Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Глава 20.1
– Нападение

По мере того, как я углублялся в каменную кишку переулка, обшарпанные дома подступали всё ближе и ближе друг к другу, и мощёная тропка между этими угрюмыми стенами становилась, соответственно, всё уже и уже. Я даже начал ощущать первые робкие приступы клаустрофобии, хотя ранее особой склонности к ней за собой не замечал. Вот нет, чтобы идти домой по относительно широким городским улицам, как все нормальные люди… Но нет, видите ли, срезать решил, время сэкономить, ну и, закономерно, забрёл куда-то не туда. Но менять маршрут было уже поздно, оставалось только продолжать движение в избранном направлении.

И в какой-то момент я поймал себя на том, что ощущаю некий дискомфорт, происходящий от какой-то неправильности, отмеченной моим подсознанием, но ещё не осознанной разумом. Что-то явно пошло не так. И я, перехватив глефу поудобнее, до предела усилив бдительность, и, одновременно пытаясь понять, из-за чего я вдруг стал испытывать тревогу, медленным шагом продолжил свой путь.

Вот дома немного расступились в стороны, и передо мной открылся достаточно просторный пятачок, который ограничивался всё теми же унылыми нештукатуреными кирпичными стенами, украшенными какими-то грязными подтёками и неряшливыми клочьями серо-бурого мха, торчавшими из швов кладки. Мрачность атмосферы этого места дополнительно подчёркивали ветхие, кое-как отштукатуренные балконы, подпираемые почерневшими трухлявыми брёвнами, и широкие карнизы крыш, нависавшие над мостовой и закрывавшие её от скупых рассветных лучей. Вверху, на фоне светлеющих небес, ветер трепал бельё неопределенного цвета, вывешенное на просушку. И тут всё встало на свои места. Меня ждали.

Перегораживая проход, передо мной стояли пятеро. Я вполне отчётливо различал их силуэты даже в мутном полумраке этого угрюмого места. Да, именно этих, наверняка очень доброжелательных, парней, мне сейчас как раз и не хватало для полного счастья. Лица их частично скрывались под серыми повязками, а одеты они были, как типичные представители городского дна. Но короткие мечи из превосходной тёмной стали, которые они сжимали в своих, несомненно, привычных к оружию, жилистых руках, навевали мысли о том, что если это и гопники, то, явно, какие-то неправильные гопники.

Как это ни странно, но набрасываться на несчастного меня эти ребята сразу не стали. А тот, что стоял в середине, бесцветным голосом произнёс фразу, изрядно меня удивившую:

– Достопочтенный Эйнион Киу, сложите оружие и извольте следовать за нами, – при этом взгляд его был пуст, глаза абсолютно прозрачны, и по отсутствию эмоциональной окраски они с успехом могли бы соперничать с выражением глаз свежевыловленного карпа.

– Вы меня, вероятно, с кем-то путаете, – возразил я, наивно предположив, что, действительно, произошла какая-то ошибка, и эти учтивые парни находятся тут вовсе не ради меня, – меня зовут Алейс, Алейс Кхорен. И я впервые в жизни слышу, чтобы ко мне обращались с использованием слова «Достопочтенный», – но, надежды мои оказались совершенно несбыточными. День таки не задался. Это я понял, когда услышал следующее:

– Достопочтенный, у нас есть четкое распоряжение. Взять и доставить Эйниона Киу, то есть, вас, во вполне определённое место, живым или мёртвым, – всё таким же, лишённым эмоций голосом продолжил бандит, – если вы не подчинитесь нам сейчас, не сложите оружие и не проследуете с нами, то мы будем вынуждены применить силу.

Осознав, что доказывать этим ребятам что-либо мне может выйти неоправданно дорого, я решил переходить к действиям, хоть и изрядно устал после дежурства на стенах города. Поэтому я ударил первым. Взвился в высоком и длинном прыжке, и, как на тренировках мастера Ли, и, уже опускаясь, перечеркнул силуэт своего недавнего собеседника косым ударом глефы. Да, без ложной скромности скажу, что с каждым разом исполнение техники «Плащ инока» удаётся мне всё лучше и лучше.

Мой оппонент тут же доказал, что относиться к его возможностям нужно с максимальной серьёзностью. Он нанёс встречный удар. Очень техничный удар. Красивый удар. Серый выбросил свой чернёный клинок навстречу опускающемуся на его левое плечо лезвию глефы. Видимо он рассчитывал увести моё оружие дальше, и на возвратном движении нанести мне смертельную рану. Но, последующие за столкновением отточенных лезвий события показали, что он был несколько самоувереннее, чем это было допустимо в настоящий момент.

Я не знаю точно, почему, но воронёный клинок выскользнул из его руки и упал на грязные камни. Похоже, он не учёл, что тут сила моего удара складывается ещё и с инерцией моей летящей в прыжке тушки. Весьма увесистой тушки, надо отметить. В общем, его спасло только то, что он запоздало отшагнул назад. Почему запоздало? Да потому, что моё оружие таки чиркнуло его по голове, сорвав с неё тряпичный капюшон и срезав с черепа внушительный клок поросшей жестким чёрным волосом кожи.

Отсутствие шлема на его голове меня порадовало. Значит, по защищённости мы примерно равны. А у меня ведь еще и защитное поле активировано, так что не так уж всё и плохо, хотя против пятерых придётся, ну, очень напрячься. Но шансы есть.

Противник, тем временем, скрылся за спинами своих подельников, которые, не теряя времени, набросились на меня, нанося довольно грамотные удары с разных направлений. Спасло меня то, что они, вероятно, не уделяли много времени отработке согласованных действий. Хотя, надо отдать им должное, первое, что они попытались сделать, так это охватить меня со всех сторон, что бы лишить возможности манёвра. Но я вовсе не планировал стоять на месте и ждать, покуда они нашинкуют меня тонкими пластиками, как батон сырокопчёной колбасы. Хотя именно к этому дело и шло. Пока мне, хоть и с большим трудом, но всё-таки удавалось блокировать и отводить их удары. Действовал я на пределе своих возможностей, и, при таком развитии событий, сил моих надолго хватить никак не могло.

Ребята были опытными, умелыми и весьма опасными. Но и я уже, конечно, был не тем мальчиком для битья, что два года назад, когда мастер Ли охаживал мои бока своим посохом, буквально вколачивая в меня азы воинской науки. Повинуясь некому наитию, я активировал артефакт скрыта. Даже с учётом того, что Ануэн его творчески доработала, модернизировала и усилила, абсолютно невидимым, я, разумеется, в этот момент не стал. Но, теперь в глазах своих оппонентов я должен был предстать облаком размытых серых пятен, висящих в воздухе над мостовой и совершающих хаотические движения друг относительно друга.

Я ожидал, что этот мой маневр заставит их растеряться. Но, как выяснилось, бандиты своего куража полностью не потеряли, заставив меня ещё раз отметить их несомненный профессионализм. Двое из них сразу отошли назад. Похоже, что в их глазах я перестал выглядеть, как различимая цель, а потому они сочли за лучшее временно выйти из боя.

Оставшаяся пара убийц продолжала наседать, так как у них, скорее всего, имелась хоть и слабенькая, но защита от ментального воздействия. Хотя, только один из их атаковал меня полноценно. Второй же наносил удары как-то неуверенно, и, надо сказать, не особенно точно. Но даже это не помешало этим сволочам пару раз вскользь попасть по мне, так как надёжно заблокировать все удары мне уже не удавалось. Хорошо, что защитный артефакт сработал, и прямого ущерба удалось избежать. Но, само собой разумеется, что заряд артефакта не бесконечен, да и, судя по всему, отступившие бандиты отнюдь не вечно будут слепо на меня щуриться. Артефакт скрыта тоже, рано или поздно, разрядится. И тогда мне очень не поздоровится. А потому, мне необходимо безотлагательно озаботиться радикальным сокращением поголовья своих оппонентов.

Я внезапно метнулся вправо, разрывая дистанцию с атакующими меня бандитами, и, опираясь на древко глефы, как на шест, перепрыгнул им за спины. И тут я оказался в непосредственной близости от тех бандитов, на которых особенно сильно сказалось действие моего маскировочного артефакта. Раскрутив глефу, я нанёс режущий удар в горло одному из них. В воздух взметнулся алый фонтан. Одним гопником в городе стало меньше.

Глава 20.2
– Нападение. Финал

Я сделал ещё пару шагов, стремясь удержать дистанцию между собой и парой наиболее активных нападающих, одновременно планируя покончить и со вторым, плохо меня различающим, вражеским бойцом. Но тут на меня выскочил их руководитель. Видимо он посчитал, что видит меня, всё-таки, лучше, чем его, хлопающий глазами в сторонке, подчинённый. Даже не смотря на то, что кровь из раны на голове продолжала сочиться и стекать ему на лицо, периодически заливая глаза.

Я обозначил колющий удар ему в живот. Он ожидаемо развернулся ко мне боком, пропуская лезвие глефы мимо себя и подшагнул ко мне с занесённым для удара мечом. Я же сделал отшаг назад, избегая рубящего удара противника, и одновременно опуская лезвие своего оружия вниз. Всё получилось. Результатом моих действий стала глубокая резаная рана на его бедре, которая сразу же заплыла тёмной кровью. Возможно, я там что-то очень серьёзно повредил, так как мой противник с глухим стоном осел на камни мостовой и лихорадочно завозился, видимо, в поисках того, что можно было бы использовать в качестве жгута, чтобы перетянуть рану.

Добить его я, к великому своему сожалению, не мог, так как на защиту своего предводителя бросились все оставшиеся на ногах убийцы, включая даже того, который видел меня совсем кое-как. Так дело не пойдёт. Оппоненты мои, видимо, наконец, сконцентрировались, пришли в себя и начали весьма активно на меня наседать. И тут я бросил взгляд на массивные каменные балконы, украшенные аляповатой лепниной, которые нависали над переулком. А что, если?

Я кувыркнулся назад, чтобы оторваться от серых, настойчиво пытающихся распустить меня на ленточки. Выходя в стойку, подпрыгнул и опустил лезвие своего оружия на одну из почерневших опор. Трухлявое бревно без всякого сопротивления развалилось, и вся махина балкона, начала опасно крениться. На голову мне посыпалась деревянная труха, мелкие камушки и прочий мусор. Мои противники же, раскусив моё намерение отгородиться от них с помощью обрушения балкона, ринулись ко мне. Я взмахнул глефой ещё раз, подрубая оставшуюся опору.

Похоже, задумка моя удалась, но, к моему великому сожалению, обломки большого каменного балкона погребли под собой только одного из моих преследователей. Но зато этот был самым резвым. Я оказался лицом к лицу с двумя оставшимися убийцами. Тот, у которого с глазами было получше, вознамерился было атаковать меня с той стороны переулка, которая была меньше засыпана мусором и обломками упавшего балкона. Он ушёл в длинный кувырок, рассчитывая пролететь под лезвием глефы и выйти в стойку в непосредственной близости от меня.

Да, отойти с сохранением дистанции я не успевал, а это значит, что использоватьклинок своего оружия я сейчас не мог. Этот паразит уже вкатился в мёртвую зону. Но, в моём распоряжении оставалось само древко глефы, которое я и использовал, как боевой шест. Я отшагнул немного в сторону, чтобы уйти с линии атаки и обезопасить себя от удара мечом по ногам. Поднял глефу вертикально вверх, а затем, что было сил, опустил пронзающим движением окованную железом, увесистую пятку её древка прямиком на серого. Он к тому моменту уже поднимался в стойку, одновременно отводя в сторону меч для ещё одного удара.

Звук, последовавший сразу за моим ударом, возвестил о том, что окованное железом и усиленное продольными металлическими полосами крепкое древко соприкоснулась с черепом атакующего убийцы. Мало того, что оно с ним соприкоснулась, оно его пробило и смяло, как тухлое яйцо, из недр которого выплеснулась серо-розовая кашица, бывшая совсем недавно мозгом бедняги. Ещё один выбыл из игры. И это не могло не радовать.

Но, силы мои были уже на исходе, а в живых оставалось ещё трое налётчиков. Раненный главарь, налётчик, у которого ещё совсем недавно были проблемы со зрением, и третий, который пытался вылезти из-под завала. Его попытки выбраться на свет божий пока успехом не увенчались, но, судя по тому, как интенсивно содрогалась образовавшаяся от падения балкона куча битого камня, прелых деревяшек и битой штукатурки, он планировал снова присоединиться к веселью в самое ближайшее время.

Но, по состоянию на текущий момент, у меня оставался хороший шанс разделаться с находящимся прямо напротив меня интенсивно моргающим оппонентом. Он был относительно свеж и не ранен, и это было плохо, но, с другой стороны, он всё ещё не мог, как следует, удерживать меня в фокусе своего внимания, и это заметно облегчало мне выполнение задачи. Я сосредоточился на его устранении, пока из-под кучи мусора не выпростался его подельник. Предварительно оттолкнув сильным пинком безмозглый труп, скорчившийся у моих ног, я атаковал.

От моего колющего удара убийца уклонился, мало того, он слепо ткнул в мою сторону своим мечом, но успеха не достиг. Промахнулся. И подставился. А я на все сто процентов воспользовался представившейся возможностью, рубанув его по локтевому сгибу. Предплечье с кистью, продолжавшей сжимать рукоять меча, упало на камни. Из обрубка руки ударил кровавый фонтан. Всё это сопровождалось диким криком боли, который исторг раненный. Я не был заинтересован в его дальнейших мучениях, а потому милосердно прекратил его страдания, ткнув остриём глефы ему в лицо, что было сил. Лезвие глубоко вошло в левый глаз серого, оборвав его истошный вопль на самой высокой ноте. Ещё одним противником стало меньше. Это обнадёживало. Но вот даже немного перевести дух мне не удалось.

Куча камней и мусора, образовавшаяся после падения балкона, зашевелилась, и вдруг взорвалась разлетающимися в стороны обломками, а, в повисшем над ней сером облаке пыли, материализовался серый. Судя по тому, как яростно сверкали из-под капюшона его глаза, он пребывал в состоянии, очень близком к бешенству. И, покуда он находился на расстоянии метров пяти от меня, я успел вынуть из гнёзд своей перевязи три метательных ножа и отправить их в полёт.

Оппонент оказался, ожидаемо, вовсе не таким простым, как мне хотелось бы. Оба ножа, летевшие ему в грудь, он элегантно отбил лезвием меча, а от того, что летел ему в лицо, уклонился почти удачно, отделавшись лишь незначительной царапиной на щеке. Опасный противник.

Он начал крадучись, как-то по-кошачьи обходить меня слева. Я же начал двигаться вправо, синхронно с ним, чтобы сохранять дистанцию. Так продолжалось около минуты. И, наконец, я обратил внимание, что его шаги стали немного мельче, и колени напружинились. «Сейчас прыгнет», – мелькнула у меня мысль. Судя по всему, он посчитал, что может успешно применить против меня мою же технику – «Плащ Инока». И он прыгнул, в замахе заводя лезвие своего меча себе за спину.

Я наклонил корпус немного вперёд, укоренился, и принял этот сокрушительный удар на окованное металлическими полосами древко глефы, поставленное перпендикулярно плоскости, в которой производилась атака. И если мой оппонент рассчитывал меня снести, то он просчитался. Я продолжал твёрдо стоять на ногах. Мало того, отшагнув в сторону и назад, я нанёс ему утяжелённой пяткой древка сильнейший удар в голову. Он отлетел и разлёгся на мостовой. Я решил, что играть в благородство, когда пятеро на одного, это просто непозволительно глупо, а потому, размахнувшись, как следует, опустил лезвие глефы ему на голову. Да, бил со всей дури, как выяснилось. Оно аж застряло в черепе. Пришлось упираться в труп ногой, и с натугой освобождать своё оружие.

Теперь остался только один вражина, самый главный. Я огляделся и увидел его, стоящим, привалившись к стеночке метрах в пятнадцати от меня. Уже с трудом переставляя ноги от охватившей меня усталости, я направился к нему, что бы подвести итоговую черту под нашей содержательной встречей. Этот гад смотрел на меня с многообещающей ухмылкой, явно замышляя какую-то пакость. Приблизившись на расстояние удара, я, было, сделал богатырский замах, а мой оппонент, в свою очередь, швырнул что-то небольшое себе под ноги.

Его фигура мгновенно исчезла в клубах густого, угольно-чёрного дыма, вырвавшегося, казалось, прямо из камней мостовой. Я ударил. Но глефа без какого-либо сопротивления прошла сквозь пласты этого странного дыма, не встретив на своём пути никаких препятствий, хотя этот убийца находился не в том состоянии, что бы резво отпрыгнуть. Но ладно, подождём. Я отошёл на пару шагов, и, настороженно оглядываясь по сторонам, стал дожидаться, пока эта дымовая завеса рассеется.

Когда ветер расшвырял последние чёрные клочья, перед моим взглядом предстала абсолютно пустая кишка переулка, уходящая в утренний туман. Мой оппонент бесследно исчез. Я ещё раз, для очистки совести, покрутил головой, осмотрел все доступные углы и ниши, и, убедившись в том, что тут никого живого нет, собрал с трупов налётчиков оружие, и с чувством выполненного долга повлёкся домой. Отдыхать.

Глава 21.1
– Почему «Достопочтенный»?

Дом, милый дом. Смертельно уставший за время дежурства на стенах, и, вдобавок к этому, преодолевший отнюдь не простой путь домой, я, наконец-то, открыл калитку и ступил в тихий двор нашего особняка. И тут, откуда не возьмись, совершенно волшебным образом, у моих ног материализовались оба наших котика. Не сказать, что с момента своего появления у нас они сильно выросли. Но они стали заметно крепче и подвижнее. А, уж с каким энтузиазмом они начали тереться о мои натруженные ноги, этого словами не передать. Они явно стремились спровоцировать меня устроить им почесушки ушков и животиков тут же, не сходя с места. Я собрал всю свою силу воли, что бы не поддаться влиянию этих пушистых манипуляторов, и, стараясь не наступать на хвосты снующих под ногами питомцев, осторожно направился ко входу в здание.

Шагнув через порог и оказавшись в прохладном полумраке просторной прихожей, крикнул:

– Я дома!

И, буквально, через минуту, со стороны лестницы послышался торопливый шорох подошв, и мне на встречу выбежала Ануэн, раскрывающая объятия для обнимашек. Но на обнимашки магесса так и не отважилась. Вместо этого она критически меня оглядела с ног до головы и задала вопрос:

– Вам что, после дежурства и помыться не дают, такими вот кровавыми чучелками и отправляют по домам, через весь город? – она была явно неприятно удивлена моим внешним видом, – а что встречные обыватели скажут? Ведь на тебя глядя, многие придут к выводу, что монстры уже в городе…

– Ага, и я один из них? – улыбнулся я устало, – кстати, я очень рад тебя видеть. И да, кровь, к счастью, не моя.

– Это не может не радовать, – прокомментировала она, – и я тоже рада тебя видеть, но сильно опечалена тем, что лишена возможности тебя обнять, не вымазавшись в крови, – Ануэн бросила на меня осуждающий взгляд, – ладно, ванна готова, поэтому, ставь своё орудие убийства в угол, и марш мыться! – строго скомандовала она.

Ага, – подумал я, – ну кто я такой, что бы спорить с настолько очаровательной, и, к тому же, весьма решительной и суровой хозяйкой? Тем более, что о ванне я мечтал всю дорогу. Поэтому, скинул рюкзак с притороченной к нему связкой трофейного оружия в угол, туда же поставил глефу, рассчитывая привести её в порядок после принятия водных процедур, и безропотно проследовал за магессой, которая пошла по направлению к мыльне. Видимо, она решила, что мне дорогу лучше показать, а то, потеряюсь, заплутаю, и, ещё чего доброго, в результате так и останусь немытым, противным и липким.

В мыльне клубились облака пара, в ванне пузырилась пена, почти скрывая воду, интенсивно-розовую из-за растворённых в ней ароматических солей. Я скинул с себя заскорузлые, пропитанные кровью и потом, тряпки, кожаные доспехи, и с нескрываемым наслаждением погрузился в ласковые воды. Котики, следовавшие за мной всю дорогу, в ванну вслед за мной нырять не решились, и теперь наседали на Ануэн. Подруга моя, первоначально нацеливалась на то, что бы плюхнуться в кресло, и оттуда уже наблюдать, как я беззаботно плескаюсь. Но потом пересмотрела свои планы, решив, видимо, совершить сначала все действия, которые она считала необходимыми, а уж потом расслабляться.

Взяв мои заляпанные до невозможности доспехи и держа их на отлёте, чтобы случайно не испачкаться, она выкинула свою ношу за дверь мыльни. После чего крикнула Бям, чтобы та занялась чисткой и, если это необходимо, то и починкой этой амуниции. Вернулась, ногами запинала мою грязную одежду в дальний угол, где она могла дожидаться стирки, и, наконец, устроилась в кресле. Котята, увидев, что хозяйка, наконец, успокоилась, тут же забрались к ней на колени, подсовывая свои головы под её ладони, мол, гладь давай, не отлынивай. Она с улыбкой посмотрела, сначала на них, потом на меня, и, рассеяно почёсывая шерстяных вымогателей за круглыми ушками, произнесла:

– Ну, рассказывай.

И я начал свой длинный, обстоятельный рассказ о том, как нам было весело и интересно на городских стенах. Рассказал о всевозможных монстрах, с которыми мне удалось свести близкое знакомство. О нашем забавном десятнике, который, несмотря на свой, весьма комичный облик, является, несомненно, крепким профессионалом, и дело своё знает туго. О налёте чешуекрылых горгулий, случившемся под конец нашего дежурства. О том, как они взрывались, и тем самым даже после своей гибели умудрялись наносить урон защитникам города.

Ануэн слушала внимательно, в особо напряжённых местах повествования тихонько ахала и охала, в общем, показала себя, как заинтересованная и сопереживающая слушательница. Но, стоило мне только прервать свой рассказ, чтобы перевести дух, как она перешла к вопросам.

– А расскажи-ка мне, мил друг, откуда ты взял целую связку воронёных мечей? – этот вопрос она задала, хитро прищурившись, – неужели некоторые монстры Пустошей начали осваивать азы фехтования?

– Да нет, – ответил я, – этими штуками я уже в городе разжился. Трофеи, однако.

– Та-ак, а вот с этого места, будь добр, поподробнее, – потребовала разъяснений магесса, сразу ставшая собранной и серьёзной, – если это трофеи, то, значит, и бой был какой-то, ага?

И тут мне пришлось в красках и в лицах рассказывать о моей эпической битве с этими стрёмными парнями. Я и сам не заметил, как опять погрузился в пучину переживаний, и даже пару раз пытался выскочить из ванны, что бы наиболее достоверным образом продемонстрировать те телодвижения, которые вынужден был совершать в процессе драки, чем изрядно повеселил свою собеседницу.

– Ну, это всё здорово, – Ануэн наклонила голову и прищурилась, – а ты уверен, что они на тебя напали только потому, что с кем-то спутали?

– Безусловно, – уверенно ответил я, – они меня приняли за какого-то Эйниона Киу, даже, наверное, так, – уточняя, добавил я, – достопочтенного Эйниона Киу. Сколько себя помню, никто меня достопочтенным никогда не называл.

– Хорошо, – мягко улыбнулась Ануэн, – а теперь скажи-ка мне, а сколько ты себя помнишь?

Не стану врать, этот вопрос поставил меня в тупик. Я же, действительно, помнил себя только три неполных года. И всё, что предшествовало моменту достижения мною шестнадцатилетнего возраста в этом мире, скрыто до сих пор непроницаемым покровом тайны. Глядя на мою озадаченную физиономию, магесса улыбнулась ещё шире и продолжила задавать свои каверзные вопросы:

– А ты, вообще-то, знаешь, по отношению к кому используется обращение «достопочтенный»?

– Нет, – я был не на шутку заинтригован, – а к кому так принято обращаться?

– Титул «достопочтенный» используется при обращении, – Ануэн подпустила в свой голос нудноватых интонаций, которые придали ей поразительное сходство с чопорной классной дамой, дающей уроки хороших манер, – к сыновьям и дочерям виконтов и баронов, а так же к младшим сыновьям графов. Так и ко мне обращались, когда я вращалась в аристократическом обществе, – она демонстративно задрала носик, типа вот какие мы, белая кость, голубая кровь, не то, что некоторые. И выглядело это так потешно, что я не удержался от смеха. И, судя по всему, веселье моё было очень заразительным, так как рот магессы самопроизвольно растянулся до ушей, и она тоже рассмеялась.

– То есть, ты хочешь сказать, что есть шанс, что эти ребята, которые имели что-то против достопочтенного Эйниона Киу, – начал я строить предположения, – вовсе и не ошибались, и я до своего шестнадцатилетия был «достопочтенным»?