Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Утром, словно гвоздь в мозг вбили – первая мысль, что пришла в голову:

– Ласты!

Твою ж так… Как я забыл-то?

На дыхательных упражнениях никак не мог сосредоточиться – надо бы отключиться, выкинуть всё из головы, но… Ласты заполнили сознание целиком. Квадратное дыхание даже не доделал.

Зато круговая позволила немного отключиться, всё-таки сложно напряженно размышлять, нагружая тело физухой. Не заметил, как в первом подходе умудрился отжаться пятнадцать раз! И даже этот факт просто отметил: ну отжался и отжался, развиваюсь потихоньку.

Нырял «по укороченной программе» – только еды достать. Сплавал за кокосами. Всё, завтрак – время хорошенько обмозговать появившуюся идею…

И какого хрена, я как идиот ныряю брасом и думаю о ластах как о чём-то несбыточном?! Типа без резины или пластика и мечтать не приходится.

Я же осёл!

В памяти, как перед глазами, встал класс при бассейне, где приглашённый инструктор читал теоретический курс по фридайвингу.

В принципе курсы эти мне были не нужны. Ну чему меня там могли научить? Молодой парнишка, что читал теорию, а потом преподавал практику в бассейне годился мне в сыновья, а по количеству часов, проведённых на глубине, наверно, не годился и в подмётки.

Но в единственном нормальном бассейне, что был в нашем городке и подходил для тренировок, самостоятельно заниматься пускали, лишь при наличии сертификата. Нет сертификата? Иди к тренеру.

Вот и пришлось получать CMAS-овский, хотя бы первой ступени. Смех, да и только: я КМС-а по плаванью получил ещё в школе, а мастера уже в училище, и так сказать «нырятельная» подготовка превосходила всё, что девчонки и мальчишки в футболках с надписью «Тренер» могли только себе представить. Но… Без бумажки ты никто. ВМФ мог бы предоставить «бумажку», вот только с допусками к такой справке были бы серьезные проблемы. Так что… Делать нечего, отслюнявил я тогда нехилые «кровные» и поперся учиться «уму-разуму».

Кстати, действительно, кое чего не знал. В конце концов не на спортивные достижения была ориентирована моя служба. И, конечно, историей вопроса мы в свое время интересовались, но этот факт как-то прошёл мимо меня. Ну не помнил я, что тот француз, который придумал в начале двадцатого века «пропеллеры для плаванья», подсмотрел, как то ли полинезийцы, то ли ещё какие аборигены, специализирующиеся на нырянии, привязывали к ногам пальмовые листья!

Отстраненно подумал, что Кири, насколько помню, лишь завтра должна идти в деревню… Покосился на раскачивающиеся фактически над головой листья. Хм… Не, эти не подойдут. И от банана тоже – слишком широкие.

Решено! Сегодня посвящаю день «прогрессорству». И пусть, как говориться, весь мир подождёт!

Первым делом пришлось облазить ближайший склон в поисках подходящих листьев. Одни были слишком мягкими и узкими, другие, наоборот, широкими, так что их пришлось бы обрезать, что нарушало целостность.

В общем, полдня у меня ушло только на то, чтоб найти, срезать и притащить «на базу» ворох подходящих листьев, неизвестного мне, сравнительно невысокого, древовидного растения, шириной как раз сантиметров по двадцать, и длиной от семидесяти сантиметров до полутора метров. С хорошим, крепким черешком.

Нефиг мелочиться, буду делать длинные лопасти, как на «охотничьих» ластах. Для начала выбрал листья длинной сантиметров по семьдесят пять. Для задумки они подходили лучше всего – мне в них только плавать, причём очень экономно, размеренно.

Черешок играл важную роль в задумке – надо же чем-то привязывать «девайсы» к ноге. Но первоначальный план просто прибинтовать черешки к стопам пришлось откинуть: мало того, что процесс надевания-снятия превращался в целую непростую процедуру. Так ещё и лопасти крутились на черешке, как на шарнире.

Зайдя в тупик, прервался, долго расхаживал по пляжу, как медведь по клетке, пинал песок ногами. Чтоб отвлечься, провёл ещё тренировку, благо как раз уже середина дня была.

Идея пришла во время заплыва, которым завершал силовые. Сделал из бамбука тонкие планочки, разместил параллельно черенку по бокам. Заодно получились отличные ребра жесткости. Скрепил конструкцию поперечными планками, увязав их тонкими волокнами лиан. Жидковата конструкция, но пока ничего лучше в голову не приходило.

Вместо бинтовки решил крепить стопу по принципу сандалии – под пальцы приспособил веревочку, как на вьетнамках, с креплением за большой палец. Дальше ещё одну перемычку из веревочки. И фиксировалось все на ноге подобием пяточного «ремня», только из той-же веревки – лямка выше пятки.

Конечно, ни в какое сравнение с индивидуально подогнанной калошей не шло. Тем более, у моих прежних ласт лопасть имела наклон, чтоб стопу не выгибать. Но… Спортсмены же как-то плавают в своих «двусторонних»? У них тоже лопасть как продолжение стопы. Да и у Хеху ноги молодые, стопы вполне можно разработать. И к тому же… Где те карбоновые, с анатомической калошей? А эти – вот они, в руках держу.

Я полюбовался на своё произведение. Красота! По жёсткости получилось вообще отлично, за счёт сужающихся бамбуковых планочек, с переменной гибкостью, лопасть должна работать не хуже моих первых, ещё с пластиковыми лопастями.

Ну… От нетерпения аж мандраж пробрал. Да я же большую часть жизни плавал в ластах. На службе, конечно, тренировали нырки и без них, но это так, на всякий. А потом, на дембеле, когда подводной охотой занялся, мне даже в голову не приходило лезть под воду без ласт.

И вот я держу в руках нечто… странное на вид, но… А-а-а! Всё к черту! Пробую!

Пяточные веревки пришлось фиксировать узлами – это не ремень, тут пряжку не приспособить. Сидя по пояс в воде, поболтал ногами. Хмыкнул – конечно, при интенсивной работе кожу я себе постираю, к чертям собачьим, но… Но это, чёрт побери, ласты!

Ну-ка? Я в предвкушении оттолкнулся от берега.

По первости стопы, особенно пальцы начало выворачивать – очень эффективные лопатки отлично толкались от воды, но и усилие они создавали приличное. Над креплениями надо ещё башку поломать. Зато скорость…

Развернувшись вдоль берега, чтоб ненароком не занесло с непривычки на стремнину, я попробовал кроль в ластах. Офигенно! Ногами работал еле-еле, короткими, экономными движениями, прожимая воду вниз. Руками теперь можно не частить, гребок на четыре парных удара ласт, только для вдоха:.

Гребок, удар-удар, удар-удар, удар-удар, удар-удар.

Гребок, левая-правая, левая-правая, левая-правая, левая-правая. Гребок.

Вдох, и: выдох, выдох, выдох, выдох.

Вдох.

«Весь покрытый зеленью, абсолютно весь».

Вдох.

«Остров невезения в океане есть».

Вдох.

Эх, мне бы ещё трубку, вообще стану местным олимпийским чемпионом! Скорость, как у торпеды.

Вскоре заныли икры, затем бедра, пальцы на ногах чуть ли не свело.

Зато как же офигительно, вновь ощущать встречный напор воды! Я словно пешеход, только что пересевший на велосипед, буквально лицом ощутил, как «раздвигаются горизонты»! Что такое пятьдесят метров под водой? А сотку не хотите? А две? Надо только потренироваться, подразвить ноги для новой для них нагрузки, и я такие проныры смогу делать!.. Кстати!

Лег на спину, расслабился, растекся по поверхности воды, качаясь на неторопливой волне.

Вдо-ох… вы-ы-ыдох-х-х. И ещё раз: вдо-ох… вы-ы-ыдох-х-х. И ещё… Ну Хеху, подумал с усмешкой, готов кое с чем встретиться?

Перевернулся на грудь, сложился в поясе, вытягиваясь руками вниз, в темную бездну, поднял ноги с «приспособами» вертикально, ощутив на миг как они болтаются в воздухе. И тут же отвесно ушёл в глубину.

Левую руку пришлось кинуть к носу – продуваться лучше каждый метр. Правую, словно супермен в полете – вперед. В смысле – вниз. И расслабленно шевеля кончиками ласт я пошёл в глубину. По телу прокатилась волна сладкого ужаса – мой «носитель» где-то глубоко внутри сознания разрывался между страхом и восхищением от открывающейся картины.

Внизу темно, солнце давно перевалило за остров и вот-вот уже нырнёт в океан, но всё равно света хватало разглядеть деловито снующую рыбью мелочь, покачивающих затейливыми выростами разноцветных губок, приткнувшихся тут и там моллюсков.

Скользя вдоль скалы, провалился метров на десять. Больше пока не надо. Не дай бог лопасти сломаются, как тогда вытаскивать себя с глубины? В ластах-то – раз-два-три, и на поверхности. А вот брасом… Задолбаешся. Именно поэтому я не старался нырять глубоко, но теперь-то! Теперь-то можно занырнуть поглубже!

От нахлынувших эмоций я крутанул в воде сальто. А затем ещё одно, и ещё. Как же хорошо плавать! Ты словно птица в облаках, свободен в трёх измерениях. А ещё, на глубине, за счёт сжатия грудной клетки легче терпеть гипоксию! Это наверху, вскоре начинает сосать в лёгких, «давить на нерв», и надо учиться плыть с этим. Здесь, на глубине, наоборот, главное – не прошляпить момент, когда кислорода в альвеолах уже почти не осталось. Так что первый позыв на вдох и, винтом ввинчиваясь в воду, я снова всплыл.

Продышался, восстановил газообмен. И снова вниз.

Сознание словно расширилось. Увеличив скорость перемещения под водой, я меньше стал сосредотачиваться на возвращении, и океан вокруг меня словно открыли! Я будто стал видеть дальше.

На глубине, помимо всевозможных губок, ракушки начали попадаться всё чаще. Ого, а они здесь значительно крупнее! Ещё глубже я заметил неспешно дефилирующих каракатиц. Эх, нечем загарпунить, иначе был бы роскошнейший ужин!

Орудуя ножом, отодрал довольно крупную раковину. Это не то, что я раньше собирал, этот как три или четыре предыдущих будет. Не жадничая, всплыл. Вот блин! Я же не у пляжа! Я же умотал под обрыв…

Хотел было вернуться на базу, но тут в мозгу заскреблось любопытство. Я же под обрывом почти не нырял! Пристроил пока добычу на камнях, продышался, и снова ушёл вниз.

Мне показалось, или водная живность меньше стала обращать на меня внимание? Уж не принимают ли они меня за своего? А впрочем, чему удивляюсь?! Без ласт я наверно напоминал упавшего в воду медведя – тоже ведь плавает, но кто его своим в воде считать будет? А сейчас?…

Попробовал дельфина. Не мой стиль, я обычно в разножку работаю, как говорят спортсмены – «кролем», но сейчас вдруг захотелось ощутить себя морским зверем, тюленем каким или морским котиком… Плавно изгибаясь в корпусе я опускался всё ниже.

Впрочем, ниже десяти-двенадцати метров пока не нырял. Глубину надо наращивать постепенно, а то «отряд не заметит потери бойца»…

Сделал шесть погружений, каждый раз поднимая по паре раковин, во время крайнего задержался, окинул местность взглядом. Ну что, есть смысл нырять сюда, или всё тоже самое и под пляжем? В принципе, ничего нового… Хотя.

Ещё ниже, метров на десять я опять увидел тёмное пятно. Нет, точно не водоросли. Пещера. Явно она. Но пока что для меня вход в неё слишком глубоко. Подожду немного, никуда от меня не убежит.

На океан опустилась ночь, словно рубильник выключили. Зато «включили подсветку» береговой черты, вновь толща воды осветилась слабым живым светом.

Горка очищенных от содержимого панцирей росла на берегу – после заныра на меня навалился жор. Запасы мидий, что копил в специально откопанной ямке с чистой водой, тут же кончились. Ничего, теперь я могу и кое-что покрупнее доставать.

Откинувшись в шезлонге, разглядывая развернувшуюся надо мной звёздную бездну я, вдруг, вспомнил. Было это классе в седьмом или восьмом? Да уже и не вспомнить. В городке как раз достроили большой, пятидесятиметровый бассейн. И нашу секцию плаванья перевели из двадцатипятиметрового лягушатника, где и было-то нам, пацанам по грудь в самой глубокой части, в огромную, и глубоченную, как тогда казалось, чашу. Естественно, я с пацанами тут же полез на глубину. И все как один в первый же день заработали баротравмы ушей – продуваться нас естественно никто не учил. Благо даже под вышками было метров пять, не более, ничего серьезного не заработали, подумаешь, походили потом несколько дней с ватками в ушах. Но КатяСемённа, наша тренерша, справедливо рассудив, что запрещать тринадцати-четырнадцатилетним пацанам нырять – дело безнадёжное, договорилась с Алексеичем, пожилым дядькой что обслуживал в новом бассейне насосы. Оказалось, что Алексеич до пенсии почти двадцать лет проработал водолазом на Чёрном море. Он-то и научил нас нырять.

Для меня словно новый мир открылся! Словно раньше я был привязан к поверхности. Как на земле, с той лишь разницей, что там меня ограничивала гравитация, а в воде – физиология и отсутствие необходимых знаний-умений. И как на земле, я мог лишь подпрыгивать над ней, отрываясь на жалкие сантиметры, здесь, в воде я мог чуть подныривать, не стремясь, да и не умея надолго оторваться от спасительного воздуха.

А потом… я словно крылья отрастил, только не в верх, а в глубину. «Разорвал пуповину», связывающую с поверхностью. И смотрел с глубины с жалостью на тех, кто барахтался по границе между воздухом и водой, боясь даже лицо в воду опустить надолго. Я был свободен, я был как птица. Только внизу.

И, когда, через год после училища, меня, молодого летёху-морпеха, вызвали в штаб нашей дивизии, и в доверительной беседе предложили перевестись в войсковую часть на острове Русский, я ни секунды не думал. Ибо знал, что за часть расположена в бухте Островной…

И вот, теперь уже не тренер и не командование подарили мне новые «крылья». Сам!

* * *

На следующий день, после короткой тренировки и завтрака, я выдвинулся к посёлку «земляков». Или звать их «землянами»? Усмехнулся. Лан, привыкну.

Сегодня Кири должна снова топать в деревню, и, очень надеюсь, что она зайдет к своему «контакту», как и обещала. А мне очень хочется самому выяснить, кто же это такой? Ну мало ли…

Пока шёл, всё опасался, что девушка внезапно оказалась «ранней птичкой» и свалила «по заданию». Но, когда я бесплотной тенью прокрался к её дому, доносящийся знакомый, немного резкий, с истерическими нотками голос позволил выдохнуть – успел. Кири громко ругалась с некой пожилой женщиной, всячески давая той понять, что зажилась старая на этом свете. Хм… Ну что ж, подожду, это я умею.

Ждать пришлось почти два часа, прежде чем пассия Хеху соизволила двинуть из родного дома. В руках она несла какой-то свёрток из пальмовых листьев, видимо плата шаману за мазь. Стараясь не шуметь, направился следом.

Первым делом, как ни странно, она отправилась в деревню. Вот чёрт, я же так её потеряю!..

Ну что, Скат, вряд ли Ситу и Ману развесили по всей деревне ориентировки с моей рожей, надписью «Wanted» и указанием награды.

Сдернул с голени нож в импровизированных ножнах, второй с пояса, и завернул всё в сорванный на ходу широкий лист какого-то приземистого растения. Не стоит пугать пейзан видом мелкого паренька, по местным понятиям просто увешанного оружием. Копье оставил в тех же кустах.

Натурально насвистывая себе под нос Марш подводников, покачиваясь в такт, я с независимым видом потопал вслед за Кири на некотором отдалении.

По сторонам не пялюсь, смотрю вроде как себе под ноги, типа «задумался», удерживаю объект и отслеживаю обстановку периферийным зрением. Со стороны – пацана послали с поручением, тащит кому-то поклажу по знакомому маршруту.

Несколько деревенских матрон, мелькнувших в дверях своих хижин мазнули по мне взглядами, и похоже выкинули из головы. Один мужик, стоящий фактически на пути, уставился было на меня несколько секунд сопровождая взглядом, но потом хлопнул себя по лбу, развернулся и убрался восвояси, явно забыл что-то. Больше всего я боялся нарваться либо на скучающего старого пенька, которому заняться не чем, и прицепиться к незнакомому пацану какое-никакое а развлечение. Либо на ватагу малышни, эти точно не оставили бы без внимания. Но повезло.

Улиц в понимании городского жителя 20 века в деревне не было, просто широкие проходы между довольно хаотично поставленных хижин. Вскоре Кири свернула к одной из невзрачного вида халуп-конурёнок и громко позвала кого-то по имени.

– Ана́т!

На моё счастье, в дверях появилась девушка, на вид чуть постарше Кири, с наметившимся животом. Смерила мою подругу оценивающим взглядом.

– Чего тебе?

Хм, а тебя здесь уважают! Как сказал один конь…

– Анат, помнишь меня? Я Кири, я…

– Я помню тебя, дочь земли… Кири. Чего тебе? У меня много работы, скоро муж должен с лова вернуться, а у меня ещё обед не готов…

Ого! Такая мелкая, а уже замужем? Хотя чего я удивляюсь, я что, забыл в какое общество попал? Рожать может – значит совершеннолетняя.

Естественно, я не мог встать где-нибудь за соседним домом и, подглядывая «одним глазком» в духе «частных сыщиков», продолжать наблюдение. Пришлось деловито протопать за спиной подруги, разве что, держась чуть подальше. Есть такая неприятная штука у людей, ориентировочный рефлекс называется – рефлекторно оборачиваться на внезапно появившийся в периферийном поле объект.

Отошёл немного и уронил сверток. А что делать? Шнурки босым ногам не положены, да и одежды на мне не столько, чтоб срочно начать поправлять какую-нибудь деталь…

– Анат, мне очень нужен твой брат. Когда Нут вернется?

Как назло, Анат на что-то отвлеклась в доме… Я потянулся за свертком. Ну же…

– Откуда мне знать, – наконец донесся до меня голос Кириного «контакта», – как его хозяин решит посетить наш остров, так и вернется. Зачем он тебе?

Всё! Дольше «поднимать» поклажу подозрительно. Я срисовал появившегося из соседнего дома мужика. Распрямился, быстро глянул по сторонам, типа «так, куда тут дальше?»…

– Эй, парень!

Блин!

– Эй, мало́й! Я к тебе обращаюсь, сын земли!

А чёрт! Сейчас Кири точно среагирует на «сына земли», и тогда: «О! Привет! А ты что здесь делаешь?» Твою ж…

– Здравствуйте, – улыбаясь как можно шире и старательно гнусавя, чтоб изменить голос я направился к мужику. – Меня бабушка попросила отнести это… Ману. Вы знаете, где он живёт?

– Ману? – удивленно уставился на меня мужик средних лет, с волнистыми татушками на загорелых, сухих плечах. Да и сам он был сухим, я бы даже сказал тощим по сравнению с местными вояками.

«Ману, Ману» мысленно подтвердил я, а кого я мог ещё назвать в деревне, где все должны друг друга знать? Васисуалия Лоханкина? Давай, дядя, соображай быстрее, пока на нас обращать внимание не стали.

– Ману человек боя, они живут отдельно… А зачем он тебе?

Мысленно вздохнул. Мужик… Ну я же русским… вернее понятным тебе языком сказал: «Отнести вот эту хрень»…

– А где он живет? Подскажите пожалуйста.

И глазки пожалостливее. Типа: пожалейте ребенка…

– Люди боя живут там, – махнул рукой мужик в сторону воинского поселения. – Так всё-таки, зачем он тебе?

Какой ты любознательный, дядя! Понимаю, это твоя простодушная натура «дитя природы», но знаешь, как у нас говорили? «Простота – хуже воровства».

– Бабушка велела только ему отдать, – я округлил глаза, прижал свёрток к груди, а потом повернулся и припустился бегом.

– Да не туда, парень! – крикнул вслед мужик, но я не слушал.

Ага, сейчас! Кинусь прямиком в эту «КЭЧ» – «квартирно-эксплуатационную часть» говоря по-нашему, чтоб возможно, нос к носу столкнуться с теми, кто меня уже знает. Пусть лучше этот мужик думает, что я чего-то испугался и удрал, тем более испуганного подростка я и показывал. Надеюсь, воины здесь достаточно дистанцированы от рядового «быдла», чтоб этот дурила не поперся узнавать, нашёл ли некий «паренек из касты земли» «великого и ужасного» Ману?

Покинув территорию деревни, я «растворился» в местной растительности, а затем по широкому кругу обогнул деревню. Нашёл точку, откуда просматривался если не нужный дом, то хотя бы подходы к нему. Подождал, пока не нарисуется Кири.

Судя по походке и всей фигуре, подруга была явно не в духе. Раздражённый был видо́к. Ну и ладно. Зато я теперь почти точно знаю, что мне нужен некий Нут. Легко соединив в логическую цепочку возможность выбраться с острова, этого самого «брата», то, что он сейчас отсутствует, но когда-то должен вернуться и уже известную информацию про мотающихся меж островами торговцев, легко было сделать вывод, что Нут ходит с торговцами. Точно не рыбак, не тех размеров лагуна, чтоб уходить в неё на непонятное время. А раз зависит его прибытие не от него, а от некого хозяина, то он там не главный.

Ну уже что-то.

«Проводил» Кири до шамана. Тот жил за речкой, западнее деревни и глубже в лес. Жилище его мне почему-то напомнило вигвам – конусом поставленные слеги из бамбука, закрытые широкими пальмовыми листьями. Старик как раз подновлял жилище, заменяя некоторые листья.

Близко я не подходил, поэтому, о чем разговаривала подруга с шаманом не слышал. Впрочем, они и перекинулись лишь парой слов, после чего Кири отдала сверток, получила взамен обрезок бамбукового стебля, завязанный сверху листом. Словно бабушкина баночка с вареньем, накрытая бумажкой, и завязанная ниткой!

Ну всё, обмен состоялся, толстенькая девушка поблагодарила старика и пошла восвояси.

И в этот момент старый шаман вдруг поднял голову, безошибочно найдя меня взглядом более чем в паре сотен метров от себя, в густой растительности! Словно через теплак или прицел ночного виденья!

Да, я уверен, что простым взглядом меня было не отыскать! Я вам не ребёнок, чего-чего, а в маскировке толк знаю. Уверен, даже если знать, где я спрятался, всё равно не разглядеть, но… Загорелый до черноты старый высохший пенек, наряженный словно ёлка в костяные ожерелья, безошибочно нашёл меня взглядом, и, такое чувство, уставился прямо в глаза! Ма-ма…

Захотелось дать дёру. Бежать-бежать, потом забиться в какую-нибудь нору, на подобие той, в которой прятался от людей Ману и трястись там от страха…

Да вот хрен тебе!

«Чего тебе, старый хрыч?» с вызовом уставился я на шамана. Иди к черту, я поди постарше тебя буду, так что не пугай, меня не такие как ты пугали! Почему-то вспомнилась не служба, а разборки с местными «крутыми», когда открывал уже свою точку на рынке. Не удержался от усмешки: пацаны тогда явно не понимали, с кем связались, а пара трупов в кожаных куртках, найденных недалеко от города в лесу местное ровэдэ не сильно удивила – братком больше, братком меньше… Времена такие были, неспокойные.

«Так что не пугай, пень трухлявый, не привыкать мне через трупы переступать»…

«А я и не пугаю. Мне интересно, когда ты за дело возьмешься?»

Что за нах?… Это… Это у меня глюки? Хеху! Хеху, твою мать!!! Ты, сучёнышь?!! Но что-то подсказывало, что не он…

Я ползком попятился от пальмы, в кустах которой затаился, и, когда перегиб холмика, с которого наблюдал, полностью скрыл меня от шамана, встал на ноги.

Что это было? Несколько секунд я как пришибленный стоял, разглядывая пальцы босых ног. Переутомление? Вчера всё-таки перенырял и головой повредился или…

Не, не верю! Не бывает такого!

Но долго раздумывать мне не дали.

С берега, находившегося за моей спиной и до которого было не так уж и далеко, раздались крики. Я дёрнулся, как ужаленный – нашли? Засекли? Тот мужик сдал и меня выследили?!

Но нет, дело было не во мне. На песчаном пляже, неподалеку от деревни выстраивались воины. А с запада, по песочку на них надвигались другие. И что-то мне подсказывало, что эти ребята были не с нашего острова.