Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Чёрт!

– Ты пойми, – поспешил я добавить, – ты хорошая, но ты… ты слишком маленькая, – наконец-то выдавил из себя я.

– Что?.. Я что? – слёзы мгновенно высохли, их сменило удивление. Она даже руку подняла, так, как показывают рост, – К-короткая?

– Нет, что ты! – я аж руки вскинул. – Мне очень нравится твой рост! Ты… ты… ты прям такая, как мне нравится! – не придумалось ничего лучше. – Просто ты… – да как сказать-то⁈ – Ты очень молоденькая! – наконец-то «родил» я.

– Это как? – вот теперь Тиара была ошарашена. – Ты… – она наклонила голову набок, посмотрела на меня безумными глазами, – Ты любишь старух?

Да твою же медь!

– Э, не! – я вскинул указательный палец, покачал им отрицательно. – Давай тут, не придумывай! Просто… – я вздохнул и, наконец, придумал: – Была бы ты хотя бы на пару лет старше…

– Старше? – тряхнула головой всё ещё ничего не понимающая Тиара. – Зачем? Ты поверь, – она, будто уговаривая меня, проговорила, – я уже вошла в возраст. У меня уже и кровь была.

Блин! Ты что, себя как лошадь породистую для разведения предлагаешь?

Как же с вами тяжело, бабы!

– Прости, но я не могу… Ты ещё слишком юна…

В шаге от меня с шумом вынырнул Семис, задышал так, как я его учил – часто и неглубоко. Через несколько секунд метрах в семи-восьми дальше вынырнул и Каналоа – ныряли они с одной точки, это я настоял, чтоб могли друг друга поддержать.

– Скат, я снова смог! – радости пацана не было предела.

За спиной зашумела вода.

Я обернулся – Тиара решительно шла к берегу, поднимая целый бурун воды!

– Тиара! – крикнул я отчаянно.

Но девушка обернулась лишь тогда, когда вышла на песок. Но смотрела она не на меня.

– Семис! – зло выкрикнула она. – Пошли домой!

– Но… – открыл было рот парень.

– Пошли! – она даже ногой топнула! – Я… Я замёрзла и хочу есть!

– Но… Тиара! У меня же только-только начало получаться.

– Пошли! Или я всё маме расскажу!

Видимо последний аргумент был весомым, ибо Семис тут же погрустнел, посмотрел на меня глазами печального пуделя:

– Ладно, Скат, я тогда пойду?

– Конечно, Сем… – я и сам был, мягко говоря «не в своей тарелке».

К берегу Семис доплыл чуть ли не вплотную. По крайней мере, когда он сел в прибое снимать ласту, глубины там было вряд ли выше колена. Кстати, отметил я непроизвольно, дельфин у него начинал получаться. Ещё слишком сильно ногу в колене сгибал и маловато дорабатывал гребок вниз, но – вполне.

Костыли у парня лежали на песке, Тиара гордо подняв голову прошагала мимо… даже не подумав подать их брату.

Семис чуть ли не ползком выбрался на песок, извернувшись поднялся на единственную ногу и допрыгал до костылей. Помахал мне оттуда, положил ласту на песок, поднял костыли и запрыгал вслед уже пропавшей среди деревьев сестре.

* * *

Блин, Скат, ну что такое? Тут на тебя уже две подруги вешаются, чуть ли не в койку сами лезут – одна недавно себя так и предлагала, а ты недоволен! Когда у тебя в жизни такое было? Да никогда! Никогда я не был прям мачо-мачо, знойной мечтой одинокой красотки. Никогда из-за меня женщины не сходились на когтях и шпильках. Сам я, да, женщин любил… В смысле – люблю. Ну так, это же женщины! Кто ж их не… хм, не любит? Кто не провожает взглядом привлекательную женскую… фигурку? Кто не рисует себе в фантазиях… всякое? Разве что больные или девственники, ещё не познавшие… как там, в старой песенке, слышанной ещё в курсантские годы? «Он или дурак или не знает, что такое женщина в кровати».

Но, блин! Если б на меня вешались Айха с Руйхой! Да хоть одна Руйха… Не, от дочки отца войны я б тоже не отказался. Тогда – другое дело! Ибо, они-то вполне… хм, взрослые. По местным меркам. А так? Страшненькая и малолетка. Что ж за жизнь такая? Как говорится – или свистка не достанется или акула глухая попадётся.

– Скат…

Каналоа шагал рядом.

– Скат, скажи…

По всему, помощничек мой тоже был, так сказать – обескуражен.

– Почему ты… Почему ты отказал? Тиаре… Я ведь всё слышал…

– Блин, Каналоа… – я вздохнул. – Ну, хоть ты-то пойми. Она же ещё мелкая! Ма-ло-лет-ка, – проговорил я по слогам. – Нельзя.

– Почему? – пожал плечами бывший воин. – Она же сама сказала, что в возраст вошла. Значит, – опять плечи пошли вверх, – можно.

– Нельзя, – вздохнул я.

– Да почему? Я, кстати, слышал, что её уже замуж хотят отдать. А она – дочь старейшины… – со значением в голосе проговорил Каналоа.

– Каналоа, брат, да как ты не поймёшь! Я. Не. Могу. Точка. Табу!

– Табу? Ну, раз табу-у… – протянул он. И переспросил: – А что это за табу?

– Блин, – я натурально скрипнул зубами. Да как объяснить-то⁈ – Меня так воспитали, понимаешь? Пока девушка не достигла возраста… возраста… – чёрт. А какого? У меня, в оставленном мире было всё понятно: нет восемнадцати – даже не думай. А тут? – Короче! – рубанул я рукой. – Пусть подрастёт. Хотя бы пару годиков, – закончил я уже тише.

– Скат, ты прости меня, – он даже голову склонил, – но ведь ты сам, наверно, всего лишь года на два её старше? Но ты же…

– Так всё! – вскипел я. – Закончили! Вот и пусть вырастет на эти два года! Вот тогда… – и словно воздух выпустили. Вздохнул, – тогда и посмотрим…

Часть 2
Глава 14 Неужели… резина? И опять Тиара

Как пьяница после длительного воздержания хватается за стакан, или молодой любовник после долгой разлуки за грудь возлюбленной, так я подступился к образцам каучука. Руки, разве что не тряслись от возбуждения, а так-то колотило меня изрядно.

Ну? Получится⁈

Сначала, конечно, Каналоа помог прокатать вытащенные из формы полосочки каучука через «сокодавку», для избавления от лишней влаги.

С копчением я решил не заморачиваться – ведь коптят, если память не изменяет от всяких насекомых, что могут перепутать собранный латекс с обедом. Или для чего-то похожего. Но мне эти образцы не хранить, я по идее часть из них или даже все сейчас могу бесповоротно угробить и сам, при термической обработке. Так что тратить время на дымную процедуру не стал.

А может и в самом деле так не терпелось?

Образцов у меня всего шесть. Три и три. По идее – для разных температурных режимов.

Первые три, я без долгих размышлений закинул в костёр. Не думаю, что условия будут сильно отличаться от условий в домашней дровяной печке. Да и какая там, в Америке, у Гудьира могла быть печь? Не русская же. Скорее всего – какая-нибудь железная буржуйка.

А вот на три других я посмотрел-посмотрел… да и отправил вслед за первыми!

Да, помню, по другой легенде изобретатель или капнул или ещё каким-то образом налепил каучук с серой на плиту или внешнюю стенку печки. Но… Блин, мне-то где взять металлическую плиту⁈ Так что пока я ломаю голову над тем, «где взять?», не теряя времени проверю, долго ли следует прожаривать заготовку на открытом огне.

Первые образцы я выковырял веточкой секунд через шестьдесят. Я ведь как рассуждал? Вот, согласно одной легенде, наш маньяк-изобретатель, с зудом в руках и ещё наверно в одном месте, услыхав возвращающуюся супругу, предвкушая пиз… люли, за пустопорожний перевод семейного бюджета на ингредиенты, в попытке сокрыть улики бросает свою поделку в печь… Через сколько до него дойдёт, что это – не лучший выход? Ибо скоро в доме начнёт во всю вонять палёным. Минута? Может и меньше, я не знаю. Но вторые образцы я намеревался продержать в костре секунд сто-сто двадцать.

Но «выковырял» – это я поспешил так сказать. Выковырял как испёкшуюся картошку я только два. А третий, из первой партии, натурально растёкся какой-то кляксой. И разве что не горел!

Вот значит как! Вот, значит и ответ, на вопрос о концентрации. Значит один к сорока, или по-другому – два с половиной процента серы не прокатит! Маловато будет!

Ну что ж, количество вариантов с концентрациями сокращается!

Прежде чем рассматривать два оставшихся образца из первой партии, я выждал время, и сразу же выковырял остальные. Остальные два, ибо с третьим образцом и так всё ясно.

Дал остыть, ходя вокруг них, словно тигр по клетке. Каналоа, занимавшийся настилом посматривал на меня с плохо скрываемым осуждением. Или мне так показалось.

Но вот, по ощущениям, прошло достаточно времени, и я, с затаённой надеждой приступил к… хм, изучению.

Взял образчик из первой партии, тот, где серы было один к десяти. Как-то сильно он обуглился… Поковырял ногтем. Достал кинжал и аккуратно стал счищать верхнюю корочку.

Результат не обрадовал: под слоем почерневшего и обуглившегося… каучука? Резины?.. Не знаю. Я нашёл довольно плотную, «как подошва» – сравнение всплыло само собой – субстанцию.

Да-а-а, это совсем не то, что я ждал. Это на жгуты точно не пойдёт… разве что действительно – на подошвы. Конечно, хмыкнул себе под нос, если решу обувью обзавестись!

Следующим я поднял не менее обгорелый образец номер два, из той же, первой партии.

Ух ты!.. У меня аж сердце дрогнуло.

Ну-ка, ну-ка… Сквозь всё ту же, почерневшую корочку, осыпавшуюся под пальцами золой и сажей, в трещинах мелькнуло нечто бледное, светло-жёлтое…

И оно, не только гнулось и мялось…

Оно, чёрт меня задери – тянулось!

Я, сдерживая дрожь в руках счищал угольки, стараясь не разрезать тонкий, неравномерный… даже не цилиндрик, не стебелёк… Не знаю, как назвать этот очень неравномерный по толщине… хвостик. Видимо где-то температура была выше – наверно уголёк прижался, и там обуглилось сильнее, а где-то – ниже.

Но получившееся… Блин, оно тянется! И оно – почти упругое.

Я с продолжительным выдохом откинулся, поднял взгляд кверху. Взгляд уткнулся в покачивающуюся крышу – было довольно ветрено. Прикрыл глаза…

Конечно, это ещё не совсем то, о чём мечтал, на что надеялся, но… Как там? «Маленький шаг для одного человека?» Ничего, ничего ‑ поиграюсь с концентрацией, с временем нагрева, может – с температурными режимами…

Вторая партия уже ожидаемо оказалась безвозвратно угробленной – передержал, и относительно тонкие жгутики прогорели почти полностью. Ну и ладно! Зато у меня – получилось!

Внезапно захотелось это как-то отметить… Устроить себе небольшой выходной, что ли? Эх, сейчас бы… И разделить радость с красивой девчонкой!

В голову тут же влезла Руйха. Ну не-е-ет! «Умерла, так умерла». И тут же перед глазами встал образ Тиары.

Блин! Я даже головой потряс, отгоняя навязчивую мысль. Так, Скат, ну-ка отставить! Это всё от спермотоксикоза, у тебя давно никого не было.

Но даже в таком состоянии я был не готов… пускать слюни на малолеток. Она же для меня как… как… Блин, да как школьница. Во! Точно! Если Руйха, Инина, и та же Айха воспринимались мной как студентки, пусть первого курса, но уже вполне взрослые, то Арииахова дочка для меня была словно школьница. А это – табу, как тут местные говорят. Так что – пусть подрастёт.

Чтоб совсем не сойти с ума в мечтаниях о местных прелестницах, я для начала провёл пять кругов круговой: отжимания, выпрыгивания, пресс, нашлось даже где по подтягиваться. Прям вот так сразу, без разминки. Взмок, как мышь и пульс загнал до предела, но видимо радость от удачи с каучуком, или скорее уже – с резиной, плюс вброшенные в кровь гормоны всё равно требовали какого-то действия.

Я оглянулся на помощника, почти уже закончившего помост – парню осталось достелить настил.

– Так, Каналоа!

Каналоа поднял на меня ничего не выражающий взгляд.

– Бросай-ка это дело… Давай, разомнись и хватай вон ту бамбучину, – я ткнул в стопку заготовленного материала. – Будем считать, что это копьё… Нападай!

* * *

Проснулся я не только под скрип деревьев и шум их крон. Кроме уже привычных звуков, издаваемых джунглями под порывами сильного ветра, до слуха долетал низкий рокот.

Что за?..

Однако через секунду дошло – мы же на крутом южном склоне, и океан тут буквально в двух шагах. Только сильно ниже, и не виден сквозь высокие деревья и густую растительность. Но, по сути, до него наверно не более сотни метров. По горизонтали. И не меньше трети километра по вертикали. А рокот – это прибой. Видимо ветер опять сменил направление.

В густом лесу ветер не донимал, крыша над головой дарила надежду остаться сухими в случае ливня. Помост упирался в склон не доходя до края крыши метр. Там я и выкопал ямку для костра, угли от которого уже давно прогорели. Постелями служили охапки листьев. «Матрасов, жаль, не подвезли», усмехнулся сам себе под нос. Эх, надо бы из чего-нибудь состряпать одеяла… И стены зашить. Тогда и тут жить можно. На постоянку. Вернее – пока не докажу вождю и всей верхушке племени, что со мной надо считаться.

Поскольку погода была явно сильнее чем вчера, и в лягушатнике делать особо нечего – Семиса я там точно не ждал – то и смысла туда выдвигаться не было никакого.

Но меня не оставлял радостный мандраж, хотелось действия! Поэтому проведя тренировку прям на базе и позавтракав, мы двинули за новым латексом. Серы у меня немного ещё оставалось, а вот латекс был нужен новый.

И вот новые борозды на гевеях нарезаны, под стекающий белый сок подставлены бамбуковые стаканы, теперь – только ждать… Я обратил свой взгляд вниз, на бамбуковую рощу.

– Скажи-ка, боец, – не отрывая взгляда от раскачивающегося леса нашей «базы строительных и других материалов» спросил я помощника, – а ты ведь выходил в море? Когда был воином.

– Да, – долетел до меня голос Каналоа. – Отец войны брал меня в лодку, когда мы несколько раз плавали за пределы лагуны.

– Ага, – думая о своём проговорил я, – значит грести умеешь…

Хотя, зачем спрашивал? Ведь он, вместе с Семисом управлялся с лодкой, когда я демонстрировал верхушке касты сетей своё умение подводной охоты.

Плот я решил вязать не длиннее четырёх метров – нам ведь его ещё надо было до лагуны дотащить. По джунглям. Вдвоём.

Но и большим делать не стал. В конце концов, и плавать нам на нём вдвоём. Ну край – втроём.

Самые толстые стволы, что нашёл, были диаметром под тридцать сантиметров, но я решил взять для постройки чуть тоньше. Опять же потому, что нам его тащить.

В итоге связали из пяти стволов, получив при этом чуть-чуть больше метра шириной. Для скрепления использовали поперечины, для надёжности – тоже пять. Снова пришлось припрягать Каналоа для кручения верёвок – нам их жутко не хватало.

Эх, ещё бы из какой доски киль соорудить… Не люблю плоскодонки, не стоят они нормально на курсе, но чего нет, того нет. В смысле сделать можно, но это ж опять не на день работы. Короче, решил так – если без киля совсем будет кисло – сделаю.

Каналоа на наше будущее плавсредство смотрел, не скрывая скепсиса.

– Ты, в самом деле, собрался вот на этом плавать?

– Не я, – широко улыбнулся ему в ответ, подмигнул, – мы.

В ответ он промолчал и только вздохнул. Видимо – уже прощался с жизнью.

Молчал он и тогда, когда я присобачивал уключины – ну не грести же, как на каноэ! Это на узкой лодке, да когда там куча гребцов хорошо. А вы попробуйте так грести на плоту! У него и сопротивление – дай боже, и отсутствие киля делает греблю с одной стороны тем ещё аттракционом!

Чтобы можно было работать вёслами, уключины пришлось выносить за пределы плота. Для этого три центральные поперечины сделал под два метра, и к их концам привязал треугольные конструкции, приподнимая места крепления вёсел над… хм, палубой. На которой, скорее всего, и придётся сидеть.

Понятно, что делать привычные мне уключины – вертлюгами, просто не из чего. Но и это не проблема – обходились же предки без них? Пара вертикальных палок, с двух сторон центральной поперечины, пущенные к вершине треугольника, будут колышками, меж которыми я и пристрою весло, а чтоб его не потерять – верёвочную петлю.

– А это ещё что⁈

– Увидишь… матрос, – весело подмигнул я бывшему воину.

Зато, когда я вырубил из бамбука двух с половиной метровые жерди, и сказал, что жду от него к ним лопасти… Каналоа натурально выпучил глаза:

– Ты собираешься грести этим?

– Ага, – ухмыляясь, подмигнул я парню, – когда ты к ним лопасти сделаешь.

– Но… Этим нельзя грести!

– Ты поучи батьку… детей делать.

– Что?

– Не чтокай тут мне. И сделай уже эти лопасти!

На базу вернулись под вечер – «кораблестроение» сожрало почти весь день. Плот мы оставили там, где делали – я ещё не выжил из ума даже просто спустить его на воду, когда полутораметровые волны одна за одной бьют в крутой берег. Вот дождёмся погоды потише, отволочём в лягушатник, там и испытаем.

Зато принесли с собой нового латекса, и я, пока Каналоа занимался выстругиванием лопастей, «зарядил» ещё пробную партию.

На этот раз концентрация крутилась рядом с одной двадцатой. Точнее – две заготовочки я опять намешал в пропорции один к двадцати, то есть – пять процентов. А в двух других просто чуть отщипнул от заготовленной для них серы, и докинул в две оставшиеся. Понимаю, что о точных цифрах тут и заикаться не стоит, но мне бы поймать тенденцию. Если я чуть-чуть уменьшу, или увеличу долю серы, получится лучше или хуже?

На этом, собственно говоря, запасы серы у меня и иссякли. Делать нечего – придётся опять идти к шаману на поклон… Блин, может и правда, подсмотреть, где он её берёт? Ведь явно где-то на острове.

* * *

А на утро нас ждало затишье. В смысле, не прям штиль – деревья всё так же раскачивались со скрипом, шумя в вышине кронами. Но стало значительно тише!

А значит?

– Подъём, матрос! Нас ждёт торжественная церемония спуска на воду!.. А ещё, один одноногий пацанчик, жаждущий постичь тайны подводного плаванья.

Впрочем – легко сказать. А вот чтоб спустить на воду – пришлось покорячиться.

Ещё когда собирали нашу бамбуковую поделку, я подумал: а не тяжеловато?

Да, так-то бамбук, наверно, самый лёгкий из природных материалов. Ну, может ещё бальса – знаменитый «КонТики» именно из бальсовых брёвен сделали, это я ещё со школы помню.

И каждое четырёхметровое брёвнышко, даже как есть зелёное, невысушенное, весило не много. Но: сами брёвна, плюс поперечины, плюс несчитанные метры верёвки – не какой-нибудь капрон-нейлон, а размочаленные, распушённые и после перевитые лианы. Короче, когда мы сию конструкцию только приподняли, я аж крякнул – это ж килограмм под восемьдесят вышло! И одно дело – с места на место перетащить, а тут?

Сначала вверх по крутому и довольно скользкому склону. Потом траверзом, вокруг горы, да ещё через довольно густой лес…

Останавливались, конечно. Но где-то на середине пути я прохрипел, когда в очередной раз опустили плот на землю.

– Всё Каналоа, хорош. Давай пока здесь оставим.

– Ты же хотел испытать?

Видимо за счёт большей массы Каналоа устал, как мне показалось меньше. По крайней мере – не сипел как я.

– Да я… Не хотел пока светить это перед Семисом.

И сам не понял – то ли отмазаться пытался, то ли и в самом деле боялся, что в низинных джунглях у лягушатника может слишком много народа шастать. Здесь, неподалёку от памятного обрыва даже в хороший сезон народ не ходил, а сейчас, думаю, и подавно никто не сунется.

– Всё-таки ты ему не доверяешь, – равнодушно обронил бывший воин.

Но в лягушатнике Семис оказался не один.

– Тиара? – приподнял я бровь. – Не ожидал.

– Скат, – девушка потупившись, изображала скромницу, – мне ведь можно с вами?

– Да почему нет то? – хмыкнул я. – Присоединяйся.

Извинений за сорванную тренировку, когда закусившая удила малолетка утащила брата домой, я, конечно, не дождался. Ну и ладно. Я и сам не был настроен разгонять тему – зачем мне новые истерики? Перебесилась девка, поняла свою неправоту. Мало ли на острове мужчин?

– Готовимся, – кинул парням. – Для начала как обычно – сухая.

Встал на песочке, мысленно настраиваясь. Я – спиной к шумящим джунглям, лицом к покрытому крупной волной лягушатнику. Эх, опять сегодня без статики! Впору сухую статику вводить! По крайней мере я этим могу и на базе заниматься.

Вот и Каналоа занял своё место слева. Опустил голову и плечи, потянул шею, как я его учил – тоже настраивается.

Напротив него утвердился на одной ноге Семис. Костыли просто прислонил сбоку. Чтоб всегда под рукой были. А так-то он неплохо научился стоять на одной ноге. Молодец парень, упёртый. Выйдет толк. Только как бы этот «толк» не вышел боком мне.

Тиара задерживалась. Ох уж эти бабы! Прихорашивается там, что ли?

Наконец какая-то возня за моей спиной завершилась… И первым делом я увидел вытягивающиеся лица пацанов. А потом…

Тиара встала к нам «в круг», как раз напротив меня. И я на миг даже не понял, что вижу.

Девушка избавилась от платья, теперь её бёдра обвивала так хорошо знакомая набедренная повязка, в каких ходят ныряльщики, в какой я и сам проходил время ученичества.

А сверху у неё – как и у других ныряльщиков, и особенно ныряльщиц – ничего не было!