среду вечером снова собраться всей бандой – только свои, – и выразительно показывает глазами на Костю. – Ты сможешь приехать?

– Думаю, да, – тихо соглашается Вика и тут же говорит громче, не оборачиваясь и поднимая взгляд к потолку:

– Костя, у нас тут скоро намечается математический вечер. Обсуждаем одну Зоину теорию. Отпустишь меня?

– А ты не будешь слишком волноваться? – спрашивает муж, и Вика отзывается:

– Да вроде не должна.

– Ну ладно. Где-нибудь за полчаса до окончания позвони мне, я приеду и тебя заберу.

– Договорились. Ну вот, получается, приду. В семь?

– В полвосьмого. Инга сказала, что раньше никак не сможет.

И совсем тихонько, одними губами, Вика радостно обозначает:

– Ура!

Глава 39. Напрасной находки блюз

Фраза «Как в старые добрые времена» то и дело звучала в тот вечер, но не надоедала.

Да, они снова собрались все вместе – Торик, Зоя, Вика, Стручок и Инга. Те же, но не такие же. Округлившаяся Вика теперь сидела как гостья. А Зоя, наоборот, суетилась с посудой и угощением. Получалось у нее, прямо скажем, далеко не так здорово, как прежде у Вики, но никто не жаловался. В конце концов, они сюда не есть пришли, а встретиться и поговорить.

Торик было расслабился, почувствовав знакомый дух посиделок своего детства в Кедринске, в доме бабушки Софии. Но вовремя спохватился: теперь-то он не безмолвный гость в Зашкафье, а хозяин дома, куда пришли гости. Стручок периодически извинялся и убегал в прихожую, где негромко говорил по мобильнику, увещевая кого-то бесконечно терпеливым голосом.

После одного из таких разговоров Инга поймала его, взяла за рукав и сказала:

– Да не волнуйся ты так. С ней все будет в порядке. Я знаю эту команду. Там еще ни разу не случалось проблем. За то они и ценятся. И потом сегодня еще не роды, мне бы сообщили.

– Спасибо вам, Инга, – прочувствовано ответил Стручок. – Как говорится, «не было бы счастья…» Я тогда злился на эту Тамару. Но по итогам смотрю – когда сестра от нас съехала, все вздохнули с облегчением, особенно моя. А так бы мы ничего и не знали.

– Я бы хотела не верить во все эти эзотерические сказки. Но ведь на личном опыте сколько раз убеждаюсь – работают! Ладно, пойдем, Торик нас приглашает.

* * *

Сегодня они все-таки позволили мадам Истории иметь сослагательное наклонение. А как иначе, если им так хотелось обсудить самые разные аспекты того, что с ними случилось, не случилось или могло случиться?

Что если бы они не остановились, а продолжили исследовать Мнемосканом тонкости пространства души? Впереди наверняка оставалось еще столько нового, неизведанного. Инга и Торик предложили множество самых разных вариантов.

Можно исследовать собственную судьбу. Можно заново осознавать моменты своего прошлого, чтобы менять свое отношение к настоящему и будущему. Можно помогать другим людям, причем по-разному. Можно прицельно изучать дальний «космос» и существ, которые в нем живут. Можно сопрягать наш «космос» с астралом эзотериков, отмечая в них общее и разное. Можно окончательно разобраться, так что же такое душа. Можно поведать людям о том, что с ними случается после смерти. Может быть, тогда они начнут больше ценить свою единственную и короткую жизнь?

Безграничные перспективы до сих пор манили, но ведь были и другие аспекты.

Стручок, отработав столько часов «пилотом Формулы-1», поверил в реальность путешествий в мир души. Слишком много убедительных результатов самых разных экспериментов он наблюдал лично, сам. Но по-прежнему считал, что хорошо бы расширить узкий круг путников, добавляя в команду новых людей. А еще хотел экспериментально выяснить, какое именно воздействие приводит к тому, что человек приобретает возможность погружения. Похоже, он не терял надежды однажды самому посмотреть на загадочный мир, который так долго помогал исследовать. Но…

Здесь команда сразу перешла к шумным возражениям, поскольку, во-первых, чем больше людей узнают о проекте, тем больше вероятность, что среди них попадутся плохие. Корыстные, опасные, излишне болтливые, алчные, да мало ли еще какие. А во-вторых, в обоих случаях (и у Торика, и у Зои) способность к погружениям предположительно связывали с серьезной электрической травмой. Хорошо, что эти травмы не отразились на их здоровье и жизни, им повезло. Но нет никаких гарантий, что повезет всем, кто захочет повторить этот опыт, чтобы обрести такие возможности. Здесь очень легко промахнуться и ненароком убить испытуемого.

Смертельный риск вряд ли подходит для кустарных экспериментов. А выходить с такими предложениями в какие-то организации неизбежно означает, что придется предать свой проект широкой огласке. Кто бы это ни был – ученые, врачи, военные или силовые структуры – они, скорее всего, засекретят эти работы, исключат нашу команду, и при этом от исходной идеи ничего не останется. Выводы получились странные: для дела безразлично, отдать проект другим или просто забыть о нем. В любом случае ничего нового о мире души команда уже не узнает.

Зоя высказалась еще конкретней:

– Можете считать меня трусихой или безответственным ученым – кому как нравится – но я все-таки лучше всех знаю уязвимости нашего метода исследований и еще… да, я просто боюсь потерять свое счастье.

Она погладила Торика по руке, чтобы ни у кого не осталось сомнений, где именно ее счастье находится.

– К тому же я до сих пор считаю погружения в души других людей неэтичными и неправильными. Нам повезло, что путником стала я. Представьте: совершенно чужой человек лезет в вашу беззащитную душу и топчется там в грязных сапогах, считывая и узнавая самые сокровенные тайны и секреты, которые вы сами не выдали бы даже под пытками. Пространство души неспособно ничего поделать при таких вторжениях. Там не действует воля. Вас никто ни о чем не спрашивает. Просто берут что надо, и все. Такого не должно быть. И даже если это у нас сейчас есть, нам ни в коем случае не следует отдавать это другим людям. В этом смысле даже хорошо, что прибор сейчас неисправен.

– Там ведь пострадала только сетка и частично шины? – уточнил Стручок.

– Возможно, – уклончиво ответила Зоя. – Но точно мы не знаем. Медики очень спешили, их совсем не интересовала наша электроника.

– Они спасали пациента, – примирительно заметила Инга.

– Беда с которым случилась именно из-за прибора!

Голос Зои прозвучал резче, чем ей хотелось, и на минуту в комнате повисло молчание. Торик шумно вздохнул:

– Да. Плюс еще, не забывайте: раньше мы считали космос необитаемым. Теперь Зоя точно знает, что это не так.

– И тут у нас возникает очинно интересная тема, – мягко начала Инга. – Раз уж мы затеяли разговор про условное наклонение… Вот смотрите. Предположим, что мы не делаем никаких погружений, человек просто живет себе и ни в какие астралы не выходит.

Стручок кивнул, а Инга продолжила:

– Меня интересуют две вещи. Эти… существа или сущности, о которых рассказывала Зоя, они ведь там все равно есть? Они приходят к нам во сне?

– Вы имеете в виду, когда обычный мозг без электроники обменивается информацией с душой? – уточнил Стручок.

– Да, в быстром сне, – кивнула Инга. – И второй вопрос: могут ли они оттуда как-то влиять на нас здесь? Могут они нам вредить или помогать?

– Мне кажется, об этом можно было бы спросить Тамару, – предложила Вика.

– Возможно. Но… там все сложно, – призналась Инга. – Если она сочтет нужным нам ответить. Если будет в подходящем расположении духа. Если удастся пригласить ее просто для консультации, а не для «работы». Слишком много всяких «если».

– Не знаю, – тихо сказала Зоя. – У меня свой взгляд на эти вещи.

Торик вопросительно взглянул на нее, и она продолжила уже громче:

– Я не скрываю, что очень боюсь обитателей внутреннего космоса. Ни за что не хотела бы с ними встречаться еще раз, мне хватило того, что я уже испытала.

– Да уж, я помню, какая ты возвращалась, как металась, пока спала, – подтвердил Стручок. – Будто тебе снились кошмары.

– Так и было. Такие кошмары наяву, только не совсем наяву, а в погружении, где ты беззащитна и ничего не можешь сделать – ни отвести взгляд, ни убежать, ни проснуться по своей воле. Висишь там, как свиная тушка, и ждешь, пока тебя съедят. А потом еще и чувствуешь каждый их укус.

– Ой, что-то мне поплохело, – вдруг сказала Вика и встала, прикрыв рот рукой и беспомощно глядя в окно.

– Извини, я… не хотела, – пробормотала Зоя. – У меня есть одна детская идея, и я изо всех сил прячусь за ней. Если туда не вылезать, не дразнить их, может, они не будут нападать на нас?

Все снова помолчали. Есть как-то сразу расхотелось. Уговаривать продолжать исследования – тоже. Потом Инга задумчиво произнесла:

– Пусть будет так. Я вот только не пойму, как так получилось? Вы же начинали интереснейшую и перспективную тему. Как вышло, что мы пришли к таким результатам? Вы же тут – ученые, вы, наверное, знаете?

– Меня давно занимает эта тема, – кивнул Стручок. – Изначальные намерения в науке и технике часто весьма далеки от того, к чему все в конце концов приходит. Попов совершил невероятный прорыв, когда придумал, как передавать информацию через ничто, через воздух.

– Или все-таки Маркони? – вставил Торик.

– Да кто угодно! Никто из них даже предположить не мог, что мы, их потомки, станем брезгливо выключать орущую по радио или по телевизору рекламу.

– Ну, так и замуж выходят не за тем, чтобы разводиться! – добавила Вика.

– И машину ведут не для того, чтобы в аварии попадать, – вставила Инга.

– А я как-то смотрела фильм «Изобретатель Алекс», – припомнила Зоя. – Интересный, про Александра Белла, как он изобрел телефон. И в конце фильма он раздраженно бросает трубку, приговаривая: «Нет, мне не нужны ваши особые предложения!»

– Так вот с чего начался спам! – рассмеялся Стручок.

– Вон оно как все, – Инга словно и не замечала всеобщего веселья, думая о своем. – Да, вполне логично. Просто жаль, ребяты. Столько загадок еще осталось, столько вопросов…

– Получается, нам лучше закрыть наше открытие, – подытожил Торик. – До лучших времен.

– Или навсегда, – шепнула Зоя, но ее все услышали.

– Напрасной находки блюз? – с грустной улыбкой подытожил Торик.

– Сейчас, минутку, – сказал Стручок и вытащил телефон.

Все решили, что он снова побежит звонить жене, но он остался за столом и теперь быстро бегал пальцами по экрану.

– Вот она. Хочу вам зачитать одну цитатку в тему. «Неужели жажда знаний возникает лишь для того, чтобы обречь того, кто ее испытывает, на разочарование и кары?»

– Ого! – удивилась Зоя. – Это откуда такое прицельное попадание?

– А ты не читала «Флатландию» Эббота?

– Нет. Советуешь?

– И да, и нет. Идея очень интересная: там описываются геометрические миры других размерностей.

– Да ты что! – Зоя даже подскочила. – Я очень хочу такое почитать! Сейчас вспоминаю, нам вроде бы на курсе называли эту книгу. А почему тогда не советуешь?

– Она написана очень давно. Но это еще полбеды. Язык изложения ужасно нудный и примитивный. Видимо, тогда люди еще совсем не готовы были воспринимать фантастику, допущения, читали медленно и плохо…

– Понятно. Но я все равно попробую. Уж очень точно цитата попала в цель! Обычно нудные книги меня не пугают.

– Ну, смотри, я предупредил, потом не жалуйся.

– Ога. Кому подлить горячего чайку? – улыбнулась Зоя гостям.

– Ой! – опомнилась Вика. – Мне же давно пора Косте звонить!

Глава 40. Грань реальности

…Я легко иду через цветущий сад. Пестрые тюльпаны и благородные гладиолусы радуют свежими красками. Обхожу ряд люпинов, высокие дельфиниумы, синие-пресиние, даже в глазах рябит, причудливые аквилегии и множество других цветов, названия которых знает только бабушка София.

Невежинская рябина, деревце барбариса, мой извечный Двудомик – «колыбель разума», если вторить Циолковскому. Тропинка, огибающая Двудомик, мимо разноцветной сирени ведет вниз. Но я пока не спешу разбегаться и взлетать. Еще не время.

Мне легко дышится, и на душе так хорошо и спокойо. Все родное, знакомое, для счастья мне не хватает лишь… Ой, вот ты где? Ты сидела в Двудомике? Мы хватаемся за руки и кружимся, кружимся, словно в мультяшном вальсе. Полетели?

Легкость кружит голову. Я делаю глубокий вдох, держа тебя за руку, подпрыгиваю на месте, совсем легонько отталкиваюсь ногой и... Тропинка остается внизу, а мы приподнимаемся над ней. Сначала робко, но потом все уверенней. Я плыву по воздуху, и меня наполняет восторг! Зоя, ты рядом! Мы летим вместе, поднимаясь все выше…

* * *

– Ты чего сегодня такой счастливый?

– Видел тебя во сне.

– Надеюсь, в приличном виде?

– Более чем! Мы с тобой взлетели от Двудомика и отправились в небо… Знаешь, этот сон снится мне всю жизнь. Но впервые там была ты.

– Ох, тебе от меня и во сне покоя нет! – смеется Зоя, но ей приятно.

– Зойчик… Как мы раньше жили друг без друга?

– Сама не знаю. А мы точно жили?

– Может, сегодня по этому случаю спим до обеда?

– Не-не-не! Встаем и бежим! На работу опоздаем!

* * *

Зоя понемногу, шаг за шагом, перекраивала их быт. Кричащие шторы, птицы на которых так нравились Вике, сменились на стильные гардины. Книги в шкафу и на полках чудесным образом перестали быть живописной свалкой и превратились в аккуратные и логичные ряды. Поначалу Торик ворчал, что теперь ни за что не найдет нужные, но Зоя бережно сохранила его разделение на группы, поэтому проблем не возникло. Стало только лучше. Наверняка в квартире поменялось еще многое, но эти детали казались ему самыми яркими.

Порой случались удивительные совпадения во вкусах, которые радовали их обоих. Например, однажды Зоя принесла хитрый светильник. Прозрачный цилиндр размером с запястье человека заполняла жидкость, а в ней плавали кусочки парафина. Если такой светильник включить, парафин нагревался и кусочки начинали принимать самые разные формы, медленно перетекавшие друг в друга. Зрелище завораживало, на него хотелось смотреть часами. Торик узнал светильник сразу:

– Зоя, где ты раздобыла это чудо?

– Из дома принесла. Он у меня с детства остался. Тебе не нравится?

– Ты что, очень нравится! Просто… У меня брат когда женился, им на свадьбу подарили точно такой же. Мы много вечеров сидели все вместе, слушали «Алису» Высоцкого и смотрели на этот светильник. Очень теплые воспоминания.

– А жена у него… такая плотная блондинка?

– Да! Ты помнишь ее?

– Мельком видела у тебя, но не поняла, кто это. А мне тоже в детстве светильник очень нравился. Я иногда думаю, может, именно из-за него у меня изначально возник интерес к геометрическим преобразованиям. Надо же, как мы совпали!

– Не то слово! Мне всегда хотелось иметь такой.

* * *

Как-то вечером, когда они отдыхали после интенсивного дня и медитировали, разглядывая столбик светильника и бесконечное переплавление все новых форм, Торик глянул на Зою и сказал, словно ни к кому не обращаясь:

– Знаешь, я скучаю по Дороти.

– А кто это? Твоя американская подружка?

– Ты смотрела «Тутси»?

– Конечно. Дастин Хоффман там просто неподражаем!

– А ты помнишь, чем фильм закончился?

– Ога. Он возвращает кольцо отцу девушки, – Зоя запнулась и с тревогой глянула на Торика. – Ты все-таки жалеешь, что мы с тобой…

– Нет, Зой! Совсем не это. Там, в фильме, есть сильная сцена, когда уже разоблаченный Майкл встречается с Джули. Сам по себе в новом облике он ей неинтересен. Но у них есть общие воспоминания о прошлой жизни. Точнее, о том, чего никогда не было, но обоим казалось, что было. И они оба помнят – ту жизнь и того человека, которого никогда не было. Вот тогда-то Джули говорит ему: «Знаешь, я скучаю по Дороти».

– М-м, смутно припоминаю. Давай как-нибудь пересмотрим этот фильм? У меня он где-то лежит в дивиди-качестве. Так ты тоже скучаешь по киношному персонажу? По Дороти, которой никогда не было?

– Вообще-то нет. Просто мне так не хватает тех сумасшедших дней, когда мы с тобой, зарывшись в распечатки, искали всякие хитрые способы…

– …влезать в душу? – она усмехнулась. – В этом смысле – да, я тоже очень скучаю по Дороти. По своим гиперсверткам совершенно непредставимого семимерного пространства. Знаешь, там просто потрясающая математика. Правда. Рассеянные тензорные поля, очень красивые и элегантные формулы, но это мало кто может оценить. А мы… Мы были наивны и слишком, недопустимо самонадеянны.

– Будь мы другими, не смогли бы зайти так далеко. Дальше всех в мире.

На лице Зои отразилось сомнение:

– Ты уверен, что никто другой в мире не додумался применить электрогипноз?

– Как раз наоборот: им пользуются очень многие. А другие снимают энцефалограммы. Но не всем повезло наткнуться на такую длинную цепочку совпадений. К тому же… мало у кого под рукой вовремя оказался такой потрясающий специалист по нелинейным многомерным пространствам!

Он счастливо улыбнулся и обнял ее. Она положила голову ему на плечо. Некоторое время они просто сидели, наслаждаясь покоем и взаимопониманием.

Потом Торик вздохнул:

– А теперь… Я понимаю, делать сайты – это тоже интересно. И там много своих трудностей.

– Это точно, – кивнула Зоя. – Особенно клиенты. Они такие непредсказуемые!

– Но… как тебе сказать.

Зоя взглянула ему прямо в глаза:

– Это просто работа? Способ заработка?

– Да. Именно.

– А тебе чего бы хотелось?

– Отец говорил, что в жизни человека главное – внутренний огонь, «горенье души». Чтобы не просто «жить и небо коптить», а сделать что-то важное, самое главное, пусть хотя бы для себя, не для человечества. Чтобы двигаться вперед, а не заделывать дыры прошлого.

– Ты опоздал, Торик.

– В смысле?

– Мы уже это сделали. Мы, все вместе, совершили потрясающее открытие.

– И сами закрыли его.

– Да. И ты прекрасно знаешь почему.

– Знаю. Все знаю и помню. Но… все равно скучаю по Дороти.

Торик неловко поднялся и направился в угол, где стояла гитара. Зоя с некоторым удивлением посмотрела на него: в их новой жизни он еще ни разу ей не играл. Пробормотав что-то насчет шашек, которых «не брал в руки», Торик откашлялся, взял широким арпеджио несколько звучных аккордов и принялся петь:

Снилось мне – неожиданно выпал снег,

В мире наступили тишина и свет,

Свет и тишина, покой и белый снег,

Жаль, но это только снилось мне…

Песня звучала легко и свободно, совсем как раньше, в юности. Будто не было долгого молчания, отчаяния, бегства, заточения в коме и чудесного спасения. Словно ему снова пятнадцать, он стоит на сцене со своей группой и поет красивую балладу просто потому, что это приятно.

Зое, похоже, песня тоже нравилась. Глаза заблестели, голова ритмично качалась в такт. К последнему куплету Зоя подалась вперед, набрала воздуха и, к удивлению Торика, вступила – ярко и чисто. Теперь они пели вдвоем, без репетиций, сразу на два голоса:

Снилось мне, что печали кончаются,

Люди одинокие встречаются,

Встретятся, молчат и улыбаются,

Жаль, но это только снилось мне.

Торик заново наслаждался синергией. Их голоса идеально подходили друг другу, дополняли и украшали общее звучание. Как глупо, что до этого они ни разу не попробовали петь вместе! Он даже не предполагал, что Зоя так хорошо поет. Какая прелесть! А сколько еще у нее обнаружится скрытых талантов?

Они в третий раз звучно спели припев, и Торик, не в силах больше сдерживаться, небрежно отложил гитару и потянулся к Зое, чтобы поцелуем выразить свое восхищение.

* * *

Настроение в комнате изменилось. Медитировать больше не хотелось. Он включил свет, и светильник сразу перестал быть центром внимания. Зоя слегка покраснела – то ли пение далось ей нелегко, то ли просто смущалась – а затем повернулась к Торику и перешла к более привычной теме:

– Знаешь, я тоже думала о наших исследованиях, о перспективах и новых направлениях. Старая тема исчерпана, мы ее закрыли, но…

Он весь обратился в слух.

– …я нашла кое-что еще. Помимо всевозможной многомерности, в математике есть такая штука – пространства дробной размерности.

– Фрактальные линии? Это как очертания берегов?

– Не только линии, но да, суть ты ухватил верно. Там еще есть и поверхности, и структуры еще большей размерности.

– Допустим. Но при чем здесь мы?

Она испытующе посмотрела на него:

– Это грань. Край. Предельная линия.

– Грань чего?

– А вот неизвестно. Вернее, получается, что всего сразу. Грань познаваемого. Острый край между порядком и хаосом. И его тоже можно исследовать.

– Ты хочешь сказать, симулировать? Моделировать на компе?

– Не совсем. Я сначала не хотела тебе рассказывать – ты же у нас так увлекаешься, что потом за уши не оттащишь. А потом как-то само все затянулось пеленой обычных дел.

– Теперь уж расскажи, мне интересно!

Торик выпрямился и слушал очень внимательно.

– Когда мы с Олегом принялись срочно тебя спасать, сначала у меня были просто маткадовские модули. Представляешь, какой там интерфейс?

– Да, задаем параметры, смотрим результаты. Технично, но совсем не романтично.

– Вот и ему тоже не нравилось, сопровождение путника казалось не слишком удобным. Я так поняла, он большой любитель погонять в «машинки»? Ему хотелось максимальной наглядности. И в итоге я переписывала наши программы, добавляла модули и интерфейсы, пока не получилось что-то вроде той же «Формулы-1», только с минимальной графикой.

– И как, ему понравилось?

– Да, по-моему, он был счастлив, – улыбнулась Зоя. – В последнем моем погружении он управлял путником просто идеально. Точно и мягко вел меня строго по намеченному маршруту. Соблюдал везде нужные скорости перемещения. Отслеживал барьеры.

– Зой, я как-то все равно пока не понимаю связи…

– Ладно. Тогда скажу так: мои разработки можно использовать не только для сопровождения погружений в мир твоей души.

– Ну да, точно так же можно погружаться и в твою…

– Нет-нет, Торик, посмотри на вещи шире. Этот движок теоретически поддерживает сопровождение ЛЮБЫХ погружений.

– И в том числе?..

– И в том числе тех самых краев и граней реальности дробной размерности. Причем там есть одно существенное преимущество. Нет, даже два. Первое – там невозможно потеряться, поскольку ты вместе со своим драгоценным сознанием просто сидишь у монитора, смотришь и управляешь – как в игрушку играешь.

– А второе?

– Второе мое любимое: там не требуется спать! Во всей этой истории с погружениями меня больше всего угнетала полная беспомощность. Когда я лежу без сознания, ничего не чувствую, сплю, и со мной могут сделать все что угодно.

– Кто?

– Мало ли кто! Изнутри, снаружи, видимый враг, невидимый… Кто угодно. Ужасно неприятно. Так вот – для новых исследований всего этого не требуется.

– Интересненько. Но ведь это просто… как сказать… абстракция? Что именно мы тут исследуем? Сами себе задаем математическую формулу, а потом ездим по ней, как на Формуле-1? Звучит забавно, но…

Зоя не выдержала, вскочила и начала ходить по комнате.

– Все так и не так…

– И дело, в общем-то, пустяк? – поддержал игру Торик.

– Погоди, не сбивай. Я хочу сказать важное.

Торик изобразил ключ, запирающий уста, картинно отбросил его и затем поднял руки вверх в символическом жесте «сдаюсь!»

– Знаешь, сначала все именно так и было, – она метнула на него быстрый взгляд. – Я начала с функции Мандельброта, смотрела на красивые фрактальные фигурки и всякие снежинки. Там получалась чистой воды софистика на двумерной модели, просто чтобы размять мозги. Но потом…

Торик молчал, но взглядом и кивком головы просил ее скорее продолжить.

– Потом началось странное. В двух измерениях это просто линии – прямые, кривые, зубчатые. В трех – уже интересней. Там такие… маленькие вихрики обнаруживаются. В четырехмерном пространстве…