Текст книги "Сказки о сотворении мира (СИ)"

Автор книги: Ирина Ванка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 152 страниц)

– Мне все еще интересно, где Натан?

– Физики не знают о природе времени ничего. Однажды они поймут, что прошлое, будущее и настоящее никогда не встанут в один ряд. Эти понятия отличаются друг от друга по природе происхождения.

– Не думаю, что Человек, осененный такой идеей, перестает подходить к телефону.

– Все детство ты мучила меня вопросами и не отделалась от этой привычки до сих пор. Когда ты спросила, что такое мотороллер, я посадил тебя на такую машину и показал, как она ездит. Когда ты спросила, что такое магнит, я принес для тебя магнит, и ты баловалась с ним, пока не потеряла. Теперь ты хочешь знать, что такое время. Я дал тебе время. Возьми его и перестань мучить профессора. Я дал тебе его достаточно, чтобы понять. Если не поймешь – дам еще.

– Ты сознательно отнял у меня возможность общаться с моими героями на темы, которые тебе неприятны?

– От Натана Боровского ты не узнаешь ничего. Ты сама вынесешь его из сюжета вперед ногами.

– Он в больнице или уже на кладбище?

– В больнице? На кладбище? Как можно предпочесть одно неизвестное другому неизвестному? Я тебе русским языком объяснил: прошлого не существует. И не спрашивай меня, где твой герой. Для меня все фантомы на одно лицо. Я не способен причинить им вред уже потому, что не могу отличить одного от другого. Ты же предпочитаешь общество фантомов всякому прочему. Тебе не объяснили в школе, что материя первична?

– Объяснили. Так доходчиво объяснили, что заставили сомневаться.

– И ты сомневаешься?

– Еще как сомневаюсь.

– А ты не сомневайся. Глупость разумом не постичь. В нее нужно верить.

Глава 4

– …Нет, он не монах, – сказал Жорж Зубов, выслушав рассказ Артура. – И строение, на которое мы набрели в Слупице, не скит. Скорее дольмен.

– Чего? – не понял Артур.

– Культовая постройка. Предки верили, что в таких местах души умерших смотрят в мир живых.

– Так он хуже, чем монах? Он, выходит, покойник?

Жорж достал сигарету и вышел в тамбур пустого вагона ночной электрички.

Деев последовал за ним. Мотылек забился в испуге о лампу, словно Деев был оборотнем, а не инохроналом отряда человекообразных. Он затянулся над зажигалкой Зубова, поглядел в стекло и вынес себе приговор: либо стричься на лысо, либо покупать расческу. На первое у Деева не было времени, на второе – денег. Жорж увлекся Натаном Боровским и забыл, что наемным работникам надо платить.

– Натан занимается проблемой с точки зрения теории, – сказал он, – а я применяю на практике все, что наука объяснить не может. Ты прочел статьи?

– Так… – махнул рукой Артур.

– Он пишет, что реального времени, как физической функции, нет вообще. Оно состоит из множества «мерцающих» переменных. По теории Боровского, любое событие настоящего влияет в равной степени на будущее и на прошлое. Он уверен, что память нормального человека постоянно меняется на протяжении жизни, но человек не подозревает об этом. В его воспоминаниях присутствует последовательный набор событий, который кажется незыблемым. Боровский называет это «иллюзорной памятью», он доказывает, что человеческая память состоит из переменных… как большое уравнение со многими игреками и иксами.

– Угу, – согласился Артур, погружая в дым свое лохматое отражение.

– Он сравнивает память с направленным лучом из определенной точки пространства и времени. Лучом, который проходит временные пласты каждый раз под разным углом, и каждый раз считывает разную информацию.

– Ага, – опять согласился Артур.

– У меня же в голове сложилась другая картина. Мой личный опыт подсказывает, что реальность как раз величина постоянная. Прошлое, будущее и настоящее существуют одновременно, просто мы не воспринимаем их наслоение. Нам удобнее считать, что время течет, и мы плывем, как по реке, из прошлого в будущее. Поэтому тот, кто сошел на берег, как мы с тобой, постоянно натыкаются на парадоксы, которых не замечают остальные.

– Ну да, – подтвердил Артур. – Я так и понял.

– Ты уверен, что я оставил записку в кисете с Греалем, я знаю то, что не оставлял ее там. Мы правы оба. Соответственно, из данной точки наши воспоминания расходятся под разными углами. Если бы мы не разлучились в Слупице, угол был бы один и тот же. Возможно, и я, и Боровский… мы оба правы.

– Конечно, – согласился Деев, – а я получу по шее. Я же потерял вещь. Мне и влетит от вас обоих.

Зубов пригляделся к фонарям, мелькающим в темноте, затушил сигарету и вынул из-за пазухи телефон. Номер Натана Боровского продолжал молчать.

– Проклятье! Ты сказал, у Боровского пятеро дочерей?

– Вроде пятеро, – припомнил Артур. – А может уже и шестеро.

– Тяжелый случай.

– Жорж, я ему доверяю, как папаше родному! Он отличный мужик, просто тюкнутый немножко.

– Если б мне надо было кормить пятерых дочерей, я бы с ума сошел. Отец пятерых детей «отличным мужиком» не может быть в принципе. Это уже не человек, а средство добычи денег. Невозможно растить детей и думать о загадках Вселенной одновременно, – рассудил Жорж. – Тем более, дочки. Когда он писал статьи, их было меньше. Еще один парадокс: в нынешней реальности он бы просто не сел писать…

– Зато прочитал свои статьи готовенькими, – заметил Артур.

– Уверен?

– Еще бы!

– Ох, эти дочки, – качал головою Жорж. – На девочек надо работать всю жизнь: сначала на учебу, потом на приданое, потом на наследство. Если Боровский вменяемый отец, вряд ли он станет прятать Греаль у себя.

– Как ты сказал?

– Греаль, – повторил Зубов. – Грааль… Как он только не назывался. Запомни: «джи» – от слова «геос» – земля, «реаль» – от слова реальность, то есть, истина.

– Истинная Земля… – перевел Артур. – Класс!

– Каким иностранным языкам ты учился?

– Русскому.

– Тяжелый случай…

– Слушай, Жорж, может, Валерьяныч поменял телефон? Или опять меня схоронил? Второй раз за год. Он мне скоро счет за похороны пришлет, в виде абонемента. Если ему монах дал под дых… а мозги у умного человека нежные, от всякой ерунды мнутся. Да мало ли. Машина-то по любому у него на даче. Если он это… начнет прикидываться, что нас не знает, что его из другого измерения… лучом высветило.

Жорж задумался. Артур, не спавший сутки, вернулся в вагон и прилег вздремнуть, но товарищ устроился напротив него и продолжил рассуждение:

– Если Боровский узнал на корпусе чаши микросхемы, ему бы следовало проконсультироваться у компьютерщика, – предположил он.

– Ну… – согласился Артур.

– Ты говорил, его ученик бросил физику и увлекся кибернетикой? – Артур раскрыл один глаз. – Как его звать, не помнишь? Где работает?

– Не помню.

Артур натянул на голову капюшон. «Что если я усну и проснусь среди лета у теплого моря, – подумал он, – где можно купаться и собирать еду в ничейных садах. Я сойду с поезда в новую жизнь и пойду куда захочу…» С этой мыслью Артур попробовал погрузиться в сон, но всплыл, как дохлая рыба, кверху брюхом.

Когда Артур Деев снова появился в Академгородке и возник на пороге кабинета Боровского, дверь открыл незнакомец. Он не был похож на ученого. Его пиджак висел на спинке рабочего кресла Натана. Рукава рубашки были закатаны, как у мясника. Стол, прежде доверху захламленный бумагой, был подозрительно чист. Все профессорские рукописи были сложены стопкой на подоконнике, будто кабинет готовился к переезду. Деев попятился.

– Зайдите, – пригласил человек.

«Что-то произошло», – решил Артур и хотел было кинуться к лестнице, но вспомнил, что преступлений не совершал, во всяком случае, в данном районе. Именно здесь, и только здесь, он, Деев Артур, мог считать себя образцом законопослушания.

– Присядьте, – незнакомец подвинул стул к пустому столу. – Садитесь, не тяните время, это не в наших общих интересах.

– А в чем дело? – спросил напуганный Артур.

Мужчина выложил перед собой блокнот с ручкой.

– Фамилия, имя, отчество…

– Допустим, Деев…

– Какие отношения вас, господин Деев, связывают с профессором Боровским?

– Допустим, дружеские. А чего, нельзя?

– Вы по-дружески зашли его проведать? Вы родственник? Ученик?..

– Да, нет! Я пропуск в библиотеку хотел подписать. Я ж здесь не работаю, мне, чтобы пропуск дали, нужна подпись, – соврал Артур. – А что, нельзя в библиотеку? Может, я поступать хочу.

– Где вы работаете?

Артур смутился.

– Не трудоустроен, – ответил он. – Временно перебиваюсь случайными заработками.

– Книжки читаете…

– Допустим, читаю.

– О чем?

– О физике.

– Что вы говорите? Значит, коллеги с профессором?

– Почти. Ну, то есть, у меня к Валерьянычу был вопрос…

– Что за вопрос?

Артур покраснел от смущения.

– Где вы проживаете в данный момент, господин Деев?

– Балканская Конфедерация, поселок Слупица. Имею частный дом при пасеке. А что, нельзя теперь книжки читать?

– Какая конфедерация? – не понял человек за столом. – Что за проблему вы обсуждаете с профессором, могу я узнать?

– А что? Физику времени, – шепотом произнес Артур, чтобы Зубов, ожидавший его в вестибюле первого этажа, нечаянно не услышал. – Я немного заблудился в хронале, – признался Артур, – и приехал не вовремя, а на два года раньше, чем надо.

– Превысили скорость, – догадался собеседник, – на машине времени. Документ при себе имеете?

– Документ?

– Паспорт, водительские права…

Деев вынул гостиничную карточку, которую Зубов велел Артуру держать при себе, чтобы опять не затеряться в хронале.

– Апартаменты снимаем, – заметил острый глаз дознавателя.

– А что случилось-то?

– Господин Деев, – строго сказал незнакомец, – профессор Боровский при вас когда-нибудь упоминал о некой Саре?

– Сари? Каком сари?

– Попрошу вас завтра в течение дня оставаться в гостинице. Ваши показания понадобятся следствию.

Страх, обуявший Деева до самых кишок, вдруг отступил. Он бы с радостью ринулся к двери, но что-то удержало бродягу на стуле. Не исключено, что чувство ответственности, о котором он прежде не подозревал.

– Оставьте телефон и ступайте к себе, – повторил незнакомец.

– А где профессор-то? – спросил Деев. – Он живой или нет?

– Все справки в диспетчерской службе городской больницы, – пояснил человек, продолжая делать пометки в блокноте.

Артур вылетел в коридор. «В какой еще больнице? – спрашивал он себя. – Как он попал в больницу? И когда он собирается из нее вернуться? Почему он там, когда я привез ему Жоржа?!»

Зубов сам дозвонился дежурному диспетчеру. Пока его товарищ в меланхолии сидел на подоконнике гостиничного окна, Зубов переговорил по очереди и с главным и с лечащими врачами.

– Инсульт? – уточнил Жорж. – Скажите, насколько тяжелое состояние? В коме… Хотел бы узнать, когда можно… Да, понимаю…

– Дает мужик… – огорчился Артур. – Лучше б в хронал провалился.

– Надо надеяться, – утешил его Зубов. – Инсульт – не приговор. Даст Бог, оклемается наш профессор. Сам найдешь его дачу?

Деев отрицательно замотал головой.

– Жорж, я позвоню в бар?.. Пусть принесут сто грамм за твой счет, ладно?

– Прими успокоительное и жди меня, – посоветовал Зубов. – Сегодня ты нужен мне трезвым.

– Я с тобой! Я здесь один не останусь.

– Ты подозрительный тип, Артур, – заметил Жорж. – И поведение у тебя подозрительное, и внешность, и намерения. Ни один полицейский мимо тебя по улице не пройдет. Что случилось? Разумеется, он должен был тебя допросить. Тем более, если делом занялась прокуратура. Они подозревают, что профессора довели до инсульта, и будут допрашивать всех.

– Но я ничего не сделал!

– Тем более, сиди тихо и не болтай лишнего.

– Что я сказал?

– Вот, – Жорж вынул из саквояжа атлас мира, купленный в гостиничном ларьке, – ищи Балканскую Конфедерацию, записанную в твой паспорт! Пока не найдешь, забудь, откуда прибыл и куда направляешься. И впредь возьми за правило, чаще покупать новый атлас, а старый, если не будет соответствовать, лучше сжигай. А позвонит дознаватель – не паникуй! Запомни главное правило поведения пришельца-инохронала: если можно не отвечать на вопрос, не отвечай.

– А если он вызовет и документ попросит?

– Разжуй и проглоти свой паспорт вместе с обложкой!

Следователь в гостиницу не позвонил. Кроме горничной и Зубова не позвонил никто. Горничная хотела проникнуть в номер, но Деев не позволил. Зубов решил справиться о самочувствии компаньона, но Деев не стал отчитываться по телефону.

– Не бери в голову, Артур, прокуратуру интересует Сара. Ты знаешь Сару?

– Впервые слышу.

– Тогда не о чем беспокоиться. К попытке самоубийства ты отношения не имеешь.

– Самоубийства? – Деев вскочил с подоконника. Он допускал, что занятой профессор когда-нибудь захочет от него отделаться, но не предполагал, что таким чудовищным способом.

– Боровский оставил предсмертную записку: «Сара была права…» и больше ни слова. Следователь считает, что профессор получил удар, не успев дописать. Яд стоял перед ним на столе нетронутым. Его нашла на даче старшая дочь.

– Ему было всего пятьдесят! – кричал в трубку Артур.

– Почему «было»? – удивился Зубов. – Надо надеяться. А прокурору надо убедиться, что физика-ядерщика не довели до самоубийства иностранные шпионы, поэтому он ищет Сару. Если б на его месте был простой человек, не открывали бы дело. Боровский – слишком заметная личность. О тебе пока нет речи, бессмертный Артур! Собирайся и подъезжай в клинику.

– А зачем? – спросил Артур, но Жорж бросил трубку.

Вместо Зубова в больничном фойе Деев нашел печальную Розалию Львовну, заплаканную Алису Натановну и спящую в коляске Марию Натановну.

– Вы от Оскара? – Розалия Львовна приподняла опухшие веки.

– Нет, мама, – ответила Алиса Натановна, но Деев успел кивнуть.

– Я от Артура, – уточнил он. – Точнее, он самый я, Артур Деев.

Взгляд Розалии Львовны померк.

– Видите, как плохи наши дела, Артур.

– Вижу, – согласился Деев. – Натан Валерьяныч ничего про меня не рассказывал? Я вещи на даче держал.

– На даче все опечатано, – ответила Алиса. – Спрашивайте у Карася.

– Чего?.. – не понял Артур.

– Вещи унес Карась, – объяснила девушка, – и ваши тоже.

Дееву стало неловко в обществе печальных родственниц. Еще большую неловкость он испытал, когда понял, что пришел не от Оскара, а потому не причислен к близкому кругу скорбящих. Несчастный Деев не знал, куда себя деть; уместно ли в подобной ситуации выражать соболезнования, и как это сделать, чтобы жена не почувствовала себя вдовой раньше срока.

– А чашка с камешками случайно не при вас? – зачем-то спросил он.

– Я же сказала, – повторила Алиса. – Все вещи унес Карась.

– Прошу прощения, – вклинился в разговор Жорж и вынес Деева из фойе.

– Я ищу твой хренов прибор, опрашиваю свидетелей… – объяснил Артур. – Что за дела?

– Мы договаривались, что ты не будешь болтать языком, когда не спрашивают. Свидетелей он опрашивает… Как бы ты сообщников не распугал! Не может быть, чтобы Боровский не нашел Греаль. Не верю. Либо он спрятан на даче, либо у Карася в прокуратуре.

– И что? – не понял Артур.

– Надо делать обыск и там, и там.

– Значит, Валерьяныч мне врал?

– Доверчивый мой Артур, я чувствую, что прибор здесь.

– Тогда лучше начать с дачи.

– Тебе придется вспомнить дорогу. Пока они ищут Сару, мы поищем тайник.

– Без разрешения родственниц? – удивился Артур. – Жорж, это грабеж. Я не нанимался Валерьяныча грабить.

– Значит, наймешься!

– Нет!

– Тогда поищи другую работу, гражданин Балканской Конфедерации! – сказал Жорж и направился вниз по лестнице.

– Натан Валерьяныч со мной как с человеком, а я… – помчался за ним Артур.

– А ты довел его до самоубийства.

– Это не я, это Сара…

– Глупости, – отрезал Жорж. – Сара тут ни при чем. Твоя глупость и моя безответственность довели профессора!

– Жорж! Не злись! Погоди, ты ведь меня не бросишь здесь одного?

– Если б я мог себе позволить такую роскошь! – ответил Зубов и хлопнул дверью.

Деев сам выбрал инструмент для вскрытия замков. Выбрал со знанием дела, чем смутил продавщицу. «Когда Карась возьмет след, он допросит ее, как свидетеля, – подумал Артур. – И на этот раз не промажет». Он вернулся в машину угрюмый и молчал, пока Зубов колесил по улицам. «Если Жорж прав, если я довел дядьку Натана, – рассуждал Артур, – то, черт меня возьми, каким образом? Я ведь ничего не сделал. Это Сара! Тайная любовница, жаждущая увести многодетного отца семейства. Значит, Валерьяныч поддался соблазну и не вынес угрызений совести». Идея показалась Артуру красивой, а потому убедительной. Он решил поделиться ею с товарищем, но заметил, что Жорж второй раз сворачивает в один переулок.

– Куда едем?

– Обрати внимание на машину, которая идет за нами, – сказал Зубов. – В зеркало смотри, не верти головой. – Деев заметил дамскую малолитражку и на всякий случай надел капюшон. – Как приклеилась, – сообщил Жорж и резко повернул за угол. – От самой клиники не могу отвязаться.

Деев обернулся и увидел за рулем даму. «Сара», – осенило Деева.

– Сара? – шепотом спросил он.

Машина мигнула фарами и повернула следом.

– Явно идет за нами.

– Жорж, это она.

– Нет.

– Сара, я уверен.

– Не болтай ерунды.

– Кто еще может нас пасти?

– Убийственная логика. Сейчас остановимся, спросим.

Зубов заметил пустое место на стоянке кафе и приткнул машину к тротуару так резко, что Деев набил синяки на коленках. Преследовательница пронеслась мимо и скрылась. Жорж, глядя ей вслед, только развел руками.

– Прекрасный повод выпить кофе, – сказал он, и втолкнул Артура в раскрытую дверь.

Деев, не снимая капюшона, занял столик в темном углу и отгородился дымовой завесой. Машина-преследователь вернулась, притормозила у заведения. Девушка узнала беглецов издалека. Пока она пробиралась между столами, память рисовала Артуру образ Алисы Натановны, только что виденной возле палаты отца. В дыму Алиса Натановна была похожа на привидение. Жорж и Артур выдержали глупую паузу.

– Вы Зубов? – спросила Алиса и развернула водительские права Жоржа, чтобы сверить фотографию с физиономией. – Георгий Валентинович? – Жорж встал и вежливо поклонился. – Вам просили отдать… – Алиса Натановна вывалила из сумочки конверт с ключами и номерком городской парковки. – Ваше?

– Кто просил передать?

– Просили передать, чтобы вы уезжали из города, что вам здесь опасно… – сказала девушка и собралась уйти, но Деев поймал ее за руку.

– Эй! Что случилось с папаней-то?

Лицо девушки по-прежнему было заплаканным, но она не растерялась, отдернула руку и с презрением взглянула на Артура.

– Не ваше дело, – ответила она и растворилась в тумане.

– Общительная девка, ничего не скажешь, – обиделся Артур, но встретил неодобрительный взгляд начальника.

– Я ж ничего не сказал…

– Собирайся, – ответил Зубов, – едем искать парковку.

Все, что Жорж Зубов нашел в салоне и багажнике своей машины, было выложено на бордюр у стоянки. Все, что Артур не смог продать на блошином рынке, оказалось на месте. Даже статьи Натана Боровского были возвращены в свои папки. В багажнике нашелся даже спальный мешок и пустое осиное гнездо. После инвентаризации имущества стало ясно, что отсутствует только Греаль.

Жорж огорчился.

– Гнусное дело, – признался он, – человек застрял между жизнью и смертью. И поговорить нельзя, и спиритический сеанс не устроишь.

– Ага, – согласился Артур. – Впасть в кому – классный способ не отдавать долги: совесть уже не мучает, а завещание еще не вступило в силу.

– Ты прав. Если прибор у Натана, надо осмотреть дачу немедленно, пока она не перешла по наследству.

Зубов покидал добро в багажник и стал перекладывать из старомодного саквояжа в походную сумку инструменты для взлома, пока та не затрещала по швам. Он рассовал по карманам фонарики с батарейками, сложил пополам прибор с монитором, сунул его за пояс и застегнул плащ, отчего живот приобрел квадратную форму.

– О, я знаю, что это! Это георадар, – сообразил Артур. – Вернее, монитор егойный. Я уж видел такое.

– Все-то ты знаешь, – вздохнул Жорж, усаживаясь за руль.

– Разве они бывают такими тощими и хилыми? Почему он такой?

– Потому что задавал вопросы.

– А!.. Ты попер его из будущего, вот почему!

– Я никогда ничего не пёр, – ответил Жорж. – я всегда честно платил за услуги.

У дачного поселка машина съехала на обочину. Зубов с Деевым пешком пошли разыскивать нужный дом и нашли, когда сумерки сгустились. Калитка у дачи Боровского заскрипела так, что разбудила ворону, а та, в свою очередь разоралась на весь поселок. Сонная природа словно встрепенулась вокруг, залаяли собаки. Заговорщики замерли. Если бы семейство Боровских привязало к калитке церковный колокол, он и то наделал бы меньше шума. Входная дверь была опечатана. Зубов обошел дом, потрогал ставни, подергал замок.

– Система несложная для специалиста.

– Можно подумать…

– Будет скромничать-то, Артур.

– Интересно, что ты обо мне думаешь на самом деле? – возмутился Деев, но отмычку достал. – Да, я вскрываю замки, если надо… товарища из дерьма выгребать.

– Не старайся казаться лучше, чем ты есть, друг мой. Ты и так само совершенство.

Зубов смазал петли и аккуратно отделил бумагу с печатью от дверного косяка.

– Кто из нас вор, еще вопрос… – заметил Артур, но дверь открыл.

– Идем, поучишься осматривать места преступлений.

Жорж обошел комнату за комнатой, осветил фонарем пыльный секретер в профессорском кабинете, скользнул лучом по книжным полкам гостиной, по лестнице, ведущей в мансарду, остановился у кухонного стола.

– Здесь вы беседовали с Боровским? – спросил он.

– Когда я ел, – ответил Артур.

– Сядь так, как он сидел за столом.

Деев сел, стараясь не касаться клеенки.

– Отпечатки уже сняты, – сообщил Зубов, – в том числе и твои. Расслабься, Артур, сразу видно, что ты не Сара. Кем бы ты ни был, бессмертный мой друг, на убийцу ты не похож, это и Карасю понятно.

Жорж поменял фильтр фонаря и осветил стол. Фиолетовое пятно замерло перед Артуром. Линза сфокусировала луч.

– Дактилоскопия будущего? – догадался Артур.

– «Стрелы Ангела», – произнес Зубов. – Именно то, чего я боялся. – Артур навалился на стол и вгляделся в пятно, но не увидел ничего похожего на стрелу. – «Стрелы Ангела»… – повторил Жорж. – Самое удивительное явление из всех, что мне доводилось наблюдать. Смотри внимательно и запоминай… – Артур разглядел под лупой два белесых пятна вокруг дырок, словно сделанных тончайшей иглой. – Наш слупицкий знакомый сначала подпилил для тебя леса, потом навестил Натана.

– Чего?

С лупой и фонарем Зубов полез под стол.

– Держи, чтобы не сдвинулся, – попросил он. – Отверстие должно быть и в полу. Ну… вот же оно.

Жорж достал и сумки прибор для измерения углов, укрепил его под столом и стал ползать вокруг, освещая себе дорогу фиолетовым пятном фонаря.

– Сильные «Стрелы», – отметил он. – Иди, посмотри сюда.

На полу Артур увидел два точно таких же микроскопических отверстия, расположенных на том же удалении друг от друга. Они были так малы, что мышь бы не нашла следа преступления.

– Если стол не двигали, значит, пришелец стоял в дверях и целился профессору в голову. Какого роста Боровский?

– Ну… – припомнил Артур. – Так… обыкновенного.

– Значит в голову, – Жорж занял положение у двери. – Инсульт – кровоизлияние в мозг. Все логично.

– Ну… Так это монах достал Валерьяныча?

– Он не монах. Даже не человек.

– Жорж, – умилился Артур. – Ты веришь в потусторонних сущностей?

– Не верю, но это не мешает им пакостить на нашей стороне мироздания.

– Тот тип пришел сюда из-за Гарваля. На фиг ему Натана мочить?

– Если бы он приходил «мочить», Натан бы уже остывал в могиле. Для того чтобы убить человека, достаточно пули. «Стрелы Ангелов» для мокрого дела непозволительная роскошь. Это абсолютное оружие. Совершенное. Безупречное. Способное на все. «Стрелы Ангелов» летают сквозь время и достают мишень на краю Вселенной. Знаешь, сколько я видел похожих дырок на местах катастроф, которые объяснить невозможно?

– Ну да? – удивился Артур. – А как оно выглядит?

– Попадись мне сам ствол, сторговался бы на любых условиях, – ответил Зубов. – Я не видел его никогда, и «Стрел» бы не видел, если б не работал с замедленной съемкой. Ситуация скверная, мой бессмертный Артур. Там, где побывал Ангел, истину искать бесполезно, а Греаль тем паче.

– Вдруг он не нашел ни хрена? Он же не нашел его у меня в сарае! Вдруг Карась нашел ту штуковину раньше?

– Вероятность есть, – согласился Зубов.

– Давай хотя бы стрелу достанем, посмотрим.

– Это энергетический бур. Как он образуется и куда исчезает, человечества не касается.

– Вот фигня…

– Когда я вез сокровища промышленника Бокова… спасал полтонны золота от американского правосудия, за мной охотилась такая «Стрела». Иногда достаточно на миг замутить сознание пилота, чтобы самолет упал в океан. Вычислить этот миг и определить цель – для нас задача непосильная. Если человек научится хотя бы защищать себя от оружия Ангелов… Эх, Артур, добыть бы такую штуку, да научиться с ней работать, можно играть в совершенно другие игры. Человеческие проблемы покажутся детской возней.

– Какие игры?

Жорж достал из-за пазухи прибор с монитором.

– Пойди, осмотри дом снаружи, не пробивается ли свет сквозь ставни?

Деев вышел во двор. Вечерняя улица показалась ему необычайно светлой, Луна яркой, а небо бездонным. Но скрип калитки мигом спустил молодого человека на землю. По тропе семенила соседка. Прятаться было поздно, она направлялась к Артуру, потому как заметила его первая.

– Вечер добрый, – поздоровалась женщина, словно приняла взломщика Деева за приличного человека, но, приблизившись, осознала ошибку. – Ой… А я хотела узнать, как там Натан Валерьянович?

– А я не доктор, – ответил Артур, – я следователь.

Ответ прозвучал нелепо. Старушка притормозила, но убегать не стала, стала топтаться на месте, буравить взглядом закрытую ставню.

– Вот и разберитесь, что здесь произошло, а то ходют-ходют… ходют-ходют… Все только ходют и никто ничего не делает, а человек… вот как… Кто же знал, ведь жил и на здоровье не жаловался.

– Кто ходит? – спросил Артур.

– А чего меня спрашивать? – возмутилась бабка. – Натана спрашивай, Алиску спрашивай, папочкину любимицу.

Соседка побежала к калитке.

– Эй, погоди! – погнался за ней Артур. – Бабуля, расскажи, кто сюда приходил?

Соседка заскочила к себе в огород.

– Я только за домом гляжу… – закричала она. – меня Роза Львовна просила.

– А Сара? Слышишь, ты Сару видела? Или попа высокого в рясе?

Бабка лихо вспрыгнула на крыльцо, хлопнула дверью и была такова. Артур перелез через забор, но дверь не поддалась.

– Эй, соседка! – он взобрался на подоконник и закричал в форточку. – Монах, я спрашиваю, приходил? Длинный, волосатый? Эй, ты где?!

– Уйди, паразит, – зашипела бабка из темноты. – Я полицию вызвала!

– Да погоди ты с полицией. Я ж только спросил!

– Уйди! – она схватил кочергу, и стала размахивать ею перед форточкой. – Уйди с окна, сейчас морду твою покалечу!

Артур проник в дом по пояс.

– Бабуля, родная, скажи мне, кто приходил?! Кого ты видела?

– Меня Роза просила за домом присматривать, – гнула свое бабуля, – а ты сгинь, я тебя не знаю! Поди прочь отсюда!

Артур получил кочергой по носу, поскользнулся и едва не упал.

– Ах ты, старая карга! – выругался он.

Хозяйка вновь привела кочергу в боевую готовность.

– Хулиган! Черт лохматый! Думаешь, баба старая – можно безобразить… Я вот сейчас!..

– Я же друг Валерьяныча, – признался Артур и получил кочергой по лбу. – Ну, ты, старая ведьма!

– А ты сунься еще, сунься!

– Я же здесь жил, пока Валерьяныч не того… – Артур стал вспоминать, как называется болезнь, которая повергла его товарища в кому, но получил такой удар по почкам, что потемнело в глазах.

Его стащили с подоконника за ноги, треснули по ребрам и также, за ноги, поволокли к дороге, где стоял полицейский фургон. Наручники захлопнулись на его запястьях. Однажды Артура уже пихали в похожую машину и возили носом по полу. Правда, на следующий день отпустили и велели искать работу. Это было в прошлом мире, который был прост и ясен. В этом все было не так.

– Сам встанешь или помочь? – спросил голос дознавателя, встреченного Артуром в кабинете Натана.

Так мог разговаривать человек, абсолютно уверенный в своей правоте. Артур же был уверен в обратном, но не смог разомкнуть челюсть. Он поднял глаза и не увидел ничего, кроме огромной Луны. Даже Луна оказалась не той, что освещала его детство. Артур вгляделся в огненный диск и замер. У него перехватило дыхание, капли пота выступили на лбу.

– О, ё!.. – воскликнул он, обращая взгляд к ночному светилу. – Ни хрена себе… Ё!.. – повторял Артур, пока не получил толчок в спину и не ушибся о деревянный настил кузова. Небо закончилось. Над его головой образовалась низкая крыша.

– Ее огромные глаза закрыты, черты напряжены, Луна поет, разинув крошечный рот, и жуткий голос будоражит Землю, словно завывание ветра в пустыне.

– Ты пугаешь меня, Валех.

– Я ломаю твое мировоззрение. Проверяю на вшивость все, что нажило человечество. Лицо Луны можно увидеть лишь, глядя на живую Луну. Вот парадокс: фотографии не могут сохранить лица. Почему?

– Все зависит от точки наблюдения.

– От веры. Чему вы верите больше, глазам или фотобумаге?

– Не понимаю, чем тебе досадило человечество, Валех? Мы верим, что под фундаментом слупицкого дольмена что-то есть. Что физическое свойство пространства не берется из ничего. Допустим, это не генератор, а что-то другое, что ты выкопал, не желая показать Натану.

– Я выкопал могилу для его иллюзий.

– Ты хочешь превратить ученого в мистика?

– Нет такой совершенной машины, которая позволит человеку стать Богом, нет такой эволюции, которая приведет ничтожество к абсолютному совершенству.

– Должно быть, абсолютное совершенство возникнет из абсолютного хаоса абсолютно случайно?

– Ты тоже веришь бумаге? Ты думаешь, у мартышки вырос хвост потому, что она миллионы лет пыталась зацепиться голым задом за ветку?

– Нет, я думаю, что Бог сплел этот хвост из проволоки.

– Всякий, кто перестает верить и начинает искать истину методом доказательств, однажды находит тупик и принимает яд. Если я спас твоего героя, то не ради науки. Я дал ему время подумать, а тебе – найди для него уютный монастырь на свежем воздухе, пусть пасет баранов и учит псалмы.

– Я знаю монастырь на свежем воздухе. Если ты не против, вместо баранов он будет пасти пчел.

– Укус пчелы бывает смертельным.

– Можно подумать, у бедняги есть выбор.

Деев проснулся от боли в спине. Вместо потолка над его ложем были толстые прутья решетки, вместо стен – такие же прутья. Рядом пустовали нары, вокруг не было никого, лишь высокие окна коридора, выкрашенного зеленой краской, дверь с вывеской «дежурный» и Луна. Она была такой же яркой и одинокой в утреннем небе, также жмурилась, чтобы не видеть страданий человеческих, только забыла укатиться за горизонт. Из дежурной вышел человек в плаще и быстрым шагом направился к лестнице.

– Жорж, – узнал его Артур и вскочил с подстилки. – Я здесь, Жорж! – Зубов не обратил внимания на арестанта, только поглядел на часы. – Жорж! – позвал Артур.