Текст книги ""Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Влад Лей

Соавторы: Жорж Колюмбов,Сергей Карпущенко,Александра Шервинская,Павел Матисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 203 (всего у книги 353 страниц)

Глава 3. Комплексные числа

Май 2001 года, Город, 36 лет

В давние времена не только лошади, но даже пешеходы легко обгоняли первые автомобили – неуклюжие, ревущие, плохо управляемые и не имевшие тормозов. Чтобы превратить их в нечто достойное, понадобились десятки лет труда, причем сотен людей. Торик и Зоя работали вдвоем. И всего за пару месяцев добились впечатляющих результатов.

Теперь, когда перемещение в пространстве души хотя бы в принципе оказалось возможным, они решили улучшить его практическую сторону. Поначалу они попробовали увеличивать скорость перемещения, повышая частоту воздействия. Это помогало, скорость перехода из текущей сцены в другую постепенно росла. Но они не спешили, увеличивали скорость постепенно, поскольку мозг человека никак не был подготовлен к таким фокусам, а значит, с ним могло произойти буквально все что угодно.

В итоге они подошли к интенсивности один импульс коррекции на десять обычных. Если принять аналогию Торика, сейчас они уже не шли пешком, а ехали на машине со скоростью шестьдесят километров в час. Перемещение стало быстрее, но проявился новый эффект – укачивание, совсем как в авто на высокой скорости, если смотреть не вперед, а вбок, особенно с непривычки.

Сказывалось, что при погружении путники никак не управляли тем, куда смотрят. К тому же в различных сценах путник мог находиться в очень разных положениях. При плавных, медленных «перетеканиях» сцен сознание успевало перестраиваться, а при быстрых – уже нет.

* * *

Дальше – больше. При ближайшем рассмотрении пространство души действительно оказалось анизотропным, то есть в одном направлении «ехать» было легче, в другом – труднее. В принципе, это неудивительно, ведь даже в обычном мире машина ведет себя очень по-разному, когда едет в гору, с горки или, скажем, по болоту. С этим уже ничего не поделаешь. Зато Зоя научилась косвенно отслеживать текущее положение путника в пространстве души и теперь прямо из программы могла оценивать реальную скорость перемещения путника в условных километрах в час.

Постепенно они научились достаточно уверенно двигаться в любом направлении. Не везде удавалось удержаться, зато, если программа «чувствовала», что путник попал в «масло», она слегка повышала напряжение, добавляла разность фаз, и скорость восстанавливалась. Так что путник все равно двигался, не теряя направления, а не просто безвольно висел в пустоте, как раньше. Впрочем, попадались и непреодолимые участки, тогда их приходилось «объезжать» – ну, так и автомобиль тоже не смог бы въехать по вертикальной стене дома.

Обе карты пространства души – для Торика и для Зои – наполнялись подробностями. Там были «города» – области, нашпигованные точками погружений, «горы» – те самые непреодолимые участки, куда «умный не пойдет». Были свои «моря» – здесь ничто не мешало перемещаться, но ни одной точки погружения не находилось, и «болота» – здесь скорость падала так сильно, что даже усилия программы не могли ее компенсировать. Сначала Торик полагал, что такие места тоже лучше обходить, как и горы. Но потом Зоя в одном из таких «болот» внезапно обнаружила «кочку» – редкую точку погружения, недоступную никак иначе.

Словом, они исследовали свои новые миры, стараясь как можно лучше изучить то, что находится внутри. Они оба помнили вопрос Вики о граничных условиях, но пока работы и так хватало, и они не пытались двигаться к границам пространства. К тому же оставались опасения: мало ли что может ожидать путников там, на границах души.

* * *

Июль 2001 года, Город, 36 лет

– Наконец-то, неуловимый ты наш! Где пропадал на сей раз?

– Ты не поверишь, – Стручок даже привстал. – Мы так прикипели к Италии, что опять туда ездили. Причем нет ощущения, что смотришь одно и то же: Италия такая разнообразная, что приезжаешь в новый регион, а кажется, будто в другую страну.

– Надо же! Сегодня мы вроде бы никуда не бежим? Давай сделаем заказ, и ты мне все в подробностях расскажешь. Ты очень хорошо передаешь атмосферу – я слушаю, будто сам побывал там.

– Да ладно! А в школе у меня по сочинениям всегда тройки были.

– Как это?

– Очень просто. Русичка терпеть не могла, когда свои мысли выписываешь. Именно свои, а не те, что полагается по курсу литературы. А я, как ты понимаешь…

– …склонен говорить то, что думаешь?

– Вот-вот. И тогда, и теперь. Девушка! А можно ваше меню посмотреть?

* * *

– Придумал. Расскажу тебе про один наш ужин.

– Отлично.

– Приятно, когда у тебя дома целых две открытых террасы. Пусть даже этот дом – твой лишь на несколько дней. Нижняя терраса – «культурная», она выходит на приморский городок. А верхняя – «дикая». Чтобы попасть туда, нужно пройти сквозь кухню, подняться на двадцать ступеней и выйти на каменную площадку.

Олег даже глаза прикрыл, сосредоточившись на приятных воспоминаниях.

– Заберешься туда и каждый раз изумляешься дикости огромных каменных глыб над головой: терраса глубоко врезана в скалу. Хлипкая сеточка, обещающая минимальную безопасность, только усиливает смятение. Периодически там и сям стекают тоненькие струйки песка, когда в горах пробегает мелкий зверек или остывают камни, нагревшиеся за долгий знойный день.

– Ничего себе!

– Когда проходит шок от «потолка», начинаешь оглядываться и… застываешь, потому что весь остальной горизонт занимает море. Шумное и бескрайнее, оно простирается до самого Неаполя. Горы, скалы и бескрайнее море…

– Красота какая…

– Темнеет быстро, как бывает в южных широтах. Мы только успеваем отнести наверх несколько тарелок и питейные принадлежности, как свечение неба становится почти неразличимым. Садимся за каменный стол, освещаем его гигантской – толще моей руки – свечой в старинном бронзовом фонаре и всей кожей впитываем окружение. Уже почти ничего не видно – лишь неясные намеки на что-то огромное, темное, мерно дышащее совсем рядом с тобой.

– Жутковато.

– Тут моя не выдерживает и говорит: «Это море… я его боюсь… Днем было такое красивое, а теперь мне страшно. Будто в темноте совсем рядом – огромный зверь. Давай уйдем?» Словно подталкивая нас к действию, сверху сыплются сразу две струйки мелких камешков. Я делаю вид, что обстановка меня совершенно не пугает, беру ее за руку и решительно заявляю: «Ну, пойдем, а то все остынет!» С облегчением мы переносим все на нижнюю террасу, гасим свой исполинский фонарь-свечу и окончательно запираем тьму и ужас верхней террасы эфемерно-стеклянной дверью.

– Слушай, у тебя прямо триллер получается!

– Пробирает? А представь, что это ты там сидишь.

– Вот и я о том. У меня воображение отлично работает. А ты еще и рассказываешь выразительно…

– Хотя мы выходим из того же дома, атмосфера на нижней террасе – совсем другая, почти праздничная: тысячи огоньков-окошек, дорога с вечно снующими туда-сюда на машинах и мотоциклах итальянцами, морской берег и натриево-желтый зев большого тоннеля, идущего сквозь соседнюю гору.

– Надо же.

– Огоньки расстилаются даже не ковром, а таким… аэропортом: от ближайшего окна соседа, где вечно толчется десяток ребятишек, до далеких огней вокруг тоннеля или выше, на горе. А дальше – «Луна», древний ресторанчик, который мы находили даже на гравюрах четырнадцатого века, прикинь? По очертаниям напоминает шахматную ладью – башенка с зазубринами сверху. Но туда мы так и не попали – выбрали другой ресторан с видом на наш дом, вгрызающийся в гору. Там нам подали редкое вино под названием «Лисий хвост» и салат из хорошо прожаренных королевских креветок.

– Шикарно, слушай!

– Но это было в другой день, а пока мы сидим, обнявшись, и смотрим на далекие и близкие огоньки. Кто-то негромко поет по-итальянски, песню подхватывают соседи. Как в старые добрые времена рыбаков…

* * *

Они помолчали. Один вспоминал пережитое, а другой задумался о своей жизни. Торик вдруг осознал, что путешествовать можно не только виртуально. Что прибор – это одно, но вокруг – реальная жизнь, а в ней другие страны, другие люди. Он не завидовал Стручку, просто глубоко проникся мыслью, что мир куда больше, чем даже самые интересные занятия дома.

Впрочем, наваждение длилось недолго. Возвращаясь домой, он уже размышлял о несуразностях в поведении программы, о мелкой ссоре с Викой (а чего она!), о том, что все никак не выберет время по-человечески поговорить с Ингой. И, конечно, о Зое, позвонившей ему недавно. Она явно наткнулась в своих изысканиях на что-то новое. Интересно, что там такое?

* * *

– Хорошо сегодня, не жарко, да? – Зоя понюхала воздух на улице и беспечно улыбнулась.

– Да я как-то особо… – пробурчал Торик, помогая ей закрыть дверь магазина. – Вот дожди не люблю, а жарко или не жарко… Мы сегодня куда идем? Провожаем тебя?

– Давай.

– Есть хочешь? Зайдем куда-нибудь?

– Да не особо. Я не так много ем.

– Тогда рассказывай! – нетерпеливо подступил он к главному. – По телефону ты сказала, есть новые мысли?

– Есть. И это не просто мысли. В общем, я начала с твоей идеи – как перемещаться быстрее.

– Так мы вроде уже решили эту проблему?

– Мы увеличивали частоту корректирующих импульсов, точнее, плотность их появления – насколько часто мы заменяем обычный импульс корректирующим.

– Ну да, и дошли до психологической границы.

– Но это лишь одно направление – все быстрее тюкать мелкими импульсами коррекции. А можно поступать иначе – подавать не так часто, но более мощные или долгие импульсы.

– Ты же говорила, это небезопасно?

– М-м… не совсем. Я говорила, что при мелких импульсах мы остаемся в линейных пределах. В относительно изученном мире нашей модели.

– Та-ак, – напряженно протянул он, – а теперь, насколько я понимаю, ты хочешь попытаться за них выйти?

– Там все интересно получается, – теперь она говорила быстро и увлеченно. – Мы и так сейчас немного сдвигаем фазу воздействия импульсов. Но при этом, образно говоря, все время остаемся на прямой действительных чисел. Ну так, слегка выгибаемся, отклоняемся от нее, но тут же возвращаемся обратно.

– На прямой? У нас вроде трехмерная модель?

Она посмотрела ему прямо в глаза, слегка наклонила голову и на миг замерла, в точности как кошки делают:

– Трехмерная? Вообще-то поверхность пространства души семимерная, если ты забыл. Просто я ее для наглядности отображаю на трехмерную поверхность, так удобней чертить, размечать и пальцем показывать.

– Это я помню. А прямая…

– Так проще объяснить мою идею. Иначе придется оперировать в трехмерном тензорном поле. Я могу, конечно, но тогда уже не на словах, понадобятся формулы.

– Ладно, уговорила, пусть будет прямая. Рассказывай.

– Не просто прямая, а прямая действительных чисел. Когда мы задавали точки погружений вручную, мы охватывали любые рациональные числа. Потом добавили движение, теперь нам доступны все числа, включая иррациональные.

– Понятно, любые значения.

– Не любые. В жизни и технике работают не только действительные числа.

– Я знаю, в электронике мы используем комплексные числа, когда учитываем разность фаз… Оу! Ты хочешь сказать, что наши фазы тоже такие? Что для Мнемоскана комплексные числа могут иметь физический смысл?!

– Почему бы и нет? Если мы будем двигаться не вдоль прямой действительных чисел, а поперек нее, мы попадем в область мнимых величин. А если под углом, то как раз в качестве вектора перемещения мы и получим комплексные числа.

Он остановился. Зоя стояла рядом с ним и терпеливо ждала, пока мысль окончательно оформится. Не дождалась, осторожно произнесла:

– Пойдем?

– Что? – очнулся он. – Да, конечно. Я все-таки не понимаю, как ты хочешь перейти к этим комплексным числам физически? Или опять будем переделывать прибор?

– Надеюсь, аппаратную часть переделывать не придется. Мой подход в том, чтобы управлять не только формой и амплитудой подаваемых через электроды потенциалов, но и слегка задерживать либо реакцию, либо сам импульс при обработке. Так мы получаем положительный или отрицательный сдвиг фаз при движении.

– Звучит реалистично.

– А вот для меня пока несколько теоретично, – улыбнулась она. – Это лишь предположение. Надо снова дописывать программу и пробовать живьем. В прошлой сессии я как раз отследила, как Семен формировал систему потенциалов. Кстати, знаешь, я поражена! Вот так глубоко проинтуичить все и на аппаратном уровне смоделировать эти плавающие Лиссажу… Он где-то по-своему гений, твой Семен. Жаль, мы с ним не познакомились.

– Он… несколько отошел от дел сейчас. Семья, дети… И потом – как тебе сказать? – он и раньше не особо любил, когда много теоретических рассуждений.

– Ну а как же без них?

– Его стихия – быстро понять, что нужно, а дальше у него работает подсознание и пальцы. Мне кажется, спроси его по всей строгости, попроси обосновать, почему сделал так, а не иначе, – он стушуется и на вопрос не ответит.

– Но ведь сделал, сам! Без подсказок и готовых схем.

– Он молодец. Без него ничего этого не было бы.

– М-м… Не совсем. У нас каждый наносит на общую картину свою краску. Убери любого – и картина станет неполноценной. А то и совсем исчезнет.

– Как ты интересно мысль выразила, – невольно восхитился Торик. – И все же, как мы теперь будем действовать? Начнем опять с малых скоростей?

– Ога. А там посмотрим.

– И… куда мы при этом будем попадать?

– Даже не представляю. Возможно, никуда, если там нет пространства души. Или у него будут другие свойства при таком квазиудалении. У нас есть добровольцы, чтобы узнать это? – ее бровь иронично приподнялась.

– Есть, – улыбнулся он в ответ. – Я бы попробовал. Даже больше скажу: мне с детства было интересно, как себя чувствуют мнимые единицы.

– Вот прямо с детства?

– Представь себе! Мне попалась замечательная книга про математическую страну. Среди прочего там был парк и карусель для возведения в степень. Обычным жителям карусель служила комнатой смеха – они становились то больше, то меньше. А вот когда туда садились мнимые единицы…

– Дай угадаю. Они превращались в полноценные числа?

– Но не сразу.

– Конечно, не сразу, только во второй и четвертой степенях, да?

– Как ты быстро соображаешь. Да! Только там они хоть ненадолго могли стать как все.

– Сомнительное удовольствие, тебе не кажется?

– Ты о чем?

– Быть как все. У них вся прелесть как раз в том, что они не похожи на обычные числа. Этим они уникальны.

– Ну… Видимо, автор книги рассуждал иначе. Мнимые единицы считались изгоями.

– Эх… жаль, что мне такая в детстве не попалась. Мы пришли. Пока?

– Как нам переходить к практике?

– Не спеши. Я еще раз проверю выкладки, расчеты. Потом надо будет программу написать с учетом комплексных чисел. Кстати, я тебе скину спецификацию, надо будет поправить драйвер.

– Тогда через пару недель?

– Посмотрим.

Глава 4. Химеры

«Все так и не так, и дело, в общем-то, пустяк…» – тихонько пел Агутин у Вики в комнате, и это точно соответствовало атмосфере в комнате. Сегодня Вика собиралась на вечеринку и в их испытаниях не участвовала. Зоя, сосредоточенная и усталая, сидела за компьютером, в сотый раз просматривая то код программы, то листинг драйвера, то журнал работы программ – видимых ошибок не было, но и результатов они так и не получили. Ее чай в кружке остывал, а вот атмосфера, наоборот, накалялась.

Формально программы отрабатывали превосходно, испытатели за вечер успели выполнить по два погружения, и каждое из них было полноценным, «с картинкой», как они теперь выражались. Меняли фазу, меняли знак, меняли амплитуду воздействия, но, как ни старались, ничего нового в погружениях не увидели.

Чуйка подсказывала Торику, что коварная ошибка прячется где-то на его стороне. Или это он так доверял профессионализму и основательности Зои? Закрадывалось иррациональное ощущение, что ошибка нарочно прячется от них. Вспомнилось, как тогда, с Ольгой, они раскладывали карты Таро и внезапно увидели подсказку о причине такой же неуловимой ошибки в системе.

– Зой, – подошел он к ней сзади.

– М-м? – она машинально подняла голову и затылком уткнулась ему в живот. Тут же вздрогнула всем телом и вскочила, еле успев ухватить чашку, пока та не упала. – Ой!

– Мне кажется, нам что-то глупое мешает.

– Я уверена в этом, – Зоя снова села за компьютер. – Просто никак не найду это место. Сколько ни проверяю – все правильно.

– Может, кинем монетку?

– В смысле? – она устало помассировала лоб. – Ты пошутил?

– Не знаю. Рациональный подход мы уже попробовали.

– Это ненаучно!

– О чем ты? Мы работаем с человеческой душой! Какая там, к чертям собачьим, наука?

Она усмехнулась:

– Ну, если так рассуждать…

– Так, ну все, я пошла! – донеслось из прихожей. – Не грустите, не хрустите и меня тихонько ждите!

– Пока, «Викусик», – не удержался от колкости Торик.

Зоя удивленно посмотрела на него. Дверь в комнату приоткрылась, на секунду появилась недовольная Викина физиономия с высунутым языком. Вика демонстративно отвернулась от Торика, улыбнулась Зое, помахала ручкой, протянула «Бай-бай!» и ушла.

Внезапно Торик вскочил и принялся носиться по комнате, размахивая руками, словно отгонял стаю диких ос. Зоя оторопела:

– Эй, ты чего?

– Зоя, я полный кретин! Сам мучаюсь, тебя мучаю, а все до обидного примитивно!

– Слушай, хватит уже причитать! Рассказывай, что случилось.

– Бай-бай! Байпас, все дело в байпасе!

– В смысле? – рассеянно переспросила Зоя.

– Ты проверяла код моего драйвера?

– Конечно, много раз.

– Ну вот и зря. Он не работает.

– Он должен работать, Торик! Я прошла его вдоль и поперек!

– Должен, если его подключить. А пока у меня стоит отладочный байпас. Все подаваемые команды он честно записывает в журнал, но на исполнение они не идут. И в результате…

– …система работает как раньше, без всякого сдвига фаз! Вот было же, было у меня при отладке такое ощущение, что просто рубильник «Сеть» выключен! Торик, ну как так получилось?! Мы оба столько времени и сил угрохали!

– Прости. Меня, видимо, переклинило. Или отвлекся. Так. Во искупление своей вины предлагаю купить тортик и тут же приговорить его к съедению!

– О, это щедрое и заманчивое предложение! Но вообще уже поздно, я, наверное, поеду. Мама сегодня… в общем, мне лучше быть дома.

– Зой, мне так неловко…

– Да ничего, бывает. Разлочишь, и потом попробуем. Зато теперь я на сто процентов уверена и в своей программе, и в твоем драйвере. Осталось применить все это на практике. Проводишь меня?

– Пойдем. Но тортик – за мной!

* * *

– И к чему же вы в итоге пришли? – Стручок вальяжно развалился на стуле, точно это королевский трон.

Торик с Зоей переглянулись.

– Давай ты, – сказала она.

– Наши странности и случайности оказались совсем не случайны, – начал Торик.

– Кто бы сомневался! – усмехнулся Стручок.

– Я, – вдруг серьезно заявила Зоя. – Я всегда сомневаюсь. Это могли быть ошибки восприятия, случайные отклонения, воздействие помех, да что угодно. Кстати, поначалу у нас и такое было.

– Но теперь вы обнаружили длинный хвост истины? – казалось, улыбка Стручка стала еще шире.

– Один из них, – самокритично ответил Торик. – Раньше мы работали только с действительными числами. Теперь Зоя нашла способ перейти к комплексным.

– О-о, – протянул Олег, – я много работал с комплексными числами…

Зоя взглянула на него с уважением, а он продолжил:

– …но с трудом представляю их в качестве атрибутов движения. Как можно изобразить такое перемещение в привычных терминах?

Торик встал из-за стола, прошелся по комнате и только потом ответил:

– Думаю, точного ответа здесь нет. Условно я представляю себе так. Обычно мы движемся по некоторому рельефу, там есть холмы, провалы, равнины. Но мы едем по поверхности. А тут мы начинаем не просто ехать, но и подниматься над ней либо опускаться, зарываться вглубь – это зависит от знака.

– Да? Ты именно так себе представляешь комплексное перемещение? – удивилась Зоя.

– А ты – нет?

– Про передвижение по поверхности – согласна, это удобная аналогия. А дальше – нет, это же постоянное приращение фазы.

– То есть ты едешь и поворачиваешь? – уточнил Стручок.

– В каком-то смысле… – задумалась Зоя. – Только не вправо или влево. Мы уходим от своего рельефа.

– А куда же тогда поворот?

– Я внутри вижу это, как навивку спирали вокруг линии основного перемещения. Представь, что ты едешь на велосипеде по дороге…

– Так, – азартно кивнул Стручок.

– В руке держишь, скажем, отвес – компактный грузик на веревочке.

– Ну-ну.

– И пока едешь, крутишь этот грузик, как пропеллер. Тогда его траектория будет определяться сдвигом фаз, как у нас в программе.

Это надо было еще осмыслить. Некоторое время они молчали. Потом Торик произнес:

– Красивая аналогия. А как же знак – плюс или минус?

– Элементарно, Ватсон! – Стручок вновь улыбался. – Крути свой пропеллер по часовой или против.

– Именно так, – довольно кивнула Зоя.

– Забавно. И что вы там увидели? Я так понимаю, это уже не просто воспоминания?

Они снова переглянулись: как расскажешь о таком одним словом?

– Я видела кота. Причем сразу, без переходов – вот мой письменный стол, а на нем сидит здоровенный такой сплошь черный кот. Посмотрел на меня и отвернулся, словно увидел, но я ему не интересна оказалась. Я и сама не видела своего тела, будто кино смотришь – мы же не видим камеру, которой кино снимают.

– И все? Просто сидел кот? У вас дома такой жил? – уточнил Стручок.

– Нет! У нас вообще кошек никогда не было. Откуда такое взялось? Стол точно был мой, там книги лежали и еще мой спортивный приз. А потом, когда кот отвернулся, он вдруг начал меняться.

– Превратился в собаку?

– Хуже. У него шерсть стала закручиваться, вздыбилась, выперла горбами, окрасилась… и вот уже передо мной не кот, а яркая гигантская гусеница тех же размеров. Она изгибалась, ежилась и тянула ко мне свою гадкую голову. Бр-р! А потом открыла пасть и яростно укусила себя за хвост. Я так испугалась!

– Она кричала во сне, – отметил Торик. – Такого Зоя точно нигде не могла видеть!

– Пожалуй, – согласился Стручок. – А ты тоже видел фантомы?

– Можно и так сказать. Но я не терял своего тела. У меня исчезал внешний мир.

– Как это?

– Я сидел в обычной комнате, где прошло мое детство. Очень надо дойти до стола, но я не могу. Пол, такой надежный и прочный, подергивается рябью, потом идет волнами, и вдруг у самого стола закручивается водоворотом. Предметы в комнате начинают оплывать и стекать, как на картинах Дали. И даже в воздухе растекается мелкая дрожь, зубы начинают противно ныть, причем все сразу.

– Слушай! Я где-то в кино видел, как герои проваливались в пол!

– «Джуманджи»?

– Точно! Тоже смотрел?

– Ага. Только я-то не проваливался в пол. Я боялся на него наступить, он такой зыбкий, текучий, ненадежный.

– И как ты спасся?

– Запрыгнул на диван – он единственный остался прочным.

– Жуть какая… – Стручок передернул плечами. – Да, это уже не воспоминания. Больше напоминает бред сумасшедшего.

– Или видения наркомана, – кивнул Торик. – Я сам не пробовал, но рассказывали, что в некоторых случаях люди видят всякие такие несуразности. Химеры.

– Кстати, хороший термин – «химеры», – Стручок даже большой палец поднял в знак одобрения.

– Так при отрицательных фазах бывает, – вставила Зоя.

– А при положительных?

– Эту ветку мы пока мало исследовали, – заметил Торик. – Там другое. Все очень реалистично, никаких химер, просто это не твоя жизнь.

– В смысле, ты попадаешь в другого человека и смотришь его глазами? – удивился Стручок.

– Нет, не так, – поправила Зоя. – Я, например, видела наш обычный завтрак дома…

– Только там сидели три сестры? – спросил Стручок.

– Откуда ты?.. – начала было Зоя. – А, Торик рассказал? Нет, такое я раньше видела. А в этот раз получилось иначе. Сидели только мы, наша семья. Вот только кухня была побольше, обстановка немного другая дома, а за окном вдалеке видна Останкинская телебашня.

– Как будто в Москве живете?

– Ога, выходит, так. Кстати, мы одно время почти собрались переезжать, но тут как раз в стране все начало ломаться, и отец не решился. Мы остались.

– А в той реальности, получается, успешно переехали?

– Возможно. Я еще не разобралась – слишком мало данных, чтобы делать выводы.

– Круто! Вот это – круто! То есть вы нашли способ проходить вероятностные линии в своей судьбе и бродить по чужим реальностям, забредая в миры абсурда?

– Понимаешь теперь, почему я хотел тебе все это рассказать? – спросил Торик. – Вот так у нас работают комплексные числа. Слу-ушай! Так вот как получилось, что я видел эти странные вещи: то деда – там, где его быть не могло…

– То магический портал в зеркале, – добавила Зоя. – В каком-то смысле это и правда оказался портал в совсем другой мир, поскольку именно такие видения навели нас на вопросы, откуда же все это возникает (если не из нашей памяти), а потом и на поиски ответов.

– То есть, получается, в тот раз я случайно выглянул из зеркала наружу, в изнанку реальности, а теперь мы сумели заглянуть за границы собственной памяти?

– Ха! Красиво выходит! – не удержался Стручок. – Но есть вопрос. Допустим, все так и есть. Тогда почему же вы видели свои странности еще до того, как подключили эти ваши химеры и мнимые числа?

– Хм-м... – смутился Торик.

Но Зоя мгновенно нашлась:

– Знаете, я думаю, вот там просто стихийно складывались внешние условия, которые могли дать как раз такое – нечеткое и неконтролируемое выпадение по мнимой оси.

– А теперь все не так? – уточнил Стручок.

– Конечно! Теперь мы знаем, как осознанно попадать в такие места. Просто... – она замялась, но потом продолжила. – Погружения по мнимым осям мы пока не решаемся пробовать.

– Почему? Что вас останавливает?

– Если честно, я боюсь сойти с ума. Мало ли, что можно встретить или увидеть там! А вдруг я этого просто не выдержу?

– Мудро, – резюмировал Стручок, подумав. – Без защиты в такие местности лучше не соваться.

– Без защиты? А что могло бы нас там защитить?

– Супермен, который всегда рядом? – улыбнулся Стручок.

– Погоди, – бросил Торик, – а чем бы нам мог помочь Супермен?

– Ну, он же вечно прилетает и спасает мир. Или героев.

– Как?

– Если видит, что пахнет жареным, хватает и уносит в безопасное место.

Зоя резко подняла голову. В глазах светилась новая идея.

– Хватает? И уносит? – медленно переспросила она.

– Ну, главное – вытащить персонажей из неприятностей.

– Снаружи я могу программно прервать погружение.

– Это понятно. Но как угадать нужный момент? – спросил Торик. – Вдруг там ничего страшного, а ты меня вытащишь? Или, наоборот, все худшее уже случилось, и теперь поздно прерывать полет.

– В том-то и беда. Сейчас мы ходим по опасной грани – безумие где-то рядом, я его хорошо чувствую.

Стручок внимательно выслушал их, а потом уточнил:

– Зоя, а там, во сне, в погружении, ты тоже чувствуешь эту опасность?

– Так я про это и говорю.

– То есть в идеале вам нужна какая-то фишка… какой-то способ махнуть рукой оттуда, из сна, но так, чтобы здесь, в реальности, это стало заметно?

– Нет, руки-ноги не работают, ты же спишь, – начала было объяснять Зоя, но тут к ней пришла новая мысль. – Или ты выразился фигурально?

Стручок улыбался и молча кивал, как китайский болванчик, не мешая ей думать.

– А как можно – оттуда – подать сигнал? – задумчиво спросил Торик.

Довольный Стручок встал и заметил:

– Вы – ребята умные, я в вас верю. Обязательно придумаете что-нибудь.

– Спасибо за идею, – серьезно сказала ему Зоя. – Я пока не уверена, что такое возможно даже в принципе. Но мы и правда подумаем.