Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Поднялся на ноги, оглядел себя. Отметил, почти самодовольно: не прошли даром уроки реальной акробатики – голова камня даже не коснулась, больно только спине, на которой я прокатился, да слегка ушибся пятками, не до конца сгруппировавшись. А так почти без потерь. Открыл игровой интерфейс. Здоровье просело на пяток процентов, ерунда. Глянул вкладку амуниции. Хитон утратил прочности на десять процентов. На голограмме отмечались пара прорех на спине. Не беда, есть иголка с ниткой, вечером починю.

Итак, развести крылья теперь получается. А пинка я получил от ветра. Еще бы, такая парусность у крыльев! Как сразу не подумал? Придется встать боком.

Сказано-сделано. Опять развел крылья. Правое, нацеленное прямиком в башню Общего дома вытянулось по ветру, как полотнище, зато левое ветер стремился завернуть, и мне пришлось прилагать некоторые силы, чтоб удерживать его распахнутым.

Так, теперь надо научиться махать. Хоть мои новые сородичи и парят, почти без взмахов в вышине, взлетают они, все же используя маховый полет. Да и Феникс тогда, поднимался на махах.

Значит махать крыльями для икара, то же самое что переставлять ноги для человека – основа передвижения? Буду осваивать! Как там Рыжий говорил? «Махнуть как руками»? А я при этом руками и махал. Раскинул руки, параллельно крыльям. И-раз...

Сосредоточившись лишь на ощущениях в спине, я не заметил, как прикрыл глаза, даже постоянный фоновый шум от ветра перестал слышать. Ну же! Давай! Сжать мышцы – распустить мышцы, еще раз...

Кажется, меня крутануло, глаза тут же сами собой открылись. Я опять лицом к долине, до края метра три, не меньше, облегченно выдохнул. И только сейчас дошло! Ну-ка? Взмах, еще взмах. Получилось!!!

Так что, я могу присоединиться к летающим? А почему нет? Сейчас взлечу, ничего хитрого на мой взгляд икары не делали – парили себе над краем и чуть дальше, изредка помогая взмахами, я так тоже смогу.

Мелькнула тщеславная мыслишка: «вот вам, и новичок!» Представляю, как удивиться Сапсан, увидев меня рядом! Хотя, чему я удивляюсь? Я же вам не диванный игрун, большую часть сознательной жизни в спорте. Мой организм с детства приучен осваивать сложную моторику.

Взглянул в сторону края. Мда... Как вот только перестать бояться высоты? Опять холодок по спине, и в животе сосущее чувство. Как представлю себя, расплющенным о камни... Хоть умирая игроки все равно возрождаются, но это ФанВирт: «реальнее реальности, фантастичнее любой фантазии» – слоган игры. Хоть болевой шок не убьет реальное тело даже при самых хардкорных настройках реалистичности, но ощущения все равно не из приятных. Может, пока не поздно, выйти, да покопаться с настройками? Выставлю минимальный уровень, пусть все равно будет больно, реализм игры ее фишка, но все же не так, как у меня сейчас.

Покачал головой. «Нет» мысленно ответил сам себе. Физическая боль – ерунда. В конце концов болящий зуб иногда мучительнее любых падений и переломов, уж мне ли не знать...

Тогда, черт побери, чего же я боюсь? Ну грохнусь. Ну убьюсь нафиг... хотя я уверен в том, что все будет нормально. Ведь все равно появлюсь вон там: покосился на камень возрождения. Тем более, те ребята как раз так там и оказались.

Пульс постепенно приходил в норму, дыхание успокаивалось. Сделал еще десять медленных-медленных вдохов выдохов, как перед нырком.

Что там говорил Рыжий? «Раскинь крылья и прыгай как в воду»? Это не сложно, нырять я люблю! Оглянулся, крылья, по-прежнему полуразведенные. Так и не научился складывать. Ерунда, если полечу, думаю отношение ко мне будет другое, и спросить, как это сделать будет не зазорно... Тогда чего я жду?

Так, крылья в стороны. «А у меня получается!» пришла самодовольная мысль. Кажется, я даже услышал хлопок, когда мои новые конечности распахнулись за спиной. Встречный ветер налег на них, и мне пришлось отставить одну ногу назад, для опоры.

Вот черт, зачем здесь этот ветер? Как они взлетают, не будучи отброшенными назад? Потом вспомнил старт серебряннокрылого. Ну точно! Вот зачем он разбегался – чтоб преодолеть этот встречный ветер! Может тогда лучше ... взлететь по ветру? А что, он еще и скорости дополнительно придавать будет!

Я опять расслабил свои новые конечности, чтоб не так парусили, повернулся спиной к обрыву. А что? Если взлетать через всю площадь, во-первых, и ветер поможет в спину, а во-вторых, я мысленно усмехнулся, меня не будет так гипнотизировать пропасть. Ну-ка, мысленно представил все движения. Вот я начинаю бежать, крылья в стороны, ветер подгоняет... Прыжок! Я делаю мах... Черт, все не то, не то!

Ветер не слабый. Не ураган, конечно, но могу и не справиться со скоростью. Это же как под горку бежать, ноги могут не успеть за телом. Понятно теперь, почему они и садятся против ветра. А кроме того, мои крылья! Они же офигеть, какие длинные! При первом же махе задену землю. И все...

Ладно, делать нечего, я вновь повернулся лицом к долине. Не думай о бездне, думай о том, как удивятся другие икары, увидев тебя рядом! Представил. У кого-то точно будет вытянутая морда, Сапсан наверняка покажет большой палец, мол «Молодец!»

Ветер шевелил волосы, холодил лицо, трепал хитон. Десять шагов до края... Ну, поехали...

Крылья разведены, наклоняюсь как спринтер, вперед! Когти прочертили борозды по камню. Край пропасти помчался мне на встречу, я прикипел к нему взглядом, не в силах поднять вверх, как планировал. И когда черта, отделявшая родную поверхность площади от холодной бездны, мелькнула почти подо мной, я изо всех сил толкнулся, как с трамплина, и дополнительно напряг крылья.

В первую секунду-другую меня начало приподнимать, и хоть ориентиров никаких заметить не смог, но было полное ощущение, что я двигаюсь не только вперед, но и вверх. Я лечу? Да! ДА!!! Получилось!!!

Радость затопила мозг, мне захотелось что-нибудь крикнуть, торжествующее...

Горизонт наклонился, перед глазами мелькнула красная системная надпись, но разбираться не было времени. Я ощутил, как крылья вывернуло назад, попытался вновь их расправить. Безрезультатно. А потом небо и окружающие горы мелькнули в хороводе, желудок подпрыгнул, в груди, наоборот, ахнула пустота, как при прыжке с десятиметровой вышки.

Из круговерти пространства взгляд на миг выхватил белую пелену, покрывающую долину. Неужели я туда?! Но нет, откуда-то выскочил скальный выступ, прыгнул навстречу. За полмига до столкновения я успел заметить его бугристую поверхность, какие-то редкие травинки, трепещущие на ветру.

Удар.

Тьма.

Интерлюдия 1

На одном из уступов горной гряды, окружавших долину, намного выше летающих икаров, сидели двое.

Один из них, наблюдал немигающим взглядом за новичком-икаром, копошащимся на самом краю небольшой каменной площадки далеко внизу. Вот новичок наконец разбежался, пару секунд даже летел, но потом комком перьев беспорядочно ухнул вниз, ударился об одну скалу, другую и закончил свой путь на небольшом выступе в виде посмертного силуэта.

– Ожидаемо… – протянул первый. По-прежнему не отводя взгляда от постепенно тающего силуэта, спросил второго, – Как он тебе?

– Лузер какой-то. И слился моментально. Сейчас еще пару-тройку раз улетит на возрождение, и сбежит из теста.

– Лузер, говоришь… – первый был задумчив, – Тогда скажи, как он в альфе очутился? Уже неделю всех, кто хочет принять участие в тестировании отправляют ждать ЗБТ.

– Кстати, что там с ним? Что слышно, скоро запускают?

Но первый как будто не услышал собеседника:

– Я думаю, для наших планов – этот парень подходит как нельзя лучше.

Глава 4 Далекий северный город

Высокий, атлетически сложенный мужчина, опираясь на трость двумя руками стоял в палате и молча смотрел на лежащую на стандартной больничной койке, подключенную к аппаратам искусственного жизнеобеспечения девушку.

Мужчина был довольно молод, хотя назвать его парнем язык бы не повернулся – было в лице что-то, что заставляло задуматься о куда большем возрасте. На скулах мужчины тяжело перекатывались желваки.

– Эх, Ира-Ира, – проговорил он тихо, почти не разлепляя губ, – ну какой же это «объект желания»?

Мрачная улыбка коснулась лица, будто мужчина до сих пор продолжал начатый когда-то спор.

Конечно, умом он понимал, что вот это тело, подключенное к различным аппаратам, не совсем та самая девушка, что ответила ему взаимностью в виртуале. Хотя, формально это один и тот же человек. Или правильнее сказать – в этом теле живет та самая Аня, от вида которой его сердце замирало там, в ФанВирте. Ради которой он рисковал многим, и даже поставил на кон свои крылья, лишь бы вытащить ее из того тупика.

– Что ты говоришь, Сашенька?

За плечом мужчины стояла, и о чем-то говорила и говорила маленькая, высушенная как узбекский урюк старушка. Впрочем, смысл ее слов от Александра ускользал, поскольку сосредоточиться сейчас на том, что говорит бабушка Анахиты совершенно не мог.

– Нет-нет, ничего, – мужчина обернулся к старушке, тепло улыбнулся ей, – просто мне хочется ... кого-нибудь убить... Девушка!

Окликнул он пытавшуюся прошмыгнуть мимо двери в палату медсестру.

– Можно вас на минутку?

– Да? – застигнутая врасплох сестричка, стреляя глазками по сторонам сделала шажок внутрь палаты.

– Подскажите, как часто больную моют, и меняют постельное белье?

– Э-э-э... – глазенки заметались по сторонам, – ну нянечки приходят, конечно, обмывают больную. Тогда же и белье меняют. А вы, простите, кем ей приходитесь?

Неумелая попытка! Тебе, солнышко, еще тренироваться и тренироваться. Вот лет через пять ты уже научишься не видеть в пациентах людей, а всех посетителей воспринимать как назойливые помехи.

– Я не спрашивал, выполняются ли гигиенические процедуры в принципе. Я задал вам конкретный вопрос: как часто? – говорил Саша равнодушно, подчеркнуто вежливо, обезличено, глядя сквозь представителя местного медперсонала.

– А-а-а... я честно не занимаюсь этим вопросом, я...

– Понятно, – остановил жестом ее попытку что-нибудь придумать, – не знаете. Не ваш вопрос... Кто знает?

– Наверно Вера Георгиевна, наша старшая...

– Можете ее пригласить?

– А-а-а... э-э-э-э ... ее сейчас нет, она ... она... Да кто вы такой?

– Ясно. Я вас больше не задерживаю.

Мужчина повернулся к Аниной бабушке:

– Простите, Галина Васильевна, я прослушал...

– Да я говорю, Сашенька, что сама Женечку обтираю, переодеваю. И постельное белье сама меняю. Ни чего, мне не сложно, я бабка еще крепкая, а Женечка сейчас сам видишь, совсем как пушинка.

Лежащее на кровати тело, на самом деле больше походило на узника концлагеря: острые плечи, выпирающие сквозь пижаму ключицы, руки, лежащие поверх одеяла, больше напоминали тонкие веточки. Хорошо, что шлем виртуальной реальности скрывал лицо: ведь именно это лицо, в том же состоянии что и остальное тело мужчине было бы видеть просто невыносимо.

– А с проводами мне девочки помогают, я прошу – они их придержат, чтоб я значит Женечку могла обиходить.

Александр подумал, что ничего не знает про капсулы для так называемых «постоянных жителей ФанВирта». Что вообще, про таких игроков, еще несколько дней назад он не знал ничего. Как-то не задумывался.

Впрочем, если подумать, на земле есть много народа, которые в силу тех или иных причин не могут жить нормальной жизнью – лежачие больные: паралитики, безногие-безрукие, коматозники как Аня с Русом. Да что там, он и сам, пару лет назад прошел по краю, и если бы не фанатичные тренировки, килотонны денег на врачей, массажи, физио и тому подобные процедуры, мог превратиться в домашнего затворника, «лицо с ограниченной мобильностью». Он мысленно с грустью усмехнулся: «вот тогда вариант с полным „переселением“ в ФанВирт, наверно имело бы смысл рассмотреть».

Однако, к капсулам. Даже его, рассчитанная на нормального, здорового пользователя, зависающего в виртуале хоть и долго, но не на постоянной основе, оборудована мио стимуляторами, и анти-пролежневым ложе. Можно, если приспичит, катетер добавить, и даже автоматическую питьевую систему: будет отслеживать состояние крови, и при необходимости подавать через зонд воду прямо в желудок. Но, когда установщики капсулы предложили такие опции, он уперся. Для него это было бы уже символом беспомощности.

Одним словом, мужчина не понимал, почему пациент, находящийся в таком тяжелом состоянии, лежит на простой больничной койке, разве что в отдельной палате? И ... и в таком состоянии!!!

– Даже противопролежневого матраса нет, – пробормотал себе под нос.

Но Галина Васильевна услышала.

– Так ведь был, сначала. Но потом испортился, а новый то я не потяну, уж больно они дорогие.

– Да? И что с ним случилось? Может починить можно?

– Не знаю, я же не видела. Прихожу как-то раз, а девочки говорят: все бабка, сдох твой матрас: потек, залил у нас тут все. Ну и пришлось выкинуть.

– То есть самого испорченного матраса вы не видели?

– Нет, – смущенно улыбнулась Анина бабушка, – испугалась я, тут же провода, вон, целый шкаф аппаратуры стоит, – старушка вздохнула, мелко перекрестилась, – ни чего, Сашенька, я и без него справляюсь.

Александру повезло, Анину бабушку он встретил в больнице, куда заявился прямо с дороги. Было уже три часа дня, на дорогу ушло больше времени, чем планировал. Похоже, за прошедшие с катастрофы два года организм отвык от длительных поездок.

Галина Васильевна пришла к внучке после уроков. Сразу после того, как Женя-Анахита оказалась в больнице, пожилая учительница перешла работать в школу по близости. Правда до дому теперь стало добираться гораздо дольше.

Саша ее сразу узнал несмотря на то, что на всех фотографиях в интернете бабушка выглядела куда моложе и свежее. Впрочем, а как же иначе? Эти фото относились к периоду «до» аварии и непосредственно после. До аварии она была бабушкой подающей надежды модели. Хорошим «информационным поводом» – сразу после. Вообще, сразу после аварии новостные каналы захлестнуло волной информации. Был даже материал, в котором рассказывали, что родные погибшего парня не оставили в беде не состоявшуюся невесту, оплатили ей лечение, содержание в больнице и даже подключение к ФанВирту. Но прошло время, появились новые инфоповоды, про былую восходящую звезду и ее одинокую родственницу забыли. Ни заметки, ни даже намека, как и не было таких.

– Здравствуйте. Вы, Галина Васильевна, Ан... Женина бабушка? – поинтересовался мужчина у пожилой женщины в теплом платке поверх совершенно седых волос, и пушистой кофте, суетящейся вокруг одиноко стоящей в палате койки.

– Да, это я. А вы наверно представитель «The real world of fantastic virtual reality»? – официально название игры она произнесла на хорошем английском, что совершенно не вязалось с образом милой старушки.

– Нет, ну что вы. Я ... мы знакомы с вашей внучкой... Там, в ФанВирте.

– Ой, да вы что! А вы наверно тот самый Руслан? Женечка мне писала... Но постойте? – старушка удивленно осмотрела собеседника сверху вниз, – Руслан ведь тоже лежит в коме. А вы тогда кто?

– Я Феникс. Вообще-то мы не так давно познакомились...

– А-а-а-а... – я снова удостоился оценивающего взгляда, – тот самый Феникс? Внучка мне и о вас писала...

На древней газовой плите, не иначе – ровеснице дома, закипал большой эмалированный чайник. Александр-Феникс и Галина Васильевна сидели на маленькой, шестиметровой кухоньке второго этажа пошарпанной пятиэтажки на окраине заводского района. На подоконнике – три глиняных горшочка с цветами. Настоящий подоконниковый сад. Сквозь зеленую занавесь проглядывает украшение двора – рыжая труба котельной.

Мужчина, чувствуя себя медведем в посудной лавке с трудом втиснулся между столом и старым, украшенным резьбой буфетом. Пьет чай с бубликами из большого, трехлитрового фарфорового чайника, стоящего на круглой деревянной подставке поверх цветастой скатерти и листает толстый альбом с фотографиями, переворачивая жесткие картонные листы, переложенные тонкой калькой, под пояснения Галины Васильевны.

– Женечка всегда любила танцы. Вот, смотрите, это она в шесть лет, в ансамбле «Снегурочки», в детском садике.

На фото рядок девочек, почти одинаковых в наряде снежинок. Но Аня узнается сразу: светловолосая, чуть выше других, и еще эти глаза...

– А это они в школе танец ставили, еще ее мама жива была.

Другая, выцветшая фотка. Маленький лебедь. Оказывается Аня занималась балетом.

– Вот, а в двенадцать ее подружка потащила в школу моделей. Женечка сначала не хотела, пошла за компанию. Светка через год бросила, а Женечка как-то втянулась, говорила, что нравится, уже первые сьемки начались.

В альбом оказались вложены несколько журнальных листков с рекламой подростковой одежды. Аня и здесь узнаваема.

– Конечно, когда ей стали за сьемки платить, нам полегче стало. Наконец-то она смогла приодеться, чтоб подружки за спиной не смеялись. На мою-то зарплату, да отцовскую пенсию, сильно не зашикуешь, – выхватив удивленный взгляд гостя, пояснила, – отец Жени, мой сын, вот он, на фото. На флоте служил. Погиб, когда ей три года было.

На фотографии подтянутый капитан-лейтенант стоит на пирсе в обнимку с невысокой светловолосой женщиной, и держит за руку ребенка, лет двух. За спиной – боевые корабли: решетчатые мачты, локаторы, пусковые установки.

– Саша, ну что вы совсем ничего не едите? – пожилая женщина пододвигает поближе вазочку с вареньем, – Вам чаю еще налить?

– Галина Васильевна, а что вы все меня на «вы», да на «вы», мне даже не удобно.

– Так и ты меня, «Васильевной» прекрати величать! – лучисто улыбается та.

– А как же? Ну не «Галей» же! – возвращает ей улыбку собеседник.

– Да зови бабой Галей, Женечка так и называла: «Баб Галя»

– Нет, – замотал головой Александр, – какая же вы «баба»? Вы же совсем не старая! А можно, «тетя Галя»?

Бабушка снова улыбается:

– Пусть так, побуду «тетей».

– Теть Галь, – проговорил мужчина после некоторой паузы, которую старательно заполнял поеданием бублика и прихлебыванием чая. – В больнице вы сказали «тот самый Феникс». Что вы имели в виду?

Лукавая улыбка в ответ.

– Я свою внучку с рождения знаю, с десяти лет ей и за мать, и за отца, и за ближайшую подругу. Мальчишки вокруг нее с детства увивались, только ей все не до гулянок было: уроки, танцы, потом вот работа эта. Это ведь со стороны кажется, что у моделей не жизнь, а сплошной праздник. А я-то видела, как она со сьемок приходила, и пластом валилась спать. Когда уж тут с мальчиками гулять. – Глаза тети Гали увлажнились, расфокусировались. Как будто смотрела уже не на собеседника, а перед ее взглядом скользили картины прошлого. – Да подружки ее эти, Светка да Маринка, те вертихвостки все себе принцев искали... Вот и Женечка с ними... В десятом классе за ней ухаживал одноклассник, Петя Скворцов. Гуляли даже, в кино ее водил. Хороший мальчик, надежный, рассудительный. Я ей: «нравится Петр? Ну так выходи за него», а она: «ба, он ску-у-учный». – Бабушка взгрустнула, повторила, – Скучный! Сейчас институт закончил, уже работает. Позвали на наш судоремонтный, квартиру дали, машина своя... Женился вот недавно, – она вздохнула. Пожевала губами, – потом Тимурчика своего встретила. Он красиво ухаживал, встречал после сьемок, цветы, ресторан. Да и сам он, конечно, красивый мальчик был...

Саша-Феникс мысленно согласился, видел совместные фото Жени-Анахиты и ее избранника: спортивный, подтянутый парень. А Галина Васильевна продолжала:

– Ты не подумай, Саша, он не избалованный был, мне помогал: пальто подарил, до сих пор ношу, в классе с ремонтом помог. Но он был как бенгальский огонь, а такие не горят долго ... Вот и сгорел, вместе с Женечкой.

Из глаз бабушки покатились крупные слезы. Гость дотянулся, и накрыл сухую ладошку старушки своей рукой. Почувствовал, что слова сейчас лишние, все эти: «все будет хорошо» будут звучать фальшиво. Надо просто быть рядом, и ждать.

Через минуту Галина Васильевна достала платочек, промокнула глаза.

– Совсем расклеилась бабка, – сказала, нарочито бодро улыбаясь. Мужчина улыбнулся в ответ.

– Теперь все позади. Я не брошу ее.

– Она теперь Анахита, – вздохнула бабушка, – ну и имечко себе выбрала. Писала о тебе: загадочный, интересный, отчаянный. Вроде даже ты ради нее чуть было жизни не лишился?

Саша-Феникс отмахнулся, – Ерунда, теть Галь, приукрашивает.

– Ну-ну, – та посмотрела оценивающе, как в первый раз, – может и приукрашивает. ... А может и нет.

– Теть Галя, – вспомнил он к чему-то, – а почему вы в больнице решили, что я из ФанВирта?

Она смешно пожевала губами, потом улыбка стерлась, на посеревшем лице отразился груз прожитых лет.

– Кончается оплаченный период, всего месяц остался. Мне уже звонили, предупреждали, что, если не продлим, Женечку отключат от игры.

– Та-а-ак, – Феникс выпрямился, протянул изменившимся тоном. Новость и вправду была неожиданной, – Ань... Женя знает?

– Ну что ты! – замахала руками бабушка, – как я ей такое скажу? Да и не так часто мы с ней общаемся.

– А когда вы с ней в последний раз говорили?

– Говорили? – Она удивилась, – нет, мы не говорим. Женечка пишет мне иногда сообщения, а я на них отвечаю.

– Да? ... – гость почесал затылок. Подумал: «странно, Рус рассказывал, что у него есть возможность разговаривать с родными, из «убежища», – И все же, лично я бы предпочел такое знать!

– Зачем? Она же будет переживать, мучатся. А так... – бабушка говорила отстраненно, таким добрым голосом, что стало не по себе, – так она просто однажды уснет. И все... Ну скажи, Саша, что она там сделает? В этом вашем ФанВирте? Найдет волшебника, которые перенесет ее в тот мир целиком?

– Н-н-да... Как-то не подумал.

Он представил, как Аня узнает, что через месяц все может закончится! Наверно, это как узнать про неизлечимую болезнь... Или нет, про летящую к Земле комету, которая убьет все живое. И ты, ничего не сможешь сделать.

«Хотя, я все равно хотел бы знать!» – подумал гость, – «Тогда этот месяц можно прожить совершенно по-другому! Когда над тобой не довлеет „будущее“, когда не нужно думать о грядущей старости. В конце концов», – он мысленно усмехнулся, – «о предстоящих выплатах по кредитам...»

– Кстати, а что говорят эти, ну как их? Не помню фамилию...

– Семья Тимурчика? Петровские.

– Да. Они же оплачивали ей и лечение и ФанВирт.

– Понимаешь, Сашенька, они же не обязаны этого делать.

– В смысле, «не обязаны»? Эта девушка чуть было не вошла в их семью. Она могла быть матерью их внуков.

– Могла Сашенька, могла. Но не стала. А у них еще дети есть: два сына и две дочери. Недавно младшую замуж выдавали...

– Блин, при их доходах, это сущие копейки! Неужели в память о сыне откажут? Нафига вообще тогда было что-то делать, сразу после аварии? Вы им хоть звонили?

– Не ругайся, Саша, тебе не идет. Такой милый мальчик...

– Тетя Галя, я не «милый мальчик». Я, знаете ли всякого в своей жизни повидал... Так вы звонили?

– Все вы для меня, мальчики и девочки. – Галина Васильевна вздохнула, пожевала губами, – звонила я, звонила. Два раза...

– Ну? ... И что сказали?

– Ничего. У них секретарь, ни с отцом, ни с матерью я так поговорить и не смогла.

– Знакомо... Ну это у вас не получилось, дайте мне их телефон.

Бабушка Жени-Анахиты опять пожевала губами, о чем то, размышляя, потом со вздохом продиктовала номер по памяти.

Гость тут же набрал.

– Особняк Петровских, слушаю вас.

– Здравствуйте, с Алексеем Владимировичем соедините.

– Как вас представить и по какому вопросу?

Хм, начинается...

– Обращаться ко мне можно Александр, я представляю интересы Евгении Савушкиной.

– Мне очень жаль, Алексея Владимировича сейчас нет дома. Оставьте свой номер, мы обязательно с вами свяжемся.

– Хорошо, тогда соедините в его супругой.

– Ксения Витальевна тоже отсутствует. Так вы оставите свои контакты?

– Всего хорошего.

Мужчина нажал отбой. Понятно, с наскока не получилось. Ладно, не такие вопросы решали.

Удивленно посмотрел на свою руку, сжимавшую телефон: пальцы побелели от напряжения. Поднял глаза на Анину бабушку, та виновато улыбнулась, будто это она сейчас его отшила как зеленого коммивояжера.

– Рано отчаиваться, теть Галя, – проговорил сквозь зубы, – мы за Аню еще поборемся. Я сейчас отскочу, ненадолго...

– Ты еще заедешь, Санечка?

– Конечно! Только решу одно дело...

– А где ты остановился?

– Пока нигде, планировал в «Северном сиянии».

– Господи, Саша, зачем тебе гостиница? Приезжай, у меня переночуешь, я тебе в Женечкиной комнате постелю.

– Спасибо, теть Галь.