Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 343 страниц)

Ведь та условная шапочка из фольги, что отсекла меня от воздействия неизвестного кукловода, теперь ещё и мешала ему меня, если так можно выразиться, «видеть» в ментальном спектре.

Ведь если ко мне никакое воздействие не проникало, то и от меня в пространство никакие ментальные излучения теперь тоже не пробивались.

Я исчез с радаров, скажем так.

Живность вроде как успокоилась, и ко мне уже никто не лез.

И теперь, раз никто на меня более не покушался, я шёл не спеша, глазея по сторонам.

Но ничего примечательного, кроме угрюмо высящихся на вершине сопки развалин, мои глаза не отмечали.

Ну, разве что я краем сознания отметил про себя, что количество фиолетовых поганок, которые раньше встречались довольно редко, теперь заметно увеличилось.

Я, от нечего делать, начал их пинать, наблюдая, как взлетают в воздух сморщенные шляпки. Это немного скрашивало однообразие моего пути.

Но, в какой-то момент произошло два события.

Первое, это Зоэ меня известила о том, что внезапно она зарегистрировала несколько сильнейших ментальных ударов, адресовавшихся мне.

Экран, возведённый вокруг моего сознания с честью выдержал эти нападения, но Зоэ посчитала нужным поставить меня в известность.

А второе событие… Из недр огромной голубоватой губки, покрывавшей правый склон сопки выбралось нечто.

Даже не знаю, с чем это можно было сравнить. Это было нечто странное, огромное и бесформенное.

Больше всего оно походило на огромную желеобразную амёбу. Оно выпускало бревнообразные ложноножки и, как это ни странно, но со вполне приличной скоростью приближалось ко мне.

Похоже, это ещё один претендент на дегустацию вкусовых качеств моей тушки…

Но я против. У меня есть цель. И она уже близка.

А вот эти всякие чудовища и монстры меня вовсе и не интересуют. Но, как это ни печально, их интересую я.

По мере приближения ко мне эта амёба размером с одноэтажный дом всё увеличивала и увеличивала скорость. И под конец мчалась подобно гоночному болиду.

Я подумал, что нет смысла испытывать мой ИМД на прочность и сопротивляемость агрессивным средам.

А потому, когда, казалось, эта амёба налетит на меня и я увязну в её желеобразной туше, я сделал фокус.

Я телепортировался в сторону, и, одновременно, бросил в это подрагивающее недоразумение несколько сюрикенов.

Зоэ сказала, что они разделаются даже с этим чудовищем, только им потребуется немного больше времени, чем обычно.

Просто мы не знаем, чем мы сможем это существо наиболее эффективно достать.

Но, спустя тридцать секунд, на протяжении которых меня неоднократно пытались поглотить, я понял, что дело сделано.

Сначала эта гигантская инфузория замедлилась, а потом просто растеклась лужей по голубому мху.

Не знаю, как всё это там пахло, но выглядело отвратительно.

– Эй, – прозвучала в моём мозгу тревожная мысль Зоэ, – к нам тут кто-то стучится.

Я сначала не понял, а потом Зоэ пояснила.

– Какие-то ритмические ментальные воздействия, – объяснила псевдоличность, – очень похоже на приглашение к разговору.

– Ага, – подумал я озадаченно, – стучат, откройте дверь…

Глава 18
По грибы

– Ну да, стучат… – я был несколько ошарашен, – но, если я открою своё сознание этому непонятному визитёру, то, как быть уверенным, что он не злоупотребит моим доверием?

– Я, наверное, смогу контролировать степень постороннего вмешательства… – сказала Зоэ.

Но, мне показалось, что как-то не совсем уверенно она это сказала:

– А ты уверена в том, что сможешь? – поинтересовался я, – а то, понимаешь, буду потом ходить и хихикать, а на вопросы о причинах такого поведения, буду отвечать, что мой мозг захватили инопланетяне… Мне такая перспектива не особенно нравится.

– Подожди пару минут, я кое-что уточню, – и Зоэ замолкла.

А вот пока она молчала, у меня началась какая-то, с позволения сказать, мозговая щекотка. Ощущение было такое, что под костями черепа вдруг завелись муравьи, и начали ползать во всех направлениях, щекоча лапками поверхность мозга…

– Зоэ, если ты не прекратишь вот это вот, – подумал я, – то хихикать я начну прямо сейчас.

– Ой, какие мы нежные… – псевдоличность наконец нарушила своё молчание, а одновременно и щекотка прекратилась, – смогу, смогу я контролировать твоё драгоценное сознание, не парься. Но, только если ты запустишь этого телепата не в основной, а в один из резервных потоков сознания. То есть, если у меня что-то и не получится, то опасности будет подвергаться только резервный поток, который надёжно изолирован от управления организмом…

– Ага, значит теперь инопланетяне смогут захватить только небольшую часть моего мозга? – желчно поинтересовался я, и тут же так же желчно прокомментировал, – это, надо сказать, весьма обнадёживает.

– Ну, можно и так сказать, – в свою очередь обнадёжила меня Зоэ.

– Гы, значит, отвоюет этот гад плацдарм в моём рассудке, – предположил я, – и будет ждать удобного момента для захвата всего остального, так что-ли?

– Не паникуй, – попыталась успокоить меня псевдоличность, двигательные функции организма останутся у тебя под контролем, и, если что, то ты просто уйдёшь.

– Ты гарантируешь, что после этого у меня в голове никакие голоса ничего шептать не будут?

– Какой же ты паникёр… – мне показалось, что Зоэ даже вздохнула, тяжелёхонько так, – как только мы покинем планету, то связь-то в любом случае прервётся…

– Ладно, я так понял, что рискую временно стать шизофреником, в худшем случае, так?

– Ну, можно и так сказать, – тон, избранный Зоэ дал мне понять, что препирательства эти ей слегка надоели, – ну так что, говорить то будем? А то ломится ведь…

– Ну, хорошо, давай попробуем, – я всё таки немного нервничал, – только ты, это… Дверку то приоткрой, ну совсем на чуть-чуть… ага?

– Ага, – голос Зоэ был тоже немного напряжён. Видимо моя неуверенность и ей частично передалась, – открываю, в общем…

Секунду ничего не происходило, а потом…

Эта беседа была организована следующим образом: Зоэ открыла доступ к резервному потоку сознания, и организовала тщательную фильтрацию поступающего информационного потока. При этом она по ходу беседы следила за происходящим и корректировала эти фильтры, повышая их надёжность.

И, поскольку для обмена информацией был предоставлен резервный поток моего сознания, то мы с Зоэ могли продолжать вести диалог, содержание которого никоим образом не просачивалось к нашему гостю.

…а потом я увидел себя со стороны. Я стоял посреди голубой равнины, рядом разлагалась давешняя амёба. Склон сопки был уже в нескольких шагах от меня.

Я начал оглядываться, пытаясь понять, откуда же транслируется моё изображение.

Но вокруг никого не было, только голубой мох, да фиолетовые шляпки местных сморчков…

Странно. Ну да ладно.

– Обрати внимание, – это Зоэ решила прокомментировать происходящее, – ракурс, под которым показывают тебе тебя, такой же, словно точка, откуда ведётся съёмка находится близко к поверхности…

– Вижу, – отозвался я, – только нет тут никого и ничего…

И тут неизвестный сделал свой первый ход.

Моё изображение вдруг начало жить своей жизнью. Оно потянулось к застёжкам шлема ИМД, расстегнуло их и сняло шлем.

А на моём лице, которое транслировал мне неизвестный, вдруг расплылась совершенно блаженная улыбка…

Дурацкая такая улыбка. И я уже приготовился наблюдать, как из уголка рта слюна капать начнёт. От всеобъемлющего счастья.

– Не вздумай! – на всякий случай высказалась Зоэ, – воздух тут, вроде как ничего, но снять шлем тебе предлагается не иначе, как с каким-то умыслом.

– Зоэ, – сокрушённо вздохнул я, – за кого ты меня держишь? Я что, по-твоему, дурнее паровоза?

– Ну извини, извини, я подумала, что не вредно было бы тебя предупредить, – объяснила Зоэ свой выпад, – ведь кто его знает, что тебе в голову-то взбредёт?

– Уж кто-кто, а ты-то точно знаешь! – я дал понять псевдоличности, что отмазка не прокатила.

И начал формировать ответ. Под воздействием моей воли изображение меня в резервном потоке сознания нахлобучило шлем обратно, и при этом сконструировало до нельзя серьёзную и, даже в чём-то героическую, физиономию.

Этим самым я показал, что на провокации не поддаюсь, и забочусь о своей безопасности.

Далее я попробовал сформулировать вопрос: «Кто ты?»

Пыхтел, минут, наверное десять, но, похоже, усилия мои не пропали зря. Я заметил, что фигура моя начала растворяться и исчезать из проекции. Но сам пейзаж остался.

А потом я посмотрел коротенький такой голофильм, который поверг меня состояние прострации…

Сначала точка, откуда велись съемки взмыла вверх, но не сильно высоко, метров на пять. А потом она начала снижаться, пока вплотную не приблизилась к мшистой поверхности. Теперь я мог различать каждое волоконце, каждый тончайший стебелёк этого растения.

И внезапно, без всякого перехода, всё поле моего зрения заполнила одна из тех самых скрюченных поганок с фиолетовой морщинистой шляпкой.

А условная камера медленно провалилась под мох, и перед моими глазами возникла подземная часть ножки гриба.

Тончайший слой почвы, в котором и гнездилась эта поганка, начал исчезать. Я так понял, что это было сделано для того, чтобы показать основное.

От ножки поганки, теперь, как бы висевшей над каменным ложем, отходило несколько тонких нитей, состоящих из какой-то плесени.

Эти нити тянулись к другим поганкам.

Камера слегка отъехала в даль, и я увидел сеть, узлами которой были те самые поганки. Сеть эта простиралась во все стороны, сколь хватало глаз.

Потом я обратил внимание, что по этим нитям перемещаются какие-то огоньки. Что-то мне это напоминало. А вот что именно, хоть убейте, вспомнить я не мог.

– Нейронная сеть, – странным таким голосом сказала Зоэ, – и движение нервных сигналов

Точно! Я даже вспомнил, где видел нечто подобное. Это был учебный фильм о высшей нервной деятельности, который мы смотрели на уроке биологии…

Так что получается то? Если это нейронная сетка, образованная огромной грибницей, то что же такое получается?

Я с грибом разговариваю, что ли? Получается что да, мой собеседник – это огромный мицелий, опутавшиий своей грибницей весь континент…

– Ты…меня… Слышишь… – эти слова…они не были сказаны…их, если так можно выразиться, прошуршала листва.

– Да, – подумал я, и, уже обращаясь к Зоэ, – так оно что, ещё и разговаривает?

– Теперь да, – самодовольно ответил ИИ, – я скинула ему все лингвистические базы. И вот он уже и говорит. Пока не очень хорошо, но будет быстро прогрессировать.

– Так быстро говорить научился? – я не мог скрыть своего удивления.

– А ты как думал? Это же не ты, двоечник, которому, чтобы научиться чему-нибудь полезному можно только через непрерывные превозмогания. Тут совершенно невообразимые вычислительные мощности, так что времени на то, что бы понять принцип обмена информацией через речь ушло сравнительно не много.

– Сейчас… Покажу… Как я было… Был… Рождён…

И перед мои мысленным взором пронеслась череда образов, сложившихся в странный, но, тем не менее, понятный голофильм.

Раньше этот мир был совсем другим. Его населяли две расы. Или субрасы? Но, не так важно. Они воевали друг с другом на протяжении всей истории своего развития.

Хотя, может быть, могли бы и мирно жить. Для того, чтобы разобраться в их сложнейшей морали, понять мотивы их поступков и замысловатые законы чести, нужно было гораздо больше времени, нежели было отведено на просмотр этого небольшого фильма.

Представители одной расы были зеленокожими, кожа представителей второй расы была примерно такого же цвета, как и у нас.

Но, что интересно, представители разных рас, вступив в семейный союз могли произвести потомство. Да. Но, к сожалению, эти цивилизации сгинули а пламени глобальной войны.

Мне была показана, поистине, апокалиптическая картина огромных городов, обращающихся в пепел, затапливаемых цунами, замерзающих в ледяных объятиях многолетних вьюг…

Да, существа, населявшие эту планету, знали массу способов уничтожения себе подобных.

И однажды, это произошло. Разумная жизнь исчезла. Или деградировала…

Мне был показан далёкий архипелаг, где племя зеленокожих, растерявших культуру и знания предков, посвящали всё время своих непродолжительных жизней борьбе с природой и местными монстрами…

Огромные пространства превратились я пустоши, засыпанные радиоактивным пеплом и изъязвлённые энергетическими аномалиями…

А дальше…дальше я увидел, как эволюционировала та самая монструозная грибница, с которой я разговаривал.

Сначала небольшое сообщество неказистых грибов, подвергшихся различным мутациям, научилось питаться без вреда для себя радиоактивными частицами, перерабатывая их в безобидные минералы… С течением времени это сообщество грибов, росших из одной грибницы разрослось.

И с какого-то момента грибница осознала себя. Она захватила весь материк. Со временем грибные споры были перенесены ветром и птицами на другие материки и острова.

Грибница стала единоличным хозяином планеты, на задворках которой ещё прозябали жалкие остатки прежних хозяев этого мира…

А потом я увидел очень интересное кино.

Мне показали радужную плёнку моего портала, через которую из этого мира летела невесомая пыльца… Нет, не пыльца, а споры этого хитрого гриба…

Я тут же связался с Семёном и задал всего один вопрос. Вопрос был о том, не снимал ли кто шлем ИМД. Услышав уверенный отрицательный ответ Семёна, я немного успокоился, и приказал ему строго следить, чтобы никто и не вздумал снимать шлем или перчатки.

– Я захвачу… Ваш мир… – прошуршали слова монстра.

И тут я транслировал этой, оборзевшей в край, грибнице картинку нашего подвала, огромные кварцевые лампы, висящие под потолком.

Баллоны с различными химикалиями, которые призваны уничтожать всё живое, которое мы можем неосторожно занести через портал…

Нейтрализаторы радиации и ядов. И шлюзовую камеру на выходе, где проходит ещё один, контрольный, этап обеззараживания, деактивации и очистки.

Получив мой посыл, грибница, судя по всему, слегка расстроилась и заметно поскучнела. Вероятно, она уже строила планы покорения нашего мира…

Но, от мысли вырваться за пределы своей планеты она не отказалась…

Мы с ней ещё, наверное, полчаса рядились… Результатом нашей дискуссии стала предварительная договорённость о взаимовыгодном сотрудничестве.

С моей стороны требовалось дать возможность Великому Мицелию распространяться в иные миры.

А грибница, то есть этот самый Великий Мицелий, как она вдруг стала себя величать, даёт мне доступ к артефактам этого мира.

Мне было кое-что показано, и я, надо сказать, заинтересовался. Я увидел ангары, в которых хранилась причудливая техника, я видел обесточенные датацентры, много ещё чего интересного я увидел.

Теперь до всего этого богатства надо добраться и прибрать его к рукам.

Но, торопиться не надо.

Я сказал, что предложение интересное, но его требуется всесторонне обдумать, и только после согласования всех нюансов и обеспечения гарантий можно будет заключать полноценный договор.

Я этому ушлому грибу ни йоту не поверил.

У него своя, грибная логика, и своя, грибная мораль, а потому приемлемым гарантиями для меня будут такие условия, при которых у этого мицелия просто не будет возможности мне навредить, или как-то ещё меня кинуть. А это надо будет ещё хорошенько продумать.

После того, как мы пришли к предварительному соглашению, я тактично попросил гостя на выход из моей головы. Гость, следует отдать ему должное, подчинился.

Хотя, Зоэ периодически мне сигналила о том, что попытки хоть как-то обойти нашу защиту не прекращались ни на миг.

А потому, нет веры этому грибу поганому. И миры я ему буду подбирать, по возможности, пустые и унылые. Хотя, а что будет, если его к серрах подсадить? Тоже надо будет это дело обмозговать, ведь интересно же получиться может…

Так, размышляя об этой странной встрече, я добрался до места, где меня ждали остальные члены нашей экспедиции.

Объявив, что все подробности расскажу дома, я повёл нашу группу отважных исследователей и первопроходцев к порталу.

Когда мы вошли в полутьму нашего портального бункера, я сказал не торопиться, а пройти полный курс дезинфекции, деактивации и вообще.

На вопросы, а что это я так зверствую, я пообещал ответить, когда ИМД сниму. А там уже да, после трудного похода можно будет и поесть, как следует, да и по рюмашке употребить.

И уже в расслабленном состоянии я изложу всем, что мы на этот раз нашли, и чем нам это может помочь стать ещё сильнее и богаче… Если не облажаемся, разумеется.

Ну, заодно и по-эксплуатирую наш коллективный разум, потому, что одна голова, эт оно, конечно, хорошо, но, когда голов больше, это намного лучше…

Вообще, каждый день нам приносит что-то новое, и уже глаза разбегаются от обилия возможностей и перспектив.

Но, надо будет подумать, и выбрать одно магистральное направление, куда будут направлены основные наши усилия.

А остальное, ну да, жалко будет, конечно, бросать.

Но, с одной стороны, нельзя объять необъятное, а с другой стороны многое и в фоновом, так сказать, режиме, можно будет продолжать продвигать.

В общем, будем думать.

И не стоит забывать, что у нас впереди поход в мир, откуда к нам пришли эти волшебные энергокристаллы… Там, я чувствую, будет весело…

А может, кстати, и им этого гриба подсуропить? Гы, а это неплохая идея, надо будет её тоже как следует обдумать…

Уважаемы читатели! Автор слегка простудился, и потому на этой неделе прода может выходить не в 18:15, как заявлено, а несколько позже. Благодарю за понимание.

Глава 19
Разбор полетов

– Подожди, я не совсем понял, – Семён озадаченно почесал затылок и пытливо уставился на меня, – этот гриб живой был, что ли? И ты с ним разговаривал? – взгляд его его стал вдруг мягким, понимающим и, в то же время, озабоченным, как у доброго-предоброго доктора-мозговеда.

– Ага, – подумал я про себя, – теперь, по идее, он должен меня спросить, не хочу ли я про это поговорить по подробнее, и одновременно послать кого-нибудь за рослыми санитарами…

– Прокопьич, прекрати, я в порядке, – сказал я уверенным голосом, – это не гриб…это грибница, улавливаешь разницу?

– Ну-у-у, —протянул Семён, – грибница, это то, из чего растёт гриб…

– Правильно, только не гриб, а грибы…

– А это принципиально разве? – Семён сделал вид, что не понял.

– Да всё он понял, – это Зоэ вдруг в разговор влезла – изгаляется просто.

– Да, я тоже так думаю, всё он понял, – подтвердил я её правоту, – но сейчас из принципа будет спорить. Он так, ничего-ничего… Но иногда на него находит – становится упрямым, как осёл. И на ровном месте начинает рогами упираться…

– Чушь ты какую-то городишь, – вдруг впала в недовольство Зоэ, – у осла нет рогов, и если ты сравниваешь его с ослом, то он не может рогами упираться…

– Это идиома такая, – весело подумал я.

– Ну, так бы и сказал, – проворчала Зоэ, – а то в заблуждение вводишь… Трудно с тобой иногда…

– Семен, все грибы на этой планете растут из одной-единственной грибницы, которая с какого-то момента осознала себя, как личность. Если хочешь, то это огромный биокомпьютер, огромный мозг, оплетающий своими нейронами всю планету.

– Как-то, всё-таки, странно, – продолжил своё сопротивление Прокопьич, но теперь уж точно, только по инерции, – а чего ты про шлемы и перчатки там говорил? – задав этот вопрос, он попытался сменить тему. Но тема-то осталась прежней – о свойствах грибов, хе-хе.

– Понимаешь, – я немного замялся, – эта грибница может влиять на окружающее, – ведь из тех зверушек, что нас там атаковали, далеко не все были хищниками…

– То есть, ты хочешь сказать… – включилась в разговор Истер, которая всё это приключение пропустила, так как её я оставлял на хозяйстве. И теперь она старалась наверстать упущенное, – что все эти нападения, о которых вы мне сейчас рассказывали, произошли, только потому что этот, как ты говоришь, Мицелий, просто приказал животным на вас напасть?

– Совершенно верно, – подтвердил я её догадку.

– Ну а шлемы-то каким боком сюда? – снова спросил Семён. Видать, это его действительно заинтересовало.

– А шлемы… – я попытался сформулировать свою дальнейшую речь, – дело в том, что грибы, они далеко не так безобидны, как о них принято думать…

– Понятное дело, что не безобидны, – поддержала меня Эви, – к нам, когда я ещё на Клюгера этого работала, принесли одного любителя грибов… Он ими сознание расширял, уж и не знаю, с какими целями…

– Ага, – ухмыльнулся Семён, – торчок, стало быть…

– Ну, наверное да, – согласилась Эви с семёновой терминологией, – так вот, еле откачали этого придурка тогда…

– Я не про это, – ну, мы же не хотим, в самом деле свои сознания то расширять, тут и без грибов крыша едет на сторону, – я хотел сказать о том, что у Великого Мицелия, как эта грибница саму себя величает…

– Как-как? – посмеиваясь переспросил Семён.

– Великий Мицелий, – повторил я титул грибницы, – так вот, грибы могут быть опасны. Очень опасны. Про то, что этот Мицелий – телепат, это я вам уже рассказал. Но, если со мной он мог только разговаривать, так как я принял все меры предосторожности против несанкционированного влияния на мою личность, то животные, как я понял, подчиняются ему беспрекословно.

– Ну, это телепатия, – продолжил излагать свои сомнения Семён, – но, а шлемы то тут причём, опять таки? – и хитро так на меня посмотрел.

– А при том, что на коже могли осесть споры этого гриба, – сказал я, – да и под кожу забраться могли.

– Не, ну тут это уже заливаешь, – недоверчиво прокряхтел Прокопьич, – или именно поэтому ты и устроил нам по прибытии натуральный парково-хозяйственный день с уборкой всего бункера?

– Ну, скорее, это был не ПХД, а мероприятия по радиационной, химической и биологической защите. Вообще, это надо взять за правило, ведь никто не знает, что там, за порталом тебе на сапоги налипнет… Хорошо, если что-нибудь экологически чистое…

– Дерьмо, например, – хохотнул Семён, после чего уже серьёзно продолжил, – каюсь, я должен был об этом подумать. Ну да ладно, теперь, действительно, сделаем обязательной всестороннюю и тщательную обработку по возвращении из подобных экспедиций… Так что ты там про опасности, исходящие от иномировых грибов говорил то? – снова спросил он, обернувшись ко мне.

– Ну, для того, что бы убедиться в моей правоте по поводу коварства грибов, совсем не обязательно в другие миры лазить, – улыбнулся я, – у нас, тут, на Цекко, водится один интересный грибок-паразит, так что он делает…

– И, что он делает? – заинтересованно спросила сестрёнка.

– А когда его споры попадают на муравья, грибок этот прорастает, и его мицелий проникает в нервные центры насекомого.

– Бррр, – Лизу аж передёрнуло, – ужасы какие рассказываешь… Я же спать не буду, – и она тут же надулась, как мышь на крупу. Не поймёшь этих женщин…

– Так вот, – продолжил я под гневным взглядом сестрёнки, – этот хитрый грибок выделяет какие интересные феромоны, которые заставляют муравья, вместо того, чтобы заниматься своими муравьиными делами, лезть на дерево, забираться на самый его верх и со всей дури впиваться в кору жвалами. Потом муравья попускает, он приходит в себя, и пытается освободиться, но скоро погибает…

– А грибу-то это зачем? – удивился Семён.

– А когда этот гриб вырастет, то его созревшие споры подхватит ветер и унесёт далеко-далеко,– нудным голосом народного сказителя продолжил я, – так вот они распространяются, грибы эти1.

– Ага, значит ты опасался, – улыбнулся Семён, – что мы тоже на деревья полезем и начнём там кору грызть?

– Ну, типа того, – совершенно серьёзно ответил я, – просто мы не можем знать, какие инструменты воздействия есть в арсенале этого монстра.

– Понятно, – тут Семён тоже стал серьёзен, – ты говорил о том, что с ним можно о чём-то договориться, и эта договорённость может принести серьёзные выгоды?

– Ну как, у меня создалось впечатление, что для него договорённости, это пустой звук… – начал излагать своё мнение, – но, тем не менее, с ним можно договариваться, если удастся, конечно, построить надёжную систему гарантий.

– А что мы с него поиметь то сможем? – это в Истер меркантильность проснулась.

– Там очень много чего на этой несчастной планете есть. Есть артефакты сгинувших цивилизаций, например. Такие, как неплохо сохранившаяся техника, информационные центры, ну и, я думаю, там ещё много чего можно присмотреть…

– Ну, тогда имеет смысл с ним говорить, – согласилась Истер, – только вот мне не очень нравится то, что он от нас хочет…

– Распространяться он хочет, проворчал я, – и вот тут встаёт вопрос, а куда мы его распространять будем? Врагам подсаживать, разве что…

– Ни в коем случае! – это до сих пор молча слушавшая нас Светлана, наконец, подала голос, – Это надо с самого начала исключить.

– Почему это? – удивился я, – это же идеальное оружие. У него же принцип существования: «Всех убью, один останусь»…

– С чего эт ты взял то? – прищурилась Светка.

– Ну, как… – я немного задумался, – на протяжении нашего разговора он не прекращал попыток пробиться через мою защиту…

– А с какими целями? – продолжала наседать эта зануда, – Как ты думаешь?

– Ну, что бы мне в мозги забраться, – пролепетал я, начиная догадываться, что она имела ввиду.

– Правильно! – Светка аж воздела вверх указательный палец, что бы этим жестом подчеркнуть важность и правильность высказываемых соображений, – он пытался взять тебя под контроль! Но не для того, чтобы тебя уничтожить, а для того, чтобы управлять тобой!

– Ты хочешь сказать, что он…

– Да, он может подчинить наших врагов для достижения своих целей.

– Ага, – я продолжил эту мысль, – и он, вместо того, чтобы их уничтожить, сможет их использовать, в том числе, и против нас, получая, таким образом дополнительный рычаг давления. Таким образом он сможет выкручивать нам руки и обеспечивать нашу покладистость при заключении дальнейших сделок…

– Ну да, – согласилась Светлана, – а что ему захочется сделать, мы не знаем. И вообще, перефразируя известную поговорку: «Грибная душа – потёмки»…

Точно, – согласился Семён, и, уже глядя на меня, сказал, – похоже, мы упираемся в тупик.

– Нет, – в разговор теперь вступила Ня, но, судя по тому, что она таки заговорила, то речь у неё пойдет о чём-нибудь кровавом.

Она всё-таки хищница, хоть и разумная, и вполне себе гуманоидно выглядящая. И всем переговорам и прочим разным мирным процессам предпочитает хорошую драку.

И теперь она излагала своё видение возможных направлений приложения наших сил:

– На самом деле разыскать миры, где нет разумной жизни, и где может прижиться этот самый Мицелий, я думаю, большого труда не составит.

– Поддерживаю, – сказал я, удивившись тому, что ни о каком насилии речь пока не пошла.

– И, кроме того, мы должны получить возможность уничтожения этого монстра – она заканчивала речь именно, что в своём духе, – таким образом мы обеспечим гарантии выполнения им достигнутых договорённостей.

Удивляться я тут же перестал.

Бескомпромиссная ликвидация оппонента – это жизненное кредо нашей ласковой кисули. Помнится, и в нашей истории был один весьма суровый политик, которому приписывают авторство крылатой фразы: «Есть человек, есть проблема, а нет человека, нет и проблемы»… Такая же логика.

– Как же ты собираешься его уничтожать? – поинтересовался Семён, – ты его своими мечами то не достанешь…

– Надо думать, – икати не считала задачу невыполнимой, – любой организм смертен, только к каждому нужно иметь свой подход. Кому-то можно без особых затрат горло порвать, а с кем-то и повозиться приходится. Но конец-то всегда один, – и она кровожадно оскалилась.

И тут я с ней согласен.

В нашем фольклоре был один, условно-бессмертный персонаж. Звали его Кощей Бессмертный.

Но бессмертным в полном смысле этого слова он таки не был.

Просто для того, чтобы он, наконец, помер, нужно было выполнить массу условий. Это было трудно, муторно и весьма затратно.

Но, если всё сделано правильно, этот самый Кощей умирал не хуже всех прочих разных.

– На самом деле, тут не то, что бы совсем всё просто. Скорее, совсем даже наоборот, – глубокомысленно произнесла Эви, – но я вижу пути решения этой задачи.

– Какие же? – полюбопытствовал Семён.

– Первое, что в голову приходит, это применение какого-нибудь дефолианта, токсичного для этого организма, – в вопросах воздействия всякой химии на живые организмы Эви была весьма компетентна, она же, помимо того, что хирург и целитель, ещё и фармакопею изучает, и, как мне как-то обмолвилась Истер, и к зельеварению начинает присматриваться. Вообще, очень любознательной девушкой она оказалась.

– Я так понял, что и ещё какие-то варианты есть? – опять подбросил вопрос Прокопьич.

– Да, – подтвердила Эви, – есть и второй вариант. И он предпочтительнее с той точки зрения, что нанесёт гораздо меньше вреда экологии планеты при его использовании.

– И что ты предлагаешь? – Семёна тоже заинтересовал этот вариант, похоже.

– Я предлагаю разработать биологическое оружие, которое будет эффективно только против одного организма, – пояснила Эви, – против этого вашего Великого Мицелия, – и чему то усмехнулась.

– А чего смеёшься? – не понял Прокопьич.

– Да просто мысль в голову пришла, что мания величия, как оказалось, свойственна не только людям, но и все разумным. Говорящий гриб, а всё туда же, в Великие метит.

– Ну, насколько он великий, нам-то, по большому счёту всё равно. Нам надо озаботиться созданием этого самого биологического оружия, – сказал я, – я так понимаю, это будет какой-нибудь специфический вирус, ну, или более сложный микроорганизм?

– Да, – согласилась Эви.

– Ну, тогда приступай немедля, – я на ходу уже просчитывал, как мы этот вирус будем использовать, если что.

– Вы меня не дослушали, – улыбнулась Эви, – для того, чтобы приступать, мне необходим биоматериал.

– Грибочки? – догадался Прокопьич.

– Они самые, – подтвердила Эви.

– Ну что, командир, – Семён опять поднял на меня глаза, – опять по грибы пойдём? И когда?

– Нет, нет, нет, – возразил я, – у меня по плану вылазка в тот мир, откуда мы портальные генераторы и приволокли, – и тут же пояснил, – нам, кровь из носу, надо наладить стабильное поступление тех самых магических энергокристаллов. На них очень интересный проект завязан.

– Согласен, – пробухтел Прокопьич, – дело тоже нужное. А когда ты планируешь?

– Да завтра и планирую, – ответил я, – чего тянуть то?

– А подготовка? – взвился Семён, – как всегда, всё на бегу?

– Ну, чего сразу на бегу то? Неужели не успеете, – я обвёл глазами всех членов своей команды, и в их глазах прочёл немое осуждение. Как выяснилось сейчас, собираться в спешке никто не хотел.

– Но ты надолго не откладывай поход за грибами-то, – дёрнула меня за рукав Эви, – мне много времени потребуется на то, чтобы создать эффективное антигрибное оружие…