Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 95 (всего у книги 343 страниц)

Глава 9
Последствия

– Уффф, кошмарики, – это Алевтина озвучила мысль, которая посетила её, как только она проснулась, – приснится же такое…

Действительно, ночью ей снились всевозможнейшие природные катаклизмы и прочие стихийные бедствия.

Например, землетрясения, порождающие грандиозные цунами, которые в её кошмарных снах шутя слизывали с лица земли целые прибрежные мегаполисы…

Но этим кошмары не ограничивались, она видела гигантские торнадо, поднимавшие под облака огромные многоэтажные дома, а потом ронявшие их с километровой высоты, как надоевшие игрушки… она видела извержения вулканов, и грозовые штормы и многое другое…

Всё это причудливо перемешалось в её сознании с тем, что она вчера пережила наяву.

А потому, открыв глаза, она некоторое время лежала, пытаясь понять, что с ней, действительно, вчера происходило…

Наконец ей удалось, хоть и не очень уверенно, отделить реальные события от кошмарных снов, вызванных сильными переживаниями вчерашнего вечера, и она поняла, что действовать надо незамедлительно.

Наскоро умывшись и приняв утренний душ, она оделась и проверила, насколько хорошо закрыта дверь в номер.

Затем она целеустремлённо схватилась за свой коммуникатор.

Первое, что она сделала, это связалась с дежурным администратором гостиницы и в агрессивной манере потребовала, чтобы ей предоставили вчерашние записи камер наблюдения, которые были расположены в коридоре около её номера.

Минут пять ей пришлось слушать невнятное блекотание, издаваемое тем самым гостиничным администратором. И из этого полубессвязного лепета она с трудом уяснила для себя лишь то, что из-за загадочного аппаратного сбоя все камеры на её этаже вчера вечером не работали.

– Ага, а этот странный лендлорд, Антонов, что мне вчера сказал? – Алевтина напрягла память ещё раз, хотя многого от этого усилия ожидать не приходилось, слишком уж всё было странно, – а он мне сказал, что у меня пробудились какие-то способности, и что подробности он мне изложит при личной встрече… Ну, а сейчас-то мне что делать?

Алевтина нервничала. Она таки вспомнила, что имел место быть отвратительнейший инцидент с участием её временного начальника, ну, и её самой, разумеется.

И, что самое интересное, инцидент этот произошел в её номере, к тому же, насколько она помнила, перед начальником она предстала абсолютно голой. Даже фиговый листок нацепить не удосужилась. А дальше всё как-то вообще смутно припоминалось…

Если начнётся служебное расследование, то это может оказаться как плюсом, так и минусом… Всё зависит от того, как это подать, ну и от того, как это всё воспримет начальство. А это, к сожалению, непредсказуемо…

Она машинально ткнула пальцем в сенсорный экран коммуникатора, и, поколебавшись несколько секунд, сосредоточенно прикусила губу и активировала вызов этого самого Антонова.

– Да? – раздался в динамиках весёлый голос, – вы уже выезжаете?

– Нет, – растеряно и, одновременно зло отозвалась развед-дама, – мне надо сейчас доложить в контору о вчерашнем происшествии. Причём сделать это надо срочно…

– Ну так докладывайте, – хохотнул Антонов, – не вижу, чем я вам мог бы в этом помочь.

– Ну, я надеюсь, вы понимаете, что вчерашнее происшествие ставит в весьма двусмысленное положение и меня, и, одновременно, – тут в её голосе прорезалась весьма ощутимая злость, – и господина Крыницына, чтоб его…

– Ну, это очевидно, – всё тем же довольным голосом прокомментировал Антонов её слова, – а чего вы от меня-то хотите?

– Не знаю, – панически выкрикнула Алевтина, – но если я ничего не предприму, этот козёл выставит меня кругом виноватой, а что мне сейчас предпринять, я просто не знаю. Я пробовала получить у администратора хотя бы записи внутренних камер, но они вчера, как мне сказали, не работали из-за какого-то сбоя…

Само собой, этот сбой был вовсе не случаен, астральный шкодник постарался…

Сигнал коммуникатора застал меня за поеданием вкуснючих пироженок. Пришлось отодвигать от себя блюдце и опять говорить слова.

Пищу мне принимать помешала Алевтина. Судя по её голосу, состояние её было близким к панике.

Немного послушав её, я пришёл к выводу, что паникует она, не то, чтобы совсем уж беспричинно.

Действительно, ей следовало донести до своего начальства, сидящего в Москве, именно свою версию произошедшего.

И не просто донести, а заставить высокое начальство поверить каждому её слову и безоговорочно принять её сторону в грядущих разборках, которые, как это у них там принято говорить, не замедлят воспоследовать.

И тут получалось так, что из доказательств у обоих сторон вечернего инцидента – только слова. Её слова против слов руководителя комиссии, которого мы так ловко спровоцировали на это вторжение.

И, если он начнёт рассказывать, как Алевтина тёрлась о него в коридоре всеми выпуклостями своей фигуры, то это может ей и повредить.

Она то ни сном не духом, так как о Крыницына-то тёрлась наша Зара в её облике. А знать ей об этом и вовсе не следует.

Так у неё более натурально получится изображать из себя оскорблённую невинность и её опровержение грязных инсинуаций этого старого греховодника, Крыницына, будет выглядеть более убедительно.

Но, в любом случае, получаются слова против слов…

– Так, Алевтина Афанасьевна, – командным голосом рявкнул я в коммуникатор, – отставить панику! Слушай меня сюда!

Похоже, мой переход на армейский лексикон немного встряхнул её, и паника у неё, вроде как немного улеглась, по крайней мере из динамиков до меня донеслось уставное:

– Есть! – и сказано это было уже довольно бодрым голосом, что несколько обнадёживало.

– Значится так, – начал я излагать план, спонтанно возникший у меня только что, – через пятнадцать минут к тебе на почту поступит видеофайл, где будет запись того, что произошло у тебя в комнате.

– Откуда она у вас? – обескуражено спросила девушка.

– От верблюда, – ответил я словами древне-русского поэта, – не всё ли тебе равно, если это послужит подтверждением того, что ты доложишь наверх? Главное, скажи, что у тебя в апартаментах были установлены камеры, и они работали, если тебя об этом спросят. Если спрашивать не будут, то внимания на этом и не заостряй.

– Понятно, – сосредоточенно ответила госпожа секунд-майор, – тогда жду ваш файл. С большим нетерпением жду, – в свою последнюю фразу она даже немного кокетства подпустила.

Вот, едва затеплилась надежда на благоприятный исход, и пожалуйста, уже кокетничаем. А там, глядишь, и глазки строить продолжим, при очной-то встрече…

– Отбой, – я закончил разговор и обратился к псевдоличности, – Зоэ, обработай видеоряд, что Пронька вчера наснимал. Создай, как бы записи с нескольких камер, ознакомившись с которыми любой непредвзятый зритель придёт к единственному выводу…

– Что не виноватая она, а он сам пришёл? – ехидненько так продолжила мою мысль Зоэ.

– Точно! – согласился я, – и сделай, наверное, так, чтобы заплыв в ванной нашей подзащитной продолжался примерно с часик, – добавил я задумчиво.

– Это чтобы у неё было алиби, на случай, если её обвинят в соблазнении начальника в тёмном гостиничном коридоре? – уточнила Зоэ, – типа, ничего не знаю, купалась в это время, врёт он всё, козёл безрогий?

– Умница ты моя, – неподдельно восхитился я догадливостью псевдоличности, – в общем, жду результата. Минут десять тебе, надеюсь, хватит?

– Да хватит, конечно, – пробурчала Зоэ, – тут делов-то… Слепим тебе дипфэйк. Всем дипфэйкам дипфэйк. Ни одна экспертиза не распознает, комар носа не подточит, – обнадёжила меня псевдоличность и углубилась в работу.

Алевтина сидела и неотрывно смотрела на свой коммуникатор. Да, нет на свете ничего хуже, чем ждать и догонять…

Она ждала уже целых тринадцать, нет, уже тринадцать с половиной минут…

И тут коммуникатор громко звякнул, известив о поступившем сообщении.

Девушка тут же жадно схватила девайс и начала требовательно жать сенсоры. Перед её глазами возникло сообщение:

'Высылаю обещанный файл. Важно! Просмотри всё внимательно и построй свой рассказ о происшедшем в строгом соответствии с таймингом и содержимым файла. Повторяю, это очень важно!

Запись пройдёт любую проверку на подлинность, так что не волнуйся. Андрей Антонов'.

– Интересно, что там они наснимали, – подумала Алевтина, запуская воспроизведение.

Её удивление вызвало, прежде всего, то, что те пятнадцать минут, что она провела в ванной, на видео были растянуты чуть ли не на целый час. Получается, что после того разговора с Крыницыным, когда он попытался отчитать её за манкирование его приказаниями, она сразу занырнула в ванну, и выбралась из неё в аккурат к приходу этого озабоченного усатого придурка…

Но, она решила, что нечего изобретать велосипед, и сделать именно так, как ей посоветовал Антонов, тем более, она всё равно находилась в своих апартаментах и никуда не выходила.

А чем она там занималась… Да кого это должно волновать то? Если на видео она плещется в ванной целый час, то значит так оно и было…

Она несколько раз просматривала финальную сцену, когда её ласково окутал неистовый смерч, и по спиральным воздушным потокам с угрожающим треском и шипением скакали искры электрических разрядов… Потом взрыв, молнии, Крыницын вылетает в коридор а она бессильно опускается на лежащее под ногами полотенце… После чего запись обрывается.

– Неужели это сделала я? – спросила она сама себя, – не верю…

Хотя, если это есть на видео, значит так оно и было, да и, признаться, тем отрывочным воспоминаниям, что всё-таки осели в её голове, это видео вроде как и не противоречило.

Минут сорок у неё ушло на составление связного повествования о вчерашнем вечере. Вроде как не так уж и плохо получилось. Вполне себе убедительно.

А если учесть, что под это ещё можно и видеофайл подложить, то совсем всё хорошо… Только вот как-то не по себе всё равно. Боязно как-то…

Уж очень всё это необычно… Молнии, ветер… Как будто это не документальная запись камер наблюдения, а кадры из фэнтезийного голосериала, повествующего о нелёгкой жизни ведьм, колдунов и прочих сказочных персонажей…

От этих абстрактных мыслей её отвлёк настойчивый зуд коммуникатора.

И зудел он по особому. Судя по звуку и амплитудной вибрации, вызов шёл по гиперпространственному каналу.

Алевтине сразу стало зябко и неуютно. Скорее всего, её начальник уже в курсе событий, при этом, события эти поданы Крыницыным. А раз так, то выставил её этот жлоб, наверняка, в самом невыгодном свете. И сейчас на неё обрушится начальственный гнев. Причём, что характерно, расстояние его совсем не приглушит. Так что готовься, Аля…

Надо ответить. Господин Пронин не угомонится, пока не получит самые подробные разъяснения…

Хотя, может это и совсем не плохо, что она сразу не ломанулась с докладом? Сейчас только надо войти в образ глубоко страдающей от несправедливости и грязных домогательств козла Крыницына, а там уже можно будет и улучить момент, чтобы излить душу своему генерал-майору, тем более, что рассказ готов…

И не просто готов, а полностью согласуется с видеофайлом.

И она потянулась к подпрыгивающей на столе трубке коммуникатора. Взяла её с опаской в руки, словно ядовитое насекомое. Подошла к экрану, и, нажав сенсор, перенаправила входящий сигнал на стационарную систему.

Пока по экрану бежала заставка с логотипом компании, обеспечивающей связь, она устроилась в кресле напротив экрана и начала морально готовиться к нелёгкому разговору.

Хоть и было у неё всё готово, но, некий мандраж всё-таки имел место быть. Алевтина волновалась, так как Крыницын, скорее всего, приложил все усилия к тому, чтобы пустить её карьеру под откос.

Да, на редкость мстительный и злопамятный подонок, как характеризовали его те, кто имел несчастье соприкасаться с ним по службе…

Но, вот заставка на экране поблекла и там появилась физиономия её непосредственного начальника, генерал-майора Пронина Мечислава Степановича.

И сказать, что Мечислав Степанович был очень зол и расстроен, это не сказать ничего. Лицо начальника Алевтины было на редкость унылым и злым.

– Здравия желаю, – поприветствовала своего руководителя Алевтина.

– Да какое с вами здравие! – тут же взорвался Пронин, – стоит только вас от себя отпустить, как начинаются чудеса в решете! Что ты, что Ефимка…

– Это тот, что у нас за контрразведывательные мероприятия отвечает? – удивилась Алевтина, – так он вроде и не залётчик вовсе…

– Ты тоже залётчицей до недавнего времени не была, – оборвал её рассерженный начальник, – а вот мне о твоих возмутительных выходках почему-то совсем посторонние люди докладывают, хотя ты знаешь, что если нашкодила, то лучше самой прийти и покаяться. Ведь повинную голову и меч не сечёт! А ты?

Алевтина промолчала. Она знала, что лучше дать шефу выговориться. Потом будет легче.

– Ты зачем Крыницына совращать взялась? – внутри генерала пузырилось и кипело праведное возмущение, – я тебе кого поручил очаровывать? Этого усатого дармоеда разве?

– И, – Алевтина угрожающе прищурилась, она не любила огульных обвинений, пусть они даже исходили от начальника, которого она, в общем-то, уважала, – как же это я его совращала то?

– Мне рассказали, что ты выскочила в гостиничный коридор, будучи одета в прозрачное бельё, и, встретив там Крыницына, домогалась его…

– Вы сами-то в это верите? – поинтересовалась Алевтина.

– Ну, ты пока своей версии событий не удосужилась мне предоставить, так что оперирую теми данными, что есть, – пробухтел генерал-майор.

Он прекрасно понимал, что то, что ему рассказали с действительностью имеет очень немного общего, но для того, чтобы оспаривать наветы, исходящие от всесильных сотрудников Тайной Канцелярии, надо иметь хоть что-нибудь. А у него не было ничего. Он вообще был не в курсе происходящего.

Вследствие этой своей неосведомлённости он был вынужден сегодня с самого утра молча выслушивать всё, что успел насочинять и наябедничать прохвост Крыницын.

И возразить он ничего не мог, по той простой причине, что его подчинённая не удосужилась даже намекнуть ему об этом возмутительном конфликте.

– Мечислав Степанович, – кротко обратилась к генералу Алевтина, – а что-нибудь кроме слов представители Тайной Канцелярии вам предъявили?

– Да мне и их слов хватило, чтобы за голову схватиться, – генерал начал потихоньку остывать, но полного спокойствия ему было ещё очень далеко.

– Значит у них были только слова, – Алевтина старалась перевести разговор в более конструктивное русло, поскольку ругаться Мечислав Степанович умел и, если ему дать волю, то он будет браниться, покуда дыхания хватает.

– Ну, так а что у нас есть? – генерал в сердцах стукнул кулаком по своему столу, – у меня даже твоих слов, и то не было. Хотя, если честно, то твоё слово против слова Крыницына совсем не катит. У вас с ним разные весовые категории, так сказать. К нему у начальства гораздо больше доверия. Умеет он качественно и в нужный момент лизнуть афедрон руководителя, этого у него не отнимешь…

– Господин генерал, – Алевтина решила начать выкладывать на стол свои козыри, – я не стала сразу жаловаться вам на возмутительное поведени6е человека, которому должна была подчиняться, по той простой причине…

– Это по какой же? – удивлённо крякнул генерал, – ты хочешь сказать, что эта причина извиняет тебя?

– Вы совершенно справедливо заметили, что мои слова против его слов восприниматься пристрастными арбитрами не будут…

– К сожалению, да, – вздохнул Пронин.

– Поэтому я подготовила видеозаписи того, что происходило в моей комнате в тот вечер, практически с того момента, как мы вернулись из поездки в имение Антонова…

– Так что ж ты молчала то, дорогой мой человек? – Пронин оживился и в глазах его появился азартный блеск, – давай, высылай файл мне, сейчас же, и я буду смотреть, а ты будешь рассказывать, как дело было… Может статься, окоротим клеветников, знатно окоротим…

Глава 10
Презентация возможностей

Алевтина почтила меня своим визитом только на следующее утро, а день перед этим был у неё целиком и полностью посвящён внутриведомственным разборкам.

Но, наконец-то, она подъехала к поместью, и я, как и положено радушному хозяину, вышел её встречать.

К моему удивлению, она прибыла одна, ну, если не считать водителя, который её ко мне и доставил. Но торопиться с вопросами я не стал.

Сама всё расскажет. Судя по физиономии госпожи секунд-майора, её аж распирает от новостей.

Так что, поприветствовав гостью, я пригласил её в дом.

После обмена приветствиями, мы втроём, я, Истер и Алевтина, устроились за столом в гостиной. Горничная принесла нам кофе, свежую выпечку, вазочку с фруктами…

В общем, мы были готовы к ведению продуктивных переговоров.

Я решил начать беседу первым и спросил гостью:

– Надеюсь, вы разобрались с теми трудностями, что возникли у вас позавчера?

– Да, – ответила Алевтина, – хочу вас поблагодарить за предоставленные видеоматериалы. Именно это помогло мне полностью опровергнуть измышления и наглую ложь Крыницына. Представляете, – тут взгляд госпожи Забелиной продемонстрировал крайнюю степень возмущения, – этот мерзавец опустился до того, что обвинил меня… Вы только послушайте! Меня! В сексуальных домогательствах… Да я на него без тошноты и взглянуть то не могла…

Воспоминания о недавнем конфликте начали выводить нашу собеседницу из равновесия, а сейчас это нам было совсем не нужно.

Потому я легонько толкнул Истер, которая пристально посмотрела на Алевтину, и сочувственно произнесла:

– Ужасно, я очень вам сочувствую, – при этом она направила все свои способности эмпата на то, чтобы успокоить собеседницу, – надеюсь, негодяй был наказан и справедливость восторжествовала?

– Слава Богу, да, – воодушевлённо откликнулась Алевтина, – его отстранили от руководства группой и отозвали обратно в столицу.

– Даже так? – мне были интересны подробности того, чем закончился этот конфликт. Это могло помочь мне приблизительно оценить прочность позиций, занимаемых начальником Алевтины во всех этих подковёрных баталиях.

И эта оценка была мне нужна не для каких-то абстрактных целей, а для того, чтобы понимать, насколько будет оправдано взаимодействие с ним в деле продвижения нашего проекта:

– То есть теперь вы осуществляете руководство группой?

– И да, и нет, – такой вот загадочный ответ дала Алевтина.

– Если не трудно, расшифруйте? – улыбнулся я.

– Дело в том, что все члены группы, за исключением меня, будут продолжать сбор данных о том прискорбном сбое, произошедшем на орбитальной станции, – она потянулась к вазочке, в которой лежали пирожные с творожной начинкой.

Я специально поставил её подальше от всех и поближе к себе, рассчитывая, что всем будет лень туда тянуться и потому эти вкусняшки все достанутся мне. Любою я такую выпечку, что поделаешь.

Но в данном конкретном случае я просчитался. Алевтину лень не остановила. Она зацепила сразу две творожные плюшечки и положила в своё блюдце…

Истер с лёгкой улыбкой наблюдала за моей расстроенной физиономией.

Да, жизнь, это боль…

– Так вот, – продолжила Алевтина, с наслаждением прожевав одну из плюшечек, – члены группы будут работать по ранее утверждённой программе. Но, насколько я поняла, изучив аппаратную часть защитных систем в вашей усадьбе, всё дело в том, что удар, вследствие сбоя, оказался сильно ослабленным. В результате ваши поля его, как это ни странно, но, всё-таки выдержали.

– Ну, мы так и предполагали, – поддакнул я.

– Так что группе я, по большому счёту, и не нужна особо, – она надкусила вторую плюшечку, – а мне поручили заняться вплотную вопросом моих вновь обретённых способностей. И узнать ваши взгляды на перспективы их применения, ну, и вообще… То есть на этом этапе передо мною стоит задача изучить этот вопрос, собрать максимум информации и передать всё это для дальнейшего изучения.

– Я понял, – разговор коснулся теперь именно тех тем, которые я хотел бы обсудить с Алевтиной, как с представителем разведочного департамента, – тогда, наверное, прежде чем обсуждать эту, несомненно, очень интересную и важную тему, вам стоит кое на что посмотреть…

Алевтина удивлённо спросила:

– А что вы мне хотите показать такого необычного?

– Не буду портить сюрприз, – улыбнулся я, – сейчас мы с вами прогуляемся на наш полигон, и вы там кое-что увидите…

– Вы меня заинтриговали, – улыбнулась госпожа Забелина, – ну, тогда пойдёмте, не будем тянуть. Мне уже хочется поскорее увидеть, что вы за сюрприз мне приготовили.

Я связался по внутренней связи с Елизаветой, и попросил её подойти на полигон, что бы она познакомила представительницу имперской разведки со своими разрушительными способностями.

Лиза ради такого случая приоделась в камуфляж и теперь всем своим видом старалась показать, что является опытным бойцом, хотя получалось это у неё плоховато. Уж очень миролюбивая у неё была физиономия.

– Итак, Алевтина, вы видите грудную мишень, стоящую от нас на расстоянии двухсот метров? – спросил я девушку.

Она прищурилась и вгляделась в пространство перед собой:

– Да, что-то вижу, – сказала она неуверенно, – это вон то беленькое, что маячит над бруствером?

– Да, – теперь смотрите туда не отрываясь, – сказав это, я обернулся к сестрёнке, стоявшей на позиции, и скомандовал:

– Огонь!

Пару секунд ничего не происходило, потом до меня донеслось слабое потрескивание, словно у меня за спиной разгорался небольшой костерок.

И я, и, что интересно, Алевтина одновременно обернулись на этот звук.

Мы увидели Елизавету, стоящую на позиции, и в её правой ладони нестерпимо ярко горел белым огнём раскалённый шарик золотисто-белой плазмы.

Естественно, никакого дискомфорта Лиза из-за этого не ощущала. Лицо её было сосредоточено и серьёзно. Она замахнулась, словно собиралась бросать камень.

Но из её руки вылетел не камень, а плазменный шар, который с огромной скоростью рванулся к мишени.

Этот огненный снаряд, казалось, размазался в воздухе от того места, где стояла Лиза, и в аккурат до того места, где была мишень.

Практически сразу-же в двухстах метрах от нас вспухло облако пламени, а спустя примерно пол-секунды мы услышали громкий хлопок.

Когда рассеялся дым и пыль, потревоженная взрывом, над бруствером уже ничего не было. Мишень была уничтожена. Сгорела дотла.

Я с довольной улыбкой обернулся к Алевтине. Демонстрация прошла, как мы и задумывали, теперь хотелось узнать, какое впечатление об этом сложилось у развед-дамы.

Выражение её лица свидетельствовало о крайней степени удивления. Она с глубочайшим недоверием посмотрела на меня и растеряно спросила:

– И что это было?

– Это было ровно то, что вы увидели, – ответил я.

– Нет, признайтесь, это же был какой-то фокус… Ведь правда? – теперь она смотрела на меня почти с надеждой.

Вероятно она надеялась на то, что я скажу сейчас, что да, это была ловкая мистификация и на самом деле этого не может быть, так как этого не может быть никогда.

– Вся прелесть произошедшего как раз в том и состоит, что это был вовсе не фокус, – начал я…

– Но ведь это… Не факт? – сама форма вопроса, который сорвался с губ Алевтины спровоцировала меня процитировать фразу из одной древней голопостановки:

– Нет, это не факт, – услышав эти слова, Алевтина облегчённо вздохнула, – это гораздо больше чем факт, – продолжил я, пристально глядя ей в глаза, – так оно и было на самом деле!

Она бросила на меня затравленный взгляд. Вероятно, для осознания того, что всё то, что до сих пор считалось невозможным и, вообще, сказочным, всё-таки возможно, ей нужно время.

– А давайте повторим эту демонстрацию? – предложил я, – вы посмотрите на всё повнимательнее, и удостоверитесь в том, что тут нет никакого мошенничества, и даже ловкость рук не задействована, а?

– Хорошо, – Алевтина согласилась на моё предложение, но было видно, что недоверие её никуда не делось, и она смотрела на наши дальнейшие действия очень настороженно, так и ожидая какого-нибудь подвоха.

Один из гвардейцев заменил мишень и Лиза опять вышла на огневой рубеж.

На этот раз мы с Алевтиной встали так, чтобы в поле её зрения попадала и сама Лиза, и мишень, которую она должна будет поразить. То есть, чтобы она не упустила ни одной, пусть даже самой незначительной детали.

И опять в воздухе размазалась огненная полоса, а огонь пожрал и вторую мишень.

– Но, я не понимаю, как так… – Алевтина явно с большим трудом принимала увиденное, – откуда она взяла плазменный шар? Почему она не обожглась? Как ей удалось с такой силой его кинуть, чтобы он почти мгновенно поразил цель? И как она, вообще, умудрилась достать мишень на таком расстоянии? Бросить камень на двести метров не может никто без технических средств усиления…

– Как у вас много вопросов то сразу возникло, – гыгыкнул я, – ну, что же, пищу для размышлений мы вам предоставили… Хотя знаете, давайте-ка я вам ещё кое-что покажу, покруче, а?

– А что, может быть и круче? – оживилась госпожа секунд-майор, – давайте посмотрим, – потом задумалась, и буркнула про себя, – терять всё равно уже нечего… Я, кажется, всё-таки сошла с ума, какая досада…

Я немного пошушукался с Лизой, и мы все переместились на открытое место, на пустырь, который, сколь хватало глаз, был покрыт слежавшимся пеплом. Кое-где из под пепла проглядывала поверхность, словно залитая мутным непрозрачным стеклом.

– И что это тут у вас? – поинтересовалась Алевтина, оглядывая этот лунный пейзаж.

– А тут моя сестрёнка отрабатывает нанесение поражения по площадям.

– Не поняла, как по площадям? – насторожилась Алевтина.

– Ну, как огнемёт, например, – объяснил я, и увидев, что она начала с беспокойством оглядываться, успокоил, – не волнуйтесь, тут всё безопасно. Лучше смотрите, – потом крикнул уже Елизавете, – Лиза, жги!

Лиза превзошла саму себя. Сначала на расстоянии метров пятисот от нас на площади, примерно, размером с гектар, вверх взлетели облака невесомого пепла.

Пепел вился в воздухе и не спешил оседать на землю. Метров на десять выше этих бледно-серых облаков начали формироваться жёлто-оранжевые тучки.

Они клубились, двигались, уплотнялись, и постепенно их цвет трансформировался из оранжевого в огненно красный, а потом струи жирного, густо-чёрного дыма обвили багровую плоть этих странных туч.

И вдруг из этих навевающих жуть облаков на землю пролился частый огненный дождь, каждая капля которого была размером с крупную грушу.

Капли разбивались о поверхность земли, разбрызгивая вокруг шипящую плазму.

А потом, навстречу низко висящим огненным тучам с земли взметнулись бледно-голубые, почти прозрачные языки высокотемпературного пламени.

На нас пахнуло нестерпимым жаром. Казалось, что мы стоим прямо у жерла титанической домны…

– Лиза, отставить, – крикнул я, заметив, как в глазах Алевтины проявляется первобытный ужас перед огненной стихией.

Лиза, надо сказать, среагировала моментально, и уже через пару минут ничто не напоминало о том, что совсем недавно тут бушевало адское пламя. Только горячий ветер обдувал наши лица.

– Да-а-а, – ошарашено протянула Алевтина, – это… Это просто нереально! – восторженно выкрикнула она. И тут, видимо, вспомнив что-то из того, о чём мы с ней говорили ранее спросила:

– И я тоже так смогу? Правда? – она обернулась ко мне, – ты же говорил, что у меня пробудились способности…

– Не так, – ответил я, – у тебя есть способности к управлению электричеством и управлению воздухом. А Лиза у меня специализируется на работе с огнём…

– Но, что-то вроде этого, я смогу делать? – она настойчиво продолжала требовать от меня подтверждений.

– Сможешь, – улыбнулся я, – но только прежде, чем у тебя появятся первые ощутимые результаты, с тебя не семь, а семьдесят потов сойдёт.

– Я готова к этому! – решительно заявила Алевтина.

– Ну, что же, – я посмотрел на неё и отметил про себя, что теперь она морально готова к дальнейшей конструктивной беседе, – пойдем в дом, там и продолжим разговор, ага?

– Да, пойдём, – ответила она воодушевлённо.

Похоже последняя огненная демонстрация снесла её внутренние барьеры, мешавшие ей поверить в возможность таких действий, и теперь она действительно готова к развитию своих новых возможностей.

Когда мы вернулись в гостиную, нас там ждала бутылка сухого вина, бокалы и большое блюдо сырной и мясной нарезки.

Разлив вино по бокалам, я обратился к нашей гостье:

– Как вы понимаете, я затеял эту демонстрацию не только и не столько для того, чтобы подтолкнуть вас к усердной работе по развитию ваших способностей…

– А зачем тогда? – госпожа Забелина смотрела на меня, хитро так прищурившись.

Всё она прекрасно поняла, о чём и зачем я сейчас завёл разговор.

– Я это к тому, что развитие сверхспособностей, которые сейчас, кстати, проявляются у многих, может быть весьма важным не только для вас, но и для государства в целом.

– Я это понимаю, – Алевтина сейчас, наверное, пыталась себе представить все те выводы, которые следуют из только что завершившейся демонстрации.

Военно-прикладное значение того, чему она стала свидетелем, очень трудно переоценить. Теперь, главная проблема, которую она себе обозначила, это как, как достичь таких результатов…

– Но, как вам удалось поднять эти умения на столь, – она немного замялась, – столь значительный уровень?

– А вот это и есть главный наш семейный актив, – ответил я.

– То есть, если эти знания являются вашим активом, – подхватила госпожа Забелина, – то они, само собой являются, вследствие этого, вашим родовым секретом?

– Конечно, – улыбнулся я, – но мы готовы к плодотворному и взаимовыгодному сотрудничеству с Империей в этой области.

– И как вы себе это представляете? – развед-дама, я так думаю, теперь с меня с живого не слезет, она будет расспрашивать и уточнять, и всеми правдами и неправдами будет пытаться вытрясти из меня хоть какие-то крохи ценнейшей информации.

– Ну, я пока предполагаю, что с помощью имперских структур мы сможем учредить учебное заведение, где курсанты будут иметь возможность развивать свои, скажем так, неординарные способности по нашим родовым методикам.

– Как я поняла, вы хотите сами методики не разглашать, а просто строить в соответствии с ними весь учебный процесс? – начала уточнять Алевтина.

– Да, наши методики пока уникальны, – подтвердил я, – другое дело, что вечно сохранять монополию на них будет невозможно, рано или поздно найдутся те, кто сможет пройти тем же путём, что и мы, и, в конце концов, прикоснуться к этой тайне.

– То есть, – задумчиво проговорила Алевтина, – вы хотите сказать, что сейчас у нас есть некая фора, благодаря которой в этой области Империя сможет обогнать своих вечных соперников и получить значимое преимущество, так?

– Да, именно так, – подтвердил я её догадку, – и чем быстрее мы начнём работу в этом направлении, тем дальше мы сможем уйти по пути развития от наших конкурентов.