Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 343 страниц)

– Так точно, – донеслось из динамиков.

– Тогда отбой! – командир буквально выплюнул эти слова.

Причина его расстройства понятна, только что его подразделение на ровном месте потеряло около сотни бойцов.

И, как только связь разорвалась, комбат понял, что необходимо срочно дать распоряжение на осмотр места гибели первой роты, причём лучше, если осмотр будет проведён с помощью БПЛА.

А его подчинённые, будучи законченными кретинами, могут туда и солдат отправить, а это почти гарантированные добавочные потери.

Он ткнул пальцем в сенсор коммуникатора, и, услышав голос комроты-два, прорычал:

– Отправьте на место гибели первой роты дроны, пусть там всё хорошенько осмотрят. Солдат туда не посылайте – слишком опасно. В общем, действуйте по обстоятельствам и постарайтесь не рисковать без надобности личным составом. Его у нас что-то маловато осталось, – с горечью в голосе сказал комбат.

– Принял, – коротко ответил подчинённый.

– Отбой! – комбат оборвал связь с комроты-два и ткнул в сенсор канала связи с четвёртой ротой.

Из динамиков донеслось шуршание несущей частоты. Четвёртая рота не отвечала. У комбата засосало под ложечкой и в голове стали роиться совсем уж похоронные мысли.

Ему ничего не оставалось, как снова связываться с комроты-два.

– Ваня, – голос комбата был абсолютно безжизненным, – попробуй связаться с четвёртой ротой, мне они почему-то не отвечают…

Через три минуты коммуникатор заговорил голосом комроты-два:

– Мне они тоже не отвечают. Какие будут указания?

– Отправьте туда дрон, пусть посмотрит, что там… – отдал указание комбат, предполагая самое страшное.

Но, как это ни странно, всё оказалось, конечно, плохо, но не настолько плохо, как думалось командиру.

Дрон, который отправили на поиски колонны четвёртой роты тоже был потерян.

Но перед тем, как связь с ним прервалась, он успел отправить картинку, на которой можно было увидеть вереницу бронеходов и прочих машин четвёртой роты, беспорядочно валяющихся на грунте.

Отсюда можно было сделать вывод, что рота напоролась на ЭМИ-излучатели экстремальной мощности, которые наглухо сожгли всю электронику и превратили могучую боевую технику в груды бесполезного металлолома.

Но люди практически не пострадали. Травмы средней и лёгкой тяжести, конечно, заработали почти все, поскольку удар был неожиданным, и тяжеленные машины падали на грунт с трёхметровой высоты. Но никто не погиб.

И за это спасибо комроты-четыре, который скрупулёзно следовал положениям уставов, где рекомендовалось в подобных случаях ограничивать скорость движения колонны.

Но на самом деле неприятности ещё не закончились. И комбат узнал об этом одним из первых, когда прослушал сбивчивый доклад группы ПВО и РЭБ:

– Командир, со стороны поместья к нам двигаются множественные воздушные цели, судя по сигнатурам, это ракеты РСЗО калибра 220 мм…

– Делайте свою работу, сбивайте, – он с усилием сглотнул, ставшую внезапно вязкой и тягучей, слюну, – и врубите, наконец, поля отчуждения, если хотите жить…

Глава 2
Развитие конфликта

– Да, в который раз жизнь подтверждает, что любой военный план действует до первого столкновения с противником, – с некоторой обречённостью подумал Аполлинарий Александрович, – стоило нам только начать, как тут же что-то пошло не так…

Действительно, ситуация на бывших землях Троекотова продолжала ухудшаться. Судя по докладам, поступившим от комбата-пять, из строя выведена половина батальона.

При этом безвозвратные потери «двухсотыми» составили девяносто восемь человек.

Противник мастерски замаскировал свои минные закладки и подорвал ротную колонну. По счастливой случайности несколько человек выжили, но из строя выбыли надолго вследствие полученных термических ожогов.

Четвёртая рота отделалась потерей всей техники. «Двухсотых» нет, зато почти все выжившие – «триста». Они получили ранения различной степени тяжести, преимущественно ушибы и переломы.

Эта рота так же заехала на минное поле. Только тут под дорогой прятались мощнейшие ЭМИ-излучатели. Вся техника уничтожена, несмотря на то, что какая-то защита от электромагнитных импульсов всё-таки была.

И вишенка на торте. Основная тактическая группа, состоящая из второй и третьей рот подверглась массированному обстрелу из РСЗО.

Огромных потерь удалось избежать только благодаря тому, что хорошо сработали подразделения РЭБ и ПВО. Ну и были вовремя активированы поля отчуждения, которые остановили прорвавшиеся сквозь ПВО ракеты.

На, всё равно, несколько человек, по неизвестным причинам удалившихся от колонны, попали под раздачу. Вот и сходили до ветру, да…

Кроме того, как доложил комбат-пять, маневр основной тактической группы теперь сильно ограничен.

Дело в том, что РСЗО противника, помимо того, что нанесли удар непосредственно по движущимся колоннам, ещё и произвели дистанционное минирование окружающей местности.

В результате вся территория вокруг подразделений основной тактической группы батальона оказалась обильно засеяна различными взрывными устройствами.

Причём были тут и кассетные прыгающие боеприпасы, и фугасы повышенного могущества и ещё всяко-разная смертоубийственная гадость.

Проходы в этих минных полях уже пробивают, но сколько это займёт времени, только чёрт, наверное, знает, да и то не наверняка.

А взять под контроль территории, прилегающие к землям Бояндиных, необходимо, ибо, если этого не сделать, мерзавец Антонов наверняка ещё какую-нибудь свинью подложит…

Что интересно, что пусковые установки были размещены в хорошо замаскированных капонирах, а потому аэроразведка их своевременно не обнаружила.

Сейчас, конечно, с ними уже покончено. Расчёты оперативно-тактических ракетных комплексов отработали по обнаруженным целям и доложили об их уничтожении.

Полей отчуждения там не было, что говорит о том, что это была дистанционно управляемая техника, причём, похоже, Антонову было совсем не жалко её потерять.

Но дело своё вражеские РСЗО уже сделали. Пятый батальон прочно увяз в минных полях.

Теперь придётся направить туда и четвёртый батальон, усилив его тактическими ракетными комплексами и придав им дополнительные средства аэроразведки и инженерную роту. Ибо есть стойкое ощущение, что неприятные сюрпризы только начинаются.

Надо быстрее вытаскивать пятый бат из той задницы, в которой он оказался, и, кровь из носа, обеспечить взятие под контроль центральной усадьбы Троекотова.

Помимо уже обнаруженной и уничтоженной техники там может быть скрыто что-нибудь ещё.

И только после тщательной зачистки этих сооружений можно будет переходить к штурму самого Антоновского поместья…

Аполлинарий раздал указания подчинённым и подумал о том, что борщ то уже наверняка пропал…

Но есть хотелось невыносимо, поэтому он отважился на вторую попытку пойти в столовую и что-нибудь проглотить.

Дав указание вести беспокоящий огонь по поместью Антонова, чтоб ему, гаду такому, жизнь мёдом не казалась, Дратвин проследовал в пищеблок.

Мы сидели с Семёном и думу думали.

Начало конфликта, не взирая на то, что мы к нему толком подготовиться не успели, вселяло некоторый оптимизм. Нам удалось здорово озадачить те подразделения, что враг отправил на захват троекотовских земель.

Но, тот наш единственный сюрприз, что мы таки успели подготовить, уже сработал, а этих ребят надо продолжать непрерывно удивлять, иначе они все весёлою гурьбой ка-а-ак ломанутся к нам…

А так как их заметно больше, то могут и затоптать…

– Ну, дядьку, что скажешь?

– Ну, что, – приосанился Семён, – начали мы за здравие…

– Вроде и оптимистично у тебя это звучит, – хмыкнул я, – но продолжение напрашивается какое-то мрачноватое, как по мне…

– Ну, это я к тому, – пояснил Прокопьич, – что расслабляться ещё рановато. У Бояндина, судя по докладам разведки, подавляющее преимущество и в людях, и в технике…

– Так давай соображать, как бы нам извернуться, – я для ясности изобразил невнятно-замысловатый жест рукой, – и таки одержать победу…

– Мы в осаде, людей у нас мало, – Семён начал загибать пальцы, посчитывая, таким образом, явные минусы нашего положения, – и уже сейчас, даже когда толком-то ничего и не началось, вынуждены сидеть под активированными полями отчуждения. Энергии у нас хватит ещё надолго, но…

– Но общая ситуация не радует? – предположил я.

– Ну да, – Семён подтвердил правильность моих догадок, – а значит нам надо опять исхитриться и врезать супостату по его самому слабому месту.

– По голове? – я подумал, что это было бы, конечно, хорошо, но дотянуться будет не так легко.

– Ага, – Прокопьич задумчиво посмотрел на меня и продолжил, – мне представляется, что наш единственный шанс – это одним молниеносным рывком захватить Бояндина и весь его штаб.

– Теоретически, мы это можем сделать, но, тут надо всё рассчитывать по секундам, поскольку времени у нас будет очень не много.

– Согласен, – Семён немного посмурнел, так как хорошо себе представлял, чего стоят всякие там предварительные расчёты, – только стрёмно это, и думаю я, что там весьма серьёзная охрана. Не могли они не сделать выводы из троекотовского фиаско. Хотя, другого выхода у нас и нет, к сожалению.

– Да, ну, тогда давай военный совет созовём, – предложил я, – и мозговой штурм организуем…

Сказано – сделано. Мы пригласили командира наёмного отряда, Семёнова зама, ну и девчонок, так как они уже могли кое-как использовать свои способности, а Ня, так та вообще прирождённый диверсант.

А то, что мы собрались обсуждать, это именно диверсия, опасный рейд в тылы противника с непредсказуемым результатом.

Но в создавшейся ситуации это наш самый жирный шанс.

Спорили до хрипоты, перебирали варианты, и, наконец, построили некий прообраз плана.

Но для того, что бы из этого прообраза таки родился нормальный план, необходима глубокая разведка.

Главное, это то, что мы сейчас определили те точки на карте, которые необходимо как следует изучить, чтобы определиться с необходимыми ресурсами и последовательностью наших действий.

Отдуваться за всех, как вы понимаете, пришлось Проньке. Я его подробно проинструктировал и отправил изучать местность вокруг усадьбы Бояндина, да и саму усадьбу тоже.

Кроме местности, как таковой он должен был выявить все подразделения врага, которые находились в непосредственной близости от поместья, все линии проводной связи, соединяющие поместье с внешним миром…

Ну, и прочие значимые детали. Нагрузил я своего котика, в общем, по самое «нехочу». Он конечно, повозмущался, набивая себе цену, но Ня пообещала почесать его за ушком, и он сломался. Вместе со способностью принимать материальную форму у него развилась и любовь к почесушкам, углаживаниям и прочим кошачьим удовольствиям…

– Интересно, а Ня что пьет? – мимоходом подумал я, – вино или настой валерианы?

Я предложил пока завершить наше совещание, ибо очень хотелось спать, уполз в свою комнату, пробормотав на прощанье:

– Меня не будить, не кантовать, при пожаре выносить первым…

Заснул под разрывы ракет, с завидным постоянством обрушивавшихся на наши защитные поля. Надо сказать, что и пяти минут не прошло, как я отрубился…

Снилась какая-то голубая муть, так что поспать то я, конечно, поспал, но называть это беспокойное полузабытьё полноценным отдыхом было бы неправильно.

Да и проснулся я не сам, меня Пронька разбудил.

Но тут я уже сам себе злобный дятел, поскольку сказал ему не медля доложить о выполнении порученной ему разведывательной миссии.

Проморгавшись, я, с помощью Зоэ, нанёс на карту собранные им данные о дислокации вражеских сил в районе поместья Бояндина. Так же мой пет не поленился и сформировал подробную схему территории самого поместья со всеми оборонительными комплексами и бункерами, где тоже находилось много интересного.

Пронька сработал качественно, даже поставил на карте отметки, где находились все, без исключения, колодцы кабельной связи. Ну, просто умничка он у меня.

Теперь Ня двадцать минут, как минимум, обязана начёсывать нашего пронырливого трёхглазого котейку.

Назначил всем повторную встречу, но не прямо сейчас, а выделил для себя немного времени, чтобы перекусить.

Наш военный совет прошёл весьма плодотворно. Был намечен план действий, утверждён тайминг, проработаны все мыслимые варианты развития событий.

Само собой, всё предусмотреть было невозможно, а потому мы решили создать, кроме основной нашей ДРГ, ещё одну резервную группу, которая должна сидеть около портала с нашей стороны, экипированная по полной выкладке и ждать сигнала на выдвижение.

На неё возлагалась нелёгкая задача купирования возможных угроз, могущих возникнуть во время исполнения нами миссии и не предусмотренных основным планом.

Очень многое в планируемой операции зависело от Проньки, он должен был обеспечивать точное целеуказание для открытия порталов, вместе с Бонифацием заниматься ликвидацией вражеских солдат, и проделывать ещё массу всяких действий, может быть, и не особенно героических, но критически важных для достижения группой поставленных целей.

Вылазку назначили на завтрашнее утро. Я рассчитывал, что к тому моменту противник ещё не сможет полностью поставить под контроль манор Троекотова. А значит и не успеет сконцентрировать все свои силы для того, чтобы пойти на решительный приступ нашего поместья.

А потом, я надеюсь, отдавать команду для начала атаки будет уже некому.

Мы уже заканчивали наше совещание, как у Семёна зазвонил коммуникатор.

Это был звонок от оперативного дежурного.

И дежурный обрадовал нас известием о том, что сейсмодатчики, контролирующие границу с Нетребовым, начали регистрировать странную активность.

Всё говорило о том, что с той стороны начало работу какое-то мощное проходческое оборудование.

– Это что, Нетребов решил к нам ветку метро проложить? – я был несколько удивлён. Попытку проникновения врага на нашу территорию с использованием подземных ходов мы даже и не предполагали.

Но, это хорошо, что мы не поскупились, и, помимо стандартного сигнального оборудования, заказали и эту дополнительную опцию – сейсмодатчики, которая на тот момент выглядела откровенно избыточной.

А если бы сэкономили, то сейчас противник рыл бы свой подкоп совершенно невозбранно. А мы бы до некоторых пор пребывали в счастливом неведении…

– Вряд ли, – Семён опять уставился в карту, – они, скорее всего, какую-нибудь пакость затеяли…

– И какой пакости нам от них следует ожидать? – поинтересовался я.

– Не знаю, смотреть надо… – ожидаемо откликнулся Прокопьич.

– Значит, снова Проньку вызывать, – подумал я.

Тянуть я с этим не стал, и уже через пятнадцать минут пет предоставил всю запрошенную информацию.

Исходя из того, что нам рассказал наш разведчик, мы пришли к выводу, что враг таки осознал, что ракетами он будет ковырять наши щиты до японской пасхи.

И, сделав этот вывод, нападающие взялись решать проблему вскрытия нашей обороны давно забытым дедовским способом.

Способ этот широко применялся в те далёкие времена, когда порох уже изобрели, но воевали преимущественно с использованием холодного оружия.

Огнестрельное оружие тогда только-только начало своё развитие. А потому эффективность его оставляла желать лучшего.

И наиболее эффективным способом разрушения фортификационных сооружений был подрыв.

Скрытно рылись подземные ходы с целью создания подкопа под объект, который было необходимо было уничтожить. Например очень часто делались подкопы под стены крепостей.

Через эти подземные ходы под стену заводились пороховые мины, после подрыва которых стена просто обрушивалась, и осаждающие, добившись устранения мешающей им преграды, радостно бросались на штурм…

В нашем же случае осаждающие раздобыли мощный проходческий комбайн, снабдили его изрядным количеством взрывчатки, и начали рыть тоннель, надеясь под землёй пробраться под нашими полями отчуждения.

Креативненько так, я бы даже сказал, что красиво задумано. И, если бы у нас не было сейсмодатчиков, то мало бы нам не показалось.

Но датчики у нас, по счастью, всё-таки есть. А потому экипажу этого механического крота-переростка я бы завидовать не стал.

Пришло время опробовать в боевых условиях, как будут взаимодействовать Бонифаций с Пронькой. А потому направил их обоих для ликвидации этой подземной угрозы. Старшим пока назначил Проньку. Он хоть и помельче Бонифация, но гораздо опытнее, практические навыки диверсанта у него уже наработаны.

Петы справились на отлично.

Пока Бонифаций рвал в лоскуты астральные тела экипажа, Пронька деловито прилаживал детонатор к взрывчатке, которой был от души нагружен комбайн.

И финалом этой провалившейся попытки нас обмануть стал высоченный столб земли и камней, с невообразимым грохотом вырвавшийся из глубины.

Грохнуло знатно, нас аж несколько раз изрядно тряхнуло. Забавно было смотреть, как графин с водой резво прыгает по столу и в конце пути эффектно ныряет вниз.

Сверху побелка осыпаться начала, ну да ладно, это не такое уж и большое неудобство, мы это без труда пережили.

А уборщики потом своими вениками красоту наведут…

Жизнь уважаемого господина Бояндина протекала, как вечная схватка между его осторожностью, которую завистники называли трусостью, и его стремлением к обогащению, то есть, попросту говоря, жадностью.

Был он личностью совершенно серой и невыдающейся, хотя и глупцом его назвать было нельзя. Голова у него работала хорошо.

И вот сейчас он сидел и обдумывал текущую ситуацию. И, следует отметить, ситуация ему совсем не нравилась.

Войну то он объявил, как и договаривались. Мало того, как только конфликт зарегистрировали в Управе, господин Овечкин во исполнение своих обязательств тут же перечислил ему оговоренную сумму. Надо признать, сумму очень заметную.

Но, на этом плюсы и заканчивались.

А вот минусы продолжали множиться.

Война с самого начала пошла как то криво.

Вместо молниеносных побед последовали откровенные неудачи, сопряжённые с потерями, отставанием от утверждённого графика и прочими неприятностями.

И теперь, когда жадность Федота Мирославовича уже получила своё и успокоилась, в душу почтенного помещика стал закрадываться страх.

Страх пока неопределённый, аморфный, но очень быстро разраставшийся в связи с тем, что текущие результаты боевых действий совсем не соответствовали ожиданиям.

Домашних своих он действительно любил, хотя в его поведении это проявлялось крайне редко.

И первое, что пришло ему в голову, так это то, что семью необходимо отправить куда-нибудь подальше. Лучше, если вообще на другую планету… На ту же Афродиту, кстати…

Семья-то не маленькая, престарелые родители, две жены, пятеро детей, и дети, к тому же, все несовершеннолетние…

– Да, лучше пусть на Афродиту отправляются, целее будут, – здраво рассудил Федот Мирославович.

Приняв решение об эвакуации, он тут же вызвал свою старшую супругу, Марину, имевшую недюжинные организаторские таланты, и озадачил её подготовкой к отъезду.

А отъезд он наметил на вечер этого же дня, благо удалось заказать билеты на стартующий сегодня к Афродите пассажирский корабль.

Так что на сборы было отпущено два с небольшим часа. Собраться за это время было нереально, а потому просто пришлось перечислить на счёт жены весьма солидную сумму, что бы семья на новом месте могла купить то, что не удастся привезти с собой. И вообще, этих денег им должно было хватить очень надолго.

Он бы и сам с радостью отправился с ними на Афродиту. Там ему, кстати, нравилось гораздо больше, нежели на Цекко. Но судьба распорядилась так, что все его владения были тут, на этой дикой планете…

А потому необходимо оставаться тут и следить за развитием событий. Не исключено, что ему, может быть, придётся принимать срочные решения и действовать, исходя из ситуации.

А этим предпочтительнее заниматься, находясь непосредственно в эпицентре событий.

Он решил остаться. Хотя чуйка, обычно его не подводившая, настоятельно не рекомендовала ему от семьи отрываться… Ну, не мог он бросить то, что было нажито непосильным трудом многих поколений предков…

Глава 3
Жизнь вносит свои коррективы

Ну, вот и утро наступило. После завтрака я дал для всех участников планируемой операции команду на сборы. Пришло время как следует врезать агрессора по голове. Надеюсь, этот удар остановит фонд «Недра», ну, хотя бы на некоторое время…

Хотя тут страдают только головы исполнителей, марионеток. А фонд всегда найдёт, кем заменить сломанную мною куклу. Так что да. Только если на время…

И, пока члены нашей команды экипировались, облачались в ИМД и навешивали на себя всяческие приблуды, я запустил Проньку в логово Бояндина, дабы убедиться в том, что план в коррективах не нуждается.

И, как показали последующие события, очень правильно и своевременно это сделал.

Да, так как Зоэ тоже недавно подняла уровень, у меня появился ещё один, второй параллельный поток сознания. Сейчас я его планирую использовать для оптимизации тактического планирования при выполнении миссии.

То есть один поток сознания принимает и обрабатывает информацию, поступающую реал-тайм от Проньки. Скидывает во второй поток сознания, который перебирает варианты возможных действий и находит самые оптимальные для достижения поставленной цели. После чего передаёт эти наиболее предпочтительные варианты действий в мой основной поток, где я уже и выбираю тот самый вариант, которому мы будем следовать.

Кроме того, основной поток сознания, конечно, контролирует ситуацию непосредственно вокруг моей горячо любимой тушки и командует проводимой операцией.

Тут я уже становлюсь сам себе и штабом, и оперативным отделом.

Только вот, если делать подобную схему принятия решений постоянной, то не криво было бы расширить свои знания в области оперативного планирования, ну, и в прочих смежных областях…

Да и Пронька, хоть он уже и заматерел, но он всё равно один, а часто требуется информация из нескольких точек одновременно, вот над этим тоже надо работать…

И только я эту схему активировал, чтобы сделать несколько тестовых прогонов, как ко мне, буквально, ворвался Серёга, чем то весьма и весьма возбуждённый…

– Привет, у тебя всё нормально? – первым делом поинтересовался я, уж очень у друга и соратника моего вид был растрёпанный.

– Нормально всё! – провозгласил он.

Правда, не смотря на его уверенный тон, некоторые сомнения у меня, всё-таки, остались. Уж очень он сейчас напоминал мне бешеного профессора из древней голопостановки о путешественниках во времени.

– Ну, если нормально, то рассказывай, – тут я подумал, что Карнаухов, в общем-то, сравнительно безобидный парень, и опасаться, вроде как и нечего.

– Мне необходим для экспериментов один из тех имплантов, что ты добыл с чудовищ Хаоса, – не терпящим возражений тоном сказал он, – любой.

Мало того, он ещё и руку требовательно так протянул ко мне, мол, давай уже.

Я хмыкнул, и решил, что лучше сразу удовлетворить его просьбу, чем долго выяснять, а зачем это ему вдруг понадобилось. Потом же он, всё равно, мне всё расскажет.

Я потянулся к коробке, где лежали импланты, не задействованные в качестве генераторов индивидуальных полей отчуждения, и, выбрав один, протянул Серёге.

Тот сразу выхватил эту штуку у меня из рук, неразборчиво буркнул что-то типа «спс» и двинулся на выход.

– А ты помнишь, что сейчас надо будет портал ставить? – поинтересовался я на всякий случай.

Серёга, натура увлекающаяся, мог и забыть. В любом случае, напомнить лишний раз – вреда не будет.

– Помню, – он с улыбкой обернулся ко мне, и добавил, – не боись, всё будет тип-топ…

– Ну и славненько, – сказал я ему вслед, и тут обратил внимание на то, что в правом верхнем углу моего поля зрения тревожно пульсирует небольшое мохнатое красное пятнышко…

Это второй параллельный поток сознания, тот, что отвечает за выбор вариантов действий, сигналил о том, что произошёл сбой.

Само появления сбоя в алгоритме работы новой схемы меня не удивило, так как всё ещё очень сыро и требует доводки.

Но и не обрадовало, так как предстоящую миссию хотелось бы, всё-таки, исполнить без накладок. Уж очень её результат для всех для нас важен.

Но, деваться некуда, надо выяснить, что там не так, и внести необходимые коррективы.

В логи я пока забираться не стал, а решил ознакомиться с информационным потоком, при обработке которого и произошёл этот самый сбой.

И я погрузился в просмотр записи.

В кадре появился тот самый Дратвин, который руководил боевыми действиями. Судя по окружающему его интерьеру он находился у себя в кабинете.

И тут пошёл аудио поток.

Дратвин разговаривал с кем то по громкой связи, и голос его собеседника с самого начала показался мне очень знакомым.

Это был голос Петра Сергеевича Овечкина, того, кто представляет интересы фонда «Недра» на этой планете.

И, соответственно, именно он и выступает источником всех неприятностей, постигших мой род за последнее время…

– Доброе утро, Аполлинарий Александрович! – донёсся бодрый голос Овечкина, который, похоже, с утра был весел и позитивен.

– Приветствую вас, Пётр Сергеевич, – поздоровался с собеседником Дратвин.

Эмоциональная окраска голоса военного была близка к нейтральной, но вот если бы Овечкин мог наблюдать его унылую физиономию, то сразу понял бы, что дела идут далеко не так гладко, как хотелось бы.

– Чем порадуете? – Дратвин ожидал подобного вопроса, а потому тяжелёхонько вздохнул, и начал радовать работодателя.

Но получалось у него это откровенно плохо, ибо излагаемая информация о текущих потерях, сбоях и отсутствии явных признаков прогресса вряд ли могла обрадовать господина Овечкина.

– Скажите мне, ну вот зачем вы, убедившись, что что на землях, ранее принадлежавших моему бестолковому, а потому ныне покойному младшему партнёру, нет вражеских подразделений, держите там серьёзные силы? – было видно, что Овечкин сдерживает себя и старается сильно не давить на собеседника.

– Меньшими силами я не смогу контролировать эту территорию, – обосновал свои действия Дратвин.

– А зачем вам её контролировать? – удивился Овечкин, – она же даже с землями Антонова никак не соприкасается…

– Ну, он уже как то умудрился пробраться туда один раз, – возразил Аполлинарий, – последствия чего мы сейчас и пытаемся разгрести.

– Сейчас это уже не так важно, – Овечкин продолжал убеждать руководителя операции в том, что не стоит так распылять ресурсы, – сейчас первоочередная задача, это раздавить Антонова. Вы же полностью блокировали его поместье?

– Да, поместье Антоновых мы обложили со всех сторон, – подтвердил Дратвин предположение начальника, – по земле мышь не проскочит, да и по воздуху тоже никто не сможет уйти, достанем.

– Ну, видите? – голос Овечкина, прям таки сочился превосходством.

Действительно, возразить было нечего. Но у Аполлинария Александровича всё равно оставалось совершенно иррациональное опасение.

Он опасался того, что даже надёжно блокировав Антонова в его укреплённом поместье, он полностью не устраняет вероятность внезапной атаки этого скользкого типа на свои тылы.

– Всё равно, я опасаюсь того, что он может нанести удар по усадьбе господина Бояндина, в котором и находится штаб наших сил.

– Ну, обезопасить свой штаб от такого удара, если вы, всё-таки, считаете его вероятным – тут Пётр Сергеевич не стал себя сдерживать, и добавил в голос изрядную долю издёвки, – вы можете без всякого труда.

– Как? – Дратвин искренне не понимал, к чему его подводит Овечкин.

– Всё очень просто, вы снимаете войска с троекотовских земель и усиливаете ими войска на основном направлении, – сейчас голос Овечкина был мягким, словно он пытался убедить в чём-то неразумного ребенка, и Дратвина это, конечно, коробило, – а свой штаб переносите поближе к пунктам временной дислокации подразделений, блокирующих укрепрайон противника.

– А как тогда быть с поместьем Бояндина? – Дратвин был несколько удивлён таким пренебрежительным отношением к безопасности номинального противника Антоновых, – его то я с собой перетащить не смогу…

И дальше он услышал слова, которые, с одной стороны, всё ему объяснили, а с другой стороны, заронили в его душу фундаментальные сомнения в Овечкине, как в добросовестном партнёре.

– Да и хрен с ним, с этим счетоводом, – пренебрежительно ответил Овечкин, – этот трус никогда ни в чём не уверен, всё стремится выгадать на мелочах и соломки подстелить. Вот и сейчас, он семью отправил на Афродиту. Чего боится, спрашивается?

– Ага, – отстранённо подумал Аполлинарий, – за безопасность партнёра у него голова не болит совсем. А значит и мне надо рассчитывать больше на себя. Так как теперь нет никакой уверенности в том, что он меня не сольёт, если так ему будет даже не выгоднее, а просто удобнее…

– Но… – всё равно он не до конца понимал, как этим можно пренебрегать, – он же номинальный оппонент Антонова, и если Антонов сможет его убить или пленить…

– Это ни на что не повлияет, – безапелляционно заявил Овечкин, – правда, в этом случае мне придётся включиться в боевые действия, как союзнику Бояндина. Не хотелось бы, конечно, но что делать… А соответствующее соглашение, кстати, у нас уже подписано, и я договорился в управе, его зарегистрируют задним числом в случае надобности, так что юридически комар носа не подточит…

– Понятно, – выдохнул ошарашенный Аполлинарий, – тогда я снимаю пятый и четвёртый баты и передислоцирую их к основным силам, и штаб вслед за ними, так?

– Да, – удовлетворенно ответил Овечкин, – и не тяните, время дорого.

– Понял, – Дратвин действительно всё понял и учёл на будущее, – разрешите выполнять?

– Выполняйте, – Овечкин закончил разговор и разорвал связь.

Прослушав этот, весьма примечательный, разговор, я пришёл к выводу, что та операция, которую мы спланировали и к выполнению которой едва не приступили, стала при этих раскладах почти бесполезной, а то и вредной.

Действительно, даже если нам сейчас удастся уничтожить и Бояндина, и Дратвина, и весь их штаб, это повлечёт за собой только вступление Овечкина в войну.

А на текущем этапе этого следует избегать.

Сидеть в глухой обороне мы сможем довольно долго, кроме того, у нас есть уникальная портальная технология, которая гарантирует возможность выхода из окружения в любой момент.

С другой стороны, сейчас мне пришло в голову, что сам факт наличия у меня подобной технологии совершенно меняет моё положение. Причём, в худшую сторону.

Овладеть этой технологией захотят все, начиная от Императора и заканчивая последним бандитом, как только услышат хоть какие-нибудь невнятные слухи о том, что она вообще существует.

И, если нам придётся ею воспользоваться для выхода из полностью блокированного поместья, эти слухи возникнут неминуемо.

И, даже если я возьму со всех, кто тут находится клятву о неразглашении, гарантированную Порядком, слухов не избежать.