Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 343 страниц)

Глава 7
Ня

– Моё имя Нйа’унет, – на самом деле прозвучало это несколько по другому, наши буквы не могут адекватно передать фонетику языка икати.

Моя гостья уже набрала воздуха в грудь, чтобы продолжить своё повествование, но я позволил себе немного перебить её.

– Очень приятно, – улыбнулся я, – а меня зовут Андрей. Мне будет очень сложно правильно произносить твоё имя. Ты не будешь возражать, если я буду звать тебя покороче, например, Ня?

Она как-то странно на меня посмотрела, но ответила согласием:

– Как тебе будет удобно, Анд, – и с плохо скрываемым озорством улыбнулась.

Надо сказать, что улыбка икати очень похожа на агрессивный оскал. Сами-то они не ошибаются в толковании мимики своих сородичей, а вот человеку с этим гораздо сложнее.

– Ну, что же, буду опыт нарабатывать – подумал я.

Тем временем лицо икати разгладилось, и она продолжила свой рассказ.

– Родилась я на планете Бастет, входящую в сферу миров Икати. Я принадлежу к роду, из которого в прошлом вышло много жрецов и жриц нашей верховной богини – Иситты.

– Так ты что, жрица? – удивился я.

– Нет, я не успела пройти посвящение, хотя всеми необходимыми знаниями и навыками овладела, – грустно, одними губами, улыбнулась она, – так получилось, что на нас напали. Причем войну нам объявили представители новой аристократии. Они не могли похвастаться родовитостью, но владели очень доходными предприятиями и были очень амбициозны. И старались присвоить всё, что плохо лежит. Они сочли нас лёгкой добычей.

– Это везде так, сильный жрёт слабого, – я с важным видом изрёк азбучную истину, – так и чем же у вас там всё закончилось? – вопрос я задал исключительно для того, чтобы поторопить рассказчицу. Раз она тут, на чужой планете, да ещё и попала ко мне таким, скажем так, экстравагантным образом, то, скорее всего, война родов, о которой она говорит, окончилась не в их пользу.

– Мы проиграли, хотя и здорово потрепали наших врагов, – подтвердила она мои догадки, – я и мой дядя – это все, кто остался в живых после проигранной битвы. Нам удалось бежать от преследователей.

– И?

– Мы с дядей умудрились добраться до звездного корвета, принадлежавшего нашему роду. Он стоял на общественной стоянке и давно не использовался. Вероятно, потому наши враги и не принимали его в расчет.

– А у нас-то ты как оказалась? – отвлек я свою собеседницу от невесёлых размышлений о проигранной битве, в которые она начала погружаться, по мере того, как вспоминала эту историю.

– Когда мы уже радовались спасению, приближаясь к одной из периферийных планет сферы икати, наш корвет был атакован пиратским кораблём. Они внезапно вынырнули из скопления астероидов, где, как оказалось, скрывались в ожидании очередной жертвы. Пираты задействовали мощные стазисные поля, которые нарушают работу двигателей и тормозят все энергетические процессы. Наш корабль начал снижать скорость, а потом и вовсе потерял управление, двигаясь только по инерции, поскольку двигательная установка окончательно вышла из строя.

– Понятно, – хмыкнул я, – а потом вас взяли на абордаж?

– Да, – она прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

Похоже, она снова переживала то, что с ней произошло на борту корвета. Я обратил внимание на то, как из последних фаланг её изящных пальчиков непроизвольно выскользнули наружу внушительные когти, но всё же потом, словно нехотя, втянулись обратно.

– Да, полезное умение, – усмехнулся я про себя, – хотя, я тоже так умею.

– Умеешь, умеешь, – подтвердила неугомонная Зоэ, – кстати, ты теперь можешь и не особенно сильную защиту своими выращенными лезвиями пробивать.

– Растём? – подумал я.

– Конечно, – подтвердила Зоэ, – уровень интеграции повысился, что повлекло общее усиление способностей, зависящих от импланта.

– Нас взяли на абордаж, – продолжила Ня свой рассказ, – абордажная команда ворвалась на второй ярус и начала пробиваться к ходовой рубке, чтобы взять корабль под полный контроль. На подходе к ней мы и дали свой последний бой. Нас оставалось немного. Я, мой дядя, и пятеро членов команды. Мы с дядей были неплохими бойцами, а вот матросы были убиты абордажниками почти мгновенно.

– Понятно, – вздохнул я, – как я понимаю, вы проиграли и это сражение?

– Да, – икати было явно неприятно вспоминать всё это, но она мужественно извлекала из памяти эти драматичные эпизоды, – мы с дядей остались вдвоём, и, стоя спиной к спине некоторое время довольно успешно отбивались от наседающих пиратов. Но, в конце концов, ему не повезло и он пал под ударами нападавших.

– А ты?

– А я и не заметила, как меня приложили сзади чем-то тяжёлым, – немного виновато призналась она, – просто в какой-то момент свет померк, и сознание отключилось.

– Понятно, а дальше?

– А дальше… А потом меня продали. Сначала я оказалась на корабле работорговцев, и там уже особо трепыхаться смысла не было. В одиночку сладить с охраной и командой мог, разве что какой-нибудь легендарный воитель. Я же, при малейших поползновениях меня тронуть, тут же выпускала когти, шипела, ну и обозначала по-всякому, что меня лучше не трогать.

– И тебя не стали прессовать?

– Ну, работорговцам это ни к чему. Им было достаточно того, что я не пытаюсь поднять бунт или заняться ещё чем-нибудь, таким же самоубийственным.

– Ну да, восстание рабов на борту космического корабля может закончится либо гибелью восставших, либо общей гибелью, – согласился я, – в любом случае, бунт на корабле имел вполне предсказуемый результат. И для того, чтобы получить свободу, и, при этом, сохранить себе жизнь, следовало выждать более благоприятный момент.

– Ну да, – продолжила Ня, – потом меня продали в бордель на пиратской станции. Но это была плохая сделка, в чём мой новый хозяин и убедился достаточно быстро. Я без труда изувечила двух его охранников, и до смерти напугала его самого. И после недолгого, но плодотворного разговора мы пришли к выводу, что идея купить боевую жрицу для использования в качестве шлюхи, была откровенно плохой идеей.

– А почему он, пережив такое, не ликвидировал тебя, что бы другим неповадно было?

– Ну, разборки с ним и его охранниками проходили не на виду, кроме того, он очень любил деньги.

– А чем его любовь к деньгам могла тебе-то помочь? – поинтересовался я.

– Ну, тут же всё на поверхности лежит… Чем меня убивать, лучше выручить за меня какую-то сумму… А дейну очень любят деньги, хотя на публику стараются продемонстрировать своё к ним презрение. Длинноухие, они такие… Загадачные, в общем… А любой другой, да… Скорее всего, со мной бы разделался, хотя бы только для того, чтобы самолюбие своё потешить…

– Так хозяин борделя был дейну? – удивился я.

– А чего тут странного-то? – удивилась Ня, – пираты вообще не страдают от ксенофобии, там в одной команде могут состоять представители нескольких рас, и прекрасно ладить между собой.

– Ага, – подумав, согласился я, – их объединяет чистая и искренняя любовь к чужим деньгам, и никакая ксенофобия не может противостоять объединяющей их жажде наживы…

– Так вот, мы с Абрамиэлем, так звали длинноухого, таки пришли к консенсусу – это он сам так выразился. Я предпочитаю избегать таких длинных и непонятных слов. Консенсус,коннотация, клаустрофобия, куннилингус… – задумчиво перечисляла она, – не понимаю я этих заумных слов. В общем, мы решили, что я не устраиваю никаких дебошей и демаршей, чтобы не компрометировать его в глазах партнёров и клиентов. А он, как только представится случай, продаёт меня на какую-нибудь планету, входящую в любое из серьёзных государственных образований, где рабство официально запрещено. А дальше я уже сама.

– Ага, и он продал тебя тем самым людям, которые, тебя, фигурально выражаясь кинули под каток?

– Ну да, я-то полагала, что меня в какой-нибудь подпольный бордель продадут, откуда я без труда бы смылась. А меня купил какой-то мутный тип, имени которого я до сих пор не знаю. И, как выяснилось впоследствии, купил он меня не для себя, а для того, чтобы подарить этому мерзавцу, который, в конце-концов, и отправил меня к тебе.

– Что-то мне подсказывает, что отправил он тебя ко мне не сразу, – ухмыльнулся я.

– Ага, – скопировала мою мимику Ня. Надо сказать, получилось немного жутковато. Клыки-то у икати не редуцированные, как у нас, а вполне себе рабочие и очень заметны, стоит только им рот приоткрыть.

– Этот придурок попытался использовать меня, как сексуальную рабыню, но после того, как я ему разок располосовала морду и помяла его дрябловатые орешки, слегка покалывая коготками, он распорядился отправить меня в карцер для вразумления.

– Ага, насколько я понимаю, вразумляться ты не спешила, так ведь? – меня это изрядно развеселило, надо сказать. Но, примерно представляя себе моральный облик моего оппонента, могу сказать, что Ня прошла по краю. Ей изрядно повезло, что в голову Троекотова так вовремя пришла плодотворная и оригинальная идея, подменить мою сестрёнку этой киской. В противном случае, икати могла бы умереть не самой приятной смертью. Хотя и тут, похоже, планировалось, что живой из этой передряги выйти ей не удастся.

– Ну да. В мои планы совсем не входило становится подстилкой для этого урода. Поэтому просидела я в холодной довольно долго. Но сегодня утром мне в карцер запустили какой-то газ, вдохнув который я тут же потеряла сознание. А очнулась я от тряски, уже в багажном отделении флайера, с мешком на голове.

– Ага, я в курсе того, что произошло потом, – я посмотрел в глаза икати, – и, спасибо тебе за увлекательный рассказ.

– Ну, я не такая уж и хорошая рассказчица, – смущённо улыбнулась она, – а можно я теперь тебя поспрашиваю? У меня тоже есть вопросы.

– Спрашивай, – и выжидательно уставился на неё.

Моё пристальное внимание кошку нисколько не смутило, напротив она так, я бы сказал, провокационно потянулась, продемонстрировав свою гибкость и некоторые, весьма соблазнительные, округлости, на мгновение явно проступившие под серыми тряпками, покрывавшими грациозное тело.

– Ага, – подумал я, – снова удары ниже пояса. Дамы, к какой бы расе они не принадлежали, так предсказуемы…

– У тебя мысли, как у старца, давно уже не мечтающего о сексуальных наслаждениях, – возникла вдруг в мозгу мысль, принадлежащая Зоэ, – ты здоров?

– Ты на что-то намекаешь? – я был даже немного возмущен абсурдностью создавшейся ситуации. Надо же, искусственный интеллект подозревает меня в импотенции, – я же просто стараюсь контролировать себя…

– Да ладно тебе возмущаться, – Зоэ пошла на попятную, но от очередной шпильки все-таки не удержалась, – я же из самых лучших побуждений… Я же о здоровье твоём пекусь, горе ты луковое…

– Я очень благодарна тебе за спасение, – начала Ня из далека, но я уже примерно представлял, к чему она ведёт, – и сейчас я, благодаря тебе, спаслась от, казалось бы, неминуемой гибели, но…

– Что за но? – усмехнувшись, поинтересовался я.

– Но, – продолжила она, – меня очень волнует моё будущее.

– Странно было бы, если бы это было не так, – похоже, что киска решила, что около меня ей будет достаточно тепло и комфортно, – но чего ты хочешь от меня?

– Я пока не поняла, – честно призналась она, – чего вообще я могу позволить себе хотеть в данных обстоятельствах. У меня ничего нет, кроме некоторых скромных боевых навыков, – и она притворно застеснялась.

– Ага, – понимающе подумал я, – типа, пожалейте киску, почешите за ушком, дайте водички, а лучше молочка, ведь так кушать хочется, что и переночевать негде…

– Ну, мне следует ответить откровенностью на откровенность, – решил я обозначить крупными мазками и своё положение, так сказать, не приукрашивая, – что у меня сейчас как раз и идёт война родов…

– Это я, мря, – тут она издала какой-то странный звук. Как я понял из последующей практики общения с ней, звук этот некоторым образом эквивалентен нашему междометию «Гы!», – уже поняла. Но, судя по увиденному, у тебя шансы на победу всё-таки повыше, нежели у нашего рода в момент зарождения того рокового конфликта.

– Хорошо, если так, – хмыкнул я, – твои слова да богу в уши.

– Ну, с вашим богом я, к сожалению, не могу общаться, – говоря это, она стала вдруг необыкновенно серьёзна, и даже на какие-то мгновения стала разительно походить на изваяние сфинкса, монстра из древних легенд, – но пред Иситтой я могу замолвить за тебя словечко, а уж захочет она тебе помогать, или нет, я сказать не могу…

– Да, пути богов неисповедимы, – я был настроен все это принять за шутку, только вот уж очень Ня была серьёзна, да и в названии класса у неё слово «мистик», я так думаю, не зря присутствует… Ну да ладно, подумаем, время ещё есть, – но, я опять обращаю твоё внимание на то, что положение моего рода достаточно шатко.

– И всё же, я бы хотела пока побыть около тебя, – сексуально промурлыкала она, намекая на возможные приятные бонусы, вероятно.

– Ммда, – подумал я, – но у меня нет склонности заводить сомнительные интрижки даже с привлекательными, но малознакомыми дамами. Жизненный опыт подсказывает, что торопиться не надо.

– Понимаешь, для того, чтобы быть около меня, надо отбросить слово «пока», – обозначил я свою позицию.

– Как это? – Ня распахнула во всю ширь свои желтые глазища.

– Дело в том, что в мой ближний круг входят только те, кто принёс клятву, предусматривающую абсолютную лояльность.

– А если не стремиться к попаданию в ближний круг? – поинтересовалась киска.

– Дело в том, что все, подчёркиваю, все, кто присутствует в моём поместье, независимо от занимаемой должности, принесли мне эту клятву, – я продолжал пристально смотреть в желтые глаза, – это обязательное условие.

– То есть, никто, не принёсший эту клятву, просто не допускается ни к каким важным делам? – как бы про себя уточнила Ня.

– Именно так, – подтвердил я, – но не только к важным, а вообще, к каким бы то ни либо делам рода.

– Интересно, – промурчала она задумчиво, – и вы считаете, что клятва страхует вас от предательства?

– Это не просто слова, – пояснил я, – это обязательства, исполнение которых контролируется не только нами. Порядок, одна из сил, которые пронизывают всё сущее, гарантирует исполнение этих обязательств.

– Вот оно как… – удивилась кошка, – это похоже на клятву перед лицом божества, – пробормотала она про себя, – и это слишком серьёзно…

– Это действительно серьёзно, тем более, что обязательства двустронние, – я решил обозначить все стороны этого соглашения, – я, принимая вассальную клятву или клятву личной преданности, беру на себя обязательства заботиться о своём вассале. И это тоже строго отслеживается Порядком.

Ня откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза и погрузилась в размышления. По ней было видно, что она порядком устала от того одиночного плавания, на которые её обрекли обстоятельства.

Но, с другой стороны, она была кошкой, кошкой, которая считает своим неотъемлемым правом гулять самой по себе, как ей вздумается.

И, для того, чтобы получить так нужную ей передышку, когда ей будет обеспечена хоть какая-то защита от враждебного мира, ей надо отказаться от своей свободы, в том смысле, как она это понимает.

– А… – она замялась, – а можно как-то ограничить время действия этой клятвы?

Тут уже я задумался.

– Клятва, будучи принесённой один раз, действует вечно, – безапелляционно заявила Зоэ, – но это не означает, что вассал, принёсший тебе клятву обязан вечно состоять при тебе. По соглашению с тобой любой вассал может уйти и заниматься своими делами. Единственное, что вреда тебе он ни прямо, ни косвенно наносить не сможет…

Я, как мог, донёс все эти нюансы до Ня, которая изо всех сил вникала в смысл моих слов.

– А у меня есть время подумать? – всё таки спросила она, не находя в себе сил сразу принять решение.

– Хорошо, – согласился я, – пара дней на раздумья у тебя есть.

Глава 8
Перехватить инициативу

За этой увлекательной беседой время пролетело незаметно, и я, глянув в очередной раз на панель внешнего обзора, осознал, что мы уже подъезжаем к дому.

А через несколько минут нас уже встречали. Не смотря на то, что Семён по окончании сражения отправил домой известие о том, что всё хорошо, Истер волновалась. Но, как она сама потом мне сказала, волновалась вполне умеренно.

Когда икати, любопытно озираясь, выбралась из салона, я поручил её заботам Истер, уделив перед этим минут пять тому, чтобы обрисовать подруге создавшуюся ситуацию, и вкратце объяснить ей причины появления у нас этой интересной блондинистой кошечки.

Заодно, припомнив, что Истер у нас эмпат и вообще, потенциальный чтец мыслей, поручил ей составить своё мнение о нашей гостье, а потом поделиться своими соображениями со мной.

Если есть возможность произвести дополнительную проверку, то грех ей не воспользоваться. Тем более, что это не повлечёт за собой никаких дополнительных затрат. Ну и подруга лишний раз поупражняется.

Сестрёнка всё ещё спала, но, как сказала горничная, наблюдавшая за ней, сон её уже стал довольно беспокойным, а это был признак скорого пробуждения.

Мы с Семёном решили в спокойной обстановке подвести итоги дня и наметить свои дальнейшие действия.

Только мы с ним устроились в моём кабинете вокруг бутылки хорошего коньяка, как загудел мой коммуникатор. Звонил Сергей Карнаухов.

И звонил по делу. Помня о том, что мне необходимы грамотные геологоразведчики, он передал мне сейчас контакты компании, компетенция сотрудников которой была выше всяких похвал, а деловая репутация самой компании практически безупречна.

Приглашал в гости нас с Истер. К сожалению, мне пришлось отказаться, так как у нас сейчас во всю разворачиваются боевые действия, но я клятвенно пообещал, что в ближайшее время выкрою вечерок, и нагряну к нему. Тем более, что тема для разговора есть, и не одна.

Пока я общался с Серёгой, Семён блаженно утонул в глубине кресла и окутался сигарным дымом.

Посмотрев на него, я решил предоставить ему возможность немного подольше порасслабляться после напряженного дня, и, пока он наслаждался сигарой и выдержанным коньячком, я связался с геологами.

Объяснил им, чего я от них хочу, и они сразу назвали предварительную стоимость своих работ.

Следует отметить, что расценки у них оказались вполне себе гуманными.

Да и предполагаемые сроки проведения геологоразведки, предусматривающей грубую оценку наличия и приблизительных размеров имеющихся запасов полезных ископаемых, были достаточно сжатыми.

Другое дело, что сейчас я не могу их приглашать, поскольку не могу гарантировать безопасность их сотрудников. У нас тут война, знаете ли.

Завершив деловые переговоры с геологами я безжалостно вырвал Прокопьича из нирваны, в которую он уже успел погрузиться почти полностью.

И мы с ним приступили к планированию наших дальнейших действий.

Трезво отдавая себе отчёт в том, что ресурсов у нас кот наплакал, мы пришли к однозначному выводу, что длительную войну на истощение мы неминуемо проиграем.

Следовательно, нам, кровь из носа, нужно было закончить этот конфликт как можно быстрее. И закончить его, как вы понимаете, на наших условиях. Иное меня категорически не устраивает.

Посовещавшись, мы пришли к выводу, что необходимо устранить самого Василия Троекотова, и сделать это как можно быстрее.

Из краткой справки, которую мне предоставил Семён, я узнал, что род Троекотовых тоже не может похвастаться особой многочисленностью, так что с устранением Василия мы гарантировано сможем диктовать наши условия тем, кто останется.

А останутся там только три человека.

Первый, это отец нашего оппонента. Тому уже далеко за семьдесят и он уже давно и глубоко погрузился в старческий маразм, так что его можно, вообще, в расчёт не принимать.

Оставшаяся пара, это жена Троекотова, Февронья, женщина весьма зашуганная своим авторитарным мужем, боязливая, нерешительная и безвольная.

И третий человек – это малолетняя дочь, которой сейчас только шесть лет, и она, соответственно, тоже ни на что влиять не может.

Таким образом, если нам удаётся устранить нашего главного оппонента, остальные члены рода вообще никаких неприятностей доставить нам не смогут, и всё, что мы им предложим подписать, будет ими безропотно подписано.

Да, главное, это добраться до Василия Троекотова и ухитриться свернуть ему шею. А вот с тем, чтобы добраться до него, сразу обозначилась масса трудностей.

И мы с Семёном напряжённо продумывали последовательность наших действий и довольно долго перебирали различные варианты.

За время обсуждения этой проблемы мы уговорили ту бутыль коньяка, что изначально стояла на столе, и уже собирались послать служанку за следующей, как к нам вошла наша, наконец проснувшаяся, красавица – Лиза.

– Елизавета Петровна, – ухмыльнулся Семён, – вы замечательно выглядите, отдохнули, выспались…

– Семён, – Лиза строго посмотрела на Прокопьича, – хватит уже издеваться над бедной девушкой.

– Ладно, – милостиво согласился дядька, – не буду.

– А что это вы тут устроились то? – спросила сестра, окинув взглядом бутылку, бокалы и остатки закуски, стоявшие на столе.

– Да вот, думаем, как твоих обидчиков прижучить, – сказал Семён, – чтобы им впредь неповадно было девиц наших похищать.

– Тогда, позвольте к вам присоединиться? – Лиза не без усилий, но, всё-таки, пододвинула к нашему столику ещё одно тяжёлое кресло, стоявшее поодаль, и угнездилась в нём, – а то я тоже, некоторым образом, являюсь заинтересованным лицом, знаете ли.

– Вот что, заинтересованное лицо, – я притворно-строго посмотрел на неё, – а тебе рассказали про то, что мы сегодня с твоим обидчиком отношения выясняли?

– А вы и это уже успели? – удивилась она.

Я поручил Семёну ввести её в курс дела, а сам велел прислуге пододвинуть к нашему столу ещё пару кресел, принести письменные принадлежности. Отправил служанку, чтобы она пригласила сюда Истер. Ну и коньяку, заодно, чтобы принесла, чтобы, как это в народе говорится. два раза не вставать.

Когда Истер пришла, я поинтересовался, какое мнение у неё сложилось относительно Ня. И, ознакомившись с выводами подруги о том, что икати вполне можно доверять, в разумных пределах, конечно, распорядился пригласить и её.

Нам с Семёном предстояло посвятить наших дам в подробности разработанного плана, и, если они согласятся поучаствовать в нашей диверсионной вылазке, то определиться, чего мы от них ожидаем.

Отдельно следовало рассмотреть вопрос участия Лизы во всём в этом.

Я склонялся к тому, чтобы она оставалась дома, под охраной наёмников, но тут следовало узнать и её мнение – уж очень большой интерес она проявила к предмету нашего обсуждения.

И ещё одно. Следовало выяснить все подробности о её сверхспособностях, может ли она сейчас хоть как-то контролировать этот опасный дар, и если да, то насколько надёжен её контроль.

Когда все наши девушки, включая и икати, собрались у стола, мы с Семёном принялись излагать основные положения нашего плана по завершению конфликта. Победному завершению.

Само собой, от Истер требовалось просто присутствие, дабы её везение распространилось и на всех остальных участников похода.

Ня сказала, что вполне способна оторвать головы нескольким гвардейцам Троекотова. Да и самого его она тоже с удовольствием пощипала бы, если таковая возможность её представится.

Но мы с Семёном решили всё-таки проверить, чего стоит Ня в поединке, а что касается Лизы, то нам очень хотелось подивиться на настоящую магию.

Надо сказать, что даже увидев выжженное пятно на месте похищения Лизы и узнав потом, как именно оно образовалось, я не мог до конца поверить в возможность вот так вот, практически из ничего, добыть струю высокотемпературного пламени.

И пока своими глазами не увижу, не поверю. Да и даже если увижу, то всё равно, принятие этого потребует от меня некоторых усилий.

Тут, кстати, вернулась служанка, которую я посылал не только за Истер, но и за коньяком. Она таки принесла коньяк.

И, прихватив с собой бутылку и бокалы, мы, всей компанией, отправились на стрельбище, что бы воочию убедиться в сверхъестественных талантах Елизаветы.

Было очевидно, что для того, что бы вызвать это пламя, сестре требуется затратить какую-то энергию. Она же после первого спонтанного применения этой своей способности хлопнулась в обморок, как раз потому, что единовременно исчерпала все свои энергетические запасы.

И сейчас мы хотели, помимо демонстрации, как таковой, примерно прикинуть, сможет ли Елизавета практически применять этот дар.

Если она, применив это своё страшное колдунство, опять упадёт без чувств, то лучше пока с этим не связываться.

Было видно, что Лиза и боится, и волнуется, и, в то же время, полна решимости показать всем нам, что она теперь крута до невозможности и может принимать полноценное участие в сражении.

Она встала на огневой рубеж, с которого обычно производилась стрельба из короткоствольного оружия, и чуть прикусив губу, вытянула руку по направлению к мишени.

Мы все, прямо, затаили дыхание в ожидании чуда. Но, прошла минута, потом другая, а, вопреки нашим ожиданиям, ничего так и не произошло.

Было видно, что Лиза закусила себе губу аж до крови, пытаясь сознательно воспроизвести то, что у неё получилось непроизвольно под воздействием стресса.

Она по прежнему стояла, пытаясь яростным взором испепелить мишень. Наконец, нервное напряжение, нараставшее у неё внутри, прорвалось наружу, и она расстроенно простонала:

– Да что ж это такое-то… – и топнула ногой.

И тут, у неё, видимо, рухнула какая-то внутренняя преграда, и из её ладони по направлению к мишени, стоявшей на удалении двадцати пяти метров, вырвался плотный жгут ревущего огня.

Мишень мгновенно сгорела, толстый слой копоти покрыл поверхность ближайшей каменной стены, ограждавшей стрельбище, поверхность земли от огневого рубежа до мишени и пулеуловитель.

К небу поднялись клубы жирного чёрного дыма.

А Лиза пошатнулась и с тихим стоном осела на землю.

Мы с Семёном тут же бросились к ней. К нашей радости, сознание не покинуло её, хотя, вид у сестрёнки был весьма кислый.

Её лицо до синевы побледнело, под глазами обозначились тёмные круги. Тем не менее, она, глядя в наши лица, склонившиеся над ней, нашла в себе силы удовлетворённо улыбнуться и прошептать:

– Получилось…

С одной стороны – да, мы получили зримое подтверждение тому, что Лиза действительно способна, как это модно говорить, жечь напалмом. Другое дело, что это всего лишь метафора, а Лиза жжёт, скажем так, буквально.

Но то, что она в результате свалилась, говорит о том, что прикладное использование этой её способности следует отложить до тех пор, когда она научится дозировать расход энергии и сможет уверенно держаться на ногах, используя испепеляющий огонь.

Мы помогли ей добраться до лавочки, усадили её, и, убедившись в том, что она падать никуда не собирается, решили перейти к следующему номеру нашей программы.

А следующим номером значился тренировочный поединок на тупых рапирах между Семёном и Ня.

Ко мне подошла Истер и задала очень интересный вопрос:

– Андрей, а ты мне позволишь опробовать возможность влияния на течение их поединка? – и загадочно так на меня посмотрела.

– А, какое влияние на поединок ты можешь оказать? – удивился я.

– Я хочу проверить, – пояснила она, – могу ли я сознательно изменять вероятности в пользу одного из участников.

– Гммм, – я всерьёз задумался, ведь если она сможет оказывать влияние на события в пользу одного из их участников, мы получим серьёзное преимущество перед нашими оппонентами, – давай попробуем, только, как мы сможем понять, твоё воздействие привело к победе, или это оно так само получилось?

– А я сначала буду подыгрывать одному, – хитро улыбнулась она, – а потом другому.

– Хорошо, – согласился я, – только давай не сразу. Я хочу посмотреть сначала на то, кто из них объективно сильнее.

Естественно, ни Семёну, ни Ня мы не сказали, что собираемся проводить над ними такие вот эксперименты.

Мы, прихватив с собой не совсем ещё уверенно стоящую на ногах Лизу, переместились на тренировочную площадку, где и предполагалось провести этот бой.

В круг первым вышел Семён, а вслед за ним своё место заняла и Ня.

Ну, что тут сказать. Оба они были, без всяких сомнений, очень опытными фехтовальщиками и их поединок начался, само собой, с взаимного прощупывания.

Но, постепенно они начали наращивать темп и рисунок схватки усложнился.

Следует отдать должное каждому из них. Хоть манера ведения боя у них была совершенно различная, явного преимущества никто из них за те пять минут, что уже продолжался поединок, не приобрёл.

Семён оборонялся, мощно блокируя удары, наносимые икати, и иногда переходил в атаку, нанося град тяжёлых ударов.

Ня же прыгала вокруг него, уклоняясь от его выпадов и, в свою очередь, пыталась ужалить его своим клинком, как только он раскрывался.

В общем, классическая ничья. Каждый из них успел нанести сопернику по три укола, так что паритет был налицо.

Убедившись в этом, я шепнул на ушко подруге, что бы она начинала свой эксперимент.

– Сначала помогаю Семёну, – одними губами прошептала она.

И спустя секунд тридцать я с удивлением увидел, как подвижная и, по кошачьи ловкая, икати поскальзывается на ровном месте, и пропускает атаку Семёна.

Её словно сглазили. За минуту она пропустила ещё два выпада дядьки.

Вид у неё был весьма растерянным. Она просто не могла понять, что случилось, и почему она допускает раз за разом такие обидные промахи.

– А теперь Ня, – выдохнула Истер.

И почти сразу нога Семёна неловко подвернулась и торжествующая икати сократила разрыв в счёте.

Семён вдруг стал каким-то неповоротливым и заторможенным, Ня же, напротив, словно обрела второе дыхание. Она крутилась вокруг него, подныривала, наскакивала и отступала.

В результате счёт сравнялся.

Мы с Истер переглянулись, словно завзятые заговорщики, и она злодейски ухмыльнулась. То, что она может оказывать существенное влияние на ход событий, это поистине неоценимо. И она вполне заслуженно гордилась достигнутым результатом.

Я, чтобы никому обидно не было, провозгласил окончание поединка и объявил его ничейным.

Ня и Семён пожали друг другу руки, и мы отправились обратно. Шли медленно, так как Лиза ещё не пришла в себя окончательно.

Возможно, ей не стоило снова так выкладываться, едва-едва оклемавшись от последствий похищения.

Мы снова расположились вокруг стола и я подвёл итоги.

Все сошлись на том, что и Истер, и Ня вполне могут участвовать в планируемой операции.

Лиза тоже очень хотела сражаться в грядущем бою.

Я, в общем-то, вполне понимал её. Все вокруг принимают посильное участие в борьбе, и только она, получается, не вносит никакого вклада.

Памятуя о том, что стреляет она вполне не плохо и со снайперским кинетическим комплексом управляется весьма профессионально, я включил её в состав нашего диверсионного отряда, чем вызвал у сестрёнки, буквально, взрыв радости.