Текст книги "Сказки о сотворении мира (СИ)"

Автор книги: Ирина Ванка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 101 (всего у книги 152 страниц)

– Справедливости для кого? – пошутила Юля, но собеседник шутки не понял и высоко поднял брови.

– Справедливости? Разве справедливость имеет значение для кого-нибудь, кроме нас? Человек – вот единственное существо, в природе которого заложено стремление к справедливости, как высшей форме проявления гуманизма.

– Не знаю, – пожала плечами Юля, – как-то не думала.

Некрасов тщетно ждал, что Юля подумает. Юля ждала, что Некрасов, наконец-таки скажет, куда его отвезти. «Интересно, – думала она, – Мирослава когда-нибудь планировала поговорить с ним сама? Неужели ей не интересно? Если я отвезу домой этого странника, мы, по крайней мере, будем знать его адрес. Если отвезу на работу – будем знать адрес офиса. Для начала надо представлять хотя бы примерный ареал обитания персонажа, который лезет в нашу жизнь. Нашу… – Юля задумалась. Ей понравилось слово, но она не была уверена, что слово «наша» органично для данной части романа. – В ихнюю жизнь, – исправилась Юля, – в жизнь людей, которые дороги мне…»

– Не согласны со мной? – перебил ее мысли Некрасов. – Вы сомневаетесь, что чувство справедливости является прерогативой исключительно рода человеческого, как высшей формы разумного существования?

– Не знаю. Я не знакома с другими формами, а вы? Наверно знакомы, если так уверенно говорите?

– Я уверен в одном, – с пафосом заявил Сава. – Ни одна другая форма разума не понесла таких потерь, как мы, люди. Кому, как не нам, требовать справедливости? Кому, как не нам, знать, как горько тратить свое духовное богатство на чужое благо и прозябать при этом в нужде. Справедливость – святая цель нашей жизни. Только она дает нам силу и веру в будущее. Только стремление к справедливости дает нам право себя уважать. Вы – человек, вы не можете меня не понять!

– Понимаю, только причем здесь Яшина книга? Если хотите, чтобы я помогла вам купить права, объясняйтесь конкретно.

– Все, что вышло из-под пера Якова Модестовича – запрещенная литература.

– Кто ее запретил?

– Мы.

– Мы – это кто?

– Мы, люди, неравнодушные к будущему человечества, – произнес Некрасов и дал собеседнице время сделать разворот на оживленной дороге. – Произведение Якова Модестовича предназначено для избранных, для особого круга лиц, посвященных в то, что скрыто от простого смертного.

– Ну и что же? – не поняла Юля.

– Ни одно издательство не возьмет на себя ответственность опубликовать запретную книгу, ни один человек не коснется взглядом запретных букв.

– Но вы-то что собираетесь делать с романом?

– Я выложу текст на сайте нашей компании.

– Зачем? – еще больше удивилась Юля. – Сами же говорите, что люди не прочтут там ни буквы!

– Правильно! Они потянутся к святому слову, но прочесть смогут только рекламу компании. Армия клиентов во много раз возрастет. Мы заработаем средства, чтобы привлечь в наши ряды миллионы.

Девушка остановила машину и строго посмотрела на пассажира.

– А ну-ка, покажите мне документы.

– Вы неправильно меня поняли, – испугался Некрасов. – Миллионы людей придут на наш сайт прикоснуться к запретному, и откроют для себя путь к справедливости. Умножив количество клиентов компании, мы увеличим финансовый сбор на благое дело!

– Покажите все, что у вас в карманах: деньги, кредитки, водительские права, если они у вас есть.

Гримаса недоумения возникла у Некрасова на лице, но скоро исчезла. Он вывернул из бумажника все, что имел, включая пропуск в офис. Юля никогда не видела украинского паспорта, поэтому внимательно прочла все по буквам, рассмотрела купюры, проверила правописание на монетах, сравнила кредитную карточку со своей, отметив, что является клиенткой того же банка. Она не знала, как доказать инохроналу несуразность его поведения, поэтому повторно прочла по слогам украинский паспорт, а заодно прикинула, что делать дальше.

– Что-то не так? – волновался Некрасов.

– Я знаю Мирославу и могу точно сказать: пока у нее не будет полной информации о вас, она даже разговаривать не захочет. Это я вас слушаю, потому что нам все равно по пути, а Мирослава… Мой вам совет, – сказала девушка, возвращая бумаги, – даже не подходите к ней с такими речами. Не тратьте время. Мира – занятой человек. Куда вас отвезти?

Некрасов задумался. Юле показалось, что он задумался над пунктом назначения этой случайной поездки. Девушка пожалела, что не заставила попутчика открыть портфель. «Это стрелок, – вдруг решила она, только не поняла, к кому он послан. – А может зомби, у которого нет собственных мозгов? И, если дело выгорит, Яшин труд, который автор жаждал посвятить потомкам, просто канет в чужом измерении».

– Вы мне не верите, но я докажу, – пообещал Некрасов. – Дайте мне время, я все докажу. Я найду доказательства и тотчас же свяжусь с вами.

– Не докажете.

– Докажу. Конечно, вы не поверите сразу. Никто не поверит, но этот нестандартный рекламный ход – наше ноу-хау.

– Ваше – это чье?

– Наше, членов общества людей, неравнодушных к будущему человечества. Только мы имеем эксклюзивное право, использовать запрещенную литературу в коммерческих целях. У нас все патенты. Я вам предоставлю копии документов, – пообещал человек, прижимая к груди портфель.

– Хотите выпить? – предложила вдруг девушка. – Подъедем в университет за одним человеком. Вы перескажете все это ему. Как он решит – так мы и сделаем. Хотите? Я угощаю.

– Джулия! – Мертвый Ангел склонился над спящей девушкой, и та открыла глаза. – Ты искала меня?

Юля села на кровати, и раскрытый молитвенник рухнул на пол. Она вспомнила, как бегала по библиотеке с вопросами, надеялась найти поддержку в том, кто действительно любит людей, но находила лишь занятых студентов, которым не было до самих себя никакого дела.

– Где ты был? – воскликнула она. – Эрнест, где ты был? Ты не представляешь, как был мне нужен! Снова лазал в порталы за серыми головастиками? Мы ведь договорились, что ты не будешь лазать в порталы! Я просила! Ты обещал! А если однажды ты не найдешь дорогу назад? Ты не знаешь, как опасны эти порталы! Не знаешь, сколько хороших людей в них пропало. Зачем тебе головастики? – Ангел склонил повинную голову, но ничего не ответил. – Ты мне нужен, Эрнест, – повторила Юля, поднимая молитвенник с пола. – У нас проблема на проблеме, а я не знаю, что делать! И некого расспросить. Все разбежались по порталам! Кто мне поможет, кроме тебя? Хочешь, чтоб я потеряла вас всех и осталась одна? Погибели моей хочешь? Оскар вернулся раненный и избитый! Мирослава так далеко, что я не знаю, жива ли она. Как мне их защитить? Они занимаются такими опасными делами, но ведь они – это все что у меня есть в этой жизни. Почему ты опять убегаешь? Ведь ты же Ангел, ты должен быть рядом.

– Все, что мы можем сделать для тех, кого любим – не закрывать им глаза на опасность, – ответил Ангел. – Ты не можешь запереть в каменной башне тех, кого любишь, но можешь дать им силу, которой они не получат ни от кого другого.

– Как?

– Если знаешь тайну – поди и скажи им об этом. Если совершила ошибку – поди и покайся.

– Если расскажу, Оскар меня не простит, а Мирка перестанет считать меня подругой.

– Что ты хочешь защитить? – не понял Эрнест. – Людей, которых так любишь, или свои чувства к ним?

На часах была глубокая ночь. Юля вспомнила, что отключила телефон еще с вечера. Отключила специально, чтобы сделать тайну из своих посиделок с Савой Некрасовым. «Боже мой, – испугалась она, – а в эти минуты он мог звонить. В эти минуты могла звонить Мирослава!»

– Лучше б я вышла замуж за какого-нибудь придурка, – переживала Юля. – Сейчас мне было бы все равно, где он бродит и когда вернется домой. Ты не знаешь, что натворил Оскар! Если б ты знал!.. Он ведь совершил смертный грех и совсем не раскаялся. Что теперь будет? Что будет человеку за убийство русала? Кто они? Рыбы? Люди?

– Они – наказание за то, что ты не видишь прекрасного мира, в котором живешь. Джулия, жизнь надо любить целиком. Такой, какова она есть. Со всеми тревогами и опасностями. Мы не в праве выбирать, что для нас годится, что нет. Мы пришли во Вселенную, принадлежащую нам от начала и до конца.

– Зачем ты пришел? Чтобы мне помочь или чтобы сделать больнее?

– Любовь, как Солнце, дана нам для того, чтобы обогреть этот мир. Направить ее в сердце человеческое – все равно, что превратить светило в стрелу, – сказал Ангел. – Я пришел, потому что ты искала меня.

– Права была Мирослава, Ангел никогда не поймет человека. Эрнест, не уходи от нас далеко. Конечно, я не могу посадить тебя в башню. Не могу просить о помощи покровителей небесных…

– Почему? – удивился Эрнест. – Вы странные люди! Почему не просить о помощи тех, кто обязан вам помогать?

– Потому что сама во всем виновата!

– Что за вздор?! Нет такой вины, которую небесный покровитель не простит человеку. Вы, самые прекрасные из разумных творений, обязаны просить тех, кто в ответе за вас! Нет, не просить! Вы обязаны требовать, потому что гордыня убивает человека вернее всех зол. Ты не знаешь главного, Джулия: чем чаще ты просишь о помощи, тем благосклоннее к тебе покровитель, ибо помощь молящему человеку возвышает его больше прочих благодеяний.

– А тебя? Кто защитит здесь тебя, Эрнест?

– И меня. Каждого человека есть, кому защитить. Каждого, кто верит, и кто не верит. Только вы, не верящие, обречены на одиночество во Вселенной, потому что решили сами наказать себя за ошибки. Не бери груза большего, чем положено человеку, Джулия. Нас есть, кому наказать.

– Нас. Ага! Значит, ты упорно продолжаешь считать себя человеком! Мирослава тебе сказала, я сказала… Не дошло. Кто еще тебе должен сказать, чтобы ты понял? Нам всем грозит опасность, Эрнест, а тебе – больше всех. Если Мирослава не убедила тебя вернуться в прежнюю жизнь, зачем же ты поехал с ней во Флориду?

– Мирослава мне рассказала об одной удивительной книге.

– Которую ты написал? Техническую документацию по Греалю?

– Мирослава рассказала о книге, написанной про всех нас. Она сказала, что я должен знать Автора; того, кому принадлежит наш мир; того, кто нас выдумал. Мирослава решила, что я был причастен к написанию книги, прежде чем стал персонажем. Я не решился спорить, чтобы не разрушить прекрасный мир, в котором она живет.

– Ты не согласен с ее «теорией авторства»? – удивилась Юля.

– Не согласен.

– А почему?

– Потому что у книг не бывает Авторов. Книга не может принадлежать Творцу так же, как судьба человека.

– Как тебя понимать?

– Возьми чистый лист, нарисуй на нем буквы, и ты поймешь, что у Вселенной нет ни персонажей, ни авторов. Ты увидишь, как буквы свяжутся между собою по одним лишь им известным законам, как породят слова и перескочат на другую страницу. Ты побежишь без оглядки за ними и не заметишь, как кончилась бумага на твоем рабочем столе. Если этого не случится – книги не будет. Но если будет книга – ее автором станешь не ты. Просто новорожденный мир использует тебя для того, чтобы появиться на свет. Не заблуждайся, Джулия! Если твое творение способно жить, оно имеет свои законы. Оно не принадлежит и не подчиняется никому. И тот, на чьем столе родилась история нашей жизни – самый бессильный и самый нелепый персонаж из всех нас.

– И ты не сказал об этом Мирославе?

– Конечно, нет. Ведь она могла мне поверить.

– Эрнест… – вздохнула Юля. – Пообещай, что не будешь гоняться за головастиками. Мирослава хочет, чтобы ты вернулся в свой мир, который изгнал тебя, потому что в нашем мире ты… будешь несчастен.

– Наоборот, – возразил Эрнест. – В этом мире я счастливейший из живущих, ибо покровительство человека – самая высокая награда Ангелу, изгнанному с небес. Награда, которую многие хотели бы заслужить.

– Скажи, а ты уверен, что Мира не права? Мы живем не в романе? Мы не персонажи, правда?

– Я скажу тебе все, как есть, – пообещал Мертвый Ангел, и молитвенник снова выпал у Юли из рук. – В каждом человеке своя Вселенная, – сказал ночной гость испуганной девушке. – Каждый человек может видеть мир, каким угодно огромным и малым. Каким угодно выдуманным или реальным, написанным или придуманным, понятным или непостижимым. Каждый может творить в этом мире, что пожелает, потому что это – его собственный мир, самый прекрасный дар, которого достойно мыслящее существо. Если я верну силу Ангела, Вселенная, которая открылась во мне, превратится в Богом данную истину. Я стану жалеть людей за то, что они живут в слепоте, водить их за руку, чтобы не срывались в пропасть. Джулия… если я стану Ангелом, я буду завидовать людям, потому что потеряю то единственное, во имя чего стоит жить. То великое, что каждому человеку принадлежит по праву рождения. Я не умер, Джулия, я ослеп, чтобы не видеть лишнего, и ни секунды не жалею об этом, ибо взамен обрел дар веры.

– Веры во что?

– Веры… – смутился Эрнест, – что истинная Вселенная – внутри меня. Слепой и великой веры, доступной лишь человеку.

Сквозняк промчался по всей квартире и поднял Юлю с постели за час до будильника. У порога стояли новые чемоданы. Упакованный компьютер и коробка с приборами были внесены в квартиру прямо из лифта. С первого взгляда было ясно, что Оскар явился сюда надолго и ничего хорошего его визит хозяйке не обещает.

– Где шлялась? – спросил он подругу. – Зачем отключила телефон?

– Общалась с Савой Некрасовым, а что? Мы посидели в баре, выпили немножечко кальвадоса. Нельзя?

Оскар разместил чемоданы в шкафу, прошел на кухню и снял клетку с Сарой Исааковной с тумбы, чтобы поставить на нее монитор.

– Я подумала… – растерялась Юля, – мне показалось, что проблему надо решать. Особенно, если проблема стоит на пороге с портфелем и всякими документами. Между прочим, интересными документами, но у тебя же нет времени решать все проблемы сразу, правда?

Она дождалась, пока Оскар распутает шнуры и подключит сетевой фильтр к розетке.

– Да, я говорила с Некрасовым, – повторила девушка, не будучи уверенной, что ее слова услышаны и поняты. – Если интересно, расскажу, о чем. Хочешь? – Оскар рылся в коробке и на предложение подруги не реагировал. Он хотел понять, куда завалилась его старая флэшка? Осталась торчать в лабораторном компьютере или приехала в чемодане вместе с одеждой? – Теперь я, по крайней мере, знаю, зачем Некрасов стоит у забора Макса. Прости меня, конечно, – начала волноваться Юля, – но если б ты перестал солить русалку и уделил мне минуту, я бы непременно спросила разрешения. Так что будем делать? Рассказать, зачем Некрасов покупает роман?

– Некрасова подослал Макс, – ответил Оскар, подтаскивая кресло к компьютерной тумбе.

– Почему Макс? – растерялась Юля. – Зачем Макс?..

– Затем, что мы засветили Ангела, умница моя! Ложись спать, пока у меня не испортилось настроение.

– Как засветили? Мирослава знает?

– Макс надеется найти разгадку проклятия Ангела в Яшкиной книге, а Некрасова подослал, чтобы отвлечь от себя стрелка. Черт знает, какие проклятия на книгу наложены. Иди спать, у меня навалом работы.

– Какого стрелка? Оскар, я ничего не понимаю!

– Твой распрекрасный Некрасов, с которым ты жрешь кальвадос, должен получить пулю в лоб вместо Копинского. Что неясно?

– Это сакральная книга?

– Она посвящена Эккуру. Если знающий человек почитает – мало ли какая всплывет информация.

– Но Некрасов появился раньше, чем Макс узнал про Эрнеста. Он же встречал Мирославу в аэропорту вместе с нами.

– Наивная! Разумеется, Макс подумал об этом и завернул небольшую петлю в хронале. С его дурацким вандер-хаусом это несложно.

– Мне тоже показалось, что Некрасов инохронал, но я проверила. Там все чисто.

– Трижды наивная. Если Макс работает – к его инохроналам не придерешься. К нашим паспортам, по крайней мере, еще не придрались.

– Зачем же Максу Эрнест?

– Слушай, кукла… Как ты думаешь, зачем я здесь появился с утра пораньше? Чтобы отвечать на вопросы? У меня работы невпроворот. Сделай мне кофе и вали спать!

– Не можешь объяснить? Опять тайна? Опять мне до всего доходить самой?

– Я не могу спокойно работать, потому что ты вконец оборзела!!! – рассердился Оскар.

– Я оборзела?

– Ты достала! Придется бросить лабораторию и переехать сюда, потому что тебя ни на минуту нельзя оставить. Короче, с этого дня ты по ночам будешь спать, днем ходить в свой «кхаладж» для слабоумных, а вечером делать уроки. Словом, с этой минуты у тебя начинается новая жизнь, в которой нет места барам и представителю украинской торговой фирмы.

– Сразу видно, что ты не рыцарь Ордена Справедливости, – заметила Юля.

– Я рыцарь Ордена Большого Ремня!

Обиженная Юля закрылась в душе и понадеялась, что Оскар шутит. Что он нарочно пугает ее, нагнетает лишнего ужаса на личность и без того ужасного Макса. «К приезду Мирославы надо успеть во всем разобраться и представить отчет, иначе… – соображала Юля, – страницы моего присутствия в романе сочтены. Я должна выдать графине раскладку проблемы, которой ее сиятельству некогда заниматься», но Оскар не думал шутить. Он встал из-за компьютера и приблизился к двери душа. Юле показалось, что он переместился под дверь вместе с креслом и тумбой.

– Пьянь малолетняя, – ворчал Оскар. – Еще не хватало, чтобы ты нажиралась, как Мирка! Подрасти сначала, козявка! Нашла себе идеал! Увижу еще раз у тебя в руках что-нибудь крепче колы – выпорю! Поняла? Я поражаюсь собственной выдержке! Ехал сюда – думал, убью! Еще раз замечу, что дома не ночевала… Перегаром от нее, как от тракториста!

Юля включила душ, и обвинительные речи утихли. Удалились, растворились в шорохе воды и перестали быть понятными и оскорбительными для Юлиного достоинства. Когда она вышла, Оскар еще ворчал, но как-то совсем беззлобно, надолго отвлекаясь работой.

– Свари кофе, – напомнил он, заметив, что подруга вышла из душа. – И сообрази пожрать.

Завтрак происходил в тишине, нарушаемой тостером, который целился в потолок жареными ломтями хлеба.

– Почему такой злой? – решилась завязать разговор Юля. – Проблемы с Максом или с работой?

– У меня две проблемы: ты и Деев, – признался молодой человек, намазывая на тост арахисовое масло. – Первую я решу. Вторая не в моей компетенции.

– Артура посадили в тюрьму?

– Жуй! Ты опаздываешь на занятия. Не исключено, что мне придется ехать в Европу.

– А я? Можно, с тобой?

– Ты пойдешь в колледж, и будешь радовать меня успеваемостью.

– А потом?

– Потом поступишь в университет, и только попробуй провалить экзамены!

– Нет, Оскар! – взмолилась Юля. – Я должна сегодня встретиться с Савой. Мы договорились. Если все, что ты говоришь, правда, надо предупредить человека об опасности! Мы не должны его потерять. Сава может рассказать такое, чего никогда не расскажет Макс, – она умоляюще посмотрела на друга, а Оскар не торопясь, доел тост, допил кофе, посмотрел на часы и поднялся из-за стола. – Оскар, все очень серьезно!

– Пора тебя одевать.

– Ты слышал? Мне надо встретиться с Савой!

Молодой человек подошел к шкафу, выбрал шорты, которые, по его мнению, оптимально соответствовали погоде, и майку с логотипом колледжа, в котором училась подруга.

– Давай, напяливай, – сказал он и швырнул на кровать одежду.

Он подобрал с пола сумку, в которой Юля носила конспекты, выложил из нее диктофон и книжку на древнегреческом языке, вытряхнул на стол расшифровки греографов, которые Юля скачала с компьютера, не спросив разрешения. На их место Оскар положил пару чистых тетрадок, ручку и учебник информатики.

– Оскар, я не пойду сегодня в колледж! Можно, я завтра пойду? – просила Юля, натягивая штаны.

– Быстро! – приказал Оскар и пролистал старый Юлин конспект, в котором не нашел ничего полезного. Конспект по математике понравился ему больше, поэтому он с удовольствием положил его в сумку и обратил внимание на график занятий, который висел над столом. Изучив расписание, Оскар порылся в столе и добавил в сумку еще пару полезных книжек.

– Оскар, пожалуйста… я вечером позанимаюсь дома, чтобы наверстать материал, потом пойду в колледж сама.

– Оделась? – спросил он, оглядывая книжную полку. Он отметил, что в американских колледжах изучают много интересных предметов, кроме непосредственной специальности. Интересных но, с его точки зрения, совершенно бесполезных, даже вредных для начинающего программиста.

– Что хочешь со мной делай, – заявила Юля, – но в колледж я не пойду! Я так решила и все! Это мое решение. Мы в свободной стране, и ты не имеешь права!

– Ну, да, – согласился молодой человек, взял подругу за руку и потащил на лестничную площадку.

Сначала Юля сопротивлялась, но, встретив соседку, сделала вид, что все «о-кей». Полный «о-кей» продолжался до стоянки машин и прекратился, когда Оскар запер ее на заднем сидении.

– Ты не имеешь права! – злилась Юля. – В конце концов, это моя жизнь! И моя машина! Ты мне ее подарил! В конце концов, я сама могу добраться до колледжа! Необязательно меня тащить до порога.

– Нет уж, я тебя потащу до аудитории!

– Нет, не потащишь!

– Нет, потащу!

– Тогда я вообще учиться не буду!

– Еще как будешь! – заверил девушку Оскар. – На одни пятерки будешь учиться, но сначала я поговорю с преподавателями. Пообещаю, что в ближайшие полгода ты станешь гордостью колледжа, или я не знаю, что с тобой сделаю! Да, в твоем присутствии пообещаю, что отныне и впредь ты не пропустишь ни одного занятия! И не жди, что я буду выполнять за тебя практические задания.

– Ну, Оскар! Давай, не сегодня!

– Именно сегодня, и завтра, и каждый день я буду водить тебя в школу за руку до тех пор, пока у тебя не выработается привычка учиться, а не жрать с Некрасовым кальвадос. Я буду водить тебя в школу, забирать из школы и если ты попробуешь смыться через окно, я найму охранника, который будет сидеть с тобой на уроках.

– Оскар!

– Все!!! – сказал Оскар и закрыл тему.