355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Ванка » Сказки о сотворении мира (СИ) » Текст книги (страница 5)
Сказки о сотворении мира (СИ)
  • Текст добавлен: 17 апреля 2017, 09:00

Текст книги "Сказки о сотворении мира (СИ)"


Автор книги: Ирина Ванка



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 152 страниц)

Глава 3

Снежные хлопья закружились под фонарем. Боровский подошел к окну. Университетская стоянка опустела, покрылась пеленою раннего снега. «Вот и зима», – подумал Натан. В соседнем корпусе светилось окно его рабочего кабинета, уборщица мыла на этаже пол.

– Не могу найти, Учитель… – обратился к профессору молодой человек за мерцающим экраном компьютера. – …Никакой информации. Ни в одном справочнике по христианству ни слова. Все ссылки на короля Артура.

– Он не был королем, – возразил Натан. – Артур был сыном простых родителей.

– Король Артур, персонаж средневековья, Натан Валерьянович!

– Бог мой, – опомнился Боровский, – того человека тоже звали Артуром.

– Вы слишком часто о нем думаете…

– И, тем не менее, совпадение странное, – заметил профессор.

– Король Артур отнял Грааль у другого короля, который вышел из потустороннего мира и сгинул в нем же. Сначала чаша находилась в Авалоне, потом Артур передал ее церкви… Гла-стон-бе-ри, – прочел молодой человек по слогам. – Как называлось место, где монах искал Грааль? Монастырь Гластонбери оно должно было называться и находиться на территории Англии. Хотя, все это по большому счету, легенда. Никто не сказал, что Камелот был на самом деле. Вот вам еще одна версия: Грааль – это копье, которым закололи распятого Иисуса, или чаша с камнями, выпавшими из короны Мефистофеля, когда тот дрался с архангелом Михаилом. Уже ближе?

– Но это реликвия, а не миф, – настаивал Натан Валерьянович.

– Не похоже, Учитель. Разве что из области ереси. Никакой информации на этот счет. Опять Артур… Опять про короля Артура, будто бы он единственный хозяин чаши, а куда дел ее – ничего определенного. Вот опять: Грааль – символ власти, источник знаний, исцеления… Еще бы! Интересно, что они имели в виду?

– То же, что мы с тобой.

– А что такое портир, Натан Валерьянович?

– Чаша, – ответил профессор, – сосуд для причастия, если не ошибаюсь.

– Надо идти к историкам. Они должны знать точно.

– Надо быть уверенным, что это исторический факт. Ищи, Оскар! Ищи, пока не найдешь.

Боровский сосредоточился на пейзаже. Его одинокая машина, брошенная под фонарем, обрела покрывало. Профессор не помнил, положил ли он в багажник щетку для чистки снега, или не вынимал ее с предыдущей зимы?

– …ну конечно, – бормотал молодой человек, листая файлы, – это рыцарский атрибут. Священная чаша, священное копье и священный меч. Все, что нужно средневековому английскому джентльмену. Надо спросить историков. Они, по крайней мере, должны сказать, где об этом написано. И не выдумка ли все это. А если Грааль – абсолютно доказанная легенда? Или мистификация? А мы с вами ничего не знаем.

– Будем искать прототип. Автора легенды что-то должно было натолкнуть на мысль… На идею, что «абсолютное знание» имеет форму чаши.

– Ну, если очень напиться…

– Это как же надо напиться, чтобы изобрести компьютер на природных кристаллах?

– Хотите, я сам пойду к историкам?

– Не будем спешить.

– Прочему, Учитель?

– Слишком серьезная тема, чтобы обсуждать ее, не изучив предмет досконально. Рано, Оскар, рано…

– Как бы не стало поздно, Натан Валерьянович. Сейчас не поспешим, потом опоздаем. Смотрите, сколько совпадений. Почему этого парня звали Артуром? Почему он пришел именно к вам? Почему…

– Хватит! – остановил молодого человека профессор. – Я понимаю, что тема личная и больная, но мы не должны терять голову. Ничего сверхъестественного не произошло! Ты понял меня, Оскар? Пока не произошло ничего…

– Да понял я, понял, – ответил молодой человек и углубился в компьютер.

К припорошенной машине Натана Боровского подъехала еще одна, прочертила на первом снегу темные полосы асфальта и встала. Ее капот был изрядно помят, задние колеса непропорционально велики, а на верхнем багажнике громоздился тюк. Натан насторожился. Очертания кузова показались ему знакомыми. Фары погасли. Из машины вылез человек, одетый не по погоде легко. Голову человека покрывала бандана, из-под короткой куртки торчал свитер, ботинки больше годились для лазанья по горам… У Натана екнуло сердце. Он отпрянул от стекла и укрылся за шторой. Дверца машины хлопнула раз, второй, на третий закрылась. Хозяин согнулся, чтобы заглянуть под капот, потрогал диск переднего колеса, выпрямился и уверенно пошагал к корпусу. У Натана перехватило дыхание.

– Сейчас вернусь, – сказал он и вышел из компьютерной комнаты.

«Почему я не закрыл кабинет? – корил себя Натан. – Почему не ушел домой?» Словно запертая дверь кабинета могла защитить его от абсурда. «Нет, нет, нет…» – заклинал профессор, переходя по коридору в физический корпус. Он запретил себе смотреть в окно, и, перед тем как войти в кабинет, замер, чтобы вспомнить молитву, но не вспомнил ни слова. Натан даже не вспомнил, через какое плечо плевать, отгоняя нечистого.

Если б в его кресле сидела покойная Сара Исааковна, Боровский удивился бы меньше. Он бы воспринял это как знак судьбы, и подчинился бы сумасшествию. Но за столом сидел покойный Артур Деев. Не то чтобы похожий на живого человека, но и для покойника гость выглядел чересчур свежо.

– О! Профессор! – воскликнул он.

– Нет, – ответил Натан. – Сидите! Даже не приближайтесь ко мне!

Физиономия Деева обросла щетиной, бандана скрывала бинт, намотанный на лысый череп. Оторопевший от гостеприимства Деев остался в кресле, предоставив хозяину кабинета занять стул напротив. Стул предназначался для двоечников, ибо только они имели привилегию сдавать экзамен в личном кабинете Боровского. Артур Деев не собирался тянуть билет. Его перекошенное лицо говорило о том, что экзамен придется держать Натану.

– Что, Валерьяныч? Не ждали? Опять я не вовремя? Думали, загнулся, студент? Знаете, что я вам скажу, хоть вы и профессор, но совести у вас меньше, чем у торговца. – Гость навалился локтями на стол и с укоризной взглянул в глаза собеседнику. – Что я вам сделал? Я обидел вас, да?

– Что вы, Артур?..

– Так знайте, я бы с таким как вы в разведку не пошел.

– За что же вы меня так?

– За что… – Деев откинулся на спинку сидения. – Все равно сматывались через поселок, могли бы сказать пастухам: так, мол, и так… валяется там Деев с разбитой башкой. Они хоть и не ученые, а своих в дерьме не бросают.

– Я? – Натан ушам не поверил.

– Короче, – подытожил Деев и шлепнул ладонью по столу. – Прощаю. Гоните сюда Гарбаль и дело кончено. Вы меня не видели, я вас – тем более.

– Греаль, – поправил Натан.

– Вот-вот! Его самого!

Натан нахмурился.

– Во-первых, молодой человек, потрудитесь мне объяснить ваше чудесное воскрешение. Потрудитесь объяснить это человеку, который лично присутствовал при вашем погребении, и заплатил немалую сумму, чтобы увековечить ваше имя на каменном надгробии. Плюс услуги осла, на котором это надгробие доставили на кладбище ваши знакомые пастухи!

Деев разлегся в кресле и закинул ногу на ногу. Его, прожженного путешественника иных миров, закаленного кладбищенскими ветрами, не так легко было вернуть в мир реальных событий. Но Натан был возмущен и унижен. Еще вчера скорбящий товарищ, корящий себя за роковую беспечность, он готов был придушить человека, которого хоронил и оплакивал. В ярости Натан не узнал себя. Чтобы не довести дискуссию до рукоприкладства, он вскочил со стула и забегал по кабинету.

– Греаль!!! – воскликнул он. – Вы пришли, чтобы забрать Греаль? А почему вы решили, что он здесь, у меня?

– Не надо пылить по мозгам, профессор, – снисходительно произнес Артур, – гоните сюда эту хрень, да я пойду…

Боровский выбежал в коридор, хлопнул дверью и испугался эха. Уединившись на лестнице, он немедленно закурил, кивнул коллеге, шедшему в гардероб, отмахнулся от вопросов и поднялся на этаж, чтобы перейти в соседний корпус, но не решился войти в компьютерную, замер у окна вестибюля. Профессор смотрел на окно своего кабинета – последнее светлое пятно этажа, и искал рациональное объяснение тому, что объяснения не имело. На его столе по-прежнему горела лампа. Деев сидел неподвижно на том же месте, заложив ногу на ногу, словно это был не живой человек, а сломанный манекен. На стоянку крупными хлопьями валил снег. На тюке, притороченном к машине Деева, вырастал сугроб. Завороженный зрелищем, Натан докурил. Смерть не только гуляла с ним по одним коридорам и норовила здороваться за руку, она позволила ему выйти из собственной жизни, встать в стороне, и смотреть… Все, что двигалось вокруг, вдруг замерло в ожидании. Все, кроме снега. Натан наблюдал, снег падал и падал, Деев неподвижно сидел в кресле. Так могло продолжаться вечно. Боровский знал: пока он не вернется к себе в кабинет, тело в кресле не пошевелится. Если он не вернется совсем, оно окаменеет, а машина растает при первой же оттепели и утечет в городскую канализацию. Ирреальный мир его ученых фантазий вдруг подошел так близко, что напугал создателя.

Воротясь, Натан обнаружил, что Деев спит. Несчастный провел за рулем сутки и уснул сидя, как только остался один.

– Вот что, мой дорогой, – сказал Натан, – Греаль я вам не верну. А ночлег предоставлю. Собирайтесь-ка, поедем… Здесь не гостиница.

Сонного Артура Натан отвез на дачу на своей машине, а утром приехал навестить. Он надеялся, что за ночь проблема рассосется сама собой, но на всякий случай прихватил из дома термос с горячим кофе, и купил по дороге свежий батон. Натан Боровский вспомнил о своих планах разыскать родных Артура, чтобы было, кому молиться за упокой души, но хлопоты оказались пустыми. Потерянного человека с таким именем не нашлось, о нем никто не хватился, никто не обратился в полицию с заявлением. В последней переписи населения ближайших государств фамилия Артура Деева никак не упоминалась. Натан предполагал найти свою дачу пустой и запертой, но постоялец вышел к воротам, чтобы встретить хозяина.

– Ну и библиотека у вас, профессор, – пожаловался он. – Ни одного детектива. Всю ночь искал, чего почитать. Ни хрена не нашел.

– Чем вы занимались, Артур?

– Спал. А чего было делать?

– Я имел в виду, чем вы занимались в жизни? Что вы делали, пока не попали в историю с автобусом? – уточнил Натан, выставляя завтрак на кухонный стол.

– Родился… учился, женился, развелся, – доложил Деев.

– Учились?

– Слегка.

– Странно, что учились вообще. Присаживайтесь, прошу вас, – пригласил он и налил в чашку кофе, приготовленный Розалией Львовной.

На Дееве были только штопаные кальсоны и бинт. Он сел, вложил в себя половину батона, захлопнул челюсти и проглотил не жуя.

– Я учился-то ради матушки. Они с батей мечтали, чтобы я учился, а мне чё-то не пошло, – пояснил Артур. – Не, я, конечно, уважил родительницу, в колледж поступил, а когда она померла, бросил. Все равно без толку. Я если чего знаю, так знаю и так… А чего не знаю, так мне и не втемяшить.

– Стали бездельничать и скитаться?

– Путешествовать в поисках заработка. Совместил приятное с полезным.

– Что собираетесь делать дальше?

– Это самое и собираюсь. Я бы к вам в контору устроился сторожем. У вас тепло, отоспаться можно… Похлопочете за меня?

– Не думаю, что ваше призвание – сторожить университетский корпус.

– Ну, тогда давайте Герваль, да я поеду.

– Греаль, – поправил Натан.

– Мне по любому. Жорж меня убьет, если я не верну… Это ж его штуковина, он меня попросил.

– Вы ешьте, – угощал профессор.

– Да не… Натан Валерьяныч, поймите меня правильно, мне эта чашка на фиг не нужна. Перед Жоржем неудобняк… И перед вами неудобняк. Я-то думал, вы меня бросили… А что, и могила есть? Правда? Я от этой аномалии совсем охренел, а когда в больнице очухался, меня чуть в форточку не выкинули. Врач сказал, у него бланки кончились, выписывать мне документы о смерти. Если, говорит, еще раз отбрыкнешься на моем участке, в мое дежурство, я, говорит, сам тебя зарою, пока не ожил. Я тебя, говорит, выведу на чистую воду. Думает, я йог… фокусы ему показываю…

– С чего вы взяли, что Греаль у меня?

– Не у вас? – Артур перестал жевать. – Длинный забрал, да?

– Вы кушайте… – Натан от волнения поднялся с табуретки. – Поймите меня правильно, Артур, после того как я похоронил вас на кладбище возле хутора верхом легкомыслия было бы пытаться вынести из зоны такую вещь как Греаль…

– Он за вами следил, да? – догадался Артур.

– Как вы думаете, имел я право рисковать вещью, которая представляет собой ценность для вашего друга?

– Куда ж она подевалась? Я весь дом перерыл. Вы показали ему тайник?

– За кого вы меня принимаете?

– Тогда кто забрал? Все! Жорж вернется – мне капец.

– Насколько я помню, вы пришли ко мне с просьбой найти вашего друга. Я не брал на себя обязательств сохранять его имущество.

– Все, профессор! На этот раз я точно покойник!

– А я, возможно, могу вам помочь.

– Не понял?

– Вы хорошо рассмотрели Греаль? Помните, как он выглядит?

– Ну… – подтвердил Артур.

– Классическая форма кубка с утолщением в ножке… подставка в форме уплощенного колокола, точнее говоря, параболической антенны. Она вам ни о чем не напомнила? – Деев в задумчивости жевал булку. – Как вы думаете, зачем я спросил вас об образовании? Вы, молодое поколение, привыкли пользоваться компьютерной техникой, не представляя себе, что внутри. Вы не знаете, как выглядят микросхемы, поэтому не можете ухватить сходство. Орнамент, оплетающий камни, только с виду кажется декоративным, он впаян в корпус чаши, как классические проводки микросхем, от кристалла к кристаллу в строгом порядке и последовательности. Если вы обратили внимание, верхний камень имеет достаточно высокую светопроводимость, а его огранка формирует такой сильный луч, что не нужна батарея. Нижняя же подставка устроена как плоскостной проектор. Более того, если убрать экран, ее параболическая форма может давать трехмерные, голографические картинки. Господин Зубов вам не рассказывал ничего о назначении этого предмета?

– Не… – насторожился Артур.

– Вспомните, как он использовал Греаль?

– Никак. Он воду в нем кипятил, заваривал травку, чтобы к башке моей приложить. Клянусь.

– Разумеется, – согласился профессор. – Если бы он варил для вас зелье в обычной кастрюле, вы бы остались в морге. Ваша черепно-мозговая травма не предполагала чудесного воскрешения ни в первом, ни во втором случае. В первый раз вам помог Зубов, а во второй… догадайтесь, кто вам помог…

– Длинный, – догадался Артур. – Значит, нашел-таки чашку, поганец!

– Вы устроите мне встречу с Зубовым, если я помогу ему выбраться из хронала?

– Честно? – не поверил Деев. – Вы сможете? О чем речь, Натан Валерьяныч! Если только он меня не прибьет.

Боровский вынул из кармана кусок газеты. «Бок… проп…» – прочитал Артур обрывок заголовка, но идеи не понял. Печатного текста не осталось, зато на крае газетной полосы хорошо читались цифры и буквы, написанные рукой:

– Узнаете почерк вашего друга? Сан-Карлус… номер рейса, дата вылета, время прибытия, – пояснил Натан. – Обратите внимание на разницу времени. Самолет вылетел из Нью-Йорка сорок лет назад и пропал без вести над Саргассовым морем. Этот же самолет совершит посадку в Сан-Карлусе в начале весны. Ваша задача встретить господина Зубова и доставить его сюда.

– Как это? – растерялся Артур.

– В кисете, в котором Жорж хранил Греаль, я нашел только эту записку, – объяснил профессор и выложил на стол пустой мешок, украшенный орнаментом неизвестного алфавита. – Я не могу быть точно уверен, но думаю, это хорошая возможность увидеться с вашим другом, а может, единственный шанс.

– Мне ехать в Америку?

– В Бразилию, – уточнил профессор. – Я покажу вам ее на карте…

– Но я ни бельмес по-бразильски… У меня никаких документов, кроме свидетельства о смерти!

– У вас достаточно времени, чтобы легально оформить паспорт, – заметил Натан, раскрывая перед молодым человеком атлас с заранее приготовленной закладкой. – Я помогу…

– Там автобус-мираж… Здесь самолет-мираж!!! – дошло до Артура.

– Если вы прожигаете жизнь в поисках приключений, эта работа вполне для вас. Только на этот раз не вы, а Жорж может оказаться за бортом миража, и вам придется спасать ему жизнь.

Натан Валерьянович Боровский унаследовал от бабушки Сары только имущество и фамилию. Если б ему перешло по наследству немного характера этой решительной женщины, он не доверил бы Артуру серьезное дело. Встречать человека, который способен решить его проблему, Натан не доверил бы никому. Но у профессора было пятеро дочерей, которых следовало кормить, а у Сары Исааковны – один внук, привыкший к мысли о неизбежном, поскольку Сара с колыбели лишила его иллюзий.

Профессор Боровский не был решительным человеком. Он был человеком рациональным, привыкшим идти к своей цели не самым героическим, но наиболее разумным путем. Тем не менее, консультироваться с историком он не пошел, и не стал поручать эту миссию доверенному лицу. Натан Валерьянович стал ждать, когда историки придут к нему сами, принесут в лабораторию артефакты с нелегальных раскопок, и предложат денег за конфиденциальность. На этот случай он строго предупредил Диану Анатольевну: никаких радиоуглеродных датировок без его участия не производить, и пристыдил лаборантов за разгильдяйство, проявленное в ходе последнего эксперимента.

Историки пришли к Натану с другой стороны. Два молодых доцента запросто подошли к профессору физики в курилке во время банкета, посвященного университетской годовщине. Сначала Натан Боровский произносил речь от лица факультета, потом уединился с сигаретой. Двое молодых людей последовали за ним.

– Натан Валерьянович Боровский? – обратился к нему один из товарищей и предложил зажигалку. – Мои студенты помешались на вашей теории времени. Вы не планируете публичных лекций?

– Нет, – ответил Натан и насторожился.

– Нам, историкам, ваша тема ближе, чем кому бы то ни было… – развил мысль собеседник.

Натан задумался. Он не знал, как сформулировать вопрос, чтобы не опозорить светило физики перед коллегой-историком, и сформулировал как смог, но при упоминании о Граале покраснел как подросток.

– Что? – не расслышал историк. – Священный Грааль? Вы и не найдете его в христианских справочниках. Апокрифичные предания там не печатают. Вот, Тарасов знает, – обратился он к коллеге.

– Да, – согласился коллега Тарасов, – именно к раннему христианству он и относится. Если помните, Иосиф Аримафейский собрал в эту чашу кровь Христа и проповедовал с нею. Отсюда пошла традиция причастия вином, как кровью Христовой.

– Чаша присутствовала еще при первой литургии, – уточнил товарищ.

– Ну, если так рассуждать, то Грааль вообще принадлежал Иоанну Предтече. Что за чаша стояла на столе во время тайной вечери? Кому принадлежала? Никем не доказано.

– Да, – согласился коллега. – Личность Иисуса Христа тоже нигде не доказана.

– Но ведь идея Грааля не возникла из ничего? – удивился Натан и историки улыбнулись. – У предмета, вероятно, был прототип. Кто-то дал ему такое название…

– Конечно, – согласились они. – Кретьен де Труа. Почитайте рыцарский эпос… Он так и называется: «Повесть о Граале…» Возьмите Робера де Борона, Вольфрана фон Эшенбаха… О рыцарях круглого стола. Вас интересует термин или прототип?

– Меня интересует Грааль, – уточнил физик и почувствовал себя идиотом. – С вашей точки зрения, это прототип или термин?

– Ну, если так рассуждать, и у скатерти самобранки был прототип, и у сапог-скороходов. Мы говорим о бабушкиных сказках или об исторических фактах? – не понял Тарасов.

– Кстати, – перебил его коллега, – давно хотел спросить, как вы относитесь к теории «червячных нор»? Это уже доказано физикой или только гипотеза?

– Простите?.. – не понял Натан.

– Ваш американский коллега утверждает, что время можно опередить, построив туннель, как червяк прогрызает в яблоке дыру насквозь вместо того, чтобы передвигаться по внешней сфере.

Натан курил и думал, как быть. Как он повел бы себя, если б высокомерный гуманитарий пришел к нему и сообщил, что держал в руках вечный двигатель? О теории червячных дыр Натан не думал вообще. Он ненавидел червивые яблоки и покинул банкет с ощущением оскомины на зубах.

Весной Натан Валерьянович Боровский потерял след Артура. Ни звонка, ни телеграммы, словно его посланник прогрыз червячную нору и провалился в нее вместо того, чтобы облететь планету над океаном. Натан побеспокоил коллег из Флориды, попросил узнать, не задержала ли полиция соседнего государства бродягу с похожей фамилией; выяснить хоть что-нибудь о сгинувшем человеке, но поиски не принесли результата. Только однажды бессонной ночью, когда Натан Валерьянович готов был сам лететь через океан, раздался долгожданный звонок. Натан схватился за сердце, потом за трубку.

– Господин профессор! – раздался взволнованный голос. – Вы слышите меня? Никакого аэропорта в Сан-Карлусе нет! Ни здесь, ни в округе. Слышите? Жорж что-то спутал. Наверно, он имел в виду Сан-Карлос, а это все!.. Это капец!

– Что вы говорите? – не поверил Натан.

– Я говорю, здесь этих Сан-Карлосов, как колючек. Каждая вторая деревня называется так! Я не найду это дурацкий аэропорт за оставшиеся два дня!

– Что вы говорите, Артур? Как такое возможно?

– Не знаю как, но этой хрени здесь нет. Что я сделаю? Натан Валерьяныч, вы бы видели, что за дыра!..

– Где вы, Артур? – закричал Натан так громко, что разбудил Розалию Львовну. – Не вешайте трубку. – Он выбежал на кухню и закрыл дверь. – Артур, не может быть, вы плохо искали! Где ближайший от Сан-Карлуса аэропорт?

– В Сан-Паулу, – со знанием дела ответил Артур.

– А следующий?

– В Рио-де-Жанейро. Натан Валерьяныч, здесь самолет не сядет, точно говорю, только на базарную площадь.

– Такого быть не может. Говорите громче, вас плохо слышно.

– Я говорю, нет и в проекте! Даже строить не думали. Натан Валерьяныч, слышите меня? У меня кончились деньги. Слышите?..

Натан замолчал. Сначала он не знал, что ответить, потом ему не хватило воздуха. Чем лучше он слышал, тем хуже ему становилось. Когда Розалия Львовна зашла на кухню, связь прервалась.

– Тьфу ты! – выругался Артур и сел на пол телефонной кабины.

Как поступают в таких случаях умные люди, он не знал. Наверно умные имеют деньги, по крайней мере, для того, чтобы добраться до дома, или друзей, которые могут всегда одолжить. У Деева не было ни друзей, ни денег. Все, что Натан дал в дорогу, протратилось в дороге, остальное украли бродяги, такие же, как сам Артур. Он освоил пару полезных фраз на португальском языке, но обращение к гражданам за материальной поддержкой было встречено без понимания. Артур загрустил. Мимо проехал грузовик, поднял облако пыли… кто-то постучал по стеклу кулаком. Деев вытер сопли и задумался: в этой стране его даже не взяли на работу. Не поняли, что Артур – славный малый, не протянули кукурузной лепешки человеку, который давно не ел. Его самого поели москиты. Настойчивые удары кулака и дребезжание стекол стали раздражать…

– Пошел ты… – проворчал Артур.

Стук не прекратился, и иностранец грязно выругался на родном языке. Он надеялся смутить аборигена, но тот не смутился и распахнул дверь телефонной кабины.

– Оружие? Деньги? Наркотики? – спросил незнакомый пожилой человек. Артур онемел. – Ты что ли говорил по-русски? Ты искал аэропорт?

– Господин хороший, – пролепетал Деев и поднялся с задницы на колени, – одолжи земляку деньжат. Меня подло прервали посреди разговора. Одолжи на один чертов звонок в Россию, – он протянул руку за монетой, не видя лица благодетеля. Лицо затенял солнечный свет, похожий на ауру спасителя. – Христа ради, не дай пропасть на чужбине.

– Кто ты? – спросил незнакомец.

– Деев Артур, – представился попрошайка.

– И всего-то?

– Да разве ж я много прошу? Мне позвонить…

– Тебе аэропорт зачем?

– Надо.

– Кокаином торгуешь? От полиции прячешься?

– Я? – удивился Артур.

– Какой груз встречаешь, спрашиваю?

– Я не груз, я человека встречаю.

Незнакомец отошел. Артур так и остался на пороге разбитой будки как на паперти. В кармане благодетеля что-то звякнуло, в руке вместо денег появилась связка ключей.

– Вставай, поедешь со мной, – обратился местный житель к приезжему земляку.

Артур поднялся с колен.

– Никуда я с тобой не поеду.

– Куда ты денешься? Земляк земляку всегда поможет, верно ведь?

– Верно…

– Верно, да не бесплатно. Видишь «мустанга»? Садись и жди.

Мужичонка оказался так себе, до плеча ростом, неказистого телосложения, да и староват, чтобы в одиночку воевать с русской мафией. В «мустанге» отсутствовали двери, а значит, присутствовала возможность выпрыгнуть на ходу. Пока хозяин таскал мешки и складывал их в багажник, Артур осматривал машину. Краска облупилась до ржавчины, под сидением он увидел сухую лепешку навоза. Устойчивый запах конюшни впитался даже в облезлый дерматин на сидении. Если бы не принудительная вентиляция, в салоне можно было бы задохнуться.

– Садись, и держись крепче, – пригласил его новый знакомый.

– Господин хороший, если ты не хочешь мне одолжить, то дай заработать. Я могу таскать мешки, могу возить навоз…

– Не морочь мне голову! – рявкнул дед. – Садись, пока не раздумал.

«Что бы это значило?» – спрашивал себя по дороге Артур. Местность стала пустынной, высохшая, красная земля с жухлыми стеблями травы, холмы да канавы. Дееву стало дурно. В городе можно было, по крайней мере, укрыться в тени от зноя, а если этот тип вывезет его на плантации… если Натан Боровский никогда не узнает, на какую участь обрек несчастного. От Деева не останется даже проездного билета. Если он не загнется от голода, то высохнет на жаре, как мексиканская колючка, и превратится в пыль. На память будущим поколениям останется только пуговица от кальсон.

– Как там Россия? – спросил дед.

– Что «как»? – не понял Артур.

– Вообще…

– А… Нормально.

– Холодно?

– Наверно.

– А вообще, как?

– Слышишь, друг, а имя у тебя есть?

– Зачем тебе имя? – не понял дед.

– В России теперь принято представляться. Мода такая пошла.

– Боков я, – представился скрытный собеседник. – Не слыхал?

– А чего про тебя слыхать? Ты артист что ли?

– Запомни, повторять не буду, Фома Архипович Боков.

– Фома Архипыч, – обратился Артур к бывшему земляку, – может, объяснишь, какого черта ты завез меня в пустыню?

– Скажешь тоже, пустыню, – обиделся Фома. – Разве ж это пустыня? Это пока дождя не было…

– А потом, когда будет? – с надеждой спросил Артур.

– Тогда будет совсем плохо.

Артур остался недоволен знакомством. В последнее время он привык к обществу культурных людей, но из местных жителей только этот странный сеньор проявил участие к страннику, пригласил на «сафари». «Конечно, кляча та еще», – отметил про себя Артур. Ему бы в голову не пришло, что такие древние машины умеют ездить. Автобус, из которого он выпал однажды, тоже был стар, подозрителен, и также подобрал его, отчаявшегося среди дороги. Артур насторожился: красная земля, колючки, да высохшая трава. Машина шла уверенно, с мостов не падала, у Деева не было причин бросаться на обочину, наоборот, ему следовало держаться обеими руками, чтобы помимо воли не вылететь на колдобинах. «Здесь, в глуши, вряд ли найдется добрая душа, которая отвезет болящего в госпиталь. Таких как Жорж больше нет, – вздохнул про себя Артур. – И Жоржа нет… Из-за меня, дурака! Все беды на свете из-за меня!» Он закрыл глаза, чтобы не оплакивать себя заживо. Общаться с Архипычем было также противно, как смотреть на дорогу.

Машина пересекла кювет и встала посреди поля.

– Видишь? – спросил Фома. – Вылазь из машины, смотри.

Вокруг была такая же мрачная земля, только кактусы росли жиже, да поляна казалась ровнее. Ни живой души, ни строения, ни плантации, только старая каланча завалилась на бок да обломки стен без стекол и крыш, вросшие в грунт по самые подоконники.

– Узнаешь? – Артур пожал плечами. – Не уж-то не узнал? – удивился дед. – Вот же он, аэродром! Ты стоишь на взлетной полосе. Там, – указал он на башню, – была диспетчерская, под ней постройка в один этаж. Дай бог памяти… когда отец привез нас сюда, самолетов уж не было. А было это лет сорок тому… Ангар потом купили под склад, думали, новая дорога здесь пойдет, а ее проложили далеко отсюда.

Архипыч рассказывал, Артура пробирала дрожь. Действительно, поляна, на которой он стоял, выделялась на фоне бугристого ландшафта. Если поскрести ботинком песок, можно было найти кирпич, ржавый железный прут тянулся к солнцу, словно молодое деревце. Фома вспоминал, как его отец, разорившись в Америке, перебрался сюда, и купил никчемный участок земли, на котором отродясь ничего не росло. Он мечтал устроить в этих краях райский сад, но хозяйство разорила засуха, наступили голодные годы, и, судя по всему, не отступили до сих пор. Артур не слушал. Отчаяние охватило его. Взгляда было достаточно, чтобы понять: на эту полосу не сядет и вертолет, не то, что допотопный пассажирский лайнер. «Жоржу капут, – решил Артур, – если, конечно, он не опоздал на посадку».

– Ну… – Фома Архипыч дружески хлопнул Деева по плечу, – теперь выкладывай…

– Чего выкладывать-то? – не понял Артур.

– Кого встречаем?

– Друга.

– Какого друга?

– Жоржа Зубова, – признался Артур. – Его самолет должен сесть на этот аэродром.

– Не смеши меня, парень. Лучше назови цену. Десять процентов и по рукам?

– Не понял. По каким рукам?

– Не понял? – усмехнулся дед. – Ну, посиди, подумай. Если что, я здесь недалеко живу. Пешком дотопаешь.

Молодой человек не обратил внимания, как отъехал «мустанг», не заметил, как оказался наедине с завалившейся каланчей. Впереди была пустыня, позади пустыня. За холмом пролегала грунтовка, по которой никто не ездил. До посадки самолета оставалось два дня. Артур вошел в развалины, бывшие некогда вокзалом, присел и задумался.

– Прости, Жорж, – сказал он. – Таких, как ты, больше нет. Даже если есть, то мне не встречались. Я сделал все, что мог. Мне будет тебя не хватать.

Он поднялся, поклонился невидимому собеседнику, поглядел в небо и вскинул рюкзак на плечо. До города оставалось полдня ходу, среди дорожного барахла валялась пустая фляга. У Артура не было денег даже на бутылку воды, на звонок Боровскому денег не было и подавно.

– Так подай ему милостыню, – предложил Валех. – Тебе самое время вмешаться.

– Как?

– Придумай, как. Он же у тебя издохнет от жажды.

– Открыть перед ним фонтан?

– Вынеси хотя бы бутылку с водой.

– Так вот… взять и вынести?

– Выкати бочку, если стесняешься ему показаться. Из-за бочки тебя видно не будет. Или вот что сделай, поставь цистерну с квасом на дороге в город. И дело доброе совершишь, и убежать успеешь.

– Кто тебе сказал, что он идет в город?

– Будь проще. Представь, как он обрадуется квасу среди пустыни.

– Он решит, что это издевательство.

– Это и есть издевательство. Зато Человек напьется. Иногда издевательство заслуживает большей благодарности, чем услуга.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache