Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 285 (всего у книги 343 страниц)

Часть 4
Глава 28 Облом со «вторым номером», старый друг и веревки

К моему немалому удивлению, и на следующий день шторма не случилось. Блин, хреново без барометра! Я, в дни вынужденного безделья, уже ломал голову над тем, как бы мне его сделать. Так ничего путного не придумал. Ну и ладно.

Тогда, прямо с утра не жрамши потащил Каналоа на пляжик. Нефиг просирать хорошую погоду, надо еду заготавливать!

Пока рысили к новой-старой базе, успел ухмыльнуться про себя – я теперь живу как мои предки, не такие уж и дальние. Любой подходящий день – заготовка еды. А коль профукал – сдохнешь в несезон от голода.

На базе провели полноценную разминку, опять с упором на межрёберные, на растяжение грудной клетки.

– Значит так, Каналоа, – заявил я парню, – хочешь ты или не хочешь, а нырять придётся. Не сегодня, так завтра. Или послезавтра. Но, – я скривившись качнул головой, – пойми, выбора у меня просто нет.

Каналоа набычился, тупо уставившись в воду у берега.

Волна сегодня была. Не сказать, чтоб большая, но уже не штиль. Видимо лафа постепенно подходит к концу.

Я молчал, ждал. На игру в молчанку убили минут пять или даже десять. Наконец бывший воин сдался:

– Я… Я попробую, Скат.

– Я в тебе не сомневался, – хлопнул я по плечу парня. – Надеваем ласты.

Ласты у Каналоа пока были старые, так сказать растительные. Пометил себе мысленно, в ближайшее время и ему сделать из резины.

Для начала устроили пару проныров в длину – надо организм приучать к гипоксии.

– Теперь идём вниз, – поставил в известность помощника. – Помнишь, как я учил тебя продуваться? Зажимаешь нос и пытаешься через него выдохнуть. Поначалу, делай так каждый гребок правой ногой. Понял?

Каналоа показал сведённые в кольцо большой и указательный пальцы.

– Как самочувствие?

– Хорошо, – выдохнул боец с серым лицом.

Нормально. Нырнёт несколько раз и поймёт, что ничего страшного.

Я знаю, что тороплю события. Свой организм я разныривал куда как дольше. Однако я, что называется, нутром чувствовал, что возможно прямо сейчас, в лагуне, одна хитрозадая тварь уже выгнала людей с прочной сетью на охоту за «большой рыбой».

И возможно, им в этом помогает тот, кого я сам учил… Такого со счетов я сбрасывать тоже не мог.

– Сначала идём на пять метров… А-а-а, блин, – поправился, – на пятнадцать локтей! Идёшь за мной и повторяешь. Понял?

– Понял, – сосредоточено кивнул парень.

– И успокойся ты! – не удержался я. – Это, всё равно что в лагуне на плоту. Это – вообще не глубина.

Парень сжал губы и не ответил.

Я нырнул, следя боковым зрением за учеником. Тот повторил. Не так чисто, но вниз головой развернулся. Хорошо.

Демонстративно показал, как зажимаю нос, и пошёл вниз очень медленно.

Каналоа погружался рядом, лицом ко мне, поэтому я хорошо видел, как он старательно пытается.

Эх, мелькнуло сожаление, нет у меня тут шариков воздушных, можно было бы поразвивать парням мягкое нёбо и на суше. Как мне когда-то. Сшить, что ли, из чего-нибудь? Или… хм… Может из резины?

Я увлёкся размышлениями и чуть было не проворонил заданную глубину. Наверно мы провалились всё же чуть глубже. Вгляделся в лицо ученика. Вроде норм. Так сосредоточенно надувает нос, что аж глаза скосил.

Я развернулся, повис в воде. Жестом спросил состояние, получил «всё хорошо». Ладно.

С пяти метров нас очень неспешно вынесло наверх.

– Как уши? – первое что спросил, когда наши головы оказались над водой.

– Хорошо, – пожал плечами Каналоа, спохватился, продублировал знаком.

– Молодец, – коротко кивнул я. – Сейчас пойдём поглубже. Если уши начнут болеть, показываешь мне, – я пальцем коснулся уха, – и сразу же наверх. Понял?

– Понял.

Мелькнула мысль спросить про демонов. Типа, не видел ли он под собой каких-нибудь, желающих схватить его и утащить в свой ад. Но решил не поднимать тему. Ну его. После поговорим. Лучше сейчас с настроя не сбивать.

В итоге, за несколько погружений я дотянул Каналоа метров до пятнадцати. Дальше решил не рисковать. Заодно собрали немного ракушек. Хоть на этой глубине они были мелкие, но тоже пища. К тому же – а вдруг опять попадётся жемчуг?

На этот счёт ещё вчера вечером я провёл с Каналоа обстоятельную беседу. Пришлось даже взять с парня клятву, что никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах, он ни про жемчуг, ни даже про сами ракушки никому не расскажет. Вообще никому. Даже Семису. Даже Инине.

Каналоа выслушал меня и поклялся. По глазам видел – он так и не понял, с чего такая секретность, но подтвердил: никогда, никому.

Я даже не сказал ему, что это такое и как это называют его соотечественники. Слава всем богам и духам, парень никогда в жизни не держал в руках жемчуг!

Что мне делать с найденной жемчужиной, я пока не знаю. Приберегу пока. После разберусь. Открывать добычу жемчуга, будучи совершеннейшим изгоем, за которым ни одного серьёзного игрока? Довольно затейливый способ самоубийства. Но верный. Ситу и его братец Ману, не смотри что последний вполне нормально ко мне относился – тут же закопают, и глазом не моргнут.

И можно быть в этом совершенно уверенным. Идиоты те, что думают будто «крутой» одиночка сможет справиться с целой толпой. Тем более с «толпой» спаянной традициями, под централизованным управлением. Ну, или не идиоты, а просто – мамкины эксперты, ни разу даже в школьных потасовках не участвовавшие.

Сейчас я да, изгой. Сейчас на меня у Ата зуб. Большой такой, болящий, не дающий спать нормально. Но, по сути, то, что я сделал, видели единицы. Которые, кстати, и сами облажались по крупному. Так что отец войны, при случае, мне припомнит. Но поднимать «в ружьё» всю свою касту? Это вряд ли.

А вот если я покушусь на сложившийся экономический уклад. Если пошатну основу благосостояния «отца» одной престижной касты, и его брата – второго человека в другой престижной касте. И я почти уверен – основу благосостояния вождя – уж он, нутром чую, замазан во всех этих схемах с жемчугом. То прошлая охота за мной покажется детским утренником.

– Скат, – позвал меня Каналоа, когда отдыхали на берегу после нырялки.

Ракушки опять опустили в закрытую листьями ямку с водой. И не испортятся, и на глаза не попадутся, если какие гости.

– Говори.

– Скат, ты просил советоваться… Ну… Если я…

– Та-а-ак… – протянул я. – Выкладывай.

И тут же спохватившись, похвалил. То, что парень решил обратиться с вопросом, а не стал действовать самостоятельно – надо поощрять.

– Скат, если мы оба будем в воде, кто будет принимать на берегу добычу?

Я пожал плечами:

– Да какая проблема? Покидаем пока на песок.

Но Каналоа показал на носящихся над волнами птиц.

А, чёрт! Тут да, я не подумал. Просто не сталкивался ещё ни разу.

– Хорошо, – кивнул. – Что предлагаешь?

– Скат… – парень явно мялся.

– Давай, не тяни. Обещаю, ругаться не буду.

– Скат, я тут подумал… может… – он ещё немного помялся, и наконец разродился, – может я позову Инину? Ну… Чтоб она тут… Добычу… Еду… Вот…

Хм… Я задумался. Песчаный пляжик, по сути, не секрет ни для Арииаху, ни для Ата. Так что никакой такой «страшной тайны» Инина при всём желании не выдаст.

С другой стороны, то, чем мы тут занимаемся…

Ну, хорошо, ракушки при ней мы можем не поднимать и не готовить. Потом, в пещере пожарим. Каракатиц? Я мысленно усмехнулся: если Инина не грохнется в обморок при их виде, то думаю тоже ничего страшного.

– Только про пещеру ей ни слова, – наконец решился я.

По глазам вижу – расстроился. Небось, уже представлял, как приведёт её к нам. Может… я прыснул… даже скажет: «Скат, можешь погулять?»

– Каналоа, – позвал я парня. – Послушай меня. Я знаю, что когда влюбляешься в женщину, как ты сейчас, очень хочется открыть ей все тайны. Посвятить её во всё. Вот только иногда любовь проходит… А того, что ты ей открыл, уже не вернёшь. И ты начинаешь остро жалеть, что когда-то не следил за языком. Понимаешь меня?

Каналоа несколько минут молча глядел мне в лицо.

– Я никогда не пожалею. Но я тебя слышал. Инина не будет знать про пещеру… До тех пор, пока ты не разрешишь.

Мы уже готовились отправиться в воду, как характерный плеск заставил насторожиться. Я непроизвольно кинул взгляд на склон – надо бы восстановить ход наверх. Опять сорванные во время штормов верёвки прокинуть. А то, если что, нас тут накроют как в мышеловке.

Но плеск был явно не от лодки и я не стал сильно беспокоиться. И правда, снова пожаловал Семис. Да не один. С ним был Хэч.

– В общем, до конца сезона мне так и не удалось найти ни одной… – Хэч покосился на Каналоа, единственного из присутствующих, не проходивших обучение на Рифе учеников, и не посвящённого в тайны, что такое «слёзы». – Ни одной слезы Атарапы. Так что я, всё ещё не настоящий человек глубин.

Мой старый приятель понуро пожал плечами. Про то, что он «не настоящий» мог и не говорить – по третей черте к его «жабрам»-татушкам так и не прибавилось.

Мы сидели кружком: я, Семис, Хэч. Каналоа пристроился за моим плечом, и с нами в круг садиться отказался.

– Ну, а расскажи, – попросил Семис, наверняка это уже слышавший, и не один раз, – у тебя как, дом? Лодка?

– Да, – кивнул щуплый паренёк. А я и забыл, какой он мелкий! – Дом нам с Телуа дали сразу…

– Погоди, – перебил я паренька, – так вы с Телуа теперь вместе?

– Да, – по-простецки подтвердил Хэч. – Провели обряд сразу, как стали людьми глубин… – он посмотрел на меня, виновато пожал плечами, – Прости Скат, я виноват, и не позвал тебя на церемонию, но я так тогда на тебя разозлился…

– Ладно, – отмахнулся я, – дело прошлое.

– Нет, Скат, действительно, прости меня. Не знаю, что на меня тогда нашло.

– Да будет тебе! Я уже и забыл. Ты лучше давай, рассказывай, как там у вас, у ныряльщиков?

Понырять как следует молодым людям глубин так и не пришлось. Хэч сказал, что до штормов успел выйти в лагуну два раза.

– Нам с Телуа разрешили искать слёзы Атарапы на участке отца Руйхи, Туситалы. Ситу сказал, что если мы найдём… ну, слезу, то это будет наша честная. Но ни мне, ни ей не повезло, – и он развёл руками.

– Туситала? – неожиданно, даже для себя переспросил я. – Как он, кстати? Руйха ведь хотела… хотела чтоб… В общем, хотела помогать отцу.

– Не, она теперь живёт отдельно. У них с Каем свой дом. Хороший, – с плохо скрытыми нотками зависти проговорил Хэч. – Ребёнка она ждёт.

Бам. Хэч ещё что-то рассказывал, а у меня слух как отрезало. Блин, Руйха ждёт ребёнка… А ведь это моего ребёнка она могла сейчас ждать. Тоска опять резанула сердце…

Так, Скат, давай-ка не раскисай, словно одёрнул я сам себя. У тебя и девушка есть. А с Руйхой вы расстались. И всё. Точка. Проехали.

– … А за лодку я Ситу в следующем сезоне должен буду лишнюю слезу отдать, – закончил Хэч рассказ, который я почти весь пропустил мимо ушей.

– Понятно, – кивнул я, уставившись в песок.

Тоска не отпускала.

– А ты видел, что Скат сделал? – с воодушевлением включился Семис. Обернулся ко мне, – можно, я Хэчу ласты покажу?

– Валяй, – равнодушно махнул я рукой.

А может не стоило тогда на рожон лезть? Закончил бы учёбу, тихо-мирно. Сейчас бы получил дом… Руйху… Ты ведь об этом мечтал, Скат?

– … А ещё, Скат собирается добыть вождю большую рыбу и стать старшим в новой касте! – долетел до меня восторженный голос одноногого.

Блин! Ну, зачем?..

– Рыбу? – переспросил Хэч. – Как ту? Тогда, в деревне? Да-а-а, – с придыханием, уважительно кивая, проговорил паренёк, – это была большущая рыбина! Просто монстр какой-то!

– Монстр? – я наконец отвлёкся от тяжких раздумий. Весело подмигнул: – Этот малёк? Вы, ребята, настоящих морских монстров ещё не видели!

– Да! – округлив глаза, тут же подхватил Семис. – Мы ведь в прошлый раз двоих даже съели!

Пришла очередь Хэча округлять глаза, от изумления.

– Вы едите морских монстров?

– Ну… – пожал плечами я, – Если подождёшь, нырну, добуду тебе ещё одного.

– А ты здесь ныряешь?

– А где? – я развёл руками. – В лагуне мне нельзя, я же не человек лагуны.

– А… я думал… – потерялся паренёк.

– Забей. Там долгая история… И чувствую, она скоро подойдёт к концу… Так или иначе.

* * *

Но долго на пляжике засиживаться нам не удалось – погода начала ухудшаться: ветер усилился, стал гнать волну. В воду, при желании ещё можно было зайти, и даже нырять – сомневаюсь, что на глубине сейчас мотает. Но погода так стремительно ухудшалась, с северо-востока стало нагонять сплошную облачность, что я забеспокоился.

– Так, парни, – скомандовал пацанам, – давайте-ка валить. А то отсюда только водой уйти можно, а в воду скоро будет и не сунуться.

Мы быстро свернулись, я незаметно для остальных дал знак Каналоа, чтоб ракушки не трогал – незачем об этом кому-то знать. Попрыгали в воду и быстренько погребли к бамбуковой роще.

На берегу попрощались. Я вполне прозрачно дал понять, что не хочу, чтоб кто-то знал, где мы с Каналоа обретаемся. Пусть все и дальше думают, что мы как-то выживаем в лесу.

Хэч попытался пригласить нас к себе – сейчас он жил у родителей. Вообще, как оказалось, у касты глубин в деревне были дома. Жили в них сразу по несколько семей, но продолжалось это не долго – пережидали пик сезона, именуемый тут Яростью духов.

Но я отказался, сославшись на дела. На том и расстались.

– Ну что, боец, – задумчиво побарабанил я пальцами по ноге, когда мы вернулись в пещеру. – С жрачкой мы сегодня обломились… скажем за это спасибо друзьям… Но хоть что-то полезное надо сделать, пока погода ещё не совсем испортилась?

– Чем займёмся?

– А давай-ка, наконец, забабахаем дверь!

Вход в пещеру открывался на дне неглубокого оврага-промоины. Видимо, на свободном от деревьев участке вода могла собраться в поток, поток этот, не встречая сопротивления корней, постепенно размывал и размывал скальную основу, и в какой-то момент домыл до скрытой полости.

Вот на это отверстие я и придумал что-то типа двери.

Сначала я хотел сделать дверь вертикальной, но потом откинул эту мысль. Ну и что, что дверь будет наклонной, и открываться в сторону? И на доски вода будет литься активнее. Ерунда. На край – процедуру можно будет повторить, т.е. со временем заменить дверь.

Без серьёзного инструмента было конечно не просто, но мы наполовину вкопали в грунт, наполовину вбили по бокам входа два грубоотесаных бревна. Между брёвнами вколотили такие же распорки, получилась почти что дверная коробка.

Петель не придумал. Можно было бы приделать какие-нибудь верёвочные, но я решил, что дверь будет просто сниматься и отставляться в сторону. И всё.

И никаких замков снаружи – ушли оба, значит дверь просто приложили. Зато когда «все дома», можно было изнутри вложить пару прочных брусьев, делающих открывание снаружи почти невозможным. Например, без гидравлического домкрата. Или длительной работы топором.

Само «дверное полотно» собрали из досок, что наколол Каналоа из срубленного бревна, расщепляя его вдоль волокон. Доски были толстые и разнокалиберные – какие-то толще, какие-то тоньше.

В отсутствии гвоздей я для начала поломал голову – как скреплять меж собой? Даже думал какие-нибудь деревянные шпильки сделать. Но в итоге просверлили бамбуковой палочкой с микролитиком на конце, и связали верёвками в нахлёст. Понятно, что верёвки всегда можно перерезать! Поэтому я после некоторых размышлений сделал в двери пару отверстий-бойниц, в которые вполне можно тыкать копьём. Копьё у нас имелось, так что, как говорится – добро пожаловать! Возитесь с верёвками, пока мы вам потроха будем дырявить!

То, что в эти бойницы будет попадать дождь меня совсем не парило. Мы и так довольно долго жили вообще без какой-либо преграды, и ливневая вода спокойным бурным потоком текла по полу. Теперь, по крайней мере, её ток сильно сократится.

* * *

– Так ты, значит, решил утереть нос этому зазнайке? – Старик Мод и впрямь был уже стар. – Давно пора. А то, понимаешь, не успел старейшиной стать, как новые порядки вздумал устанавливать.

Словно иссохшиеся руки и ноги его были покрыты пергаментной, местами шелушащейся кожей, татуировки человека касты сетей – волнистые линии на плечах и предплечьях почти что истёрлись. Седые волосы коротко, но неровно обкромсаны. Даже Каналоа обреза́л мои волосы каменным ножом куда как аккуратнее.

В эту хижину, стоящую на восточном краю деревни, ближе к лагуне, Семис привёл меня незадолго до заката. Ветер уже вовсю гнул пальмы, волны покрылись белопенными гребнями, а жители деревни – попрятались по домам, и многие, я уверен, уже завалились спать.

– А ничего, что мы про его отца говорим? – я осторожно показал глазами на Семиса.

– И что? – хмуро взглянул на меня Мод. – Семис, парень башковитый, не гляди что на одной ноге. Сам всё понимает. К тому же… – старик усмехнулся, и звук это был больше похож на карканье, – что он мне сделает? Таких старейшин как этот Арииаху, словно малька в лагуне. А я такой один, – теперь он глухо кашлянул. – Мои сети лучшие, на этом острове. Кого хошь спроси, кто лучшие снасти делает? Тебе каждый скажет – старик Мод.

Он отложил своё… рукоделие, другого слова я не подберу, с кряхтеньем поднялся, прошёл в дальний угол хижины – она тоже состояла из одной единственной комнаты, просто раза в два побольше чем домик Анат – взял из кучи новый моток тонких прядей намотанный на короткую палочку – не иначе волокон всё тех же лиан, вернулся и с тем же кряхтеньем уселся на пол.

Производство снастей было тут же. Правой ногой старик придерживал бухту готового каната. Канат шёл сначала от старика, потом оборачивался вокруг отполированного снизу столба, подпиравшего крышу посередине жилища, и расходился на пять или шесть мотков тонких прядей, смотанных на палочки. Вот эти мотки Мод ловко переплетал меж собой, держа получающуюся верёвку в натяжении. Мда, не хитрое производство… Правда я, почему-то, до такого не додумался. А всё ж на поверхности! Но раз я здесь…

– Я это слышал, – кивнул я, – поэтому и пришёл к тебе…

– Ты пришёл ко мне, – перебил меня старик, – потому что тебе об этом сказал Семис. И я с тобой сейчас разговариваю, потому что Семис меня попросил… Так что не надо придумывать, как ты восхищён моей работой… Ты про неё и не знал.

Он на миг остановился, посмотрел на меня:

– Я про тебя слышал. Ты земляной парнишка, что натянул нос самодовольному дураку Ситу. Поэтому если ты ещё оставишь в дураках выскочку Арииаху, я славно посмеюсь! К тому же, – он опять закашлялся, – я видел, какую рыбу ты тогда поймал… Поверь старому рыбаку, никто на этом острове не в состоянии поймать такую же. Но Семис говорит, что ты можешь поймать больше? Тогда я точно хочу на это посмотреть!

– Я поймаю такую рыбу, будь уверен. И если хочешь, бо́льшая часть первой мной пойманной, будет твоя!

Мод вновь, то ли закашлялся, то ли засмеялся.

– Зачем мне рыба? – наконец смог он сказать. – Одному столько не съесть, сколько мне приносят. Но ты прав, что-нибудь ты должен будешь мне дать взамен. Иначе нельзя, парень. Иначе снасть не будет тебе служить.

– Что ты хочешь?

– А я не знаю, – пожал плечами тот. – У меня всё есть.

– Но что мне тебе дать?

– А ты придумай! – нахально заявил мне старик. – Принесёшь мне то, чему я порадуюсь… Будет у тебя твоя верёвка. Столько, сколько попросишь. А не принесёшь… Видел, как я работаю? Вот сам себе и сделаешь, парень ты, я слышал, умелый.

Стремительно вечерело, солнце вот-вот должно было утонуть в западной части океана, и тогда над островом опять раскинется непроглядная ночь – ни луны, ни звёзд.

Мы стояли на краю деревни.

– Что же ему предложить? – я почесал затылок.

– Не знаю, Скат, – пожал плечами Семис, – но я уверен, ты придумаешь.

– Слушай! – загорелся я. – А давай, я ему сделаю табуретку? А то, что он всякий раз с пола встаёт? Или… Или давай стул со спинкой? Как думаешь?

Семис задумался.

– А ты сумеешь?

– Сем, ну ты чего? Ты у меня на старой базе ведь был? Ну, ещё до всяких бурь. Откуда, думаешь, у меня всё это было?

– Не знаю, – снова пожал плечами одноногий. – Я думал, выменял у кого-нибудь.

– Так что? Подойдёт старику такой подгон? Ты ведь его лучше меня знаешь.

– Наверно подойдёт, – в третий раз пожал плечами приятель.

– Если это выгорит, дружище, – хлопнул я его по плечу, – я твой должник. А знаешь что?.. У тебя твой ласт далеко?

– Под домом храню…

– Вот что, Сем. Давай-ка, я у тебя его возьму, чтоб с калошей не промахнуться. А как очередная буря кончится, приходи на базу, я тебе за это время такую же, как у меня сделаю. Вместе и испытаем!

Часть 4
Глава 29 Монка, шаман и возможно – «второй номер»

Ну что ж Семис, видимо нужно тебе сделать нормальную, то есть резиновую моноласту. Ведь если этот старый Мод в самом деле сделает мне крепкий линь. Тогда держись тунец!

Впрочем, пока было время, я придумал как подстраховаться. Так что и с нашими, плохонькими верёвками теперь должно было получиться. Не подвёл бы Каналоа!

По образцу своих ласт, сделал форму для Семиса. Разве что пошире в два раза, да форму для полугалоши снял. Когда, наконец, вулканизировал и осмотрел – удовлетворённо хмыкнул: получалось у меня всё лучше и лучше. В Семисовой внутри галоши не торчало ничего, и каркасные планки все были утоплены в массив. Усмехнулся – старик Мод вон, верёвками гордится, а я? Может я на старости лет тоже буду всем ласты делать? «И имел уважение», мелькнула забытая цитата. Откуда? Так и не вспомнил.

Надо бы заодно и для Каналоа ласты новые забацать. Если я хочу, чтоб он со мной нырял, нужно чтоб и снаряга у него была под стать.

Намешал глины, заполнил очередной ящик. Эх, опять свои ласты пачкать, используя как литьевую модель… Я положил обе ластины перед собой, прям на глину. Может… сразу две? Чтоб по одной не возиться…

И тут взгляд упал на Семисовую моноластину. Перевёл взгляд на свои, лежащие параллельно. На Семисову. А что если?..

Ящик для формы пришлось переделывать – насколько помню, в оставленном мной мире монки были шириной не меньше ноль семьдесят пять от метра. Примерил – как раз, два моих локтя.

По длине они, насколько помню, были равны ширине. Решил не умничать и делать так же. В конце концов, изобретали их люди всяко поумней меня.

В глиняной форме, используя готовую ласту как лопатку, сделал углубление, по форме лопасти моноласты. Блин, широкая…

Каркас из бамбуковых планок пришлось делать расходящимся. На всякий случай – на середине длинны «перевязал» положенной поперёк планочкой.

Галоши вложил, оторвав к хренам от Каналоавских, теперь уже – старых ласт. Две, рядом. На какой там ширине друг от друга они должны быть?

И дополнительно притопил их в глину – помню ведь, что лопасть у монки идёт под углом к галошам, чтоб стопу меньше выпрямлять.

Ну…

– Что это? – выкатил глаза Каналоа, когда увидел того «монстра», что я извлёк из глиняной формы после вулканизации.

– Это, боец, моноласта.

– А… Как в ней плавать? Ведь неудобно же!

– Хм… Вот это я и проверю, – протянул задумчиво. И спохватившись, протянул парню свои, – это теперь твои. Дарю.

* * *

Был вечер десятого дня, как начался шторм. Мы сидели в пещере и маялись бездельем. Впрочем, если за безделье можно признать дыхательные упражнения, то да – точно им.

Как внезапно… Я даже не сразу осознал, что слышу. А как понял – подорвался с топчана, на котором сидел по-турецки.

– Каналоа, подъём, – скомандовал негромко, словно боясь, что меня услышат снаружи, сквозь завывания ветра.

Кинжал словно сам прыгнул в руку. Каналоа уставился на меня с удивлением.

А, ну да! Ему-то откуда знать этот звук, здесь нет деревянных дверей.

В дверь постучали ещё раз. Теперь более настойчиво.

– За мной.

Я сунул кинжал в ножны – вот ведь привычка! Подхватил подводное ружьё и быстро, один за другим взвёл все три жгута.

– Копьё! – коротко бросил помощнику.

И мы, прижавшись к стенкам прохода что вёл наружу, крадучись приблизились к двери. Судя по тому, что сквозь бойницы вода не хлестала, дождь на улице прекратился.

И тут в дверь постучали ещё раз. Словно палкой… Нет, словно посохом!

– Выходи! – раздался громкий, но такой знакомый голос. – Знаю что там… И бойцу своему скажи, чтоб копьё положил.

Мы не сговариваясь переглянулись. В пещере, теперь всегда было темно, но глаза успели привыкнуть. Тем более за дверью всё ещё был день, хоть и облачный, так что какое-то количество света сквозь бойницы внутрь попадало.

– Чего тебе? – крикнул я, жестом показывая, чтоб Каналоа чуть отступил.

– Поговорить надо, – донёсся недовольный голос снаружи. Добавил раздражённо, – и не тычь мне, пожалуйста, в живот своей штукой, откуда мне знать, пробьёт она это дерево или нет.

Я кивнул, Каналоа отставил копьё и отодвинул оба засова, пока я держал на прицеле дверь.

Боец отвалил дверь в сторону, я аккуратно, не отсвечивая выглянул. В одну сторону. В другую. И наконец позволил себе появиться в проёме.

– Не парься, – хмыкнул вместо приветствия, по-прежнему стреляя глазами по сторонам. – С детства не приучен пальцы на спуске держать.

И показал шаману отведённые в сторону пальцы – средний, безымянный и мизинец, которыми обычно прижимал спусковой рычаг. Большим и указательным я удерживал ложе.

– Так всё-таки. Зачем пришёл?

Как он нас нашёл, я спрашивать не стал. Привык уже, что старичок с посохом, возвышающийся сейчас надо мной, и в упор меня разглядывающий, умел удивить.

– Вижу, ты неплохо устроился, – шаман позволил себе хмыкнуть. – А многие тебя уже похоронили. Но ты очень упорный паренёк…

– Я вам не паренёк. Меня зовут Скат. Пришёл зачем? Бухла у меня нет, – блин, прозвучало слишком… жёстко, что ли? А я ведь последнее время пытался наладить с ним отношения. Поэтому добавил помягче: – И это… не ходил бы ты в бурю. Не ровен час…

– Ерунда, – криво ухмыльнулся шаман, – буря считай, закончилась. А пришёл? Убедиться, что жив. И… – сделал он неопределённый жест, – предложить помощь в задуманном, если потребуется.

– Чего? – мне показалось, что я ослышался.

– Под воду я с тобой не полезу. Возраст не тот, – словно издеваясь, хмыкнул шаман, – но если надо будет поговорить с вождём… – он ожёг меня взглядом прямо в глаза, что у меня аж сердце дрогнуло. – Короче, ты знаешь, где меня искать.

Развернулся и утопал в наступившую, пока мы говорили, ночь!

* * *

Наутро буря и в самом деле закончилась. Причём полностью! Из спокойного, словно зеркало, океана в совершенно чистое небо поднималось солнце. Морские птицы носились низко над водой, выхватывая рыбку.

Ну а мы что? Рыжие что ль? У нас и жратва почти закончилась. Эх, сейчас бы каракатицу запечённую! Да с бататом…

– Пошли, боец, – оглянулся я на Каналоа. – Тренировку проведём на базе.

На этот раз барахла тащить пришлось много, так что – не побегаешь. У нас с собой были: моноласта для Семиса, моно-монстр для меня, мои старые, теперь новые ласты Каналоа. Пара трубок. Длинный моток линя, что я попытался сплести, по образцу и подобию Мода. Несколько длинных жгутов, для демпферов в лине. А также два плотика-буя, и… два арбалета.

Да, мысль моя была проста, как три копейки.

Если тунец умудряется утащить за собой один плотик. Или порвать линь. То значит надо засадить в него два гарпуна, привязанные к двум плотикам!

Вот только стрелять с двух рук из подводных арбалетов я не учился. Да и вряд ли у меня получится. Так что…

– Так что Каналоа, хочешь, не хочешь, а учиться стрелять под водой тебе придётся

На суше он уже практиковался. И надо сказать получалось неплохо. Осталось перенести практику в воду.

– Скат… – с сомнением произнёс бывший воин.

– Опять начинается? – скривился я. – Говорили же об этом многократно!

Вздохнул. Блин, давить не надо.

– Ладно, боец, – попытался разрядить я напряжение. – Начнём с небольших глубин. И с небольших целей. Тем более, хотелось бы поесть.

Но сначала я хотел испытать новоприобретение!

Никогда не нырял в монке. Нет, разок или два пробовал. В бассейне. Но, если честно, так ничего и не понял.

Дельфином я плавал и даже нырял, но всегда делал это в раздельных ластах – в разножках. В них привычней. Опять же с выходом на берег никаких проблем. А с моноластой, помню, в бассейне, чуть не утонул – на ступеньку в ней нормально не встанешь, и вообще – как стреноженный.

С другой стороны, Михалыч в своих видео на море, на открытой воде всегда в ней. Говорил – в разы эффективнее.

На счёт «в разы», конечно, сомнительно. Но я хорошо помню историю плавания в ластах. И то, что когда в конце шестидесятых ученица изобретателя моноласты, ленинградского, кстати, тренера, вышла на соревы, с ней вообще никто не смог соревноваться. Вот потом и выделили монки в отдельный вид. А то плаванье в ластах стало напоминать соревнование трехколёсных велосипедов с современными спортивными.

Обувался сидя в воде. Когда вставил в галошу вторую ногу и натянул пяточный ремень, почувствовал – ну вот! Снова, как тот конь, которому ноги связали.

Оттолкнулся, поплыл по поверхности, дыша через трубу.

Блин, да меня разворачивает всё время!

Вернулся, снял, осмотрел.

Странно. Вроде симметричная. Вроде никаких предпосылок.

Потом лишь осенило – идиот! Я ж двумя ногами работаю, но ноги при этом работают на одну лопасть. И если в разногах, когда одна нога гребёт сильнее другой, это вообще никак не замечается. То в монке, если я, к примеру, левой ногой прожимаю воду слабее, лопасть встаёт боком. Вот меня и разворачивает!

Окрылённый этим открытием, попробовал ещё два заплыва. С прямой, если не следить, всё ещё уводило, но поскольку причина найдена, то рано или поздно, я с этой проблемой справлюсь!

А потом я устроил себе скоростной проныр.

Мама дорогая – напором воды у меня трубу изо рта вывернуло!

– Скат! – у Каналоа на берегу глаза были, как говорится «по полтиннику». – Тебя схватили морские демоны?

– С чего такие мысли?

– Но ты никогда так быстро не плавал! Человек не может плавать так быстро!

Да ладно! Ну не настолько же? Ну не может быть!

Впрочем… я вспомнил сопротивление воды, сравнил в предыдущим… Хм, ну хорошо, хорошо. Быстрее, да.

– Ты даже не представляешь, на что способен человек! – весело крикнул ему. И добавил, – а ты давай, зубы не заговаривай. Ласты натягивай, и в воду.

Сначала, как и в первый раз, ныряли метров на пять-семь. Потом на десять.

Но когда, на пятый нырок подошли к пятнадцати, и я развернулся повисеть в статике, так как кислорода в крови было ещё валом, увидел помощника, быстро гребущего вверх.

Вышел за ним.

– Что случилось? Уши?

– Нет, – помотал головой лихорадочно дышащий парень, – воздух. Кончился.

Я посмотрел на него с сомнением.

– Воздух? Да брось, братан. Я знаю, сколько ты способен проплыть под водой. Куда дольше, чем сейчас. Поэтому для тебя это – детская глубина.

– Не могу. Задыхаюсь.

Блин.

– Демоны, – полувопросительно, полуутвердительно сказал я, вглядываясь ему в глаза.

– Что?

– Что-что, – проворчал, уже понимая, что происходит. – Демонов ты своих высматриваешь. Вот и не можешь отключиться. Вот и жжёшь воздух на переживания.