Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 343 страниц)

Минут через двадцать в зал, один за другим, вошли последние два соискателя, те, что оставались в холле, когда Найджел уже уходил вслед за рыженькой.

– Ну что, я смотрю, все собрались, – взял слово усатый гвардеец.

Он встал около закрытой двери, и по его виду было понятно, что сейчас он скажет что-то важное.

Найджел не ошибся. Гвардеец окинул всех присутствующих строгим тяжёлым взглядом и заговорил.

– Мы решили, что прежде чем задавать вам вопросы и вести с вами беседы всякие, – он многообещающе и как то недобро ухмыльнулся, – нужно выяснить вашу профпригодность. Я думаю, что вы все отдаёте себе отчёт в том, что люди, работающие на должностях, на которые вы претендуете, должны уметь сражаться. Поэтому те, кто думает, что его работа будет ограничиваться только наблюдением за персоналом, ошибаются. От вас будет требоваться умение обращаться с различным лёгким стрелковым оружием, с некоторыми видами тяжёлого вооружения, а так же минимальные знания о ведении городского боя.

Гвардеец снова оглядел присутствующих. Надо сказать, что некоторые соискатели заметно поскучнели:

– Так что, если кто-нибудь из вас посчитает эти требования излишними, то может уже пробираться на выход, – гвардеец произнёс эти слова с явным злорадством, – и, кроме того, мы протестируем вас на предмет умения вести рукопашный бой. У вас есть десять минут на то, чтобы ещё раз критически оценить свои силы и возможности.

В зале повисла напряжённая тишина. Потом два человека, сидевших справа от Найджела, тяжело поднялись с дивана и понурившись, отправились на выход.

В зале осталось восемь человек, если не считать гвардейца.

– Ну что, ухмыльнулся он, – остались только уверенные в себе? – он издевательски хохотнул, – ну, сейчас мы и узнаем, насколько вы себя переоцениваете, – он отшагнул в сторону и открыл дверь, около которой он стоял.

Дверь вела во внутренний двор, и через дверной проём Найджел увидел довольно большой круг, посыпанный мелким белым песком.

– Ну что же, – сейчас он волновался только о том, чтобы не выдать в процессе предстоящих испытаний реальный уровень своей подготовки, – давайте разомнёмся.

Глава 22
Второе приключение агента

– Ну, что скажете? – обратился я к присутствующим.

Этим своим вопросом я, собственно, и открыл совещание, посвящённое подведению итогов сегодняшнего непростого дня.

Семён обеспокоенно заворочался в своём кресле и потянулся к бокалу:

– Ну, что я могу сказать? – он начал с риторического вопроса, одновременно обводя взглядом всех собравшихся, – как и ожидалось, в охрану пришлось брать людей, которые не полностью отвечают предъявляемым требованиям. За неимением лучших.

– Семён, вы излишне критично относитесь к соискателям, – это взяла слово Истер, проводившая вместе с Ня собеседования с претендентами, – некоторые вполне достойно отстрелялись и показали неплохие результаты на полосе препятствий. А наблюдение за некоторыми спаррингами, так это даже нашей Ня доставило эстетическое удовольствие.

Сидевшая рядом Ня согласно кивнула, подтверждая слова Истер.

– Ага, но как ты сама сказала недавно, – ухмыльнулся Прокопьич, – к ним есть вопросы.

– Если подходить формально, – задумчиво ответила подруга, – то вопросов, как бы и нет…

– Что-то я совсем запутался, вас слушая, – я решил получить исчерпывающие объяснения, – рассказывайте давайте, что за вопросы там у вас, которые и вовсе не вопросы… Не темните, тут же все свои.

– Есть у нас пара человек, которые подали заявления на замещение должностей в охране, – начала Истер свой рассказ, – они, как и все, прошли предложенные испытания…

– Так что с ними не так, раз испытания они прошли? – спросил я, немного недоумевая.

– Давай я про них расскажу поподробнее, и ты поймёшь, что меня насторожило, – Истер посмотрела на меня, – ага?

– Ага, – тут же согласился я, – рассказывай давай, хватить тень на плетень наводить.

– Так вот, – Истер прикрыла глаза, видимо таким образом пытаясь извлечь из памяти подробности, чтобы максимально доходчиво донести до всех нас суть её подозрений, – начнём, наверное, с наиболее странного, на мой взгляд. Этого соискателя зовут Иван Давыдович Простецов. Фамилия, как вы понимаете, говорящая. То есть он звёзд с неба не хватал никогда, на вопросы, требующие образования и умения мыслить, в том числе и логически, отвечал с явным трудом, хотя, следует отдать ему должное, во все нормативы уложился. Послужной список тоже назвать выдающимся никак нельзя…

– Пока не вижу ничего странного, – прокомментировал сказанное Семён, прихлёбывая из бокала.

– Ну, так я до странного ещё и не добралась, – улыбнулась Истер, – будьте терпеливыми, вводная часть моего рассказа уже близится к концу.

– Так я чо? Я ничо… Я как все, – развёл руками Прокопьич.

– Продолжу, – Истер снова взяла слово, – этот Простецов обратил на себя внимание с самого начала. Вы же помните, что начали мы со спаррингов, а потом только перешли к беседам, а закончили стрельбами и полосой препятствий. Его противник был сильнее и техничнее, но… – тут Истер сделала эдакую театральную паузу, а затем, сконструировав озадаченную мордаху, сказала, – проиграл. Простецов пёр на него, как танк, нимало не расстраиваясь от того, что ему подбили глаз и вываляли в грязи. В конце концов он умудрился рывком сократить дистанцию и вцепиться противнику в горло. Еле его оттащили.

– Ну, и что в этом странного? – спросил Семён, – я знавал немало таких ребят, которые вытягивали схватки только на морально-волевых, напрочь уступая и в силе и в технических навыках.

– А странное заключается в том, что не смотря на довольно чувствительные побои и вообще, весьма неудачное, поначалу, течение схватки, он был совершенно спокоен.

– Ну, подобное тоже случается, – скептически прокомментировал сказанное Семён.

– Нет, Семён, ты меня не понял, – обратилась Истер к своему оппоненту, – или я, может быть, недостаточно ясно выразилась. Его эмоции спали, как мне показалось. Причём, это эмоциональное состояние я у него зафиксировала ещё до схватки, ещё подумала, надо же, совсем не волнуется…

– То есть как? – вскинулся Семён, – он и перед боем ничуть не переживал?

– Ага, – согласилась моя подруга, – я бы не удивилась, если бы это был чаньский боевой монах высшей степени посвящения, а так… Безработный охранник… Странно, как по мне…

– Ну да, – Семён, похоже, начал потихоньку понимать природу сомнений, возникших у Истер, – и что, на протяжении всех последующих испытаний он был всё так же безмятежен? – и посмотрел на Истер.

Взгляд его выражал крайнее недоверие, ибо Семён был опытным воином, и знал, какая запредельная концентрация необходима для того, что бы в бою сохранять просто хладнокровие, не говоря уже о подобном безмятежном спокойствии.

– Именно так, – подтвердила его предположения Истер, – я и дальше обращала особое внимание на его эмоциональное состояние. Оно оставалось неизменным. Он был спокоен, как камень. И даже когда он на полосе препятствий сорвался с тарзанки и загремел в глубокую траншею, его эмоциональное состояние не претерпело никаких изменений.

– Да, странно, – согласился я – скорее всего это очередной засланный казачок. Вопрос, кто его к нам хочет пристроить…

– Китайцы? – предположила Светлана.

– Как вариант, – согласился Семён, – возможно, это не китайцы, а хангуки, или потомки Аматэрасу, но принципиальной разницы я не вижу, ибо хрен, как известно, по степени концентрации сахарозы не превосходит редьку. Если что, я говорю о нашей, о горькой редьке, а не об этом богопротивном ихнем дайконе, – он улыбнулся и снова потянулся за бокалом.

– А вы, кстати, кандидатов то наших проверяли на предмет наличия в крови всяких разных стимуляторов и прочих интересных веществ? – я посмотрел на Семёна, так как он планировал все эти прыжки в мешках.

– Проверяли, – вздохнула Эви, – всё у всех нормально было, даже содержание спирта в крови ни у кого нормы не превышало…

– И это меня, если честно, удивило больше всего, – пробормотал Семён, – прямо не люди, а сплошь ангелы безгрешные к нам в охрану подались…

– Ну, Семён, – гыгыкнул я, – эта странность, как раз, легко объяснима. Людям просто работа нужна, и, желательно, не пыльная и хорошо оплачиваемая. А тут такой сладкий вариант…

– Ну да, – согласился со мной Прокопьич, – но всё равно странно…

– Да, Эви, – мне вспомнилось, что есть ещё вариант внедрения биороботов серрах, очень маловероятно, но все-таки совсем исключать такую возможность не стоило, – а генетический анализ мы всем соискателям сделали? Ну, на предмет их принадлежности к роду человеческому?

– Сделали, конечно, – Эви посмотрела на меня с некоторой укоризной. Мол как я мог предположить, что она забудет то, о чём мы недавно говорили, – все они люди, все они человеки… И ни одного рептилоида…

– Ну, хоть тут без сюрпризов, – удовлетворённо произнёс я.

– Ну, с этим понятно, – я подумал, что надо рассмотреть и второй случай, который вызвал вопросы у подруги, а потом уже решать, что нам со всем с этим делать, – а что со вторым?

– А второй… – Истер снова взяла паузу, видимо для того, что бы лучше сформулировать свои соображения, – второго зовут Лоханкин, Васисуалий Лоханкин…

– Уже интересно, – хмыкнул Семён, – а у нас, кстати, среди соискателей никого с фамилией Птибурдуков не было?

– Семён, это просто совпадение, – хотя ассоциации, конечно,возникали интересные.

– Можно продолжать? – ядовито осведомилась Истер, глядя на нас.

– Продолжай, продолжай, – и, подкрепляя даваемое разрешение, сделал вялый взмах рукой.

– Ну, спасибо, – не осталась в долгу подруга, но, тем не менее, продолжила, – этот Лоханкин перед спаррингом был несколько нервозен, что-то ёрзал и сам себе прикидывал, но, о чудо, как только вышел в круг, так стал спокоен, как слон. Конечно, степень его невозмутимости с эмоциональным состоянием Простецова сравнивать нельзя. Лоханкин, на его фоне выглядел, конечно, слегка взволнованным. Но, если сравнивать с остальными, был почти абсолютно невозмутим.

– Ага, значит выглядел более естественно, нежели Простецов, – уточнил я.

– Да, – подтвердила Истер, – но, по словам Ня, – она обернулась и кивнула кошкодевочке, – он прилагал усилия не к тому, чтобы победить, а к тому, чтобы победить, но, не с разгромным счётом.

– Ты хочешь сказать, что он стремился скрыть реальный уровень своей подготовки? – оживился Семён, который как раз за спаррингом с участием Лоханкина, как выяснилось, не наблюдал.

Его в этот момент вызвали по какому-то срочному вопросу подчинённые.

– Да, именно так, – подтвердила Истер. И Ня тоже издала какой то хитрый мурчащий звук, как бы подтверждая слова Истер.

– Ну, этот казачок точно засланный, – предположил я, – а как он с остальными испытаниями справился?

– Без особых замечаний, – ответила подруга, – и, у меня сложилось впечатление, что он, как и в спарринге, старался сильно не выделяться из общей массы. То есть, по моему мнению, мог бы показать результаты на порядок лучше, если бы имел такое желание.

– Да. Это точно какого-то крота нам засылают, – я утвердился в своих подозрениях.

– Так что, заворачиваем этих двоих? – Истер вопросительно посмотрела на меня.

– Ни в коем случае, – ошарашил я её, – берём обязательно обоих. И у меня ещё вопрос. Больше никто из соискателей не показался вам странным?

– Нет, все остальные вели себя совершенно нормально, то есть их эмоциональные реакции соответствовали норме, откуда можно сделать вывод, что они пришли наниматься на работу без каких бы то ни было задних мыслей. Но, зачем мы берём этих двоих, если очень велик риск, что это либо шпионы, либо диверсанты, либо и то и другое, так сказать в одном флаконе? – Истер опять вопросительно уставилась на меня.

– Девочка моя, тут же всё на поверхности, – сказал я подруге, слыша одновременно одобрительное кряканье Семёна, – мы с высокой долей вероятности предполагаем, что эти двое сюда нанимаются не из-за того, что тут зарплата высокая и соцпакет жирный. Их интересы лежат в другой области. Но они же не сами по себе к нам намылились… Типа, а не нагадить ли Андрюхе Антонову, что бы ему жизнь мёдом не казалась…

– Гы! – прокомментировал мои слова Прокопьич.

– Так вот, – продолжил я свою мысль, – мы их возьмём на работу с чётким осознанием того, что за ними глаз да глаз нужен. Мы будем за ними наблюдать, наблюдать днём и ночью…

– Ага, – крякнул Семён, допив очередной бокал и утирая усы, – большой брат следит за тобой!

– Точно, – отозвался я, – мы будем за ними следить…

– А зачем? – удивилась Лиза, – не проще ли им дать от ворот поворот и не заморачиваться с этим геморроем?

– Эх, общение с гвардейцами на полигоне плохо на тебя влияет, – вздохнул я, – словечек всяких нехороших нахваталась…

– Ну, у меня всё в рамках приличий, – надулась Лиза, – и вообще, я девочка уже большая…

– Большая, а элементарных вещей не понимаешь, – вздохнул я.

– Чего это я не понимаю? – возмутилась сестрёнка.

– А того, что если мы завернём этих, то нам пришлют других, которых мы, не факт, что распознаем вовремя, – пояснил я.

– А-а-а… – протянула Лиза, – понятно…

– А, зная, что это с высокой вероятностью, лазутчики и вредители, мы будем относиться к ним настороженно, и, наблюдая за ними, разведаем, кто их сюда направил и какие задачи перед ними стоят…

– Как всё сложно, – вздохнула Елизавета.

– Ну, не расстраивайся, – я немного взлохматил её причёску, – жизнь, вообще, сложная штука…

– Эххх, – сестрёнка от расстройства налила себе полный бокал сухого и теперь смотрела на него, примериваясь.

– Ну, ладно, с этими субчиками определились, – подвёл я черту под обсуждением, – тогда давайте так. Завтра рассылаем всем, включая этих двоих извещения о принятии их на испытательный срок. Они же все в курсе, что месячный испытательный срок им придётся отработать без зачисления в основной штат?

– Да, – ответила Истер, – они все в курсе.

– И то, что в случае успешного прохождения испытательного срока они будут зачислены в штат? И что в этом случае им придётся давать клятву на верность роду Антоновых, причем клятву такую, которую они физически нарушить не смогут? – я вопросительно посмотрел на подругу, а она обернувшись ко мне слабо улыбнулась и ответила:

– Ну, конечно, дорогой, я им всё разжевала, – и тут она немного замялась, правда, потом продолжила, – только у меня сложилось такое впечатление, что они не особо верят в то, что клятву нарушить не получится. Какие-то у них улыбочки были, снисходительные такие…

– Ну, это всецело их проблемы, – ухмыльнулся я, – нам в данном случае по барабану, что они там сами себе думают. Дадут клятву, и о том, чтобы хоть как то навредить нам, придётся забыть. Только вот, думается мне, что эти два артиста, о которых мы весь вечер тут говорили, в течение испытательного срока так или иначе расчехлятся.

– Думаешь? – поинтересовался Семён.

– Да, Прокопьич, – ответил я, – если эти парни профессионалы, то они по опыту своему знают, что в нашем мире возможно всё, и даже то, во что мы верить отказываемся… И рисковать своей свободой воли они не будут…

– Тогда в течение месяца всё должно с ними определиться, – задумчиво пробубнил Прокопьич, – ну, что же, будем, как говорится, посмотреть…

Найджел поднялся с первыми лучами Цекко, уже успел принять обязательные водные процедуры, пробежаться трусцой километров пять вокруг квартала, и теперь готовил себе завтрак.

На сковороде шипели, брызгаясь жиром, кусочки бекона. Он потянулся к холодильному шкафу, чтобы достать оттуда яйца для яичницы, как его коммуникатор мелодично звякнул, сигнализируя о доставленном сообщении.

Найджел не придал этому большого значения, так как ещё не было восьми, а потому это скорее всего была какая-нибудь автоматическая рассылка, типа прогноза погоды или гороскопа на сегодняшний день.

Удивительно, вроде бы человечество давно шагнуло в космос и живёт среди звёзд уже не первый век, а привязанность к таким архаичным предсказательным практикам, как составление различных гороскопов никуда не делась.

Он с аппетитом слопал приготовленную яичницу и собрался заняться отработкой боевых связок.

А то спарринги на испытаниях у Антоновых показали, что кое что он весьма серьёзно запустил, и что, если он хочет и впредь быть в форме, надо употреблять меньше вискарика, и больше времени посвящать тренировкам.

От вискарика, карт и женщин он отказываться пока был не готов, но против того, чтобы уделять ежедневным упражнениям больше времени, ничего не имел.

Нарядившись в дорогущий спортивный костюм он уже направлялся к выходу во внутренний двор, где он поставил пару специфических тренажеров для отработки ударов и блоков, как его взгляд упал на продолжающий подмаргивать коммуникатор.

Открыв поступившее сообщение, он пару минут читал строки, набранные мелкими буквами, а потом его физиономия, совершенно непроизвольно растянулась в радостной улыбке.

'Ваша кандидатура одобрена для прохождения испытательного срока. Вам необходимо приступить к своим обязанностям не позднее дня, следующего за днём получения настоящего сообщения.

Для подписания необходимых документов, совершения прочих формальностей, а так же для получения необходимого для несения службы вещевого и иного имущества, вам надлежит явиться сегодня, не позднее трёх часов пополудни в расположение службы охраны'.

– Потренироваться успею, – подумал Найджел, – ну а потом, потом двинемся навстречу приключениям, богатству и красивым женщинам… Ну, как же без них…

Настроение у Найджела было превосходным. Всё пока шло по плану, а раз так, то значит успех всего задуманного неизбежен.

Глава 23
Второе приключение агента. Продолжение

– Добрейшее утречко, Семён, как там наши вредители поживают? – поинтересовался я у Прокопьича, который с самого утра уже сидел в центральном бункере наблюдения и передавал свой богатейший опыт в сфере обеспечения безопасности нашей кошкодевочке.

– Пока не дают никаких поводов заподозрить их в злонамеренности, – немного расстроено доложил он, – сегодня у них первый выход, вроде пока придраться не к чему.

– А что это ты кислый такой? – Семён, действительно, выглядел немного квёлым.

– Да, думал эти ребята с ходу бедокурить начнут, и тут мы их… – кулаки Семёна непроизвольно сжались, – а они притворяются, что типа не вредители ни разу…

– Ну, что поделаешь, Прокопьич, – хмыкнул я, – все плохиши, как я уже давно подметил, ещё и лицемеры первостатейные, не то, что мы с тобой, рубаха-парни, душа на распашку… Эхххх, – и тут я тоже вздохнул.

В ответ на мои слова Прокопьич только продублировал мой вздох, добавив в него ещё немного экспрессии.

– Ня, а ты тут как, освоилась, или ещё нет? – обратился я к икати.

– Андр, я уже всё уяснила, но Семён не верит, и продолжает опекать меня, как слепого котёнка, – в голосе её мелькнула тень недовольства.

Похоже гиперопека со стороны Семёна её несколько раздражала.

– Семён, – услышав своё имя Прокопьич оторвался от монитора, через который подглядывал за Простецовым и обернулся ко мне:

– Опять… Чуть что, так сразу Семён…

– Пусть Ня начинает рулить, – попросил я его, – а то она только голодными глазами смотрит, как ты тут указания раздаёшь… Ей же и практиковаться надо. Ты присматривай, конечно, но вмешиваться имеет смысл, только если ты видишь, что серьёзный косяк можешь предотвратить только ты.

– А если косяк несерьёзный? – Семён хитро так прищурился.

– Тогда пусть косячит, – ухмыльнулся я, – в этом случае твоя прямая обязанность на этот самый косяк указать, и рассказать, как его устранить. Ну и, кроме того, объяснить, как надо делать, чтобы в будущем подобные косяки исключить.

– Добро, – нехотя согласился Прокопьич.

Было видно, что он не хочет упускать бразды правления внутренней безопасностью, так как исповедует вполне понятную житейскую философию. Основным постулатом этого философского учения является аксиома, гласящая, что свою голову никому не приставишь и что, если хочешь, чтобы что-нибудь было сделано хорошо, то сделай это сам.

Но сфера его ответственности расширилась за последнее время на порядок, а потому он теперь просто физически не в состоянии уследить за всем происходящим. И выход тут только один, это делегировать свои полномочия соратникам, хоть и боязно иногда.

Но, что касается Ня, то я уверен, что она справится.

Окинув последний раз взглядом пространство бункера я вышел. Впереди была насыщеннейшая программа из множества пунктов…

Надо было и посмотреть, как устроились наши студенты. Там всё должно быть на высшем уровне, так как Пронин мне по великому секрету сказал, что ходом дела регулярно интересуется сам Государь Император.

Так что, если я хочу заработать для себя и для рода очки в глазах нашей верховной власти, я должен положить на это все свои силы.

В связи с этим надо было заканчивать с разработкой методичек на первый семестр. Надо было посмотреть планы занятий, которые было поручено разработать нашим преподавательницам.

Как вы понимаете, все мои девчонки в полном составе, ну, разве что пока за исключением Зары, должны были преподавать. Дело это для них сравнительно новое, так что держать руку на пульсе будет необходимо.

Надо пробежаться по стройке, проверить, как функционирует новая система допуска сотрудников на рабочие места…

И ещё много чего надо…

В общем, начался ещё один беспокойный день…

После найма новых спецов в охрану прошла неделя. И для меня, да и для девчонок, в общем-то, прошла она в сплошной беготне. Мы все, можно сказать, самоотверженно вкалывали, и не замечали, как летит время.

Ня, кстати, за эту неделю вполне освоилась, и даже начала внедрять какие-то свои усовершенствования в организацию службы внутренней безопасности.

Я тихонько поинтересовался у Семёна, что он обо всём об этом думает. Семён же уверил меня, что все рацпредложения Ня прошли его экспертизу и признаны полезными.

– Ну, значит, не ошиблись мы с тобой, старый, – сказал я Семёну, – доверить нашей кошкодквочке надзор за внутренней безопасностью было правильным кадровым решением.

– Ага, – согласился со мной Прокопьич, и неожиданно вскинулся, словно что-то важное вспомнил.

– Слушай, вот ты про Ня заговорил, и вспомнил я, – Семён немного виновато посмотрел на меня, – она с утра просила, чтобы я, если тебя увижу, попросил тебя с ней связаться или к ней подойти, если будет такая возможность.

– А что, сама не связалась? – немного удивился я, – или стесняется?

– Да не, – ухмыльнулся Семён, – она сказала, что ничего срочного, ради чего стоило бы отвлекать тебя, нет. Просто надо кое-что обсудить, если время будет.

– А что это за кое-что, она не намекала?

– Дык, вроде как по поводу новых работников у неё какие-то соображения или наблюдения появились. В общем, что-то она обговорить с тобой хочет…

Я аж лоб наморщил. Думал пойти вздремнуть часик, как раз окошко появилось в распорядке, но, раз такое дело, надо к ней наведаться.

– Зря она стесняется, – я действительно так считал, – с этими нашими ребятами надо внимательнее и тщательнее, уж больно они какие-то мутные. Так что, как бы не упустить чего важного. Двину я, наверное, к ней. Узнаю, что она там нарыла…

Бункер наблюдения, как всегда встретил меня прохладой, тихим шорохом вентиляторов охлаждения и тихими голосами операторов дежурной смены.

– Привет всем, кого не видел, – я вежливо поздоровался при входе, как воспитанный человек.

Народ дружно вскочил, выражая тем самым своё уважение мне, любимому.

Но, я не любитель упиваться почитанием подчинённых, а потому жестом показал им, что пусть уже садятся и продолжают заниматься своими непосредственными обязанностями.

Ня же, поднявшись вместе со всеми, осталась на ногах:

– Привет, Андр, – и улыбнулась, эдак по кошачьи.

– Привет, привет, – улыбнулся я, – СЕмён сказал, что ты уже освоилась, в курс дела вошла, и теперь его присутствие тут не обязательно. То есть ты уже вполне уверена в том, что самостоятельно всё потянешь?

– Разумеется, – Она подняла на меня свои глаза цвета старого мёда, – но поговорить то я хотела не про это.

– Ну да, Семён мне передал, что у тебя какие-то мысли относительно наших странных парней появились.

– Ну как, – глаза кошки стали задумчивыми, – начать, надо, наверное с того, что уже появляются некоторые странности в поведении обоих…

– Так, давай сядем, а то стоим тут, хотя присесть то нам никто и не запрещает – предложил я.

– Давай, – согласилась моя собеседница, и мы сели друг напротив друга в глубокие кресла, стоящие вокруг низенького столика.

На столике, кстати, помимо стандартного набора выпечки присутствовало глубокое блюдо с жареной тюлькой. Сразу видно, что в этом помещении постоянно находится икати.

– Ну, рассказывай, – предложил я кошкодевочке, наливая себе морс из пузатого кувшина.

– Давай по порядку, – предложила она и, нимало не стесняясь, подцепила своими холёными коготками жареную рыбёшку и сноровисто закинула её в рот, – начнём с этого, как его, Простецова. Этот парень ведёт себя тише воды, ниже травы, но проявляет, как бы это сказать, некоторое излишнее любопытство.

– И в чём это выражается? – поинтересовался я.

– Он часто, как только выдастся свободная минутка, слоняется без видимой цели по всей зоне, по которой ему позволено перемещаться.

– Но он не нарушает ничего? – уточнил я.

– Нет, но я заметила, что особенно часто он появляется около зоны третьего энергетического узла, как будто разведывает подходы.

– Следи за ним, – я немного задумался, – он знает, что у него остаётся ещё три недели, и за это время, если он планирует какую-нибудь пакость, он постарается эту пакость нам организовать. А что наш второй мутный парень, Лоханкин, кажется?

– Мря, – это Ня, вроде как усмехнулась, – с этим ещё интереснее. Этот, правда, если и уходит от рабочего места, то при этом явно не ставит перед собой целью что-то разнюхать… У него, как выяснилось, цели несколько другие.

– Ну что у вас у всех за манера, – расстроился я, – нет, чтобы прямо о чём-нибудь сказать, так нет, будете до последнего темнить и ходить вокруг да около… Давай, говори уже.

– Он вместо того, чтобы вынюхивать и высматривать, поставил себе задачу сблизиться с Елизаветой. И, как мне кажется, с далеко идущими планами.

– Так, с этого места давай по подробнее, – попросил я недобро прищурившись, – что-то этот Лоханкин начинает мне активно не нравиться.

– В общем, он старается улучить момент, когда Лиза идёт через ту территорию, где ему предписано находиться. И, как только она появляется в зоне видимости, он старается с ней заговорить, завязать какую-то беседу, всё равно о чём…

– Ты думаешь, это таит в себе какую-то опасность? – я начал немного нервничать. Пусть сестрёнка у меня не совсем простая, и, если что, и хвост кому-нибудь может здорово подпалить… Но маленькая она ещё. И глупая. Неопытная. В общем, находка для недобросовестного манипулятора.

– Безусловно, – наблюдая за его манерой речи в разговоре с ней, подаваемыми им невербальными сигналами и прочими ужимками, я пришла к выводу, что он использует техники воздействия на сознание.

– А ты разбираешься в этом? – удивился я.

– Я, если ты не забыл, жрица Иситты. А жрицы нашей богини должны уметь найти тропку к сердцу и разуму любого прихожанина, – она посмотрела на меня, как мне показалось, так, как смотрят на дитя, малое и неразумное, – поэтому я распознала кое-что… У вас это называется Эрикссоновский гипноз, если я не ошибаюсь. То есть человека, иногда совершенно незаметно для него самого, вводят в транс, что позволяет внушать ему различные мысли и желания, то есть манипулировать им и программировать его поведение…

– Гммм, звучит как-то тревожно… И, как ты думаешь, какие цели он ставит?

– Ну, тут ясно одно – он стремится получить возможность влиять не неё. Может быть речь идёт о прямом и полном подчинении. Тут трудно определить, где он предполагает остановиться.

– Это опасно, – согласился я, – но, как это говорится у нас в народе, на каждую хитрую гайку найдётся шпилька с левой резьбой… Как ты сейчас оцениваешь степень влияния, которое этот хрен может оказать на Лизу?

– Пока влияние незначительное. Но, по мере того, как они будут общаться, его влияние на неё будет возрастать.

– Общаться они не будут, – уверенно заявил я, – сегодня же скажу ей, чтобы она не появлялась в пределах его досягаемости. Но и о нём мы позаботимся, – тут я не сдержался, и на на моё доброе лицо выползла злодейская ухмылка, – скучать ему точно не придётся…

Да, у меня появилась замечательная идея, реализация которой позволит обеспечить господину Лоханкину весёлую жизнь и, в то же время, создать у него иллюзию, что всё идёт согласно его плана.

А чем всё должно закончится, я пока сам не знаю, но то, что это своё приключение мерзавец надолго запомнит, это несомненно.

Ладно бы, угрожал бы он только мне. Но он решил пойти по стопам покойного Троекотова, и рискнуть заграбастать имущество рода, путём подчинения Лизы.

А это значит, что и этот гад, и те, гады, что его послали, стремятся реализовать ту же схему, на которую в своё время делал ставку господин Овечкин.

Кстати об Овечкине, интересно, он попал таки под раздачу или просто вовремя смылся? Что-то мне подсказывает, что жив ещё, курилка.

Хотя, если у него хватит наглости опять покуситься на меня или моих близких, так легко он уже не отделается. Но, это ладно, это может быть, а может и нет.

А Лоханкин, вот он, у нас под носом, готовит покушение и на Лизу, и, скорее всего, на меня, имея целью прибрать к рукам всё, нажтое непосильным трудом.

Но, надо сосредоточиться, всё обдумать ещё раз, конкретизировать планы…

Размышляя так, я направился в свой кабинет, в который я уже дня три не мог попасть. Всё дела да заботы, да… Как это говорится, мы, бояре, народ работящий, такова уж наша боярская доля…

Ну, даже если я пока не боярин, рылом пока не вышел, то уж работящий, аж самому иногда страшно становится… Хе-хе.

С того момента, как я тут был в последний раз, ничего не изменилось. А это значит надо дать втык ответственным за уборку. Если я в кабинете не появляюсь, то это вовсе не значит, что уборка тут не нужна.

Я снял с лица липкую паутину, которая прилепилась ко мне, едва я переступил порог своего логова.

Нащупал сенсор освещения, оглянулся. Точно, никого тут не было. Ну ладно, уборка это потом. Сейчас надо взять бутылку вина, попросить, чтобы сырку притащили, и буду обдумывать свои коварные планы.

Хотя, наверное будет правильнее составлять эти планы непосредственно с предполагаемым исполнителем, вернее, если быть точным, исполнительницей…

Связался с Истер. Посетовал ей на лень персонала. Она пообещала разобраться и принять меры. И ещё я попросил прислать ко мне Зару, и, если чертовке не лень, то пусть по пути зайдёт на кухню и прихватит для меня сырной и мясной нарезки. А то вино то у меня тут всегда есть, а вот с сыром постоянные проблемы.