Текст книги "Сказки о сотворении мира (СИ)"

Автор книги: Ирина Ванка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 108 (всего у книги 152 страниц)

Прежде чем лечь, Оскар снял контактные линзы и выждал время, когда в сумерках все предметы встанут на свои места и обретут резкость. Тень, похожая на женский силуэт в больничной пижаме, мелькнула на фоне окна. Худая женщина невысокого роста встала у изголовья кровати, выжидая, когда гость ляжет. «Этого не хватало», – решил Оскар. Прошла минута, и кто-то присел рядом с ним. Легкий ветерок, похожий на дыхание, пробежал по руке.

– Оскар, – Женя приоткрыл дверь, и свет брызнул в комнату, сметая видение вместе с сумеречным интерьером.

– Она у меня.

– Я уже понял. Ты как? В порядке? Прости, не предупредил… – Женя приблизился к гостю и оглядел пространство вокруг него. – Собственно, я хотел поговорить об этом отдельно, но как-то заболтались не в тему. Слушай… такой дурацкий вопрос: не знаешь, реально вернуть покойницу на тот свет или нет? Я всякие мнения слышал.

– Если Ангела можно вернуть на небо, то уж покойницу… Закопать не пробовал?

– Не смешно!

– Увезти от тебя еще и эту девицу?

– А что, сможешь?

– Слушай, доктор, ты не боишься остаться совсем один?

– Уж я не знаю, что лучше, – признался Женя, усаживаясь на кровати – совсем одиночество или такая компания? Мне ее по-человечески жаль. Все-таки мать. Но я не виноват, что у нее совесть проснулась за год до смерти! Я просто хочу, чтобы ее душа успокоилась.

– Ты уверен, что помнишь, кто я такой?

– А ты? В самом деле, считаешь меня идиотом?

– Гражданочка Ушакова – твоя мать?

– Ты знал? Натан Валерьянович тебе не рассказал? Конечно, были сомнения. Мы делали экспертизу. Точнее, ведомство Карася по просьбе Натана Валерьяновича установило, что да. Тот же генетик, что когда-то ужаснулся твоей ДНК. До сих пор в себя не пришел. Представь, мы у него все на особом контроле, в отдельной папке под грифом «секретно».

– Уверен, что в этой папке не перепутали фамилии?

– Помоги мне избавиться от нее. Нам обоим нехорошо от такого союза. Прошу тебя, как друга, если знаешь способ вернуть ее в лучший мир, верни. Если нет – Бог с ней. Будем считать, что она – мой крест.

– Можешь избавиться от нее, когда захочешь. Я расскажу, как.

– Как? – поинтересовался Женя.

– Поедешь в Москву, возьмешь прижизненные анализы этой дамы и вместе с ними обратишься в любую лабораторию, подальше от нашей с тобой общей папки. Еще раз сдаешь кровь или что там… и я тебе обещаю, что между вами родства не найдут.

– Смеешься?

– Если окажусь не прав, позвони мне во Флориду. Я вернусь специально за тем, чтобы увезти ее от тебя. Если прав – уберется сама. Чего ей тебя опекать?

– Освобожусь на недельку, попробую, – решил Женя. – Думаешь, ошибка? Какая ошибка? Там только твои анализы, да мои… да этой, Ниночки, дуры глазастой. Или ты намекаешь, что она твоя… Точно! – осенило Женю. – Ведь первоначальная версия именно такой и была. Ведь я поэтому отвез тебе книгу. Как я мог забыть? Но Марина вбила себе в голову, что я – ее сын. Я, а не ты. И оказалась права.

– С чем я вас обоих и поздравляю.

– А если нет, то кто же тогда моя мать? Теперь-то я точно знаю, что меня усыновили.

– Тебе так важно узнать?

– А тебе? Разве не хотелось узнать, откуда ты взялся?

– Мне – нет.

– Тогда… – доктор поднялся с кровати, – приятных сновидений! Слушай… а если надеть твои линзы… я увижу экран на стеклах?

– Испортишь глаза.

– Понял.

Едва за Женей закрылась дверь, призрак склонился над Оскаром. Длинные локоны коснулись плеча, дыхание пустило сквозняк и наполнило холодом душу скитальца.

– Не смей ко мне прикасаться, – сказал он, и виденье шарахнулась прочь. – Не смей никогда.

Используются технологии uCoz

Глава 2

Машина доктора Русого стояла по утру в каплях росы и отвечала всем требованиям бездорожья и маскировки. Заднее сидение, предназначенное для перевозки девиц, было закрыто темными стеклами. На лобовом был наклеен пропуск в гараж областной исполнительной власти. До какой-то степени эта мера предохраняла Женю от контакта с дорожными инспекторами, потому что его права были просрочены, а новые получить – оказалось задачей невыполнимой без связей и денег.

– Прав физик, – рассуждал Павел, протирая стекла машины, – надо девиц увозить. Скоро от зрителей житья не будет. Сейчас они деньги предлагают за гуманоида, пройдет время – приедут с волынами и ни фига не заплатят. Не, прав физик, увозить надо.

– Все равно… – сомневался Женя, – без Серафимы не могу. Что я ей скажу? Как объясню, куда они подевались? Пусть хоть съездят, простятся.

Сонных девиц Павел рассадил на заднем сидении и каждой дал по конфете. Девицы замерли, взявшись за руки. Только на подъезде к больнице слегка завозились, стали высовываться из окон, пока Женя не прикрикнул на них.

– Если Сима не разрешит – ничего не получится, – предупредил он. – Кто мы такие, чтобы решать? Кто дал нам право?

– Мы отсекаем лишние направления сюжета, – пояснил товарищу Оскар. – Бесперспективные направления.

– Откуда это известно? «Автор» тебе сказал? Кто ты такой, чтобы решать, какие направления в сюжете лишние?

– Это несложный сюжет, – уверил товарища Оскар. – В нем все очевидно.

– Тебе очевидно, мне неочевидно.

– Лишние завихрения сюжета отвлекают читателя от ключевых идей.

Машина уткнулась в забор у больничного дворика.

– Давай-ка выйдем, покурим, – предложил Женя, и товарищи перебрались из машины на скамейку.

– Послушай, доктор! Не пройдет и ста лет, как баба Сима преставится, тут уж ничего не попишешь. Как говорится, светлая память старушке. Но девки останутся тебе в наследство. Тебе, не кому-то еще. И как ты справишься? Что будешь делать, если при Серафиме не смог найти общего языка?.. Я скажу: они от тебя удерут, и буду бегать по свету от приключения к приключению, а ты будешь бегать за ними. Неизвестно, смогу ли я помочь вовремя. Неизвестно, увидимся ли мы еще раз когда-нибудь. Ты знаешь, у меня опасная работенка.

– Куда ты хочешь пристроить Нину?

– Вернуть туда, откуда явилась.

– Но это невозможно!

– Много лет назад бабка Серафима писала в редакцию «УФО» и слезно умоляла найти ее родственников. Я нашел и собираюсь выполнить ее просьбу. Успокой свою совесть, это моя проблема, я ее и решу.

– Когда это было! Нинка же боится «родственников», как чумы! Нет, я без разрешения не могу.

– Женя! Нина не просто гуманоид, найденный в лесу. Она человек. Притом, человек из очень далекого будущего. Из будущего, неизвестного даже всевидящему Привратнику. Ее миссия здесь вполне определенная.

– Может, ты знаешь, какая?

– Знаю. Нина твоя – разведчик, засланный сюда со шпионской целью. Нина, а не Лизонька.

– Нинка – полоумный ребенок.

– Именно полоумных эта раса засылает в качестве разведчиков во все обитаемые частоты, чтобы наблюдать и собирать информацию, потому что будущего у их расы нет, а прошлого – сколько хочешь. Придет время и им некуда будет деться. Чем меньше у них информации о частоте – тем безопаснее на ней жить.

– Ну, ты, физик, даешь!

– Послушай меня, доктор! Твой гуманизм может дорого обойтись человечеству. У расы, которой принадлежит это глазастое чудовище, «интерхрональная поличастотная ментальная сеть». Они видят глазами друг друга на расстоянии, слышат и чувствуют все, что надо. По небу эти твари летают чаще, чем ходят по земле, поэтому не надо удивляться их уникальной ориентировке на местности. Не Лиза бегает от тебя на режимные объекты, а Ниночка нашла способ манипулировать ею, потому что слабоумной особью управлять легче. И считывать информацию с дуры проще, чем с умного человека, потому что никаких кодов доступа на файлах не стоит. Бери, что надо. Одна – дура, другая – еще дурнее, а в результате, обе делают полезную работу для анонимного заказчика. Сейчас они любят Симу, а представь, что будет, когда Симы не станет? Давай, я верну их родственникам, а ты вернешься на хутор и уничтожишь вакцину Гурамова, что осталась в бутылке.

– Какой бутылке? – не понял доктор.

– Не знаю. Той, что Мирка привозила сюда для лечения Лизы. Или, может, не привозила?

– У Симы весь шкаф забит тарой с настойками. Я без ее разрешения ничего не трогаю.

– Ладно, я сам.

– Не знаю, не знаю, – мотал головой доктор. – Я так легко рассуждать не могу. С разрешения Симы – пожалуйста, делай с ними что хочешь, но пока Сима жива…

– Уже нет, – сказал Оскар.

– Почему?

– Думаю, она уже отдала Богу душу. В противном случае…

– Откуда ты знаешь? Что ты говоришь?

– Если я что-то понимаю в сюжетах нашего «автора», бабушка Сима умерла в ту минуту, когда я решил забрать девок. То есть, вчера после ужина. Сходи, проверь. Если я ошибся, значит, действительно не имею права, – сказал Оскар и вернулся в машину. – И пытаться не буду! – крикнул он доктору, убегающему в больничный корпус.

Девки продолжали сидеть, взявшись за руки. Тревожное ожидание начало свой отсчет сначала в секундах, потом в минутах. Оскар хотел подняться следом за Женей, чтобы утешить его, но передумал. Девицы на заднем сидении вдруг сдвинулись вправо, словно рядом с ними сел кто-то третий.

– Хочешь, я стихи почитаю, – предложила Лиза с замечательным немецким акцентом. Так нежно и вкрадчиво, что Оскар едва не согласился на предложение, но в последний момент прикусил язык и ничего не ответил. – Ты не любишь стихи?

– Стихи бывают разные.

– А какие ты любишь?

– Которые заставляют меня любить жизнь, – ответил молодой человек.

– Разве ты не любишь жизнь просто так?

– Ненавижу.

– Тогда почему живешь?

– Потому, что так решила моя мамаша, – ответил Оскар и затылком почувствовал, как девицы сдвинулись влево, словно кто-то третий, сидящий в салоне, внезапно вылетел в форточку.

Женя вернулся и сел за руль, ни слова не говоря. Молчание воцарилось в тесной компании и продолжалось, пока доктор не взял себя в руки.

– Поди туда, – сказал он.

– Зачем?

– Поди, пообщайся с «покойницей». Второй этаж, палата номер восемь. С лестницы направо. Увидишь. Медсестра тебя пустит, я предупредил.

– Сима жива?

– Иди, пока они не закрыли этаж.

Оскар поднялся в восьмую палату и встал перед бабушкой Серафимой. Пациентка возвышалась на больничной кровати. Медсестра ставила капельницу, монитор попискивал и рисовал синусоиды. Лицо Серафимы действительно съехало набок. Старушка говорила тихо, но соображала ясно и посетителя заметила сразу.

– Поди сюда, – поманила она Оскара и дождалась, когда молодой человек склонится над ней. – Езжай на хутор, почитай письмо, что прислал Юра. Женя покажет, где письма…

– Какой Юра?

– Немец ее… Как его?.. На артиста похожий. Сразу увидишь конверт заграничный, но там внутри все по-русски, все понятно. Почитай…

– Почитаю, тетя Сима, не волнуйтесь. Как вы?

Сима едва заметно махнула рукой, свободной от капельницы.

– Юра пишет, что они покупают дом, у себя в Германии. Пишет, чтоб мы к нему приезжали, но куда ж я поеду? Отвези ему Лизу. Отвези, сынок, пусть девочка в семью вернется. Лиза хорошая девочка, только дурная маленько. Юра обещал, что будет ее лечить. Отвези сынок, потому что они молодые… кто знает, как сложится… – бабушка Серафима перевела дух и дождалась, пока медсестра уйдет из палаты. – А Ниночку не вози, – тихим шепотом добавила Сима. – Ниночка Лизоньку с толку сбивает. То из дома погонит, то спичками балуются на крыше. Не дай Бог, новый дом ему запалят.

– Тетя Сима…

– Сделай, сынок. Женя сказал, что ты приехал за ними…

– Я приехал за ребенком, которого привезла Мирослава.

– Мирослава… – бабушка Серафима порылась в памяти и, судя по всему, наткнулась на что-то острое. – Не знаю, сынок, не знаю. У меня на маленьких деток уж силенок нет. Скольких я вырастила, Бог мой! Мое время прошло, а ты… Поди, возьми письмо, что прислал Юра. Там адрес есть, телефон его… всякое, что нужно. Почитай, разберись… – Серафима закрыла глаза, и Оскар испугался, что она умерла, что он нечаянно стал свидетелем последней фразы, хоть и не считал себя достойным такого события. Прибор продолжал пищать. Молодой человек продолжил стоять у кровати. – Увези от греха, – прошептала вдруг Серафима. – Лизоньку увезешь – Нинка сама уйдет.

Сборы не заняли много времени, но возвращаться на хутор пришлось дважды. Первый раз забыли жирного кота Мартина. Второй раз Женя решил вернуться за вислоухой овчаркой, которую тоже следовало пристроить.

– Слушай, физик, – спохватился Женя, выезжая на трассу, – может и Пашку оттуда забрать? Нафиг там Пашка, если хутор пустой?

Крупная собачья морда повисла между шофером и пассажиром, вывалила язык и уставилась на дорогу. Капля слюны шлепнулась доктору на рукав.

– Тогда уже и козу забирай.

– Козу соседка возьмет. Слушай, физик, а можно устроить так, чтобы хутор исчез? Просто провалился в хронал с концами, как будто и не было никогда.

– Элементарно.

– Ну, ты даешь! Как?

– Просто найми бульдозер, – ответил Оскар.

Будучи новым сотрудником областной уфологической экспедиции имени профессора Лепешевского, Артур успел познакомиться лишь с начальством и сильно разволновался, когда получил приглашение спуститься во двор.

– Скрываешься от алиментов? – спросил Артура начальник. – Не дрейфь, мужской голос.

– С акцентом?

– С каким акцентом?.. Друг приехал тебя проведать.

– Бить будет, – догадался Артур, но спустился и очень обрадовался, узнав Оскара. Собака прижала уши, завиляла хвостом, побежала навстречу. – Шутов приехал! Пса притащил! Привет, привет, – поздоровался с собакой Артур. – И тебе привет, мистер! Давненько не виделись. Встретил бы – хрен узнал.

– Где я тебе велел быть, Деев? – спросил Оскар.

– Я не виноват! Доктор сам меня выгнал.

– Идем, в машину. Посидим, потолкуем…

– О чем?

– Знаешь, о чем.

Артур догадался, что речь пойдет не о спонсорских пожертвованиях, но прятаться было поздно. Он направился к машине доктора, как к эшафоту.

– Жень, – сказал Артур, пожимая товарищу руку, – клянусь, через неделю все верну до копейки. Приеду живым из экспедиции – отдам все, что заплатят.

– Не нужно мне твоих денег. Пса возьми.

– Куда? Я у ребят живу. Нас семь рыл на пяти матрасах.

– Будет восемь, – настаивал Женя. – Одной собакой больше, одной меньше. Восьмое «рыло» поспит на полу.

– Жень, ну, честное слово!

– Мы уезжаем.

– Как уезжаем? Куда?

– Сядь.

– Вы чо, мужики? – испугался Артур и полез в машину. – Без меня?

– Рассказывай, – начал Женя.

– Чо рассказывать?

– Куда пристроил младенца?

– Какого младенца? Вы чо?

– Того, что Мирослава привезла сюда из Америки, – спокойным голосом уточнил Оскар. – Рассказывай по-хорошему, а то придется сдать тебя сицилийской мафии.

– Вы что, сдурели в натуре? Кого из Америки? Когда привозила? Мне? Причем здесь я?

– Кажется опять мимо… – догадался Женя.

– Когда общался с Миркой последний раз? – спросил Оскар. – Знаешь, где она прячется?

– Я? – еще больше удивился Артур. – Она сказала, что едет к тебе во Флориду!

– Ладно, брысь на работу!

– Мужики, я клянусь… – настаивал Деев.

– Пошел вон, – повторил американский гость.

– А что с собакой? Может, я ее устрою сторожить офис?

– Твое дело, – ответил Женя. – Только не вздумай явиться на хутор, когда уфологи тебя выставят. Имей в виду, там не осталось даже козы!

– А Сима? – испугался Артур.

– О Симе не беспокойся.

Командировка в Россию не удалась. Оскар признал этот факт еще до разговора с Деевым и винил только себя самого. По идее сюжета, который он прочел на двести страниц вперед, младенец был где-то здесь. В Европе спрятать его труднее. Оскар согласился с графиней: большая, мутная страна с полупьяным населением казалась ему тем болотом, где можно пропасть даже беглому гуманоиду. Он продумал все, включая логику ее сиятельства, и не понял, в чем прокололся. На всякий случай Оскар обратился в опеку и убедился, что в это время, в данном регионе, по какому-то анекдотичному стечению обстоятельств, не было найдено ни одного бесхозного младенца мужского пола.

– Может, объяснишь, в чем проблема? – спросил его Женя. – Что за младенец такой необыкновенный? Может, судьба у него такая же сиротская, как у нас с тобой?

– Нет, не может, – ответил Оскар. – Этот человек без судьбы. Может быть, первый и последний в истории человечества.

Дорога с первого шага не задалась: то мальчишки заметили гуманоида в окне гостиницы, то авария перекрыла трассу, то дорожные аптеки, все как одна, закрылись на переучет. Женя не успокоился, пока не закупил лекарства на все случаи жизни, а также бутылочку валерианы для пассажира, который рвал когтями последнюю сумку.

– Как графиня его довезла? – удивлялся Женя.

Девицы на заднем сидении заподозрили неладное. Они обнялись и не отпускали друг дружку даже для того, чтобы развернуть конфету. Женя кормил их сам. Только Оскар делал вид, что все идет по программе. В магазинчике при той самой заправке, где отпускали бензин привидению дамы с канистрой, он купил большую бутылку газировки.

– Включи обогреватель, – попросил он Женю, – и окна закрой.

На подъезде к зоне девицы прекратили обниматься и сняли куртки, потом расстегнули воротнички. Немного помаялись, обнаружили большую бутылку и опорожнили ее. В этот раз физик не промахнулся. К расчетному времени прибытия газировка сделала свое дело. Лизонька первая прыгнула за кусты, а Оскар, не мешкая, вытащил гуманоида из машины.

– Все, – объявил он. – Я дальше пешком.

– Может, мне лучше с тобой? – беспокоился Женя.

– Справлюсь. Имей в виду, они могут позвать друг друга на расстоянии. Не спускай с Лизы глаз, пока не вернусь!

– Понял. А если не вернешься – выхожу из зоны по Солнцу… или Луне.

– Вернусь! – уверил товарища Оскар.

– В крайнем случае, позвони из Флориды. Осторожней с Ниной, она очень хрупкая…

Ниночка не поняла, зачем это злой человек повел ее в лес, а Лиза, вернувшись из-за куста, залезла в машину.

– Вот, дураки эти люди, – сказала она, – только жрут и гадят, жрут и гадят, ничего полезного в жизни не делают.

– Это ты о себе? – спросил доктор.

– Это я про людей.

Ниночка стала проявлять беспокойство. Сначала она просто оборачивалась назад, потом начала вырываться, но Оскар крепче сжал ее холодную лягушачью лапку.

– Иди спокойно, если не хочешь, чтобы я нес тебя на руках! – предупредил он и достал леденец.

Красный фантик вмиг приворожил глазастое существо. Только у входа в пещеру Ниночка разволновалась всерьез. Она упиралась, но детские сапожки скользили по гравию. Она хваталась за стены, но мягким пальчикам не за что было цепляться. Перед железной дверью Ниночка зашипела. Она постаралась улизнуть из тамбура, но Оскар вернул ее без усилий, и вложил в ладошку красный камень, закрытый в коробочке из черного бархата.

– Топай к своим, – сказал он, – Я вам ничего не должен – вы мне ничего не должны. Ступай с Богом и передай родственникам, чтобы не обижались: встречу еще раз – подарками от меня не откупитесь. Поняла? – Ниночкины огромные глаза стали влажными. – Если поняла – ступай! – он заперся в камере и через минуту быстрым шагом выбирался из «Вавилонского провала».

И этот расчет оказался точным. На мониторе его зеркальных очков был расписан каждый виток, каждый шаг, но Оскар успокоился лишь тогда, когда нашел на траве красный фантик. Чем ближе он подходил к дороге, тем легче становилось дышать. Он готов был радоваться первому удачному дню, но доктор в окровавленной рубахе вышел навстречу.

– Помоги, – сказал он. – Прижми здесь, а я завяжу…

На его лице был след от когтей, на лбу ссадина. Рукав был оторван. Доктор Русый делал себе перевязку уцелевшей рукой. У машины валялась вывернутая на землю аптечка. Кровавый след тянулся от джипа к примятым кустам. Оскар заметил, что в машине разбито стекло.

– Башкой проломила, – пояснил Женя. – Все, спасибо, – сказал он и подобрал с земли упаковку бинта.

– Рысь? – спросил Оскар.

– Какая рысь? Тигрица! Откуда в ней столько силы? Еле справился. Представить себе не мог, что в собственной практике столкнусь с таким явлением. Читал, но не верил. Слушай… она чуть меня не убила!

– Лиза? – догадался Оскар.

– А кто ж?

Связанная девушка лежала на заднем сидении с разбитой головой в испачканном кровью платье.

– Приподними ее, перевяжу голову, – попросил доктор. – Не бойся, она уже без сил. Умаялась… Черт, вот уж не думал, что с девкой не справлюсь! Хорошо, что трос был в багажнике. Намочи полотенце водой, положи ей на шишку, – попросил он, – а то раздуется, в самолет не пролезет.

– Женька, это она тебя так отделала? – не верил Оскар, придерживая за плечи хрупкую девушку. Лиза на секунду разомкнула веки, но глазные яблоки закатились наверх и застыли. – Она жива?

– Приступ прошел. Надеюсь, не повторится, если ты, конечно, избавился от нашей бесподобной Нины.

– Вы сдохнете, – прохрипела девушка. – Дотекут до вас кровавые реки. Всем вам на Страшном суде будет…

– Приступ не прошел, – с сожалением констатировал доктор, продолжая перевязывать голову.

– Вколол бы ты ей что-нибудь. Хоть наркоту какую, чтобы угомонилась. Мне бы ее довести живой до папаши, а там пусть как знают.

– Где я возьму наркоту посреди тайги?

– Не знаю. Тебе виднее.

– Садись за руль. Поедем в туровскую больницу, – решил Женя, – был у меня один друг. Если он в ночь дежурит – считай, что нам повезло.

Приступ не повторился. Лиза замолчала, ушла в себя и слова не произнесла до самой больницы. Она и потом не произнесла ни слова, не взяла в рот конфеты, не купилась даже на предложение почитать стихи. Оскар заподозрил, что от сильного ушиба девушка забыла язык. Ее взгляд блуждал в небесах, зрачки расширялись, походка становилась неровной. В аэропорту Женя сделал ей последний укол и вручил Оскару упаковку таблеток.

– Все, – сказал он. – Дальше не пойду со своей расцарапанной рожей. Не забудь ее документы. – Он вынул из багажника сумку, поставил на тротуар и пошарил в ней, словно искал монетку на дне. – Вот дает, – удивился доктор. – Не знал бы точно, что там сидит кот, ни за что бы его не нашел.

– Будем живы – созвонимся, – ответил Оскар и пожал руку Жене. – Спасибо за помощь.

– Сообщи, если найдется младенец.

– Бывай!

– Оскар! – окликнул товарища доктор в дверях аэровокзала. – Оставь ее, отойдем на секунду.

Лизонька присела на чемодан и положила голову на сумку с Мартином.

– Что?

– Покажитесь в Европе врачам. Хант бросит ее на прислугу, а девице нужно лечение.

– Разберусь.

– Погоди! Я не должен был тебе говорить, потому что информация конфиденциальная, – смутился Женя, – но если это поможет… Короче, чтоб ты знал, Жорж объявился в наших краях. Хочет нанять меня на ту же работу. Я вот, думал, согласиться что ли? Привезу сюда Симу, Пашку в охрану устрою.

– И что? – не понял Оскар.

– После того, как вы с Валерьяновичем закрыли зону, комбинат строить вроде как перестали. Короче, Жоржу нужен свой человек у дольмена. Я подумал: он наверняка должен знать, где прячется твоя Мирка. Поговори с ним. Во всяком случае, к тебе он относится не так, как к нам, простым смертным. Мне известно, что до конца месяца он будет у себя в Монте-Карло. Только я тебе ни слова не говорил.

– В Монте-Карло?

– Сто пудов! Ни в дехроне, ни в параллельных частотах, ни в каких-нибудь там переходных мирах, или как вы их называете? До конца месяца его можно взять тепленьким. Из разговора с ним, я понял, что его в Монако держат дела, а потом… если я соглашусь на него работать, связь будет односторонней и непродолжительной. В лучшем случае ящик в сети.

– Жорж до конца месяца у себя в Монте-Карло?

– Да. Во всяком случае, именно туда я должен ему звонить, чтобы дать ответ. И самое невероятное, что это не мобильник, а городской телефон квартиры! По нему можно выяснить адрес.

– Спасибо, – Оскар хлопнул товарища по плечу. – Адрес выясню.

– Погоди. У меня же записная книжка с собой.

– Не делай этого. Никогда не показывай телефон, который дал тебе Жорж для связи.

– Почему?

– Потому что после этого он изменится. Надумаешь на него работать, а дозвониться не сможешь. Уезжай, не жди! – Оскар еще раз хлопнул по плечу растерянного товарища.

Женя вернулся в машину, дождался, когда закончится регистрация, и решил убедиться, что молодого человека с фальшивым паспортом, с накачанной наркотиками иностранкой и котом без справки действительно пустили на рейс. Решил и очнулся оттого, что охранник постучал в лобовое стекло.

– Эй! – сказал он. – Знак видел? Стоянка запрещена.

Женя отогнал машину от знака и вернулся в здание аэровокзала.

– Девушка, милая, – кинулся он к стойке регистрации, – ради Бога… Мой друг должен был вылететь час назад на Париж с пересадкой в Москве…

– Самолет уже в воздухе! – ответила девушка.

– Нет, нет! Мне важно знать точно, что он успел. Вы не могли бы посмотреть список пассажиров?

– Как фамилия?

– Шутов. Оскар Шутов и с ним гражданка Австрии, Элизабет Хант, будьте добры!

Девушка пожала плечами, глядя в экран монитора.

– Не было таких пассажиров.

– Как, не было?

Она еще раз пробежала глазами список.

– Никого с такими фамилиями, – повторила она и грустно посмотрела на расцарапанное лицо доктора.

Письмо от Юргена Ханта, адресованное сибирской бабушке Серафиме, содержало несколько парижских адресов и телефон на случай, если в лыжный сезон в городе никого не окажется. Как и следовало ожидать, господа отдыхали в Альпах, а модный магазин, принадлежавший некогда Даниелю, исчез. Оскар решил позвонить и, к своему удивлению, дозвонился. Кроме того, Даниель чрезвычайно обрадовался звонку. Он не отрекся ни от письма, ни от девицы, которая спала у Оскара на плече. Только извинился, что не в Париже: его магазин переехал в Сен-Тропе и доставил ужасно много хлопот.

– Ладно, – ответил Оскар, – время есть. Сен-Тропе как раз недалеко от Монако.

– Конечно, недалеко! – обрадовался Даниель. – Я жду вас здесь с нетерпением.

Червь сомнения заполз в душу Оскара. «Что-то здесь не так», – решил он, но не стал торопить события. Прибыв с Сен-Тропе поздно вечером, он снял отель и решил отдохнуть, прежде чем отправляться на поиск, но Даниель позвонил ему сам. Он целый день ждал гостей и уже начинал волноваться, поэтому без промедления назначил встречу.

– Скажи, в каком ты отеле, и спускайся вниз. Через три минуты я буду.

Оскар спустился в прокуренный бар, где сидели два пьяных турка. Сонный официант указал ему место у стойки.

– Что мосье будет пить? – спросил он.

Мосье заказал чашку кофе и не успел притронуться к ней, как Даниель оказался рядом, словно вырос из табуретки. От его появления тусклый бар засиял как ночная иллюминация. Турки съежились в углу, бармен вдруг ожил, заулыбался, глядя на гостя, словно узнал приятеля.

– Что будет пить сеньор? – спросил он Даниеля по-итальянски, но Даниель не сводил восторженных глаз с товарища из России.

– Ты их привез? – не верил Даниель.

– Только Элизабет, – ответил Оскар и почувствовал себя виноватым, потому что его визави тут же сник, освещение бара померкло, а бармен спрятался за кофейный автомат от человека, принесшего дурную весть… по меньшей мере, о втором сошествии лавы Везувия на Помпеи.

Даниель так расстроился, что не сделал заказ. Он закрыл руками лицо, и нехотя согласился на яблочный сок, чтобы притопить внезапное горе.

– Как мне жаль, как мне жаль… – покачал он головой. – Я так надеялся встретиться с ней еще раз. Так верил, что наша прошлая встреча не станет последней. Мне даже хотелось съездить в Сибирь, но, к сожалению, нас так и не пригласили.

– Там теперь не до вас.

– Как я соскучился! Боже мой… До сих пор не верю, что наяву общался с пришельцем. Повторится ли еще раз такое?!

– Если повторится, – предупредил Оскар, – сразу позвони мне.

Его серьезное выражение лица заставило Даниеля обуздать эмоции. Сначала он рассматривал Оскара с надеждой. Потом убедился, что гость не шутит. Он действительно оставил пришельца в Сибири. Человек, к которому Даниель сорвался на встречу в поздний час, долго не спал и ему категорически не до шуток.

– Поедем ко мне. У меня отдохнешь и расскажешь о ней…

– Элизабет поедет с тобой и расскажет. Но сначала ей нужен врач, – Оскар кинул на стойку ключ от номера и остатки таблеток. – Сейчас она спит, а утром забери и отвези Ханту. Я тороплюсь.

– Так срочно?

– Очень.

– Может, я могу чем-то помочь? Ты ищешь кого-то?

– Да, ищу! Ребенка, которого привезла сюда Мирей из Америки. Очень хочу узнать, куда она его дела.

– Какого ребенка?

– Маленького и прожорливого.

Даниель усмехнулся.

– Вот это Мирей! Почему она мне не сказала? Почему не предупредила? Это же здорово!

– Потому что прячется от меня. Уклоняется от получения алиментов, – ответил Оскар и слез со стула. – Прости, мне пора.

– Чего-чего она делает? – не понял Даниель. – Подожди! Я так редко слышу английский, что перестал понимать.

– Ничего страшного. Приезжай к нам во Флориду практиковаться.

– Может быть, тебя отвезти?

– Нет, просто покажи, в какой стороне Монте-Карло.

– А!!! – понял Даниель. – Ты ограбил банк и хочешь спрятать чемоданы с деньгами! Прячь у меня в бутике и спи спокойно. Там сам черт своего хвоста не найдет.

Столица Монако сразила Оскара наповал. После маленького портового городка, в который сбежал из Парижа магазин Даниеля, Монте-Карло показался ему мегаполисом. Здесь дома были выше, улицы шире, и даже надписи на витринах крупнее. Яхты у пристани выглядели роскошнее, а чайки казались жирнее флоридских пеликанов. Сидя на парапете у яхтенной пристани Оскар понял, что прибыл в конечную точку маршрута. Дальше дороги нет. Он был бы не прочь остаться в этом городе навсегда, потому что его сюжетная колея пересчитала все углы этого замысловатого романа, который казался таким простым. Его мечты и надежды повалялись во всех колдобинах, прежде чем выброситься к разбитому корыту. Оскар пожалел, что не обыскал подвалы нового бутика Даниеля. Краденому младенцу самое место в подвале, а Даниель, большой любитель детей, прекрасно мог о нем позаботиться. Теперь Оскар трижды обдумывал всякий дурной вариант, потому что направлений поиска осталось немного. Проще говоря, совсем не осталось. Разве что возможность застать врасплох Жоржа Зубова. Но как использовать ситуацию, Оскар все еще не придумал.

«Куда она могла деть ребенка, если его нигде нет? – спрашивал себя Оскар. – Человек не может исчезнуть с земли без следа, даже очень маленький человек». Но младенец куда-то делся, а Зубов был наиболее вероятным свидетелем. Одно обстоятельство смущало Оскара: он понятия не имел, как колоть «мосье Джи»? Чем шантажировать, и как заинтересовать в сотрудничестве?

Адрес Жоржа Зубова в Монте-Карло не знал никто. От телефона Оскар опрометчиво отказался, и теперь, вместо того чтобы думать о встрече, перебирал архивы компьютера. В базе старого зубовского ноутбука нашлись адреса ювелирных лавок, которые приторговывали «святыми» камнями. Несколько шпионских фотографий с воздуха; секретные чертежи, похожие на схему огранки камней; видеозапись с развалин дольмена и статьи из газет, как вдруг… у Оскара екнуло сердце: фото графини на балконе с видом на бухту. Оскар прошелся вдоль набережной, и сверил изображение с пейзажем. Гора была застроена домами миллионеров. Все они имели балконы. На некоторых даже сидели богатые дамы.