Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 118 (всего у книги 343 страниц)

Глава 25
Сейчас начнется

– Ммм-да, – подумалось мне, – всё протекает в лучших традициях готической литературы. Кто про что, а Диавол – про душу, хотя, и тела его тоже интересуют, иначе, почему он так заинтересованно оглядывает этих неофиток? Я так думаю, хе-хе, что про себя он уже ласково именует их своими козочками. Ну да, полная гармония. Старый козёл и его молоденькие козочки.

Судя по всему, сменные маски у Велизария были заготовлены заранее, так как это, если так можно выразиться, переодевание, много времени не заняло.

Само собой, впечатлительные дамы, получив, наконец, возможность видеть, сначала испуганно охали, так как зрелище сидящего на чёрном костяном троне полностью обнажённого козлоголового качка мало кого могло оставить равнодушным.

А разглядев в подробностях его ничем не прикрытое мужское достоинство и оценив его размеры, дамы впадали в своего рода томную мечтательность, и уже не отрывали расширившихся глаз от Повелителя, вернее, от его гениталий.

Тот же, наблюдая, какое впечатление он оказывает на возбуждённую женскую аудиторию, самодовольно скалился и, потряхивая своей козлиной бородой ощупывал влажным взглядом обнажённые тела стоявших у подножия трона свежеиспечённых сектанток.

Похоже, что он и до своего эффектного появления пристально наблюдал за происходящим, поскольку все имена, которыми Велизарий нарёк новых послушниц секты, он знал.

Это стало понятно после того, как он начал по очереди вызывать к себе девушек, стоявших у подножия трона для более близкого, гммм, знакомства:

– Нахема, – и знакомиться с неофитками он, судя по всему, предпочёл в то же порядке, в котором Велизарий снабжал их тайными именами, – подойди ко мне, козочка моя, – и пристально посмотрел в шалые глаза девушки.

– Слушаюсь, мой повелитель, – завороженно произнесла она, и, словно сомнамбула с остановившимся взглядом, неуверенно пошла к трону.

Когда она приблизилась вплотную к сидящему на троне колдуну, тот ухмыльнулся:

– Посмотри мне в глаза, Нахема, – это он сказал, так как девушка во все глаза любовалась не его безобразной козлиной мордой, а тем, что полностью завладело её вниманием, начиная с того момента, как она впервые посмотрела на этого похотливого чёрта.

Она нехотя оторвала глаза от неприкрытых чресел колдуна, и посмотрела в нависшую над ней козлиную морду.

– А теперь, козочка моя, – ласково и, в то же время, грозно провозвестил жрец Хаоса, – поцелуй меня.

Нахема потянулась вверх, откуда на неё насмешливо взирал жрец Великого Хаоса, но, даже встав на цыпочки она явно не могла досталь эту козью морду:

– Я не могу дотянуться, – растерянно сказала она.

Чертяка, услышав эти слова, зашёлся мелким издевательским смехом:

– Хе-хе-хе-хе, ну так целуй там, куда можешь достать.

Она опять опустила глаза, и руки её потянулись к вожделенному.

Губы её разошлись, готовясь к тому, что чёрт назвал поцелуем. Она склонилась, и её темные длинные волосы тяжело осыпались вниз, скрывая происходящее от жадных взоров многочисленных сектантов обоих полов, скрестившихся на ней.

Оставшиеся неофитки смотрели на происходящее не отрываясь. Они пытались себе представить, что происходит там, за завесой тёмных локонов Нахемы. Они жадно вслушивались в её тихие стоны и ритмичное влажное чмокание, доносившееся до их ушей.

И, когда к ним пришло понимание того, что скоро и они окажутся на месте Нахемы, многие из них полностью отдались сексуальному безумию, неуклонно овладевавшему ими, и начали бесстыдно ласкать свои тела.

Руки их зажили своей жизнью, они сжимали упругие полушария грудей, а с искусанных губ срывались сладостные стоны, когда шаловливые пальчики пробирались к сокровенному…

Я, ко всеобщему неудовольствию, всё таки вырубил трансляцию, поскольку атмосфера в наших рядах неуклонно становилась всё более и более нездоровой.

И это совершенно естественно, так как невозможно смотреть на эти безумные игрища и, подобно святым подвижникам древности, укрощать свои собственные греховные побуждения. Мы все люди, а человек, как известно, слаб.

Я даже поручил Проньке, чтобы он избавил меня от этого, в высшей степени, похабного зрелища и известил меня, если начнет происходить что-нибудь, кроме этой разнузданной оргии.

Естественно, окружающие начали выражать мне своё неудовольствие, упирая на то, что им всем уже точно есть восемнадцать.

Особо усердствовала Зара, поскольку и так была склонна к сексуальным излишествам. А тут она ещё и наблюдала довольно долго за всё более и более развратными действиями сектантов. Перевозбудилась, видать, суккубочка наша, хе-хе.

Но я был, как это говорится, непоколебим. Кажется так. Хотя тут было бы правильнее сказать не-по-ко-бе-лим, вот.

– Тиран! – это Алевтина обличающе ткнула в меня указательным пальцем, – на самом интересном месте! – хотя в её глазах никакого осуждения не читалось, а читалось вожделение…

Да, для выполнения серьёзного задания настрой, прямо скажем, совсем не подходящий.

Но, я надеюсь, что в течение короткого времени народ придёт в норму и дамы таки откажутся от заманчивой мысли сорвать с себя одежды и предаться разврату, набросившись на кавалеров, которые, если уж на чистоту, против подобного развития событий ничего не имели…

Так, стоп, хватит уже…

Я, на всякий случай, поинтересовался у Проньки, не происходит ли там чего-нибудь, что могло бы говорить об угрожающем развитии событий.

Питомец же заверил меня в том, что ещё пол-часа у меня точно есть.

В ответ на мой вопрос, а почему он так считает, он огорошил меня известием о том, что неугомонный сластолюбец С’Ами’Аза успел оприходовать пока только двух новеньких. Так что ему надо ещё десяток ублажить.

Я уже было хотел ему сказать, что полностью удовлетворён его объяснениями, как он, словно издеваясь, начал рассказывать в деталях, что и как там происходит.

Из его рассказа я уяснил, что там начался форменный бардак с безудержными возлияниями, воскурениями и свальным грехом.

От предложения Проньки ознакомиться с подтверждающими видеоматериалами я стоически отказался, хотя, следует признаться, нестерпимо хотелось посмотреть пруфы. Но я нашёл в себе силы сопротивляться этому, поистине диавольскому обольщению.

Вместо этого я объявил потихоньку приходящим в норму соратникам, что можно немного расслабиться и попить чего-нибудь успокаивающего.

Я, например, попросил, чтобы мне принесли пол-литра ромашкового отвара. Приправленного изрядной дозой брома.

И я начал потихоньку попивать это целебное зелье. Пил себе мелкими глоточками, наблюдая лениво переговаривающихся девчонок, которые, хоть уже и успокоились, но всё равно пребывали в растрёпанных чувствах.

Им и продолжения хотелось, и, в то же время они понимали, насколько это было бы вредно и несвоевременно.

Но, расслабляться нам долго не пришлось. По моим ощущениям, пол-часа пройти не успело, как перед моим внутренним взором снова появилась картинка происходящего в подвале, где собрались сектанты. Пронька посчитал, что сейчас что-то может произойти.

Оргия была в самом разгаре. Теперь каменный пол зала покрывали непонятно откуда взявшиеся толстые маты из пористого пружинящего материала.

А на матах продолжало твориться такое, что я, не располагая извращённой до крайности фантазией, и представить то себе не мог.

С вашего позволения, описывать увиденной я буду по минимуму.

Так вот, на этих матах копошились, занимались взаимными ласками и совокуплялись все сектанты, которые до этого чинно стояли в кругу.

Их балахоны теперь исполняли функции простыней.

В воздухе проносились клочья полупрозрачного дыма.

Дым этот, скорее всего, был наркотической дыхательной смесью, правда я подозреваю, что в его состав входили не только наркотики, но и забористые афродизиаки, суровые стимуляторы и ещё чёрт знает что.

Такое предположение зародилось к меня не просто так. Глядя на то, что вытворяли поклонники Диавола на этом своём шабаше, иного предположить было и нельзя.

Примерно такая же картина была и непосредственно на подиуме, где находился трон главного действующего лица сегодняшней оргии.

Непосредственно сбоку этого трона, на расстеленном плаще увлечённо кувыркались Нахема, Велизарий и фигуристая Эйшет. Наверное, жрец хаоса пошёл навстречу своему верному подручному, и, оприходовав Нахему, переуступил её для дальнейших совокуплений Велизарию. Так что теперь тот ублажал сразу двух красоток и, похоже, неплохо справлялся.

Тела этой троицы сплелись в хитроумный узел, который двигался и пульсировал, Велизарий сосредоточенно ухал, а его партнёрши повизгивали, охали, ахали, и, вообще, всячески демонстрировали, как это всё им по вкусу.

Но самое интересное происходило на троне.

Вожделеющие новообращённые дамы облепили мускулистую фигуру козломордого, который воспринимал их бурные ласки как должное и довольно тряс бородой, жмурясь от удовольствия.

Он был почти полностью погребён под обнажёнными потными телами возбуждённых до крайности аристократок, отпустивших на волю все низменные побуждения, что они подавляли в своей повседневной жизни.

Зал был наполнен звуками, которые не оставляли сомнений в том, что все находящиеся тут предаются самому мерзкому и разнузданному разврату.

И тут, девки, облепившие жреца хаоса с обиженным писком раздались в стороны, а с трона поднялся антропоморфный козлище, весь блестящий от пота, смешанного с женскими соками любви.

Он окинул зал безумным взором и заревел, так громко и страшно, что даже те, кто казалось, ничего не мог слышать, самозабвенно отдаваясь разврату, застыли на месте, словно окаменев.

Оторопь прошла почти сразу, но теперь все присутствующие забыли напрочь о той скотской любви, которой предавались ещё мгновение назад, и все, как один, обратили лица, все ещё закрываемые масками к источнику звука.

– Ну что, насытились друг другом, дети мои? – этот вопрос, звучал, казалось, отовсюду, – теперь я позволю вам подняться ещё на одну ступень над теми ничтожествами, что окружают вас в вашей повседневной жизни. Желаете ли вы этого?

– Да, Господин наш, Великий Диавол, – отозвались собравшиеся в зале сектанты.

Тон их ответа чем то напомнил мне сцену из древнего анимационного фильма про ребёнка, которого воспитывали волки.

Там огромный удав задал вопрос гипнотизируемым обезьянам, слышат ли они его…

И обезьяны отвечали:

– Мы слышим, о великий Каа, – интонация их ответа была точно такой же, что и у сектантов, когда они отвечали на вопрос того, кого они считали владыкой Преисподней.

Но это так, лирическое отступление.

Жрец Великого Хаоса же, услышав то, что он хотел услышать, продолжил:

– Для того, чтобы стать выше тех ничтожеств, среди которых вам приходится жить, – пророкотал козломордый, – вы должны узнать вкус крови этих ничтожеств. И вы поймёте что они – не более, чем просто еда для вас, высших, по отношению к ним, существ.

Теперь я наблюдал интересную картину.

Те, что находились ближе к козломордому, видимо были полностью подчинены ему, и не выказали никакого протеста против предложения отведать человеческой кровушки.

А вот среди тех, кто кувыркался поодаль от подиума, началось какое-то шевеление.

Из кучи голых потных тел выскочил, судя по первичным половым признакам, теперь вяло болтавшимся под весьма объёмным брюшком, испуганный мужчина. Лица его видно не было под маской, но моторика движений выдавала охватившую его панику.

Видимо, до сих пор он воспринимал всё, что происходило в секте, как что-то забавное, и ни к чему не обязывающее.

А теперь, когда он осознал, в чём именно ему предлагается поучаствовать, нервы его не выдержали, и страх того, что ему придётся совершить необратимый поступок, который неминуемо поставит его вне всяких людских законов, затопил его сознание.

Так вот, он вскочил и бросился бежать, оглашая помещение криком, очень походящим на визг паникующего поросёнка.

Он бежал к выходу, смешно перебирая короткими толстенькими ножками. Но покинуть собрание секты ему было не суждено.

От стены неслышно отделились две тени, и перекрыли ему путь к отступлению.

Но беглец, видимо, совсем потерял голову от охватившего его страха, и, буквально врезался в людей Юргена.

Само собой, они были готовы к такому развитию событий, и толстяк через мгновение уже лежал на полу, колено одного из безопасников прижимало его голову, а второй, тем временем, деловито фиксировал за спиной верхние конечности клиента с помощью гибкой пластиковой стяжки.

– Вот и отступник нашёлся, – злорадно проревел козломордый, – тащите его ко мне.

Безопасники, повязавшие толстяка, быстренько вздёрнули его на ноги, и повлекли жалобно попискивающего отступника к подиуму, над которым возвышалась, казалось, ставшая ещё больше, фигура жреца Великого Хаоса.

Он, убедившись, что его приказ исполняется неукоснительно, снова оглядел свою паству в поисках тех, кто может дать заднюю.

Но признаков того, что в ряды почитающих Диавола затесались те, кто не желает беспрекословно подчиняться, он не обнаружил.

– Ну что, чистоплюй, боишься? – злорадно спросил он толстяка, которого ему приволокли дисциплинированные безопасники секты, – правильно боишься, – он пристально посмотрел на отступника и вдруг облизался своим, оказавшимся неожиданно длинным, языком, – если ты не пьешь кровь, то твоя кровь будет выпита.

Толстяк взвизгнул, как раненный заяц, и обмяк в руках удерживавших его людей Юргена.

– Червяк, – презрительно бросил жрец, – приведите его в сознание, – и, криво ухмыльнувшись, добавил, – отведите его пока в загон, к остальным, а сюда приведите одного из соглядатаев, того, что повыше, понятно? – и он уставился на одного из безопасников.

– Будет сделано, – глухо ответил бандит…

И вот теперь я понял, что момент настал и счёт времени пошёл на секунды.

– Серёга, – я перевёл взгляд на Карнаухова, – портал открывай через две минуты. Наводи его ко входу в зал. Всем приготовиться. Как портал откроется, сразу ныряйте туда. Действуем по плану.

Лица всех членов нашей команды стали серьёзны и сосредоточены.

– А я двинусь немного раньше вас, – пробормотал я, – своим ходом.

Глава 26
Началось

Я, как и обещал, отправился своим ходом, не дожидаясь, пока Серёга откроет портал для основной части нашей группы захвата. Они уже не маленькие, и без меня справятся со своими задачами.

Задачи то мы перед вылазкой тщательно расписали, и каждый из нас чётко знает, что, когда и кем должно быть сделано.

Кстати, эта наша операция довольно сложна не потому, что противников много. Нет, совсем не по этому.

Сложность заключается в том, что большинство там собравшихся, включая и главгада по имени С’Ами’Аза, нам надо брать живьём и только живьём.

Исключением могут быть сочтены только сотрудники безопасности этой секты. Это простые бандиты, которые ценности для меня не представляют никакой.

А абстрактное человеколюбие мне уже давно чуждо, ибо род человеческий, по моему убеждению, почти на треть состоит из неисправимых моральных уродов.

Нет, их, конечно, можно попробовать перевоспитать. Но нет никаких гарантий, что процесс перевоспитания завершится успехом. А ресурсов на это уйдёт, мама, не горюй.

Так что, если такого урода, как тутошний Юрген, например, просто удавить, то с какой стороны ни посмотри, кругом одни плюсы и грандиозная экономия…

Это, оно, конечно, не гуманно по отношению к Юргену. Но, с другой стороны, его поведение давно уже не вписывается ни в какие рамки, установленные человечеством для тех, кто считает себя к нему, к этому самому человечеству, принадлежащим.

На Юргена принципы гуманизма распространяться не должны.

Не должны, в первую очередь потому, он своим поведением и отношением к разумным он сам вычеркнул себя из списков человечества. Не человек он, а зверь. Зверь беспощадный, циничный и опасный.

Опасный, вдобавок ко всему ещё и тем, что обладает разумом. А потому подлежащий безусловной утилизации. И это будет верхом гуманности по отношению к остальным членам общества.

Вот мы и приходим к выводу, что в данном конкретном случае ликвидация индивида, по формальным физическим признакам являющегося человеком, есть акт самого кондового гуманизма.

В древности был такой исторический период, когда элиминацию подобных типов называли «высшей мерой социальной защиты».

На мой взгляд очень точное наименование, подчёркивающее вынужденный характер формально негуманного действия.

Ну, и я, получается, всё таки гуманист, хотя, если честно, то таковым себя не считаю.

Ну ладно, это всё, опять таки, лирика, непосредственно к делу не относящаяся.

Сейчас моя задача – помочь Заре перехватить контроль над загоном, где в условиях антисанитарии, темноты и тесноты содержатся потенциальные жертвы.

Если мы сделаем это, как планировали, то для нашего козлообразного оппонента бегство в родное измерение станет в обозримом будущем совершенно невозможным.

В этом случае, даже если ему удастся от нас каким-то образом ускользнуть, что само по себе уже весьма проблематично, то придётся всё начинать с нуля.

И, при этом, ему уже придётся шифроваться не по детски, а это, в свою очередь, здорово осложнит его, и без того совсем не простую, жизнь.

Но, я таки думаю, что ему в дальнейшем так интенсивно напрягаться не придётся, так как я всё-таки рассчитываю его повязать…

И будет он сидеть у нас «на подвале» на полном нашем обеспечении… Ни забот тебе, ни хлопот, ни о чём беспокоиться не надо… Не жизнь, а малина, хе-хе. Ну, разве что передвижения ограничены будут, но, по сравнению с остальными плюсами, это же такая мелочь…

Я мгновенно оказался в тёмном коридоре, за поворотом которого, согласно составленной нами карте подземелья, и располагался тот самый загон.

Тут пока было тихо. Но, с минуты на минуту должна появиться группа товарищей, конвоирующих задержанного за мягкотелость и бесхребетность, толстячка.

Ага, я, как раз, вовремя. В дальнем от меня конце плавно изгибающегося коридора замелькали пятна света и до меня донёсся слабый шорох шагов.

Толстяка ведут.

Я прислонился к стенке и притворился прозрачным, то есть включил маскировочный артефакт.

Конструкция этого девайса была уже четвёртый раз творчески переосмыслена коллективом серёгиных головастиков.

А потому, чтобы заметить меня, находясь даже в метре от того места, где я прислонился к шершавой стене коридора, надо было приложить немалые усилия.

Толстячка не вели. Его, если быть точным, несли, подхватив под руки, а его ноги просто безвольно скребли по полу. Спёкся толстячок.

Когда два охранника-сектанта тащили мимо меня упитанную тушку бедняги, то мне даже немного обидно стало.

Они на меня вообще внимания никакого не обратили, как в том бородатом анекдоте, пришедшем к нам из глубины веков: «Доктор, меня все игнорируют…»

Но, нет худа без добра. Из-за поворота в коридор прорвался лучик перламутрового света, а это значит открылся портал, из которого сейчас появится Зара.

Все сложилась как нельзя лучше. Из-за поворота тут же появилась наша чертовка во всей своей красе, одетая очень минималистично, но при рожках и хвостике. Её дьявольски прекрасную фигуру озарял мягкий перламутровый свет, падающий из ещё не закрывшегося портала. Просто таки волшебное зрелище.

Она была, как всегда, неотразима.

Поведение троицы, перед которой она столь внезапно появилась, было вполне предсказуемым.

Оба конвоира, не сговариваясь, разом отпустили толстячка, и тот мешком осел на пол, что, впрочем, вовсе не мешало ему пялиться на Зару телячьим взором.

В глазах его плескалось такое обожание, что я начал немного опасаться за его рассудок.

Я так думаю, что такой пузатый и неуклюжий раб Заре без надобности, ибо очень уж он себя запустил, и не соответствует высоким требованиям, предъявляемым нашей чертовкой к кандидатам на должность постельного раба.

И точно, она скроила сочувственно-пренебрежительную мордаху, оглядев телеса бедняги и его сморщенное достоинство.

Бедняга, похоже, обречён всю оставшуюся жизнь жестоко страдать от неудовлетворённой страсти к прекрасной суккубе, которая, сама того не желая, навсегда завладела его толстеньким сердцем.

Конвоиры же, избавившись от своей ноши, тоже вылупились на, не пойми откуда появившуюся, суккубу.

Они, сразу отключились от окружавшей их реальности и стояли, бестолково перетаптываясь и роняя на пыльный пол слюну вожделения.

Тут, похоже, всё. Зара, умничка, обошлась без меня. Сама обаяла этих двух мордоворотов до полной потери разума, или того, что им разум заменяло.

Но я их сейчас у неё заберу. Ведь они то меня и отведут в главный зал, где козлообразный чёрт ждёт с нетерпением появления своей жертвы.

Сам, естественно, и прикинусь этой самой жертвой. Надеюсь, чертяка не сразу заметит подмену, а потом будет уже поздно.

В общем, я отделился от стены, и, встав за спинами юргеновых мордоворотов, возложил свои ладони на их бритые затылки.

Отряды моих нанитов тут же бодренько перекочевали в эти организмы, и перехватили управление двигательными функциями.

– Зара, – маскировку я отключил, и чертовка могла насладиться зрелищем моей приветливой улыбки, – ты здорово с ними управилась. Теперь твоя задача, контролировать, чтобы ничего не случилось с обитателями этой темницы.

– Я помню, – Зара бросила на меня томный взгляд, элегантно повернулась ко мне очаровательной задницей, и, помахивая хвостиком, неспешно отправилась в тот самый небольшой зал, где и содержались те, кого жрец Хаоса предполагал принести в жертву.

Толстячок, будучи предоставленным сам себе, встал на четыре кости, и, не отрывая взгляда от мерно двигающихся полушарий зариной задюшки, довольно резво посеменил за ней следом, переваливаясь с боку на бок, словно до крайности ожиревший мопс.

Ну да. Теперь она от него топором не отмахается. Но это и хорошо. Он тогда никуда не денется, и, стало быть, под раздачу не попадёт. А Зара обеспечит и его безопасность, и безопасность всех, находящихся в этом зиндане.

Я же, вздохнув, дал команду нанитам, контролирующим теперь этих парней, взять меня аккуратненько под ручки и отвести пред светлы очи нашего сластолюбивого чёрта.

Тела добросовестно пыхтели, транспортируя мою тушку по извилистому коридору.

Я же потихоньку входил в роль измождённого и измученного до невозможности узника подземной тюрьмы, и, в соответствии с этой ролью, обвис на руках транспортирующих меня мордоворотов, чем ещё немного усложнил их, и так ставшую совсем тяжёлой, жизнь.

Дело в том, что наниты мои полностью перехватили функции их организмов, вплоть до того, что заблокировали все нервные каналы, соединяющие зрительные, слуховые и прочие рецепторы их тел с головным мозгом.

То есть эти ребята сейчас панически метались в темноте и тишине своих черепных коробок, не получая из внешнего мира никаких сигналов. Вообще никаких. Впору и умом двинуться.

При условии, разумеется, что у этих быков был ум, как таковой.

Я же считаю, что человек, умом обладающий, поостерёгся бы вписываться в тот блудняк, в который вписались эти ребятишки.

А потому я пришёл к выводу, что они, скорее всего, обходятся просто набором простейших инстинктов, кои им и заменяют ум.

Ну да ладно, съедет у них кукуха, и хрен бы с ними. Нам от этого ни жарко, ни холодно. Всё равно, если им и удастся выжить в процессе предстоящих замесов, то им прямая дорога на каторжные астероиды, где средняя продолжительность жизни не превышает трёх лет.

А на астероидные каторжные прииски суды отправляют арестантов со сроками, не менее, чем десять лет.

Исходя из этого становится понятно, что если приговаривают к каторжным работам на астероидах, то это билет в один конец при любых раскладах.

По крайней мере я не слышал, чтобы хоть один арестант вернулся оттуда, отбыв свой срок.

А пока меня тащили в главный зал, должно было произойти ещё много событий, которые должны были остаться незамеченными для находящихся в этом подземелье сектантов.

Серёга должен был, после того, как закинул Зару к входу в зиндан, открыть порталы для наших, чтобы они могли занять позиции на выходе из главного зала.

По нашей задумке, контролировать выход должна была Лиза. То есть, никого не впускать, ну, и никого не выпускать.

А тех, кто будет упорствовать в своём желании пройти мимо неё, поджаривать до румяной корочки.

А вот задача, возложенная на Прокопьича и Ня состояла в том, что они должны были нейтрализовать все посты службы безопасности секты, которые располагались вне зала, чтобы обезопасить наши тылы.

Значит сейчас, пока меня тут таскают, словно мешок с крахмалосодержащими корнеплодами, они уже отправились на охоту и, согласно информации, которую мне транслируют и Пронька и Боня, ими уже достигнуты впечатляющие успехи.

То есть утилизировано восемь рыл, и остаётся свернуть шеи ещё пятерым.

Единственное, что меня немного напрягало, так это то, что Пронька, не смотря на всю свою пронырливость и прошаренность, никак не мог разыскать Юргена, самого опасного негодяя из собравшихся тут. За исключением, конечно, козлобородого главгада. Этот вне конкуренции.

А Истер и Светлана должны были нейтрализовать всех членов секты, кроме самого главного здешнего козла, заниматься которым буду непосредственно я.

Но они должны будут появиться на сцене только после того, как я полностью завладею вниманием жреца Великого Хаоса.

Ну, и после того, как они передадут контроль над всей этой публикой Ня и Прокопьичу, которые должны будут к этому времени уже окончательно покончить со здешней охраной, они должны будут переключиться на ассистирование мне.

Я почему то думаю, что со жрецом придётся изрядно повозиться, несмотря даже на то, что Пронька уже разместил под его троном и девайс, препятствующий работе с астралом, и девайс, отключающий магию.

Вся эта хитрая аппаратура пока не активна, и начнёт действовать только после того, как я нажму большую красную кнопку на пульте, который ждёт своего часа, лёжа у меня в кармане.

Но, даже лишив нашего оппонента магии, мне придётся здорово попотеть, так как этот козёл физически очень силён, и может доставить кучу неприятностей.

Но, так или иначе, уже ничего не изменить, события набирают скорость и остаётся только делать то, что было намечено.

Вот в пределах видимости на стенах стали видны отблески настенных факелов, освещающих главный зал. Сейчас меня туда, хе-хе, торжественно внесут.

Вот я уже различаю гул голосов, и мой нос уловил запах жареного мяса.

Точно, они же там козлёночка жарят. И тут я ощутил себя голодным.

Значит, подумалось мне, нужно быстренько там всех нагнуть и повязать, пока они всё не сожрали. А козлёнок то маленький, и на всех его может не хватить…

Мои конвоиры, контролируемые нано-роботами, остановились, едва оказавшись в зале.

– Чего встали? – заорал барон Блаватский, отвлёкшись от вылизывания грудей фигуристой красотки Эйшет, вызвав тем самым у неё взрыв неудовольствия, – тащите сюда этого сукина сына!

Я дал команду и нано-роботы привели в движение контролируемые ими тела.

Наша маленькая группка неуклонно приближалась к трону, где антропоморфный козёл благосклонно принимал ласки от снова облепивших его огромную тушу неофиток, облизывавших его, скажем так, повсюду.

В остальном зале сектанты так же вернулись к прерванным игрищам, и во всю ублажали друг друга, проявляя при этом немалую фантазию и изобретательность.

И тут Пронька не к месту показал мне перекошенную физиономию Семёна, наблюдающего из темноты за непотребством, творящимся в зале.

Я чуть было не расхохотался, настолько забавным было выражение его лица.

Тут было и отвращение, и возбуждение, причудливо переплетающееся с завистью, и удивление тем, до чего могут пасть люди, мнящие себя аристократами…

Мы уже были в десятке метров от подиума, когда жрец Великого Хаоса наконец соизволил обернуться в нашу сторону.

Какое-то непродолжительное время он просто смотрел на нас, но потом в его глазах мелькнуло недоумение и он возмущённо заревел, обращаясь, по видимому, к моим конвоирам:

– Это не тот, кого я поручил вам привести! – он поднялся на ноги, и голые неофитки опять посыпались с него, издавая возмущённый писк, – Вы кого, вообще, ко мне притащили?