Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 115 (всего у книги 343 страниц)

Но, это теоретически. А как раз в течение пары дней должен быть закончен рабочий прототип этого прибора.

И если он будет работать, как задумывается, то задачу можно будет считать решённой в первом приближении.

Само собой, что потом можно будет дорабатывать и улучшать, но для целей поимки хитрого чёрта уже сгодится…

Остаётся всего-то ничего, дождаться изготовления этого девайса.

Ну и надеяться, что он оправдает наши ожидания.

В общем то всё стало более или менее понятно. Я теперь примерно представлял себе, в какие сроки у нас будет однозначный ответ на вопрос, сможем ли мы заблокировать не только переход в астрал, но и вообще, все возможности оперирования тонкими энергиями, как таковыми.

Мы уже перешли на обсуждение несущественных деталей, без чего, честно говоря, можно было бы и вовсе обойтись.

Но Серёга, оседлав своего любимого конька просто не мог остановиться, покуда обсуждаемая тема не будет исчерпана до самого донышка.

И в тот самый момент, когда он с упоением вещал о взаимодействии меркокситовых колец с подвижными бронзовыми веретенцами и ещё о чем то, совершенно недоступном для моего понимания, завибрировал мой коммуникатор.

Серёга умолк и вопросительно уставился на этот девайс, столь беспардонно прервавший его вдохновенную речь.

Я, решил, что раз уж ему так хочется узнать, кто посмел его прервать на самом интересном, как он считал, месте, то я этому поспособствую.

И потому, вместо того, чтобы просто коснуться сенсора ответа, параллельно с этим включил громкую:

– Смотрите, он открывает глаза… – голос Елизаветы прозвучал так, словно это она раскрывает огромную коробку с новогодним подарком, обнаруженную утром под ёлкой, и видит там то, о чём мечтала целый год…

– Андр, – раздался довольный голос кошкодевочки, – он приходит в себя.

– Уже понял, – гыгыкнул я, – скоро подойду, ждите…

Уважаемые читатели! Прошу прощения за несвоевременную выкладку очередной главы – были проблемы с тырнетом. Кроме того, в связи с празднованием 9-го мая следующая глава (двадцатая) выйдет 11.05.2024 в 0:15. Девятого автор будет праздновать, а десятого начнёт опять писать…))) Благодарю за понимание! И с Днём Победы!

Глава 20
Найденыш

– Я с тобой, – предложил Серёга, – не возражаешь?

– Не вижу никаких препятствий, – согласился я, – так будет даже лучше…

– Почему? – полюбопытствовал Карнаухов, с явным сожалением оставляя удобное кресло, где он уже успел как следует угреться.

– Понимаешь, – я представил на секунду себя на месте того усатого офицера, – вот ты попадаешь в плен не известно к кому, и при обстоятельствах, наверняка, не вызывающих у тебя положительных эмоций, зато вызывающих недвусмысленные опасения относительно перспектив сохранности твоей драгоценной шкурки…

– Ага, – отозвался инженер, – и?

– И вот ты открываешь глаза, – начиню я с интонацией ведущего голопрограммы «Удивительное рядом», – а вокруг тебя…

– Ага, – понимающе улыбнулся Серёга, – сплошь красивые женщины, которые на тебя смотрят с неподдельным интересом…

– Вот-вот, – я хмыкнул – и какие мысли у него в голове должны появиться, по твоему? – я с интересом посмотрел на Карнаухова.

– Гммм, – Серёга слегка завис, имея, наверное, несколько вариантов ответа, и выбирая лучший из них, – он может подумать, что, всё-таки, умер и теперь находится в раю, среди ангелов…

– Не исключено и такое, наши девчонки и за ангелов сойти могут, столь нежны и прекрасны, – гыгыкнул я, соглашаясь с серёгиным предположением, – но я имел ввиду просто то, что ему может стать слишком хорошо, и его, так сказать, на радостях, опять обнимет Кондратий…

– Ну да, – Серёга был со мной солидарен, – явная угроза жизни и рассудку, и так пребывающему в пост-стрессовом состоянии. И вообще… Слишком хорошо, тоже не хорошо…

– Истину глаголешь, а наше присутствие добавит картине реализма, – мы уже приблизились вплотную к помещениям, находившимся в ведении Эви. И я уже искал взглядом хоть кого-нибудь, кто мог бы указать нам на то конкретное место, где сейчас реанимируют нашего загадочного героя.

Я тут гостем был не сказать, что очень частым, а потому ориентировался с трудом. Но нам повезло.

Когда мы подходили к очередному перекрёстку, я заметил, что навстречу нам по коридору бодро трусил по каким-то своим врачебным делам бородатый молодой человек, одетый в зелёный халат медработника.

Его вихрастую голову украшала забавная шапочка, чем-то напомнившая мне реликтовую тюбетейку. Шапочка тоже была зелёной.

– Не подскажете, где тут у вас реанимация? – поинтересовался я у пролетающего мимо нас бородача.

Тот испуганно-удивлённо покосился на меня. Видимо, он считал, что не знать, где реанимация мог только отъявленный варвар, от которого можно, вообще, чего угодно ожидать, любой дикости:

– Идите прямо, а как дойдёте до перекрёстка, поворачиваете направо, и до конца, – для верности он ткнул пальцем, показывая направление, в котором нам следует идти, – а там, – он замялся, размышляя, видимо над вопросом о том, а умеем ли мы, вообще, читать, если не знаем даже таких элементарных вещей, как расположение реанимации, – будет табличка светящаяся зелёным, обязательно увидите, – сказал он с натянутой улыбкой.

Молодец, кстати, вышел из положения. Про буквы на табличке даже не заикнулся.

Мы учтиво поблагодарили бородатого доктора, и двинулись в указанном направлении, а бородач поскакал дальше по своим неведомым делам.

Минуты через три-четыре мы были уже на перекрёстке, а спустя ещё пару минут оказались перед дверью, над которой и висела та самая табличка, на которой светилось нежно-салатовым светом слово «Реанимация». А чуть ниже, на другом табло тревожно-красным сверкали буквы: «Не входить!»

– Таки пришли, – выдохнул Карнаухов, видимо, совсем потерявший надежду найти эту самую реанимацию в неизученной им части нашего обширного подземного лабиринта.

– Боялся, что потеряемся? – мой взгляд выражал возмущение по поводу серёгиного неверия в мои способности ориентироваться в собственном подвале, – зря! Я тут знаю всё, ну, если и не всё, то почти всё…

– Хорошо, что фамилия у тебя Антонов, – едва слышно пробормотал в сторону мой спутник, – а не Сусанин…

– Ну, даже если и Сусанин был бы, – парировал я, – ты же у нас без примеси польских кровей, ага?

– Ну да, – облегчённо вздохнул Серёга, – как говорил дед мой, мы, пскопские…

Ну, видишь, как всё здорово, – я подвёл черту под нашей беседой и нажал сенсор справа от двери. Внутри раздался мелодичный перезвон. Мог бы и универсальной ключ-картой, конечно воспользоваться. Она у меня все наши двери на раз открывает. Но в этом случае нам и дальше придётся наощупь продираться. А так у нас наверняка появится какой-никакой, а проводник.

А чуть позже я расслышал лёгкие шаги. Видимо, сюда шли поинтересоваться, кто же это там ломится…

Ведь по русски же написано: «Не входить!», значит, и нечего ломиться то… Не иначе, как читать не умеют…

– Кто? – осведомился мелодичный, но не особенно приветливый женский голос.

– Хотя и камера же должна бы была быть… – мысленно удивился я, – или они там все не верят глазам своим? Или есть тут ещё люди, меня в лицо не знающие? Загадочно тут всё…

– Антонов Андрей Петрович, – представился я.

За дверью примерно на пол-минуты воцарилась тишина, а затем тот же мелодичный голос, но теперь до приторности сладкий и приветливый, провозвестил:

– Подождите минутку, сейчас открою, – и я услышал быстро удаляющиеся шаги.

– Ага, – подумал я, – блюдёт здешний персонал субординацию… Кто бы под дверью не стоял, хоть сам господь Бог со всеми своими ангелами, архангелами и прочими херувимами, а сначала надо доложить непосредственному начальнику. Уважаю. Служба поставлена.

Пока я эту мысль не спеша думал, невидимая хранительница дверей уже успела вернуться. Она выдернула меня из моих размышлений, проворковав в микрофон:

– Открываю…

И действительно, зашипели сервоприводы и дверная плита уползла в стену.

А в открывшемся проходе, перед нашими взглядами, возникла дама средних лет.

Следует отметить, что, хоть и с юностью своей она давно уже распрощалась, но продолжала себя блюсти, а потому выглядела весьма заманчиво.

Нет, не подумайте, что у меня какие-то греховные мысли при виде её возникли. Это я, исключительно, как ценитель женской красоты, ну и вообще, прекрасного, хе-хе…

Её в меру пышная фигура приятных очертаний была задрапирована, как тут принято, в зелёные одежды, а на лице играла приветливая улыбка.

– Прошу! – она не растерялась, и сделала элегантный приглашающий жест.

Мы с Сергеем переступили порог, а после этого вопросительно воззрились на продолжавшую лучезарно улыбаться даму.

– Теперь, будьте добры, пройдёмте, я вас одену подобающим образом, – это она сказала тоже очень приветливо, но, в то же время, так, что у нас и мысли не возникло ей возразить.

В общем, она нарядила нас в зелёные накидки, головы наши тоже были увенчаны зелёными тюбетейками, а обувь была спрятана под бахилами.

– Теперь мы с Серёгой тут точно за своих сойдём, – подумалось мне.

– Из того, что сказала мне начальница нашей СБ, я поняла, что вы пришли посмотреть на нашего пациента? – вопросительно улыбнулась она.

– Да, – подтвердил я, – знакомство с этим загадочным человеком и есть цель нашего визита.

– Ну, – она смерила нас с Карнауховым своим смеющимся взглядом, – следуйте за мной, – и, быстро повернувшись, нырнула в один из проходов, уводящих в самые недра реанимационного блока.

Надо отметить, что следовать за такой провожатой одно удовольствие. Я уже говорил о том, что дама, не смотря на то, что пребывала уже во вполне зрелом возрасте, сексуальной привлекательности вовсе не утратила, скорее наоборот. Благодаря приобретённому жизненному опыту все её движения были выверены до микрона именно с целью возбудить желание у рядом находящихся мужчин…

– Не иначе, как незамужняя, – подумал я, а потом возникла ещё одна мысль:

– Но не одинокая, отнюдь не одинокая, а, скорее даже, совсем напротив…

Минут пять мы с Серёгой сосредоточенно сопели, стараясь успевать за нашей шустрой проводницей, одновременно услаждая свои взгляды созерцанием её ладной фигурки, ну и различными её деталями, особенно привлекающими взгляд…

И вот мы на месте. Сергей и я вошли в просторное помещение, в дальнем углу которого и располагался комплекс аппаратуры, в котором начисто терялась вполне себе просторная кровать, на которой полулежал тот самый бедняга.

Не успели мы произнести приличествующие случаю приветственные слова, как к нам обернулись все дамы, обступившие ложе страдальца.

В огромных глазах Ня не было никаких посторонних эмоций, она тут присутствовала, в первую очередь из соображения нашей общей безопасности, собирая информацию о нашем найдёныше. Ну, и попутно она удовлетворяла своё кошачье любопытство, как же без этого.

Эви тоже была на работе, что и читалось в её глазах. Она присутствовала тут выполняя свой врачебный долг. Ну и, ей тоже было интересно, что это за подарок такой ей принесли в стазис-капсуле.

Обернувшаяся к нам Лиза была откровенно недовольна тем, что мы вломились сюда в самый, как это ей казалось, неудачный момент. Она только-только начала борьбу за внимание столь приглянувшегося ей мужчины, а тут, на тебе… Братец пожаловал, да ещё и учёного своего с собой притащил. Вторая половина у этого учёного вполне вменяемая дама, её подруга, кстати…

А вот самого Сергея она немного опасалась, не без оснований подозревая его в некоторой ненормальности.

Ну да, Серёга иногда напоминал бешеного профессора, особенно в моменты, когда полностью погружался в свои научные изыскания.

Но он был абсолютно безобиден, не смотря на то гаснущий, то разгорающийся лесным пожаром огонь научного безумия в его глазах, так пугающий многих, кто его недостаточно хорошо знает…

Вот Лиза и опасалась, хе-хе… А сейчас я без труда прочёл в её глазах немой вопрос:

– И что это вас припереться то сюда угораздило?…

Да, сестрёнку явно не порадовал наш визит. Но, все трудности у нас с ней ещё впереди.

Если этот усатый деятель не будет отвечать моим самым скромным требованиям, то нам с Лизой, несомненно, предстоит бурное выяснение отношений.

Я буду требовать от неё навеки забыть об этих роскошных усах, а она будет, рыдая, обвинять меня во всех грехах, в угнетении её, несчастной. Будет меня обзывать тираном и дремучим домостроевцем.

Вот, прямо стоит перед глазами эта картина, где я с ангельским терпением во взоре выслушиваю все эти беспочвенные обвинения и продолжаю настаивать на своём.

Следует признать, что есть весьма приличный шанс, что конкретно этот лейб-гвардеец окажется вполне приличным человеком. Говорят, что среди лейб-гвардейцев такое всё ещё встречается, хотя и пореже, нежели в старину.

Но, раньше и трава была зеленее, и солнце ярче, как любят говорить все старики… И я когда нибудь буду так говорить… Но это ещё не скоро.

Да и вообще, что это я, всё о грустном, да о грустном, надо надеяться на лучшее, в конце то концов…

Надо хотя бы стараться быть оптимистом…

Я тряхнул головой, чтобы освободить её от неуместных размышлений и, первое, что я сделал, так это не устремился к ложу страдальца, а тихонечко подозвал к себе Эви.

Этим самым я предоставил Лизе возможность ещё немного поворковать с этим офицером под бдительным оком Ня, с улыбкой наблюдающей за всем этим действом.

Улыбка у неё была немного хищной, но это потому, что в её дальних предках были кошачьи…

– Как пациент? – задал я вопрос Эви, только-только приблизившейся ко мне.

– Ну, сейчас он переживает далеко не самые лучшие свои времена, – улыбнулась она, – странно было бы, если бы было иначе…

– А расскажи-ка мне, Эви, что, вообще, с ним сейчас творится, – я задумчиво посмотрел в сторону ложа, на коем и возлежал наш гость, – и как долго он будет приходить в себя.

– Ну, что касаемо того, что с ним творится, – задумчиво начала она, обернувшись туда же, в тот уголок, где лежал найдёныш, – то у него довольно неприятные ранения ног. Кости целы, но мягкие ткани пострадали весьма серьёзно…

А чего ты его сразу в регенерационную капсулу не поместила? – этот вопрос возник у меня сразу, как только я дослушал нашего доктора.

– Дело в том, что после вывода организма из стазиса следует дать некоторое время на то, что бы восстановилось естественное течение всех физических и энергетических процессов, – она посмотрела на меня преподавательским взглядом, – после того, как тело окончательно проснётся, если так можно сказать, то тогда его можно и в капсулу. Тогда регенерация пойдёт без каких либо эксцессов.

– Понятно, – я понял, что скоро пациента начнут лечить, а значит, выяснять, кто он такой, надо сейчас, покуда его не погрузили в регенерационную капсулу и к нему есть доступ, – и как быстро настанет этот момент полного пробуждения организма?

– Момент уже почти наступил – Эви с улыбкой посмотрела на Лизу, которая уже гладила беднягу по голове, что то ему говоря тихим голосом, – через час уже можно будет приступать к необходимым процедурам.

– И надолго эти процедуры у нас затянутся, – я хотел примерно прикинуть, какое время и на что у нас уйдёт.

Уже сейчас мне было ясно, что о спасённом офицере необходимо доложить Пронину, а там он пусть уже этой информацией оперирует. Главное, что бы в кругах, приближённых к императору, было зафиксировано то, что некто Антонов спас офицера лейб-гвардии.

Ну, и там много сопутствующей информации передать придётся, что должно будет вывести наше взаимодействие с имперскими спецслужбами на новый уровень.

Хорошо бы было сделать так, чтобы почти сразу за известиями о спасении этого усача последовали известия о задержании коварного чёрта, затерявшегося на нашем плане бытия.

Но тут могут быть трудности… Хотя да, было бы очень в жилу поймать этого чертяку не когда-нибудь, а именно в нужный момент.

Ладно, сейчас надо, для начала выяснить, кто он такой, наш гость, и при каких обстоятельствах умудрился оказаться в столь незавидном положении.

Да и вообще, не двинулся ли он рассудком после контактов с этим внеземным, хе-хе, разумом.

А то я, знаете ли, видел в своё время тех, кого чудом удалось отбить у серрах. Зрелище, хочу вам сказать, к веселью не располагающее совершенно.

Нет, физически все они выглядели ещё более или менее пристойно… Но вот ментально они были полностью опустошены и раздавлены. Их мозг подвергся таким воздействиям, что сначала наши медики с ходу заявили, что теперь это не более, чем овощи.

Потом, правда, после сложнейших исследований, пришли таки к выводу, что шансы вернуть хотя бы некоторых бедняг если не к полнокровной, то, хотя бы к относительно разумной, жизни всё-таки есть…

Но те, кому повезло после длительного лечения обрести способность генерировать сколь нибудь связные мысли, очень не дотягивали до уровня среднего человека, оставаясь на уровне десятилетнего ребёнка…

И что будет конкретно со спасённым нами человеком, я пока не брался предположить. Мне следовало поговорить с ним хотя бы несколько минут, посмотреть ему в глаза…

Но, поинтересуемся, сначала, у доктора, может Эви меня обнадёжит.

– А как у него с головой? – спросил я.

– Ты знаешь, боюсь сглазить, но, вроде как нормально, – ответила Эви, – заговаривается иногда, конечно, но это вполне извинительно для него. Я так думаю, что он пережил немало.

– Ты не будешь возражать, если я задам ему пару вопросов? – спросил я у нашей главной целительницы.

– Задавай, – вздохнула она, давая мне понять своими интонациями, что лучше не надо, но если уж совсем невтерпёж, то давай…

Я подошел к нашему пациенту, который лежал, прикрыв глаза. Иногда по его лицу пробегала гримаса, говорящая о нешуточных страданиях.

– Не иначе, как организм просыпается, как говорила Эви, – подумал я, ну, и болевые ощущения от имеющихся ран усиливаются…

– Вы меня слышите? – обратился я к лежащему. Лиза посмотрела на меня, как на изверга, так как в момент, когда прозвучал мой вопрос, лицо лежащего опять исказилось от боли.

– Да, – прохрипел он.

– Кто вы, как вас зовут? – голос мой прозвучал, наверное, излишне требовательно, а потому я счёл нужным добавить, – только сильно не напрягайтесь…

– Я лейтенант императорской лейб-гвардии, – было видно, что эти слова дались ему с большим трудом, – моё имя Кирилл Вяземский… Кирилл Александрович Вяземский…

Глава 21
Жрец

Старший жрец десятого легиона прорыва «Глашатаи Хаоса», в подчинении которого ещё совсем недавно состоял десяток простых жрецов и около сотни послушников, сидел в глубоком кресле.

Кресло это стояло на высоком подиуме в круглом подземном зале, располагавшемся под одним из туземных поселений, куда его забросили превратности судьбы. На стенах этого мрачного зала, в кованых держаках горели архаичные факелы, бросая багровые блики на прячущийся в глубоком капюшоне козлообразный лик жреца Великого Хаоса.

С’Ами’Аза, а именно так жреца и звали, был погружён в размышления. И размышления эти были, не сказать, чтобы совсем простыми и лёгкими.

Уже много местных дней он находился в этом странном мире, богатом энергетикой, к сожалению, ему чуждой, и населённым существами, наделёнными душой.

Общество этих существ было довольно высокоорганизованным, но, сами эти существа, называющие себя «люди», были очень внушаемыми и ими было на удивление легко манипулировать.

Они станут идеальными рабами. Очень усердными и легко управляемыми рабами, пригодными для любого использования, в том числе и в качестве жертв, что особенно ценно.

И на жертвенные алтари, после некоторой ментальной обработки, они будут ложиться сами и с радостью отдавать свои души, умирая во благо хозяев.

Когда он вернётся, он настоит на том, чтобы Наместник Третьей Сферы прекратил рассусоливать и засылать разведывательные отряды тварей хаоса. Их время уже прошло. Теперь всё ясно, необходимая информация собрана, и надо действовать решительно и напористо, отринув всякие сомнения.

Нужно, наконец, переходить к активным действиям, собирать легионы вторжения и начинать завоевательный поход.

Немного смелости и настойчивости, и этот мир падёт к ногам последователей Великого Хаоса, словно спелый плод.

Нельзя не признать, что боевые искусства тут развиты. Сам жрец едва спасся от коварного удара аборигенов, уничтожившего всех, кто его сопровождал.

Поэтому сразу начинать силовые мероприятия будет не совсем правильным.

В этом случае неизбежны большие потери. Не сказать, что старшему жрецу было жалко низших, чьими жизнями придётся платить за победу, вовсе нет…

Но зачем расходовать бездумно даже такой сомнительный ресурс, как эти безмозглые боевые свиньи, если можно обставить всё красиво?

Предания и мифы этого мира хранят неясные намёки на то, что когда-то, в незапамятные времена, эти создания, именующие себя людьми, уже входили в соприкосновение с силами Хаоса.

Об этом говорит то, что даже сейчас, когда, казалось бы, любой оккультизм должен быть прочно забыт, ему удалось в кратчайшее время организовать секту, поклоняющихся Диаволу.

С’Ами’Аза и знать не знал, кто такой этот Диавол. Но один пьяный абориген, увидев его, вместо того, чтобы заорать и в страхе броситься бежать, вдруг бухнулся на колени и начал произносить какие-то слова, значения которых сам, похоже, не совсем понимал… Этот абориген, ставший его первым последователем и назвал его Великим Диаволом.

С’Ами’Аза был, в общем то, совсем не против поклонения, а очень даже «за».

И как его называют, поклоняясь, не столь уж важно, хоть Диаволом, хоть кем ещё…

Старший жрец владел ментальными техниками, а потому, поковырявшись в путаных мыслях этого аборигена, узнал много полезного.

Теперь он знал наверняка, как ему вернуться в родной мир. И теперь он знал, как должны быть построены его действия, чтобы добиться успеха. И теперь он знал, он точно знал, как покорить этот мир.

Эти «люди» были вовсе не чужды пороков, свойственных почти всем разумным.

И многие из этих «людей», зная о том, что любой успех достигается только тяжким трудом и самоотречением, тем не менее, в глубине души продолжали лелеять безумную надежду на то, что всё, чего они так страстно желают, будет им дано практически задаром.

Надо лишь перейти в лагерь тех, кто ради достижения своих целей наделит их и силой, и мудростью, и талантом.

И то, что цели тех сил, благорасположения которых стремятся достигнуть любители лёгких побед, заключаются в том, чтобы подчинить этих самых «людей» и низвести до состояния бессловесных рабов, волнует ренегатов в последнюю очередь.

Им все равно, что будет с их народом. Их волнует только их собственное благосостояние и комфорт. Они искренне надеются присоединиться к сильному. Встать в ряды хозяев, пусть и с самого краешка, пусть и на правах младших партнёров… И от души посвятить себя угнетению соплеменников.

Вроде мыслят они правильно и рационально, но…

Никто из них не задумывается о том, что когда дело будет сделано, и власть перейдёт к врагу рода человеческого, то и в их услугах этот самый враг уже нуждаться не будет…

А потому их судьба – присоединиться не к хозяевам, а к тому самому стаду, которое, по мановению руки нового господина, с послушным блеянием пойдёт куда угодно, хоть на стрижку, хоть на алтарь…

Но это всего лишь перспективы, хоть и вполне реальные. А сейчас С’Ами’Аза выгнал прочь обоих своих особо приближённых сектантов, чтобы остаться в одиночестве и обдумать без помех свои дальнейшие шаги.

Неспокойно было старшему жрецу. Казалось бы, он счастливо ускользнул от тех, кто представляет для него опасность и бесследно растворился на просторах этой планеты.

Но какое-то ощущение, зарождавшееся глубоко внутри, не давало ему успокоиться окончательно.

Он никак не мог избавиться от ощущения, что спину ему сверлит чей-то любопытный, и в то же время очень недоброжелательный взгляд.

И ничто, ничто не помогало ему избавиться от этого ощущения. Он сканировал пространство вокруг себя во всех доступных ему спектрах. Но ничего обнаружено не было.

А ощущение чужого взгляда его так и не покидало.

Он даже вышел в астрал и осмотрелся там. Но и там всё было спокойно. Ленивые струи астральных энергий, как всегда, медленно извивались вокруг. Где-то на периферии зрения, вокруг небольшого энергетического фонтанчика играла полуразумная астральная мелочь, типа астральных шкодников, личинок астральных жучков и прочей живности…

Он даже увидел весьма крупного астрального шкодника. Эти зверушки очень редко успевают вырасти до таких размеров.

Как правило, их пожирают более агрессивные формы астральной живности. Но этому, видать, повезло несколько раз избежать гибели, а теперь нападать на него уже и опасаются, наверное…

В астрале тоже ничего необычного не видно.

Значит череда приключений, которая привела его в этот мир, пробудила в нём паранойю.

Это, в общем-то, не так уж и плохо. Особенно, в создавшейся ситуации, когда, действительно, надо быть настороже постоянно, не отвлекаясь.

– Но ладно, – подумал С’Ами’Аза, – с этим более, или менее, понятно. Беспричинный страх, это конечно, не есть хорошо, но избавиться от него, похоже, будет возможно, только вернувшись в родное измерение.

Но есть ещё масса вещей, о которых нужно поразмыслить, не откладывая.

И главное, это то, что через несколько часов ему предстоит присутствовать при принятии в секту ещё десятка неофитов.

Последователей культа поклонения ему, великому и ужасному, становится всё больше и больше. Это радует, но и настораживает одновременно.

Как бы не хранилась тайна о секте, но, так или иначе, информация об их мрачном культе таки просачивается на сторону.

Взять, хотя бы этих двоих топтунов, что, прикидываясь его ярыми последователями, сливали информацию о секте дьяволопоклонников в полицию. Так аборигены называли организацию, следящую за исполнением общегражданских законов.

Дело в том, что деятельность секты предусматривала совершение жертвоприношений, в том числе и человеческих.

Если закон прямо не запрещал ритуальное умерщвление животных, например козлят, ягнят и прочих, то человеческие жертвы были под строжайшим запретом.

Хорошо, эти двое так и не успели разнюхать чего-нибудь, действительно важного, что позволило бы тем, кто его, несомненно, продолжает разыскивать, выйти на след.

Да, жрец прекрасно понимал, что оставил, уходя, следы, которые недвусмысленно указывают на то, что он выжил.

Так что теперь его будущее зависит от того, кто окажется быстрее. Его преследователи, или он.

Итак, сегодняшний ритуал. В общем-то, для жертвоприношения уже приготовлен козлёнок. Но что, если попробовать устроить для всех, без исключения, сектантов серьёзную проверку?

Стоит ли это делать сейчас? С одной стороны, остаётся совсем немного до того момента, когда в подземном загоне накопится достаточно материала для масштабной гекатомбы, которая позволит ему открыть портал в родное измерение.

А с другой… С другой стороны, это чуждое ему по своей энергетике измерение уже выпило из него немало сил, а восстановить эти силы он может только одним проверенным способом… Что уж говорить, сильным быть он уже давно привык, и сейчас он испытывал явный дискомфорт…

А снова обрести свою привычную силу не так сложно.

Нужно, всего-то на всего, соблюдая все требования древнего ритуала, умертвить разумного, обладающего душой.

Причём, смерть эта должна быть мучительной, жуткой и медленной. Только тогда он сможет значительно пополнить свои, изрядно уменьшившиеся к этому моменту, энергетические запасы.

Вопрос, выдержат ли его сектанты это, не сломаются ли, и не побегут ли рассказывать правоохранителям то, что им знать совсем не следует?

А, с другой стороны… Может быть есть смысл организовать подобную провокацию?

И отправить тех, кто проявит малодушие и неверие, в тот же самый загон для потенциальных жертв?

Очень вероятно, что тогда, как раз и наберётся необходимое количество для проведения ритуала открытия портала… А если будут излишки, и останутся лишние кандидаты на принесение в жертву, то они тоже не пропадут.

Их можно будет утянуть в портал вслед за собой, и уже там, в мире поклонников Хаоса, они познакомятся поближе с мрачно сверкающим лезвием жертвенного кинжала.

Решено. Тогда для сегодняшних мистерий программа будет довольно богатой. Сначала, так сказать, торжественная часть.

То есть ритуал принятия в ряды сектантов новых аколитов…Вернее, аколиток. По крайней мере, он давал указание привлекать в секту как можно больше самок…

В этой части мрачного действа в жертву будет принесён белый козлёнок, и, в ответ на принесённую жертву и страстные молитвы, возносимые его последователями, появится он.

Разумеется, это будет обставлено со всей возможной торжественностью и мрачностью.

Аколиты должны будут проникнуться его величием.

Придётся показать им какие-нибудь фокусы, которые убедят их, что всё по серьёзному… Ну да ладно, это не так уж и трудно, а польза от всего этого, несомненно, будет.

А потом, если следовать канонам, должна будет воспоследовать разнузданная оргия с беспорядочными совокуплениями, ритуальным пьянством, воскурением всяких забористых веществ и прочими действиями, прославляющими его, Диавола, великого и ужасного…

И кульминацией всего этого непотребства должно будет стать человеческое жертвоприношение…

К этому моменту все выходы должны быть перекрыты, мало того, всех тех, кто попытается срочно покинуть место проведения оргии или, паче чаяния, помешать жертвоприношению, нужно будет обездвижить и отправить в загон.

Жрец был уверен, что желающие дать задний ход найдутся непременно. Так что, ради своей же безопасности, эту провокацию провести просто необходимо.

– Велиарий, – жрец произнёс это слово негромко, но был уверен, что тот, к кому он обращается, наверняка его услышит.

И, действительно, спустя минуту в неверном свете факелов появилась высокая фигура, завёрнутая в просторную рясу с глубоким капюшоном.

Барон Блаватский Агафон Юрьевич, коему и было присвоено ритуальное имя Велиарий, спешил к своему повелителю.

– Я здесь, о величайший, – дрожащим голосом произнёс сектант.

– Внемли мне, – пророкотал жрец, влив в голос изрядную толику силы, которая заставила сектанта, съёжившегося перед его троном, съёжится ещё больше, а потом и вовсе пасть ниц.

– Слушаю и повинуюсь, – проблекотал сектант, подавляемый невыносимым величием того, кому он поклонялся.

– Это хорошо, что повинуешься, – раздался голос жреца, – иначе мне пришлось бы раздавить тебя, червь… – посчитав, что страху на своего добровольного раба он нагнал уже достаточно, С’Ами’Аза решил перейти непосредственно к делу.

Для начала следовало поинтересоваться, выполнил ли он порученное.

– Отвечай, выполнил ли ты моё поручение относительно новых аколитов – голос рогатого божества заставил барона Блаватского вздрогнуть.