Текст книги "Сказки о сотворении мира (СИ)"

Автор книги: Ирина Ванка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 152 страниц)

– Аномальные зоны возникают не потому, что ученым лень путешествовать. Вы столкнулись с феноменом, и не можете его объяснить, не потому что он необъясним, а потому что не всякое объяснение вас устроит.

– Не…

– Послушайте меня, Артур, на Земле происходит много удивительного, и не все удается понять человеческому рассудку.

– Но я же не вру! – воскликнул Деев. – Я же рассказал то, что видел. Студентам вы верите, а я, значит, насочинял ерунды и приехал сюда за тысячу километров, мозги вам пудрить? Делать мне нечего!

Натан умолк. Ему, опытному преподавателю, нечему было учить товарища по несчастью. Артур Деев, также как он, имел проблему и не мог решить ее сам. Кроме того, не имел денег, чтобы заплатить тому, кто ее решит. Но хуже всего, что Артур даже не нашел человека, способного справиться с такой проблемой.

На профессорской даче Деев расположился с комфортом. Занял детскую комнату, словно жил здесь сто лет, вышел на крыльцо с чашкой кофе. Всю ночь из окна кабинета Натан наблюдал его сутулую спину и пепельницу, дымящуюся на перилах. Иногда он выходил убедиться, что Деев не привидение и, как всякий реальный объект, может быть доказательством существования самого себя, необходимым и достаточным.

– Покурите со мной, Натан Валерьяныч? – заметил его присутствие гость и протянул хозяину мятую пачку. – Курите. Хорошие сигареты. Куплены, не украдены. Я продал часы, чтобы раздобыть немного деньжат.

– Напрасно.

– Они мне ни к чему. Как встали в Слупице, так и сдохли. Я продал их часовщику на запчасти.

– Зря.

– А жить на что? Вернется Жорж – башку мне открутит…

– Зря вы расстались с часами, которые подверглись влиянию аномалии.

– Я сам подвергся, – напомнил Артур, – можете изучить меня.

– Чем проще механизм, тем легче его изучать.

– Что? – не поверил Деев. – Вы уже разгадали эту загадку природы?

– Вы хотите, чтобы я выручил вашего друга или раскрыл для вас тайны? – не понял Натан.

– Да мне бы сперва Зубова откопать. Он вам бы помог, он мужик башковитый. Зубов сказки не рассказывает, у него все по научному: так, мол, и сяк… А не какие-то там заоблачные миры.

– Не знаю, что вы называете сказками, дорогой Артур.

– Я, Натан Валерьянович, может быть, не все понимаю в ваших ученых книжках, зато разбираюсь в реальных машинах. Хотите – могу вам свечи почистить, а то ведь движок троит, а вы не замечаете. Или вам все равно? Вы же сами под капот не полезете, а тачку угробите. И дворники заедают. Тоже могу посмотреть…

Натан улыбнулся.

– Давайте попробуем технически смоделировать вашу проблему, – предложил он.

– Ну… – согласился Артур.

– Мы предположим, что в фундамент монастыря заложена не загадка Вселенной, а реальный механизм, генератор большой мощности, который создает ураганный электромагнитный поток. Предположим, что время в таком состоянии будет искажено магнитным полем. Теоретически, такая вероятность существует, но каким образом рассчитать эти изменения? Вот в чем вопрос. Если дело обстоит так, как вы говорите…

– Так я ж и говорю, надо ехать. Здесь мы с вами каши не сварим. Надо раскопать, посмотреть. Вдруг там действительно генератор. Так, может, если мою башку прибавить к вашей… не то, что Зубова, черта лысого можно вытащить с того света. Уж работу генератора я как-нибудь себе представляю.

– Возможно, имеет смысл ехать в Слупицу с георадаром.

– Поедем с георадаром, – согласился Артур. – Поедемте хоть с буровой установкой.

– Ложитесь спать, Артур. Я чрезвычайно устал.

– Ну, вы голова, профессор! Точно, – согласился Деев, – какая-то хрень там зарыта. У вас есть радар? Он влезет в мою машину? На вашей далеко не уедешь.

Натан закурил-таки предложенную сигарету.

– Не будем торопиться, – сказал он.

– Я чувствую, – настаивал Артур, – там что-то есть. Надо посмотреть, что там под низом, а потом уже дергаться. Правильно?

– Вы определенно не настроены анализировать проблему. Поймите, что процессы, происходящие на квантовом уровне, не всегда аналогичны процессам на уровне нашей с вами природы.

– Там что-то есть! Мы же с вами существуем реально, притом, что состоим сплошь из ваших квантов.

– Мы связаны в разные системы. В разных системах разные законы.

Гость размазал окурок по днищу консервной банки и погрузился в анализ.

– Я, конечно, не научный деятель…

– Не имеет значения, – вздохнул Натан.

– Я, конечно, не могу давать вам советы, но я бы на вашем месте, не упустил эту штуку. Если я сейчас уеду один, кто знает, найдете ли вы меня? Найду ли я вас опять? Будете локти кусать. Ведь у вас под носом была великая тайна природы, а вы поленились ее разгадать.

– Вы удивительный человек, Артур, – признался профессор. – Меня всегда восхищали люди, способные увидеть тайну в нашей с вами обыденности и вдохновиться идеей ее разгадать. Проблема лишь в том, что я не разделяю вашего вдохновения. Я вижу эмоции, а они весьма субъективны, уверяю вас. Знаете, чем опасен субъективный идеализм? С научной… с квантовой точки зрения он наиболее легко доказуем.

– Что-то я не уловил, – признался Артур.

– А знаете, чем субъективный идеализм отличается от объективного? Масштабами заблуждения, – добавил Натан. – Если в первом случае заблуждается личность, то объективное заблуждение имеет характер навязчивого догмата в масштабах цивилизации.

– Господин Боровский, вы поедете со мной в Слупицу или нет? – спросил Артур. – Натан Валерьянович? Хотите, я сам пойду к вашему начальнику и все ему объясню?

– Человечество начинает меня раздражать, – признался Валех. – Я чувствую, что с ним не все в порядке, но не могу понять, что не так. Почему оно ищет доказательства абсурда, находит их, отвергает, чтобы затем уверовать в больший абсурд?

– Потому что человечество не похоже на тебя, Валех. Тебе грустно смотреть, как оно изобретает «машину времени», потому что жадно…

– Ловушку для сусликов оно изобретает.

– Тебе не понравился Натан?

– Мне понравилась его бабка.

– Хочешь бабку? Будет бабка, только романа не будет. Мое произведение превратится в трактат по генной инженерии. Я могу превратить умницу в дурака, неудачника в счастливчика, а внука в бабушку, только ничто живое не вынесет такого издевательства над собой. Однажды в твой дом постучат мертвецы. Знай, что они от меня.

– Мне все равно, какая тварь постучится в мой дом, если я могу не открывать дверь. Меня беспокоит человечество, готовое на все и ни на что не способное.

– К моим персонажам это не относится.

– Разве?

– Они живые люди, которым я не могу, как машинам, навязать программу.

– А чем они отличаются от машин? Чем вы все отличаетесь от машин? Тем, что программа кажется вам сложной? Тем, что не вы ее создавали?

– Я только предлагаю обстоятельства. Они сами делают выбор.

– Ты сочиняешь судьбы и плачешь от бессилия, потому что знаешь: все, что ты можешь сделать для своих героев сейчас, однажды они научатся делать сами. Тебе плохо оттого, что тайны твоего мироздания останутся неразгаданными, потому что они придумают свои тайны. Тебе горько, что они не идут за тобой, потому что нашли свою дорогу. Но они также как ты призваны разгребать хаос, и будут его разгребать. Даже если их лопата будет иметь лазерный клинок, хаос меньше не станет, потому что ученые, создающие машину времени, не знают об этом времени ничего.

– Ты жалеешь, что потратил на меня годы, Валех?

– Я потратил твои годы… Мне тоже бывает стыдно за свою работу. Но я не открываю миры, я помогаю тебе смириться с миром, который уже открыт для тебя. Ты же собираешь армию для штурма истины, которой не существует. Ты идешь воевать пустыню. Ты идешь войной на меня. Если я не буду защищаться, все решат, что я умер.

Розалия Львовна испекла в дорогу пирог и приказала мужу звонить домой при каждой возможности. С пирогом Артур Деев покончил мгновенно, батарея в телефоне села, когда машина проехала поворот на Слупицу. Недоброе предчувствие овладело Натаном. Он раскрыл футляр георадара и обнаружил, что батарея компьютера также разрядилась.

– В этой местности возникают проблемы с аккумулятором? – спросил он Артура.

– Третий раз меняю заразу, – пожаловался Деев, – а как вы узнали? У Жоржа старый был, нестандартный. Один купил – не подходит, другой купил – брак…

Боровский задумался. Грунтовая дорога виляла по склону холма, подкидывая на ухабах драгоценный прибор, взятый в институте под личную профессорскую ответственность. Селение выглядело запущенным, единственная гужевая повозка разгружалась у лавки. Деев продолжал отчет о ремонтных мероприятиях за истекший год.

– …я ж не могу ее продать без доверенности, – жаловался Артур, – опять скажут: Деев – вор…

На площадке у деревенской часовни стоял грузовичок с рекламой строительной фирмы на бортах.

– А это кто? – удивился профессор. – Строители здесь зачем?

– Холера их знает. Реставрируют церковь, зачем же еще? Все, Натан Валерьянович! – Деев остановил машину, – дальше пешком.

– У вас на хуторе есть электричество?

– Откуда?

Натан обошел пустующий грузовик строителей с настежь открытыми дверями.

– Профессор, – позвал его Деев. – Идите за мной, здесь недалеко, часа два-три быстрым шагом и мы на месте.

Восхождение началось под неуемную болтовню Артура. Прежде чем пик деревенской часовни скрылся из вида, он описал профессору все каверзы местности, слышанные от местных аборигенов. Профессор узнал, сколько коз пропало в горах за последние сто лет, сколько покойников объявилось… Боровский нес на себе бесполезный радар, не рискуя бросить его в машине, Деев тащил рюкзак со всем остальным добром. «Зачем я согласился? – ругал себя Натан. – Не так нужно делать серьезное дело, нужно все обдумать, осмыслить…» Но времени на размышление Господь Бог ему не оставил, зато дал непродолжительный отпуск, словно намекнул ученому: поезжай, сделай что-нибудь для науки, если сможешь, а если нет, подыши чистым воздухом. Воздух и впрямь был удивительно чист. «Несерьезно как… – терзался Натан. – Несолидно… Без радара это не экспедиция, а экскурсионная прогулка». Нога соскальзывала с тропы, ремень футляра натирал плечо, преодолев перевал, экскурсанты спустились в ложбину. Натану почудилось, что Солнце клонится к закату раньше срока.

– Устали? Жалеете, что поехали? – догадался Артур.

– Откуда только вы силы берете языком болтать? – спросил Натан.

Преодолев еще один подъем, профессор подвернул ногу.

– О! – удивился Деев. – Кто-то здесь камней накидал. Неужто Зубов вернулся? Может, мы с ним ходим по одной тропе, только в разных временах? Как вы считаете, Натан Валерьяныч?

– Не знаю, Артур, – ответил профессор, – не могу вам сказать.

– Говорите хоть что-нибудь. Сам с собой я уж досыта наговорился. Меня уж тошнит от самого себя. Как здорово, что вы приехали. Идите за мной, а то заблудитесь.

Боровский прибавил шаг. Тропа была одна, заблудиться было трудно, склон просматривался во все стороны, но Артур не желал идти молча.

– Иногда я боюсь, что Жорж придет за машиной и напорется на римский легион. Трах-бах! Вместо тачки автоматная очередь! Представляете?

– Не думаю, что Цезарь вооружал войска автоматами, – усомнился Натан.

– Может, он прикупил их в чужом измерении? Как вы думаете, человек, умерший в другом времени, может ожить в этом?

– Не думаю, – ответил Боровский.

Профессор думал, что еще не поздно вернуться, что на трассе найдется подходящий мотель, где ему предложат ночлег и горячий ужин, а также электрическую розетку, чтобы он мог успокоить Розалию Львовну, сообщить, что она пока еще не вдова, и скоро убедится в этом.

– А вот и может! – возразил Артур. – Я у себя на хуторе бабу поймал. Сначала думал, почему она голая ходит? Дурная что ли? А она не дурная, она покойница. Я даже могилу видел. У меня же хутор рядом с кладбищем… – Боровский остановился. – Шучу, Натан Валерьяныч, – испугался Артур, – клянусь, пошутил! Больше не буду! Хотите, ни слова не скажу?

– Хочу, – признался Натан и пошел вперед.

Деев прикусил язык. Минуту он терпел, старался сдержать обещание, но мысли в его голове кипели и давили на череп.

– Что за дурак там с лопатой? – воскликнул он.

Действительно, навстречу путникам со склона спускался человек в рабочем комбинезоне с инструментом на плече.

– Фургон, что стоял у часовни… – напомнил профессор.

– Что он здесь делает?

– Коз пасет! – Натан снял с плеча футляр и присел у обочины.

– Не понял… – удивился Артур.

С горы спускалось еще трое рабочих, с касками на голове, с кирками и лопатами.

– Ну-ка, пойдемте! – Деев поправил рюкзак и ринулся на гору. – Что-то мне не нравятся эти рожи.

Натан Валерьянович нехотя последовал за ним. Рабочие шли вниз, грязные и усталые, не настроенные отвечать на вопросы. Деев несся в гору, объятый дурным предчувствием, и был абсолютно прав. На месте руин, которые он бережно охранял в ожидании Жоржа, зияла огромная яма, обнесенная забором и обставленная строительными лесами. По лесам беспечно разгуливал высокий монах, подпоясав рясу веревкой.

– Так я и знал! – закричал Деев. – Именно такой хрени надо было ждать!

– Не горячитесь, Артур.

– Вы не поняли? Они выкопали наш генератор! Вытащили и унесли!

– Не торопитесь с выводами.

– Это хуже, чем мистика! – возмущался Артур. – Это настоящее свинство!

– Вас могут услышать, – намекал Боровский на присутствующего монаха.

– Пусть слышит! Здешние попы языков не знают. Советская власть до них не добралась.

– А если знают? Погодите-ка распаляться, – Боровский подошел к лесам и обратился к монаху по-русски. – Прошу прощения… – сказал он. Монах любезно повернулся лицом к профессору и облокотился на доску, словно на перила балкона.

– Что вам угодно? – спросил монах.

Артур сопоставил в памяти его образ с образом огромного засранца, завлекшего Жоржа в монастырь, но к определенному выводу не пришел. Он впервые видел лицо монаха.

– Слышишь, мужик! Спустись на минуту, – попросил Артур. – Ну… Слезь, поговорить надо.

Монах усмехнулся. Лицо скрыла тень. Его черты превратились в серое пятно против света вечернего Солнца.

– Вы жили в монастыре до того, как он был разрушен? – спросил Натан.

– Этот жил, – подсказал Артур. – Кажется, это тот самый…

– Вы проводили раскопки? Можно узнать, для чего?

– Нет, – прозвучал голос сверху. – Нельзя.

– Он издевается, – пояснил Деев.

– Вероятно, это древний монастырь, – предположил Натан, разглядывая наглое существо на лесах, – у вас есть разрешение копать здесь?

– Нет, – ответил наглец, – это не монастырь.

– Натан Валерьяныч, да он брешет, как пляшет, – не сдержался Артур.

– Неважно, – продолжил Боровский, – для раскопок памятника архитектуры должно быть разрешение соответствующей организации.

– Нет, – ответил монах, – не должно.

– Его тут не было целый год, Натан Валерьяныч! Целый год им дела не было до руин. Я сейчас полицию вызову!

– Не спорьте с ним, Артур. Возможно, это частное владение…

– Правильно, это мое владение, – согласился Деев. – Я купил землю вместе с хутором пасечника. От горы до кладбища – все мое! Пусть валит отсюда.

– Подождите, дайте мне разобраться.

– Вы что, не видите? Он же не хочет разбираться, он сразу по морде хочет… Слышишь, мужик, если ты по-русски понимаешь, так отвечай, когда тебя спрашивают.

– Я ответил тебе, Человек, – напомнил монах, – это не монастырь и не памятник. Раскопки здесь не ведутся.

– Вы что-то ищите? – спросил Натан.

Монах присел на лестницу, чтобы приблизиться к собеседнику, и Боровский с Артуром отпрянули.

– Священный Греаль, – ответил странный тип. – Год назад он был здесь потерян. Я подрядил рабочих отнести камни и просеять грунт. Если вы пришли помочь, ваша миссия вознаградится. Трудно смириться с мыслью, что реликвия покинула нас навсегда, – произнес он и стал похож на проповедника, который задумался так глубоко, что позабыл текст молитвы.

– Вы хотели сказать, Грааль? – уточнил Натан. – Священный Грааль? Здесь? В этом месте?

– Ну, если ты знаешь лучше меня… – улыбнулся монах.

– Видите? Он хамит! – сказал Артур, натягивая на плечи рюкзак. – Идемте отсюда!

– Погодите, Артур.

– Идемте, Натан Валерьяныч, я устрою вас на хуторе, а завтра он у меня спляшет… Вот увидите. Когда я приведу сюда полицейских, он будет плясать сиртаки до самого поселка. Идемте, не обращайте внимания. Пусть копает! Пусть накопает себе срок… лет десять, за хулиганство в частных угодьях! Я закон знаю, идемте!

Артур не шутил. Его дом действительно стоял у кладбища. Окруженный сараями и обломком забора, он назывался громким словом «хутор», но не имел на крыше половины черепицы. Половина окон была заколочена, ветер свистел в щелях, раскачивал паутину, в стене зияла обугленная дыра.

– Да задарма мне достался, – сообщил Артур, заталкивая дрова в печь, – обменял в конторе на Зубовский компьютер. Этот дом за бесплатно никто не хотел. Я же говорю, аномалия она во всем аномальна, и в ценах тоже! Что, нравится?

– Что вам сказать… – вздохнул Натан, устраиваясь на скрипучей кровати. Над ним в потолке чернела еще одна дырка, круглая, словно очерченная циркулем, даже сажа на ее краях была ровной и гладкой. Сквозь дырку была видна чердачная комната и кусочек неба. – Что за вентиляция у вас в потолке? – поинтересовался профессор.

– Какая вентиляция? – удивился Артур. – Это шаровая молния по комнате летала, а я в нее сапогами кидался.

– Что вы говорите? – не поверил Натан. – Шаровая молния… Такое редкое явление природы.

– У вас, может, редкое, а у меня очень даже густое.

Тело Натана Валерьяновича немело от усталости, веки тяжелели. Он лечь не успел, как очутился дома, у колыбели Марии Натановны… получил задание от Розалии Львовны сходить в магазин и список покупок. Достал из кармана бумажник, ключ от машины…

– Что такое Грабаль? – спросил вдруг Артур.

– Что вы сказали? – очнулся Боровский. – Грааль?..

– Ну, да! Это тот агрегат, который мы собирались искать?

– Наверно монах имел в виду чашу Грааля. Древняя христианская реликвия. Ложитесь, Артур.

– Чаша?

– Возможно, мы неправильно его поняли. Он сказал: «Священный Греаль»? Этого глупо. Такого не может быть.

– Почему?

Как всякий образованный человек, Боровский изучал историю христианства. И как всякий уважающий себя ученый, не мог похвастать достаточным знанием темы. Тем более в состоянии полусна. Он не был способен извлечь из памяти нужную информацию. В этот раз он отключился надолго. Деев не дождался объяснений, так же как Розалия Львовна не дождалась мужа из магазина с покупками. Натан проснулся, когда солнечный луч, пробившись сквозь пыльное стекло, добрался до его подушки.

Профессор открыл глаза и увидел Артура, который брился над тазом. В таз летели ошметки бороды. Поцарапанная бритвой лысина молодого человека была измазана пеной. Деев пел и приплясывал, стараясь уловить свой лик в осколке зеркала, укрепленном на крышке умывальника. Он вел себя так, словно говорился к новой жизни.

«Что я здесь делаю? – подумал Натан. – Какого черта, я, разумный человек, позволил себя завлечь в этот страшный дом? Какое помутнение на меня нашло? Разве в здравом уме я бы пришел сюда, чтобы увидеть все это?» Натан взял себя в руки и проанализировал ситуацию. С тех пор как он принял в своем кабинете незнакомца по фамилии Деев, не произошло ничего… ровным счетом ничего, противоречащего здравому смыслу. Ту чушь, что он прочел на журнальных листах, мог написать любой неглупый студент, хорошо знакомый с его физической концепцией времени. В лаборатории мог дежурить свой человек и соответственно подделать результат анализа. Диану Анатольевну мог обвести вокруг пальца даже первокурсник. А может Диана в сговоре с руководством института, которое давно насторожено фривольными теориями физика? Слишком быстро она согласилась подменить профессора, поразительно легко ректор подписал заявление на отпуск. А все, что произошло в этой несчастной Слупице, вместо научного эксперимента, было похоже на представление с подставными лицами и сменными декорациями, тщательно подготовленными к его приезду. Натан поклялся, что забудет обо всем, как только переступит порог родного дома.

– С добрым утречком вас, профессор Боровский, – приветствовал Натана жизнерадостный Артур Деев.

– И вас, Артур… – ответил Натан. – Вы вернетесь со мною в город или предпочтете остаться?

– Ни то, ни другое, ни третье… ни пятое, ни десятое, ни сто семидесятое…

– Уж не хотите ли вы продолжить раскопки?

– Хочу их закончить!

– Пожалуйста, без меня.

– Именно с вами, – возразил Артур. – С вами, Натан Валерьянович. Я теперь без вас никуда.

– Что случилось, пока я спал? – удивился Натан.

– Ничего! Я нашел то, что они потеряли! Я нашел их чертов Гренваль! Точно говорю, он у меня.

Деев летел по кладбищенской тропе, словно порхал, перепрыгивая заросшие могилы.

– Как он сказал?..

– Греаль, – в сотый раз повторил Натан.

Дееву было все равно. Он рвался на гору, полный решимости выгодно обменять находку.

– Это Зубов придумал! Они его и похитили из-за чаши, а Жорж в последний момент мне ее передал. Он эту хрень не выпускал из рук! Он ее к сердцу пристегивал золотой цепочкой. Как я сразу не понял? Все дело в ней, в этой самой… как вы сказали? Жорж – голова! Чтоб мне провалиться, если он не в заложниках у длинного!

– Выражайтесь осторожнее, – умолял Натан, едва поспевая следом. – Не нравится мне сегодня ваше настроение. Держите себя в руках. Особенно, когда будете вести переговоры. Вы не знаете, кто он…

– Сейчас узнаю, – заверил Деев.

Монаха на раскопках не оказалось. Деев зря тратил время, шаря по окрестным кустам. Он забрался на леса, чтобы заглянуть в котлован, но и там и монаха не оказалось, только туман собирался на дне колодца. Сначала он был похож на испарения прорванной теплотрассы, но, чем дольше Деев вглядывался в источник, тем больше убеждался… Такой же туман он видел в автобусе, перед тем как вылететь из него, такой же светился в ротонде храма. Деев вытянул шею. Из глубины котлована поднимался светящийся столб.

– Идите сюда, Натан Валерьяныч… Скорее! Поднимайтесь ко мне… – Натан взялся за перекладину и заметил, что опоры лесов подпилены. Деев не отводил глаз от ямы. – Поднимайтесь же… Будете потом говорить, что я все придумал…

– Артур, – обратился к нему Боровский. – Не шевелитесь. – Деев оглох, завороженный зрелищем. – Артур, слышите меня, очень осторожно попробуйте перелезть на забор. – Деев не сводил глаз со светлого облака. Он подозревал, что неустойчивые и труднообъяснимые явления природы обладают странностью исчезать в неподходящий момент. – Артур, аккуратнее, леса подпилены. Держитесь за забор, я помогу вам спуститься.

– Что? – крикнул Деев и обернулся.

– Держись!!!

Перекладины с грохотом сложились, подняв облако пыли. Натан едва успел выпрыгнуть из-под обвала. В пыли мелькнули ботинки Деева и покатились вниз по камням.

Когда Натан спустился за ним, все было кончено. На земле лежал человек с пробитой головой, кровь сочилась, заливая царапины, оставленные бритвой. Человек, с которым он только что говорил, был мертв. Натан зажмурился. Он никогда не видел покойников так близко. За исключением Сары Исааковны, которая и в этот раз оказалась права. Однажды смерть придет за ним так же, как за этим несчастным. Можно спрятаться от нее, можно сделать вид, что смерти не существует, но когда она придет, иллюзий не останется. Просто очередь Натана не подошла. Но то, что он стоит в той очереди с рождения, уже не вызывало сомнений. Натан смирился. В ту минуту он окончательно капитулировал перед мыслью о смерти.

– Хорошее место – кладбище, – услышал профессор неожиданно спокойный голос. – Здесь всегда свежий воздух и тишина.

Вчерашний собеседник в монашеской одежде стоял за его спиной. Огромный и жуткий. Его взгляд напугал Натана своей откровенностью, а речь – цинизмом. Вчера на лесах он не казался таким высоким и страшным.

– Трагическая случайность… – сообщил Натан. – Как все нелепо! Как нелепо… Я прошу вас, если в селении есть врач…

– В селении есть гробовщик, – ответил монах, – он к вашим услугам.

– Простите?.. – не понял Боровский.

Монах склонился над Деевым, вынул из кармана бумажку и подал профессору. Натан развернул ее дрожащей рукой и увидел заключение о смерти в результате черепно-мозговой травмы, датированное прошлым годом.

– Это случайность, уверяю вас… – повторил он. – Он ударился головой о камень…

– Ни один камень просто так не лежит на дороге. У каждого свое предназначение, – ответил монах.

Боровскому было дурно от обилия крови, но от общества высокого субъекта ему дурнело гораздо больше. Встретив такого человека в многолюдном месте, он предпочел бы отойти, но на склоне горы отступать было некуда. Камни лежали повсюду.

Холодное и сильное существо взяло профессора под руку.

– Надо быть осторожнее…

– Да, – согласился Натан. Дрожь пробежала по телу профессора. «Он не человек», – мелькнула мысль в ученой голове.

– Осторожнее в делах, осторожнее в мыслях… – уточнил монах. – Истинному философу и могила будет просторна.

Лопата вонзилась в каменистый грунт. Профессор хотел напомнить монаху порядок христианского погребения, но язык не повернулся. Лишь холодный пот приклеил рубашку к спине.

«Он не человек, – терзался Натан. – Кто он? Как мне себя вести, чтобы еще раз когда-нибудь на склоне лет обнять своих дочерей?» Его рука каменела от холода, он боялся сделать шаг и упасть. «Первую яму я вырою для себя», – решил профессор и образ старой ведьмы Сары Исааковны возник перед ним так ясно, словно это был не образ, а сама старуха восстала из праха.

– Я знаю, вам нужен Грааль, – произнес Натан. – Но, к сожалению, не могу помочь. Артур не успел рассказать, куда его спрятал. Возможно, если мне удастся найти…

– Греаль, – перебил ученого монах, – найти невозможно. Он сам находит себе хозяев.

– Нет, Валех, так дело не пойдет! Никто не давал тебе права… Ты можешь предлагать или отвергать, но ты не должен убивать моих персонажей. Артура надо вернуть немедленно!

– Я предостерег тебя от общения с неудачниками…

– Это не имеет отношения к сюжету.

– Ты не вняла предостережению. Мне пришлось тебя оградить…

– Верни моего героя на место, иначе сам будешь писать роман и сам его читать.

– Ты хочешь, чтобы я сам выкопал его из могилы?

– Не важно, кто будет копать. Знать не хочу, как ты это сделаешь. Я даже смотреть не стану!

– Ты просишь о невозможном.

– Невозможно было домашнего Натана оторвать от семьи и вытащить в горы в разгар семестра. Если ты не пересмотришь своего отношения к моей работе, всю жизнь будешь читать детективы! И не смей запугивать профессора! Думаешь, у меня много физиков? Что происходит, Валех? Разве я делаю это не для тебя? Ты ведешь себя как капризный ребенок. Придумай, как воскресить Артура, и чтобы это была первая и последняя выходка с твоей стороны!

– Помнишь, как ты сама увидела меня впервые?

– И вспоминать не хочу.

– Я застегнул тебе пуговицу на воротнике. Был лютый мороз, ты стояла в очереди за цейлонским чаем рядом со своей теткой. Можно было, конечно, пуговицу не застегивать, но я подумал, что ты опять схватишь ангину. Ты очень страшно болела…

– Не заговаривай мне зубы, Валех.

– Знаешь, что поразило меня тогда? Ты не испугалась. Ты боялась всего на свете, но не испугалась меня. Ты спросила, кто я такой? Люди так редко задают вопросы. Они считают, что знают все, но ты спросила, и я растерялся. Я не был готов.

– Удивительно, Валех.

– Ты никогда не думала, почему я выбрал тебя?

– Кто бы еще тебя вытерпел?

– Я выбрал тебя сам, потому что твое появление в человеческом мире не должно было состояться. Ты случайность – прекрасный материал для экспериментов. Ты права, мне бы не доверили никого другого. Только такие, как ты, не берутся в расчет. Все, что ты напишешь, никто кроме меня не прочтет; все что придумаешь, человечеству не пригодится. Даже если ты изобретешь колесо, им никто не воспользуется. Ты вне законов природы. Такие как ты в раннем детстве мрут от болезней, но я не позволил… я много раз отводил от тебя смерть, я приводил к тебе нужных врачей, выручал тебя в ситуациях, когда никто кроме меня вмешаться уже не мог. Ты помнишь, как я тебя выручал?

– Помню, Валех.

– И что я получил в благодарность?

– Большое спасибо…

– Я получил дерзкое непослушание. Ты всегда себе позволяла спорить со мной, словно мы ровня. А сегодня дело дошло до упреков.

– Пожалуйста, прости меня.

– Скажи, почему я до сих пор с тобой? Почему не найду достойного человека?

– Потому что достойного человека тебе не доверят. Еще раз прости меня, пожалуйста.

– Потому что мир иллюзорен, как космос, который приютил тебя, а война вечна, как хаос. Я церемонюсь с тобой только потому, что не хочу войны с человечеством. И ты должна мне помочь избежать ее.

– Разве люди угрожают тебе, Валех? Это я тебе угрожала!

– Однажды Человек объявит войну всем, кто соседствует с ним на Земле. Войну, которую не сможет выиграть. Ее возможно предотвратить, но у меня мало времени, мало помощников и очень много дураков, готовых путаться под ногами. Сегодня одним дураком стало меньше.

– Война? Почему?

– Потому что эволюция ведет вас в тупик. Вы не просто машины, вы марсоходы, которые ползают по чужой планете так, словно имеют на это право. Вас можно было терпеть, пока естественный отбор не удлинил вам щупальца и не укоротил мозги.

– Разве Земля нам чужая планета? Разве мы с тобой не дети одной Вселенной, Валех? Разве мы не имеем права знать, где живем?

– Вселенная не принадлежит никому. Кто получает знание о ней – тот получает власть. Кто получает власть – тот начинает войну. Кто начинает войну, тот подписывает себе приговор.