Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Глава 4

Задолбали эти Кононовы! Крутой сервер им подавай и черт знает сколько компьютеров. Море сетевого оборудования. Одно им достань, другое. Одних комплектов радиоклавиатур и мышек больше тридцати наименований. А зачем? Почти в открытую ответили, что не моего ума дело. Дальше – больше. Сначала старший затребовал полторы сотни малогабаритных видеокамер сверхвысокого разрешения. На хрена, спрашивается? Причем вместе со стандартными интерфейсами подключения к компьютеру. Федор Иванович разбейся, но доставь! А потом этому сосунку-студенту зачем-то потребовалось аж пятьдесят оптико-электронных головок от DVD-RAM дисководов. И еще намек от нового зама хозяина: «Не нравится работать начальником отдела технического обеспечения?»

Чем они там в этом секретном отделе вообще занимаются? А Сахно их покрывает. Ладно, первому заместителю нулевый навороченный «Лексус» выделил, так еще студенту и этому хлипкому еврейчику по новенькой «Ауди А-6» предоставил. Причем бензин и все обслуживание машин за счет фирмы. А не хотят сами за рулем сидеть, так извольте, пожалуйста – водители для вас в транспортном отделе круглые сутки дежурят. Вы, господа, в красном списке!

Эх, Александр Юрьевич, Александр Юрьевич, чего же ты творишь?! А ведь когда-то, можно сказать, почти вместе начинали. Ну, не совсем партнерами, а конкурентами, ну и что? У меня тогда уже шесть точек по купле-продаже и ремонту сотовых телефонов было, когда ты свою первую открыл. Вот до сих пор не понимаю, почему я обанкротился, а ты наоборот – так резко в гору попер? Вроде бы это я использовал самые дешевые комплектующие. Да и зарплата у твоих инженеров приличнее была… Почему же при больших накладных расходах ты как-то умудрялся новые точки открывать, и мои клиенты к тебе перебегали? Ну да, ты никогда не пил в рабочее время, но ведь и я тогда не особо за воротник закладывал.

Когда я разорился, ты, господин Сахно, чваниться не стал, взял к себе простым инженером. Заставил еще закодироваться. За десяток лет я даже до начальника отдела технического обеспечения в твоей фирме дослужился. Но это не значит, что я все забыл. А вот хрен тебе! Я это сейчас глубоко в себе держу. Придет время – все припомню! Выведу я тебя, Александр Юрьевич, на чистую воду. Еще аукнется тебе моя обанкротившаяся фирма. Федор Иванович Карасев вам не мальчик на побегушках!

* * *

«Маленькие дети! Ни за что на свете не ходите в Африку, в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы», – очень правильно сказал когда-то знаменитый советский детский поэт. Корней Чуковский тогда и подумать не мог, что в XXI веке на Земле опаснейшими хищниками будут никак не четвероногие животные, а двуногие якобы борцы за свободу.

Тридцать семь туристов из разных стран мира, включая шестерых детей в возрасте до двенадцати лет, были захвачены во время фотосафари в национальном заповеднике Амбосели. Не удалось им полюбоваться леопардами, буйволами, носорогами, слонами и львами. Террористы, захватившие заложников, требовали освобождения из тюрем больше полутора сотен сомалийских преступников, осужденных за вооруженный грабеж и захват различных морских маленьких суденышек и огромных танкеров ради выкупа. В случае отказа выполнить их «справедливые» требования террористы обещали всего через две недели начать показательный поочередный расстрел «богатых бездельников». Ну и, конечно, по миллиону евро за каждого возвращенного живым туриста.

Почему захват был в Кении, а выпускать из тюрем должны сомалийцев? Из-за очередного политического кризиса в Найроби? Там опять, как в 2007—2008-м, стреляют, опять межэтнические разногласия решаются попытками физически убрать политических противников.

Спецслужбы разных стран мира, чьими гражданами были заложники, поодиночке или совместно почти наверняка без потерь смогли бы неожиданным ударом освободить туристов, если бы знали, где их содержат. Для профессионалов, оснащенных современным оружием и техникой, это не должно было составить особого труда. Но вот найти за такой короткий срок лагерь террористов во время многочисленных стычек правительственных войск с повстанцами было невозможно. Несколько разведывательных спутников изменили орбиту и длиннофокусными объективами буквально просеивали каждый метр кенийской территории в поисках заложников, сотни высококлассных специалистов до рези в глазах вглядывались в изображения, полученные с орбиты Земли, но результата пока не было. До конца срока оставалось четыре дня. Потом бандиты начнут расстреливать ни в чем не повинных людей.

Средства массовой информации по всей планете подняли истерию почти как 11 сентября 2001 года, а спецслужбы хранили молчание. Для Франции это вообще был суперскандал – одной из заложниц была дочь министра внутренних дел.

* * *

– Ну что, спаситель человечества, колоться будешь? – не сказать что Сахно был очень уж зол, но определенное недовольство в его интонациях все-таки присутствовало.

– Дядя Саша, так ведь ночь была. Не будить же мне вас всех было?! – не чувствовал Григорий себя виноватым, никак не чувствовал. Ну, может быть, и поторопился, но вроде бы все чисто сделал. Текст был на английском, файл с координатами и видеозаписью был выслан на адрес французского антитеррористического подразделения через интернет по вай-фаю из крупнейшего аэропорта Кении и всей Восточной Африки Джомо Кениата около Найроби.

– Мог бы и разбудить. – Кононов-старший тоже был недоволен. Такие решения Гришка в одиночку принимать не должен.

– Подожди, Гена, давай сначала выслушаем нашего полковника, – усмехнулся Сахно.

– Какого полковника? – не понял Геннадий.

– Новости внимательней надо было слушать. Некий, пожелавший остаться инкогнито, советник министра юстиции Французской Республики заявил, что информация была получена от неизвестной группировки, назвавшейся «Красными полковниками», – теперь в словах Александра Юрьевича звучала язвительность.

– Час от часу не легче, – вздохнул Кононов-старший.

– О, вот и Витя прибыл. – Сахно встал поздороваться с вошедшим Гольдштейном. – Ты уже в курсе?

– Пока ехал, по радио слушал, – кивнул ученый. – А мы-то здесь при чем?

– Вот об этом-то и речь. – Александр достал сигареты и закурил. – Я по телевизору видел запись, которую эти «Красные полковники» прислали французам. Ты, Гриша, именно на ней и спалился, – посмотрел Сахно на парня. – Надо признать – очень убедительно. Сначала вход в пещеру со спящими бандитами, а затем наплыв по подземному ходу, туристы за решеткой и всего пара охранников с автоматами. А в правом нижнем углу картинки плывущие координаты джи-пи-эс. Это только мы, здесь присутствующие, понимаем, что снять это можно было только с помощью аппаратуры пробоя. Понятно, что французские генералы долго не раздумывали. Следующей же ночью пятеро спецназовцев, сброшенные на парашютах, с приборами ночного видения на шлемах в ножи взяли пост у пещеры и обезвредили всех бандитов. Сразу после этого был десант на вертолетах. Никто из заложников серьезно не пострадал.

– Гриша, Гриша, но ведь теперь сотни, если не тысячи специалистов будут эту запись анализировать, – опять вздохнул Геннадий. – А если накопают что-нибудь?

– Но ведь мы же клятву давали, Витино открытие – только на пользу человечеству, – обиженно протянул младший брат.

В комнате наступила тишина. Гришка сопел, уткнувшись носом в экран своего ноутбука. Сахно загасил сигарету в пепельнице, переглянулся с Геной и Гольдштейном и, усмехнувшись, скомандовал:

– Отставить сопли. Сначала разберемся, все ли Григорий чисто выполнил.

Тут же посыпались профессиональные вопросы:

– В каком стандарте была видеозапись? С какого компьютера высылалась информация? МАК-адрес сетевой карты при входе в интернет фиксировался? И обстоятельно, пожалуйста.

Гриша поднял голову, несмело улыбнулся и начал отвечать:

– Видео перекодировал в МПЕГ-4. Разрешение относительно низкое – шестьсот сорок на четыреста восемьдесят. Пусть они там голову ломают, чем снималось. Выходил со своего ноутбука, – парень почти ласково провел пальцами по кромке тачпада, – МАК-адрес? В принципе считается, что физический адрес, «зашитый» в «сетевуху» на заводе-изготовителе, отследить можно только в локальной сети. Но у меня давно уже специальная программулина меняет МАК-адрес от генератора случайных чисел после каждого входа в сеть по вай-фаю. Ну, а айпишник…[12] Так он кенийский, какой сеть тамошняя дала.

– Хм-м, надо признать, что все грамотно реализовал, – констатировал Сахно, – я лично пока не вижу, на чем зацепить можно. Только вот эта дурацкая подпись… Где ты этих «Красных полковников» выкопал?

– И ничего не дурацкая, – обиделся Гришка. – Как-то ведь надо было подписать…

– Зачем? – не понял Геннадий. – Зачем вообще надо было подписывать это сообщение?

– Ну, – Кононов-младший задумался, – не всегда же будет такая убедительная видеозапись. Зато в следующий раз сразу поверят. Они и сейчас-то сначала со спутника вход в пещеру позырили, только потом отдали приказ.

– Так ты и дальше собираешься… – начал возмущенно старший брат, срываясь на крик, но Сахно перебил его:

– Не надо повышать голос, Гена. Ведь по большому счету Григорий прав. Иначе зачем мы все это затеяли? Только набивать баксами карманы? Сладко есть, пить и на шелках спать?

Кононов-старший удивленно замолчал. Виктор встал с дивана, подошел к Грише и похлопал его по плечу:

– Правильно ты все сделал. Только советоваться со старшими все-таки надо. В такой ситуации можно и ночью разбудить. Как же ты их нашел? Там ведь территория – о-го-го.

– Случайно нарвался. По телеящику столько кричали о бедных туристах… Ну, я сначала из чистого любопытства по Кении шарился. Наша аппаратура ведь позволяет на любой высоте и с дикой скоростью окно перемещать. Потом разбил на квадраты и стал методично просматривать. Увидел у входа в ту пещеру негров с автоматами и внутрь заглянул.

– Н-да, великолепная демонстрация возможностей открытия именно в военных целях, – прокомментировал Сахно и, на вопросительный взгляд Гольдштейна, добавил: – Разведка любой страны душу за аппаратуру пробоя продаст, не раздумывая.

– А все-таки, почему «Красные полковники»? – спросил быстро успокоившийся брат. – Я вроде бы, – он скосил взгляд на плечо, – после сборов в институте только две маленьких звездочки поперек погона получил.

– Действительно, – усмехнулся Александр Юрьевич, тоже непроизвольно посмотрев на свое плечо. – И у меня маленькие звездочки. Всего лишь до старшего лейтенанта успел дослужиться.

– Ген, а помнишь, как ты меня в пятом классе фашистом обозвал, когда я греческими Черными полковниками увлекся? – На лице Григория появилась неуверенная улыбка. – Вот и подумалось почему-то, что красные будут в самый раз.

– Подожди, ты теперь постоянно дежурить по человечеству собрался? – Геннадий уже понял, что Гришку сейчас поддержат все, включая его самого.

Ну ни фига себе! А ведь по большому счету мы все в душе самые натуральные альтруисты. Может, так и надо? В любом случае – помогать людям куда как приятнее, чем подлецов грабить. Хотя сомнений в необходимости последнего у Кононова-старшего тоже почему-то не возникло…

* * *

Работу с аппаратурой более-менее систематизировали. Гольдштейн занимался физическим пробоем. Кроме него в заумных формулах никто не мог разобраться полностью. Александр специализировался по серверам спецслужб всей планеты и криминалу, Кононов-старший разыскивал всевозможную инсайдерскую информацию,[13] которая затем передавалась тестю Сахно, соответственно, без указания источника, а младший… Григорий приезжал из института и, как он сам верно заметил, шарился по всей планете. Любовался красивыми видами, подглядывал за симпатичными голыми девчонками, пользуясь тем, что экраны мониторов на его столе не были видны от двери, помогал информацией органам правопорядка всех стран. Размешал на различных сайтах в Интернете выкопанную в закрытых сетях компрометирующую информацию как на конкретных людей, так и на нечестные фирмы и организации все за той же подписью «Красные полковники», выполняя при этом правило всегда сначала советоваться со старшими, что можно обнародовать, а что пока не стоит. Кличка «дежурный по человечеству» сначала намертво прилипла к нему, а потом сократилась до просто «дежурный». Свои хакерские навыки парень практически перестал развивать. Зачем, если можно запрограммировать аппаратуру на слежение за конкретным рабочим местом, а затем зайти в любой компьютер с правами администратора?

А вот Гришина коллекция красивых видов на любой выставке наверняка получила бы самую престижную премию. Съемка прямо в жерле вулкана или почти внутри сопла двигателя взлетающей ракеты, рассвет на Джомолунгме или закат на маленьком коралловом островке с единственной кокосовой пальмой посреди океана, брачные игры птиц-носорогов или стремительная атака большой белой акулы на беременную касатку.

Но иногда, когда в операторской, как они назвали эту комнату, никого, кроме него, не было, Гришка подглядывал за Веркой Сахно. Понимал, что нехорошо поступает, но никак не мог себя удержать. Ее пропорционально сложенная фигурка, красивая грудь, до которой очень хочется дотронуться, такая пухлая круглая попка… Они после Таити виделись довольно часто. Дядя Саша взял за правило минимум раз в неделю вытаскивать всех на обед или, скорее, ранний ужин к себе домой или в ресторан.

– Ребята, мы теперь просто обязаны держаться вместе. Так сказать, и в горе, и в радости, – почти по-левитановски вещал Сахно. – Тогда вероятность, что кто-то из нас сделает непоправимую ошибку, будет минимальной.

Несколько раз Кононов-младший приглашал Верку на танцы и в ресторан. Она, как это ни странно, соглашалась, но ничего между ними не было. Даже на прощание не давала себя поцеловать. Впрочем, другим ухажерам, как справедливо отметил для себя Григорий, позволялось ничуть не больше. Гордячка? Высоко себя ставит? Только не в этот раз. Гришка не заметил, как этот жлоб подсыпал ей чего-то в бокал. Они там сидели в кафешке совсем недолго, потом немного прогулялись, причем Вера смотрела на этого типа влюбленными глазами, и зашли в какую-то квартиру. А потом…

Парочка целовалась, сидя на диване, и Верка совершенно не протестовала, чтобы ее откровенно лапали. Григорий уже решил для себя забыть навсегда об этой ветреной дуре, когда тот подонок неожиданно стал срывать с девчонки блузку. Вера пыталась сопротивляться, но жлоб был значительно сильнее. Ее крик в наушниках почти оглушил Гришку. Он сорвал их с головы и, не отрывая взгляда от экрана, застучал кулаком в стену. Гена с Гольдштейном ввалились в комнату почти сразу.

– Там… – губы у Григория дрожали. – Там, – парень развернул ноутбук экраном к брату, – там Верка… дяди Сашина дочка… ее…

Геннадий почти зарылся носом в экран. Подонок уже, завалившись всем весом на девушку, оторвал несколько пуговиц с блузки и засунул свою лапу в бюстгальтер, дорвавшись до девичьей груди.

– Где это? – почти прокричал Генка.

– На Ваське, Десятая линия,[14] – сразу сообразил, о чем его спрашивают, Григорий.

– Минут двадцать езды, не успеть, – размышляя вслух, отреагировал Кононов-старший. И вдруг сорвался из комнаты. – Гришка – за мной, а ты, Витя, выключи свет в лаборатории и раскрути дырку до полуметра, – крикнул он уже на бегу.

Открыв дверь дежурной комнаты охраны своей «таблеткой», заместитель директора фирмы громко скомандовал:

– Машину на выезд! А мне самый яркий фонарь, какой есть.

– Куда? – только и спросил старший дежурной группы, мгновенно вскакивая.

– Мой брат покажет, – ответил Кононов, буквально выдирая у того из рук мощный аккумуляторный прожектор с автомобильной галогенной лампой.

* * *

Когда Сахно с Николаем Штолевым ворвались в ту квартиру, Вера в накинутой на ее плечи Гришкиной куртке ревела, прижимаясь дрожащим телом к Кононову-младшему, а жлоб, тонко скуля совершенно не соответствующим его комплекции высоким голосом, валялся на полу, двумя руками держась за отбитые охранниками яйца и хлопая ничего не видящими глазами. Александр Юрьевич подбежал к дочери, и девушка тут же бросилась ему на грудь.

– Что с этим? – Сахно, обнимая Веру и успокаивающе гладя ее по спине, махнул головой в сторону валяющегося подонка. Штолев уже успел в машине доложить шефу, что никакой физический ущерб девушке не причинен. Определенные проблемы могут быть только в психологии.

– Ничего опасного для жизни, – ответил Гриша, бросив взгляд на двух смущенно переминающихся возле двери молчащих охранников. – Немного ослеплен, Генка ему прямо в морду стоваттным прожектором посветил, и ребята по яй… по низу живота чуть-чуть потоптались, – поправился парень, посмотрев на плачущую Верку.

– Тогда пошли отсюда. – Сахно подхватил дочь на руки и первым вышел из квартиры.

– В журнал запись не делать, – уже на ходу инструктировал старшего из охранников Штолев. – Никакого выезда не было. Всем держать язык за зубами.

Говорить, что молчание будет простимулировано, начальник службы безопасности не стал. Не маленькие, сами должны все прекрасно понимать.

* * *

– Ничего серьезного, – констатировала врач, осмотрев девушку и внимательно прочитав распечатку экспресс-анализа крови. – Средство ей кто-то подсыпал сильное, но без последствий. У вашей дочери довольно крепкое здоровье. Редкий случай в наше время. Чувствуется, что вы следите за ее питанием и отдыхом. Каким спортом она занимается?

– В общем-то, никаким, – Сахно уже давно успокоилась. Будет Верке наука на будущее встречаться с кем ни попадя. Лишь бы дед ничего не узнал. Рапопорт за такое и прибить может, долго не раздумывая. И как ее Сашка сумел удержаться? Хотя… Попадись тот тип самой Наталье в руки, она ему кое-что точно бы оторвала. – В бассейн регулярно со мной и младшими братьями ходит да с отцом по утрам бегает.

– Тогда моя помощь вам не требуется. Особых отклонений в психологии для ее возраста я тоже не заметила. Разве что – немного раннее развитие, но все в пределах нормы. Нынешние дети слишком много знаний из Интернета получают. Да вы ведь и сами все прекрасно понимаете.

* * *

– Надо признать, Гена, красиво ты его сделал, – усмехнулся Сахно. – Я, может быть, в такой ситуации и не догадался бы ослепить прожектором. Еще раз повторю: спасибо!

– Ну, ведь что-то делать надо было? А спасибо ты вот этому охламону скажи, – Геннадий указал рукой на младшего брата. – Если бы Гришка не засек этой попытки изнасилования… Кстати сказать, а с чего вдруг ты за Верой следил? – с ухмылкой спросил Кононов-старший.

– Да так, просто по пробою шарился, – смутился парень. – И вообще, надо нам для всяких непредвиденных ситуаций мощный лазер в лаборатории в постоянной готовности держать, – решил отвлечь внимание от своей заинтересованности девушкой Гришка.

– Оп-па! – Александр Юрьевич вскинулся с кресла. – Боевое оружие для информационного пробоя?!

– А мощный, в общем-то, и не требуется, – тоже отреагировал Гольдштейн. – Нам же не обязательно издалека его применять. Можно через маленький прокол прямо внутрь мозга луч направить. Гарантированно ухлопает любого.

– Вы чего, ребята?! – оторопел Геннадий. – Кого убивать-то собрались?

– Ну, таких, кто заслуживает немедленного уничтожения, на нашей маленькой планетке, увы, хватает, – констатировал Сахно. – Но вот заниматься чисткой человечества прямо сейчас нам пока не стоит.

– Страх и трепет от «Красных полковников»? – догадался Кононов-младший. – Ведь сразу на нас подумают. И так уже все загадочное, что сейчас на Земле случается, на нашу команду спихивают. От очередного неожиданного скачка курсов акций на биржах до массового выкидывания китов на берегах Бразилии.

– Ну, в первом случае они не всегда так уж и неправы, – усмехнулся Александр Юрьевич. – Мой тесть очень грамотно пользуется нашей информацией.

– Ты, Саша, в сторону-то не уходи, – потребовал старший Кононов. – Кого мы будем убивать? – Он сам не заметил, что этим «мы» подсознательно согласился в необходимости убрать некоторые одиозные личности.

– Убийц, насильников, бандитов, наркодельцов, патологических маньяков. Сам, что ли, не можешь список продолжить? Впрочем, сию секунду мы этим заниматься не будем. Но вот в перспективе…

– Н-да, – неожиданно согласился Геннадий, – если уж взяли на себя обязанность вытаскивать все человечество из тупика, то надо тогда признать за нами право карать и миловать.

– Причем – исходя из наших нравственных ценностей, – добавил Сахно. – Как бы громко это ни звучало.

* * *

– Това-а-арищ генерал-майор, – уныло протянул капитан, – ну ведь не успеем же до конца рабочего дня.

– Смир-р-рна! Кругом. Выполнять шагом арш! И учтите – завтра проверю.

«Куда катится армия? Кадровые офицеры не хотят задерживаться на службе для выполнения своих прямых служебных обязанностей. И ведь, увы, надо признать, что эти настроения идут в первую очередь сверху. Невооруженным же взглядом видно, что ведется целенаправленный развал армии. На словах декларируется одно, а на самом деле…

Провели, называется, реформу вооруженных сил. Восемьдесят пять бригад на всю Россию – курам на смех. В относительно полной боеготовности всего две тысячи танков. А что самое страшное – сломали становой хребет армии – систему подготовки офицерских кадров. Родное Сызранское вертолетное училище расформировали – что-то перенесли в Краснодар, а что-то вообще похерили. И если бы только с обучением вертолетчиков такое было. Нет, увы, но во всех родах войск такая ситуация. Даже в Академии Генштаба осталось всего две кафедры из восемнадцати. Причем если на первом курсе еще изучают военное искусство, то на втором – менеджмент, финансы и экономику. Вот как это можно назвать иначе, чем диверсией? На российско-китайской границе у потенциального противника под сотню дивизий, а у нас две бригады. „А зачем больше? – говорят они. – Ведь по ту сторону кордона у нас исключительно друзья. Нет у Российской Федерации после развала Союза внешних врагов – только внутренние“. Угу, у вэвэшников[15] теперь даже „Грады“ есть. Защищать власть от народа?»

Впрочем, сам генерал-майор Дмитрий Алексеевич Полонский вслух такие вещи никогда и никому не говорил. Даже своим близким. И совершенно не потому, что боялся быстрого увольнения из армии, как других офицеров и генералов, много заявлявших на эту тему. В свои тридцать девять он быстро найдет себе работу и со значительно большей зарплатой, чем нынешнее содержание. Пилот первого класса как-никак. Просто отлично понимал, что в этом случае на его место поставят другого и лучшая на сегодня вертолетная бригада потеряет боеготовность. Очень не хотелось бросать дело рук своих. Ну кто другой может лучше него не за страх, а за совесть командовать этой бригадой? И никакой похвальбы! Просто правильная оценка ситуации.

«Так, а это что еще такое? В папке „Мои документы“ ноутбука появился совершенно новый раздел: „Для размышлений“. В упор не помню, чтобы создавал такой. О, еще и запаролен! Свойства? Размер больше трех гиг. Интересно девки пляшут! И кто же это постарался? Вроде бы в последний раз – всего-то полтора часа назад – этого раздела не было. Из кабинета он за это время не выходил. К вай-фаю штаба бригады тоже не подключался. Какой-то хитрый новомодный вирус постарался? Секретную информацию на своем ноутбуке генерал не держал. Для этого служебный компьютер существует. Надо все-таки попробовать подобрать пароль. В худшем случае придется отформатировать винчестер и заново переустановить систему и все необходимые программы. Стоп. А если неизвестный, создавший этот раздел, не пакость какую-то задумал, а…»

Как это ни странно, но факт: бортовой номер его первой боевой машины, который Дмитрий Алексеевич применял в качестве пароля только для личных документов, открыл раздел с первой попытки. Очень интересно! Его собственное личное дело из, как следовало из «шапки» досье, засекреченной информационной базы ФСБ было самым первым документом раздела. Ух ты! Родословная аж с XVII века, когда мелкопоместный шляхтич впервые пошел на службу к русскому царю. С тех пор в роду Полонских польской крови почти не осталось. Предки всегда почему-то женились на русских красавицах. Хотя нет, в XIX веке, как следует из архивных документов, один взял в жены немку. Впрочем, это не самое интересное. Вот что о нем самом здесь есть? Ха! Знают, что при поступлении в летное занизил свой рост на два сантиметра и всегда потом на медкомиссиях пригибался. Что поделаешь, рост пилота ограничен эргономическими нормами. Изволь быть от метра шестидесяти до ста восьмидесяти пяти сантиметров. А он так загорелся «Черной акулой», когда мальчишкой увидел этот, тогда еще опытный, ударный вертолет по телевизору! Ладно, невелико прегрешение, потому и пропустили. Лучший в выпуске, но таковым не назван из-за слишком свободного образа мыслей? Ну, а чем он должен был быть доволен в девяностых? Развалом Союза и жутким бардаком в армии? Или тем, что его «Крокодил»[16] вел исключительно точный огонь по чеченам, а не по внешнему врагу? Какие ни есть, а ведь тоже наши граждане. Н-да, его боевое мастерство здесь тоже отмечено. Рекомендован к повышению. Тогда он уже понял, что к чему. Понял и сделал выводы. Другой Родины у него все равно нет и не будет. Значит, надо сжать зубы и служить, как бы ни была отвратительна ему ситуация с новой властью, с ее курсом. О, отчет аналитика от прошлого года. Черт-черт-черт! Профи у них в ФСБ сидят, надо признать. Мысли они там, что ли, читают? Ведь никогда и никому ни полслова. Один из самых молодых генералов в армии, но на дальнейшей карьере поставлен крест. Слишком не совпадают взгляды на будущее России с планами нынешней власти.

* * *

– Опять? – голос у Кононова-старшего был сочувствующим.

– Угу, – кивнул Гольдштейн, – ни черта не понимаю. Если пробой строго горизонтален, то в пределах десятков метров можно протолкнуть в него, наверное, хоть тонны груза. Вон, – Виктор кивнул на здоровенный двадцати килограммовый блин от штанги, притащенный несколько дней назад из спортзала фирмы, – перемещается через пробой как миленький. А немного отклонись от горизонта… Если вниз, то генератор мгновенно идет вразнос, как будто питающее напряжение в разы возрастает. А если вверх, то немедленно колебания гаснут, как если бы мощности не хватало.

Эксперименты по физическому пробою длились уже третий месяц, но понять причину нестабильности генераторов Гольдштейн никак не мог. При чем здесь ориентирование канала относительно Земли? Гравитационная составляющая планеты никак не вписывалась в теорию пробоя. Ни в информационный прокол, ни в физический. «Следовательно, – сделал для себя вывод ученый, – что-то я не учел. Вот только что?»

– Вить, – однажды спросил любопытный Гришка, – а закон сохранения энергии в пробое должен работать?

– Обязательно, – не задумываясь ответил Виктор. – Этот закон работает всегда и везде. Он – один из краеугольных камней нашей вселенной.

– Тогда почему ты не учитываешь обычную потенциальную энергию? Это ведь еще в пятом или шестом классе проходят.

В словах парня было такое простодушие, что Гольдштейн покровительственно улыбнулся.

– При чем здесь потенциальная энергия? Я же не изотопы и трансурановые перемещаю. Обычные железяки.

– Я не о дефекте массы при ядерных реакциях, – немного обиделся Гришка. Не надо его за дурака принимать. – Но ведь для поднятия какой-то массы на высоту необходимо затратить энергию, а при опускании груза потенциальная энергия, наоборот, выделяется. Так все гидроэлектростанции работают.

Виктор минуту помолчал, глядя затуманенными глазами в пол, затем радостно вскочил и, обхватив Григория, попытался поднять его. Попытка не удалась, и они оба со смехом повалились на пол.

– Нет, я прав, Витя, я прав, да? – хохотал Гришка, вскочив и поднимая Гольдштейна.

– Именно! – тоже со смехом ответил ученый, посмотрел на отвисшую челюсть Кононова-старшего и засмеялся еще громче.

– Что случилось? – В комнату заскочил услышавший шум Сахно и широко раскрытыми глазами переводил взгляд с одного веселящегося на другого.

Виктор буквально в двух словах объяснил ему найденные Григорием причины неудач с физическим пробоем.

– Все гениальное просто, – констатировал Александр Юрьевич.

– Нет, Саша, это никак не просто. Это на самом деле очень даже сложно. Нам потребуются многокиловаттные, если не мегаваттные мощности генераторов и новый поиск конфигурации полей. Впрочем, необходимая элементная база сегодня уже существует, а Григорий поможет автоматизировать конфигурирование. Я, кажется, представляю, как это можно сделать с помощью компьютера. Надо только сначала перестроить теорию с учетом вновь открывшихся обстоятельств, – Гольдштейн опять улыбнулся гордому Гришке.

* * *

Виктор возился с формулами неделю, а потом напился до самых-самых. Александр Юрьевич, первым в этот день пришедший в лабораторию, обнаружил ученого в доску пьяным, абсолютно бессмысленным взглядом изучающим потолок. Только через несколько часов от вымоченного в холодном душе и выдержанного затем в горизонтальном положении Гольдштейна удалось добиться нечто вразумительного. Выяснилось, что, во-первых, дальность физического пробоя принципиально не может превышать полутора миллионов километров. Какие-то там стохастические шумы ставят такой предел. То есть забрезжившая уже было надежда добраться до звезд оказалась несбыточной. Максимум, куда можно дотянуться, – чуть дальше естественного спутника Земли. Даже для выхода на орбиту планеты при существующем технологическом уровне требуются настолько огромные мощности, что на их, надо честно признаться, далеко не государственном уровне сделать подобное невозможно. Вот на Луну – пожалуйста. С ней разница гравитационных составляющих не настолько велика. Можно состряпать и настроить генератор пробоя за несколько месяцев, который пропустит туда пару тонн. И то для перемещения такой массы потребуется пиковая мощность почти в мегаватт.

От депрессии Гольдштейна лечили холодным пивом и мозговым штурмом. Непонятно, каким путем, но к вроде бы достаточно реальному варианту покорения дальнего космоса все-таки пришли.

– Итак, – резюмировал вечером Григорий. Он никак не хотел расставаться с мечтой о громадных космических кораблях и, как выяснилось, оказался прав, – аппаратура пробоя устанавливается на космическом аппарате, разогнанном до какой-то конечной скорости всего в несколько километров в секунду. Прыжок через пробой на сотню тысяч или максимум миллион километров дает результирующую скорость минимум в десятки или даже сотни скоростей света. Тут же следующий прыжок, как только генераторы остынут. Полет до той же Альфы Центавра займет максимум несколько месяцев реального времени без всяких там серьезных изменений текущего времени по теории относительности Эйнштейна.