Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Возвращался на базу почти бегом. Один раз чуть шею не свернул, когда на крутом склоне нога поехала…

В голове билась единственная мысль: «Ну какой же я идиот! Кретин! Дебил!» Вот она – сила стереотипов, вот оно шаблонное мышление! Эх, прав был Командир, когда зарезал то повышение, с формулировкой: «Излишне склонен к шаблонным действиям». А вот Егорова, который и обошёл меня тогда, всегда отличало умение увидеть нечто такое, про что ни мы, ни противник – не важно, условный или нет – даже и после стакана, не подумали бы. Кстати, не удивительно, что дембельнулся однокашничек каперангом. А не будь развала «нерушимого», мог бы, наверно, и адмиральские погоны успеть примерить.

Я отогнал ностальгические воспоминания: было и было, что теперь-то перетирать? Назад не отыграешь. Надо думать про здесь и сейчас, а прошлое оставить для историков.

И тут же новый укол: «Эх, Скат-Скат, пластиножаберное ты чудовище!» – криво усмехнулся на бегу – «А помнишь, как сам же и отказался от использования копья под водой? Дескать в водной среде, с должной скоростью рукой не ткнуть, всякие умные термины вспоминал: „гидравлические потери“, „вязкие среды“…»

А решение-то вот, на поверхности лежало!

На пляжике сидел склонившийся над кучкой кремня Каналоа и мерно постукивал камнем по камню. Понятно. Надоело с пращой играться, наконец-то занялся делом.

Я внутренне посмеялся – да, парень, праща это тебе даже не лук. Из лука, хотя бы, можно стрелу в нужном направлении послать, а вот сколько начинающих пращников побили стёкла в домах, вроде бы стоящих совсем не там, куда целились?

Но тут я заметил ещё кое-что, и усмешка померкла внутри, оставив после себя удивление. На том месте, где я ставил кокосы в виде мишеней, валялось подозрительно много осколков. Так, минуточку! Я же только два использовал. А тут крошева, минимум с десятка!

– Здоро́во, боец, как успехи?

Каналоа поднял взгляд.

– Пока четыре штуки сделал.

– Молодец! Благодарю за службу!

Тот, не отреагировав, вернулся к прерванному занятию.

– Слушай… – я, понизив тон, опять покосился на «кокосовое побоище», – а это… Ты?

Блин, конечно, он, а кто ещё? Скат! Ну, кончай тупить, ёлы-палы!

Быстрый взгляд помощника.

– Я.

И опять: тук-тук по камню. Идол деревянный!

– Слушай, ты это… Кокосы побереги что ль. Ставь как мишень что-нибудь другое, ладно? Камни, например.

– Хорошо.

Вот и поговорили! Чёрт, надо было спросить, с какой это дистанции он так?

А-а-а, зараза, о чём это я? Какие кокосы, какая дистанция? Приди уже в себя, Скат! Дело!

– Покажи-ка, что получилось, – сдерживая начинающийся мандражик, подошёл я к парню.

Тот положил передо мной новенькие наконечники.

Повертел их в руках, выбрал один, что мне показался более подходящим. И стал намеренно тщательно и не торопясь прилаживать к трёхметровой бамбучине, которую только-что срубил в роще.

И, вообще! Чего это я так возбудился? Ну-ка, морской дьявол, отставить эмоции. Получится, тогда и будете радоваться, а сейчас – сосредоточьтесь на задаче, товарищ кап-три.

Каналоа неодобрительно посмотрел на мою возню. Ну как же, как же – опять я копьё делаю, не иначе. И продолжил выстукивать новые наконечники.

Как ни старался, разогнанный близким разрешением проблемы, мозг не хотел успокаиваться.

Хм… Три метра. Я не переборщил?

Рука непроизвольно потянулась почесать затылок.

Да и, пофиг. Если слишком длинно получится, всегда укоротить можно!

Нашёл обрывки порвавшегося жгута. Осмотрел. Похоже, послужит ещё.

Сложил его по разрыву с напуском сантиметров пять и плотно-плотно обмотал тонкой растительной ниткой. Ещё и узел убрал под намотку, это-то я умею.

Попробовал. Однако, крепко держится.

Потом я его ещё порастягивал. Ну что? Выдержишь ещё несколько натяжений? Хоть и истрепался ты уже изрядно, нов запасе-то у меня всего один остаётся. Понятно, что, несмотря на запрет, я всё равно пойду за латексом, но, кто знает, как всё обернётся? Вот и пусть последняя каучуковая лента в эн-зэ побудет.

Жгут лохматился, местами начал менять цвет – видимо, сказывались растяжения-сжатия, приводившие к нарушению структуры материала – и в целом не создавал впечатления надёжности. Но пока работал.

Пофиг, пляшем!

И я привязал жгут к заднему концу трёхметрового бамбукового дрына. Хмыкнул: было бы это копьё, можно было бы назвать «подтоком».

Затем, промелькнуло сожаление: «Эх, если бы сразу дотумкал, а не тратил время на все эти вырезания ложа, на все эти попытки пострелять из арбалета! Давно бы уже с рыбой был!»

Спокойно, Скат, спокойно. Итак… Сначала вяжем петлю на свободный конец жгута. Теперь петлю на кисть.

Теперь скользя рукой по древку, отводим задний конец – подток – максимально назад, натягивая жгут…

А, блин! Жгут натянувшись выгнул моё «копьё» дугой! Вот гадство! Чуть не сломал.

Хотя, что я переживаю? Уж бамбука у меня под боком – завались!

Бамбук, для гавайки, не самый лучший вариант – эти выступающие перемычки! По-хорошему, нужно гладкое древко… Вот только сколько времени уйдёт на изготовление древка из чего-то другого? Давай-ка я сначала на бамбуке технологию отработаю.

В следующую попытку я поступил по-другому – натягивая жгут провернул бамбучину один раз вокруг своей оси. Теперь жгут навился спиралью, и древко оставалось прямым. Прислушиваясь к ощущениям, ожидая в любой момент звука лопнувшей резинки я вытянул многострадальную ленту почти на два метра.

Хватит, а то и правда лопнет.

Нацелился… Эх, нет подходящей мишени. Тогда просто в океан.

Ну? Пробую?

И тут же аккуратно «разрядил», отпустив натяжение жгута. Ну его! На воздухе сопротивления считай никакого. Вдруг древко вылетев, просто порвёт тяж?

– Вот что, боец, – сказал, уже натягивая ласты. – Ты посматривай в воду. Мало ли, что…

Каналоа поднял голову, отвлёкшись от очередной заготовки. Посмотрел внимательно, кивнул.

Так всё, Скат, теперь серьёзно. Голову очистить, эмоции, мысли всякие – всё вон. Вдох… И длинный выдох. Вдох… Вы-ы-ыдох…

Пульс тут же начал замедляться. Покачал головой, расслабляя шею, убирая зажимы. Продышался.

Готов? Поехали.

Удерживая в правой руке пока невзведённую гавайку, я соскользнул в воду.

* * *

Итак, «гавайка». Память тут же услужливо подсказала – вообще-то: «гавайский слинг» или гавайское копьё. Про её использование слышал, даже пару снятых любительских фильмов смотрел. Но никогда не видел в живую. К тому же, на мой взгляд, по сравнению с хорошим пневматом, гавайка – сродни детской забаве. Что-то несерьёзное. Вот поэтому и не вспомнил про неё сразу!

Сходу провалился метров на пятнадцать. Пока погружался, «взвёл», не забывая чуть вращать древко. Теперь я падал в глубину, вытянув вперёд правую руку, а из сжатого кулака ещё дальше торчал метровый кусок бамбука с каменным остриём на конце. Второй конец болтался где-то в районе ласт, и, пока я проходил зону положительной плавучести, периодически стучался об него стопами.

Нехитрые расчёты показывали, что сокращение жгута даст мне метр. Ещё сколько-то она пролетит по инерции. Сколько? Оптимистично предположу, что ещё метр. Плюс метр торчит впереди… Ну ладно, приплюсуем и руку, хотя это меньше полуметра от головы. То есть к добыче мне надо приблизиться на три метра, или ближе… Блин, при такой прозрачности воды это очень и очень близко!

Чуть глубже двадцати метров я увидел каракатицу. Плывёт себе по каким-то каракатьим делам. Ты-то мне голубушка и нужна!

В падении, а по-другому моё погружение ниже границы плавучести уже не назвать, постарался максимально прижаться к скале. Думаю, что каракатица если и ждёт угрозу, то скорее со стороны открытой воды.

Пять метров до цели…

Четыре…

Только не спугнуть! Я не разгонялся, закончив работать ластами задолго до того, как стал погружаться под собственным весом.

Три. Пора!

Разжал кулак и древко, выталкиваемое жгутом, метнулось вперёд.

В последний момент каракатица видимо что-то почувствовала или увидела и попыталась сбежать.

Поздно!

Я скорее понял, что попал, чем увидел и, тем более, почувствовал – запаса инерции изделия хватило, чтоб древко ушло вперёд больше, чем на свою длину, хвост гавайки выскочил из руки, так что пришлось его подтягивать за резинку.

Только тогда я ощутил, что на другом конце древка бьётся добыча – каракатица выпустила такой клуб чернил, что совершенно скрылась в нём. Но как только бамбучина оказалась вновь у меня в руке, по её вибрациям я понял – есть!

Радость оказалась не долгой – вскоре моллюск сорвался с наконечника и куда-то подевался. Наверно шмыгнул под какой-нибудь камень или выступ, пользуясь повисшей в воде «дымовой завесой».

А я тут же развернулся к воздуху и заработал ластами.

Вышел на поверхность метрах в трёх от берега. Продышался. Где-то в глубине сознания робко постучалась радость: «Ну что, пора?»

Будто отвечая кому-то реальному, помотал головой. Нет. Пока ныряю – никаких отвлечённых мыслей или чувств. Только по задаче.

Кстати, о «задаче»… Хм, нужен какой-то стопор, «флажок» – что-то, что предотвратит соскальзывание добычи с копья.

В воображении прокрутился хоровод вариантов, правда для большинства мне нужно было бы где-то взять листовой металл, согнуть деталюшку по наконечнику и, до кучи, подпружинить.

В итоге, сделал так, как уже работало – срезал сантиметров двадцать у наконечника вдоль и по краям вырезал направленные назад зубцы. Работало до этого? Вот и сейчас не должно подвести.

В принципе – почти не подвело. Когда я «стрельнул» следующую каракатицу, то первое время она с гавайки не слетала. Я даже почувствовал, как она перестала трепыхаться – видать очень удачно попал, обычно морские гады очень живучие.

Но потом, когда уже всплыл и подтянул к себе свободно болтающееся на каучуковом жгуте древко, оказалось, что наконечник пуст.

Понятно – и тут сила привычки. Когда охотишься с подводным ружьём, после выстрела вполне можно про добычу не думать: если гарпун пробил рыбу и хорошенько зацепился, то привязанный линем к ружью ни он, ни добыча уже никуда не денутся. Всплываешь и подтягиваешь за леску.

В моём варианте, похоже, фиксирующих свойств зубцов не хватило.

Ладно…

К третьей каракатице я смог приблизиться на дистанцию выстрела лишь спустя четыре погружения. Один раз вообще – нырнул, дошёл до глубины, где привык их видеть… И никого не обнаружил! Прошёл вдоль скалы, пока лёгкие не дёрнуло первой контракцией, после чего хочешь не хочешь, а надо всплывать. Азарт в подводной охоте опасен смертельно. Азарт убил больше подвохов, чем вся подводная фауна вместе взятая.

Ещё несколько раз погружался, видел цель, но приблизиться на дистанцию уверенного выстрела не получалось.

И лишь на пятый нырок, я, наконец, добыл первую в этом мире, по-настоящему подводную добычу!

Действовал намеренно неспешно. Дакдайв. Лениво в разножку прошёл первые десять метров. Ещё метров пять проскользил по инерции, убирая последние мышечные зажимы в ногах. С началом зоны отрицательной плавучести лёгким шевелением ласт изменил траекторию, чтоб падать не вертикально, как лом, а направил себя градусов под сорок пять вдоль подводного склона.

Новую каракатицу, почти сливавшуюся со скалой, заметил ещё метров за десять и чуть дальше к северу. Слегка прогнулся в пояснице, подправляя угол падения.

Гавайка уже взведена, взгляд прикипел к цели.

Шесть метров.

Плывёт себе, неспешно.

Пять метров.

Взгляд вдоль древка, рука непроизвольно вытянулась сильнее вперёд, словно стараясь ещё чуть-чуть приблизиться к долгожданной добыче.

Четыре. Три. Два с половиной…

Выстрел!

На месте, где только что плыла каракатица, словно пакет с чёрной краской взорвался. Клубы чернил повисли облаками, закрывая от меня добычу.

Я тут же ухватил подток древка, подтянул, перехватил гавайку второй рукой и развернул её к далёкому свету.

Всё! Никуда не денешься!

Каракатица ещё билась, ещё плевалась чернилами, а я уже во всю работал ластами вытаскивая себя с глубины. Лёгкие жили своей жизнью – диафрагма толкалась контракциями, сосущее чувство внутри росло, но мне было не до этого. Я не мог отвести взгляда от небольшого «резинового» тела с обвисшими щупальцами на конце моего «копья».

Так и выскочил на поверхность в паре метров от берега, чуть в стороне от пляжа.

Подгрёб.

Аккуратно уложил добычу на песок, только потом вытащил наконечник.

И, отложив в сторону гавайку, оперевшись обоими локтями в берег, уставился на уже затихшего морского гада.

Ну что, Скат. С почином?

Что я чувствовал, радость? Наверно. Хотя больше, конечно, усталость и опустошённость. Руки-ноги налились свинцом, тело стало каким-то ватным.

Вздохнул. Сказал негромко, ни к кому не обращаясь, скорее – самому себе.

– Ну вот. У меня получилось, – добавил с усталым вздохом: – Открывайте шампанское…

Скрипя песком подошёл заинтересовавшийся Каналоа… И тут же, словно перепуганный кот, отпрыгнул на метр! Наверно, рассмотрел, кого я достал из-под воды.

– Ты… убил подводного демона? – враз осипшим голосом почти прошептал бывший воин.

Не знаю, что в его голосе было больше – уважения или страха.

– Вот так, боец, – хмыкнул я устало, – видишь? Что для других – подводный демон, то для твоего командира всего лишь добыча.

Я поднял взгляд на бойца. Каналоа то смотрел на лежащего на песке «демона», и тогда в его глазах мелькал страх и даже, кажется отвращение. То на меня – и тогда во взгляде появлялось уважение, и даже… чёрт побери! Даже восхищение!

– Вот что, боец. Надо куда-то положить, чтоб не протухло… А я сейчас чуть отдохну и пойду, посмотрю, нет ли там ещё его приятелей.

* * *

Минут двадцать повалявшись на тёплом песочке, я менее чем за час вытащил ещё двух представителей отряда головоногих.

Постепенно эйфория от первой в этом мире успешной подводной охоты уходила. Ей на смену пришли совсем другие, рациональные мысли.

Каракатицы – это хорошо. Каракатицы, это – белок и это вкусно. Но! Чёрт побери, это несколько не то, чего ждёт от меня Арииаху. И совсем не то, что произведёт впечатление на вождя и «отцов племени».

Большая рыба, вот что мне нужно!

Да, там глубже я видел здоровенные быстрые спины. Скорее всего, тунец, как раз охотящийся на этих самых каракатиц. Но выходить с бамбуковой гавайкой на тунца, это всё равно что с детской пневматикой на бегемота.

Однако, прежде чем идти тренироваться на групперах, по-хорошему, надо бы попробовать методику на чём-нибудь промежуточном. И я подумал о «лягушатнике».

К лягушатнику выдвинулись вдвоём на лодке. Хоть солнце уже давно перевалило зенит, и день постепенно клонился к вечеру, но я решил не откладывать – время поджимало. С собой я взял ещё пару трёхметровых бамбуковых шестов, несколько запасных каменных наконечников, моток имевшейся в запасе бечёвки.

– Значит так, матрос Каналоа, – начал нарезать задачи помощнику, как только оказались с внешней стороны мелководного отростка лагуны, где я в прошлый раз гарпунил рыбу с берега. – Твоя задача держаться на лодке рядом со мной, со стороны ног. Как уйду под воду, следить… короче, следить, чтоб я слишком долго не отсутствовал. Ну и принимать добычу.

Привязал к ногам ласты, проверил кинжал на голени. Осмотрел гавайку и, самое главное – жгут. Пока держится. Это хорошо, ибо запасной я не брал намеренно – угроблю его, послезавтра, может получиться, что и охотится будет не с чем.

Нашу утлую лодчонку я чуть не перевернул, выбираясь за борт. Подумал, что по-хорошему бы, меня высадить, чтоб нырять с берега, но потом глянул на прибой и усомнился.

– Да, и к берегу близко не суйся, – посоветовал матросу.

Хотя, судя по его лицу, он и сам всё понимал.

Идея поохотится в прибойной зоне оказалась так себе. Во-первых, всё-таки, риф со стороны открытой воды, это не мой, близкий к отвесному, обрыв, и волнением меня помотало знатно! Приходилось постоянно подрабатывать ластами, поэтому и под водой проводил куда меньше времени – мышцы ног сжигали кислород как паровозная топка.

А ещё, я понял, что откладывать с дыхательной трубкой уже нельзя. Дело в том, что потенциальная добыча кормилась на глубине пяти, от силы семи метров. То есть, поджидать подходящего момента, чтоб «выстрелить» гавайкой я вполне мог на поверхности – в край нужно было занырнуть всего-то на три-пять метров. Но в том то и проблема, что наблюдать получалось только опустив лицо в воду. А значит – задерживать дыхание! Сколько раз я был в шаге от подходящего выстрела, но лёгкие при этом уже основательно жгло! По идее, пять метров не глубина, можно было бы нырнуть, стрельнуть и тут же на воздух. Но, блин! Зубчатый край гарпуна не обеспечивал достаточной фиксации добычи, поэтому надо было не только попасть в рыбу, но и, работая гавайкой как копьём, тут же начать поднимать рыбу кверху. А это – время и расход кислорода в крови.

Конечно, Каналоа, замерший в немилосердно раскачивающейся лодочке неподалёку, вселял надежду. Надежду, что и на этот раз он меня достанет, если что. Но, как по мне, лучше до этого – «если что» – не доводить.

Кстати, самую первую гавайку я расхерачил первым же выстрелом. Вполне крупная рыбина с вытянутым телом, зубастой пастью и мелкой чешуёй, по-видимому, сама высматривавшая добычу, удачно проплыла ниже меня, буквально в трёх метрах! Оставалось лишь вытянуть руку, прицелиться с небольшим упреждением и разжать кулак.

Промах! Шустрая, куда быстрее каракатицы, рыбёха увернулась и исчезла из поля зрения. Зато я хорошо рассмотрел, как бамбуковый гарпун с размаху врезался в коралловый выступ, и разлетелся щепками в месте, где часть трубки была срезана и пущена на зубцы. А наконечник так и остался где-то внутри коралла.

Перевязав жгут на другое древко, к которому Каналоа уже примотал наконечник и по образцу вырезал зубцы, я продолжил. Разве что, теперь старался, чтоб добыча была, хотя бы, в полуметре от кораллов.

Возвращались мы оттуда с парой довольно крупных хищников, если судить по их зубам. И размерами они превышали ту рыбку, которой угощал меня Арииаху во время первой беседы, явно намереваясь произвести впечатление. Мои трофеи были больше полуметра, и я бы сказал, не меньше трёх – трёх с половиной килограммов в каждой.

Третья, хоть и загарпуненная мной, ушла. Просто отломила наконечник последней гавайки и ушла в глубину. И даже, если померла потом, то стала добычей, разве что, крабов или других донных падальщиков – это вам не зверь, тут по кровавому следу не пройдёшь.

Поэтому, несмотря на несомненный успех, я возвращался в тяжких раздумьях.

Первое и самое главное – нужно дорабатывать мой «инструмент». Бамбук – хорош, хотя бы тем, что его много и он относительно ровный. Но, как минимум для наконечника надо что-то по прочнее. Ведь на демонстрации для «высокого начальства» или, как мы любили говорить, «показухе», надо брать что-то действительно крупное. Такое, чтоб даже сомнений не возникло – это сетями не добыть! Причём, даже мои сегодняшние трофеи для такого не годятся. Даже та, ушедшая от меня рыбина, что наверняка потянула бы килограммов на пять – всё равно мало.

Далее. Линь. Как показало крайнее сегодняшнее погружение, без линя, который будет крепиться непосредственно к наконечнику, мне не обойтись. Будет чертовски обидно подстрелить что-нибудь действительно достойное, а потом это тупо потерять, просто потому, что бамбуковое древко переломилось. И вдвойне обидно – на глазах у «старших». Это будет эпический провал, которого я допустить не могу. Только не это!

Если я провалю «показуху», меня после этого никто и слушать не будет! Типа: «Один раз облажался, значит и далее ничего путного не выйдет!» Причём, хуже всего, если от меня отвернётся Арииаху! Чёрт, я аж скрипнул зубами. Вот такого допустить нельзя ни в коем случае!

И напоследок – трубка. Мне нужна дыхательная трубка. Без неё, конечно, охота всё равно состоится. Но с трубой будет куда комфортнее.

* * *

На ужин Каналоа нацелился на рыбу. Но обломался – у меня на неё были другие планы.

Для начала разделал – отделил голову и срезал филе спинки по хребту.

Далее, в бамбуковый стакан налил морской воды, досыпал ещё соли и вскипятил. Конечно, не тот тузлук, который готовил обычно – сахар мне взять неоткуда, но и то, что получилось, меня вполне удовлетворяло. В этом крепком рассоле, подождав пока остынет, я и утопил заготовленные филюшки. Пусть просаливаются, остальное утром.

– Надо было тогда за бананами сходить, – заметил Канаолоа, со скепсисом наблюдавший за моими действиями.

– Надо, – хмыкнул я.

– Давай я хоть оставшиеся части приготовлю, – Каналоа кивнул на рыбьи бока и головы.

– Вот ещё, – ухмыльнулся я. – Выкидывай нафиг! Сейчас я тебя кое-чем повкуснее накормлю. Где там наши… подводные демоны?

По лицу парня сначала пробежала судорога.

– Ты… – у него вновь осип голос, – ты хочешь их съесть?

– Ага.

– Но… – он с трудом сглотнул.

– Слышь, боец, – я продолжал ухмыляться, – а есть какие-нибудь табу? Ну, на поедание этих самых, «демонов»? – и подмигнул, выделив голосом последнее слово.

Тот завис, наверно, на целую минуту, так, что я уже начал было беспокоиться, потом ошеломлённо помотал головой.

– Ну и всё! – довольно хохотнул я. – Так что тащи их сюда, научу разделывать… И костром займись, угли будут нужны!

Давненько я не занимался разделкой каракатиц! Надеюсь, не забыл ещё? Мои были не маленькие, поэтому фокус с отрыванием головы и вытаскиванием заодно и внутренностей, наверно, не прошёл бы. Поэтому, взяв свежесделанный острый каменный нож, первым делом, вырезал со спины внутренний панцирь – здоровенную известковую пластину с острым шипом, отличающую каракатицу от остальных головоногих.

Потом аккуратно вытащил внутренности. Главное – удалось не порвать чернильный мешок. Я, конечно, слышал, что чернила каракатицы употребляют в пищу, но, честно говоря, сегодня не до экспериментов.

Кстати, голову и щупальца я тоже выбросил. С одной стороны, не хотелось возиться – вот если бы это кто-нибудь другой, не я заморочился… С другой стороны – и так получилось почти по килограмму белого, очень нежного мяса со спинки. Эх, если б ещё и готовить их сразу, как выловил…

Насколько помню, готовится мясо каракатицы почти мгновенно. Чен, наш кореец, помню, их вообще сырыми хомячил, заливая лишь каким-то своим термоядерным соусом. Но я, если честно, ко всей этой сыроедческой теме всегда относился с сомнением. Так что, пусть мясо превратится, по утверждению некоторых «гурманов», в резину, но я буду пропекать хорошенько. Что корейцу хорошо, обычному крестьянскому парню – собака.

Поскольку решётки у меня нет, нанизал кусочки на тонкие бамбуковые шпажки.

– Ты в самом деле будешь это есть? – остановился рядом со мной Каналоа.

Кажется, он до сих пор не верил в подобный исход.

Я поднялся, потянулся – вроде и тело молодое, и занимаюсь регулярно, а спина затекла – столько времени я корпел над ужином согнувшись.

– Скажи, боец, – я наклонился к самому лицу парня и заговорщически подмигнул, – а кто ещё на острове… Не важно, вождь, старейшины или воины… или может сам отец войны. Кто может похвастаться, что отведал мясо демона, а?

Секунду-две Каналоа молчал, теперь ошарашенный подобной мыслью.

– Ну? – я ещё раз подмигнул, взял с углей шпажку, с уже запёкшимся «шашлыком» и протянул её парню.