Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 343 страниц)

– Занятно, – задумчиво проговорил Чжао Ю, – ну, посмотрим. Интересно, что ты нам покажешь.

Камера, где лежали демоны, освещалась дрожащим огнём смолистых факелов, вставленных в мощные держаки.

Надо сказать, что в неверном свете беспокойно пляшущих языков пламени демонические хари казались мне ещё более отвратными, нежели при дневном свете.

Монахи начали деловито готовиться к окончательному изгнанию демонов. Расставили свечи, развешали по стенам листы рисовой бумаги и пергаментные полосы, украшенные разноцветными, каллиграфически прорисованными иероглифами.

– А что тут написано? – поинтересовался я у настоятеля.

– Это печати, которые сильно ослабляют демонические сущности и рвут эфирные нити, которые удерживают их в нашем мире до момента выполнения полученного при вызове приказа.

– Понятно, то есть мы изгоняем их не смотря на то, что они свою миссию не выполнили?

– Да, ты всё правильно понял, – улыбнулся настоятель, – а теперь тихо, мы начинаем.

К этому времени остальные монахи отнесли чернокожего демона в сторонку, и крепили на лбы медведя и синего обезьяна дополнительные полоски с иероглифами.

Но вот они встали рядком и затянули свои мантры. В руках у кругленького Ма внезапно появился маленький гонг и колотушка, которой он по этому гонгу и врезал.

Под сводами древней тюрьмы медью загудело эхо, переплетаясь с горловыми звуками, издаваемыми хором монахов-демонологов:

– Ом-м-м-м-м…

Тела обоих демонов начали, сначала, мелко трястись, а потом их стало совсем не по-детски колбасить, их конечности стали хаотично молотить по полу, а на оскаленных зубах запузырилась чёрная пена.

Настоятель, держащий в каждой руке по яшмовой артефактной печати, тихо приблизился к извивающимся на полу демонам, из пастей которых, помимо пены, с тихим свистом вырывались и устремлялись к потолку струйки красно-зелёного кислотного дыма. В общем, как-то нехорошо им было.

А потом настоятель изловчился и одновременно с размаху хлопнул своими печатями по многострадальным демоническим лбам.

Там, где печати коснулись инферналов, засияли золотом линии отпечатавшиеся на их коже, затем налились багровым светом и оттуда повалил зловонный дым, который заполнил всю камеру, да так плотно, что на расстоянии вытянутой руки невозможно было ничего разглядеть. Лишь где-то у стен сквозь дым неуверенно пробивался свет факелов…

Вдруг раздался леденящий душу вопль, что-то несколько раз громыхнуло, словно раскаты приближающейся издалека грозы, и наступила давящая тишина.

Дым рассеялся. А в камере остался только обездвиженный чернокожий клыкастый демон, лежащий как бревно у стеночки.

Медведь и обезьяна исчезли, отправившись, по всей видимости, в свою родную преисподню.

– Ну, теперь твоя очередь, – обернулся ко мне безмятежно улыбающийся Чжао Ю.

Глава 23
Изгнание демона. Дело для зомби

– Вытащи его в середину комнаты и перевали на спину. А потом зажжёшь наши любимые черные свечи, – начал инструктировать меня Эшу Опин, – две по бокам на уровне его живота и одну в головах. И попроси, что бы джембе1 маленький принесли, без барабанов как-то оно неправильно будет. Ароматический набор номер четыре надо притащить. У Ануэн пускай спросят, у неё точно в загашнике есть. А жаровня тут где-то должна быть, у охраны. Вот её надо будет хорошенько раскочегарить, да побыстрее.

– Не привык ты малым довольствоваться, – подколол я своего ориша, – и музыку ему подавай и свечи, и благовония.

– Да, я такой, – самодовольно заявил Опин, – стараюсь ни в чём себе не отказывать.

Я отправил одного из дежурных охранников за свечами,барабаном и ритуальными благовониями. Второму поручил притащить мне сюда жаровню и разогреть её как следует.

А пока стражники занимались моими поручениями, я перекантовывал увесистую тушку демона в середину камеры и укладывал его на спину в соответствии с ценными указаниями, которыми меня щедро снабдил Эшу Опин.

Далее Опин попросил на некоторое время уступить ему контроль за моим телом, и, не щадя моих штанов, начал ползать вокруг бесчувственного демона на карачках, и высунув от усердия кончик моего, заметьте, языка, чертил мелом на каменном полу какие-то загадочные фигуры.

В основном это были круги, в которых он вписывал различные затейливые загогулины, трезубцы и стрелки.

– Что это? – поинтересовался я.

– Это веве, магические печати, концентрирующие тонкие энергии и облегчающие манипулирование ими, – Эшу Опин вещал, как маститый преподаватель, взгромоздившийся на университетскую кафедру, – конкретно эти веве, что я сейчас рисую, предназначены для того, что бы я мог без особого труда вселиться в это тело, а та сущность, которая пока является его владельцем, вылетела бы из него, как пробка из бутылки, и отправилась в пекло, где ей самое место.

– Интересно, – мне действительно было интересно. Похоже, что это штуки весьма полезны в нелёгком деле оперирования энергетическими потоками, – а меня научишь?

– Ишь ты, – гыгыкнул Лоа, – любознательный-то какой. Научу, конечно, только тебе долго учиться придётся. Тут всё не так просто, много всяких нюансов. Да и запоминать большие объёмы информации придётся.

– Ну, какие наши годы, мозг ещё не совсем окаменел, хвала богам. Так что, буду учиться, – подтвердил я своё желание, – нужные же знания.

– Это да, – проскрипел ориша, продолжая протирать колени моих штанов, – знания, это всегда хорошо…

Монахи во все глаза наблюдали за тем, как вокруг лежащего демона появляются всё новые и новые знаки и загогулины, им совершенно незнакомые.

Они чинно расселись рядком на грубой деревянной скамье, стоявшей у одной из стен.

Скамья эта, судя по всему, служила нарами для невольных постояльцев этой камеры, которых сюда заселяли, как правило, не интересуясь их мнением на этот счёт. А вот теперь на ней восседали почтенные иноки.

Иноки, видимо, решили проконтролировать соблюдение мною техники безопасности при работе с нематериальными и инфернальными сущностями. Ну и любопытство своё удовлетворить, конечно.

Но, надо сказать, что мои действия они наблюдали молча, и в тишине, которая повисла в камере можно было различить едва слышный звук крошащегося о каменные плиты пола мелка.

– Если по хорошему, то тут, конечно, лучше было бы для начертания веве использовать муку или, хотя бы, тёртый кирпич, – пробурчал ориша, – но ничего, я думаю, что мелок вполне за тёртый кирпич сойдёт, если не приглядываться.

В тюремном коридоре послышались приближающиеся шаги. Вероятно, это возвращался мой посыльный.

Хотя прислушавшись, я понял, что к нам идёт не один человек, а гораздо больше.

И да, вместе с охранником в камеру вошли Ануэн и Нуота. В руках они держали джембе, пакетики с благовониями, и кучу всяких прочих мелочей, которые обычно используются в наших ритуалах.

А у охранника в руках я заметил переносной алтарь и клетку с чёрным петухом.

– О, птичка, – радостно прокомментировал появление охранника с птицей Эшу Опин, – а я и не просил, думал нету, а вы запасливые какие оказались.

– Это Ануэн, это она у меня умница, – переадресовал я похвалу.

– Да что бы вы без меня делали, – улыбнулась Ануэн.

Нуота же смотрела вокруг большими глазами, для неё наши обряды были пока в диковинку, хоть она уже и принимала в них участие. Кроме того её смутили сидящие на лавке и молча наблюдающие за происходящим монахи.

– Ануэн, давай, бросай травы на жаровню, – мысленно скомандовал Эшу Опин.

Ануэн подошла к жаровне и щедро сыпанула экзотических благовоний на раскалённую медь.

В неподвижном воздухе тюремной камеры причудливо извивающимися струями начал расползаться ароматический сизоватый дымок.

– Молодец, девочка, теперь мы всё по уму забабахаем, – похвалил её Эшу, после чего обратился уже к обоим девчонкам, – так, девушки, теперь расставьте свечи по бокам этой тушки, и в изголовье, зажигайте их, а потом начинайте барабанить. Только аккуратнее, веве мне тут не смажьте.

Нуота с непривычки вздрогнула, услышав в голове скрипучий голос моего ориша.

– А мы с тобой, бро, займёмся птичкой, – Эшу обратился уже ко мне, – ты не против, если я пока твоей драгоценной тушкой продолжу управлять?

– Управляй, что уж с тобой делать, – мысленно вздохнул я.

– Спасибо, бро, – поблагодарил меня Опин, одновременно примеряясь, как бы половчее перерезать горло обречённому на заклание петуху.

А Ануэн с Нуотой угнездились под стенкой на табуреточках, которые им приволок предупредительный охранник, и принялись стучать в барабаны.

Сначала я еле слышал эти звуки, но со временем громкость увеличилась, равно как и темп.

Эшу Опин, наконец, ловко обезглавил несчастную птичку. Дымящаяся кровь обильно пролилась на алтарь. Остальное ориша аккуратно собрал в ритуальную тыквенную бутыль, куда уже была насыпана мука.

Снова мысленно воздавая должное предусмотрительности Ануэн, он извлёк из одного из принесённых ею свёртков бутыль рома и щедро разбавил этим волшебным напитком петушиную кровь.

Я обратил внимание, что монахи невольно сморщились, наблюдая приготовление этой смеси.

В следующее мгновение они сморщились ещё больше, когда увидели, что этот коктейль тягучей струёй низвергнулся в глотку.

В мою глотку, кстати. Ориша наслаждался вкусовыми ощущениями, а похмелье, я так понимаю, в полном объёме достанется мне.

А он к тому времени уже оккупирует тушку незадачливого демона и будет во всю наслаждаться жизнью и упругим телом любвеобильной демонессы.

Ловкие пальчики девчонок продолжали выколачивать из туго натянутой на маленьких барабанах кожи замысловатый ритм.

Моя рука, ведомая волей Эшу, набрала полную жменю травяной смеси, и кинула на жаровню.

Жаровня исправно выдала в пространство плотные клубы ароматного дыма, от которого у меня, даром, что телом я не управлял, начала заметно кружиться голова и нестерпимо засвербило в носу.

Чихнул, аж подпрыгнул, а Эшу мысленно пробормотал, что, мол, предупреждать надо.

После того, как прочихался, стало немного легче, хотя глаза продолжали слезится, а проглоченная порция ритуального напитка ощущалась мною, как уголёк, тлеющий в желудке.

Наконец ориша усадил моё тело в изголовье лежащего навзничь демона, и приступил непосредственно к процедуре изгнания демонической сущности из её собственного вместилища с целью это самое вместилище беспардонно отжать.

Какие именно манипуляции с силовыми полями проделывал Эшу Опин, я не очень понял.

Энергетический фон менялся каждое мгновение. Спирали, состоящие из сплетения ци и маны обвивали и демона, и меня.

Какие-то энергетические потоки стелились по полу, некоторые взмывали под потолок, формируя там бубликообразные конструкции. Даже магнитные поля затеяли безумную пляску в окружающем нас пространстве.

Наконец, под потолком сформировалась сфера, где причудливо сплелось несколько видов энергии.

Повисев там несколько секунд, эта конструкция опустилась к голове обездвиженного демона и зависла около его левого виска.

А еще спустя минуту эта сфера выпустила из себя энергетический щуп, который проник в ушное отверстие чернокожего инфернала.

Глаза демона широко распахнулись. Из клыкастой пасти вырвалось клокочущее яростью рычание.

Мои руки легли на виски демона, и я почувствовал, как с кончиков моих пальцев в голову монстра потекла концентрированная энергия астрала.

Рычание монстра с каждой секундой становилось выше, покуда не перешло в истошный визг, а потом и в ультразвук.

Наконец из приоткрытой пасти демона вверх потянулись тоненькие черные нити демонических эманаций, сплетающихся в плотный жгут.

Жгут сматывался в энергетический клубок, который был таким же фиолетово-чёрным, как и тело, откуда тянулись эти нити. Клубок шевелился, как живой, поверхность его шла волнами от того, что образующие его нити извивались, словно ядовитые черви.

Похоже, наступил самый важный момент обряда.

Мерзкий клубок ежесекундно увеличивался, паря на высоте полутора метров над полом. Он выглядел так, как будто что-то неумолимо распирало его изнутри.

Наконец, эта дрянь беззвучно взорвалась и сгорела в ослепительно-голубой вспышке.

Мои руки протянулись ко лбу безжизненной туши, распростёршейся передо мной.

Эшу моими пальцами подцепил и сорвал с фиолетово-чёрного лба полоску рисовой бумаги, которая обеспечивала неподвижность этого мощного тела.

Ничего не произошло.

В течени секунд тридцати никто в помещении не двигался. Барабаны смолкли. Казалось, что если прислушаться, то можно услышать биение сердец всех присутствующих, настолько тихо стало в камере.

– Демон изгнан, – эти слова вырвались из моего горла. Я не узнал своего голоса, настолько скрипучим он был. Моё лицо развернулось к монахам, продолжавшим бесстрастно наблюдать за всем этим действом, – да поселится в этом теле другая сущность!

Я почувствовал, что снова могу управлять своим телом, и осознал, насколько затекли мои ноги от долгого сидения на коленях.

Я, кряхтя, как столетний дед, поднялся на ноги, и одновременно с началом моего движения на полу тяжело заворочалась чёрная туша.

– Бро, у нас всё получилось, – довольно проскрипел чёрный великан.

– Замечательно, – я повернулся к Ануэн, которая наконец расслабилась на своей табуреточке и отложила в сторону джембе, – дорогая, ты не проводишь уважаемого Опина наверх?

– Найти ему апартаменты? – сразу уточнила догадливая магесса.

– Да, дорогая.

– А ты?

– А у меня есть ещё дела, которые необходимо доделать здесь, – я вовремя вспомнил, что в дальней камере у меня скучает зомбированный брат Росперт, и у меня родилась мысль о том, как его ещё можно использовать с пользой для дела.

– Господин барон, – это проявил инициативу Чжао Ю, у которого в голове, похоже роились сотни вопросов относительно того, свидетелем чему он только что стал, – можем ли мы с вами поговорить?

– Шифу, вы хотите узнать, что именно и как я только что проделал? – устало улыбнулся я, глядя в морщинистое лицо настоятеля.

– Да, ты угадал, – настоятель продолжал буравить меня своим многозначительно-любознательным взглядом.

– Шифу, а может быть вы лучше переговорите непосредственно с тем, кто завладел физической оболочкой, ранее принадлежавшей демонической сущности?

– Я бы очень этого хотел, но не знаю, насколько это будет позволительно мне, как гостю.

– Вы можете смело заняться удовлетворением своего любопытства, – я посмотрел на чернокожего, – ведь ты сможешь ответить почтенному Чжао Ю на его вопросы, бро?

– С радостью и удовольствием, – лицо, ранее принадлежавшее демону, неумело сложилось в гротескное подобие улыбки и, обернувшись к настоятелю, Эшу проскрипел, – меня зовут Эшу Опин, и я, конечно, отвечу на все ваши вопросы.

Наконец монахи, Эшу Опин и девчонки проследовали к выходу из тюрьмы.

– Зайка, а ты что сидишь, притихла, как мышь под веником? – подумал я.

– А что, уже можно выходить? – в голосе Зайки, прозвучавшем в моей голове, отчутлмво прослеживались радостно-нетерпеливые интонации.

– Уже минуты три, как можно, – подумал я, – только сразу прими человеческую форму, да к монахам близко пока не подходи. А то, не разобравшись, они тебе лоб-то зелёнкой намажут, то есть прилепят туда свою бумажку с иероглифами, что, в общем-то, почти одно и то же.

Тут же передо мной нарисовалась крольчиха, силуэт которой сразу же подёрнулся дымкой.

Когда дымка рассеялась, в тюремном коридоре стояла Зайка в своём человеческом обличье, кокетливо задрапированная в две узенькие тряпочки.

Тряпочки эти скрывали гораздо меньше, нежели оставляли открытым для любопытных взглядов.

– Ты, это, – я изобразил пальцами какой-то вялый жест, – оделась бы, что ли, по-приличнее, а?

– Будет сделано, – Зайка, потупив глазки присела в книксене, тоже мне, скромница.

– Надеюсь на твоё здравомыслие, – я ухмыльнулся, глядя в развратные глазища демонессы, – сейчас, скорее всего, твоего Эшу, наверное, монахи донимают, так что не очень торопись. Успеешь ещё вдоволь накувыркаться.

– Ну так я пойду? – всё-таки спросила она, пританцовывая от нетерпения.

– Беги уже, ненасытная, – я махнул рукой, – надеюсь, мой ориша угомонит тебя, хотя бы на время.

Последние слова я произнёс уже в пустоту. Коридор был пуст, а моя недавняя собеседница унеслась навстречу сексуальным приключениям и интимным ласкам записного сердцееда и соблазнителя демониц Эшу Опина.

Теперь меня ничего не отвлекало от того,что я собирался сделать.

Я прошёл почти в самый конец коридора, и остановился у дверей камеры, где коротал часы равнодушный зомби, который раньше был резидентом разведки Ордена Паладинов Почившего Бога в славном городе Стоуб.

Пока стражник, у которого сегодня выдалась непростая смена, ковырял в ржавом замке ключом, я формулировал задание для зомби.

Наконец, замок сдался перед натиском бравого охранника, и дверь с противным скрипом приоткрылась передо мной.

Я отпустил охранника, и сделал шаг в темноту камеры, которая начала нехотя расползаться по углам, напуганная беспокойным пламенем факела.

Зомби сидел на полу в той же позе, что я его и оставил, уходя от него в прошлый раз.

Взгляд его мутных глаз был устремлён в противоположную стену, а на лице не дрогнул ни один мускул, когда на него упали отблески света. Мертвец, что тут ещё сказать. Хотя, если бы он не был таким неподвижным, то мог бы сойти и за живого.

Я присел на корточки рядом с ним и приступил к инструктажу:

– Ты пойдёшь в лагерь карательной экспедиции, и там найдёшь и уничтожишь командующего операцией.

И сам зомби, и его взгляд, оставались совершенно неподвижными, так что я пока не был уверен, что он меня слышит, тем не менее я продолжил:

– Кто командует операцией? – спросил я его на всякий случай, что бы убедиться в том, что он знает это.

– Операцией командует отец Дадуин, – ответил мне безжизненный голос.

Я про себя отметил, что если нам удастся устранить этого персонажа, то это будет очень хорошо.

Он единственный, кто действительно знает практически обо всём, что происходило и происходит в баронстве.

Если его удастся устранить, то Орден в дальнейшем будет противостоять нам гораздо менее эффективно.

– Хорошо, ты убьёшь отца Дадуина.

Я дал указания о том, что говорить при входе в лагерь, и что рассказывать на допросе, если таковой ему устроят. Хотя, я был почти уверен, что допроса не будет. Но мало ли.

Вообще, если не знать, что он мёртв, то по его облику так и не скажешь. Да, уставший, плохо выглядящий, но на обычного ходячего мертвеца не похож.

Так что за живого сойдёт, если медосмотр ему не устраивать. Просто в этом случае точно возникнут трудности со снятием кардиограммы.

В конце инструктажа я заставил зомби внятно изложить всю программу его действий, чтобы убедиться в том, что программа действий прочно закрепилась в его мёртвых мозгах.

Потом я вывел его из замка и лично сопроводил к калитке в городских воротах, и, выпустив в туманную ночь это умертвие, мысленно пожелал ему удачи и скорейшего упокоения.

1Джембе – кубкообразный барабан (Зап. Африка)

Глава 24
После вылазки

Вдохновив зомби на подвиг во имя меня, любимого, я с чувством выполненного долга направился обратно в замок.

Можно сказать, что ночь прошла весьма продуктивно. Мы знатно пощипали Орден, понеся, при этом, минимальные потери.

Мы даже кое-какую добычу взяли. Много неплохого холодного оружия, сундук стандартных солдатских защитных амулетов и ещё много всякой мелочи, которая в нашем хозяйстве всяко пригодится.

Я, кстати, что-то не видел, чтобы кнехты использовали магические защитные приспособления.

Скорее всего, интендант приготовил эти материальные ценности к загадочному исчезновению с вещевого склада с последующей их реализацией неустановленным третьим лицам исключительно в своих интересах.

А с баланса предполагал их снять по расходным ведомостям, в соответствии с которыми материальные ценности выдавались для ведения боевых действий, после чего автоматически списывались в расход, как использованные в сражениях.

Просто и со вкусом. Но теперь этому затейнику, если он, конечно, пережил эту беспокойную ночь, придётся обломаться, так как вышеперечисленные материальные ценности оприходовал на свой баланс барон фан Стоуб, то есть я.

Нашей добычей, в том числе, стал и небольшой табун очень дорогих рыцарских скакунов. А если там, помимо коней есть ещё и кобылы, то можно будет и племенной заводик учредить, хе-хе. И торговать племенными коняшками.

Жаль, конечно, что до казны этого славного воинского подразделения мы так и не добрались. А так хотелось избавить святых паладинов от презренного металла…

Но ничего, у нас ещё пленные рыцари есть, а для их вызволения из лап еретиков, я думаю, Орден денег не пожалеет. Так что возможность слегка разбогатеть за счёт воинов Святой Церкви у нас остаётся.

Главное – это не продешевить.

А мой ориша, Эшу Опин, обзавёлся материальной оболочкой. Кстати, надо будет с ним более подробно обсудить, как он видит наше дальнейшее сотрудничество, с учётом этого важного приобретения…

А сейчас, наверное, надо, всё таки хоть немного поспать. Скоро уже петухи заорут в Нижнем городе. Утро на подходе.

Когда я приблизился к своей комнате, то ухо мое уловило подозрительный шум в конце коридора.

Оттуда доносились задорные женские повизгивания, басовитое мужское уханье и надсадный скрип мебели. Все эти звуки подчинялись единому ритму, который иногда нарушался особо эмоциональными криками и протяжными стонами.

Демонесса, похоже, раз за разом достигала пика наслаждения, а, стало быть, пребывала на вершине блаженства.

Вот, ну, и Эшу Опин дорвался до сладкого, вон как самозабвенно рычит.

Главное, чтобы они в любовном порыве кровать в щепки не разнесли. Хотя, и хрен бы с ней, с кроватью, главное, соратники получают, хе-хе, заслуженное удовольствие.

Пытаясь, в силу своих скромных способностей визуализировать перед своим внутренним взором происходящее в комнате, откуда доносился этот ритмичный шум,я открыл дверь в свои апартаменты.

– О, только не это, – жалобно проблеял я, увидев две пары девичьих глаз, призывно смотрящих на меня из-под балдахина, нависавшего над нашей просторной кроватью, – я спать хочу! – и параллельно, в порядке самокритики, подумал о том, что если их будет не двое, а трое, то они меня просто заездят.

Упаднические какие-то мысли, право слово, это от усталости, наверное.

– Неужели ты настолько устал, что не сможешь уделить малую толику внимания двум девушкам, стосковавшимся по любви и ласке? – промурлыкала Ануэн, многозначительно глядя мне в глаза.

– Да, – всего малую толику, – пискнула лежащая рядом с ней Нуота и застенчиво спряталась, накрывшись с головой одеялом.

Я выразил недвусмысленное желание перед сном закидать немного еды в своё брюшко. А то голодное урчание моего живота уже разносилось далеко окрест.

Всё таки ритуал выпил из меня немало сил, и энергию необходимо было восполнить.

Хорошо, девчонки вошли в моё положение, и накормили меня жареными в масле корнеплодами, посыпанными зеленью, к которым прилагались нежнейшие кусочки тушёного мяса, плавающие во вкуснейшей подливе.

Потом мы таки отправились в кровать. Хорошо, у моих девушек хватило понимания, чтобы не заставлять меня совершать резкие движения.

Мы поставили на столик, стоящий рядом с кроватью, бутыль вина и большую вазу с фруктами, и некоторое время беззаботно болтали, попивая вино и с наслаждением вгрызаясь в сочные бока плодов, лежащих в вазе.

Потом я откинулся на подушки, и тихо заснул, пока мои подруги всячески меня углаживали и ласкали.

Достойное завершение тяжёлого, но очень продуктивного дня!

Хмурое туманное утро застало орденцев за ликвидацией последствий ночного налёта, произведённого осажденными.

Лагерь был разгромлен почти полностью. В частоколе зияли широченные прорехи. Северные ворота лагеря сгорели до основания.

Ограда загона, где содержались рыцарские кони, тоже была во многих местах нарушена. И теперь тут паслось только с десяток стреноженных скакунов из более, чем сотни лошадей, которых можно было тут видеть ещё вчера.

Большую часть табуна враги просто угнали. Те же кони, которых нападавшие не сумели увести, просто разбежались по округе и теперь не понятно, где их искать.

Да и разыскивать их, и пытаться вернуть весьма опасно.

Местность прямо-таки кишит диверсантами, которые, мало того, что нападали на небольшие отряды орденских фуражиров, так уже успели полностью разграбить два крупных обоза с продовольствием, тем самым создав серьёзные проблемы с провиантом для осаждающих.

То есть, получается, что отправлять небольшие отряды для отлова разбежавшихся лошадей, это всё равно, что посылать их на верную смерть.

А большое подразделение отправлять не стоит, исходя из тех соображений, что дробить те немногие оставшиеся силы, это провоцировать ещё одно серьёзное нападение и окончательный разгром.

В свете этого то, что многие рыцарские кони погибли или переломали ноги во время налёта имело и свои положительные стороны, так как покалеченных лошадей пришлось добить и пустить на мясо.

И это позволило на некоторое время уменьшить остроту проблемы с обеспечением отряда провиантом.

Так сказать, не было счастья, да несчастье помогло. Но, на фоне общего негатива эти мелкие положительные детали как-то смазывались и терлись.

Трупы погибших этой ночью были выложены на истоптанной земле за оградой лагеря в несколько длинных рядов.

Но это были ещё на все жертвы вражеской вылазки, команды мортусов ещё не завершили свой скорбный труд.

Продолжая поиски тел погибших, они с упорством муравьёв разгребали кучи вяло дымящегося мусора, которые высились там, где ещё вчера стояли аккуратные ряды походных палаток.

Другие подразделения, под охраной таких же не выспавшихся и деморализованных, как они сами, солдат, собирали дрова для погребального костра.

А, судя по количеству погибших, дров понадобится очень много. И одними дровами, похоже, обойтись не получится.

Чтобы сжечь такое количество трупов, нужна будет помощь со стороны магов огненной стихии, двое из которых всё ещё, по счастью, оставались в строю.

Они чудом избегли смерти, когда полог их палатки обрушился и накрыл их из-за того, что вражеские лазутчики обрезали растяжки. Им удалось остаться незамеченными, а те небольшие возгорания. которые возникали рядом, они гасили силой своего Дара.

А когда атакующие отступили, они выбрались наружу.

В эту ночь погибло около двадцати рыцарей, в том числе и несколько магов.

Кроме того, погибло много магов, которые не состояли в Ордене, а использовались Орденом благодаря тому, что их вынудили принести Присягу Смирения, сделав безвольными орудиями Церкви.

О том, сколько потеряно простых кнехтов, и говорить не стоит. Очень много.

Кроме убитых были и раненые. И их было тоже очень не мало.

Отец Дадуин, сидел в штабной палатке, одну из стенок которой минувшей ночью прожгла зажигательная стрела нападавших. На повреждённую стену палатки уже ставил заплату какой-то хмурый солдат. Снаружи доносилась вялая ругань сержантов, давно уставших орать на бестолковых и сонных подчинённых.

Поступающие к отцу Дадуину доклады никоим образом не добавляли оптимизма.

Потери, понесённые отрядом были просто грандиозны. А если потери, которые отряд понёс прошедшей ночью, сложить с ранее понесёнными на поле боя, то получается, вообще, жуткая цифра.

Убитые и раненные составили более половины из тех, кто недавно пришел сюда, рассчитывая быстро привести к повиновению ослабленное сменой властителя баронство и вволюшку пограбить беззащитных горожан.

Да, следовало признать, отряд почти полностью потерял свою боеспособность, и теперь поставленная перед карательной экспедицией задача уже представляется практически невыполнимой.

Надо взвесить все «за» и «против», прикинуть, как следует, свои возможности и возможности оппонента, да и принимать решение.

Или продолжать осаду и попытки штурма, или… уходить обратно, в королевство Кэим, которое со временем неминуемо станет теократией и перейдёт под прямое управление Прецепториата.

Отец Дадуин, как реалист, больше склонялся к тому, что бы отступить и сберечь для ордена тех членов своего отряда, кто ещё способен держать оружие.

С другой стороны он понимал, что если отступить сейчас, то время будет безвозвратно потеряно.

Следующую экспедицию в это забытое богом баронство можно будет посылать не раньше, чем в королевстве Кэим будет наведён окончательный порядок и вся аристократия будет приведена к повиновению, где словом божьим, а где и огнём и мечом.

И отец Дадуин понимал, что слово божье, это замечательно, но огонь и меч будут намного более убедительными аргументами.

А порядок будет установлен на огромной территории королевства по самым оптимистичным прогнозам Орденских аналитиков, хорошо, если через год…

Хотя, зная реальное состояние дел, отец Дадуин склонялся к тому, что под руку церкви королевство перейдёт не раньше, чем через полтора-два года. И это в лучшем случае…

А за это время резвый барон сможет набрать немалую силу. Кроме того, в соседнем графстве Савуа дела у орденской карательной экспедиции, посланной туда, идут, хоть и несколько лучше, чем у отряда отца Дадуина, но, прямо скажем, не на много. Этой армии тоже неминуемо придётся отправиться обратно не солоно хлебавши.

А это значит, что граф фан Савуа тоже получит так нужную ему передышку и сможет подготовиться к дальнейшему противостоянию. И отец Дадуин почему-то был уверен в том, что и этот ушлый граф использует предоставившуюся ему возможность на все сто процентов.

И, страшно подумать, если еретики графства Савуа и баронства Стоуб договорятся о совместных действиях.

Тогда сковырнуть их станет ещё на порядок сложнее.

Глянув на походную клепсидру, отец Дадуин встряхнулся. Сейчас должны подойти старшие офицеры для участия в совещании.

Хотя, зачем гонять из пустого в порожнее и терять драгоценное время на бесплодную говорильню?

Решение он уже принял. Экспедиция потерпела унизительное поражение, задача не выполнена, потеряно много рыцарей и ценных магов, погибло три демонолога.

Так же в число безвозвратных потерь нужно включить три с небольшим сотни простых кнехтов. Ещё сотни полторы солдат и рыцарей поедут обратно на подводах, так как самостоятельно перемещаться они вряд ли смогут из-за полученных под стенами этого проклятого городишки ранений различной степени тяжести.

Вот во что обходится безграмотное планирование и недооценка сил противника.

А ведь он предупреждал, что такими силами будет почти невозможно справиться с сопротивлением еретиков.

Но члены капитула предпочли не слушать его соображения, а отправили с ним жалкую тысячу, аргументируя это тем, что войск и так не хватает на все направления.

Лучше бы тогда и не совались бы ни сюда, ни в графство Савуа. Зато где нибудь в другом месте эти войска помогли бы добиться успеха.